CC BY
71
С. В. Гладченкова,
кандидат педагогических наук, Брянский государственный инженерно-технологический университет
НЕКОТОРЫЕ УГОЛОВНО-ПРАВОВЫЕ И КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ КРАЖИ: ВОПРОСЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ
SOME CRIMINAL-LEGAL AND CRIMINOLOGICAL ASPECTS OF THEFT: PROBLEMS OF THEORY AND PRACTICE
В статье актуализированы вопросы современного состояния краж в РФ, их структура и динамика за период с 2008 по 2019 г. На основе данных Судебного департамента при Верховном Суде РФ, Генеральной прокуратуры РФ, МВД РФ дан криминологический анализ лиц, осужденных по ст. 158 УК РФ.
Рассматриваются отдельные теоретические и практические особенности квалификации краж, сформулированы предложения по их профилактике.
The article actualizes the current state of theft in the Russian Federation, their structure and dynamics for the period from 2008 to 2019. Based on the data of the Judicial Department under the Supreme Court of the Russian Federation, the General Prosecutor's Office of the Russian Federation, and the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation, a criminological analysis ofpersons convicted under Art. 158 of the Criminal Code.
Some theoretical and practical features of the theft qualification are considered, proposals for their prevention are formulated.
Современный период развития России характеризуется множеством проблем, часть из которых предопределена криминальной ситуацией. Несмотря на объемную позитивную работу правоохранительных органов, данные по отдельным составам преступлений показывают негативную динамику, среди них преступления, объектом которых выступает собственность.
В январе—июле 2019 г. на территории России зарегистрировано 1 183 411преступлений, что на 24 901 больше, чем за тот же период предыдущего года. Более трети (41,2%) всех преступлений составляют хищения чужого имущества, совершенные путем краж — 435 138 (36,76%), мелкого хищения — 11 205 (0,9%), грабежей — 27 295 (2,3%), разбоев — 3 911 (0,3%) [14]. Почти каждая третья кража была
сопряжена с незаконным проникновением в жилище, помещение или иное хранилище [15]. Неизменно высокие показатели краж подтверждают их высокую опасность как для общества, так и для граждан, что подтверждает ст. 43 Указа Президента РФ № 683 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации».
Устойчивость числа краж, их латентность, требуют от государства активных действий, которые проявляются, прежде всего, в оптимизации статьи 158 УК РФ, закреплении в уголовном законе мелкого хищения (статья 158.1 УК). Поправки уголовного закона, имея, несомненно, положительный эффект, влекут за собой и отдельные отрицательные элементы, среди которых отсутствие стабильности и противоречия в правоприменительной и судебной практике.
Несмотря на достаточное внимание, уделяемое уголовно-правовой доктриной вопросам кражи (С. В. Познышев, Н. Д. Сергеевский, Н. С. Таганцев, И. Я. Фойницкий, А. И. Алексеев, Ю. М. Антонян, А. В. Бриллиантов, А. Г. Ис-магилов, С. М. Кочои, Б. С. Никифоров, А. А. Пи-онтковский, А. И. Рарог и др.), можно говорить как о существовании традиционных дискуссий, так и о появлении новых, диктуемых изменениями в современном обществе.
Мы остановимся на некоторых проблемах в уголовно-правовой характеристике краж, которые, на наш взгляд, необходимо учитывать при разработке мероприятий по борьбе с ними.
В статье 158 УК РФ кража определяется как «тайное хищение чужого имущества». Р. В. Кравцов обращает внимание на то, что тайность очерчивает не способ совершения преступления, а только дает ответ на вопрос: «какое?» [4. — С. 85]. Уголовно-правовая характеристика кражи включает объективные и субъективные признаки.
Определение объекта кражи в уголовно-правовой литературе обсуждается давно. Например, объект преступлений против собственности обычно устанавливается посредствам понятия «право собственности». Данную позицию, имеющую сторонников и сегодня, обосновал Б. С. Никифоров: «Объектом таких преступлений как кража, является гарантированная собственнику законом возможность использовать имущество по своему усмотрению [5. — С. 89].
А. И. Рарог указывает на общественные отношения, для охраны которых создавалась данная уголовно-правовая норма, как на основной объект кражи и обозначает его как вид собственности, подходящий к похищенному имуществу [12. — С. 308].
Полемичной нам видится позиция авторов [3. — С. 44], отождествляющих непосредственный объект кражи с конкретной формой собственности.
