CC BY
3
в печени и селезенке, что сопровождается относительным увеличением числа оксифильных нормоцитов в связи с гемической гипоксией (табл. 3, 4).
У новорожденных крысят, подвергавшихся во внутриутробном периоде развития влиянию нитрита натрия, сохраняется повышенной концентрация гемоглобина, количество дискоцитов значительно снижается за счет обратимо деформированных клеток, наблюдаются рети-кулоцитоз и активация эритропоэза в костном мозге по сравнению с интактными крысятами. К 14-му дню у крысят с нитритной интоксикацией отмечается снижение массы тела, содержание эритроцитов, гемоглобина, эритропоэз находится на уровне интактных животных, изменяется только поверхностная цитоархитектоника эритроцитов. К 21-му дню жизни у крысят наблюдается значительное снижение содержания эритроцитов и гемоглобина без активации эритропоэза (см. табл. 3, 4).
Таким образом, у беременных крыс при нитритной интоксикации выраженность эритропении ниже по сравнению с интактными беременными крысами, у плодов отмечается стимуляция эритропоэза, которая сохраняется у новорожденных крысят, но к 21-му дню жизни наблюдается эритропения в связи с истощением функциональных резервов эритроидного ростка кроветворных органов.
Литература
1. Иванова А. С, Пахрова О. А., Назаров С. Б. // Гиг. и сан. - 2004. - № 1. - С. 58-60.
2. Иванова А. С., Пахрова О. А., Назаров С. Б. // Пато-физиол. и экспер. тер. — 2004. — № 4. — С. 25—26.
3. Журавлев В. Ф., Цапков M. М. // Гиг. и сан. — 1983.
- № 1. - С. 62-66.
4. Bateman R. M. et al. // Am. J. Physiol. Heart Circ. Physiol. - 2001. - Vol. 280, N 6. - P. 2848-2856.
5. Biondi C., Pavan В., Litnghi L. et al. // Curr. Pharm. Des. - 2005. - Vol. 16, N 11. - P. 112075-112089.
6. Fujii J., Iuchi Y., Okada F. // Reprod. Biol. Endocrinol.
- 2005. - N 3. - P. 43.
7. Lurie S., Danon D. // Obstet. and Gynecol. — 1992. -Vol. 80. - P. 123-126.
S. Rosselli M„ Keller P. J., Dubey R. K. // Hum. Reprod. Update. - 1998. - N 4. - P. 3-24.
9. Roth A. C, Herkert G. F., Bercz J. P., Smith M. K. // Fundam. Appl. Toxicol. - 1987. - Vol. 9, N 4. -P. 668-677.
10. Zavodnic I. B. et al. // Biochim. Biophys. Acta. — 1999.
- Vol. 1421, N 2. - P. 306-316.
Поступила 21.02.06
S u m тагу. Pregnant rats with nitrite intoxication have less erythropenia than those without this intoxication. Under the influence of sodium nitrite, fetuses have stimulated erythro-poiesis. These changes preserve in one-day rats. By the 21st day of life, there is erythropenia due to the exhaustion of erythropoietic reserves.
о м. п. дьякович, н. 3. ефимова, 2007 удк 614.7:546.49]-092:612.821
М. П. Дьякович, Н. В. Ефимова
НЕКОТОРЫЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ЛИЦ, ПОДВЕРГАЮЩИХСЯ ВОЗДЕЙСТВИЮ МАЛЫХ УРОВНЕЙ МЕТИЛИРОВАННОЙ РТУТИ
НИИ медицины труда и экологии человека ГУ Научного центра медицинской экологии Восточно-сибирского научного центра СО РАМН, Ангарск
Длительное поступление ртутьсодержащих сточных вод крупных химических производств в водохранилище реки Ангары и ее притоки привело к накоплению ртути в донных отложениях. В силу способности ртути сохраняться в воде и почве создалась реальная угроза передачи ее в метилированной форме по трофическим цепям и концентрирования в продуктах питания основных источников поступления метилированной ртути в организм человека [4, 7]. По содержанию ртути среди продуктов питания для жителей побережья Братского водохранилища наиболее опасной является рыба. Высокие концентрации токсиканта (от 1 до 8 ПДК) зарегистрированы в мышцах и печени сома, окуня, леща, сороги. Минимальные уровни отмечаются в омуле, хариусе, сиге [2, 3]. Следует отметить, что интоксикация метилированной ртутью представляет собой большую опасность для человека, так как характеризуется в отличие от интоксикаций металлической ртутью и ее соединениями необратимостью патологических процессов [6, 8, 9].
