CC BY
98
УДК 930.1
БУГАЙ Николай Федорович,
Институт российской истории, Российская академия
наук,
г. Москва, Россия nikolay401 @yandex. ru
НЕМЦЫ В ЮЖНОМ РЕГИОНЕ РОССИИ: ВОСПРИЯТИЕ И ДОВЕРИЕ
В предлагаемой читателю статье предпринята попытка отобразить процесс формирования отношений между казачеством, переселявшимся по Указу Екатерины II в южные регионы России, и прибывавшими в этот же регион представителями других народов, в данном случае немцами, направлявшимися также по ранее принятому Указу царицы (1762 г.) в качестве приглашенных иностранцев в Россию. Часть немцев, прибывая из центральных регионов России и районов Поволжья, расселялась на территории Черноморского (Кубанского) казачьего войска. Несомненно, в процессе заселения устанавливались отношения между казаками и немцами, осуществлялся обмен опытом ведения хозяйства, агротехникой, культурой. Контакты развивались в плане родственных связей, что и прослеживается на примере доверия и взаимовосприятия казаков и ставших российскими немцев. Казаки женились на девушках из немецких колоний. Естественно, не обходилось и без противоречий, недовольства, однако в целом в отношениях превалировал консенсус. Казачество с уважением и пониманием относилось к немцам, проявляло интерес к их культуре, прежде всего организации обучения детей, воспитанию молодежи, бытовой культуре.
Примечателен тот факт, что казачество и немцы совместно проявляли внимание к строительству дорог, улучшению транспортных коммуникаций. Все это обусловливалось сложным ландшафтом региона обитания и казаков, и немцев, зачастую случавшимися разливами р. Кубань. Конечно, немцы приветствовали мирный характер отношений. Формы взаимоотношений постоянно совершенствовались, наполняясь новым содержанием. Руководство немецкой общины Михаэль-сфельд также придерживалось этой политики. Глава общины Рур всегда был сторонником принципа добрососедства и с уважением относился к инициативам казаков по обустройству места обитания, выступая одновременно за доверие между жителями общины и казачьих станиц.
В целом в рамках статьи отражена существовавшая тенденция к изучению таких категорий, как восприятие духовных ценностей и понятий людей прошлой эпохи, что важно для дальнейшего развития любого многонационального государства, в том числе и России.
Ключевые слова: Россия, немцы, восприятие, доверие, регламент, переселение, мировосприятие, тенденция, обустройство, взаимоотношения, национальная политика, государство.
DOI: 10.17748/2075-9908-2016-8-3/1 -31-44
Nikolay F. BUGAY Institute of Russian History, Russian Academy of Sciences, Moscow, Russia
nikolay401@yandex.ru
THE GERMANS IN SOUTHERN RUSSIA: PERCEPTION AND TRUST
In the present article attempt, to show how the process of formation of relations between the Cossacks, who moved by the Decree of Catherine II in the southern regions of Russia and arrived in the same region representatives of other peoples in the specific case of the Germans, bound also previously adopted by the Decree of the Queen (1762), as an invited foreigners to Russia. Part of Germans has settled in the black sea (Kuban) Cossack troops, arriving from Central Russia and the Volga area. Undoubtedly, in process of settlement were established and relations between the Cossacks and the Germans, allowed for the sharing of experience of farming, cultivation techniques, culture. Contacts developed in terms of relationships that is demonstrated in the confidence and of the perception of the Cossacks and became the Russian Germans. Cossacks married girls from the German colonies. Of course, not without contradictions, frustration, but overall remained prevalent in a relationship consensus. Cossacks with respect and understanding belonged to the Germans expressed an interest in the field of culture the Germans, especially the training of children, youth education, consumer culture. Noteworthy is the fact that the Cossacks and the Germans showed together attention to the construction of roads, improvement of transport communications. All this was caused by a complex landscape of the region of inhabitance and of the Cossacks, and Germans, often the spills happen in Kuban river. Of course, the Germans welcomed the peaceful nature of the relations. The relationship has been continuously improved and filled with new content. The leaders of the German community of Michaelsberg adopt this policy. The head of the community, the Ruhr has always been a supporter of the principle of peaceful coexistence with neighbors and respect for the initiatives of the Cossacks on the arrangement of habitat, speaking at the same time for the trust between the community and the Cossack villages.
In General the article reflects the existing trend in the study of such categories as perception of spiritual values and concepts people of the past era important for the further development of any of the Plurinational state, including such as Russia.
Keywords: Russia, the Germans, perception, trust, regulation, resettlement, attitude, tendency, arrangement, relationships, national politics, state
К 20-летию Концепции государственной национальной политики Российской Федерации
Российские немцы - органичная часть населения России. Они обладают выверенным жизнью менталитетом и, по нашему мнению, высоким уровнем доверия и восприятия, необыкновенным трудолюбием, обязательностью, глубоким пониманием гражданского долга, стабильными установками толерантности. Они законопослушны, контактны, много уделяют внимания себе, семье, своей общности. Именно так можно охарактеризовать как доверие, так и восприятие российских немцев окружающим миром.
Однако такие социальные явления, как доверие, наряду с восприятием, имеют свою собственную эволюцию применительно к каждой этнической общности. Они в полной мере зависят от множества сопутствующих факторов.
При восприятии в первую очередь приобретает особую роль социально-прагматический аспект, в рамках которого возникают функции памяти, она-то и помогает восстановить, создать и дополнить новые образы, как утверждает исследователь П. Нора (Франция). В данном случае историческая память помогает создать образ этнической общности на протяжении длительного периода российской и советской государственности.
Обращение к архивным документам дает возможность рассмотреть и такой аспект, как отношение к немцам со стороны представителей разных этнических общностей, проживавших на территории России.
В современной России проживает более 400 тыс. российских немцев. Они занимают равноправное положение в соответствии с Конституцией России, представлены во всех отраслях экономики и культуры государства, вносят огромный вклад в его развитие.
Река времени за два с половиной века унесла многое в прошлое. Осталось главное -умение российских немцев, а также окружающих их других российских народов выстраивать отношения на цивилизационном уровне: находить взаимоприемлемые формы общения, успешно решать проблемы, выдвигаемые самой жизнью.
В связи с активным изучением этнических общностей на территории России заметно усиление внимания к вопросу доверия и взаимовосприятия народов, расположенному на стыке исторического и психологического начал. Это в полной мере относится и к советским, и к российским немцам.
Дореволюционная Россия оставила немало примеров истинного служения российских немцев Отечеству, примеров проявления глубокого патриотизма со стороны немцев, поколения которых с 1762 г. сменялись одно за другим на бескрайних просторах страны. Поступки немцев часто были достойны подражания.
Несомненно, и начало контактов, и взаимовосприятие связано с конститутивным моментом, а именно провозглашенным еще Екатериной II 4 декабря 1762 г. Манифестом о позволении иностранцам селиться в России и свободном возвращении русских людей, бежавших за границу [21. Немцы, 2004, с. 10-11].
И в последующем щедрость Павла I по отношению к колонистам - это не только понимание экономического значения колонизации, но и несомненная генетическая привязанность императора, немца по рождению, к германским ценностям, к прусскому образу жизни. Павел I проявил истинно отеческую заботу и о «старых колонистах», прибывших в Россию несколько десятилетий назад, при Екатерине II. 21 апреля 1798 г. он непосредственно издал именной указ, заложивший основу благосостояния тысяч колонистов. На мой взгляд, это начало отношений, которое переводилось и на законодательную основу, заслуживает позитивной оценки, так как было важным политическим шагом.
Конечно, следует с определенностью заметить, что не всегда ровно складывались отношения между казаками и иногородними. В одном из документов того периода (28 авг. 1889 г.) указывалось: «Некоторые станичные атаманы, которые со своими единомышленниками, составляя какое-то государство в государстве и пользуясь своим правом, стараются своим давлением раздуть недобрые отношения инородцев с казаками, вызывая постоянный ропот и жалобы» [Государственный архив Краснодарского края (ГАКК). Ф. 418, оп. 2, д. 11. л. 1-2].
И тем не менее отношения казаков и, например, немцев колонии Михаэльсфельд1 на юге России были весьма дружественными. В XVIII в. немцы Германии все больше проявляли внимание к России, и у них естественно возникало желание поселиться в том числе и в ее южном регионе, отличавшемся более широкими возможностями применения их труда. Однако длительное время именно здесь, на юге России, ситуация складывалась не в их пользу.
