CC BY
700
УДК 343.352 ББК 67.308
НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ ВЗЯТОЧНИЧЕСТВА
ОЛЬГА СЕРГЕЕВНА ПОЗДЕЕВА,
кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного права Уральского юридического института МВД России Научная специальность 12.00.08 - уголовное право и криминология;
уголовно-исполнительное право E-mail: [email protected]
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Рассматриваются проблемы, возникающие при квалификации признаков объективной и субъективной стороны составов преступлений, связанных со взяточничеством, а также вопросы разграничения смежных составов преступлений; предлагаются варианты совершенствования указанных уголовно-правовых норм.
Ключевые слова: квалификация, взятка, взятка-подкуп, взятка-благодарность, услуги имущественного характера, должностное лицо, посредничество во взяточничестве.
Annotation. The attention is focused on the problems arising at qualification of signs of the objective and subjective party of structures of crimes, connected with bribery, and also questions of differentiation of adjacent structures of crimes. Besides options of improvement of the specified criminal rules of law are offered.
Keywords: qualification, bribe, bribe bribery, bribe gratitude, services of property character, the official, mediation in bribery.
На современном этапе развития общества становятся приоритетными вопросы соблюдения законности и борьбы с преступностью. Особую остроту и практическую значимость приобретает противодействие коррупции, одним из ярких проявлений которой выступает взяточничество. Постоянно совершенствуются формы и методы взяточничества, деформируется правосознание российских граждан, усиливается дезорганизация и правовой нигилизм, модифицируется мораль и нравственность, активно вовлекаются в процесс взяточничества представители государственной власти и управления. По данным социологических опросов, 55 млн. россиян признали, что им приходилось платить деньги в качестве взяток за решение собственных проблем, при этом граждане России расходуют на эти цели более 36 млрд. долл., а лица, занимающиеся предпринимательской деятельностью - более 33 млрд. долл.1.
Определенную проблему для правоприменителя представляет неоднозначность используемой в законе категории - «услуги имущественного характера» как предмета взятки. Если с такими предметами, как деньги, ценные бумаги либо иное имущество (движимое и недвижимое), более или менее все ясно, то услуги имущественного характера оказываются безвозмездно, но подлежат оплате. Пленум Верховного Суда РФ определяет услуги имущественного характера посредством понятия имущественной выгоды2. Термин «услуга» (употребляемый в ч. 1 ст. 290 УК РФ), имеет содержание, отличающееся от гражданско-правового понятия. Под «услугой» понимается действие, приносящее пользу, помощь другому3. Уголовно-правовое
понятие «услуга» поглощает собой как понятие услуги в гражданско-правовом значении слова, так и понятие работы, так и любое другое действие (бездействие) в пользу должностного лица, в том числе и освобождение от имущественных обязательств4. Вышеупомянутый Пленум Верховного Суда РФ приводит примерный перечень услуг имущественного характера: «предоставление кредита с заниженной процентной ставкой за пользование им, бесплатные либо по заниженной стоимости предоставление туристических путевок, ремонт квартиры, строительство дачи, ... прощение долга или исполнение обязательств перед другими лицами». Вопрос, какие же еще имущественные выгоды, кроме освобождения должностного лица от имущественных обязательств, могут считаться предметом взятки в виде услуг имущественного характера, остается открытым. В любом случае, указанные услуги должны получить в приговоре суда денежную оценку.
Закон не содержит понятия «услуги имущественного характера»; таким образом, следствие и суд должны расценивать его как понятие, подлежащее конкретизации в процессе правоприменительной практики и толкованию уполномоченным на то органом, т.е. -высшим судебным5.
Понятие выгод имущественного характера очевидно шире, чем понятия «услуги» и «работы». Примеры выгод, которые приводит Пленум нельзя в чистом виде отнести к услугам либо работам. Тем более, такие примеры выгод имущественного характера (по мнению некоторых ученых), как прощение должностному лицу долга, исполнение за него имущественных обяза-
тельств тем более сложно отнести к указанным выше категориям.