Рядом авторов, изучающих клинические проявления различных стадий хронической интоксикации ртутью, показано наличие неспецифических нарушений в начальном периоде развития патологического процесса [5]. Известно, что нервная система одной из первых реагирует на воздействие вредных факторов, часто с формированием функциональных и органических нарушений.
При этом психоневрологические расстройства выступают как самостоятельный, относительно специфический синдром при воздействии нейротропных веществ, каковым и является ртуть.
В связи с этим становятся актуальными исследования, позволяющие изучить преморбидные особенности психики лиц, у которых не установлены нарушения здоровья, типичные для ртутной интоксикации, хотя они
подвергаются воздействию метилртути, содержащейся в продуктах питания. По мнению ряда авторов [10—13], психологические дисфункции могут являться показателями влияния даже таких уровней метилртути, которые в настоящее время считаются безопасными.
Целью настоящего исследования явилось изучение психологических особенностей лиц, подвергающихся воздействию ртути, поступающей с основными продуктами питания.
Исследование проводили в два этапа. На первом (эпидемиологическом) этапе методом интервьюирования среди 600 человек в возрасте 5—60 лет, проживающих в зоне Братского водохранилища (средний возраст 20,1 ± 1 год), выявляли лиц, употребляющих в пищу рыбу. Общую ртутную нагрузку оценивали по хронической экспозиции, обусловленной пероральным поступлением ртути с пищей. Хроническую экспозицию (I) определяли по формуле:
/= К С, •//?,)/£ Г,
где С, — концентрация ртути в ¡-м продукте (в мг/кг); //?, — уровень потребления /-го продукта (в кг/день); В1У — масса тела (в кг). Коэффициент опасности (НО) определяли по формуле:
НО = 1/Щ,
где Щ — хроническая референтная доза (Щ = 0,3 мкг/кг) [8].
Скрининговое психологическое обследование было проведено у 120 человек (23 мужчины, 54 женщины, 43 ребенка), для которых была рассчитана ртутная нагрузка с учетом потребляемой рыбы и определено содержание ртути в биосубстратах атомно-абсорбционным методом
на приборе "Юлия-2" в лаборатории физико-химических методов исследования НИИ медицины труда и экологии человека Восточно-сибирского научного центра СО РАМН (канд. биол. наук Л. Г. Лисецкая). Погрешность анализа составила 1,5 мкг. По данным анкетирования оценивали риск основных общепатологических синдромов (1 j. Следует отметить, что по результатам анкетирования степень алкоголизации населения составляет 4%.
Психологическое обследование включало дифференциальную диагностику депрессивных состояний (тест адаптирован Т. И. Балашовой); определение уровней ситуационной и личностной тревожности (по методике Спилбергера—Ханина); оценку состояния вербальной и образной памяти, активности внимания (методика А. Р. Лурия); изучение особенностей опосредованного запоминания, характера мыслительной деятельности, уровня сформированное™ понятийного мышления, особенностей логического и абстрактного мышления.
По результатам первого этапа была сформирована группа риска из 26 человек (9 детей в возрасте от 9 до 14 лет, 12 женщин и 5 мужчин 35—49 лет), обследованных в клинике НИИ медицины труда и экологии человека. Основными критериями для формирования группы риска явились носительство ртути в организме выше фонового, выявленный синдром вегетативной дисфункции и отклонения в психологическом статусе. Указанным лицам проведено общеклиническое и лабораторное обследование, а также консультация врача-психиатра и повторное психологическое обследование, включающее оценку переключения внимания, тесты EPI (Г. Айзенка) и эмоционального состояния (цветовой тест Люшера).
При анкетировании населения сельских районов, прилегающих к Братскому водохранилищу, установлено, что 30% жителей ежедневно употребляют в пищу местные виды рыбы, еще 30% регулярно едят рыбу в сезон активного лова (весна-лето). Оценка ориентировочного риска показала, что коэффициент опасности составляет для взрослых 7,3.
