CC BY
70
УДК 930.26
А. Ю. Борисенко
Новосибирский государственный университет ул. Пирогова, 2, Новосибирск, 630090, Россия E-mail: [email protected]
НЕМЕЦКИЕ ИССЛЕДОВАТЕЛИ XVIII ВЕКА О ВОЕННОМ ДЕЛЕ И ВОЕННЫХ СТОЛКНОВЕНИЯХ ЕНИСЕЙСКИХ КЫРГЫЗОВ С РУССКИМИ В ПОЗДНЕМ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ *
Отдельные сведения о енисейских кыргы-зах, некоторых особенностях их военного дела и фортификации содержатся в сочинениях выходцев из германских государств, приглашенных в качестве военных специалистов в Россию для несения службы в Сибири в XVII в., в период, когда между русскими и кыргызами периодически велись военные действия. В сочинении А. Доббина упоминаются «жилища» кыргызов, расположенные «на скалах и утесах, которые имеются там во множестве» [Алексеев М. П., 1941. С. 394]. Вероятно, до этого ландскнехта дошли сведения о кыргызских крепостях-убежищах, сооружавшихся с целью обороны на неприступных скалах и утесах. В русских исторических документах упоминается «белый каменный городок», служивший ставкой для князей Алтысарского улуса и располагавшийся в междуречье Белого и Черного Июсов [Бутанаев В. Я., 1990. С. 19].
После присоединения Южной Сибири к России в начале XVIII в. началось ее планомерное научное изучение. В работе первых научных экспедиций, занимавшихся исследованием территории бывшей «Киргизской землицы», принимали участие специально приглашенные из германских государств ученые, специалисты в области естественных и гуманитарных наук. Их внимание привлекали разные аспекты и события истории енисейских кыргызов, прежде всего характер военных действий с русскими, их воинственность и воинский профессионализм. По отзывам современников, кыргызы были не многочисленны, но «гораздо воисты», т. е. очень воинственны. Отдельные сведения о недавнем воен-
ном прошлом енисейских кыргызов попали в поле зрения участников первой научной экспедиции, работавшей в Минусинской котловине спустя чуть более полутора десятилетий после ее присоединения к России. В 1722 г участникам экспедиции Д. Г. Мессершмидту и Ф. И. Страленбергу удалось собрать некоторые материалы, имеющие отношение к истории и культуре енисейских кыргызов эпохи позднего средневековья. Д. Г. Мессершмидт приводит сведения бугровщиков о находках драгоценностей, побывавших в огне погребального костра, что было характерно для погребального обряда енисейских кыргызов. Кроме того, согласно сведениям Д. Г. Мессер-шмидта, в районе р. Тесь в раскопанных могилах находили шапки татарского покроя из собольего и лисьего меха [Messerschmidt D. G., 1962. S. 173]. Эти вещи могли быть обнаружены в памятниках кыргызских кыштымов эпохи позднего средневековья, хоронивших своих умерших по обряду ингумации. По представлениям Д. Г. Мессершмидта, в прошлом граница между кыргызами и китайцами проходила на юге Минусинской котловины. Он считал, что обнаруженные им в районе Юс-Бельтырс-ких юрт стелы с выбитыми рисунками играли роль пограничных столбов между владениями кыргызов и китайцев. В подтверждение этого предположения он сослался на сведения китайских источников о том, что китайская граница доходит до Енисея [Ibid. S. 298].
Д. Г. Мессершмидтом была собрана большая коллекция археологических находок из разграбленных бугровщиками курганов на Среднем Енисее. Среди предметов упомина-
* Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ (проект № 07-01-00434а).
ISSN 1818-7919
Вестник НГУ. Серия: История, филология. 2007. Том 6, выпуск 3: Археология и этнография © А. Ю. Борисенко, 2007
ются железные трехлопастные и трехгранно-трехлопастные наконечники стрел, бронзовые и серебряные украшения и посуда с орнаментом. Часть их может относиться к эпохе позднего средневековья. Помимо наблюдений и соображений, содержащихся в дневниковых записях, и собранных коллекций находок, большое значение для изучения истории кыргызоведческих исследований имеют рисунки принимавшего участие в работе экспедиции художника К. Г. Шульмана и самого Д. Г. Мессершмидта.
