CC BY
54
Суицидология и аддиктология
чески попираемыми нравственными ценностями, моральными взглядами и национальными обычаями, не получившие своевременной защиты и поддержки со стороны общества, приводило потерпевшего к переживанию безнадёжности, перманентной душевной боли и пассивной самоизоляции. Это ещё больше усиливало сужение сознания, ограничивало поиск средств выхода из психотравмирующей ситуации, формируя фатальный порочный круг генерализации и углубления деструктивных переживаний, в котором решение об уходе из жизни субъективно воспринималось потерпевшим как единственный способ прекращения мучительной моральной фрустрации.
По данным ВОЗ существует около 800 мотиваций суицида, большая часть которых имеет явную конфликтную природу и сопровождается у потенциального или/и актуального суицидента тягостными переживаниями безысходности, безнадёжности, необратимого жизненного краха, тотального проигрыша всех жизненных устремлений с потерей дальнейшего смысла жизни.
Отличительной особенностью суицидов первого рода был открытый характер травмирующего взаимодействия с агрессором, где смысл и значение проявлений морального психологического насилия однозначно воспринимались как агрессором, так и потерпевшим, как намеренное ущемление (фрустрация) первым значимых личностных потребностей и личных ценностей второго. Это в течение определённого времени оставляло жертве виртуальную возможность для формирования психологической защиты, применения копинговых стратегий, апелляции к окружающим за помощью.
В связи с этим анализ смысловой сферы лица с суицидогенезом первого рода позволял выявить 5 основных обобщённых типов личностных смыслов (мотивов) самоубийств.
1. Протест. Смысл суицида выражает последнее возражение, несогласие со сложившимися обстоятельствами, условиями существования.
2. Призыв. Смысл суидидального поведения в этих случаях состоит в активации реакций окружающих для изменения ситуации в желательную сторону, привлечении общественного внимания к тяжёлым или/и несправедливым личным обстоятельствам, в самореабилитации, формировании посмертного сочувствия к себе, раскаяния у окружающих.
3. Избегание. Смысл суицидального поведения заключается в устранении себя от непереносимой угрозы своему существованию как личности, социальному и биологическому индивиду, от ожидаемых неизбежных мук, потерь, физических и душевных страданий.
4. Самонаказание. Смысл суицидов такого рода имеет разные оттенки: "уничтожения в себе врага" или "искупления вины". Их общая содержательная формула: "никогда не прощу себе".
5 . Отказ. Смыслом суицидального поведения является полная капитуляция перед обстоятельствами, отказ от существования в невыносимой ситуации, нередко с глобальным переосмыслением отношения к миру как источнику всяческого зла, избавление от бытия в котором есть благо.
Иная феноменологическая картина и механизмы её развития имеют место при суицидах второго рода — «индуцированном квазиальтруистическом варианте», который был типичным для адептов тоталитарных сект. Во всех этих случаях имели место следующие принципиальные атрибутивные признаки, позволяющие надёжно дифференцировать этот тип.
1. Бесконфликтность сознания и ситуации ухода из жизни.
2. Неосознаваемость жёсткого контроля над своим сознанием со стороны харизматического лидера секты, не понимание истинного смысла психологических приёмов (технологии) манипулирования их сознанием, мышлением, эмоциями и поведением, практикуемыми для этого в секте.
3. Глубокое нарушение критического отношения к реальной действительности, к деструктивным изменениям собственной личности.
4. Утрата рефлексии своих психических регулятивных процессов, способности самостоятельно управлять своим поведением, принимать независимые важные решения, совершать поступки.
Таким образом, психологическое, в первую очередь моральное насилие в зависимости от открытой или скрытой формы его реализации может проявляться в двух принципиально разных механизмах суицидогенеза, определяющие два патогенетически разных типа суицидов: «морально-садистический вариант» и «индуцированный квазиальтруистический вариант». Их дифференциация имеет важное социальное значение в связи с различной несопоставимой по масштабам опасностью, разными средствами превенции и пост-венции, принципиально разными способами первичной профилактики и реабилитации лиц с незавершёнными суицидами.
Литература:
1. Бородин С.В. Уголовная ответственность за доведение до самоубийства. - М., 1986.
2. Кудрявцев И.А. Комплексная судебная психологопсихиатрическая экспертиза. - М.: Издательство МГУ, 1999. -457 с.
3. Полищук Ю.И. Духовное измерение в психиатрии. - М.: 2010.142 с.
