CC BY
91
ИСТОРИЯ
Вестник Омского университета, 2005. № 3. С. 61-63. © Б.А. Осадченко, 2005
УДК 93
НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ НАЧАЛЬНОГО ЭТАПА ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ В СОВРЕМЕННОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКЕ
Б.А. Осадченко
Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского, кафедра современной отечественной истории и историографии 644077, Омск, пр. Мира, 55а
Получена 26 апреля 2005 г.
In the article some problems of initial stage of Second World War are considered in present historical science.
За прошедшие десятилетия, отделяющие нас от 1941 гг., было написано немало работ, посвященных началу Великой Отечественной войны. И все же, в силу своей специфичности, история первого этапа советско-германского конфликта до сих пор изобилует спорными проблемами, порождающими дискуссии.
Обсуждение наиболее актуальных проблем истории Великой Отечественной войны, их осмысление - одна из немногих областей, где профессиональная историческая наука с ее комплексом исследовательских методов тесно взаимодействует с другими институтами, воздействующими на массовое сознание (газетная и журнальная публицистика, телевизионные программы, Интернет и т. д.).
Анализ современной историографии первого этапа Великой Отечественной войны уже сделан в ряде публикаций, из которых детальностью анализа и масштабностью подбора источников следует выделить работы М.И. Мельтюхова [1, с. 6-18; 2, с. 488-521; 3, с. 4-20]. Они наиболее полные применительно к историографии последнего десятилетия, посвященной началу Великой Отечественной, хотя в плане объективности не являются бесспорными, поскольку автор не скрывает своей приверженности той концепции, которой придерживается и пресловутый В. Суворов.
События рубежа 1980-1990-х гг., распад Советского Союза в 1991 г., закончившие целый этап в развитии нашей страны, в отечественной исторической науке также стали определенным рубежом. Советская историческая наука канула в Лету вместе с Советским Союзом. Новая политическая ситуация породила новый социальный заказ:
от исторической науки требовалась новая картина прошлого. Отказ от стереотипов советской историографии (которые в значительной степени действительно требовали преодоления в силу своей явной политической и идеологической ангажированности) сопровождался на протяжении последнего десятилетия многословными рассуждениями о необходимости «деидеологизации», использования «новых подходов», объективной картины прошлого и т. п. Результаты этих процессов были столь же парадоксальными, сколь и предсказуемыми.
Вместо объективного, всестороннего, системного рассмотрения важнейших проблем истории прошлого XX в., по-прежнему господствует идеологизированная, «черно-белая» картина, с той лишь разницей, что теперь диаметрально поменялись знаки. Подобный «реверсивный» подход в современной историографии характерен и для истории начала Великой Отечественной войны.
Конец перестройки стал рубежным и в изучении начала Великой Отечественной войны. В это время увидело свет огромное количество не публиковавшихся ранее литературных произведений В. Гроссмана, В. Астафьева, В. Быкова и других, публицистических статей, порой весьма специфической направленности, поставивших под сомнение основные положения официальной точки зрения на войну (например, статья М. Геллер в «Дружбе народов» 1989 года № 11). Эти публикации оказали огромное воздействие на профессиональную историографию, поскольку способствовали расширению ее проблемного поля, превращали в остродискуссионные, казалось бы, давно разрешенные вопросы. Однако
62
Б.А. Осадченко
качественно новый этап в изучении начала Великой Отечественной войны начался после 1991 г.: распада-крушения СССР и затем - выхода в свет книги В. Резуна «Ледокол» в 1992-1993 гг., за которой последовали «Последняя республика», «День М», «Очищение», «Самоубийство». Научная ценность этих творений минимальна: по сути книги Резуна относятся к жанру фэнтези в историко-альтернативной ипостаси (что очень точно первым заметил С. Переслегин) [4, с. 544].
Однако вышесказанное относится только к литературным экзерсисам Суворова, но не к той исторической концепции, которую взял за основу автор «Ледокола». Вкратце обозначу ее основные положения.
1. Провокационный характер внешней политики Советского Союза 1930-х гг. (в том числе обвинение в развязывании Второй мировой войны).