Мы в своих рассуждениях относительно объекта кражи остановимся на классическом подходе, согласно которому родовой объект кражи — общественные отношения в сфере экономики, видовой объект — отношения собственности в целом и непосредственный объект — вид собственности, нарушаемый преступлением.
В качестве предмета кражи называют вещи (драгоценности, деньги, в том числе электронные, бытовая техника и т.д.), имущественные права [19. — С. 99]. Введение в обиход «электронных денег», банковских карт сказывается на квалификации по статье 158 УК РФ. В связи с этим тревожит отсутствие единообразной судебной практики по вопросам квалификация действий лица, похи-
тившего банковскую карту и снявшего деньги в банкомате. Некоторые суды дают квалификацию по ч. 1 ст. 158 УК РФ, другие, учитывая способ хищения денег с использованием высоких технологий, применяют п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ.
Смежный вопрос, поднимаемый практиками, — разграничение кражи с банковского счета, а равно в отношении электронных денежных средств (п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ) и мошенничества с использованием электронных средств платежа (ст. 159.3 УК РФ). Например, в случае использования лицом своего телефона для перевода денежных средств с чужого банковского счета его действия подпадают под п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ. В то же время суды рассматривают как кражу похищение денег с банковской карты потерпевшего, предоставившего данные карты виновному под действием обмана и по ч. 2 ст. 158 УК РФ [2].
В последнее время активно дискуссируется вопрос относительно того, можно ли рассматривать присвоение найденного имущества в качестве хищения [1, 8, 16]. Отметим, что судебная практика отвечает на него положительно, вынося обвинительные приговоры.
Полагаем, что поиск ответа должен основываться на разграничении понятий «присвоение находки» и «хищение», установлении границы владения собственника или иного владельца имущества, учете конкретных обстоятельств дела, в частности места обнаружения имущества виновным, характере и свойствах этого имущества, условиях, при которых оно было найдено (обнаружено).
Обращаясь к квалифицированным составам кражи, многие исследователи ссылаются на отсутствие единообразного толкования термина «хранилище» (п. «б» ч. 2 ст. 158 УК РФ), ограничиваясь обзором существующих точек зрения. П. Г. Пищулин, рассматривая термин «хранилище», указывает на его размытость в части «предназначения», что, в свою очередь, может привести к несоответствию между квалификацией действий виновного лица и их фактической общественной опасностью. Автор отмечает, что в опубликованных судебных решениях также не проводится анализ понятия «хранилище» [9].
Пункт 23.1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» № 29 комментирует порядок применения п. «г» ч. 2 ст. 158 УК РФ, предусматривающего квалифицирующий признак кражи «из одежды, сумки или другой ручной клади, находившихся при потерпевшем». Закреплена позиция, согласно которой имущество, находящееся не только на потерпевшем, но
и в непосредственной близости от него, может рассматриваться как находящееся при нем. Суды должны ориентироваться на такое размещение имущества, которое очевидно указывает на принадлежность его потерпевшему. Уточнено, что ответственность по п. «г» ч. 2 ст. 158 УК РФ наступает лишь при краже имущества у живого человека.
Значительное расхождение в практике вызывали случаи, когда потерпевший находился в состоянии опьянения или спал. Часть судов ссылались на снижение степени общественной опасности содеянного, другие признавали, что особенности физиологического состояния потерпевшего не влияют на квалификацию действий виновного лица по п. «г» ч. 2 ст. 158 УК РФ. Пленум устранил данное противоречие, разъяснив: «Особенности состояния потерпевшего (например, опьянение, потеря сознания, психическое расстройство и т. п.) значения для квалификации преступления по п. «г» ч. 2 ст. 158 УК РФ не имеют» [10].
Многочисленные вопросы вызывает ст. 158.1 УК РФ, устанавливающая ответственность за мелкое хищение чужого имущества, совершенное лицом, ранее привлеченным к административному наказанию за аналогичное деяние. Один из них: какое хищение считать мелким? Исходя из содержания уголовно-правового запрета, отсылающего к административной прею-диции как условию привлечения лица к ответственности по ст. 158.1 УК РФ, полагаем, что «мелкое хищение» — это бланкетный термин, за пояснением значения которого следует обращаться к ст. 7.27 КоАП РФ.
Итак, мы обозначили отдельные проблемы, возникающие при применении ст. 158 УК РФ. В то же время социально-экономические трансформации общества порождают новые высокотехнологичные способы совершения хищений, которые должны учитываться как законодателем, так и практикой. Далее обратимся к вопросам наказания и криминологической характеристике краж.