Вопросом, тесно связанным с отнесением услуг имущественного характера к предмету взятки, выступает вопрос об исчислении стоимости полученной имущественной выгоды. В качестве основания ее исчисления могут быть предложены: объективная стоимость услуги, работы или понесенные взяткодателем затраты. П. 13 вышеуказанного Постановления Пленума отмечает, что «оценка переданного предмета или оказанной услуги производится на основании действительной стоимости предмета, цен, расценок или тарифов за услуги, сложившиеся в данной местности или действовавшие на момент совершения преступления, и только при их отсутствии - на основании заключения эксперта». Таким образом, размер взятки устанавливается исходя из объективной стоимости услуги или работы, а не с учетом понесенных взяткодателем затрат. При выполнении работ и оказании услуг предметом взятки, исходя из разъяснений Пленума, является сама работа, услуга, установив действительную стоимость которой мы определим и размер взятки. Но данное правило работает, если выгода предоставляется безвозмездно. На должностное лицо, частично оплачивающее услугу, работу, это правило уже не распространяется. Незаконно приобретенное должностным лицом потому и называется имущественной выгодой, что представляется без полного материального возмещения. В этом смысле действительной стоимостью выгоды имущественного характера является не стоимость услуги, а разница между стоимостью последней и тем, что он оплатил. Например, должностное лицо берет банковскую ссуду под заведомо для сторон заниженный процент. Предметом взятки является не ссуда в размере ее стоимости, которую лицо (установлено) собирается вернуть, а разница между действительной и фактической платой должника за пользование ссудой. Это обстоятельство имеет определяющее значение в случаях квалификации получения взятки лицом в крупном размере (свыше 150 тыс. руб.) и особо крупном размере (свыше 1 млн. руб.). Предметом взятки является не само переданное имущество, а сэкономленное как имущественная выгода. Наши выводы полностью подтверждаются положениями Пленума.
Если же руководство банка передает должностному лицу под видом взятки за действия (бездействие) ссуду из средств банка, предметом взятки является уже не имущественная выгода, а имущество в виде денежных средств определенного размера.
Получая имущественную выгоду, должностное лицо не приобретает имущество, а избавляется от материальных затрат. Понятие «избавление от материальных затрат» в данном случае вполне корректно, тем более о нем упоминается в п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)»6 в качестве корыстного мотива убийства. Аналогичное понятие следует ввести и в отношении преступлений, связанных со взяточничеством.
Интересным с точки зрения квалификации является предоставление услуг или выполнение работ в качестве предмета взятки, когда отсутствует их объективная, нормативно определенная стоимость. Например, устройство должностного лица или его близких на работу с более высокой заработной платой. Как справедливо, на наш взгляд, указывает Б. Здравомыслов, в данном случае нет непосредственного получения должностным лицом незаконного вознаграждения за действия (бездействие) по службе, однако есть иные формы конкретного извлечения материальной выгоды в связи с использованием виновным своего служебного положения в интересах лица, предоставившего такую выгоду7. Однако, с такой позицией в корне не согласна Н. Лопашенко, которая считает, что для признания оказываемых должностному лицу услуг выгодами имущественного характера, услуги должны оплачиваться лицом, их предоставляющим или должны представлять собой непосредственное осуществление взяткодателем своих трудовых функций в отношении должностного лица. Иначе предмет взятки просто отсутствует.
С практической точки зрения актуальным и до настоящего времени остается вопрос о минимальном размере предмета взятки, поскольку передаваемый предмет может иметь чисто символическую стоимость (шоколад, сигареты, цветы и т.п.) либо вообще не способен представлять интерес для взяткополучателя (предмет, например, лично изготовленный «от души» взяткодателем). Так, Б.В. Волженкин предлагает взяткой считать вознаграждение независимо от его стоимости, когда оно преследует цель выполнения должностным лицом действий в пользу взяткодате-ля8. В.Н. Борков предлагает определить минимальную сумму взятки-вознаграждения в размере одного минимального размера оплаты труда9. По мнению Н. Егоровой, в КоАП РФ необходимо разрешить проблему «мелкого взяточничества», совершаемого за правомерные действия (бездействие) должностного лица и без признаков вымогательства, путем установления стоимостной цены предмета взятки для соответствующего преступления или проступка»10. А.Я. Светлов, в свое время, предлагал предусмотреть в уголовном кодексе ответственность за получение взятки в небольших размерах - до 50 руб.11. Тем более, что уголовное законодательство напрямую не запрещает получение должностным лицом подарков. В настоящее время, при систематическом толковании диспозиций ст. 290 и 291 УК РФ, можно говорить о криминализации взяточничества в незначительном размере, т.е. в сумме, не превышающей 25 тыс. руб. Если же при рассмотрении конкретных случаев получения взятки, мы приходим к выводу, что передаваемое вознаграждение не имеет целью обеспечить конкретное необходимое поведение должностного лица в интересах взяткодателя и его сумма ничтожно мала, то можно говорить о минимальном воздействии на служебные отношения, т.е. о малозначительности самого деяния.
