CC BY
43
сказывается на психологической характеристике человека.
Если смысл принадлежит тексту, то он встроен в ткань текста, является частью неразложимой (по эстетическому признаку) художественной реальности и не всегда поддается точной номи-
нации. Его словесное опредмечивание становится приблизительным, поскольку выводит смысл из текста, вне которого этот смысл теряет свою сущность. Поэтому понять и освоить смысловую единицу можно лишь в сфере рефлективной реальности.
Примечания
1. Брудный А. А. Понимание и текст / А.А. Брудный // Загадка человеческого понимания. - М., 1991.
2. Гейзенберг В. Что такое «понимание» в теоретической физике? / В. Гейзенберг // Природа. - 1971. - № 4.
3. Ломов Б. Ф. Общение как проблема общей психологии / Б.Ф. Ломов // Методологические проблемы социальной психологии. - М., 1975. - 278 с.
4. Щедровицкий Г. П. Схема деятельности - системно-структурное строение, смысл и содержание / Г.П. Щедровицкий // Системные исследования. Методологические проблемы. Ежегодник. 1986. - М., 1987.
Н. А. Голубева
НЕЛИНЕЙНОСТЬ ФИЛОСОФИИ ПОСТМОДЕРНИЗМА В ЕЕ ПОНЯТИЙНОМ АСПЕКТЕ
В статье рассматривается понятийный аспект философии постмодернизма, характеризующий нелинейный характер как ее проектов, так и самой постмодернистской философской парадигмальной установки. На основе фактов обращения и других особенностей постмодернистского философского дискурса, фиксируется его связь с диссимметрией -явлением, отражающим нелинейные процессы становления и развития систем. Ключевые слова: теория культуры, нелинейность, другой, деконструкция, посреди.
The article discusses the conceptual aspect of the philosophy of postmodernism which considers non-linear character of its projects as well as paradigmal aim of the above mentioned philosophy as such. Based on the facts of rearrangement and other peculiarities of postmodernist philosophic discourse is fixed its connection with dissymmetry as a phenomenon that reflects non-linear processes offormation and development ofthese systems. Keywords: theory ofculture, non-linearity, different (differance), deconstruction, among.
Ситуация, складывающаяся в пространстве современной культуры, может быть охарактеризована как процесс формирования новой парадигмаль-ной и методологической установки, имеющей два вектора направленности: естественнонаучный, выраженный синергетикой, и гуманитарный, выраженный философией постмодернизма. Несмотря на присущую каждому из векторов собственную специфику, обращает на себя внимание не только их параллелизм, но и конгруэнтность, в результате чего оба вектора могут быть объедине-
ны в одну теорию - теорию нелинейных динамик. Интегрируя два типа культур (естественнонаучный и гуманитарный), указанная теория выступает как задающая тон новому видению мира, предлагая для этого видения новый язык и постулируя «нового опыта», предполагающий нелинейный характер происходящих в мире (и в системах) процессов. Но если нелинейность процессов, отраженных синергетикой, имеет определенную наглядность (любой природный, социокультурный и вообще наблюдаемый процесс можно охарактеризовать как
нелинейный), то философия «новый опыт» постулирует в понятиях. Основные из них, наделенные богатым смыс-лосодержанием, выступают источником для других понятий. Через понятийный аспект, таким образом, проявляется нелинейность самой философии постмодернизма как череды нелинейных проектов, опирающихся на определенный понятийный ряд с ярко выраженными центрами. В качестве таких центров-понятий, согласно проведенному нами анализу, могут выступать «Другой», «деконструкция», «посреди».
