CC BY
41НЕКОТОРЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ ОБ ОБСУЖДЕНИИ ИСТОКОВ ПОЛИТОЛОГИИ В РОССИИ
Аннотация
Статья освещает отдельные мнения в рамках дискуссии о традициях российской политологии. Утверждения и понятия, представленные в статье, не противоречат друг другу, хотя и отражают различные аспекты российских размышлений о социально-политических вопросах. Кроме того, они позволяют увидеть множественность мнений о тех исторических моментах, которые воспринимаются современными политологами России как важнейшие ориентиры. В свете представляемых концепций нетрудно заметить, что обмен идеями по обсуждаемому вопросу становится все более актуальным в последние годы.
Ключевые слова: истоки современной российской политологии, специфика российской политологии, сущность российской политологии, комментарий об истоках российской политологии.
Авторы
Елиньски Эдуард
Dr (философия), профессор, заведующий Департаментом философии политики факультета политических наук и журналистики Университета им. Адама Мицкевича в Познани (Познань, Польша)
Хордецки Бартош
Dr (политические науки), dr (право), адъюнкт Департамента медийных систем и права СМИ факультета политических наук и журналистики Университета им. Адама Мицкевича в Познани (Познань, Польша)
Введение
Во-первых, следует начать с простого, но крайне существенного замечания. Российская история характеризуется несколькими переломными моментами, которые изменили сложившуюся точку зрения на политические и социальные вопросы. Не углубляясь далеко в прошлое, необходимо упомянуть реформы, проводимые Петром I, период войны с Наполеоном и формирование в XIX в. идеи о самобытности России, революцию 1917 года, которая положила начало Советской России и СССР, период перестройки, распад СССР, конец эпохи
Бориса Ельцина и начало путинской России.
Каждый период между этими поворотными моментами характеризовался различными правилами и структурой, своим ходом развития и внутренними противоречиями и оставил после себя характерные принципы и взгляды на политику и ее роль в жизни общества, а также на понимание и оценку социально-политических процессов. В целом принципы и правила служат идеологической основой своего времени. Те, кто умели распознавать и формулировать эти основы, формировали тенденции в политической и социальной мысли и
диалоге своего времени. Проникнув в коллективное сознание, можно заметить, что сложившиеся однажды принципы и правила по-прежнему существуют как реперные точки в современной российской политической науке и часто упоминаются для противопоставления идеям некоторых направлений.
Проявление особого внимания одному из тех, кто сформулировал тот или иной принцип представляемой им традиции, часто понимается как эксплицитное выражение собственной идеологической позиции и определение методов проведения политологических исследований. Отсюда возникает напряженность и конфронтация, предопределяющие конфликт о роли традиции в современной политической науке. В значительной степени противоречие вписывается в рамки общего соревнования, в котором оппоненты нуждаются друг в друге (как в эталонном мнении и точке отсчета для определения индивидуального и группового самосознания). Такое положение вещей имеет множество последствий, напрямую влияющих на современный облик российской политологии. Один из них — это спор о зарождении политической науки в России.
Избранные комментарии об истоках
российской политической науки
Некоторые исследователи видят истоки российской политической науки в период появления университетского образования в России1.