После возвращения из экспедиции ученому было запрещено обрабатывать и публиковать материалы собранных им коллекций. Все находки, полученные с огромным трудом в течение многих лет, погибли во время кораблекрушения на Балтийском море и в пожаре Кунсткамеры в 1747 г. Сохранились только рукописи дневников, зарисовки археологических памятников и рисунки находок в альбоме «Сибирские куриозы» [Новлянс-кая М. Г., 1970. С. 157, 172]. Часть находок была зарисована художниками рисовальной, или гравировальной, палаты Академии наук Ф. Бернтцем, Ф. Маттарнови, Г. Качаловым, И. Соколовым, И. Х. Беркханом [Шафранов-ская Т. К., 1965. С. 150-151, 154-155]. Некоторые материалы экспедиции, имеющие отношение к истории и культуре кыргызов, были опубликованы в книге Ф. И. Страленберга в 1730 г. [Б^а1епЬещ F. 1,1730]. Материалы из Минусинской котловины были частично введены в научный оборот при издании дневников Д. Г. Мессершмидта в 1960-х гг. [Mess-erschmidt D. а, 1962. Б. 173, 212, 294-299]. Большую ценность представляют рисунки из материалов экспедиции, которые еще далеко не в полной мере проанализированы и введены в научный оборот.
В 1739 г. в Минусинской котловине проводили работы участники Великой Северной экспедиции Российской академии наук. Среди них были ученые и художники Г. Ф. Миллер, И. Г. Гмелин, И. Э. Фишер, И. В. Люрсениус, И. Х. Беркхан. Сведения по военной истории кыргызов содержатся в трудах Г. Ф. Миллера, И. Э. Фишера и И. Г. Гмелина. Они упоминают археологические памятники и находки предметов вооружения из погребений енисейских кыргызов и кыштымов, относящихся к эпохе позднего средневековья.
Г. Ф. Миллер был одним из выдающихся ученых своего времени. Будучи професси-
ональным историком, он осуществлял сбор материала по хорошо продуманной программе [Элерт А. Х., 1999. С. 21-39]. Поэтому результаты его научной деятельности по сбору архивных материалов, фиксации этнографических особенностей культуры коренных народов, сбору и описанию археологических памятников и находок представляют исключительную ценность для науки. Собранные материалы он стремился осмыслить и рационально объяснить. Источники включали в себя русские документы с ценными сведениями по истории енисейских кыргызов XVII -начала XVIII в. Согласно документам, обнаруженным Г. Ф. Миллером, кыргызы были очень неспокойным, воинственным народом, доставлявшим много беспокойства Русскому государству. Они не раз нападали на русские крепости, отказывались платить ясак и подстрекали к подобным действиям другие сибирские народы. Г. Ф. Миллер приводит сведения о военных столкновениях между русскими и кыргызами, объясняет их причины. Ученый считал, что кыргызы «чинили русским препятствия, так как они считали всех татар своими людьми. Частью из корысти, чтобы им не помешали насильничать над татарами, частью же вследствие своего прирожденного неспокойного характера, киргизы постоянно подстрекали другие народы и уговаривали объединиться с ними против русских» [Миллер Г. Ф., 2000. С. 55]. Главной причиной войн он справедливо считал стремление кыргызских князей и сибирских воевод владеть и собирать дань с «татар» - кыштымов. Но одновременно, следуя сложившейся в среде сибирской администрации традиции негативного отношения к енисейских кыргызам, называл в числе причин военных столкновений и особенности их национального характера. Г. Ф. Миллер отметил, что русские власти планировали построить для борьбы с кыргы-зами острог на р. Июс, в центре Алтысарско-го улуса, в котором находилась резиденция самых знатных кыргызских князей. В 1621 г. был построен Мелесский острог на р. Чулым [Там же. С. 55-56]. Для противостояния кыргызам в землях качинцев был возведен Красноярский острог. Кыргызы в ответ на эти действия русских властей переселили податное кыштымс-кое население со спорных территорий вглубь своих земель [Там же. С. 58]. В 1628 г. служилые люди, строившие Красноярский острог и вышедшие за крепостные стены, были окру-