Число осужденных по ст.
Скрытый способ совершения деяния выделяет кражу как наименее опасную среди других форм хищения, что подтверждает и наказание, предусмотренное ст. 158 УК РФ. В зависимости от данной квалификации по статье 158 УК РФ, может быть назначено наказание от штрафа до лишения свободы сроком до десяти лет. Зачастую за кражи, содержащие квалифицирующие признаки, суды назначают наказание в виде лишения свободы. Так, например, за первое полугодие 2019 года по ст. 158 УК РФ были осуждены 73 684 чел., из них к лишению свободы — 33, 4%. Лишение свободы до года назначено 7% осужденных, 1—2 года — 10,6%, 2—3 года — 9,6%, 3—5 лет — 5,25%, 8—10 лет — 0, 1%, 33% лиц осуждены условно [7].
М. Д. Шаргородский, рассуждая относительно целесообразности наказания, констатировал, что единственным реальным критерием того, что наказание содействует достижению цели предупреждения преступлений, является динамика преступности [18. — С. 77].
Уровень краж в период до 1991 года отражен в незначительном числе источников, при этом показатели краж характеризуются устойчивостью и не превышают 25—27% всех регистрируемых преступлений. С 1992 года, по данным Росстата, наблюдается резкий скачок исследуемых преступлений до 59,8%. Этот показатель остается самым высоким. За последние двадцать лет уровень краж в общем объеме преступлений снижался (2000 г. — 44,4%, 2005 г. — 44,3%, 2010 г. — 42,1%, 2015 г. — 42,6%, 2018 г. — 38%) [13. — С. 181].
Показатели количества осужденных по ст. 158 УК РФ за последние 10 лет представлены в таблице 1 [6]. Нередко действия лиц квалифицируются по части второй и третьей ст. 158 УК РФ. Несмотря на то, что число осужденных по ч. 4 ст. 158 УК РФ не превышает одного процента, наказание в виде лишения свободы назначается судами более чем в 60% случаев, а в 2017 году этот показатель составил 69,9%.
Таблица 1
158 УК РФ за 2008—2018 гг.
Год Всего осуждено по ст. 158 Осуждено, %
из них осуждено к лишению свободы, %
ч. 1 ст. 158 ч. 2—3 ст. 158 ч. 4 ст. 158
2008 98685 28,4 24 71,3 37,8 0,2 67,2
2009 263681 28,4 23,6 71,3 38,5 0,3 65,8
2010 253285 29,1 23,2 70,6 37,4 0,3 66,5
2011 237640 29,6 19,9 70,0 33,9 0,4 59,6
2012 224268 30,5 17,7 69,1 33,3 0,4 59,2
2013 213848 30,5 19,7 69,0 35,0 0,5 58,6
2014 198989 30,9 19,7 68,5 35,8 0,6 61,1
2015 209929 31,1 17,8 68,2 34,1 0,7 66,9
2016 199112 28,1 18,6 71,1 34,5 0,8 64,9
2017 176650 25,0 23 73,4 36,1 0,9 69,9
2018 168387 24,9 24 72,1 36,0 0,8 66,5
Динамика квалифицированных составов кражи представляется устойчивой, так за первое полугодие 2019 года осуждено 17 939 (24,3%) человек, по части второй — 37 171 (50,4%), по части третьей — 17 860 (24,2%), по части четвертой — 714 (0,96%), по ст. 158.1 — 2192 (2,97%) [7].
Таким образом, мы можем констатировать постоянство количества совершаемых краж, при незначительном изменении показателей назначения наказания в виде лишения свободы за их совершение.
Существует мнение, что большинство краж регистрируется в городах. Анализ официальной статистики за последние пять лет (2015 г. — первая половина 2019 г.) демонстрирует несущественное преобладание данного вида преступлений в административных центрах субъектов РФ (32%), по сравнению с сельской местностью (28,3%—28,9%) [15].
Преимущественно кражи совершаются из квартир (58,9%), транспортных средств (10,5%), торговых организаций и общественных мест (по 9,5% соответственно) [13].
Кража остается «мужским преступлением» ввиду малой преступной активности женщин (около 14,5%) [7; 15].
