CC BY
231
ются, что дает возможность ставить вопрос о заимствовании положительного зарубежного опыта и перенесении его на национальную почву.
Литература
1. Пакутин В.Д. Институт обстоятельств, исключающих преступность деяния, в законодательстве некоторых зарубежных государств (сравнительный анализ) // Актуальные вопросы уголовного процесса современной России: Межвуз. сб. науч. тр. Уфа, 2003.
2. Уголовный кодекс ФРГ/ Пер. с нем. М., 2001.
3. Уголовное законодательство зарубежных стран (Англии, США, Франции, Германии, Японии). Сборник законодательных материалов / Под ред. И. Д. Ко-зочкина. М., 1999.
4. Уголовный кодекс Испании / Под ред. и с предисловием Н.Ф. Кузнецовой и Ф.М. Решетникова. М., 1998.
Ростовский государственный университет 3 февраля 2006 г.
© 2006 г. А.М. Минькова
НЕКОТОРЫЕ СПОРНЫЕ ВОПРОСЫ ДЕЙСТВИЯ УГОЛОВНОГО ЗАКОНА ВО ВРЕМЕНИ
Общее правило действия уголовного закона во времени установлено в ч. 1 ст. 9 УК РФ: преступность и наказуемость деяния определяются уголовным законом, действовавшим во время совершения этого деяния. Действующим считается, вступивший в действие и не утративший своей силы. Необходимо иметь в виду, что действующим является закон в актуальной редакции - со всеми изменениями и дополнениями, которые могут вноситься только путем принятия соответствующих федеральных законов. Нужно отметить, что помимо общего порядка норма уголовного закона может утратить силу и вследствие признания ее решением Конституционного Суда РФ не соответствующей Конституции. В зависимости от основания утраты нормой уголовного закона ее юридической силы различаются процессуальные последствия. В случае если она отменена федеральным законом, в соответствии с п. 13 ст. 397 УПК РФ дело рассматривается в порядке производства по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с исполнением приговора (гл. 47 УПК РФ); в случае признания ее неконституционной - производство по делу возобновляется в порядке новых обстоятельств (глава 49 УПК).
В соответствии с ч. 2 ст. 9 УК РФ временем совершения преступления признается время совершения общественно опасного действия (бездействия) независимо от времени наступления последствий. Подобная формулировка позволяет говорить о том, что законодатель различает понятия «совершение преступления», которое связывается с совершением деяния и используется для определения применимого уголовного закона, и «окончание преступления», связываемое с наличием в деянии лица всех
признаков состава преступления (ст. 29 УК РФ). В преступлениях с различными конструкциями составов эти категории могут не только совпадать (преступления с формальным или усеченным составом), но и различаться (преступления с материальным составом).
В теории уголовного права данное законодательное решение однозначной поддержки не нашло, так как, по мнению ряда специалистов, этим подрывается основополагающий принцип ст. 8 УК РФ, в соответствии с которым основанием уголовной ответственности выступает совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления. Но надо признать, что это отнюдь не бесспорное решение законодателя в значительной степени облегчило правоприменительную практику. Некоторые сложности сохранились лишь при определении времени совершения длящихся и продолжаемых преступлений, а также совершенных в соучастии.
Совершенным и юридически оконченным длящееся преступление следует считать с момента совершения преступного действия (бездействия), что полностью соответствует норме ч. 2 ст. 9 УК РФ. В теории уголовного права высказывается иная точка зрения, связывающая совершение длящегося преступления с моментом его фактического окончания [1], однако, полагаем, что она противоречит действующему закону, связывающего время совершения преступления с моментом выполнения действия или бездействия.
В продолжаемом преступлении деяние как признак объективной стороны образуется в момент реализации умысла и совершенным его необходимо считать с выполнением последнего акта, направленного на достижение преступной цели [2]. Иное решение вопроса, связывающее время совершения продолжаемых преступлений с моментом выполнения фактически последнего преступного акта, ухудшает положение лица при применении правила об обратной силе. При смягчении закона в период времени между юридическим совершением и фактическим окончанием преступления может быть применено правило обратной силы. Однако если произошло ужесточение, более мягкий закон времени совершения преступления, если квалифицировать содеянное по моменту фактического окончания, применен быть не может.
При совершении преступления в соучастии его временем, по нашему мнению, следует считать время совершения деяния исполнителем. Иной точки зрения придерживается Л.В. Иногамова-Хегай, которая в данной ситуации предлагает квалифицировать действия организатора, подстрекателя и пособника по закону, действовавшему в период выполнения каждым соучастником своих действий/бездействия [3, с. 51]. Полагаем, что данная позиция не отвечает природе соучастия: именно действия исполнителя в конечном итоге определяют квалификацию преступления, а следовательно, и применимый закон.
Из общего правила действия уголовного закона во времени имеются два исключения, связанные с ультраактивностью и ретроактивностью уголовных законов.