жены и перебиты качинцами, аринцами и кыргызами. Причем Г. Ф. Миллер отмечает, что именно кыргызы подстрекали остальных на подобные действия, которые тоже не остались безнаказанными. Отряд атамана Ивана Кольцова нанес им жестокое поражение, «многие киргизы, качинцы и аринцы были побиты, а их жены и дети взяты в полон» [Миллер Г. Ф., 2000. С. 61-62]. В числе пленников оказалась киргизская княгиня Кулера. Другой пленный кыргызский князь Кора находился в качестве аманата в г. Томске. С помощью заложников сибирская администрация надеялась подчинить кыргызских князей. Но смерть князя Коры в плену вызвала только негодование среди кыргызов и подтолкнула их к восстанию. Качинцы и аринцы в 1629 г. подчинились и стали платить ясак в г. Красноярск.
Сведения аринского князя Татуша о необходимости платить дань Алтын-ханам Г. Ф. Миллер поставил под сомнение. Он считал это нереальным, поскольку аринцы и без того были «троеданцами»: платили дань русским, кыргы-зам и бурятам [Там же. С. 62]. В то же время удалось собрать ясак с тубинцев и маторцев, несмотря на то, что тубинцы проявили вероломство и убили несколько человек, посланных к «саянским татарам». Тубинский князь Каян с «монголами и калмыками» совершил поход на коттов, которые уже платили ясак русскому царю, и ограбил их. Борьба за право собирать ясак с кыштымов продолжалась. Атаман Д. Злобин попытался заманить князя Кояна на переговоры, чтобы захватить его в плен. Однако князь приехал в сопровождении отряда из 60 человек «в куяках и с лучным боем». В ходе боя Кояну удалось избежать пленения, но несколько князей мунгатов и маторов были схвачены.
Против Сойта, подчинившегося Кояну, был послан отряд атамана И. Галкина. Завязавшийся бой «был необычайно ожесточенным». Кыргызы и кыштымы воевали луками, русские «усиленно отвечали», видимо, огнестрельным оружием [Там же. С. 66]. В ходе боя «множество врагов» было побито и захвачено в плен. Однако спасшиеся кыргызские князья собрали новое войско и окружили отступавший отряд атамана И. Галкина, который соорудил временную линию круговой обороны из нарт и лыж и отстреливался в течение пяти дней. Встретив такой мужественный отпор и потеряв много людей, «враги оставили наконец надежду одолеть в этом месте русских».
Они отошли и устроили засаду в лесу, надеясь подкараулить и напасть на отряд И. Галкина. Однако атаману удалось обойти засаду и добраться до Енисейска. Между Красноярском и Енисейском возникли споры из-за того, кому собирать ясак с коттов. Казнь пленных тубинцев привела к тому, что в 1630 г. кыргы-зы совершили новый набег на Красноярск и разорили качинцев и аринцев. Однако «горячность кыргызов помешала им серьезно подготовиться к нападению».
Как полагал Г. Ф. Миллер, защита, «обещанная киргизам Алтын-ханом, и ожидавшееся нападение со стороны калмыков, сделали этот народ очень дерзким». Примерами подобной «дерзости» были походы кыргызов на Кузнецкий уезд и Абинскую волость в долине р. Томи и в 1624 г. поход на Томск с целью освобождения аманатов [Там же. С. 68-69]. В то же время в первой четверти XVII в. кыргызские князья согласились заплатить ясак, однако среди поднесенных мехов оказалось много «худых» соболей. По этому поводу к князьям было отправлено посольство. Князь Ишей заменил некачественную пушнину, но в дальнейшем платить отказался и отверг все претензии.