Обстановка долго осталась неспокойной. Об этом свидетельствует и такой факт. Немецкая община, которую в 1857 г. в Саратовской губернии возглавлял старшина Филипп Марлинд,
1 С 1868 г. колония немцев Михаэльсфельд - одно из старейших селений на территории Юга России. И дело вовсе не в том, что колония была небольшой как по числу людей, так и территории. На конец XVIII в. в ней насчитывалось 97 дворов (мужчин - 196, женщин - 187) и проживало наряду с немцами «собственно коренного населения»: мужчин - 41, женщин - 55. Однако здесь дорожили культурой своего народа, сохраняли самобытность, традиции и обычаи и воспитывали на этой основе молодежь. Из достопримечательностей в колонии и было-то всего что школа, в которой обучались 32 учащихся [Гос. архив Краснодар. края (ГАКК). Ф. 665, оп. 1, д. 313, л. 4-5].
обратилась к наказному атаману Черноморского казачьего войска Г.И. Филипсону с просьбой разрешить поселение у Ейска, где своим трудом немцы были готовы осваивать тот край.
Вопрос изучался в канцелярии Черноморского войска. На просьбу немцев щтаб войска правого крыла Кавказской линии в 1858 г. ответил: «Ни в коем случае нельзя, иначе потребуется постоянный гарнизон для обороны от горцев, если же упомянутая колония немцев пожелает, то могут числиться в г. Темрюке, когда это будет разрешено» [См.: ГАКК. Ф. 249, оп. 1, д. 2193, л. 15].
По-иному складывалась ситуация в другом немецком обществе в конце 1860-х гг. Обосновалось оно в пос. Джигинское посредством приобретения земельного массива (4 473 дес.) у крупного казачьего землевладельца Михаила Бабыча.
Изучение российской истории показывает, что к колонии проявлялся постоянный интерес. Интересовались ею и станичные атаманы, и казаки близлежащей ст. Старо-Титаровской [4. Бугай, 2009]. Вероятно, это не случайно. Немцы на всех этапах истории отличались высоким уровнем культуры, стремлением жить в дружбе окружающими, взаимопониманием и искренним уважением. Для них также характерно трудолюбие, стремление проживать в мире, уважать других и быть уважаемыми.
Работа с документами Темрюкского уезда в Краснодарском краевом архиве дала возможность проследить и степень доверия между общностями, и восприятие друг друга, и отношение немцев с окружавшими их станицами и узнать о многих сторонах контактов немецкой колонии, например, с жителями ст. Старо-Титаровской (хотя территориально Михаэльсфельд как поселок подчинялся ст. Благовещенской, тем не менее немцы искали широких контактов с казаками ст. Старо-Титаровской, о чем свидетельствуют многие материалы архива). Важную роль в общении играла и осенняя ярмарка, устраиваемая в станице и приуроченная к православному празднику Воздвиженье.
13 августа 1890 г. на сходе жителей колонии обсуждались и вопросы быта, и снабжение лавки, и отсутствие кирхи, которая будет построена только в 1896 г., и строительство мостов через броды, и пользование паромной переправой, и, конечно же, вопросы образования. Однако особенно много внимания уделялось в колонии немцев состоянию культуры, повышению ее уровня, налаживанию более тесного общения с жителями окружающих селений, казачьих станиц.
Купец Роговской, проживавший в Темрюке и славившийся необыкновенной приверженностью к кутежам, разгульной жизни, уговорил за посулы сообщество станицы Благовещенской1 открыть у переправы через р. Старая Кубань, располагавшуюся рядом с селением Михаэльсфельд, духан (чайная, кабак). Паромная переправа сооружалась на деньги казаков ст. Старо-Титаровской.
Общество станицы Благовещенской пошло на уступки, и такое заведение было открыто. Для работы в нем был направлен в качестве смотрителя из харьковских крестьян Ерофей Солодовников, пребывавший в постоянном подпитии. Разумеется, никакого контроля со стороны атаманских управ за подобными заведениями не велось. А тем более, не было и какого бы то ни было контроля со стороны Солодовникова.
Немецкая колония выступала за развитие торговых отношений не только с такими станицами, как Благовещенская и Старо-Титаровская, но и с другими. Старшина колонии Иван Руер руководствовался на практике установлением принципа добрососедства. Отдельные казаки из станицы Старо-Титаровской брали себе в жены немок из колонии Михаэльсфельд, что укрепляло и родственные связи, и межселенные отношения.
Конечно, колония Михаэльсфельд испытала на себе негативное влияние этого заведения. Как замечал старшина Иван Руер, это «сквернословие, скандалы, картежные игры. Такое соседство не могло не отражаться пагубно на поведении молодежи колонии». Особенно широкий масштаб принимали эти разгулы в период христианских праздников. В колонию слетался весь бродячий рыбацкий элемент из окружающих плавней, включая и представителей, в основном от иногородних, ст. Старо-Титаровской.
1 Станица Благовещенская была основана в 1836 г., т.е. в день церковного праздника Благовещения. Сюда на постоянное жительство прибыло 30 семей казаков. Приращение населения началось после Крымской войны 1853-1856 гг., в частности в 1862 г. азовскими казаками [См. Васютина Н.А. Прошлое, настоящее и будущее ст. Благовещенской // Первые анапские студенческие историко-краеведческие научные чтения. Анапа, 2005. С. 16]. Станица собой ничего особенного не представляла. Да и было в ней всего 124 двора, около 700 душ населения, церковь да станичный атаман К. Калесников [См.: ГАКК. Ф. 655. Оп. 1. Д. 313. Л, 5].
Что касается простого немецкого люда, то он активно участвовал в строительстве дорог, улучшении сообщения, в организации торговли между колонией и станицей, в содержании переправы через р. Старая Кубань, в укреплении межсемейных связей.
Усилия старшины колонии по наведению порядка в районе успеха не имели, как и обращение его по поводу закрытия злачного места к Темрюкскому уездному начальству. Любое обращение с просьбой «рассмотреть вопрос и вынести приговор о закрытии злачного заведения» оставалось без какого бы то ни было ответа. Одним словом, в духан продолжали собираться целые шайки из кошей под видом рыбопромышленников, находившихся на пространстве от станиц Темрюкской, Старо-Титаровской до немецкой колонии Михаэльсфельд.
Оставались без результата и обращения к обществу станицы Благовещенской. Здесь установка была четкой: станичное общество имеет солидный доход, «никто не может диктовать, что ему надлежит делать на подведомственной территории». Проверяющие атаманского правления ст. Благовещенской, как правило, на далекие расстояния не отъезжали.
Пределом терпения стал воскресный день, когда в духане собралось более 50 человек, а потом вспыхнула всеобщая драка.
Состоявшийся 13 августа сбор сообщества колонии принял Приговор, который и был вновь направлен Темрюкского уездному начальству с обращением «воспрепятствовать нетрезвой жизни и разгулам», которые понижают уровень культуры жителей колонии и окружающих станиц. И в итоговой части Приговора прозвучала просьба «закрыть этот духан, избавить общество Михаэльсфельд от скандалов и постоянных угроз».
В первую очередь проявлялась забота о нравственности молодежи, которой в Михаэль-сфельде, как и в окружающих станицах, было немало.
Тем не менее жизнь диктовала новые изменения в обществе, надо было на них реагировать. И старшина колонии Михаэльсфельд, опираясь на волю сбора жителей, регулировал социальные процессы в своей колонии, добивался того, чтобы они были целенаправленными, служили интересам населения, содействовали стабилизации обстановки в регионе, укреплению дружбы с казачьими станицами, включая и ст. Старо-Титаровскую как близко расположенную, повышению культуры межэтнического общения.
За истекшие более чем 250 лет многие представители немецкого народа вписали свое имя в российскую историю, способствуя развитию и процветанию страны, ставшей для них родной. Примером положительных контактов и взаимного восприятия выступали и отношения немцев с российским казачеством, в частности Сибирского казачьего войска. Дело в том, что значительная часть немецких фермерских хозяйств находилась в пределах территории войска, его Уральской и Оренбургской казачьих линий. По данным П.П. Вибе, если на землях Сибирского казачьего войска в 1895 г. проживало лишь пять немцев, то в 1911 г. их уже было 8.4 тыс. человек [6. Вибе, 2012, с. 232].
Районы географически располагали к культурному ведению хозяйства. Это не могло не заинтересовать немцев. Они высоко ценили также покровительственное отношение со стороны Войскового хозяйственного правления. Оно в свою очередь считало немцев «не только культурными хозяевами, от которых казаки могут перенять новые полезные навыки и способы ведения хозяйства, но и вполне законопослушным элементом, преданность которого России несомненна» [6, 7, Вибе, 2012, с. 233]. Немцы-колонисты также арендовали земельные наделы сибирских казаков, особенно офицерские земельные участки.