НЕКОТОРЫЕ СОЦИАЛЬНОПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ БОЛЬНЫХ РАССЕЯННЫМ СКЛЕРОЗОМ С ПОВЫШЕННОЙ СУИЦИДАЛЬНОЙ ГОТОВНОСТЬЮ
Н.И. Куценко Тюменская ОКПБ, г. Тюмень
Профилактика самоубийств основывается на оценке суицидального риска [5, 13]. На этапе диагностики важны: выявление депрессии в общесоматической практике [6, 11], анализ клинических форм, факторов риска [3, 7, 15] и сдерживающих антисуицидальных компонентов [1, 19]. Важное значение имеют отношение общества и медицинских работников к этим состояниям [9, 12, 16].
Том 16, № 1, 2014 Тюменский медицинский журнал
9
Суицидология и аддиктология
В большинстве случаев суицидальные риски оцениваются в группах психически больных [8, 18], хотя в соматической клинике частота аутоагрессивных проявлений весьма высока [4]. Данные литературы свидетельствуют о том, что соматические детерминанты (боль, одышка, способность самообслуживания и др.) являются значимыми факторами, потенцирующими суицидальную активность [2, 4]. Социальные составляющие, психологический климат в семье и отношение ближайшего окружения в этих условиях могут оказывать как превентивное, так и просуицидальное влияние [10, 14, 17].
В этом отношении одними из наиболее уязвимых являются больные рассеянным склерозом. Прогреди-ентно развивающееся заболевание, сопровождающееся органическим поражением нервной системы, в большинстве случаев ведет не только к соматической, но и профессиональной, социальной и психологической дезадаптации. Негативное влияние всех этих факторов может поддерживать высокий суицидальный риск.
Цель исследования: изучить ведущие социально-психологические характеристики больных рассеянным склерозом, проявляющих суицидальную активность.
Материал и методы:
Обследовано 154 больных рассеянным склерозом (женщины - 64,9%; мужчины - 35,1%; возраст от 16 до 65 лет; средний - 38,2+4,9 лет), у которых при психопатологическом обследовании различные формы суицидальной активности [3].
Состав группы сравнения - 60 больных рассеянным склерозом, не имеющих суицидальных тенденций, подбирался по полу и возрасту в соответствие с составом основной группы.
Методы исследования: клинический, клинико-
психопатологический, анамнестический.
Результаты и обсуждение:
Было установлено, что в целом уровень образования больных основной группы достоверно не различался с группой сравнения. Почти половина имели среднее (44,8%), а 20,8% среднее специальное образование, 14,9% окончили ВУЗ. В группе сравнения среднее образование имели 48,3% больных, среднее специальное - 21,7%, высшее - 16,7%. Это нашло свое отражение и в профессиональной деятельности. Профессиональный уровень больных обеих группы до развития рассеянного склероза был достаточно высоким, и достоверно не различался. В основной группе преобладали служащие (31,8%) и лица, занимающиеся квалифицированным рабочим трудом (29,9%). В группе сравнения эти показатели отличались незначительно (31,7% и 36,7% соответственно). В основной группе был выше процент лиц, занимающихся интеллектуальным трудом (14,4%), при несколько меньшей частоте неквалифицированного труда (13,3%).
При оценке жилищных условий было установлено, что большинство лиц основной группы (83,1%) и группы сравнения (90,0%) имели отдельную квартиру или собственный дом. Остальные проживали в общежитии (основная - 13,0%; сравнения - 10,0%). Лишь единичные больные снимали жилплощадь (основная - 3,9%), что, в целом, отражает общие тенденции обеспечения жильем в популяции, и в группах достоверно не различается.
Минимальные различия в группах выявлялись и в семейном положении обследуемых лиц. При анализе полученных данных обращает внимание тот факт, что лишь половина больных обеих групп состояли в браке (основная - 52,6%; сравнения - 48,3%). Остальные пациенты или развелись (основная группа - 23,4%; сравнения - 26,7%) или вообще не создавали семью (основная - 23,4%; сравнения - 26,7%). Это отражалось и на условиях совместного проживания пациентов. Лишь 48,1% больных основной группы и 46,7% группы сравнения проживали с женой / мужем. Почти такое количество, с детьми и/или другими родственниками (основная - 41,5%; сравнения - 46,7%). Число лиц, проживающих в одиночестве, составляло в основной группе 8,4%, в группе сравнения - 5,0%.