Женская корыстная преступность уступает мужской, поскольку женщина занимает особое положение в обществе. Еще И. Вильсон в сере-
Данные о возрасте
дине 19 века отмечал: «женщина совершает реже, чем мужчина, преступления против собственности ... потому, что большинство женщин, находясь в экономической зависимости от мужчин, не встречает необходимости совершать такие преступления» [17. — С. 76]. Физические возможности женщин, указывает Р. В. Пшеничный, не позволяют им совершать кражи теми способами, которые используют мужчины, но они не мешают им выступать в роли пособников [11. — С. 22].
Женщины чаще совершают преступления вследствие ссоры или на почве семейно-бытовых отношений, ими движут мотивы жертвенности, «боязнь потерять мужчину», ревность и т.д. Перечисленные обстоятельства не относят к факторам, провоцирующим кражи, а само преступное поведение женщин не всегда подчинено сознанию.
На наш взгляд, представляет интерес распределение лиц, совершивших кражи чужого имущества, по возрасту. Лица в возрасте от 18 до 24 лет за последние пять лет стали реже совершать кражи, их количество сократилось на 5% (с 25,2% в 2015 г. до 20,6% в 2019 г.) [6]. Аналогичны показатели по возрастной группе 25—29 лет. Однако значительно (на 7%) увеличилось число лиц, совершающих кражи в возрасте 30—49 лет. Доля несовершеннолетних (14—17 лет) — незначительна (5,5%) (табл. 2).
Таблица 2
, осужденных за кражу
Возраст Данные о возрасте осужденных, %
2015 г. 2016 г. 2017 г. 2018 г. 1 пол. 2019 г.
Всего 100 100 100 100 100
14-17 лет 4,8 5,8 5,4 5,5 5,5
18-24 года 25,3 23,4 22,0 20,7 20,6
25-29 лет 20,4 20,4 20,0 18,4 17,7
30-49 лет 43,8 44,5 46,6 48,9 50,0
50 и старше 5,7 5,9 6,0 6,5 6,2
Обращает на себя внимание факт изменения за последние двадцать лет возраста лиц, совершивших кражу, так, например, в 2001 году 40% краж совершено лицами в возрасте 18—24 года [13]. И если ранее говорилось об омоложении контингента лиц, совершающих кражи, сегодня мы видим иную тенденцию, а следовательно, профилактические меры требуют корректировки.
Данные Судебного департамента при Верховном Суде РФ за последние 10 лет констатируют рост противоправной активности несовершеннолетних в совершении краж. Так, в 2008 году удельный вес краж составлял 46,5% от числа всех преступлений несовершеннолетних, к 2013 году показатель увеличился до 49,2% и остается неизменным в последние годы (2016—2018) [6].
Отметим, что у несовершеннолетних, как правило, не имеется сформированной антиобщественной ориентации. Наряду с корыстной целью и получения источника к существованию мотивом краж у них может выступать ложная романтика, демонстрация ловкости, удовлетворение сиюминутных желаний.
Большое значение при изучении лиц, совершивших преступление, имеют такие признаки, как социальное положение и род занятий. Незанятость обучением либо трудом в совокупности с другими обстоятельствами рассматриваются как криминогенные факторы. Это подтверждают статистические исследования, судебная и следственная практика. Так, например, доля лиц, не имеющих постоянного дохода, среди осужденных за кражи, составляет более 71%, вторую позицию занимают рабочие — около 16%, доля учащихся и студентов — 5,3% [6].
В литературе установлена корреляционная зависимость между образованием человека и совершенным им преступлением. Образование имеет непосредственную связь с интеллектуальными, волевыми способностями человека, оно воздействует на формирование его ценностных ориентаций, интересов и потребностей. Не случайно более образованный преступник совершает более опасные кражи.
Результаты нашего исследования демонстрируют, что среди осужденных по ст. 158 УК РФ доля лиц, получивших высшее образование, составляет всего 3,5%, в то же время высок удельный вес тех, кто имеет среднее профессиональное образование или среднее образование — 33,6% и 36,7% соответственно [6, 7].
Как показывает практика, многие преступления совершаются лицами, находящимися в состоянии алкогольного или наркотического опьянения. Интерес представляет то, что лица, осужденные за кражи, в отличие от других категорий преступников, в подавляющем большинстве совершают преступление в трезвом состоянии.
Число таких лиц составляет около 24%, при этом показатель имеет тенденцию к снижению с 1995 года (46,0%), в 2002 году (39,9%). Хотя, конечно, можно предположить, что учетные данные могут отличаться от реальной ситуации.