Возможно, и преследовали немцев неудачи формирования отношений, но это в большей мере относится к первым десятилетиям их пребывания в России, когда шел процесс познания друг друга. К концу XIX в. немецкие и менонитские сообщества превратили пустынные степи Российской империи в цветущие оазисы. Они освоили, по приблизительным данным, более 7 млн десятин (в пересчете на гектары - около 11 млн га) целинной земли; разработали местную агротехнику, внедрили новые отрасли аграрной специализации и тем самым содействовали становлению науки о селекции растений и животных; наладив выпуск сельскохозяйственной техники широкого профиля, колонисты положили начало индустриализации южных губерний.
Конечно, особая страница истории российских немцев - это Поволжье. История колонизации Поволжья иностранцами, прибывшими в Российскую империю по приглашению Екатерины II, наиболее разработанная проблема немецкой историографии России. Ученые изучили практически все ее аспекты. Много внимания уделялось истории колонистской школы. В этом направлении известны труды: статьи, монографии Н.Э. Вашкау, И.В. Черказьяновой, В. Зюсса и других [ 5. Вашкау, 2004, с. 41-56].
В поле зрения целой группы ученых России находится история колонистов Кавказа. Обстоятельным изучением проблемы отличаются труды ученых А.Г. Терещенко, А.Л. Черненко [32.Терещенко, 1996, с. 137-153]. Одной из первых занялась изучением вопроса о производственной специализации немецких колоний на Кавказе Т.Н. Плохотнюк [24. Плохотнюк, Конкор-дия, 2001]. Она проследила процесс внедрения германских инвестиций в аграрную отрасль региона; она же является составителем сборника документов [20. Немецкое, 2002]. Т.Н. Чернова- 34 -
Дёке провела исследование по приоритетным направлениям, в частности предпосылкам эмиграции немцев из Вюртембергского королевства, расселению швабов в Грузии, выявляя при этом особенности колонизационной политики царизма в Закавказье.
Историк С.Ш. Казиев в своем исследовании затронул не конкретно события, связанные с пребыванием немцев в Казахской ССР, а провел анализ общих понятий применительно к принудительному переселению граждан Союза ССР в 1930-1940-е гг., вызвавшему огромный приток переселенцев и спецпереселенцев на территорию республики. Ученый не согласен с утверждением в науке сущности «депортации как "абсолютного зла",
направленного на этноцид народов» [15. Казиев, 2016, с. 27]. Такое положение он трактует только надуманностью, которая «диктовалась из популярности и политической востребованности тренда в историко-социальной науке в постсоветских государствах». И также утверждалось, что политический режим в Союзе ССР «никогда не преследовал уничтожение какого-либо народа». По мнению С.Ш. Казиева, такой подход «уводит в сторону от других вопросов, а именно: по каким причинам проводилось наказание народов» [15, 16. Казиев, 2016], степень участия в них соседних этнических групп, конкурирующих за ограниченные земельные ресурсы». Подобные выводы, естественно, экстраполируются и на советских немцев.
Тем не менее доверие между народами, взаимовосприятие как факторы регулирования отношений не оставались постоянной величиной и зависели во многом от проводимой государством политики. Накануне Первой мировой войны европейские страны - Англию, Францию, Австрию, Германию и Россию - захлестывает волна великодержавного шовинизма. В России политические силы приходят к осознанию неизбежности агрессии со стороны Германии.
Главная причина нарастающей националистической травли немецких граждан России крылась в том, что на фронтах войны русская армия терпела унизительное, позорное поражение. Солдаты были плохо вооружены - не хватало винтовок; обмундирование солдат не отвечало элементарным требованиям. Голодные, разутые, страдающие и умирающие от инфекций, солдаты тысячами гибли под натиском хорошо вооруженного противника.
Имперское правительство также находит среди российских немцев виновников военной катастрофы. В это время принимаются законы об ограничении землепользования австрийских и прочих «выходцев», в том числе и российских немцев. Из западных приграничных районов в Сибирь принудительно переселяются 200 тыс. волынских немцев.
Однозначно, сохранение приверженности исторической родине - это один из важных факторов, свидетельствующих о высоком уровне культуры, нравственной составляющей народа, независимо от того, на какой территории он проживает. Российские немцы оставались всегда прагматичными, постоянно руководствовались принципом полезности большой и малой родине, востребованности обществом, в котором ты живешь, пользы служением Отечеству. Фактически этот принцип становился основополагающим во взаимодействии как между самими немцами, так и с другими этническими общностями на территории Советского Союза, России.
Немцы оказались в рядах тех, кому пришлось вести отчаянную борьбу с оголтелым бандитизмом, в том числе и на Северном Кавказе, в Поволжье, на территории других регионов советского государства. Уже в первой половине 1920-х гг. советские немцы оставили на своем счету немало славных дел по преобразованию старого мира, воссозданию совершенно нового общества, стремясь сделать этот мир сильнее и в экономическом отношении, и в духовном.
Великий Октябрь 1917 г. стал новым этапом в жизни народов России, включая и российских немцев, которые, как и другие этнические общности, стали под знамена революции, восприняв ее лозунги, несшие свободу, мир, равенство. Они поддержали их, трансформируясь в социалистическое общество, адаптировались в нем.
1917-й год, затем Гражданская война содействовали существенному изменению менталитета российского немца, как и представителей других этнических общностей России, широкому их вовлечению в революционную борьбу, закончившуюся установлением советской власти на территории бывшей Российской Империи.
Восприняли ли немцы власть рабочих и крестьян в 1917 году? Несомненно да. Оставаясь законопослушной этнической общностью, они наравне с другими народами не только защищали с оружием в руках эту власть, но и отстаивали ее в повседневных буднях, труде, через участие в охране общественного порядка, на службе в милиции, Красной армии, которой приходилось в тот период сражаться на многих фронтах войны.
Эти стороны жизни отчетливо прослеживаются применительно к советским немцам, проживавшим в таких колониях Северокавказского региона, как Гнаденбург, Бруненталь, Гофнунс-фельд. Названные немецкие колонии отличались высоким уровнем общественно-политической жизни, самоорганизации немцев в деле постановки образования, самоуправления, мобильностью и готовностью их к защите Советов.
Исключительно важное значение для немцев России, как и других народов, имел и другой документ - Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа, принятая Ш Всероссийским съездом Советов 12 (25) января 1918 г. Декларация провозгласила: Советская Российская Республика «учреждается на основе свободного союза наций, как федерация национальных республик».
Декларация открыла широкие возможности для творчества народов в области законодательства. В центре внимания немецких общественно-политических движений в Поволжье находилась проблема самоопределения, декларированная Совнаркомом РСФСР. 30 июня 1918 г. Первый (Учредительный) съезд Советов немецких колоний Поволжья провозгласил курс на создание Федерации Среднего Поволжья в составе четырех немецких уездов, 178 немецких поселений. Повсюду в уездах формировались органы власти - Советы.
19 октября 1918 г. СНК РСФСР принял Декрет «О создании Области немцев Поволжья». На его основе Второй съезд Совдепов немецких колоний постановил: образовать Трудовую Коммуну Области немцев Поволжья1.
Можно согласиться, что Трудовая Коммуна немцев Поволжья была создана именно по национально-территориальному признаку, без учета экономических факторов, при игнорировании того обстоятельства, что немецкие колонии в своей совокупности были интегрированы в экономику многонационального Поволжского региона.
Что касается характера самого образования, то оно базировалось на национально-территориальном принципе, на основе объединения владений немецких колонистов, с включением русских и украинских сел. В состав области вошли соответствующие части территории Камышинского и Аткарского уездов Саратовской губернии, Новоузенского и Николаевского уездов Самарской губернии. В Декрете особо оговаривались этнические права немецкого населения [13. История, 1993, с. 75-76]. Одним словом, при конечном определении территории и административных границ Трудовой Коммуны немцев в основу был заложен национально-территориальный принцип.
Как признают В.Г. Чеботарева и А.А. Герман, это привело к острым противоречиям. Отношения Саратовской губернского исполкома и администрации Трудовой коммуны то и дело заходили в тупик. Не было понимания по вопросу о разграничении прав по управлению сопредельными территориями.
Согласно Конституции РСФСР немецкие колонисты получали право на самоопределение. И они стремились обособиться национально-территориальными границами. Это в полной мере соответствовало и историческим традициям самоуправления немецких колоний.
Пленум обкома Трудовой Коммуны 12 декабря 1921 г. постановил: «Признать необходимым округление Области немцев Поволжья путем объединения ее с русской территорией, вклинившейся в территорию области» [35. Чеботарева, 1999, с. 92]. В срочном порядке были подготовлены необходимые справочные
На территорию Немецкой автономии вклинивались поселения с русскими, украинскими и другими инонациональными группами. Это и привело к тяжелым последствиям на этапе землеустройства. Между жителями русских и немецких сел вспыхивали конфликты при переделе земельных наделов; противоречия принимали особенно острый характер в ходе раздела так называемых фондовых земель - крупных национализированных имений. По мере землеустройства проблемы устранялись.