1 Например, исследователи из Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова (основан в 1755) указывают на истоки русской политической науки в 1770-х гг. По словам Андрея Шутова, 22 апреля 1771 г., в день рождения Екатерины II, Карл Генрих Лангер читал лекцию (торжественную речь) «О пределах и важнейших представителях политической науки», которая считается первой речью в Императорском Московском университете о политической науке своего времени. Интересно, что Лангер родился в Силезии и учился в немецких университетах (например, юриспруденции в Йенском универ-
Другие исследователи отмечают, что, хотя невозможно указать какие-либо конкретные даты, которые, по крайней мере, могли бы обозначить зарождение политической науки в империи царей, однако следует иметь в виду, что традиция политической мысли на некоторых территориях страны восходит примерно к XI в. В предисловии к избранным текстам о развитии русской социально-политической мысли с XI по XVII в. Сергей Перевезенцев отмечает: «История русской политической мысли насчитывает многие столетия. Уже в письменных памятниках XI—XII вв. мы можем найти размышления русских
ситете). Он приехал в Россию (Санкт-Петербург) в 1759 г. В 1764-1774 гг. он работал в Московском университете (подробнее см. п. 43 стр. 6-16). В книге «Избранные труды профессоров нравственно-политического отделения МГУ» под ред. Шутова, изданной в 2010 г. [44], отобраны тексты профессоров этого учреждения, в том числе работа Кристиана фон Шлецера (1774-1831), в которой автор предложил подробную классификацию политических наук [42. — С. 163-183]. В вопросе о зарождении политических наук в Санкт-Петербургском университете мы можем довериться информации Леонида Сморгунова. По его словам, учебная программа XVIII в. на юридическом факультете Санкт-Петербургского университета включала, в частности, лекции по практическим наукам: политике, этике и естественному праву. По мнению Сморгунова, вклад Санкт-Петербургского университета в распространение знаний о политологии в первой половине XIX в. трудно переоценить: именно в Санкт-Петербургском университете были предприняты первые попытки «создать в России новое политическое университетское образование, соразмерное мировому опыту тогдашнего времени». Кроме того, Сморгунов утверждает, что университетские программы по политологии в Санкт-Петербургском университете имели свою специфику и были разработаны еще в начале XIX в. (в сравнении с другими российскими университетами, программами предусматривалось меньше лекций по философии и теологии; больший акцент был сделан на преподавание экономики; «политической арифметике» обучали с акцентом на возможности эффективного использования новых математических знаний, а не на статистику, определяющую текущее состояние наций и стран; были разработаны дисциплины, которые предоставляли студентам возможность изучить ситуацию за пределами России [33. — С. 15].
мыслителей о сущности и смысле власти, о реальном или идеальном. При этом политические мыслители XI—XVII вв. стремились в своих теоретических рассуждениях и практических рекомендациях, с одной стороны, отразить реальные проблемы, стоявшие перед обществом в тот или иной исторический период, а с другой — соотнести эти реальные проблемы с собственными идеальными представлениями о власти и государстве. Следовательно, сама русская политическая мысль XI—XVII вв., во-первых, была отражением и выражением специфики исторического и политического развития России, во-вторых, сама формировала определенные социальные и политические идеалы, которые в той или иной степени формировали общественное сознание, более того — становились целью развития общества и государства» [25. — С. 10].
К ключевым особенностям российской социально-политической мысли в XI-XVII вв., по мнению Перевезенцева, относятся: традиционализм, передаваемый из поколения в поколение рядовыми представителями народа, особенно крестьянством («Здесь свою роль играла территориальная община, которая господствовала в русской деревне и позволяла сохраняться традиции на протяжении многих веков. Так, некоторые традиции обычного права, зафиксированные в конце XIX в., восходят своими корнями еще к XI в.») [25. — С. 13]; общее убеждение, что власти должны не столько участвовать в строительстве «нового, светлого будущего», сколько создавать безопасные условия для жизни людей «по старине», расхожее мнение, что власть, вопреки своему прямому назначению, часто выступает в качестве противника устоявшегося образа жизни и пытается заставить людей принять губительные нововведения; большое количество традиций, упоминаемых основоположниками российской политической мысли («...русская политическая мысль
не просто опиралась на традицию, но разные политические мыслители опирались на различные политические традиции [...]. Иначе говоря, политические споры XI-XVII вв. — это не просто борьба «старого» и «нового», «хорошего» и «плохого», но и соперничество различных традиций за первенство в общественно-политическом сознании и в общественно-политической практике. Соответственно, сущность той или иной позиции того или иного русского политического мыслителя характеризовалась его принадлежностью к определенной традиции политической мысли») [25. — С. 15]; закрепление социально-политических идей в религиозных и философских взглядах на жизнь и формирование этих идей в соответствии с доминирующим религиозным и философским пониманием мира, что в условиях отсутствия политической мысли происходит независимо от какого-либо религиозно-философского контекста [25. — С. 16]; отсутствие социально-политических трактатов (популярных на Западе), общественно-политические мысли оформляются в виде литературно-художественных и публицистических произведений: «слов», поучений, посланий, сказаний, притч, повестей и т.д.» [25. — С. 17]1.