При анализе условий развода и проживания было установлено, что у подавляющего большинства пациентов расторжение брака пришлось на период заболевания, которое и являлось наиболее частой основой распада семьи. Сравнимые цифры, полученные в обеих группах, могут указывать на общую тенденцию, характерную для всех больных рассеянным склерозом. Это можно проследить и в динамике влияния заболевания на отношение близких к больным, проживающих с семьями. Было отмечено, что именно отношение близких к пациенту имеет достоверную связь с суицидальным поведением. Так более половины больных основной группы указывали, что в условиях заболевания увеличилось количество конфликтов с родными (56,0%), а в 13,4% случаев это способствовало изоляции больного, ограничению его общения с другими членами семьи, детьми. В группе сравнения, напротив, частота этих показателей была достоверно ниже (35,1% и 1,7%). Одновременно у лиц без суицидальной активности отмечалось достоверное преобладание более позитивных типов реакций семейного окружения: 21,1% считали, что болезнь способствовала сплочению семьи, а 35,1% отметили, что заболевание никак не повлияло на семейные отношения (основная - 5,7% и 20,6%; P<0,05). Такие реакции были характерны для семей, в которых изначально присутствовали гармоничные отношения, что и способствовало проявлению более адаптивных реакций со стороны ближайшего окружения. В группе сравнения частота спокойных, доброжелательных отношений с близкими достоверно превышала (40,3%; P<0,05) аналогичный показатель основной группы (14,9%), в которой, напротив преобладали конфликты, нарушающие единство семьи (13,5%; P<0,05).
Как показали исследования, мотивы конфликтов чаще были обусловлены рассеянным склерозом, его соматическими и социальными последствиями. Немаловажное значение имел и уровень доходов семьи, тем более, что лишь 14,9% больных основной группы и 20,0% лиц группы сравнения указывали на хорошее материальное положение. В каждой третьей семье (основная - 36,4%; сравнения - 30,0%) расценивали его как неудовлетворительное. Достоверных различий в исследуемых группах выявлено не было, что может так же указывать на общую тенденцию, характерную для семей, имеющих больных тяжелым соматическим заболеванием.
10
Тюменский медицинский журнал Том 16, № 1, 2014
Суицидология и аддиктология
Выводы. Таким образом, обобщая приведенные выше данные, можно сделать вывод о том, что у большинства больных рассеянным склерозом в период прогрессирования заболевания выявляются признаки социальной дезадаптации. При этом у лиц с суицидальным поведением, регистрируется достоверно большее число конфликтов, нарушающих единство семьи, нередко способствующих изоляции больных, при одновременном снижении показателей гармоничных отношений с близкими. Полученные результаты исследования свидетельствуют о необходимости вовлечения в процесс психокоррекционной работы близких пациентов.
Литература:
1. Вагин Ю.Р. Корни суицидальной активности // Суицидология. -2011. - № 4. - С. 3-10.
2. Зотов П.Б. Суицидальное поведение онкологических больных. Отношение врачей онкологов // Суицидология. - 2011. - № 4. -С. 18-25.
3. Зотов П.Б., Уманский С.М. Клинические формы и динамика суицидального поведения // Суицидология. - 2011. - № 1. - С. 3-7.
4. Зыков В.В., Мальцев А.Е. Значение соматических заболеваний в возникновении суицидального поведения // Тюменский медицинский журнал. - 2013. - Том 15, № 3. - С. 5-6.
5. Кожевникова Т.А., Кожевников В.Н. Методы оптимизации профилактики суицидального поведения // Суицидология. -2010. - № 1. - С. 69-71.
6. Корнетов Н.А. Что является лучшей формой профилактики суицидов? // Суицидология. - 2013. - Том 4, № 2. - С. 48-56.
7. Кудрявцев И.А., Декало Е.Э. Психологические факторы и механизмы суицидогенеза как критерии суицидального риска и направленной профилактики // Суицидология. - 2012. - № 2. -С.3-11.
8. Логутенко Р.М., Зотов П.Б. Суицидальное поведение больных шизофренией с религиозным бредом // Академический журнал Западной Сибири. - 2011. - № 4-5. - С. 54-55.
9. Любов Е.Б., Куликов А.Н. Отношение работников психиатрических больниц к суицидальному поведению пациентов: первичные результаты // Тюменский медицинский журнал. - 2013. -Том 15, № 1. - С. 14.
10. Михайловская Н.В. Некоторые социально-психологические характеристики больных наркоманиями, проявляющих суицидальную активность // Академический журнал Западной Сибири. - 2013. - Том 9, № 5. - С. 52-53.
11. Неклюдова И.Е., Осеева А.П. Депрессии в амбулаторнополиклинической практике врача-невролога // Академический журнал Западной Сибири. - 2007. - № 1. - С. 16-17.