22 мая 1922 г. ВЦИК принял Декрет об изменениях в территориальном составе Трудовой Коммуны немцев Поволжья. К области присоединили: в Левобережье - Петровский уезд, Калдин-скую и Миусскую волости Дергачевского уезда; в Правобережье - Золотовскую, Банновскую, Ах-матскую и Топовскую волости Камышинского уезда (все эти уезды относились к Саратовской губернии) [3. Бугай, Дизенндорф, 2012, с. 200]. Существовавшая чересполосица была устранена. Территориально Область делилась теперь на 14 кантонов; в ее национальной структуре 66% составляли немцы, 33% - русские, 1% - украинцы и другие национальные группы населения.
Однако Трудовая коммуна немцев Поволжья по своему статусу не являлась субъектом Российской Федерации. Область была заметно ограничена в правах при решении народнохозяйственных задач.
Наряду с другими народами немцы оставались проводниками всех тех модернизацион-ных процессов, проходивших в жизни советского государства, а также проводившейся корени-зацией государственного аппарата власти и НЭПом, коллективизацией, индустриализацией,
1 Трудовая Коммуна Немцев Поволжья была не единственным образованием такого вида, еще раньше под этой «пролетарской» дефиницией были созданы: Эстляндская Трудовая коммуна, Северная коммуна, Карельская трудовая коммуна.
преобразованиями в национально-государственном и советском строительстве. Конечно, высшим пунктом этих преобразований было создание автономной государственности советских немцев на Волге, строившейся на административно-национальном принципе, который преследовал цель сочетания интересов всех народов, совместно проживающих с немцами. Автономия явилась примером решения многих хозяйственных проблем, коренных изменений в сфере образования, здравоохранения, решения многих социальных проблем.
Изначальная автономия немцев Поволжья - Трудовая коммуна создавалась по национально-территориальному принципу, на основе объединения владений немецких колонистов, с включением частично русских и украинских сел.
Принцип создания государственности был подобным формированию Горской АССР на Северном Кавказе, Крымской автономной республики. Это находит подтверждение и в архивных документах по строительству государственности на территории России, Союза ССР (РГАСПИ. Ф. 556). Вероятно, сами разработчики поначалу не уяснили для себя форму самой государственности народов на Волге, что породило крупные разногласия между русскими и немецкими деревенскими общинами. Не был учтен и количественный фактор немецкого населения, который составлял менее 500 тыс. человек1.
Ориентация в количественном отношении на создание автономии была установлена - при численности не менее 500 тыс. человек. Одним словом, дело государственной важности завели в тупик. Объявленное создание национальной автономии на Волге на основе национально-территориального принципа привело к обострению межэтнических отношений в регионе, где народы, и христиане, и мусульмане, столетиями жили в мирном, добром согласии.
20 февраля 1924 г. ВЦИК и СНК РСФСР приняли Декрет об Автономной Социалистической Советской Республике Немцев Поволжья [13. История российских, 1996, с. 80-82]. ВЦИК и СНК постановили: преобразовать Автономную Область немцев Поволжья в Автономную Республику немцев Поволжья как федеративную часть РСФСР в пределах существующих границ. Была решена проблема институциализации нового государственного образования с высшим статусом в составе РСФСР. Провозглашалось равноправие языков в республике: «Немецкий, русский и украинский языки являются равноправными... Во всех территориальных частях Республики делопроизводство ведется на языке большинства населения каждой такой части».
Во многих архивных документах той поры (РГАСПИ, ГАРФ) констатируется тот факт, что АССР немцев Поволжья уже формировалась на основе административно-территориального принципа. Она создавалась для всех проживавших на ее территориях этнических общностей. В этом плане был накоплен определенный опыт при формировании Горской АССР (1920 г.), Крымской АССР (1921 г.). Этот же опыт национально-государственного обустройства был использован позднее и при создании Северокавказской Республики в середине 1920-х гг.
С течением времени все больше немцев вовлекалось в государственное управление. Постепенно устранялись и недостатки в формировании советского аппарата власти. Депутатский корпус, сформированный в результате выборов в Советы АССР НП (1927 г.), соответствовал национальной структуре населения, фактически соблюдался в процентом соотношении представителей в центральных органах власти республики определенный паритет.
Правда, в советах на местах достигнуть такого паритета было сложной задачей. В сельсоветах немцы составляли около 70%, русские - 19%, украинцы - 12%, татары и др. - 1%. В президиумах сельсоветов также преобладали немцы - 66%. Среди председателей сельсоветов 65% являлись немцами, 24% - русскими, 11% - украинцами и татарами. В кантональных исполкомах 68% были немцами, 21%, - русскими, 11% - украинцами. В кантональных президиумах соответственно: 70, 17, 13 %. Среди председателей кантисполкомов 72% состава были немцы, 28 - русские [Российский государственный архив социально-политической истории (далее -РГАСПИ), ф. 17, оп. 21, д. 3111, л. 7, 12-13].
В определенной гармонии развивались отношения между немцами и другими этническими общностями, начиная с 1920-х гг. и на Северном Кавказе, в частности в Нальчикском округе, а затем и в Кабардино-Балкарской автономной области, а также в Крыму. Немцы занимали заметную позицию в экономическом секторе, занимаясь животноводством, и особенно слыли
1 При создании Горской АССР лидер Нальчикского округа на съезде (10 ноября 1921 г.) Б. Калмыков заметил: «В центре есть определенное постановление, что менее 500 тыс. населения нельзя давать республику, автономную область. Ее создание только с учетом национального принципа и непризнанием экономической стороны было бы ошибочным». А И. Сталин замечал, что «у нас, в России, нет республик меньше чем 500 тыс. жителей (по численности населения. - Н.Б.), самая маленькая - Крымская, но и там
1 100 тыс. жителей». Этим заключением и руководствовались на Нальчикском окружном съезде (См. подробнее: Бугай Н.Ф., Мекулов Д.Х. Народы и власть: «социалистический эксперимент». Майкоп, 1994. С. 98).
умелыми организаторами молочного производства. Это не могло быть незамеченным и органами советской власти. Кабардинский облисполком не преминул воспользоваться этой ситуацией в масштабе области в целях решения важной задачи - организации молочного производства в области на промышленной основе [Там же. Ф. Р. - 3, оп. 2, д. 278, л. 226].
Российские немцы совместно с другими народами прошли все этапы государственного и советского строительства, они возрождали свою культуру в тесном взаимодействии и с русской культурой, и культурой других народов. Им так же были дороги А.С. Пушкин, Ю.М. Лермонтов, Ф.М. Достоевский, А.П. Чехов, Л. Толстой, как и Иоганн Вольфганг фон Гёте, Иоганн Кристоф Фридрих фон Шиллер и многие другие представители культуры немецкого народа, культуры Германии, где проживали предки российских немцев.
Однако самым жестким испытанием для советских немцев явилась Великая Отечественная война 1941-1945 гг. Случилось так, что среди всех представителей народов, подвергшихся репрессивным воздействиям со стороны органов государственной власти, советские немцы как участники в Великой Отечественной войне составляли наибольший процент.
С середины 1930-х гг. особо активной становилась борьба со всякого рода «шпионско-диверсионным контингентом» (терминология НКВД СССР). Это в полной мере распространялось и на советских немцев. 15 апреля 1938 г. началась «операция по разгрому шпионско-диверсионных контингентов из поляков, латышей, немцев, эстонцев, финнов, греков...». С июля 1937 по декабрь 1938 г. по этой причине было арестовано 608 граждан Германии.
23 марта 1938 г. Политбюро ЦК ВКП(б), заслушав вопрос о кадрах оборонной промышленности, особое внимание заострило на национальной составляющей. Последовало решение «признать ненормальным, что на предприятиях, в главных управлениях и центральном аппарате Наркомата оборонной промышленности работает большое количество немцев, поляков, латышей, эстонцев. Поручить тт. Ежову и Маленкову совместно с т. Кагановичем очистить оборонную промышленность от лиц указанных национальностей» [История российских, 2009, с. 396].
Затем последовал приказ наркома Н. Ежова по всем органам НКВД СССР арестовать работающих немцев (на артиллерийских, снарядных, винтовочно-пулеметных, пороховых и т.п. заводах), выселить часть арестованных за границу. На основе предписания (П 60/91) от 10 апреля 1938 г. тут же проводилась «чистка» военных заводов Тульской области и железной дороги [См.: АП РФ. Ф. 3, оп. 58, д. 255, л. 21; Охотин Н., Рогинский А. Указ соч.]. К началу осени задача была уже выполнена.