Ультраактивность - ситуация переживания старой нормы, формально утратившей силу, однако применяемой в отношении деяний, совершенных в период ее действия, если она мягче, чем норма нового закона. Если последней введена или усилена ответственность, то она распространяется только на деяния, совершенные после ее вступления в силу (это положение нашло отражение в ч. 1 ст. 10 УК РФ).
Ретроактивность - обратная сила уголовного закона, правила которой определены в ст. 10 УК РФ. В соответствии с ч. 1 ст. 10 УК РФ уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу, то есть распространяется на лиц, совершивших соответствующие деяния до вступления такого закона в силу, в том числе на лиц, отбывающих наказание или отбывших наказание, но имеющих судимость.
Спорным в теории уголовного права является вопрос, обладают ли обратной силой нормы уголовного закона с бланкетной диспозицией, при изменении неуголовного законодательства. Конституционный суд РФ такую возможность категорически отрицает (определение по делу Скоро-думова) [4], в то время как Верховный суд РФ признает (постановление № 23 Пленума Верховного суда РФ от 18.11.2004 г. «О судебной практике по делам о незаконном предпринимательства и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем») [5]. Эту правовую коллизию необходимо решать, исходя из юридической силы определений Конституционного суда и постановлений Пленума Верховного суда РФ. Поскольку первые являются обязательными, а вторые обладают лишь силой авторитета, в текущей практике, видимо, необходимо ориентироваться на концепцию, предложенную и обоснованную КС РФ.
Принятие более мягкого уголовного закона требует пересмотра (ревизии) принятых ранее правоприменительных актов о привлечении к уголовной ответственности и назначении наказания в определенной процессуальной форме с вынесением новых правоприменительных актов. Вынесение новых актов не требуется лишь в случае сокращения сроков судимости: их истечение автоматически ликвидирует предусмотренные законом правовые последствия данного состояния. Эти же правила действуют, в том числе, и при отбывании лицом ранее назначенного наказания. В ч. 2 ст. 10 УК РФ установлено следующее положение: если новый уголовный закон смягчает наказание за деяние, которое отбывается лицом, то оно подлежит сокращению в предусмотренных пределах. Пределы сокращения можно определить, руководствуясь ст. 3 ФЗ РФ «О введении в действие Уголовного кодекса РФ»: меры наказания лицам, осужденным по ранее действовавшему уголовному закону и не отбывшим наказания, приводились в соответствие с УК РФ в тех случаях, когда назначенное им судом наказание является более строгим, чем установлено верхним преде-
лом санкции соответствующей статьи УК РФ. Однако ряд специалистов полагает, что требованию справедливости в большей степени отвечало бы сокращение ранее назначенного наказания пропорционально внесенным изменениям [6].
В теории уголовного права проблемным является вопрос о юридической силе так называемого «промежуточного» уголовного закона. Промежуточным следует считать закон, который вступил в действие после совершения лицом преступления и утратил его до возбуждения уголовного дела и осуждения виновного. На основании решений по конкретным уголовным делам было сформулировано следующее доктринальное правило: промежуточный закон независимо от того, смягчает он или усиливает наказание, во всех случаях обратной силы не имеет, поскольку он не действовал ни в момент совершения преступления, ни во время возбуждения уголовного дела и осуждения лица; сопоставлению подлежат только законы времени совершения деяния и времени возбуждения уголовного дела. Однако более предпочтительной и соответствующей «букве и духу» ст. 10 УК РФ нам представляется точка зрения о том, что применению подлежит наиболее мягкий закон независимо от количества законов, содержащих признаки одного и того же преступления, и независимо от времени привлечения к ответственности и осуждения виновного [3, с. 43].
Литература и примечания
1. См.: Уголовное право России: В 2 т. Т. 1. Общая часть / Под ред. А.Н. Игнатова, Ю.А. Красикова. М., 1997. С. 35; Комментарий к Уголовному Кодексу РФ / Под общей ред. В.М. Лебедева. М., 2004. С. 12.
2. В качестве примера можно привести состав незаконного предпринимательства, сопряженного с извлечением дохода в крупном размере, складывающийся из ряда самостоятельных сделок. Временем совершение и моментом юридического окончания необходимо считать совершение сделки, в результате которой совокупный доход, извлеченный лицом, превышает 250 тыс. р. При этом незаконная предпринимательская деятельность может быть продолжена. Незаконное предпринимательство, сопряженное с извлечением дохода в особо крупном размере, следует считать совершенным с момента совершения сделки, в результате которой совокупных доход превысил 1 млн р. Дальнейшее продолжение незаконной предпринимательской деятельности не имеет значения с точки зрения применимого уголовного закона.
3. Иногамова-Хегай Л.В. Конкуренция уголовно-правовых норм при квалификации преступлений. М., 2002. С. 51.
4. Вестник Конституционного Суда РФ. 2001. № 3.
5. Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. № 1.
6. См.: Якубов А. Наказуемость деяния и обратная сила уголовного закона // Законность. 1997. № 4.
Ростовский государственный университет 3 февраля 2006 г.