«Другой», вышедшее из «своего иного» Гегеля, представляет собой «фундаментальную» «семантическую структуру», реконструирующую в философии постмодернизма понятие субъекта — «Я», которое, согласно Ж. Делезу, найдено «на дне Другого». Для Э. Леви-наса «Другой» - это «опыт par excellence», и в то же время он стоит у истоков опыта. «Другой» - это центр философии-«ткачества» Левинаса, некий синтез и одновременно точка отсчета остальных понятий его философии, эманирующих из «Другого» и в нем сливающихся. Это - точка «золотого сечения», числовой эквивалент диссим-метрического равновесия, точка бифуркации, из которой, как из сильного неравновесия, устанавливается более или менее определенное состояние, выраженное посредством других понятий, порожденных этим переходом. Всю свою философию Левинас связывает с «Другим». Через это понятие объясняются (другие) понятия его философии - «лицом-к-лицу», «свобода», «ответственность», «справедливость», «высь», и т.д. (8). В то же время феномен «Другого» — это мостик между западной философией и его китайским эквивалентом «цзы-жань», выразителем идеи спонтанности и реализации субъекта в контакте с «Другим» (5, с. 250—252). В философии постмодернизма подлинность коммуникации осуществляется только через «Другого». Именно через «Другого» «Я» может быть «лицом-к-лицу», ощущать свою (Я) свободу, быть
ответственным, справедливым и испытать «высь»: «высота, на которой находится «Другой», - это как бы первое искривление бытия, как факт привилегий другого» (8, с. 737). Подлинность коммуникации через «Другого», таким образом, есть подлинность движения, подлинность развития системы через свое-иное, неконгруэнтноподобное, но необходимое, ибо самоопределение субъекта, его реализация зависят от этого присутствия.
«Деконструкция» обнаруживает признаки тотальной нелинейности уже в своем смыслосодержании. Являясь критикой метафизического мышления, сам термин «деконструкция» по своей сути нелинеен, диссимметричен. Две его составляющие - «де» и «кон» являют собой противоположности с разнонаправленными векторами: негативное и разрушительное «де» сочетается с обозначающим преемственность и непрерывность «кон». Стратегически деконструкция также двойственна: она находится и «внутри» и «вне». «Внутри» - это деконструкция, свойственная природе метафизического мышления. «Вне» - это преодоление метафизики при помощи деконструкции. В целом деконструкция - это «неразрешимость». Неразрешимость в свою очередь трактуется деконструкцией как «наивность»: именно наивность не может быть разрешена ни при каких обстоятельствах. В то же время в истории философии существуют два вида разрешения противоречий - романтический (нейтрализующий противоречия) и гегелевское «снятие» в синтезе (снятие противоречия противоположностей тезиса и антитезиса). Но все противоречия философского дискурса, объясняющиеся деконструкцией через неразрешимости, нельзя назвать логическими противоречиями, ибо логические противоречия предполагают либо диалектические разрешения, либо иные. Для неразрешимостей деконструкции существуют собственные понятия - «дополнительность», «след», «итеративность», «фармакон», «гимен», «сЦАегапсе» и т.д. Подобный
подход к проблеме противоречия со стороны деконструкции обусловлен тем, что противоположности, или оппозиции, по признанию самого Ж. Деррида, не симметричны, а диссимметричны, что и улавливается деконструкцией с определенной тонкостью. Так, согласно Деррида, философская оппозиция (касающаяся в том числе и структуры текстов) ничего общего не имеет с «мирным сосуществованием» — здесь место иерархии, с вытекающим из нее доминированием одной стороны над другой. Между тем за этими неразрешимостями закрепляется роль организаторов и регуляторов «игры противоречий». Они экономичны (например, differance), по природе своей неразрешимы, но без них никакая система не может быть полной. Так, без пятого постулата Евклидовой геометрии эта система (геометрия Евклида) не полна, но по своей сути как раз этот пятый постулат и неразрешим. Платонический фармакон есть одновременно и яд, и лекарство, но именно эта его двойственность и обеспечивает полноту системы Платона, хотя, с другой стороны, именно эта неразрешимость и противоречит ее полноте. Отсюда - в неразрешимости полнота систем и их противоречивость. Сами неразрешимости постоянно скользят, смещаются, находятся в состоянии игры (нарушенной симметрии, то есть диссимметрии), определяя тем самым бесконечность структурных преобразований, в лоне которых и возможно философствование как таковое. Неразрешимость, или противоречивость, и двойственность заключается в самом понятии «деконструкция», совмещающем в себе позитивное и негативное. Деконструкция как фактический синтез гуссерлевского «Abbau» и хай-деггеровского «Destruktion» соответствует им обоим в смысле обозначения операции, применимой к «"архитектуре" основных понятий западной метафизики», а также нацеленностью «на ее преодоление» (4, с. 230). Отличает деконструкцию от гуссерлевского и хайдегге-ровского понятий то, что, во-первых, преодоление метафизической традиции