26 мая 1938 г. Политбюро ЦК ВКП(б) возвращается к этой проблеме в очередной раз в ходе рассмотрения «Вопроса НКВД». Было принято решение «продлить до 1 августа 1938 г. упрощенный порядок рассмотрения дел на лиц польской, немецкой. национальностей и хар-бинцев, изобличенных в шпионской, террористической и другой активной деятельности» [18. Лубянка, 2004, с. 538]. Такое мение государственных органов власти не могло не отражаться на отношениях между народами на местах.
Непосредственно накануне войны отношение к советским немцам заметно меняется, что обусловлено развязывающейся агрессией со стороны фашисткой Германии. Руководство страны, в первую очередь И. Сталин, почему-то решило заняться «чисткой» прежде всего предприятий, работавших на оборону, а также иностранных германских подданных. Но если со второй категорией было все ясно и, по имеющимся приблизительным данным, на основании приказа НКВД СССР № 00439 было арестовано 820 иностранных подданных немцев, то развитие событий с первой категорией граждан, а именно с советскими немцами, было несколько иным.
Никакие прошлые заслуги в учет не принимались, хотя советские немцы - это были и инженеры, и конструкторы новых видов вооружения. Они увольнялись исключительно по превентивному фактору с тех предприятий, на которых были заняты. Все это не могло не иметь распространения и в обществе. Формировалось совершенно новое отношение, в большей мере негативного свойства, ко всем советским немцам, именно к тем, кто вчера был занят у станка. Такая политика наносила ущерб взаимоотношениям народов и отношениям между людьми на индивидуальном уровне.
Причины этих явлений рассматривал в своей публикации Виктор Деннингхауз, и его выводы заслуживают внимания [9. Деннингхауз, 2012, с. 4, 64-65], позволяют расширить ответ и на рассматриваемые в сообщении вопросы восприятия советских немцев в Союзе ССР.
В самый разгар репрессивных воздействий на граждан Дальнего Востока, 24 июня 1938 г. была принята Директива Наркомобороны СССР за № 200/ш. Основное ее требование сводилось к тому, чтобы немедленно были изгнаны из сферы обороны не только корейцы, но также поляки, немцы, румыны, латыши, эстонцы и представители других этнических общностей.
Вновь разворачивалась широкая кампания по разоблачению немецких шпионов, в которой были задействованы и немцы. Это, несомненно, подогревало негативное отношение к советским немцам в целом. В ноябре 1938 г. в Томске был арестован профессор Ф. Нетер за свя-
зи с НКО, немцами за границей (работал в баллистическом институте) [17. Лубянка, 2004, с. 461-462].
Затем была вскрыта деятельность резидентуры немецкой разведки, созданной бывшим офицером царской армии, военнопленным А. Шрейдером, и состоящей также из числа бывших офицеров царской армии. В это же время последовало и разоблачение фашистской повстанческой организации в национальном татарском районе, организованной немцем Рерихом (бежал из ссылки в 1931 г. и скрывался в Казани). Проводилась операция по разоблачению германских агентов Белограева (Горьковская об.), Веселова и других [19. Лубянка, 2004, с. 493].
Вскоре после издания директивы 200/ш (по очень неполным сведениям: без данных по Киевскому и Забайкальскому округам, по Тихоокеанскому флоту и Дальневосточной флотилии) особыми отделами было выявлено около 13 тыс. подлежащих увольнению «националов», 4 тыс. из них уволено, 2 тыс. из числа уволенных арестовано. Средние данные замнаркома обороны Е.А. Щаденко (1940 г.), сведенные О.Ф. Сувенировым, выглядели следующим образом. Всего по Директиве Наркомобороны СССР 200/ш было уволено 4 138 человек комначполитсо-става. Из них позднее восстановлено в армии 1 919, осталось уволенными 2 219 человек [29. Сувениров, 1998, с. 311; www. Охотин, 1999]. По данным И.И. Шульга, было уволено в запас 4 800 чел. командующего состава - представителей названных национальностей [37. Шульга 2000, с. 190].
Некоторое время спустя последовала изданная Наркоматом Обороны СССР директива «О сроках и порядке призыва в РККА в 1939 году», предусматривавшая отказ от призыва «социально-опасных призывников». Конечно, она распространялась на многие этнические общности.
Однако советских немцев, рвущихся добровольно под пули, под разными предлогами, часто довольно неуклюжими, на фронт брать не спешили (да и не добровольцев, несмотря на всеобщую мобилизацию, не призывали). Тем не менее советские немцы оставили заметный след в истории борьбы народов Союза ССР с фашистскими захватчиками.
Война 1941-1945 гг., проводимая государственная национальная политика в стране Советов создали парадоксальную ситуацию: с одной стороны, ее граждане, строители социалистического общества, оказались репрессированными по различным, зачастую надуманным, причинам, а с другой - они же с оружием в руках, совершая поистине героические подвиги, выступали защитниками этой страны, ставшей для них Отечеством. И они готовы были выступить на ее защиту.
Приказ, а также директива № 002367 от 30 июля 1941 г. о переводе советских немцев для дальнейшего прохождения службы в тыловые части, как в последующем и о демобилизации из рядов Красной армии [12. Герман, Иларионова, 2005], больно отозвался в сердцах тех, кто сражался вместе с представителями других народов против фашизма. Имена сотен из них названы в книге «Они сражались за Родину» (М., 2005). Выполнение этих указаний занимало длительный период. Командование воинских подразделений не проявляло инициативы в демобилизации немцев-красноармейцев.
Внушительной силой, как отмечалось, являлось также и партизанское движение, в котором принимали самое активное участие представители многих этнических общностей, подвергшихся репрессиям.
30 июня 1941 г. на места была направлена директива № 002367 об отзыве военнослужащих, не внушающих доверия; а также приказ, появившийся в июле 1941 г. Спустя некоторое время - директива Наркома обороны СССР № 35105 о снятии военнослужащих немцев рядового состава с ответственных должностей, директива Наркома обороны СССР - о массовом изъятии немцев из боевых частей и подразделений, расцененная в советской историографии как «приказ Сталина». Как известно, после было начато и принудительное переселение немцев с территории республики немцев Поволжья. Меры по извлечению немцев вступали в силу.
Таким образом, из армии демобилизовывались советские немцы по пяти категориям: офицеры - 3 178, сержанты - 8 351, рядовой состав - 53 115 человек, а всего - 64 644 гражданина немецкой национальности [27. Репрессированные, 1994, с. 171].
Негативные изменения в социальной системе управления государством, насаждение в ней методов деструктивного воздействия, формирование власти одной личности, базировавшейся на принципе явного персонализма; принятие ею тоталитаристской направленности, осуществление национальной политики на основе принципа «видимого интернационализма» (по Сталину), пренебрежение демократическими началами в развитии советского общества вызывали резкое негативное изменение строившихся отношений государства с титульными этническими общностями, меньшинствами, включая и советских немцев. Развернувшаяся в стране шпиономания, недоверие ко многим народам, получавшим обобщенный ярлык «неблагонадежные», привели к сокрушительному разрыву по вектору «народы и власть».
Тяжелым оказался период конца 1930-х - начала 1940-х гг. для народов Союза ССР, нанесший сокрушительный удар, в том числе и советским немцам. Немцы, занятые на военных
предприятиях, вынужденно покидали работу, осужденные «враги народа» убывали в лагеря. И тем не менее советские немцы демонстрировали мужество на фронтах Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., многие были удостоены заслуженных наград, исполняя свой гражданский долг защитника Отечества.
Применение такой меры по отношению к советским немцам, как принудительные переселение, носившей чисто превентивный характер, также отразилось на жизни этнической общности. Последствия этого явления ощущаются и в условиях современности.
Указом Президиума Верховного Совета СССР «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья» от 28 августа 1941 г. за подписью Председателя Президиума Верховного Совета СССР М. Калинина и Секретаря Президиума Верховного Совета СССР А. Горкина в заключение констатировалось: «.Государственному Комитету Обороны предписано срочно произвести переселение всех немцев Поволжья и наделить переселенцев немцев Поволжья землей и угодьями в новых районах» [ГАРФ. Ф. - Р. 8331, оп. 22, д. 542, л. 234; Ф. - Р. 9479, оп. 1, д. 85, л. 1-6].
Однако об истинном участии представителей этнических общностей на фронтах свидетельствуют и другие данные. В группе спецпоселенцев инвалидов-участников войны и награжденных орденами и медалями было: немцев - 15 160 и 14 960, крымских татар - 5 700 и 2 120, калмыков - 1 900 и 14 960, чеченцев - 2 880 и 4 455, ингушей - 1 085 и 1 869, карачаевцев -702 и 631, балкарцев - 221 и 142 соответственно [ГАРФ. Ф. - Р. 9479, оп. 1, д. 896, л. 67].