2. Создание РККА как инструмента агрессии против сопредельных государств.
3. Всесторонняя подготовка Красной армии к внезапному вторжению в Европу летом 1941 г.
4. Гитлеровская Германия сумела предупредить советское вторжение, нанеся превентивный удар, опередив в развертывании советские армии буквально на несколько недель.
Между тем изложенные тезисы не являются детищем беспокойного ума Суворова. За последние 50 лет сложилось целое направление западных историков (так называемые ревизионисты), которые достаточно серьезно разрабатывают свою концепцию истории Второй мировой войны, опирающуюся на эти принципы. Вообще, теория «превентивной войны против СССР» появилась в Германии 22 июня 1941 г., однако только к концу 1940-х гг. она получила научный статус. В конце 1940 - начале 1950-х гг. увидели свет воспоминания К. Типпельскирха («История второй мировой войны»), Ф. Галь-дера («Гитлер как полководец»), К. Ассмана («БеиЬсЬе ЯсЫскваЦаге»), двусмысленные «Утерянные победы» Э. Манштейна и др. Опираясь на соответствующие выдержки из этих мемуаров, западногерманские историки (X. Серафим, А. Росси, X. Хольдак, X. Даме) написали цикл исследований по дипломатической истории советско-германских отношений конца 1930— начала 1940-х гг., где изложили научную концепцию «превентивной войны Германии против СССР». Эта традиция была продолжена в 19701980-е гг. их соотечественниками У. Валендп, Г. Мюллером, Е. Хельмдахом, Г. Бреннеке и др., в трудах которых основной акцент в освещении «превентивной войны» перенесен с дипломатического на организационно-военный аспект. Эти работы в известной степени стали источником
вдохновения В. Резуна. Скажем, в сочинениях Е. Хельмдаха (Uberfall? Der sowjetisch-deutch Aufmarsch 1941. Neckermunde. 1976. Taushungen und Versäumnisse! Kriegsausbruch 1939-1941. Bergamtel, 1979) речь идет о советских ударных группировках, сосредоточенных на западной границе, о количественном и качественном превосходстве Красной Армии над вермахтом. Более того, даже дату начала гипотетического освободительного похода Сталина - август 1941 - Суворов позаимствовал у Хельмдаха. Западногерманские историки-ревизионисты имели достаточное влияние, чтобы некоторые положения теории «превентивной войны» были помещены в школьные учебники (например, Ф. Симонсена). В последнее десятилетие прошлого века концепция «превентивной войны» нашла развитие в исследованиях А. Хильгрубера, И. Хоффмана (кстати, последний публиковался в журнале «Отечественная история», 1993, № 4: см. статью «Подготовка Советского Союза к наступательной войне. 1941 год») и др.
Безусловно, этим исследовательским направлением не исчерпывается многообразие западной историографии Второй мировой войны, однако именно эти - «ревизионистские» - произведения оказали значительное, порой решающее влияние на процесс формирования новых представлений о Великой Отечественной войне в России 1990-х
Влияние опусов В. Резуна, И. Бунина, Э. Рад-зинского, Б. Соколова на профессиональную историографию Великой Отечественной войны было достаточно велико, но я полагаю, что в историографической ситуации начала 1990-х гг. они исполняли роль проводников, в меру своих сил и возможностей используя задел как западной исторической науки, так и отечественной неофициальной историографии. Следствием того стало оформление двух крупных направлений, изучающих историю Великой Отечественной войны - «традиционалистов», придерживающихся в основном концепции войны, разработанной в советское время (В.А. Анфилов, М.А. Гареев, Ю.А.Горьков, А.Г. Хорьков и т. д.), и «ревизионистов», опирающихся на методологию и теории, характерные для западной «ревизионистской» историографии, прежде всего на теорию превентивной войны (М.И. Мельтюхов, В.А. Невежин и др.). Каждое из обозначенных направлений выработало свое понимание начала Великой Отечественной войны.
Как было подчеркнуто выше, в начале 1990-х гг. происходит расширение проблемного поля исследований по истории войны. После публикации в 1989 г. документов советско-германского пакта о ненападении (включая секретные протоколы)
Некоторые проблемы начального этапа Великой Отечественной войны.