в деконструкции осуществляется при помощи радикальных (негативных) составляющих этой традиции (ее не интересуют грамматика и лексика); во-вторых, деконструктивное преодоление отличается от преодоления в его привычном понимании и означает «смещение границ всегда исторически обусловленных» (4, с. 230). Операция деконструкции имманентно присуща метафизическим (читай - всем европейским) системам, текстам или дискурсам, с которыми она производится. Метафизика деконструкцию не устраивает по трем причинам: 1) метафизика есть метафизика присутствия, то есть полагающая единственное основание в качестве полноты понимания мира (Абсолютная Идея у Гегеля, бытие у Хайдеггера и т.д.); 2) мышление метафизики - это мышление в оппозициях; 3) метафизическое понимание времени и истории -вульгарно, то есть линейно. Однако деконструкция никак не сопрягается с понятиями и словами, а также с содержанием текстов и дискурсов. Ее цель -структуры (читай - нелинейности, дис-симметрические системы, то есть системы с нарушенной симметрией). В них она ищет те «наивности», или неразрешимости, которые никогда не могут быть разрешены и неразрешимость которых и есть свидетельство возможности философского дискурса. Одним словом, неразрешимость в деконструкции, конструирующаяся на основе «внутреннего противоречия философского дискурса» (Т. Х. Керимов, 1998), представляет собой противоречие, определяющее постоянное диссимметрическое состояние системы, ее неравновесие.
Свою стратегию деконструкция осуществляет посредством двух этапов. На первом этапе она переворачивает (обращает) структуру иерархии (оппозицию противоположностей), на втором - реконструирует иерархию предикатов (их репрессированные возможности), обобщая их, вырабатывая при этом новые понятия, немыслимые в метафизическом дискурсе. Реконструкция (второй шаг) - это «прививка» из обобщен-
ных предикатов к репрессированной противоположности. Например, в случае деконструкции оппозиции «письмо-речь» (как бинарной оппозиции, мыслимой по отношению к понятию «письмо»), где доминирует «речь», переворачивание (обращение) ставит «речь» на второе место, в результате чего члены оппозиции как бы «приравниваются». Репрессия производится по отношению к «письму», деконструкция же, выступая в роли противодействия, использует именно «письмо», так как она должна противодействовать репрессии, произведенной с «письмом». Противодействие осуществляется за счет «прививки» «письму» «редуцированных предикативных возможностей» данной концептуальной структуры - «письмо-речь», в результате чего появляется новый термин — «архиписьмо» (4, с. 234). Операции по переворачиванию (обращению) членов оппозиции, репрессивные действия в отношении «второго члена» (в данном случае - письма) и далее противодействие этой репрессии - все это делает деконструкцию «диссимметри-ческим предприятием» (Т. Х. Керимов, 1998). Два этапа, или два шага, или, согласно Ж. Деррида, — «два жеста» деконструкции, хоть и различаются друг от друга, но производятся одновременно. Их отношение может быть выражено в «форме хиазма» — «Х», символизирующего «распутье», что подтверждает их различие (при их одновременности) и наличие между ними «диссимметри-ческой коммуникации» (Т. Х. Керимов, 1998). Таким образом, деконструкция как разрушает, так и «реконструирует те невозможности-возможности внутри философского дискурса, на которых ... возможности их логически последовательного развертывания и структурирования покоятся» (4, с. 235). В результате рождается новый тип философствования и отношений между философией и другими науками. Находясь на вершине вертикали, как наука наук, философия фактически низвела себя до уровня «ничто». По мнению Ж. Деррида, необходимо сменить вертикаль на горизон-
таль, чтобы философия находилась в тесных взаимоотношениях с другими науками. Жизнь философии невозможна далее вне изменения ее структуры, так же как и жизнь экономики и политики — вне изменения структуры экономики и политики. В деконструкции, следовательно, нуждаются не только философские дискурсы, но и политические и прочие структуры, так или иначе нормирующие нашу жизнь (10).