1 См. также: [35; 23; 26]. Многообразие и сложность традиции российской политической мысли (особенно в XIX-XX вв.) признают также Юрий Пивоваров и Александр Соловьёв, авторы сборника классических русских общественно-политических текстов, издаваемых Российской ассоциацией политической науки. Согласно комментариям во введении к изданию «Введение. Политическая мысль и политическая наука в России: Сложные переплетения, противоречивые традиции, прогноз будущего», «содержание русской мысли, в консервативной форме проявившееся еще в XIX столетии, в значительной мере продемонстрировало свою историозо-фичность, наличие коллективистских чувств, ориентацию на моральные ценности и внимание к будущности человечества, нацеленность на религиозное спасение и ответственность за все несовершенства жизни и даже за устройство всего космоса. Вместе с тем на всем протяжении своей истории политическая мысль так или иначе
Существуют многочисленные сто-
подпитывалась интеллектуальными традициями русского православия (от митрополита Иллариона до Симеона Полоцкого) и общехристианскими ценностями, идеями византизма, а позднее и ордынства. Влиятельным фактором стали и эпизодические разрывы традиции, случавшиеся в периоды истории, сопряженные с качественной трансформацией социума (революции, войны, радикальные реформы), и последствия раскола общества на два враждебных склада жизни (В.О. Ключевский) — европеизированный и традиционалистский» [27. — С. 10-11]. Что не менее важно, авторы подчеркивают, что существует принципиальное различие между российской общественно-политической мыслью и российской политической наукой. Последняя, по их мнению, родилась и развилась гораздо позже, чем в Западной Европе. Пивоваров и Соловьёв ссылаются на следующие подтверждающие факты: в 1804 г. в Московском университете был создан факультет нравственных и политических наук; в XIX в. по политическим дисциплинам стали читать лекции во многих российских университетах; в 1837 г. Т. Степанов выступил в Харьковском университете с «Речью о сущности, важности и назначении политических наук...»; в 1862 г. Д. Ка-ченовский прочитал лекцию «О современном состоянии политических наук в Западной Европе и России»; повелением Александра II в 1860-х гг. многие российские университеты запустили учебные программы политических наук [27. — С. 8; см. также: 36. — С. 141-158]. Как прокомментировал Андрей Топычканов, в 1881 г. Иван Андреевский, профессор Санкт-Петербургского университета, определил основные каналы популяризации политических знаний в России при Александре II. По мнению Андреевского, этот процесс должен был осуществляться посредством практической политической деятельности, теоретической работы университетов, а также с привлечением прессы. Как отметил Топычканов, в 1860-е гг. в Российской империи произошли значительные преобразования в трех упомянутых выше сферах, которые следует считать благоприятными для развития политического сознания россиян. Преобразования стимулировались введением новых законов, организующих работу университетов (1863), созданием местных территориальных органов самоуправления (1864) и принятием временных законов о печати. В соответствии с новыми нормативными актами, применяемыми к университетам, «утратила свое доминирующее положение легистская концепция юриспруденции и расширилась область юридического образования, включившего в себя политическую, социальную, а впоследствии тоже и психологическую проблематику». Более того, благодаря новым правовым нормам политология и государственное право получили более широкое распро-
ронники мнения о том, что при поиске истоков российской политологии следует сконцентрироваться на процессах, происходивших во времена СССР. Тогда политологические исследования развивались в соответствии с деятельностью Советской ассоциации политических наук, наивысшим институциональным успехом которой стала организация Всемирного конгресса политических наук в Москве в 1979 г. [22].
