Некоторые соображения по поводу определения рейтинга профессорско-преподавательского состава в ФГБОУ во «КНИТУ»: дополнительный показатель цитируемости в «Научной составляющей»?

Михайлов О.В.

УДК 001.8 О. В. Михайлов

НЕКОТОРЫЕ СООБРАЖЕНИЯ ПО ПОВОДУ ОПРЕДЕЛЕНИЯ РЕЙТИНГА ПРОФЕССОРСКО-ПРЕПОДАВАТЕЛЬСКОГО СОСТАВА В ФГБОУ ВО «КНИТУ»: ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПОКАЗАТЕЛЬ ЦИТИРУЕМОСТИ В «НАУЧНОЙ СОСТАВЛЯЮЩЕЙ»?

Ключевые слова: НПР, рейтинг, импакт-фактор, РИНЦ, Scopus, Web of Science.

Проанализирован действующий в рейтинговой системе ФГБОУ ВО «КНИТУ» общий методологический подход при оценке научной составляющей этого рейтинга, в рамках которого учитывается импакт-факторы научных журналов, в которых опубликованы работы конкретного научно-педагогического работника (НПР). Высказано мнение, что при определении этого рейтинга принимать во внимание также импакт-факторы русскоязычных журналов, которые в настоящее время индексируются в РИНЦ, но не индексируются в Scopus/Web of Science, нецелесообразно.

Keywords: research and teaching workers, the rating, impact-factor, RISC, Scopus, Web of Science.

The general methodological approach in the evaluation of the scientific component in the rating system of KNRTU, in the framework of which takes into account the impact factors of scientific journals where the works of concrete scientific and pedagogical worker were published, has been analyzed. It was suggested that in determining this rating, that to take into account the impact factors of Russian-language journals, which are currently indexed in the RISC, but not indexed in Scopus / Web of Science, is inexpedient.

Продолжая начатое ранее в [1,2] обсуждение проблем, связанных с введением в 2014 г. в ФГБОУ ВО «КНИТУ» в действие индивидуального рейтинга научно-педагогического работника (преподавателя, научного сотрудника) университета (далее - НПР), рассмотрим теперь некоторые моменты, связанные опять-таки с определением его «научной составляющей», которая, как было показано в упомянутых выше публикациях, вносит наиболее существенный вклад в величину этого самого рейтинга (TR). Напомним в связи с этим, что в рамках этой самой составляющей ключевыми параметрами служат число статей, опубликованных конкретным преподавателем (сотрудником) в журналах из пресловутого «списка ВАК» и индексируемых в международных базах данных цитируемости Web of Science и (или) Scopus, а также суммарный импакт-фактор тех журналов, в которых эти статьи были опубликованы (причем в обоих случаях - с поправкой на число соавторов этих статей, а именно - в виде суммы долевых вкладов по каждой статье в виде частного от деления 1 и импакт-фактора журнала, где статья опубликована, на число соавторов данной статьи). К примеру, если у данного преподавателя (сотрудника) нашего университета в отчетном году вышла статья в журнале с импакт-фактором (IF) 2.000, и в ней пять соавторов (включая и самого этого преподавателя), то по первой из этих позиций у него будет долевой вклад, равный 1/5 = 0.200, по второй - 2.000/5 = 0.400. И если опять-таки к примеру норма по первому из них составляет 2.000, а по второму - 0.100 (что с учетом данных 2014-2016 гг., в течение которых в ФГБОУ ВО «КНИТУ» действует рейтинговая система, представляется вполне реальным), то вклад в научную составляющую от такой статьи у данного преподавателя составит (0.200/ 2.000)^0.200 + (0.400/ 0.100)- 0.300 = 0.020 + 1.200 = 1.220. Ну а с учетом уровня значимости позиции позиции наука, а именно 42% (0.42), как нетрудно заметить, это даст вклад в

суммарный рейтинг, равный 1.220-0.42 = 0.512. (Что, к слову сказать, не так уж и мало, если учесть, что согласно статистическим данным число преподавателей нашего университета с рейтингом 0.500 и более оказывается явно меньше половины от общего их числа).