Вывод очевиден. Советские немцы одновременно и защищали на фронтах войны свою страну, и вносили огромный вклад в создание фактически новой экономической базы Советского Союза, участвуя активно в трудовых колоннах и батальонах, в закрытых научных лабораториях, работавших под неусыпным глазом НКВД СССР. Конечно, это было не по своей доброй воле, но тем не менее.
В отличие от переселений, проводимых царской властью, акции по принудительному переселению в условиях сталинского режима были существенно дополнены комплексом мер по использованию в Союзе ССР принудительного труда осужденных в системе ГУЛАГа и планово-добровольного переселения работоспособного населения. В частности, неудача планового переселения в 1920-е гг. рабочей силы в контексте необходимости развития валютоприносящего экспорта древесины во многом предопределила принудительные формы и методы переселения и трудоиспользования, к которым перешло государство в 1930-е гг. Речь идет о заключенных в исправительно-трудовой системе ГУЛАГа и о принудительно переселенных спецпереселенцах, административно-высланных, демобилизованных через военкоматы и др.
Всего, по данным НКВД Союза ССР, только из немцев-спецпереселенцев использовались на различных работах 213 755 семей (696 005. чел.), из них: мужчин - 100 764, женщин - 267 157, детей до 16 лет - 328 084, а также трудоспособных - 296 694; мобилизованных немцев было занято 120341 человек: мужчин - 61 259, женщин - 59 082 [ГАРФ. Ф. Р. - 9479, оп. 1, д. 257, л. 107].
В докладной записке, направленной в Отдел спецпоселений НКВД СССР, начальник Управления НКВД по Красноярскому краю И.П. Семенов в феврале 1946 г. писал: «Многие из спецпоселенцев (имелись в виду немцы-репатрианты. - Н.Б.) выполняют и перевыполняют нормы, к труду относятся очень хорошо». Об этом же в НКВД СССР и заместитель Министра внутренних дел Коми АССР В. Зазегов сообщал: «Спецпоселенцы-немцы (репатрианты. - Н.Б.) к труду относятся добросовестно, многими из них производственные нормы выполняются на 100% и выше. Принимают активное участие в соревновании.»
Мало кто из жителей, проживавших совместно с немцами, изъявлял удовлетворение от сотворенной правительством акции по отношению к советским немцам. Применительно к АССР немцев Поволжья об этом факте, например, сообщает А.А. Герман [8. Герман, 2007, с. 438]. Большинство жителей республики сохраняли к своим согражданам-немцам теплые чувства и человеческое отношение. Подтверждение этому содержится и в архивных документах, в частности в «Спецсобщениии» № 124 сс от 13 сентября 1941 г. «О выражении сожаления и организации подарков для переселяемых немцев в столовой-ресторане № 7, в облпотребсоюзе, в дорфпрофсоже РУЖД и 43 средней школе».
Или, например, что касается принудительных переселений советских немцев с территории Краснодарского края, то об этом уже упоминалось в исторических исследованиях, в энциклопедии «Российские немцы». Однако вопрос о том, как отразились события с выселением немцев на экономике края в целом, тех отраслей, в которых они были заняты, пока мало затрагивался в литературе. Для раскрытия этой стороны проблемы необходима была документальная основа.
Наглядно свидетельствуют об этом документы, хранящиеся в Центре документации новейшей истории Краснодарского края (г. Краснодар) и раскрывающие деятельность районных партийных организаций в послевоенный период. Эти документы представляют интерес, проли-
вают свет и на волнующий вопрос. В данном случае речь идет о проживании советских немцев на территории Крыловского района.
Каким было отношение местного партийного и советского аппарата власти, как и населения к работавшим в районе немцам, дает ответ докладная записка секретаря Крыловского райкома РКП(б) Г. Симоняка, направлявшаяся на имя секретаря крайкома ВКП(б) В. Зинченко 12 февраля 1947 г. Она отличается объективностью по своему содержанию. Казалось бы, фактически переселение немцев из района произошло шесть лет тому назад, и можно бы было в водовороте тех бурных событий все забыть.
Однако о немцах помнили, помнили об их работе в Розентальской МТС, обслуживавшей одновременно несколько колхозов района. Ситуация становилась такой, что дело в колхозах на продолжительное время разладилось. Ранее немцы занимали земельные площади и обрабатывали их. Теперь же не только ощущалась острая потребность в рабочей силе, но и в решении вопроса, каким образом распределять оставшиеся необработанными земельные массивы в колхозах прежнего проживания советских немцев.
Так, колхоз им. С. Орджоникидзе по причине принудительного выселения немцев в 1941 г. получил дополнительно в ведение 1 771 га земельных массивов, которыми располагали немцы в бывшем их колхозе им. Карла Маркса [ЦДНИ КК. Ф. 1744-А, оп. 3, д. 864, л. 17]. И эти поля всегда были ухоженными и аккуратно обработанными.
Судя по всему, проводимая переселенческая политика на освобожденные от советских немцев территории в Краснодарском крае не приносила желаемых результатов; как замечал секретарь Крыловского райкома ВКП(б) Г. Симоняк, «предполагавшееся заселение новыми колхозниками не состоялось, так как ход военного времени не позволял этого сделать» [Там же].
Ситуация в этот период складывалась катастрофически. В целом на 1947 г. в колхозе им. С. Орджоникидзе земельные площади составляли 3 125 га, а вот трудоспособных вместе со стариками и подростками насчитывалось всего 195 человек [Там же]. По кругу на одного трудоспособного колхоз им. С. Орджоникидзе мог выделить 16 га земли.
Необходим был поиск выхода из создавшейся ситуации. Секретарь райкома Г. Симоняк неоднократно вспоминал немцев, проживавших в Крыловском районе. В качестве выхода их затруднений ничего другого предложить не смогли, кроме как «поставить вопрос перед Правительством СССР «о передаче этой земли в Госфонд» [Там же].
Документы также свидетельствует о сохранявшейся долгой памяти о пребывании советских немцев в Краснодарском крае (на Кубани), как последовательно поддерживавших трудовые инициативы колхозов края, активно участвовавших в производственном процессе, в поднятии урожаев. Немцы часто выступали с предложениями по совершенствованию способов обработки земли, являлись активными работниками транспортных бригад, занимались подготовкой технопарка, ремонтом тракторов и комбайнов, другой уборочной техники. Своим трудом способствовали повышению высоких урожаев в колхозных хозяйствах. Не случайно колхоз им. Карла Маркса был на высоком счету среди других колхозов района. Отличались высокой дисциплиной труда и другие хозяйства на территории края, в которых трудились немцы.
Вероятно, по-другому и быть не могло. Там, где любят труд, человек с подобным менталитетом всегда воспринимаем. Принудительные выселения немцев с территории края, несомненно, наносили ущерб его производительным силам, порождали негативные явления в самих хозяйствах, а также новые проблемы обеспечения людскими ресурсами сфер экономики. Таким печальным оказался итог жесткой национальной политики в 1941 г. по отношению к советским немцам, выселенным с территории Краснодарского края. Подобное отношение к советским немцам можно проследить и по другим краям и областям Союза ССР.
В «Справке о находящихся на спецпоселении лицах немецкой национальности», появившейся под грифом «совершенно секретно», констатируется, что к середине 1950-х гг. в местах поселений под надзором органов МВД СССР находилось 718 609 немцев. Всего с июля 1954 по июль 1957 г. из ссылки и спецпоселений было освобождено 2 554 630 человек [10. Земсков, 2000, с. 15].
Решение о реабилитации носило половинчатый характер, не предусматривало цель исправления ошибок прошлой национальной политики. Более того, этим же решением предписывалось всем республикам, краям и областям, где находились советские немцы на спецпоселении, «провести необходимую работу по данному закреплению немцев в местах настоящего жительства» [РГАНИ. Ф. 3, оп. 10, д. 203, л. 1, 9, 17].
В конце 1960-х гг. на территории Казахской ССР проживало уже свыше 700 тыс. немцев. Они расселялись главным образом в Целиноградской, Карагандинской, Кустанайской, Восточно-Казахстанской и Кокчетавской областях. Области с компактным проживанием немецкого населения отличались их активным участием в хозяйственной и общественно-политической жизни. Немцы пользовались заслуженным авторитетом.