Как отметил Яков Пляйс, стандартизация политологии в России началась только в 1990-х гг. Постановление Государственного комитета СССР по науке и технологиям № 386 от 4 ноября 1988 г. «О номенклатуре специальностей научных работников» является первым документом, в котором делается ссылка на политологов как на группу специалистов. В соответствии с решением № 1 Высшей аттестационной комиссии при Совете Министров СССР от 25 января 1989 г. номенклатура, принятая Государственным комитетом по науке и технике, стала обязательной во всех органах по обеспечению научных исследований и научных кадров [28. — С. 155].
Вышеупомянутые документы знаменуют начало институционализации политологии как научной дисциплины в СССР/России: были созданы институты, научные советы и факультеты. Первое заседание коллегии экспертов по политическим наукам состоялось осенью 1990 г., в его работе приняли участие в основном члены Академии наук СССР. Первые научные советы в области политологии были созданы в 1990 г. в Институте общественных наук при ЦК
странение. В результате были скорректированы названия университетских отделений, изучение политической экономики было переведено с исторического и философского факультета на факультет права. Кроме того, новые правила способствовали образованию многочисленных научных ассоциаций, связанных с университетами, которые считали политические исследования одним из своих основных направлений деятельности [36. — С. 144-147].
КПСС (под председательством Фёдора Бурлацкого) и в Уральском отделении Академии наук СССР [28. — С. 155].
По словам Пляйса, исследования в отдельных областях политологии в России проводились уже в конце XIX в. и касались в основном вопросов государственности. В отличие от США и многих европейских стран, в России в то время не проводилось никаких исследований о политической власти и ее социальном происхождении, теории элит, типологии политических систем и систем политических партий, политических режимах, политических идеологиях или гражданском обществе1.
Пляйс утверждает, что попытки исследований Фёдора Бурлацкого, Алексея Румянцева, Геннадия Осипова, Юрия Левады, Бориса Грушина, Георгия Шахназарова, Олега Богомолова, Георгия Арбатова, Фёдора Петренко или Михаила Титаренко, предпринятые в 1960-е и 1970-е гг., ни в коем случае не могут считаться началом российской политической науки. Эти исследователи работали в условиях идеологической монополии коммунистической партии, а это значит, что они не могли заниматься политологией в строгом значении этого термина [30. — С. 5]. Тем не менее стоит упомянуть утверждение Алексея Салмина (1951-2005), сформулированное в июле 2002 г., когда он был президентом Фонда «Российский общественно-политический центр» и главным редактором журнала «Полития». Алексей Салмин заявил следующее: «Я бы и согласился, и не согласился — в разных контекстах — с утверждением, что развитие политологии начинается с 1989 года. В действительности все происходило несколько сложнее. После 1989 года у политологии появился, еще в Советском Союзе и затем, конечно, в Российской Федерации, естественный
1 В силу вышесказанного работы Моисея Острогорского, изучавшего в то время демократию и политические партии, Пляйс считает исключением из правила [30. — С. 5].
предмет дла изучения — политическое общество. Худо-бедно оно стало развиваться. Стали проводиться регулярные выборы на альтернативной основе, в парламентах образовались фракции (не всегда связанные с партиями), пошел очень противоречивый процесс территориальной децентрализации, возник клубок проблем в отношениях между центром и регионами России. Началось очень непоследовательное введение весьма несовершенного местного самоуправления. Возникло не всегда здоровое, но реальное разделение властей — вплоть до конфликтов на отдельных этапах. Рождались и умирали сотни организаций, называвших себя партиями, и. т.д. Иными словами, появился целый ряд проблем, начался целый ряд процессов, которые политология по праву считает своими и которые занимают центральную область в политической науке в том виде, в каком она сложилась преимущественно в Западной Европе и США, являясь в сегодняшнем мире международной признанной дисциплиной» [32. — С. 328].