Содержание ртути в волосах составило 2,11 ± 0,3 мк/кг, в то время как фоновый уровень — 1 мг/кг. Концентрация ртути в моче превышала фоновый уровень у 77,9% обследованных, а допустимый — у 10,5%. Установленные уровни являются, согласно рекомендациям ВОЗ, безопасными, так как критерием опасности ртутного воздействия считается содержание ртути в волосах 9 мг/кг для женщин детородного возраста (в связи с возможностью токсического влияния на плод) и 30 мг/кг для прочего взрослого населения.
Автоматизированная оценка риска основных общепатологических синдромов показала, что частота риска пограничных психических расстройств среди обследованных лиц достигала 30%, причем величина риска была связана с величиной ртутной нагрузки прямой корреляционной зависимостью (г = 0,22; р < 0,05).
В ходе исследования выявлена высокая ситуационная и личностная тревожность у 33,9 ± 6,2 и 53,3 ± 5,2% обследованных соответственно, причем высокотревожных женщин было достоверно больше, чем мужчин (65,1 + 5,9% против 23,2 ± 9,3%). У незначительного количества обследованных женщин (10,3 ± 3,4%) была выявлена легкая степень депрессии ситуативного или невротического генеза, у мужчин подобный факт не был установлен.
Изучение способности к логическому мышлению, абстрагированию показало низкие их уровни у 97,2 ± 2,8% обследованных, причем у женщин достоверно более низкие, чем у мужчин (р < 0,05). Более 80% обследованных — это люди с конкретно-действенным мышлением. Оценка понятийного мышления показала, что 82,4 ± 3,8% обследованных не способны к построению сложных аналогий и логических заключений, им недоступно понимание сложных логических отношений и выделение абстрактных связей. Для них характерны ослабленное внимание, выраженная утомляемость, рассеянность, замедленное переключение внимания. Установле-
но, что способность к логическому мышлению и абстрагированию у женщин достоверно хуже, чем у мужчин (р < 0,05).
Качественная характеристика процесса запоминания позволяет говорить о расторможенности. Свидетельством этого является большое количество дополнительных слов и частое "застревание" на них (у взрослых — 59,1 ± 7,4%; у детей — 48,9 ± 7,3%). Нарушения кратковременной вербальной памяти отмечены у 81,0 ± 9,5%, долговременная память снижена у 72,0 ± 10,9% обследованных.
Изучение образной памяти показало, что данный показатель был в норме у 81,9 ± 3,9% обследуемых лиц, в том числе у 67,4 ± 6,9% детей.
Обследование психоэмоциональной сферы е условиях клиники лиц группы риска позволило выявить ряд отклонений от среднестатической нормы. Так, нарушения кратковременной вербальной памяти отмечены у 81 ± 9,5% взрослых и у 33 ± 15,7% детей. Кратковременная образная память у взрослых страдает 73 ± 1С,7% случаев. У детей нарушения выявлены в 55 ± 16,6% случаев. При оценке долговременной памяти установлено, что воспроизведение информации затруднено у 50 ± 16,7% детей и у 72 ± 10,9% взрослых. Кроме снижения памяти, у всех обследованных отмечается замедление переключения внимания. Наиболее резко нарушение выражено у взрослого контингента обследованных. Несмотря на то что группа взрослых по уровню образования и характеру профессиональной деятельности была неоднородна, нарушения памяти и внимания являются для лиц этой группы типичными. У детей указанные показатели находятся на более высоком уровне, возможно, в связи с регулярным тренингом в процессе учебы.
При исследовании эмоциональной сферы у 79 ± 9,9% обследованных взрослых и 78 ± 13,8% детей отмечена эмоциональная неустойчивость. И у детей, и у взрослых наблюдается повышенная лабильность нервной системы. Следует отметить, что 92 ± 7,8% женщин имеют высокий уровень невротизма. У 75 ± 10,5% взрослых и 50 ± 16,7% детей тип высшей нервной деятельности характеризуется как слабый.
Среди детей (8 человек) психически здоровы 2, у троих выявлены невротические состояния, у двоих — психовегетативный синдром и у одного ребенка — неврозо-подобное состояние органической этиологии. В группе осмотренных женщин (11 человек) психически здорова одна; расстройство личности и акцентуация характера установлены у двоих обследованных, психовегетативный синдром — у одной, субдепрессивные состояния — у троих, астенический синдром с мнестическими нарушениями органической этиологии — у одной, психоорганический синдром — у одной осмотренной. В целом отмечается большое количество лиц с невротическими и аффективными расстройствами (47,4%), что выше, чем в среднестатической популяции.