При передаче в качестве предмета взятки имущества, имеющего особый режим правового оборота, образуется идеальная совокупность преступлений12. Действия квалифицируются по совокупности преступлений, например, при получении предмета взятки в виде огнестрельного оружия, являющегося предметом ч. 1 ст. 222 УК РФ, квалификация осуществляется по ч. 1 ст. 290 и ч. 1 ст. 222 УК РФ.
В теории уголовного права и научной литературе длительное время рассматривается вопрос о наличии и различной правовой оценке двух видов взятки: взятки-подкупа и взятки-благодарности. Ученые-юристы и практики, не без оснований, отмечают их существенные различия по объективным и субъективным признакам. Так, Б.В. Здравомыслов указывает, что «необходимо лишь, чтобы между дачей взятки и использованием служебного положения была непосредственная связь, т.е. чтобы взятка была получена виновным в связи с действиями, совершенными с использованием служгб-ного положения, и вне зависимости от того, имелась ли об этом предварительная договоренность и были ли действия взяткодателя заранее обусловлены взят-кой»13. Другого мнения придерживаются А.Я. Светлов, Ш.Г. Папиашвили, А.К. Квициния. «Взятка-вознаграждение не обуславливает поведение взяткополучателя и не является побудительной причиной действовать, дается уже после выполнения лицом действий вне зависимости от предполагаемого ее получения, т.е. каких-либо правомерных действий по службе, и поэтому не может рассматриваться как преступное посягательство на государственный аппарат»14. Мнение данных авторов поддерживали М.И. Ковалев и Г.В. Шелковкин, которые утверждали, что «опасность взятки в том и заключается, что должностное лицо выполняет свои обязанности за подкуп, за незаконное вознаграждение. В тех же случаях, когда эти лица не договариваются с заинтересованным лицом о вознаграждении, они действуют не из корыстных побуждений, а руководствуются иными со-ображениями»15.
Получение взятки без предварительной договоренности невозможно. Такая договоренность с взяткодателем может состояться как задолго до получения предмета взятки либо одновременно с его получением. Если договоренность (согласие) не состоится, то взятка не будет принята.
Не стоит забывать и о том, что общественная опасность взятки-подкупа и взятки-благодарности различна. Это должно учитываться при назначении наказания, а также может служить основанием для дифференциации уголовной ответственности. Однако, при анализе диспозиции ч. 1 ст. 290 УК РФ, можно утверждать, что в ней не содержится указания о моменте, когда состоялась договоренность между взяткодателем и взяткополучателем. Таким образом, привлечение к уголовной ответственности наступит и при совершении взятки-подкупа и взятки-благодарности. Вышеуказанное Постановление Пленума Верховного Суда
РФ также не уделяет этому вопросу внимания, тем самым не выделяя эти виды взяток.
Еще одной проблемой, которую хотелось бы осветить в данной статье, является наличие квалифицирующего признака ч. 3 ст. 290 УК РФ, который предусматривает уголовную ответственность за получение должностным лицом взятки за незаконные действия (бездействие). Следует обратить внимание, что законодатель не уточняет понятия «незаконные действия». В п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ, указываемого нами выше, предпринята попытка дать разъяснение данному понятию. Под незаконными действиями (бездействием) следует понимать «действия совершенные должностным лицом с использованием служебных полномочий, однако в отсутствие предусмотренных законом оснований или условий для их реализации; относятся к полномочиям другого должностного лица; совершаются должностным лицом единолично, однако могли быть осуществлены только коллегиально либо по согласованию с другим должностным лицом или органом; состоят в неисполнении служебных обязанностей; никто и ни при каких обстоятельствах не вправе совершать»16. К ним, в частности, относятся фальсификация доказательств по уголовному делу, неисполнение предусмотренной законом обязанности по составлению протокола об административном правонарушении, принятие незаконного решения на основании заведомо подложных документов, внесение в документы сведений, не соответствующих действительности.
Анализ конструкции позволяет утверждать, что объектом уголовно-правовой охраны являются интересы государственной службы, т.е. совокупность общественных отношений в сфере нормального функционирования органов государственной власти. Содержанием же данных отношений является профессиональная деятельность по обеспечению исполнения полномочий государственных органов. Должностные лица являются представителями этих органов, которые наделяются соответствующими полномочиями, правами и обязанностями в рамках своей служебной компетенции. Подводя итог сказанному, можно утверждать, что такой родовой объект, как государственная служба не может быть незаконным. Кроме того, содержание ч. 3 ст. 290 УК РФ противоречит содержанию ч. 1 ст. 290 УК РФ, поскольку действия, которые входят в служебные полномочия должностного лица, по определению не могут быть незаконными, неправомерными и, тем более, содержать признаки преступления или иного правонарушения.