Вроде бы тут все достаточно хорошо и ясно (хотя есть и дискуссионные моменты, которые обсуждались нами в предыдущей статье [2]). Однако, как говаривал Мефистофель (и это, насколько известно, даже стало немецкой поговоркой), «дьявол - он в мелочах». И в данном случае имеет место такая «мелочь» (а точнее, мелочи, потому что их как минимум две), а именно - из какой базы данных цитируемости следует брать импакт-факторы для подсчета рейтинга по указанной выше процедуре и должен ли он быть единственным в своем роде. Ответ на первый из этих вопросов был дан разработчиками рейтинговой системы еще на стадии ее сотворения - из базы данных Scopus. И хотя само понятие «импакт-фактор», введенное в «научный оборот» еще в 1972 г. американским специалистом Ю. Гарфилдом, впервые нашло свое отражение в базе данных цитируемо-сти Института научной информации США (ISI USA), получившей впоследствии современное имя Web of Science, разработчики сочли целесообразным задействовать для этой цели аналогичный параметр из более молодой, но уже приобретшей авторитет в мировом масштабе базы данных цитируемости Scopus (находящейся, кстати, фактически под «патронажем» самого, пожалуй, мощного в мире издательства Elsevier). Причина такого предпочтения в данном случае весьма прозаическая и прагматическая: к сведениям базы данных Scopus у нашего университета есть доступ практически в полном их объеме, тогда как к аналогичным по сути данным в Web of Science этот доступ в лучшем случае ограничивается лишь последними десятью годами. К слову сказать, и плата за пользование данными Scopus существенно мень-

ше, нежели плата за пользование данными Web of Science, что с учетом финансовых возможностей нашего университета имеет не последнее значение. (Справедливости ради, однако, следует сказать, что в базе данных Scopus нет понятия «импакт-фактор», там есть понятие CiteScore, который, впрочем, по смыслу своему практически идентичен импакт-фактору в трактовке оного в Web of Science). Автору данной статьи подобное предпочтение представляется вполне оправданным, хотя и с некоторыми оговорками. Во-первых, импакт-фактор IF и CiteScore практически всех журналов, индексируемых в обеих этих базах данных, различны меж собой, нередко -довольно-таки значительно. Во-вторых, и это главное, IF, как правило, превосходит CiteScore, причем порой - весьма существенно (например, у такого авторитетного журнала упомянутого выше издательства Elsevier, как Arabian Journal of Chemistry, IF по данным 2016 г. составляет 4.553, тогда как CiteScore - лишь 2.77). А раз так, что рейтинги, рассчитанные с использованием данных базы цитируемости Scopus, при прочих равных условиях будут заметно отличаться от рейтингов, рассчитанных с использованием аналогичных данных базы Web of Science (причем в меньшую, а, значит, и в худшую сторону). Но это еще полбеды. Дело в том, что в последнее время среди некоторых моих коллег, в частности тех, кто представляет гуманитарные, общественные и технические науки, появилось и стало распространяться мнение о том, что, мол, не очень естественно (если не сказать резче - не «патриотично») выглядит, когда при расчете «научной составляющей» интегрированного рейтинга преподавателя мы ориентируемся лишь на импакт-фактор из какой-либо одной из двух вышеуказанных международных баз данных (причем не суть важно, на какой именно), коль скоро у нас уже более десяти лет как есть свой отечественный продукт - Российский индекс научного цитирования (РИНЦ). А раз так, то для тех российских журналов, которые в настоящее время не индексируются ни в Scopus, ни в Web of Science, при расчете «научной составляющей» рейтинга следует принять во внимание их импакт-факторы в РИНЦ. Как это сделать на практике, сторонники такой идеи обычно не объясняют, но в принципе здесь возможно использовать тот же самый подход, о котором уже упоминалось нами выше и который уже реализован в ныне действующем рейтинге, а именно посредством определения суммы т.н. долевых импакт-факторов. Ну что ж, такая точка зрения, на мой взгляд, непротиворечива и имеет полное право на существование. Однако принять какой бы то ни было связанный с ней вариант создания еще одного фрагмента «научной составляющей» рейтинга (который в дальнейшем будет суммироваться с теми, что уже существуют) нам кажется по крайней мере весьма спорным, и далее постараемся объяснить, почему это так.

