CC BY
113
Вопросы уголовного права
НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ПО СТАТЬЕ 232 УК РФ
© Кузнецов В. И., 2008
В. И. Кузнецов — старший преподаватель кафедры уголовного права Юридического института ИГУ
Уголовно-правовая борьба с организацией и содержанием притонов для потребления наркотических средств и психотропных веществ (ст. 232 Уголовного кодекса РФ) — это еще практически неиспользованный резерв, который позволит отечественному правосудию оказать заметное влияние на общую и частную превенцию т. н. «наркотических» преступлений, а в более глобальном смысле поможет России уменьшить распространение наркомании как социального бедствия. Ни для кого не секрет, что стремительный рост числа наркозависимых российских граждан в последнее десятилетие произошел, помимо всего прочего, благодаря возможности наркоманов найти спокойное, безопасное место, где можно было бы принять дозу наркотика, расслабиться, продать или купить «про запас» порцию психоактивных препаратов, обучить новичка всем тонкостям употребления наркозелья и втянуть его в это антисоциальное занятие.
Однако многие годы на применение ст. 232 УК РФ в следственной и судебной практике, а также на совершенствование редакции статьи почти не обращалось внимания. Отчасти это объясняется нечеткостью уголовного закона (например, 24 % опрошенных нами сотрудников правоохранительных органов затрудняются в понимании терминов «притон», «организация» и «содержание», а некоторые судьи искренне считают, что для наличия состава оконченного преступления виновный должен организовать притон у себя в квартире и еще открыть его филиал на чердаке дома — поскольку слово «притон» в законе стоит во множественном числе). С практической точки зрения слабое применение статьи можно объяснить и тотальным проникновением на «черный рынок» героина, во многом заменившего собой ацетилиро-ванный опий — особенно в Иркутске и других крупных городах области, где это произошло в самом конце 90-х годов прошлого века. Ведь процедура потребления героина значительно проще: нужно только иметь с собою дозу наркотика, шприц, флакончик дистиллированной воды, ложку и зажигалку — и экстренную инъекцию можно сделать не в квартире, а в подъезде или даже на открытой местности. Однако в Иркутской области, да и в других регионах Сибири, еще сохраняет свое значение для наркоманов в небольших городах и на селе ацетилированный опий (на жаргоне — «химка», «ханка»), процедура «варки» которого требует умения, наличия отдельного помещения, а фигура варщика до сих пор является весьма уважаемой в стане потребителей наркотика. И сам процесс приема наркотиков опийной группы, особенно в зимнее время, эффективен только в условиях теплого помещения, где есть возможность полноценно расслабиться.
Поэтому в последние годы сотрудники УФСКН по Иркутской области активизировали обнаружение и ликвидацию наркопритонов, и «мертвая» до тех пор статья 232 УК РФ наконец-то становится действующей. За 2005 год судами области рассмотрено около 20 уголовных дел о притоносодержательст-
ве — а до этого они и не встречались в судебной практике, были своеобразной «экзотикой». Нами по специальной анкете были исследованы выборочно материалы 10 архивных дел (по каждому из них осужден один человек), рассмотренных судами
5 районов области. В результате получены довольно любопытные сведения, а также выявлены проблемы реализации уголовной ответственности за данное деяние.
По всем изученным делам совершенное преступление встречалось в сочетании нескольких деяний: организация притона — 90 %; содержание того же притона — 100 %; оказание помощи посетителям в изготовлении опия (предоставление чашек, кружек, электроплитки) — 30 %; предоставление помещения (комнаты в общежитии) для потребления наркотика — 10 %. В 80 % притонов использовался ацетилированный опий, в остальных — героин. Но лишь в 10 % дел действия притоносодержателя по изготовлению опия для использования приходящими наркоманами дополнительно квалифицировались по ст. 228-1 УК РФ1. В остальных же случаях, по мнению судей, такое поведение охватывалось понятием «содержание притона». Вышедшее позднее долгожданное постановление Пленума Верховного Суда РФ № 14 от 15 июня 2006 г. «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» в п. 32 правильно рекомендует судам квалифицировать по совокупности со ст. 228-1 случаи снабжения посетителей притона наркотическими сред-ствами2(что можно отнести и к факту изготовления опия для посетителей прямо в притоне). Дискуссионным является вопрос: считать ли предоставление содержателем посуды наркоманам для изготовления ими самими наркотика (что имело место в подавляющем большинстве изученных нами дел) «организацией притона» либо квалифицировать дополнительно по ч. 5 ст. 33 и соответствующей части ст. 228 УК РФ?.. Думается, правилен второй вариант, поскольку упомянутое постановление Пленума под организацией притона понимает, в частности, «обустройство помещения различными приспособлениями и тому подобные действия, совершенные в целях последующего использования указанного помещения для потребления наркотических средств, психотропных веществ или их ана-
логов несколькими лицами». По смыслу, сюда следует отнести случаи установки в помещении лежанок, топчанов, на которых отдыхают наркоманы после инъекции наркотика (как административно-правового деликта) — но вовсе не предоставление кухонной утвари именно для изготовления наркотика (как деяния уголовно-наказуемого). Надо также отметить, что Пленум Верховного Суда РФ допустил расширительное толкование уголовного закона, упомянув в п. 32 аналоги наркотиков и психотропных веществ — а это не соответствует диспозиции ст. 232 УК РФ.