Таким образом, проведенный анализ позволил нам структурировать информацию о лицах, осужденных за тайное хищение чужого имущества, и прийти к выводу о том, что кражи совершают преимущественно мужчины в возрасте 30 —49 лет, не имеющие постоянного источника дохода, в административных центрах субъектов РФ, и такие лица, как правило, не находятся в алкогольном либо наркотическом опьянении.
При проведении исследования мы столкнулись с разноплановой информацией, поэтому можем допустить, что подобная ситуация существует в различных службах и подразделениях органов внутренних дел, судах и сказывается на борьбе с кражами.
Эффективность борьбы с кражами во многом определяется знанием их криминологических и уголовно-правовых особенностей. В научной литературе меры профилактики краж в основном сводятся к мерам специально-криминологического и мерам общесоциального характера. В России принят и действует Федеральный закон № 182-ФЗ «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации», в субъектах РФ — региональные государственные программы профилактики правонарушений и противодействия преступности.
Мы полагаем, что результативной борьбе с кражами будет способствовать дальнейшее совершенствование законодательства; бдительность граждан; усиление гражданской активности собственников имущества; виктимологиче-ская профилактика посредством СМИ, ресурсов сети Интернет, социальной рекламы; активное использование технических достижений не только в работе полиции, но и в оборудовании жилых и иных помещений.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бриллиантов А. В. Хищение или неосновательное обогащение // Уголовное право. — 2016. — № 4. — С. 9—13.
2. Васюков В. Ф., Файзрахманов Н. Ф. Квалификация хищений с использованием банковских и иных платежных карт // Уголовный процесс. — 2019. — № 12. — С. 64—71.
3. Кочои С. М. Ответственность за корыстные преступления против собственности. — М., 2001. — 288 с.
4. Кравцов Р. В., Кузнецов В. И. К вопросу о признаках состава кражи чужого имущества // Сибирский юридический вестник. — 2015. — .№ 4. — С. 82—89.
5. Никифоров Б. С. Объект преступления по советскому уголовному праву. — М. : Госюриз-дат, 1960. — 230 с.
6. Основные статистические показатели состояния судимости в России за 2008—2018 гг. [Электронный ресурс]. — URL: http://www.cdep.ru (дата обращения: 29.12.2019).
7. Основные статистические сведения о состоянии судимости за 1 полугодие 2019 года [Электронный ресурс]. — URL: http://www.cdep.ru (дата обращения: 23.12.2019).
8. Пищулин П. Г. Как квалифицировать присвоение найденной вещи // Уголовный процесс. — 2019. — № 9. — С. 56—65.
9. Пищулин П. Г. Понятие хранилище по делам о хищении // Уголовный процесс. — 2018. — № 4. — С. 42—51.
10. О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое : постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2002 года № 29 [Электронный ресурс]. — URL: https://www.vsrf.ru/ (дата обращения 14.12.2019).
11. Пшеничный Р. В. Криминалистическая характеристика личности преступника, совершающего тайные хищения чужого имущества // Юридические исследования. — 2019. — № 3. — С. 20—26.
12. Рарог А. И. Уголовное право России. Особенная часть : учебник. — М. : Проспект, 2017. — 896 с.
13. Россия в цифрах. 2019 : крат. стат. сб. / Росстат. — M., 2020. — 549 с.
1. Brilliantov A. V. Hishchenie ili neosno-vatel'noe obogashchenie // Ugolovnoe pravo. — 2016. — № 4. — S. 9—13.
2. Vasyukov V. F., Fajzrahmanov N. F. Kvalif-ikaciya hishchenij s ispol'zovaniem bankovskih i inyh platezhnyh kart // Ugolovnyj process. — 2019.
— № 12. — S. 64—71.
3. Kochoi S. M. Otvetstvennost' za korystnye prestupleniya protiv sobstvennosti. — M., 2001. — 288 s.
4. Kravcov R. V., Kuznecov V. I. K voprosu o priznakah sostava krazhi chuzhogo imushchestva // Sibirskij yuridicheskij vestnik. — 2015. — # 4. — S. 82—89.
5. Nikiforov B. S. Ob"ekt prestupleniya po so-vetskomu ugolovnomu pravu. — M. : Gosyurizdat, 1960. — 230 s.
6. Osnovnye statisticheskie pokazateli sos-toyaniya sudimosti v Rossii za 2008—2018 gg. [El-ektronnyj resurs]. — URL: http://www.cdep.ru (data obrashcheniya: 29.12.2019).
7. Osnovnye statisticheskie svedeniya o sos-toyanii sudimosti za 1 polugodie 2019 goda [El-ektronnyj resurs]. — URL: http://www.cdep.ru (data obrashcheniya: 23.12.2019).