Начать с того, что импакт-фактор журнала по Scopus и по РИНЦ - это не просто различные параметры, а, выражаясь словами из одесского фольклора, «две большие разницы». И можно найти не один и не два журнала, которые имеют весьма приличную цитируемость своих статей (и, соответственно, им-

пакт-фактор) в РИНЦ, однако имеющие весьма мизерные аналогичные показатели в международных базах цитируемости. (К слову сказать, аналогичное явление отмечается и для отдельных российских авторов, у которых в базе данных РИНЦ число цитирований измеряется многими тысячами, а индекс Хир-ша - многими десятками, тогда как в базе данных Scopus (равно как и в базе данных Web of Science) и тот, и другой показатель если и отличается от нуля, то весьма незначительно). Так что приравнивать им-пакт-факторы одного и того же журнала в РИНЦ и Scopus по значимости просто нельзя. А раз так, что в случае введения в интегрированный рейтинг преподавателя дополнительного фрагмента, включающего в себя импакт-фактор по РИНЦ, неизбежно встанет и вопрос о том, какова должна быть их степень эквивалентности (т.е. соответствия по уровню значимости). Проще говоря, ситуация здесь будет сильно смахивать на хорошо известную ситуацию в финансовой сфере, связанную с весьма «больным» для нее вопросом - сколько рублей следует давать, скажем, за 1 американский доллар, сколько - за 1 евро, а сколько - за 1 юань. И мнения относительно этого, кстати, в нашем обществе весьма сильно расходятся меж собой - кто-то считает, что доллар у нас сильно переоценен и фактически за него следует давать в два, а то и в три раза меньше рублей, чем это делается ныне (и, как говорится, легион им имя), а кто-то - с точностью «до наоборот» (и таких тоже немало). Конечный итог споров на подобную тему, на мой взгляд, совершенно очевиден - полный разброд, ибо тут сколько разных людей, столько наверняка окажется и разных мнений. Нужно ли это нашему университету в нынешней весьма непростой для него во всех отношениях ситуации - вопрос, как говорится, риторический...

Далее, импакт-фактор любого журнала в Scopus определяется с учетом цитирования опубликованных в нем статей только из источников, которые были ранее проиндексированы (т.е. включены в базу данных) Scopus. Импакт-фактор журнала в РИНЦ определяется с учетом цитирования публикованных в нем статей как в источниках, которые индексируются в РИНЦ, так и из тех, которые в нем не фигурируют. Заметим, что среди и тех и других, как это не прозвучит печально для нас, российских исследователей, есть немало т.н. «мусорных» журналов, не имеющих решительно никакого научного и публикующих едва ли не все, что поступает к ним в редакции (в том числе откровенную халтуру и псевдонаучные работы), причем зачастую вообще без какого бы то ни было рецензирования. Справедливости ради, правда, следует отметить, что «мусорные» журнала не мытьем, так катаньем нет-нет да «пробиваются» и в Scopus, однако надолго там, как правило, не задерживаются (в отличие от РИНЦ). И хотя в 2016 г. в РИНЦ была проведена своего рода «чистка» накопившегося в нем «журнального массива», в результате которого из этой базы данных было исключено ни много ни мало 344 (!) журнала, тем не менее проблема остается, ибо и среди оставшихся все равно имеется немало таких, статьи в которых по современным меркам для

науки практически никакой ценности не представляют.

Наконец, Scopus оперирует почти исключительно англоязычными изданиями. А как давно и хорошо известно, цитируемость статей весьма сильно зависит от того языка, на котором она написана и соответственно - опубликована. И не секрет, например, что цитируемость англоязычных статей заметно выше, чем, скажем, русскоязычной, франкоязычной, или испаноязычной, хотя все эти четыре языка являются, между прочим, рабочими языками ООН. Именно во многом поэтому (хотя и не только поэтому) и импакт-факторы англоязычных журналов (а соответственно, и авторитет, хотя бы и «официальный») существенно выше, нежели журналов, издающихся на иных языках.

Принимая во внимание все вышеизложенное, можно утверждать, что введение какого-либо еще одного импакт-фактора, а именно «от РИНЦ», да еще специально для тех статей, которые изданы исключительно на нашем родном - пусть великом, могучем, свободном, правдивом и т.д. - русском языке является все-таки нецелесообразным и способным не усовершенствовать, а лишь запутать не очень-то простую ситуацию с нашим интегрированным рейтингом, в котором, согласно расхожему общественному мнению (пусть и не бесспорному) и без того есть немало проблемных моментов.

Литература

1. О.В. Михайлов, Вестник Технологического Университета, 19, 8, 112-115 (2016)

2. О.В. Михайлов, Вестник Технологического Университета, 19, 14, 162-164 (2016)

Аннотация научной статьи по философии, этике, религиоведению, автор научной работы — Михайлов О.В.

Похожие темы научных работ по философии, этике, религиоведению , автор научной работы — Михайлов О.В.