Другую ошибку, на наш взгляд, высшая судебная инстанция допустила в этом постановлении, когда признала состав содержания притона и в случае потребления наркотиков в притоне несколькими лицами, но однократно.
Дело в том, что понятие притона связано с систематичностью совершения в нем определенных действий (воровской притон, наркопритон, притон для занятия проституцией и т. д.). Именно систематичность использования помещения создает уверенность у наркоманов в стабильности такого положения, когда можно будет регулярно находить здесь приют для производства инъекций. В советском и российском уголовном праве систематичность традиционно связана с совершением действий три и более раза (например, истязание как систематическое нанесение побоев). Не случайно в ст. 226-1 УК РСФСР 1960 г. разделялись понятия «содержание притона» и «предоставление помещения» — под последним понималась только лишь разовая акция. Кроме того, предшествующее постановление Пленума Верховного Суда РФ № 9 по делам данной категории от 27 мая 1998 г. говорило об использовании помещения два и более раза3, равно как и официальный проект ныне действующего постановления4. Кстати, большинство из опрошенных нами 250 судей, прокуроров, следователей, оперуполномоченных и адвокатов считают, что в наркопритоне должно быть совершено (или он должен быть для этого предназначен в момент создания) не менее трех различных эпизодов потребления наркотиков посторонними лицами. По изученным нами делам, в судебном заседании установлено и доказано три и более эпизодов использования его наркоманами (а в 20 % дел их было даже пять). Никаких сложностей в пла-
не документирования оперативными работниками или следователями количества эпизодов посещения на практике не возникает.
Общая продолжительность функционирования притонов в Иркутской области составила: до 1 месяца — по 30 % дел; от 1 до
6 месяцев — по остальным 70 % дел, а общее число посетителей по изученным делам (приходивших в разных сочетаниях) находилось в диапазоне от 3 до 8 человек. Действующее постановление Пленума не исключает наличия состава притоносодержа-тельства и в случае, когда один человек несколько раз употребляет в притоне наркотик. Здесь, как нам кажется, нужно более подробное разъяснение: это должен быть только посторонний человек (т. е. не имеющий права входить в квартиру без приглашения или разрешения хозяина) — а не сам хозяин квартиры или ее наниматель, не член его семьи. Иначе любую квартиру в стране, где проживает семья наркоманов, нужно было бы признать притоном — хотя в своем жилище человек волен заниматься чем угодно (выпивать, курить, смотреть телевизор, лечиться, делать себе уколы героина и т. д.).
Поводами к возбуждению уголовного дела явились: оперативно-розыскные мероприятия подразделений УФСКН и УВД Иркутской области (70 % дел), заявления соседей виновного (20 % дел), сообщение медицинского учреждения, куда был доставлен погибший затем от передозировки человек (10 % дел). Притоны функционировали в основном в вечернее время, с 18 до 24 часов — но 40 % их действовали еще и в дневное время. Находились они: в благоустроенных отдельных квартирах — 50 %; в неблагоустроенных квартирах — 20 %; в комнатах общежитий — 20 %; в летней кухне — 10 %. Кстати, Пленум Верховного Суда РФ трактует физический признак притона слишком узко, исключительно как жилое либо нежилое помещение. Между тем в Иркутске и других городах страны появилась своеобразная мода на предоставление наркоманам за плату в зимнее время салона автомобиля для производства там инъекции героина и других наркотиков опийной группы. Внутри салона созданы комфортные условия (что очень важно как раз для потребления опиатов), а тонированные снаружи стекла делают процесс использования наркотика скрытным для посторонних глаз. В летнее время в теплых регионах страны в
принципе возможно создание притона в зарослях парка или в кустарнике на берегу реки — соответствующим образом оборудовав данный участок местности и защитив его от чужих взоров.