В этот период в Казахстане более одной тысячи граждан из немцев находилось на руководящей партийно-советской и хозяйственной работе, более 300 коммунистов-немцев было избрано членами горкомов, обкомов, секретарями первичных организаций. В местные советы в марте 1969 г. было избрано от немцев 5 852 чел., что составило на 73 депутата больше по сравнению с выборами 1968 г. В числе избранных депутатов в Верховный Совет Казахской ССР были обжигальщица кирпича завода стеновых материалов И.Г. Частникова (г. Караганда), доярки Е.Г. Деккер (Кустанайская обл.), Е.М. Мальзам (Целиноградская обл.), депутат Верховного Совета СССР председатель колхоза им. 30-летия Казахской ССР Я. Геринг (Павлодарская обл.).
В послевоенное время историческая память народов свидетельствует о той доброй трудовой славе, которую немцы успели оставить повсюду. И архивные документы - яркое тому подтверждение. Трудолюбие немцев, их взаимоуважение с теми, с кем приходилось делить судьбу в Средней Азии, Казахстане, во многих регионах Сибири и Дальнего Востока, работа в трудовых колоннах оставляли добрую память, как составную часть исторической памяти, формировавшую положительный образ советского немца и позволяющую воспринимать немцев как органичную часть населения России.
Безусловно, самой высокой оценкой социального положения немцев, их роли и места в общественно-политических процессах в государстве будет оценка тех, кто рядом. Балкарец М. Уянаев, проживавший в условиях спецпереселения в пос. Кировский Талды-Курганской обл. Казахской ССР, вспоминал: «Наряду с балкарцами проживали представители многих высланных народов - чеченцы, ингуши, курды, корейцы, крымские татары, западные украинцы, немцы. Знакомясь с укладом жизни, бытом, трудовыми навыками разных народов, люди становились ближе друг к другу, проникали уважением к иным обычаям и традициям, перенимая лучшее в них.» [1, 2, Балкария, 2004, с. 40-41].
При этом М. Уянаев особенно выделяет советских немцев, отмечая их приоритетные черты менталитета - «пунктуальность, тщательность, чистоплотность», видя в немцах «высококлассных кузнецов, строителей, механиков». И в связи с этим привлекателен вывод М. Уянаева. Он пишет: «В работе мы были не собратьями по несчастью, а такими же советскими людьми -любящими свою великую родину, стремящимися трудом своим облагородить и укрепить ее» [1, 2,Балкария, 2004, с. 41].
Долгие десятилетия (с 1941 до начала 1960-х гг.) немцы Советского Союза как историческая общность людей, пользовавшаяся и высоким уровнем доверия и восприятия, представляли собой в отечественной историографии «фигуру умолчания».
По нашему мнению, изучение этих процессов позволяет российскому сообществу, состоящему из представителей более чем 190 этнических общностей, больше познавать самого себя, историю тех народов, которые составляют это сообщество, делает нас духовно богатыми, толерантными, формирует в каждом такие черты, как взаимопонимание, взаимоуважение, высокую культуру межэтнического общения, дает ощущение единения в достижении поставленных целей.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ
1. Балкария. Депортация. Свидетельствуют очевидцы. Вспоминает М. Уянаев // Вып. 2. /Сост. М.А. Котлярова и В.К. Котляров. Нальчик, «Полиграфсервис» и Т», 2004. С. 40-41.
2. Балкария. Депортация. С. 41.
3. Бугай Н.Ф., Дизендорф В.Ф., Иларионова Т.С., Петров Ю.А., Чеботарева В.Г. Немцы: 250 лет в России. Т. 1. М., 2012. С. 200.
4. 4.Бугай Н.Ф. Станица-Старотитаровская: курень, куренное поселение, станица. М., 2009.
5. 5.Вашкау Н.Э. Школа в немецких колониях Поволжья, 1764 - 1917 гг. Волгоград, 1998.
6. б.Вибе П.П. Немецкая крестьянская колонизации Сибири на рубеже ХШХ- XX вв. // Немцы России: эволюция исторического пути. 1762 г. - ХХ в. М., 2012, С. 232.
7. Вибе П.П. Указ. соч. С. 233.
8. Герман А.А. Немецкая автономия на Волге. 1918-1941. М., 2007. С. 438.
9. Деннингхауз В. Ликвидация «пятой колонны» в СССР (1937-1938 гг.) // Былые годы. 2012. № 4(26). С. 64-65.
10. Земсков В.Н. Массовое освобождение спецпоселенцев и ссыльных (1954-1960 гг.) // СОЦИС. 1991. № 1. С. 20.
11. Зюсс В. Чему и как учили в немецких школах России: (начало XVIII столетия - 1917 год) [пер. с нем. Э.А. Анненкова] Санкт-Петербург, 2007.
12. Гэрман А.А., Иларионова Т.С., Плеве И.Р. История немцев России. Учебное пособие. М., 2005. Изъятие военнослужащих-немцев из РККА проходило в течение всей войны.
13. 13. История российских немцев в документах (1763-1992 гг.) /Сост.: В.А. Ауман, В.Г. Чеботарева. М., 1993. С. 75-76.
14. История российских немцев в документах (1763 - 1992 гг.) ... С. 80-82.
15. 15 Казиев С.Ш. Советская национальная политика и проблемы доверия в межэтнических отношениях в Казахстане (1917-1991 гг.). Дис. ...д.и.н. М., 2016. С. 27.
16. Казиев С.Ш. Указ. соч.
17. Лубянка - Сталин, С. 461-462.
18. Лубянка. Сталин и главное управление госбезопасности НКВД. 1937-1938. Документы, М., 2004. С. 538.
19. Лубянка Сталин... С. 493 и др.
20. 20.Немецкое население Северного Кавказа: социально-экономическая, политическая и религиозная жизнь (последняя четверть XVII - середина XX вв.) Сб. док. /Сост., автор предисл. Т.Н. Плохотнюк. Ставрополь, 2002.
21. 21.Немцы-колонисты в Век Екатерины. Сборник документов Российского государственного архива древних актов по истории организации немецких колоний в Поволжье. Сост.: Е.Е. Лыкова, М.И. Осекина. М., 2004. С. 10-11.
22. Охотин Н, Рогинский А. Из истории «немецкой операции» НКВД 1937-1938 // Репрессии против российских немцев. Материалы научной конференции. Москва, ноябрь 1998. М., 1999 // URL: http://www.bronexod.com/forum/lofiversion/index.php7t9527.html
23. Плохотнюк Т.Н. Германские сельскохозяйственные концессии на Северном Кавказе (1920-1930-е гг.) // Немцы России и СССР, 1900-1941 гг.: Материалы Межд. науч. конф. 17—19 сент.1999 г. М., 2000. С. 217-225.
24. Плохотнюк Т.Н. Российские немцы на Северном Кавказе. М., 2001. «Конкордия» Производственный кооператив виноградарей и виноделов Гянджинского района /Науч. Ред. О.В. Коновалова. Одесса, 2001.
25. Плохотнюк Т.Н. Немецкие поселения Северного Кавказа в условиях экономической политики Советского государства в 20-30-е гг. XX в. // История и культура российских немцев. Саратов, 1996. Вып. Ш, часть 2. С. 34-58.
26. Плохотнюк Т.Н. Образование немецких колоний на Северном Кавказе // Миграционные процессы среди российских немцев: исторический аспект: Материалы межд. науч. конф. Анапа, 1997. М., 1998. С. 109-134.
27. Репрессированные народы России: чеченцы и ингуши. М., 1994. С. 171.
28. 28. Российские немцы на Юге России и Кавказе. Энцикл. справ. /Сост А.Г. Терещенко, А.Л. Черненко. Ростов н/Д, 2000.
29. Сувениров О. Ф. Трагедия РККА, 1937-1938. М., 1998. С. 311.
30. 30. Терещенко А.Г. Немецкие колонии на земле Войска Донского // Донской временник за 1995 г. Ростов - н/-Д, 1996. С. 137-153.
31. Терещенко А.Г. Немцы в борьбе России за Кавказ. М., 2006.
32. 32. Хроника политических репрессий в Коми крае. 1918-1960 гг. /Сост.: Морозов Н.А., Азаров О.И., Кызъюров Л.А., Полещиков В.М., Рогачев М.Б., Таскаев М.В.; Покаяние: Мартиролог. Т. 3. /Сост. М.Б. Рогачев. Сыктывкар: Коми книжное издательство, 2000. С.15-193.
33. 33. ЦК ВКП(б) и национальный вопрос. Книга 2. 1933-1945. /Сост. Л.С. Гатагова, Л.П. Кошелева, Л.А. Роговая, Дж. Кадио. М.: РОСПЭН, 2009. С. 396.
34. Чеботарева В.Г. «Русификация» немецкой школы в Прибалтийских губерниях (XIX в.) // Вопросы истории. [М., РАН] 2004. № 12. С. 41-56.
