CC BY
8
УДК 001.8
И. В. Аристов, Е. О. Михайлова, О. В. Михайлов
НЕКОТОРЫЕ СООБРАЖЕНИЯ ПО ПОВОДУ ОПРЕДЕЛЕНИЯ РЕЙТИНГА ПРОФЕССОРСКО-ПРЕПОДАВАТЕЛЬСКОГО СОСТАВА В ФГБОУ ВО «КНИТУ»: НЕКОТОРЫЕ СТАТИСТИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ ЗА 2014-2016 ГГ.
Ключевые слова: НПР, рейтинг, импакт-фактор.
Представлены и проанализированы статистические данные по величинам действующего ныне рейтинга профессорско-преподавательского состава ФГБОУ ВО «КНИТУ» за период 2014-2016 гг. Отмечено, что наиболее высокие показатели по общему рейтингу имеют место для тех кафедр, сотрудники которых (как по основному месту работы, так и по «совместительству») активно занимаются научной деятельностью в сфере фундаментальной науки.
Keywords: research and teaching workers, the rating, impact-factor.
General statistical data on the current rating of the teaching staff of the KNRTU for the period 2014-2016 have been presented and analyzed. It is noted that the highest overall ratings take place for those departments whose employees (both in the main place of work and in "part-time") are actively engaged in scientific activities in the field of fundamental science.
В предыдущих статьях [1-4] было указано, что с 2014 г. в ФГБОУ ВО «КНИТУ» введен в действие индивидуальный рейтинг преподавателя (сотрудника) университета TR, учитывающий самые разнообразные направления его деятельности. В связи с этим напомним еще раз перечень этих самых направлений, расположив их в порядке убыли т.н. уровня значимости [определяемых по процентному долевому вкладу данной позиции от суммарных 100% (1.00)]:
• образование, в рамках которого в основном учитывалась учебно-методическая работа преподавателя по написанию и изданию различных учебных произведений (учебников, учебных пособий и др.), а также разработка программ по новым дисциплинам, которому придан уровень значимости 44% (0.44);
• наука, в рамках которого ключевыми параметрами было число статей, опубликованных преподавателем в журналах из пресловутого «списка ВАК» и индексируемых в международных базах данных цитируемости Web of Science (WoS) и (или) Scopus, а также суммарный импакт-фактор тех журналов, в которых эти статьи были опубликованы (в обоих случаях - с поправкой на число соавторов этих статей), с уровнем значимости 42% (0.42);
• международная деятельность, в рамках которого принималось во внимание число полученных преподавателем международных грантов на т.н. академическую мобильность (уровень значимости 5% (0.05));
• воспитание, где учитывалось количество студентов, которые под руководством данного преподавателя стали победителями или хотя бы призерами различных студенческих соревнований или конкурсов (причем как профильных, так и непрофильных для нашего университета), с уровнем значимости 4% (0.04);
• профориентация, где подсчитывалось число как базовых, так и приоритетных университетских мероприятий, нацеленных на привлечение для
поступления в наш университет новых абитуриентов, а также магистров и аспирантов, с тем же самым, что и позиция воспитание, уровнем значимости 4% (0.04); • информационный раздел, в рамках которого во внимание принимались отдельные виды деятельности того или иного преподавателя, не вошедшие в предыдущие пять разделов (например, работа в качестве технического секретаря приемной комиссии), а также имеющиеся у него лично награды и звания, которых он был удостоен каким-либо государственным органом управления, с уровнем значимости 1% (0.01).
Едва ли не сразу же после появления ТЯ в адрес его разработчиков посыпалось немало критических замечаний, поскольку, по мнению ряда наших весьма уважаемых коллег из числа лиц профессорско-преподавательского состава (III 1С), в этом самом рейтинге «обойдены молчанием» ряд специфических показателей, которые, по их мнению, следовало бы обязательно учесть (например, участие в научно-исследовательских разработках с тем или иным грифом секретности). С другой стороны, определенные возражения вызывали и сами указанные выше уровни значимости по разным позициям. И хотя, наверное, ни у кого не вызывало сомнений в том, что наиболее значимыми в деятельности любого из научно-педагогического работника (НПР) являются именно образовательная и научная деятельность, кое-кому показались уровни значимости по этим двум позициям чересчур завышенными по сравнению с остальными четырьмя. Насколько оправданы подобные взгляды, да и вообще с позиций, описанных в публикациях [5,6] корректна вышеуказанная «процентовка» - это вопрос и в самом деле дискуссионный. Но поскольку выяснилось, что, несмотря на первоначальное намерение действующей в 2014 г. администрацией ФГБОУ ВО «КНИТУ» как-то «увязать» этот самый рейтинг с заработной платой конкретного НПР (по крайней мере, для этой цели вышеуказанный «интегрированный» рейтинг как будто
и предназначался), никаких «подвижек» в дальнейшем на этом поприще сделано так и не было, споры и «ломка копий» на этот счет мало-помалу сошли на нет. Тем не менее ТЯ регулярно подсчитывался для практически всего ППС на протяжении трех последних лет (и, надо полагать, будет подсчитываться и в последующие годы), так что, на наш взгляд, имеет смысл хотя бы бегло, во-первых, посмотреть на те конкретные числовые показатели, которые получились для конкретных НПР, а во-вторых, представить кое-какие статистические данные на этот счет. Изложение их и комментарии и будут представлены далее в настоящей статье.