Не совсем полной представляется трактовка объективной стороны притоносодер-жательства в п. 32 постановления Пленума: «действия лица по использованию помещения, отведенного и (или) приспособленного для потребления наркотических средств или психотропных веществ, по оплате расходов, связанных с существованием притона после его организации либо эксплуатацией помещения (внесение арендной платы за его использование, регулирование посещаемости, обеспечение охраны и т. п.». В этот перечень можно бы добавить и простую дачу разрешения на использование своей квартиры приходящими наркоманами. Именно в этом более всего они и нуждаются — а все необходимое легко принесут с собой. И как раз в этом-то и состоит сущность общественной опасности данного преступления, потому что у «клиентов» создается возможность удобно, комфортно отравлять свой организм, не боясь задержания милицией.
Вряд ли можно поэтому согласиться с решением Ленинского районного суда г. Иркутска по уголовному делу Пушкаревой. Оно завершилось, к сожалению, оправдательным приговором в части ответственности за содержание ею притона. Она дважды разрешила двум своим подругам-наркоман-кам принимать у нее в квартире принесенный ими с собой ацетилированный опий. Государственный обвинитель в судебном заседании отказался от обвинения — и напрасно, потому что объективная сторона содержания притона была выполнена Пушка-ревой полностью5.
Мотивами содержания притонов по изученным делам были сочувствие наркоманам (80 %) и корысть (100 %), и почти всегда они выступали в качестве равноправных, без доминации одного из них. Корысть в 80 % случаев проявилась в стремлении получить дозу наркотика как плату за предоставление притона, и лишь в 20 % — получить денежное вознаграждение (10—30 руб. с человека). Только в каждом пятом деле посетители притона соблюдали меры предосторожности от заражения ВИЧ-инфекцией или гепатитом С — применяли одноразовые шприцы.
Что касается социально-демографической характеристики осужденных по ст. 232, то все они были мужчинами, 30 % находились в возрасте от 20 до 28 лет, остальные — от 28 до 45 лет. 20 % были неквалифицированными рабочими, 10 % — пенсионеры-инвалиды, 10 % — не заняты трудом после отбывания наказания, и остальное большинство — не заняты трудом и не стремились к этому. Инициаторами создания притона были 80 % виновных, остальные уступили просьбам наркоманов.
Карательная политика судов Иркутской области была довольно либеральной: при санкции ч. 1 ст. 232 до 4 лет лишения свободы только 40 % осуждены на 2 года, остальные — на сроки от 6 мес. до полутора лет. При этом к половине из них применено условное осуждение. Объясняется это, видимо, повышенным вниманием к учету смягчающих обстоятельств, причем во всех приговорах упоминались обстоятельства, прямо не предусмотренные ст. 61 УК РФ (признание вины в полном объеме, раскаяние в содеянном и т. д.).
Для совершенствования правоприменительной практики по ст. 232 УК РФ, как нам кажется, нужно внести коррективы в только что принятое постановление Пленума Верховного Суда РФ. В дополнение к изложенным выше замечаниям можно предложить и другие коррективы в текст постановления, которые с теоретических позиций основаны на понятии притона. А признаками притона для потребления наркотиков и психотропных веществ можно бы в совокупности считать следующие:
• физический — это жилое либо нежилое помещение или участок местности,
транспортное средство, позволяющие скрытно потреблять любой наркотик или психотропное вещество любым способом;
• целевой — предназначенность его для незаконного (без медицинских показаний)6 потребления любого наркотика, психотропного вещества не менее трех раз в течение года двумя или более лицами, из которых хотя бы одно не является владельцем помещения или законно там проживающим;
• юридический — отсутствие разрешения соответствующих органов на такое использование помещения, транспортного средства.
Учет данных рекомендаций при решении вопроса о реализации уголовной ответственности, как нам кажется, позволит укрепить состояние законности в сфере борьбы с наркотизмом и привить российским гражданам уважение к уголовному закону. И
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См., например, дело по обвинению Сидоренко (Архив Черемховского городского суда Иркутской области за 2005 г., № 1-331 / 05).
2 Рос. газ. 2006. 28 июля.
3 Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 5. С. 13.
4 О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами: Официальный проект постановления Пленума Верховного Суда РФ. М., 2005. С. 14.
5 Архив Ленинского районного народного суда г. Иркутска за 2005 г. Уголовное дело № 1 — 252 /2005.
6 На предназначенность притона именно для немедицинского потребления наркотиков — как целевой признак притона — правильно обращает внимание В. М. Хомутов (См.: Хомутов В. М. К вопросу о понятии «притона» для потребления наркотических средств или психотропных веществ // Российский следователь. 2003. № 7. С. 36.).