Таким образом, по результатам изучения психологического статуса обследованных выявлены снижение памяти, нарушения психоэмоциональной сферы, явления депрессии, невротизма, что может быть связано с воздействием малых доз метилртути. Полученные данные согласуются с результатами осмотра психиатром и подтверждают заключение о наличии функциональных изменений ЦНС. Для объективизации вывода о влиянии малых доз метилртути исследования необходимо продолжить на группе детей, родившихся в зоне риска, чтобы исключить возможность влияния на полученные результаты алкоголизации взрослого населения.
Работа выполнена при поддержке РГНФ (фант № 05-06-06111а).
Литература
1. Дьякович М. П., Ефимова Н. В. // Гиг. и сан. — 2001.
- № 2. - С. 49-51.
2. Ефимова H. В., Коваль П. В., Рукавишников В. С. и др. // Бюл. ВСНЦ СО РАМН. - 2005. - № 1. -С. 127-133.
3. Коваль П. В., Калмычков Г. В., Остроумов В. А. и др. // Теоретические и практические проблемы безопасности Сибири и Дальнего Востока: Материалы конференции. — Иркутск, 1999. — Вып. 1, ч. 1. — С. 105-109.
4. Кузубова Л. И., Шуваева О. В., Аношин Г. Н. Метил-ртуть в окружающей среде: распространение, образование в природе, методы определения. — Новосибирск, 2000.
5. Полканова Е. К. // Медицина труда и пром. экол. — 1998. - № 5. - С. 30-33.
6. Профессиональные болезни / Под ред. H Ф. Изме-рова. - М., 1996. - Т. 1. - С. 187-192.
7. Dahl R. et al. // Neurotoxicol. and Teratol. — 1996. — Vol. 18, N 4. - P. 413-419.
8. Ebinghaus R. et al. // Fransenius J. Anal. Chem. — 1994.
- Bd 350, N 1-2. - S. 21-29.
9. Eto K. et al. I J Health and Environ, Effects of Mercury Due to Mining Operations (26—27 Nov., 1997, Manila).
- Kumanmoto, 1998. - P. 26-43.
10. Granjean P. et al. // Neurotoxicol. and Teratol. — 1997. -Vol. 19, N 6. - P. 417-428.
11. Granjean P. et al. // Environ. Res. - 1998. - Vol. 77, N 2. - P. 165-172.
12. Kakita A. et al. // Brain Res. - 2000. - Vol. 877. -P. 322-330.
13. Kim Ch. Y. et al. // Neurotoxicol. and Teratol. - 2000. - Vol. 22. - P. 394-405.
nocrymiJia 25.01.06
S u m m a ry. In the area polluted by the man-caused mercury in the Angara River reservoir, there is fish accumulation of the toxic substance in the quantities exceeding the standard values by 2-4 times. The psychological characteristics of the persons exposed to mercury load due to fish ingestion were studied. A screening survey revealed the high situational and personality anxiety in 33.9±6.2 and 53.9+6.2% of the examinees, respectively. Lower logical and abstract thinking abilities were observed in 92.7±2.8% of the respondents. Poorer attention, significant fatiguability, and distraction were seen. According to the level of mercury in the biosubstrates, a risk group (n = 26) was formed, which was examined in the inpatient setting. The high prevalence of emotional instability and neurotism was revealed. When examined by a psychiatrist, 9 persons were recognized as apparently healthy. It is necessary to continue studies to objectivize the conclusion that small-dose methylmercury affects mental health.
ф коллектив авторов, 2007 удк 614.77:615.91-074-092.9
Н. В. Русаков, Л. X. Мухамбетова, И. А. Крятов, 3. И. Коганова, И. И. Фадеева, С. Б. Чудакова, И. С. Евсеева, Н. В. Солнцева
ОЦЕНКА СТЕПЕНИ ОПАСНОСТИ ХИМИЧЕСКИХ ВЕЩЕСТВ, ЗАГРЯЗНЯЮЩИХ ПОЧВУ, ПРИ ВОЗДЕЙСТВИИ НА ОРГАНИЗМ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫХ ЖИВОТНЫХ
ГУ НИИ экологии человека и гигиены окружающей среды им. А. Н. Сысина РАМН, Москва
В последние годы в институте активно проводится гигиеническая оценка степени опасности для окружающей среды и человека отходов различных промышленных производств, антигололедных реагентов, технологий переработки отходов [1—5]. Одними из них были модифицированный хлористый кальций (ХКМ — антигололедное средство) (Волгоград) и золошлак (ЗШ) фармацевтических препаратов, образовавшийся после сжигания пиролизной смеси фильтрационного горения.