«Посреди» — философский постструктуралистский проект Ж. Делеза, представляющий собой главную альтернативу другому постструктуралистскому проекту — деконструкции Ж. Дерри-да. Определяя свою философию как мышление «посередине», Делез тесно сопрягал свой тип философствования с такими понятиями, как «номадоло-гия», «шизоанализ», «ризома», «событие», «сингулярность», «складка» и т.д. «Посреди», как и все этим понятием порожденное, есть диссимметрический процесс, переход от единства к множественности, от линейности к нелинейности, от симметрии к диссимметрии. Это «становление» посреди того, между чем необходимо проследить связь, например между математикой и философией. Промежуточная позиция, занятая между ними, способствует «философскому "становлению-математики" и математическому "становлению-философии"» (7, с. 448—449). Недаром в связи с этим Делез, обсуждая проблему различия и номадологии, прибегает к опоре на дифференциальное исчисление и представления нелинейной математики соответственно. Следуя Ж.-П. Сартру, желающему видеть в мысли «хоть каплю хаоса» (диссимметрии), Делез осуществляет свое философствование «посреди». Все его мышление — это мышление «посередине», «плюралистическая интерпретация», основанная на «прочтении посреди», касается ли это Д. Юма, И. Канта, А. Бергсона или Б. Спинозы. Именно с этой точки зрения Делез характеризует себя как эмпирика. Эмпиризм принимает в качестве своего исследования состояние «между», или «набор связей, неот-
делимых друг от друга» (6, с. 7,8). Именно посредством набора связей между элементами и терминами, этой множественностью и создается любая вещь. Линии (концепты) - «суть подлинные становления», из которых составлены множественности. «Концепт выступает как бытие-множественным, а не как бытие-одним, не как бытие-целым или бытие в качестве субъекта. Эмпиризм фундаментальным образом привязан к логике - к логике множественностей» (6, с. 7,8). Множественность связана с «вечным возвращением», тайна которого в том, что «это и есть сам хаос, власть утверждающего хаоса» (2, с. 344). Возвращение, являясь творчеством посредством различного, связано с различием: «все различия» возвращаются, «поскольку их различия (различия между различиями, а в общем - перегибы Единого. - Н. Г.) перемешаны внутри хаоса - хаоса без начала и конца» (2, с. 345). «Вечное возвращение» сочетается со случаем, но случай связан с «бросками костей». «Настоящий бросок костей» лишь один, потому как он есть Бытие (одно событие Единого) (2, с. 238). Все остальные броски формальны, как формальна и множественность событий. Они - симулякры Великого Броска. «Броски формально различаются, но единым онтологическим ходом последствия включают, смещают, сводят комбинации друг к другу в едином открытом пространстве единообразного» (3, с. 363). Великий Бросок является «утверждением случая в единичном моменте» (2, с. 238). Отсюда - вечно возвращается «единственный первоначальный бросок костей, во власти которого утверждать случай» (1, с. 102-103). Согласно Делезу, «вечное возвращение» - это «одно-единственное Бытие всех форм и всех времен, единое упорство всего существующего» (2, с. 238). В этом случае Единого и утверждается вероятность Бытия.
Вся эта нелинейность, или диссим-метризация Единого, свойственная еще демокритовскому бытию-телу и впервые высказанная Делезом в его «Логике
смысла», характерна для номадологи-ческой установки постмодернистской философии в целом. Нелинейность и диссимметрия (нарушение равновесия) фактически фиксируется в ризомах (ризоморфных средах), организуя пространство (выступающее в качестве поверхности, плоскости) как детеррито-риализованное и децентрированное, наполняя его кочующими сингулярнос-тями. «Посреди», таким образом, неотъемлемая черта ризомы, находящейся всегда «между», в связи с чем она никогда не начинается и никогда не заканчивается. Она принципиально процессуальна, диссимметрична, неравновесна и нон-финальна. Бесконечной представляется ее креативная способность к самоорганизации, так как «любая точка ризомы может и должна быть связана со всякой другой» (Делез, Гваттари) (цит. по: 5, с. 525). Кочующие сингулярности коммуницируют между собой, соприкасаясь при этом с внешней (по отношению к ризоме как к плоскости, поверхности) средой. Процессуальный полиморфизм (или, точнее, процессуально-принципиальный диссполимор-физм) ризомы делает ее ускользающей и читаемой только в своих фрагментах -плато - в моментальном анализе, причем плато также постоянно ускользают, так как состоят из перманентно и нелинейно передвигающихся элементов ризомы, перетекающих в другие плато, образующих новые плато, смысловые пути которых скрещиваются и т.д. Для формирования плато (диссипативных плато) необходим «парадоксальный элемент», нонсенс (случайность, случайная флуктуация), вызывающий сингулярности к коммуникации и задающий «точки версификации в процессе самоорганизации ризоморфных сред» (цит. по: 5, с. 526).