12. Носачев Г.Н., Дубицкая Е.А. Представления общества о больных депрессией и суициде // Академический журнал Западной Сибири. - 2009. - № 6. - С. 25-26.
13. Положий Б.С., Панченко Е.А. Дифференцированная профилактика суицидального поведения // Суицидология. - 2012. - № 1. -С. 8-13.
14. Приленский Б.Ю., Родяшин Е.В., Приленская А.В. Интегративный подход в психотерапии суицидального поведения // Суицидология. - 2011. - № 2. - С. 49-51.
15. Розанов В.А. Гены и суицидальное поведение // Суицидология. -2013. - Том 4, № 1. - С. 3-14.
16. Руженков В.А., Руженкова В.В. Отношение медицинских сестёр психиатрической больницы и факультета высшего медицинского образования к суицидентам, как отражение социальной стигматизации // Суицидология. - 2013. - Том 4, № 2. - С. 63-68.
17. Семке В.Я., Бохан Н.А. Транскультуральная аддиктология. -Томск, 2008.
18. Спадерова Н.Н., Горохова О.В., Зотов П.Б. Суицидальное поведение лиц, совершивших преступления против жизни и здоровья, находящихся на амбулаторной судебно - психиатрической экспертизе в ТОКПБ в 2012 году // Медицинская наука и образование Урала. - 2013. - № 1. - С. 117-119.
19. Якушева М.Ю. Суицидальное поведение: перспективы превентивной диагностики // Тюменский медицинский журнал. - 2013. - Том 15, № 3. - С. 59-60.
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ МЕТОДИКИ «СИГНАЛ»
В ДИАГНОСТИКЕ СУИЦИДАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ У ЛИЦ МОЛОДОГО ВОЗРАСТА (ЭТНОКУЛЬТУРАЛЬНЫЙ АСПЕКТ)
С.В. Лубсанова, В.А. Дубанова
Бурятский ГУ, г. Улан-Удэ
E-mail авторов: vdubanova@mail.ru
В работе представлены результаты исследования склонности суицидального поведения у лиц молодого возраста с учетом этнокультурального фактора (на примере Республики Бурятия).
Ключевые слова: суицидальное поведение, этнокульту-ральные факторы.
Суицидальная ситуация в России продолжает оставаться неблагополучной [3]. По данным Бурстата уровень частоты самоубийств в Республике Бурятия в 2008 г. составил 73,3 случая на 100000 населения. При этом среди городского и сельского населения данный показатель составил 93,4 и 56,9 соответственно. За последние 2 года в Бурятии отмечается тенденция к снижению частоты суицидов: до 62,9 случаев в 2012 году и 58,7 случаев в 2013 году на 100000 населения.
В связи с такой неблагоприятной суицидальной ситуацией в Бурятии становится актуальным изучение аутоагрессивной активности среди молодежи [2]. Особый интерес представляют этнокультуральные факторы. По мнению Б.С. Положего, монгольской (буряты, калмыки) этнической группе и малочисленным народам Севера Сибири и Дальнего Востока (эвенки, эвены и др.) свойственно «достаточно терпимое, а в ряде случаев, даже одобрительное отношение к суициду». Анализ канонической литературы в рамках изучения проблемы отношения буддистов к суициду, проведенный А.А. Базаровым, показывает, что в буддизме часто повторяется мысль о том, что пока она, эта человеческая жизнь, есть, использовать ее необходимо в наибольшей степени (т.е. практиковать буддизм) - чем больше, тем лучше. Если человек решает свести счеты с жизнью, у него нет никакой гарантии, что сейчас он облегчит страдания, а следующая жизнь будет удачной и благополучной. Следовательно, трудно утверждать, что буддийская идея реинкарнации в какой-то степени влияет на суицидальную ситуацию среди бурят без фундаментального комплексного исследования данной проблемы [1].
Нельзя оставить без внимания и такой феномен как «аккультуризация», сопровождавшийся в Бурятии частичным разрушением базисной культуры, обесцениванием ее морально-этнических норм, обычаев, привычек. При отсутствии ясного чувства идентичности обнаруживаются такие негативные состояния, как пессимизм, апатия, чувство беспомощности и безнадежности.
Таким образом, психическое здоровье, а именно предрасположенность к реализации суицидального поведения бурят зависит от многих культуральных факторов: исторических особенностей существования нации, её доминирующих религиозных убеждений, системы отношений в семье, подходов к воспитанию детей, национальных обычаев, традиций, ритуалов, ценностных ориентации.
Том 16, № 1, 2014 Тюменский медицинский журнал
11