По словам президента Российской ассоциации политической науки Оксаны Гаман-Голутвиной, несмотря на богатую традицию российской общественно-политической мысли, «официальное конституирование политической науки как академической дисциплины и исследовательского направления состоялось довольно поздно — в конце 1980-х гг.». По ее мнению, подобное отставание было вызвано в основном объективными факторами, в частности тем, что «исторически и Российская империя, и СССР были организованы как идеократии». Таким образом, как отмечает Гаман-Голутвина, «в условиях чрезвычайного разнообразия — территориально-географического, экономического и этноконфессионально-го — консолидирующим принципом выступал идеологический механизм: в Российской империи данную функцию выполняли православие и держав-ность, в СССР — коммунистическая
идеология». Межличностные отношения, их понимание и определение были идеологизированы с целью создания единой российской или советской реальности и защиты империи от распада. В то же время идеократическая система свела к минимуму «возможности укоренения плюрализма — политического и интеллектуального, без которого невозможно развитие социальной науки, вследствие чего интеллектуальный плюрализм имел преимущественно периферийный характер — в терминах не географии, а иерархии и структуры общественного пространства» [13. — С. 14]. Однако Га-ман-Голутвина отмечает, что, несмотря на вышеизложенные обстоятельства, развитие политических исследований в СССР было по достоинству оценено за рубежом. Она пишет следующее: «Не случайно авторы (среди них — имена первого ряда: Раймон Арон, Морис Дюверже, Гарольд Лассуэл, Чарльз Мерриам) подготовленного в конце 1940-х гг. масштабного доклада «Современная политическая наука: обзор методов, направлений исследования и преподавания», который был подготовлен силами боллее чем 50 исследователей, представлявших шерокую палитру стран от Мексики до Китая, выделили пять ведущих национальных школ политической мысли, включив в этот перечень американскую, британскую, французскую, немецкую и советскую. Действительно, несмотря на то, что официально в существовавшем до 1989 г. реестре специальностей политология не значилась, тем не менее в стране и до этого рубежа существовали традиции и формировались школы изучения политической сферы».
Гаман-Голутвина утверждает, что при советском режиме акцент ставился на развитие исследований в области государства и государственности, политических партий, систем и режимов, принципов развития мировой экономики, внешней политики и международных отношений, идеологий и поли-
тических культур, истории политологии и теории государственности, а также краеведения. Подобные исследования проводились в нескольких институтах Академии наук СССР (Институт философии, Институт мировой экономики и международных отношений, Институт международного рабочего движения, Институт США и Канады, Московский государственный институт международных отношений и др.), а дисциплины, входящие в сферу политологии, преподавались в крупнейших университетах СССР.
В 1944 г. был создан Московский государственный институт международных отношений, который, как отмечает Гаман-Голутвина, должен был стать одним из ключевых научно-образовательных центров в области истории и теории международных отношений. Президент Российской ассоциации политической науки также подчеркивает, что первый факультет политологии в Российской Федерации был создан в 1998 г. в Московском государственном институте международных отношений при Министерстве иностранных дел России [13. — С. 15].
Вывод
Нетрудно заметить, что высказывания и понятия, представленные в статье, не противоречат друг другу. Однако они освещают различные аспекты истории российской социально-политической мысли и позволяют увидеть множественность мнений о моментах, воспринимающихся как важнейшие ориентиры современными политологами России.
Приведенные и охарактеризованные высказывания представляют собой лишь небольшую часть дискуссии о зарождении современной российской политической науки. Впрочем, даже они позволяют увидеть, что обмен идеями по этому вопросу становится все более актуальным в последние годы. Более того, обсуждение истоков политоло-
гии в России следует рассматривать как часть более широкой дискуссии по вопросам специфики и идентичности политической науки в России. Развитие рефлексии в данной области связано с обсуждением множества источников, формирующих содержание и форму современных российских политических исследований. Источники часто подразделяют на отечественные и зарубежные, и на фоне такого разделения развивается дискуссия о направленности исследований, проводимых современными российскими политологами. Речь, в частности, идет о соотношении исследований, основанных на отечественных и зарубежных источниках, исследований, определяющих границу и взаимосвязь между ними, специфики национальной общественно-политической мысли и ее дальнейшего развития и роли общественно-политической мысли в создании российской национальной школы политической науки.
В конце нашего короткого обзора стоит добавить, что и многие другие научные процессы принято объяснять разделением источников исследований, используемых политологами в России.