Таким образом, философская доктрина постмодернизма (как и айег-рсюШс^егшвт'а), с ее отрицанием метафизики присутствия и со всеми вытекающими из этого отрицания, может трактоваться как «метафизика отсутствия» со всеми из нее вытекающими - креативным хаосом, неравновесностью, нонсен-
сами и пр. Нелинейность и диссиммет-ричность рассматриваемых в постмодернизме процессов делает данную доктрину или ветвь теории нелинейных динамик конгруэнтной синергетической парадигме. Разница между двумя векторами парадигмальной и методологической установок, заполняющих пространство современной культуры, заключается лишь в том, что нелинейность и неравновесность на различных языках (естественнонаучном и философском) выражаются различными концептами, передающими идею организационной нестабильности и нелинейности развития систем. Так, в случае с философией постмодернизма эти особенности передаются посредством концептов — «ризо-
ма», «шизопоток» (Ж. Делез, Ф. Гватта-ри), «структурация» (Р.Барт), «игра структуры» (Ж. Деррида) и т.д., тогда как синергетические диссипативные структуры и неравновесные среды вполне согласуются с ризоморфными средами, диссипативными плато и структура-циями, а «мир неустойчивых процессов» (Г. Николис, И. Пригожин) есть мир «множественности», «Бытие всех форм и всех времен» (Ж. Делез). При этом, вне зависимости от авторской принадлежности, все философские концепты — суть выражение «нового опыта», центрирующиеся в таких параллельных, с точки зрения присущих им диссиммет-рических особенностей, понятиях, как «Другой», «деконструкция», «посреди».
Примечания
1. Бадью А. Делез. Шум бытия / А. Бадью; пер. с фр. Д. Скопина. - М.: Фонд научных исследований «Прагматика культуры», Логос-Альтера / Ecce homo, 2004.
2. Делез Ж. Логика смысла. Фуко Мишель. Teatrum philosophicum / Ж. Делез; пер. с фр. Я.И. Свирского. - М.: Раритет; Екатеринбург: Деловая книга, 1998.
3. Делез Ж. Различие и повторение / Ж. Делез; пер. с фр. Н.Б. Маньковской, Э.П. Юровской. - СПб.: Петрополис, 1998.
4. Керимов Т. Х. Деконструкция / Т.Х. Керимов // Современный философский словарь / под общ. ред. д.ф.н. профессора В.Е. Кемерова. - Лондон, Франкфурт-на-Майне, Париж, Люксембург, Москва, Минск: ПАНПРИНТ, 1998.
5. Можейко М. А. Другой / М. А. Можейко, Д.В. Майборода // Постмодернизм: энциклопедия. - Мн.: Интерпрессервис; Книжный Дом, 2001.
6. Предисловие к английскому изданию: Deleuze G. Dialogues / G. Deleuze, C. Parnet. -New York, 1987.
7. Свирский Я. И. Философствовать посреди... / Я. И. Свирский // Делез Ж. Эмпиризм и субъективность. - М.: ПЕР СЭ, 2001.
8. См.: Левинас Э. Избранное: Трудная свобода / Э. Левинас. - М.: Российская политическая энциклопедия, 2004.
9. Цит. по: Можейко М. А. Номадология / М.А. Можейко // Постмодернизм: энциклопедия. - Мн.: Интерпрессервис; Книжный Дом, 2001.
10. См.: Derrida J. De la Grammatologie / J. Derrida. - Paris: Les Edition de Minuit, 1967.