Как уже обращалось внимание в [1], решающий вклад в формирование численного значения рейтинга отдельно взятого представителя из числа НПР вносят фактически лишь две позиции - образование и наука. При этом у тех, чей рейтинг превосходит критериальный уровень 1.000, в основной массе своей приобрели соответствующее значение ТЯ благодаря сколько-нибудь существенным достижениям именно на научной «ниве». Общестатистические данные по ТЯ как за весь период действия рейтинговой системы в ФГБОУ ВО «КНИТУ», так и за самый последний пока что год 2016-й, в котором проводился его подсчет, небольшая часть из которых представлена далее на Рис. 1-7, являются вполне наглядным подтверждением сказанного.
Рис. 1 - Статистические данные по количеству НПР ФГБОУ ВО «КНИТУ», имеющих соответствующие значения вклада в ТЯ по позициям образование и наука (по состоянию на 2014 г.)
L11
Образование
11-2 ■ 2-3 3-4 ■ 4-5
Рис. 2 - Статистические данные по количеству НПР ФГБОУ ВО «КНИТУ», имеющих соответствующие значения вклада в ТЯ по позициям образование и наука (по состоянию на 2015 г.)
■ 0-1 ■ 1-2 ■ 2-3 ■ 3-4 ■ 4-5 ■ 5-6 6-7 7-8 8-9 9-10 10-11
Рис. 3 - Статистические данные по количеству НПР ФГБОУ ВО «КНИТУ», имеющих соответствующие значения вклада в TR по позициям образование и наука (по состоянию на 2016 г.)
Рис. 4 - Статистические данные по количеству НПР факультета химии и технологии полимеров в медицине и косметике (ФХТПМК), имеющих соответствующие значения вклада в ТЯ по позициям образование и наука (по состоянию на 2016 г.)
160
140 ■
120
ЮО
80
60
40
20 V ■—— - ■——-
Суммарный Образование Наука
■ 0- ■ 1-2 ■ 2-3 ■ 3-4 ■ 4-5 ■ 5-6 ■ 6 -7 ■ 7-8 ■ 8-9
Рис. 5 - Статистические данные по количеству НПР факультета нефти и нефтехимии (ФННХ), имеющих соответствующие значения вклада в ТЯ по позициям образование и наука (по состоянию на 2016 г.)
При достаточно внимательном взгляде на эти данные отчетливо видно, что наиболее значительные ТЯ оказываются у тех кафедр, НПР которых в своей научной деятельности развивают в первую очередь (причем на достаточно высоком уровне) фундаментальные научные исследования, которые, однако, у нас можно перечесть по пальцам. Те же кафедры, где приоритет отдается сугубо прикладным исследованиям и их внедрению, на этом фоне выглядят, как правило, значительно хуже.
Суммарный Образование Наука
■ 0-1 ■ 1-2 ■ 2-3 ■ 3-4 ■ 4-5 ■ 5-6 6-7
Рис. 6 - Статистические данные по количеству НПР факультета наноматериалов и нанотехноло-гий (ФНН), имеющих соответствующие значения вклада в ТЯ по позициям образование и наука (по состоянию на 2016 г.)
Рис. 7 - Статистические данные по числу НПР факультета химических технологий (ФХТ), имеющих соответствующие значения вклада в TR по позициям образование и наука (по состоянию на 2016 г.)