Среди них отметим следующее: 1) широкий круг вопросов и высокая степень напряженности дискуссии о разделении на отечественную и зарубежную политологию; 2) повсеместное убеждение в национальном характере политологии (местоположение и культура оказывают существенное влияние на форму и результаты политологических исследований и образования); 3) прогрессирующая специализация политологических исследований в сочетании с автономизацией и фиксированной реконструкцией политологических субдисциплин; 4) методологический плюрализм в российской политологии, сопровождающийся незначительным акцентом на определение фиксированных рамок определенных направлений исследований; 5) относительно сильная нормативная база политологических исследований — объективность против практической целесообразности; 6) незначительная степень присутствия российских политологов и результатов их исследований на международной площадке и усиливающееся стремление российских политологов изменить сложившуюся ситуацию.
Литература
1. Brown A. Political Science in the USSR // International Political Science Review. — 1986. — N 7. — P. 443-481.
2. Gel'man V. Political Science in Russia: Scholarship without Research? // European Political Science. — 2015. — N 14. — P. 28-36.
3. Hill R. Soviet Politics, Political Science, and Reform. — N.Y.: White Plains, 1980.
4. IlyinM. History of Political Science in Russia // Participation. — 2013. — Vol. 37, N 1. — P. 1819.
5. Ilyin M., Malinova O., PatrushevS. Political Science in Russia: Development of a Profession // Political Science in Central-East Europe: Diversity and Convergence / Ed. R. Eisfeld, L. Pal. — Opladen, 2010. — P. 131-150.
6. Three Social Science Disciplines in Central and Eastern Europe: Handbook on Economics, Political Science and Sociology (1989-2001) / Ed. M. Kaase, V. Sparschuh. — Bonn; Berlin; Budapest, 2007.
7. Kharkhordin O. From Priests to Pathfinders: The Fate of the Humanities and Social Sciences // The American Historical Review. Russia after World War II. — 2015. — Vol. 120, N 4. — P. 1283-1298.
8. Popova O.V.The Development of Political Science in Modern Russia // Political Science in Europe at the Beginning of the 21st Century / Eds. B. Krauz-Mozer, M. Kutakowska, P. Borowiec, P. Scigaj. — Cracow, 2015.
9. Shestopal H. Observations on the Transformation of the Political Science Community in Post-Soviet Russia // Political Science and Politics. — 1999. — Vol. 32, N 4. — P. 713-720.
10. Авдонин В.С. Наука по валу и по уму. — «НГ-Наука», 2016. — URL: http://www.ng.ru/sci-ence/2016-01-27/11 science.html
11. Бурлацкий Ф.М. О политической науке: Избранные произведения. — М., 2013.
12. Структурные трансформации и развитие отечественных школ политологии / Под ред. О.В. Гаман-Голутвиной. — М., 2015.
13. Гаман-Голутвина О.В. Политическая наука перед вызовами глобального и регионального развития. — М., 2016.
14. Гуторов В.А. О некоторых аспектах формирования политико-философского дискурса в современной России // Структурные трансформации и развитие отечественных школ политологии / Под ред. О.В. Гаман-Голутвиной. — М., 2015.
15. Ирхин Ю.В. Международная ассоциация политической науки: Институализация, генезис, концептуальные подходы и практики. — М., 2017.
16. Ирхин Ю.В. Российский вектор в генезисе Международной ассоциации политической науки (К 35-летию Всемирного конгресса политологов в Москве) // Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки. — 2016. — № 1. — С. 87-101.
17. Ирхин Ю.В. Российская политология: четверть века или 255 лет? // Социально-гуманитарные знания. — 2011. — № 2. — С. 34-50.
18. Политическая наука в России: Проблемы, направления, школы (1990-2007) / Под ред. О.Ю. Малиновой. — М., 2008.
19. Русская философия: Энциклопедия / Под ред. М.А.Маслина. — М., 2014.
20. Политология. Political Science / Под ред. А.Ю. Мельвиль. — М., 2008.