В 1630 г. был совершен поход против князя Иженея, разорены улусы, взяты в плен жены и дети князя. В ответ в 1632 и 1634 гг. кыргызы совершили два похода на Красноярск, сожгли деревни и разгромили «ясашных татар». [Там же. С. 71-72]. В 1633 г. они совершили набег на Кузнецк, сибирская администрация обратилась к Алтын-хану за посредничеством, но монгольский посол не смог примирить кыргызов и русских. В 1635 г. со стороны русских был предпринят поход на кыргызов отрядом А. Просовецкого, а со стороны кыр-гызов - очередные набеги на Красноярск и Кузнецк. По мнению Г. Ф. Миллера, основным «способом ведения войны» было разорение деревень, сожжение хлебных запасов и сена, угон скота и сельского населения из окрестностей острогов в плен. Такая тактика со стороны кыргызских князей была достаточно действенной, и служилые люди в Красноярске временами «впадали в отчаяние» [Там же. С. 74]. В труде Г. Ф. Миллера приведены сведения о различных видах наступательного и защитного вооружения у енисейских кыргызов XVII в., отмечены некоторые приемы тактики боя и способы ведения войны - устройство засад, заманивание, окружение про-
тивника. Он отметил воинственность и непокорность характера кыргызских князей, их стремление сохранить свою власть над племенами кыштымов.
Г. Ф. Миллер за время экспедиции приобрел у бугровщиков несколько предметов, среди которых были стремена, удила, характерные для кыргызской культуры эпохи средневековья. Они были переданы в Кунсткамеру и сохранились до настоящего времени в фондах Государственного Эрмитажа [Завитухина М. И., 1978. С. 40]. Древности домонгольского времени он считал «бедными», а монгольской эпохи - «богатыми», поскольку кочевники «разбогатели в результате завоевательных походов» [Миллер Г. Ф., 1999. С. 514]. Интерес представляют также рассуждения Г. Ф. Миллера об исторической судьбе енисейских кыргы-зов после их поражения в военном противостоянии с русскими. Он считал, что в начале XVIII в. кыргызы ушли к калмыкам, среди которых «они известны под именем бурутов» [Миллер Г. Ф., 1937. С. 314].
Существенным является вклад, сделанный в развитие российской археологии И. Г. Гме-линым, еще одним участником Великой Северной экспедиции. Он обследовал древние горные выработки в окрестностях Колывано-Воскресенского завода на Алтае, зафиксировал новые, не известные ранее, каменные изваяния в Минусинской котловине. Помимо этого ученый составил классификацию древних захоронений, согласно которой одним из типов «земляных могил» являются «кыргызские» могилы. По наблюдениям И. Г. Гмели-на, на поверхности земли они выделяются небольшим холмиком. Среди предметов захоронений встречаются железные наконечники стрел, остатки сапог. Ученый считал, что эти курганы были сооружены позднее всех прочих захоронений, встреченных на территории Минусинской котловины за время экспедиции [Gmelin G. I., 1751-1752]. Судя по этим находкам, описанные им «кыргызские» могилы с оружием должны относиться к погребениям кыргызских кыштымов эпохи позднего средневековья.