8. Pishchulin P. G. Kak kvalificirovat' pris-voenie najdennoj veshchi // Ugolovnyj process. — 2019. — # 9. — S. 56—65.
9. Pishchulin P. G. Ponyatie hranilishche po delam o hishchenii // Ugolovnyj process. — 2018.
— # 4. — S. 42—51.
14. Состояние преступности в России за январь—июль 2019 г. [Электронный ресурс]. — URL: ttps://genproc.gov.ru (дата обращения: 14.12.2019).
15. Характеристика состояния преступности по данным МВД Российской Федерации за 2016, 2018, январь—сентябрь 2019 гг. [Электронный ресурс]. — URL: http://www mvd.ru (дата обращения: 18.12.2019).
16. Хилюта В. В. Когда присвоение найденного считается кражей // Уголовный процесс. — 2019. — № 1. — С. 62—69.
17. Жилякова Е. А. Основные черты насильственного преступного поведения женщин // Уголовное право и криминология. — 2009. — № 4. — С. 75—79.
18. Шаргородский М. Д. Наказание, его цели и эффективность. — Л. : Изд-во Ленинград. гос. ун-та, 1973. — 160 с.
19. Шульга А. В. Хищения в условиях развития современных информационных технологий и рынка инновационных товаров. — М. : Юрли-тинформ, 2016. — 269 с.
10. O sudebnoj praktike po delam o krazhe, grabezhe i razboe : postanovlenie Plenuma Ver-hovnogo Suda Rossijskoj Federacii ot 27 dek-abrya 2002 goda # 29 [Elektronnyj resurs]. — URL: https://www.vsrf.ru/ (data obrashcheniya: 14.12.2019).
11. Pshenichnyj R. V. Kriminalisticheskaya harakteristika lichnosti prestupnika, sovershayush-chego tajnye hishcheniya chuzhogo imushchestva // YUridicheskie issledovaniya. — 2019. — # 3. — S. 20—26.
12. Rarog A. I. Ugolovnoe pravo Rossii. Osobenna-ya chast' : uchebnik. — M. : Prospekt, 2017. — 896 s.
13. Rossiya v cifrah. 2019 : krat. stat. sb. / Rosstat. — M., 2020. — 549 s.
14. Sostoyanie prestupnosti v Rossii za yanvar'— iyul' 2019 g. [Elektronnyj resurs]. — URL: ttps://genproc.gov.ru (data obrashcheniya: 14.12.2019).
15. Harakteristika sostoyaniya prestupnosti po dannym MVD Rossijskoj Federacii za 2016, 2018, yanvar'—sentyabr' 2019 gg. [Elektronnyj resurs]. — URL: http://www mvd.ru (data obrashcheniya: 18.12.2019).
16. Hilyuta V. V. Kogda prisvoenie najdennogo schitaetsya krazhej // Ugolovnyj process. — 2019.
— # 1. — S. 62—69.
17. ZHilyakova E. A. Osnovnye cherty na-sil'stvennogo prestupnogo povedeniya zhenshchin // Ugolovnoe pravo i kriminologiya. — 2009. — # 4.
— S. 75—79.
18. SHargorodskij M. D. Nakazanie, ego celi i effektivnost'. — L. : Izd-vo Leningrad. gos. un-ta,
19. SHul'ga A. V. Hishcheniya v usloviyah razvitiya sovremennyh informacionnyh tekhnologij i rynka inno-vacionnyh tovarov. — M. : YUrlitinform, 2016. — 269 s.
1973. — 160 s.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Гладченкова Светлана Викторовна. Доцент кафедры философии, истории и социологии. Кандидат педагогических наук.
Брянский государственный инженерно-технологический университет. E-mail: [email protected]
Россия, 241037, г. Брянск, проспект Станке Димитрова, 3. Тел. 8-(910)-235-99-37.
Gladchenkova Svetlana Viktorovna. Associate Professor of the chair of Philosophy, History and Sociology. Candidate of Pedagogical Sciences.
Bryansk State University of Engineering and Technology. E-mail: [email protected]
Work address: Russia, Bryansk, 241037, Stanke Dimitrov Prospect, 3. Tel: 8-(910)-235-99-37.
Ключевые слова: кража; криминологическая характеристика; осужденный; динамика краж; профилактика краж.
Key words: theft; criminological characteristics; convicted; theft dynamics; theft prevention.
УДК 343.9