Во многом (если не в решающей степени) причина этого напрямую связана с публикационной активностью основного массива НПР в тех научных журналах, которые, во-первых, индексируются в международных базах данных цитируемости Web of Science и (или) Scopus, а во-вторых - и это главное - имеют достаточно высокое значение импакт-фактора IF (в Web of Science) или же аналогичного ему параметра CiteScore (в Scopus). На данный момент таковая оставляет желать много лучшего и однозначно не соответствует статусу нашего ВУЗа как национального исследовательского университета (хотя с общим ежегодным числом публикаций его НПР за каждый из годов функционирования рейтинговой системы дело обстоит в целом неплохо). И тут нельзя не упомянуть некоторые факты, которые не фигурируют среди валовых отчетных показателей, но ознакомление с которыми заставляет по меньшей мере усомниться в значимости достигнутого Университетом в части публикационной активности, а именно: ► немалая часть индексируемых в Scopus публикаций НПР КНИТУ представляет собой или статьи в непериодических научных изданиях (сборники трудов конференций, тематические узкоспециализированные издания и др.), IF и CiteScore которых равны
нулю, или же статьи в таких журналах, IF и CiteScore которых мало чем отличаются от нуля;
► весьма значительный (если не решающий) вклад в общее количество Web of Science/Scopus-статей уже не первый и не второй год вносят те лица, для кото-■ эых КНИТУ не является основным местом работы (т.н. «совместители»), которых - и это секрет Полишинеля - нередко и зачисляют-то на соответствующие кафедры именно для того, чтобы их публикациями заполнить собственные «зияющие высоты» этих самых кафедр в публикационной активности;
► эти же самые «совместители» вносят решающий (если не подавляющий) вклад в общее количество Web of Science/Scopus-статей, опубликованных именно в т.н. «высокорейтинговых» журналах (т.е. таких, у которых IF или CiteScore более 1.000);
► во многих (если не в большинстве) из тех Web of Science/Scopus-статей, которые были привнесены в «копилку» нашего Университета «совместителями», его имя НЕ ФИГУРИРУЕТ в списке научных организаций (учреждений), которые по традиции принято указывать после фамилий и инициалов соавторов статьи. Этот момент с формально-юридической точки зрения может даже поставить под сомнение правомочность включения подобных статей в ежегодную отчетность Университета по Web of Sci-ence/Scopus-публикациям;
► в явном большинстве Web of Science/Scopus-статей, опубликованных НПР Университета в международных иностранных журналах, наряду с ними весьма часто значатся и иностранные граждане; статей же в ТАКИХ журналах, где в качестве авторов фигурируют ТОЛЬКО те персоналии, для которых КНИТУ является основным местом работы и имя ТОЛЬКО нашего Университета «Kazan National Research Technological University» - единицы.
Существуют, однако, как вполне объективные, так и субъективные причины, вследствие которых публикационная активность большинства НПР ФГБОУ ВО «КНИТУ» в ТАКИХ журналах была и остается весьма низкой. Среди первых наиболее значимыми являются три:
# число журналов, публикующих статьи по сугубо техническим дисциплинам, а также и по гуманитарным и общественным наукам в Scopus (и тем более в Web of Science) значительно меньше, нежели число журналов, публикующих статьи в области фундаментальной науки;
# цитируемость публикаций в любой отрасли техники, гуманитарных и общественных науках существенно ниже, нежели цитируемость публикаций в фундаментальных науках (за исключением разве что математики), вследствие чего и IF и CiteScore журналов по этим отраслям знания в целом намного ниже, нежели те же параметры журналов по фундаментальным наукам. Кроме того, в отличие от фундаментальных естественных и технических наук, результаты исследований в которых независимо от их ценности все равно носят интернациональный характер, в гуманитарных и общественных науках значительная часть полученных данных имеет выраженный национальный характер. (К примеру, вряд ли какой-либо американский исторический журнал
примет к публикации статью, посвященную истории махновщины на Украине, а американский же социологический - статью по проблематике суицида где-нибудь в российской глубинке). И если НПР из числа «гуманитариев» или «общественников» ведет свои исследования по проблемам, носящий отчетливо выраженный региональный характер (и в частности, с татарстанской спецификой), то о публикации статей в журналах, индексируемых в Web of Science/Scopus, ему, скорее всего, придется просто-напросто забыть. Кроме того, в этих науках гораздо сильнее, нежели в науках фундаментальных и технических, выражен политический фактор;
Ф в последнее время в практику целого ряда журналов, индексируемых в Web of Science/Scopus, стал вводиться т.н. Open Access (в буквальном переводе -открытый доступ). Смысл его состоит в том, что по желанию автора(ов) данной статьи последняя может быть выставлена на всеобщее обозрение на web-сайте журнала - любой пользователь сети может «скачать» ее файл в полном объеме и далее распоряжаться им по своему усмотрению. Однако, чтобы такое стало возможным, за это придется заплатить -причем отнюдь не копейки! - самим авторам или их спонсорам. Не будем обсуждать здесь вопрос о том, насколько это логично, но вследствие этого некоторые журналы, индексируемые в Web of Science/Scopus, стали вводить систему Open Access в качестве ОБЯЗАТЕЛЬНОГО условия для публикации своих статей. Считается, что в таком варианте шансы на то, что статью прочитают и потом процитируют, куда больше, чем в том случае, когда для такого «скачивания» заинтересованный в ней исследователь должен будет заплатить некую сумму редакции журнала, опубликовавшего эту самую статью. Доля правды здесь есть, но при этом создаются дополнительные препятствия для большинства российских авторов вообще и «наших» в частности, которые вряд ли могут позволить себе заплатить за ТАКУЮ услугу суммы, исчисляемые обычно сотнями, а то и тысячами долларов или евро (т.е. многими десятками, а порой и сотней-другой тысяч российских рублей) лишь за одну такую статью. Но если бы денежки на это и нашлись, то все равно возникает вопрос о целесообразности самой этой оплаты, пусть даже авторам и удастся уговорить руководство Университета или другого научного учреждения «раскошелиться» на этот счет. [Благодаря этому самому Open Access в последние годы появился даже новый вид мошенничества от науки: создается некий новый журнал, издающийся на международном английском языке, на его web-сайте выставляются фиктивные данные о его якобы имеющихся у него место высоких наукометрических показателях (прежде всего об импакт-факторе); затем по E-mail рассылаются приглашения потенциальным авторам опубликовать в нем свои статьи с уплатой за Open Access. И надо сказать, немало россий-
ских авторов «клюют» на эту «наживку» и представляют свои статьи в такие журналы, а в итоге оказываются ни с чем, ибо на самом деле публикации в них никакой реальной ценности не имеют].