63
наблюдался значительный всплеск интереса к истории вхождения в состав СССР Западной Украины и Западной Белоруссии, Прибалтики, Бессарабии и Северной Буковины. Помимо других аспектов, рассматривалась целесообразность присоединения этих территорий к Советскому Союзу с военной точки зрения. Эта проблема нашла отражение в крупнейших работах, посвященных кануну и началу Великой Отечественной войны (А.Н. Мерцалов, М.И. Мельтюхов, Д.А. Волко-гонов, Г.А. Куманев, О.В. Вишлев, В. Резун и др.). С нею же связан вопрос о подготовке укреп-районов на старой и новой границе (Линия «Мо-лотова» и Линия «Сталина»), аэродромного строительства (критика необходимости их строительства) в работах В.И. Анфилова, А.Г. Хорькова, Г. Городецкого.
Две большие дискуссии (что нашло отражение в российском Интернете) оказались связаны с изучением истории советских военно-воздушных сил и бронетанковых войск. В ходе обсуждения (в котором участвовало и участвует сегодня значительное число специалистов по истории военной техники) выяснены многие вопросы по внедрению в войска новой техники, состояния матча-сти к началу войны, а также обучения кадрового состава, организации крупных танковых соединений, соотношения боевых и обслуживающих частей, организации связи и управления и т. д. Сюда же примыкает вопрос о соотношении меняющейся военной доктрины и состояния имеющейся боевой техники - его обсуждение напрямую вызвано ошибками Суворова в соответствующих разделах его работ.
Одна из самых спорных и самых важных -проблема советского военного планирования. В силу закрытости основных архивных документов Генерального штаба 1939-1941 гг. (вернее, их частичной опубликованности), здесь еще долгое время будет продолжаться обсуждение ключевого вопроса: готовил или нет советский Генштаб планы нападения на Германию, и если готовил, то в какой степени они были реализованы? Также обсуждается такой аспект проблемы, как соотношение политического курса руководства страны и военной доктрины.
В последнее десятилетие в поле зрения исторической науки попала проблема репрессий 1936— 1937 гг. среди офицеров РККА - в тесной связке с вопросом укомплектованности быстро растущих частей Красной Армии командным составом, их кв ал иф икации.
С опубликованием большого числа документов, посвященных деятельности разведки, в последнее время обсуждается вопрос о степени информированности высшего командования как вермахта, так и Красной Армии, о состоянии и
намерениях противника. Рассматривая этот вопрос, М.И. Мельтюхов выдвинул свое понимание «превентивной войны» применительно к ситуации 1941 г. Поскольку ни одна из сторон точно не знала планов потенциального противника, говорить о превентивности не имеет смысла.
В заключение хочу отметить следующее обстоятельство. Освещение вопросов Второй мировой войны в целом и начала Великой Отечественной войны в частности на протяжении десятилетий было ареной ожесточенной борьбы идеологий, отражавших интересы противостоящих сверхдержав. После крушения СССР советская концепция, сформировавшаяся в послевоенные годы, претерпела значительные изменения, потеряв статус государственной. Однако на Западе прежние идеологические стереотипы сохраняются и активно используются в «холодных» информационных войнах. Таким образом, в военной историографии по-прежнему актуальной остается проблема объективности исторического исследования, взаимоотношения исторической науки и прочих институтов, формирующих массовое общественное сознание.
[1] Мельтюхов М.И. Упущенный шанс Сталина. М., 2000. С. 2.
[2] Мельтюхов М.И. Полемика вокруг книги В. Суворова «Ледокол» // Советская историография. М.: РГГУ, 1996. С. 3.
[3] Мельтюхов М.И. Споры вокруг 1941 года: Опыт критического осмысления одной дискуссии // Отечественная история. 1994. № 3. См. также в материалах дискуссии: «Готовил ли Сталин наступательную войну против Гитлера». (М.: АИРО-ХХ, 1995)
[4] Переслегин С. Библиография // Н. Попель. В тяжкую пору. М., 2001.