Целью настоящей работы явилось изучение биологического действия ХКМ, в состав которого входят 96,5% СаС12) 0,5% MgCI2, 0,004% Ре и ЗШ - металлизированная смесь, состоящая из 80—95% Mg, 5—10% А1, калиевой селитры, технического масла.
Токсикологические экспериментальные исследования проводили на белых беспородных крысах-самцах массой 200—240 г, содержавшихся в стандартных условиях вивария. Животные получали водный раствор ХКМ из расчета 1 мл на 100 г массы тела внутрижелудочно в дозах 160 мг/кг (1/10 ЬО50), 32 мг/кг (1/50 Ш50), 6,4 мг/кг (1/250 ЬО}0) и водный раствор ЗШ из расчета 2 мл на 100 г массы тела, водный экстракт из расчета 1:10 и его разведения 1:50, 1:100. Функциональное состояние экспериментальных животных оценивали на 5, 10, 20 и 30-е сутки по данным клинического анализа крови (количество эритроцитов и лейкоцитов, содержание гемоглобина, время свертываемости крови (для ХКМ)), активности ферментов в сыворотке крови и гомогенатах печени ^-ацетил-Р-О-глюкозаминидазы (АГ), характеризующей стабильность лизосомальных мембран; ацетилэсте-разы, регулирующей пул ацетата, необходимого для синтеза ацетил-коэнзима А, расходуемого в биосинтетических и биоэнергетических процессах; лактатдегидрогена-зы (ЛДГ) — анаэробный гликолиз; глюкозо-6-фосфатде-гидрогеназы (Г-6-ФДГ) — ключевого фермента пентоз-ного цикла, поставщика НАДФН2 для процессов биосинтеза и детоксикации; глутатионредуктазы, восстанав-
ливающей глутатион для связывания токсичных метаболитов), которую определяли с помощью методов, описанных ранее [6, 7]. Результаты исследований статистически обработаны с использованием критерия Стыо-дента.
Изучение биологического действия ХКМ на организм экспериментальных животных позволило установить зависимость степени проявления эффекта от дозы воздействия. Наиболее значимые изменения наблюдали у крыс, подвергавшихся максимальной дозе (160 мг/кг). На ранней стадии (5 сут) развития биоэффекта в сыворотке крови отмечали достоверное повышение активности Г-6-ФДГ на 78%, ЛДГ - на 80%, АГ - на 47% (табл. 1). Через 10 сут сохранялось увеличение активности только Г-6-ФДГ, тогда как активность других изучаемых ферментов находилась в пределах контрольных величин. По мере увеличения срока воздействия ХКМ отсутствовала определенная закономерность изменений со стороны изучаемых биохимических показателей, за исключением активности АГ, которая стабильно снижалась. Наряду с этим в ткани печени отмечали повышение активности ферментов АГ, Г-6-ФДГ соответственно на 39% (23 ± 1,64 мкМ/г/м) и 35% (2,30 ± 0,34 мкМ/г/м) относительно контроля.
Изучаемые гематологические показатели у тех же животных на протяжении всего эксперимента не менялись, за исключением времени свертываемости крови, которое сокращалось в среднем в 2 раза, что вполне закономерно, так как ХКМ на 96,5% состоит из СаС12.
Биоэффект, сопровождаемый воздействием ХКМ в дозе 32 мг/кг (5 сут) также характеризовался статистически достоверным повышением в сыворотке крови активности Г-6-ФДГ на 78%, ЛДГ - на 54% и АГ - на 19%, а активность ацетилэстеразы снижалась. Более длительное воздействие ХКМ в дозе 32 мг/кг, так же, как и при 160 мг/кг, сопровождалось изменением отдельных изучаемых показателей. По окончании эксперимента (30