Среди вторых также можно выделить три фактора, а именно:
Ф НЕУМЕНИЕ и связанное с ним (вполне естественно) НЕЖЕЛАНИЕ писать статьи в журналы, индексируемые в Web of Science/Scopus (тем более что пока никто еще не ставил их наличие этих самых статей в качестве ОБЯЗАТЕЛЬНОГО условия для ведения сугубо педагогической деятельности в учреждениях высшего образования, как это уже в той или иной степени сделано для членства в диссертационных советах);
Ф фактическое отсутствие сколько-нибудь значимых реальных научных результатов для публикации в индексируемых в Web of Science/Scopus журналах - либо в силу откровенно рутинного и (или) псевдонаучного характера исследований, проводимых теми или иными представителями из числа НПР, либо из-за разрозненности полученных экспериментальных данных, которые зачастую невозможно соединить в нечто цельное, на основе которого можно было бы написать статью в хоть какой-то журнал;
Ф НЕПОНИМАНИЕ важности публикационной активности именно в этом направлении, тем более что и сам процесс представления статей в ТАКИЕ журналы требует использования соответствующих им online systems, который хотя и обеспечивает достаточно хороший контроль за прохождением статьи в редакции со стороны авторов, но в целом оказывается более сложным делом, чем просто отправка статьи по E-mail (что для тех авторов, чей возраст перевалил за 60, может оказаться весьма труднопреодолимым препятствием).
Напомним в связи с этим в заключение, что как бы то ни было, РЕАЛЬНЫЙ авторитет ЛЮБОГО образовательного учреждения высшего образования может быть достигнут только в том случае, если публикации ЕГО сотрудников получат признание в международном масштабе, а для этого нужно пробиваться с ними именно в международные научные журналы с высокими рейтингами (которые, нравится нам это или нет, в основном определяются величинами их импакт-факторов). Без этого никак не добиться того, чтобы, как было сказано в одном известном фильме, «за державу (понимай - за КНИТУ) не было обидно».
Литература
1. О.В. Михайлов, Вестник технол. ун-та, 19, 8, 112-115 (2016)
2. О.В. Михайлов, Вестник технол. ун-та, 19, 14, 162-164 (2016)
3. О.В. Михайлов, Вестник технол. ун-та, 20, 18, 135-137 (2017)
4. О.В. Михайлов, Высшее образование в России, 10, 71-78 (2016)
5. О.В. Михайлов, Вестник Российской Академии наук, 81, 7, 622625 (2011)
6. О.В. Михайлов, Высшее образование в России, 8, 29-34 (2008)
© И. В. Аристов - мл. науч. сотр. Отдела компьютерной химии КНИТУ, aristov@kstu.ru; Е. О. Михайлова - канд. биол. наук, доц. каф. бизнес-статистики и математических методов в экономике КНИТУ, katyushka.glukhova@gmail.com; О. В. Михайлов - д-р хим. наук, проф. каф. аналитической химии, сертификации и менеджмента качества КНИТУ, ovm@kstu.ru.
© I. V. Aristov - Junior scientific worker of Computer Chemistry Department of KNRTU, aristov@kstu.ru; E. O. Mikhailova - Ph.D., Docent of Chair Business-Statistics and Mathematical Methods in Economic KNRTU, katyushka.glukhova@gmail.com; O. V. Mikhailov - Doctor of chemical sciences, Professor of Chair Analytical Chemistry, Certification and Quality Management of KNRTU, ovm@kstu.ru.