Существенное внимание истории кыргызов уделяется в материалах И. Э. Фишера. Опираясь на сведения, приводимые Абулга-зи-ханом, исследователь сообщает, что кыр-гызы - народ очень беспокойный, «среди всех татар они убивать, грабить, жечь более всего расположены». Он приводит собс-
твенное толкование слова «кыргыз». По его мнению, на татарском языке оно означает «плохой человек, не гнушающийся любой работы». Он считал, что кыргызы произошли от моголов и ведут свой род от внука великого Огус-хана. И. Э. Фишером предпринимались попытки определить первоначальное место расселения кыргызов в Сибири. Однако в этом направлении ученый не достиг положительных результатов и оставил вопрос открытым. К археологическим памятникам кыргызов И. Э. Фишер относил только курганы. При описании кыргызских могил он так же, как И. Г. Г мелин, упоминает среди находок железные стрелы и сапоги, что позволяет отнести эти памятники к погребениям кыргызских кыштымов эпохи позднего средневековья. Городов или крепостей они, по мнению ученого, оставить не могли, так как были кочевниками. Только при Оготай-хане, сыне Чингиз-хана, кыргызы освоили строительство «резиденций» - крепостей. Он упоминает одну из таких крепостей в долине р. Енисей. На территорию Южной Сибири, согласно И. Э. Фишеру, кыргызы пришли с р. Уйрат, гонимые потомками Оготай-хана. Результаты экспедиционных исследований И. Э. Фишер изложил в своем труде по истории Сибири [Fischer I. E., 1786]. В нем он вслед за Г. Ф. Миллером сообщает, что кыргызы доставляли много хлопот русским постоянными набегами и подстрекательством других сибирских народов выступать против сибирской администрации.
Научная деятельность немецких ученых на территории Южной Сибири была первым шагом в становлении и развитии российской археологической науки, а ее результаты и по сей день остаются ценным источником по истории русской археологии. Немецкие исследователи собрали и обработали огромный массив источников, среди которых не последнее место занимают сведения по истории кыргызов. Они затронули вопросы о происхождении народа, о его появлении и расселении на территории Сибири, границах кыргызского государства, охарактеризовали быт и особенности характера древних кыргызов, зафиксировали и описали археологические памятники кыргызов в Сая-но-Алтае, создали классификации древних захоронений, включавшие «кыргызские» могилы, которые по современным данным должны относиться к погребениям кыргызских кыш-тымов эпохи позднего средневековья. Немец-
кие исследователи собрали ценные сведения по военной истории кыргызов XVII в., особенностях тактики боя и способов ведения войны. В трудах немецких ученых упоминаются отдельные виды и находки предметов вооружения дистанционного и ближнего боя енисейских кыргызов и кыштымов эпохи позднего средневековья. Немецкие ученые заложили основу для последующего изучения военной истории и вооружения енисейских кыргызов.
Список литературы
Алексеев М. П. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и писателей ХШ-ХУП вв. Иркутск, 1941. 612 с.
Бутанаев В. Я. Этническая история хакасов ХУП-ХГХ вв. // Материалы к серии «Народы Советского Союза». Хакасы. М., 1990. Вып. 3.
Завитухина М. И. Коллекция Г. Ф. Миллера из Сибири - одно из древнейших археологических собраний России // Сообщения Государственного Эрмитажа. Л., 1978. Вып. 43. С.102-114.
Миллер Г. Ф. История Сибири. М., 1937. Т. 1. 607 с.
Миллер Г. Ф. Изъяснения о некоторых древностях, в могилах найденных // Миллер Г. Ф. История Сибири. М., 1999. Т. 1. С. 520-527.
Миллер Г. Ф. История Сибири. М., 2000. Т. 2. 795 с.
Новлянская М. Г. Даниил Готлиб Мессер-шмидт и его работы по исследования Сибири. Л., 1970. 184 с.
Шафрановская Т. К. О сокровищах Петровской Кунсткамеры // С. Э. 1965. № 2. С. 147-156.
Элерт А. Х. Народы Сибири в трудах Г. Ф. Миллера. Новосибирск, 1999. 240 с.
Fischer I. E. Geschichte von Entdeckung Si-biriens bis auf Eroberung dieses Landes durch die russischen Waffen. St.-Petersburg, 1786.
Gmelin G. I. Reise durch Sibirien von Jahre 1733 bis 1743. Gottingen, 1751-1752.
Messerschmirt D. G. Forschungsreise durch Sibirien 1720-1727. Berlin, 1962. Bd. 1.
Stralenberg F. I. Das Nord- und Ostliche Teil von Europa und Asia. Stockholm, 1730.
Материал поступил в редколлегию 12.03.2007