21. Патрушев С.В. Из истории российской политической науки // Российская политическая наука: Истоки, традиции и перспективы: Мат-лы Всероссийской научной конференции (с международным участием). Москва, 21-22 ноября 2014 г. — М., 2014.
22. История Российской ассоциации политической науки / Под ред. С.В. Патрушева, Л.Е. Филипповой. — М., 2015.
23. Перевезенцев C.B. Русская религиозно-философская мысль X-XVII вв.: Основные идеи и тенденции развития. — М., 1999.
24. Перевезенцев C.B. Истоки русской души. Обретение веры. X-XVII вв. — М., 2015.
25. Перевезенцев С.В. Предисловие // Русская социально-политическая мысль XI-XVII веков: Хрестоматия / Под ред. А.А. Ширинянца, С.В. Перевезенцева. — М., 2011.
26. Хранители России: Антология / Под ред. С.В. Перевезенцева. — Т. I. Истоки русской консервативной мысли. XI-XVII вв. — М., 2015.
27. История российской политической науки / Под ред. Ю.С. Пивоварова, А.И. Соловьёва. — М., 2015.
28. Пляйс Я.А. Новый этап в развитии политической науки в России // Полис. Политические исследования. — 2007. — № 3.
29. Пляйс Я.А. Политология в контексте переходной эпохи в России. — М., 2010.
30. Пляйс Я.А. Политическая наука в России: Прошлое и настоящее // Вестник ТГУ. — 2007. — № 1 (45).
31. Российская политическая наука: Истоки, традиции и перспективы: Мат-лы Всероссийской научной конференции (с международным участием). Москва, 21-22 ноября 2014 г. — М., 2014.
32. СалминA.M. Интервью // История Российской ассоциации политической науки / Под ред. С.В. Патрушева, Л.Е. Филипповой. — М., 2015.
33. Сморгунов Л.В. Очерки истории политических наук в Санкт-Петербургском университете XIX в. // Российская политическая наука: Истоки, традиции и перспективы: Мат-лы Всероссийской научной конференции (с международным участием). Москва, 21-22 ноября 2014 г. — М., 2014.
34. Российская политическая наука: В 5 т. / Под ред. А.И. Соловьёва. — М., 2008.
35. Литература Древней Руси: Биобиблиографический словарь / Под ред. О.В. Творого-ва. — М., 1996.
36. ТопычкановА.В. Политические науки в России в эпоху Университетского устава 1863 г.: Проблемы институализации // Central European Political Studies. — 2014. — № 4. — С. 141-158.
37. Русский консерватизм середины XVIII — начала XX века: Энциклопедия / Под ред. В.В. Шелохаева. — М., 2010.
38. Русская социально-политическая мысль. 1850-1860-е годы: Хрестоматия / Под ред. А.А. Ширинянца. — М., 2012.
39. История русской социально-политической мысли в XXI веке: исследователи и исследования: Энциклопедия / Под ред. А.А. Ширинянца. — М., 2015.
40. Русская социально-политическая мысль. Первая половина XIX века: Хрестоматия / Под ред. А.А. Ширинянца, И.Ю. Демина. — М., 2011.
41. Хранители России: Антология / Под ред. А.А.Ширинянца, С.В. Перевезенцева. — Т. 2. В поисках нового. консерватизма. XVIII в. — М., 2015.
42. Шлёцер Х.А. Энциклопедическое обозрение различных наук вообще, а в особенности политических и исторических, по их понятию и взаимному отношению // Избранные труды профессоров нравственно-политического отделения МГУ / Под ред. А.Ю. Шутова. — М., 2010.
43. Шутов Л.Ю. Предмет политической науки: взгляд из XVIII века. Карл Генрих Лангер. О пределах и важнейших представителях политической науки // Избранные труды профессоров нравственно-политического отделения МГУ / Под ред. А.Ю. Шутова. — М., 2011.
44. Избранные труды профессоров нравственно-политического отделения МГУ / Под ред. А.Ю. Шутова. — М., 2010.
Перевод статьи с английского осуществила выпускница филологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова
Мария Шадская
т