35. Чеботарева В.Г. Государственная национальная политика в Республике немцев Поволжья. 1918-1941 гг. М., 1999. С. 92.
36. Черказьянова И. В. Школьное образование российских немцев // Die schulbildung der russlanddeutschen. Проблемы развития и сохранения немецкой школы в Сибири в XVI11-XX вв. СПб, 2004.
37. 37. Шульга И.И. «Военизация» немецкого населения АССР немцев Поволжья в межвоенный период 1921-1941 гг. // Немцы России и СССР: 1901- 1941 гг. М., 2000. С. 190.
REFERENCES
1. 1. Balkaria. Deportation. Witnesses testify. Recalls M. Uyanayev. Vol. 2. Comp. M.A. Kotlyarova and V. K. Kotlyarov. Nalchik, "Poligrafservis" and T", 2004. S. 40-41
2. 2. Balkaria. Deportation. p. 41. (in Russ.)
3. 3. Bugay N. F., Dezendorf V. F., Illarionova T. S., Petrov A. Yu., Chebotareva G. V. the Germans: 250 years in Russia. Vol. 1. M., 2012. p. 200. (in Russ.)
4. 4. Bugay N. F. The village Starotitarovskaya: hut, kurinnoe settlement, village. M., 2009.
5. 5. Waskow N. Uh. School in the German colonies of the Volga region, 1764 - 1917 Volgograd, 1998. (in Russ.)
6. 6.Vibe P. P. German peasant colonization of Siberia at the turn of HSH- XX centuries. the Germans of Russia: evolution of the historical path. 1762 - XX V. M., 2012, P. 232.
7. 7. Vibe P. P. The Decree. CIT. P. 233. (in Russ.)
8. 8. Herman, A. A. German autonomy on the Volga. 1918-1941. M., 2007. S. 438.
9. 9. Denninghaus V. Elimination of the "fifth column" in the USSR (1937-1938). Former years. 2012. No. 4(26). P. 6465. (in Russ.)
10. 10. Zemskov V. N. Mass release of special settlers and exiles (1954-1960) . SOTSIS. 1991. No. 1. P. 20. (in Russ.)
11. 11. Suess V. What and how was taught in German schools of Russia (beginning of XVIII century - 1917). [per. s nem. E. A. Annenkov] Saint-Petersburg, 2007. (in Russ.)
12. 12. Herman, A. A., T. S. Ilarionova, Plehve I. R. History of the Germans in Russia. Training manual. M., 2005. Withdrawal of troops-the Germans from the red army took place throughout the war. (in Russ.)
13. 13. The history of Russian Germans in documents (1763-1992). Ed.: V.A. Auman And V.G. Chebotareva. M., 1993. S. 75 - 76. (in Russ.)
14. 14. The history of Russian Germans in documents (1763-1992 gg.). P. 80 - 82. (in Russ.)
15. 15. Kaziev S. S. Soviet national policy and issues of trust in inter-ethnic relations in Kazakhstan (1917-1991 gg.). Dis. ...D. I. A. M., 2016. p. 27. (in Russ.)
16. 16. Kaziev S.S. The Decree. Op. (in Russ.)
17. 17. Lubyanka - Stalin, Pp. 461-462. (in Russ.)
18. 18. Lubyanka. Stalin and the Directorate of state security of the NKVD. 1937-1938. Documents, M., 2004. p. 538. (in Russ.)
19. 19. Lubyanka, Stalin... P. 493, etc. (in Russ.)
20. 20. The German population of the North Caucasus: socio-economic, political and religious life (last quarter of XVII -XX centuries the middle.) Sat. Doc. /Sost., the author of the Pref. T.N. Plohotniuc. Stavropol, 2002. (in Russ.)
21. 21. German colonists in the Age of Catherine the great. The collection of documents from the Russian state archive of ancient acts on the history of the German colonies in the Volga region. Comp.: E.E. Lykov, M.I. Osecina. M., 2004. Pp. 10-11. (in Russ.)
22. 22. Okhotin, N., Roginsky A. From the history of "German operation" of the NKVD 1937-1938. Repressions against the Russian Germans. Materials of scientific conference. Moscow, November 1998. M., 1999. URL: http://www.bronexod.com/forum/lofiversion/index.php7t9527.html ru
23. 23. Plohotniuc T.N. The German agricultural concession in the North Caucasus (1920-1930). the Germans of Russia and the Soviet Union, 1900 - 1941: proceedings of INTL. scientific. Conf. 17-19 Sept.1999. M., 2000. P. 217-225.
24. 24. Plohotniuc T. N. Russian Germans in the North Caucasus. M., 2001; Concordia Production cooperative of winegrowers and winemakers of Ganja district. Scientific. Ed. O.V. Konovalova. Odessa, 2001. (in Russ.)
25. 25. Plohotniuc T. N. German settlements of the Northern Caucasus in the economic policy of the Soviet state in the 20-30-ies of XX century. History and culture of Russian Germans. Saratov, 1996. Vol. III, part 2. S. 34 to 58. (in Russ.)
26. 26. Plohotniuc T. N. The formation of German colonies in the North Caucasus. Migration processes among the Russian Germans: historical aspect: Materials Intern. scientific. Conf. Anapa, 1997. M., 1998. P. 109-134. (in Russ.)
27. 27. Repressed peoples of Russia: Chechens and Ingush. M., 1994. p. 171. (in Russ.)
28. 28. Russian Germans in Southern Russia and the Caucasus. ENCYCLOPAEDIA. Ref. Ed.: A.G. Tereshchenko, A.L. Chernenko. Rostov na D 2000. (in Russ.)
29. 29. Souvenirof. O.F. The Tragedy of the red army, 1937-1938. M., 1998. p. 311. (in Russ.)
30. 30. Tereshchenko A.G., a German colony on the land of the don Cossacks. don Vremennik for 1995, Rostov-on-don, 1996. P. 137-153. (in Russ.)
31. 31. Tereshchenko A.G. the Germans in fighting Russia in the Caucasus. M., 2006. ru
32. 32. Chronicle of political repression in the Komi region. 1918- 1960 Ed.: Morozov N. And., Azarov O.I., Misyurov L.A., Polemikos V. M., Rogachev M. B., Taskaev M.V.; Repentance: The Martyrology. Vol. 3. Comp. M. B. Rogachev. Syktyvkar: Komi publishing house, 2000. p. 15-193. (in Russ.)
33. 33. The Central Committee of the CPSU(b), and the national question. Book 2. 1933-1945. Comp. Gatagova, L.S. Ko-sheleva, L.A. Rogovaya, J. Cadio. M.: ROSSPEN, 2009. p. 396. (in Russ.)
34. 34. Chebotareva V.G. "Russification" of the German school in the Baltic provinces (NINETEENTH century). Questions of history. [Moscow, Russian Academy of Sciences], 2004, no 12. P. 41-56. (in Russ.)
35. 35. Chebotareva V. G. the State national policy in the Republic of the Volga Germans. 1918 - 1941 M., 1999. p. 92. (in Russ.)
36. 36. Cherkashyna I.V. Schooling of Russian Germans.Die schulbildung der russlanddeutschen. Problems of development and preservation of the German school in Siberia in XVIII- XX centuries Saint-Petersburg, 2004. (in Russ.)
37. 37. Shulga I.I. "Militarization" of the German population of the ASSR of the Volga Germans in the interwar period, 1921-1941 gg. the Germans of Russia and the USSR: 1901-1941, M., 2000. P. 190. (in Russ.)
Информация об авторе
Бугай Николай Федорович, доктор исторических наук, главный научный сотрудник, Институт российской истории, Российская академия наук, профессор, действительный государственный советник Российской Федерации III класса, г. Москва, России nikolay401 @yandex.ru
Получена: 07.05.2016
Для цитирования статьи: Бугай Н.Ф. Немцы в южном регионе России: восприятие и доверие. Краснодар: Историческая и социально-образовательная мысль. 2016. Том 8. № 3. Часть 1. с Pp. 31-44
doi: 10.17748/2075-9908-2016-8-3/1 -31-44
Information about the author
Nikolai F. Bugai, Doctor of Historical Sciences, Chief Researcher, Institute of Russian History, Russian Academy of Sciences, Professor, State Counsellor of the Russian Federation (III class), Moscow, Russia nikolay401 @yandex.ru
Received:07.05.2016
For article citation: Bugai N.F. The Germans in southern Russia: perception and trust. [Nemtsy v yuzhnom regione Rossii: vospriyatie i doverie]. Krasnodar. Istoricheskaya i sotsial'no-obrazovatel'naya mysl'= Historical and Social Educational Ideas. 2016. Vol. 8. no. 3. Part. 1 Pp. 31-44
doi: 10.17748/2075-9908-2016-8-3/1 -31-44