В связи с этим по ч. 1 ст. 290 УК РФ взятка может быть получена только за законные действия (бездействие) должностного лица. В противном случае, существует противоречие правовой природе служебных полномочий должностного лица.
П. 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе»17 ранее разъяснял, что «взят-
кополучатель, совершивший в интересах взяткодателя или представляемых им лиц незаконные действия, образующие состав иного преступления, подлежит ответственности по совокупности преступлений - по ч. 3 ст. 290 УК РФ и соответствующей статье УК РФ (злоупотребление должностными полномочиями, незаконное освобождение от уголовной ответственности, фальсификация доказательств и т.д.). Такое положение являлось просто недопустимым. В настоящее время Постановлением Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» данное положение исключено. Однако, не совсем ясно, как в настоящее время следует оценивать действия, которые должны быть квалифицированы как самостоятельные составы преступлений, дополнительно рассматривая те же самые действия и как квалифицирующий признак ч. 3 ст. 290 УК РФ.
Согласно ч. 2 ст. 6 УК РФ никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление. Если взяткополучатель совершает в интересах взяткодателя действия, образующие состав иного преступления, то последнее должно квалифицироваться по специальной норме Уголовного закона и не может рассматриваться в качестве квалифицирующего признака ч. 3 ст. 290 УК РФ в виде незаконных действий, поскольку такие незаконные действия будут квалифицироваться самостоятельно. В данном случае признак ч. 3 ст. 290 УК РФ не может сочетаться с основным составом и тем более из него вытекать.
Таким образом, в качестве предложения можно указать на необходимость исключения ч. 3 ст. 290 УК РФ - «получение взятки за незаконные действия (бездействие)» из диспозиции ст. 290 УК РФ.
К сожалению, редакция ч. 2 ст. 291.1 УК РФ полностью повторила неудачную редакцию ч. 3 ст. 290 УК РФ с одной лишь оговоркой в отношении субъективной стороны. В настоящее время обязательным признаком субъективной стороны состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 291.1 УК РФ, является признак заведомости незаконных действий.
Вызывают при квалификации определенные трудности и вопросы, связанные с определением субъекта взяточничества. На лицо несогласованность законодательных понятий «представитель власти» и «должностное лицо». Согласно примечанию к ст. 318 УК РФ, представителем власти признается «должностное лицо правоохранительного или контролирующего органа, а также иное должностное лицо, наделенное в установленном порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости». Сопоставив понятия «должностное лицо» и «представитель власти» можно выявить значительные различия, которые сводятся к следующему: во-первых, в примечании к ст. 285 УК РФ употребляется выражение «функции представителя власти», а в примечании к ст. 318 УК РФ речь идет о «распоря-
дительных полномочиях». Во-вторых, если представитель власти является должностным лицом, то для чего помещать его в другую главу закона? В-третьих, в преступлениях против порядка управления (гл. 32 УК РФ), представитель власти выступает в качестве потерпевшего, а не субъекта преступления. По мнению Г.В. Журавлевой, законодатель допустил логическую ошибку при определении понятия «представитель власти» по отношению к законодательному понятию «должностное лицо». Суть ее в том, что законодатель повторяет один тот же термин разными словами: представителем власти является должностное лицо, а должностное лицо - это лицо, осуществляющее функции представителя власти18. Разъяснение понятия «представитель власти» дается в п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ, согласно которому «к исполняющим функции представителя власти следует относить лиц, наделенных правами и обязанностями по осуществлению функций органов законодательной, исполнительной или судебной власти, иных лиц правоохранительных или контролирующих органов, наделенных в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от них в служебной зависимости, либо правом принимать решения, обязательные для исполнения гражданами, организациями, учреждениями независимо от их ведомственной подчиненности.. ,»19.
В.И. Динека справедливо отмечает, что данная категория должностных лиц осуществляет полномочия, которые носят не ведомственный, а общий, публичный характер и реализуются они не в замкнутых рамках какой-либо организации, а в государственно-административно-территориальных границах20. К представителям власти относятся депутаты Государственной Думы Федерального Собрания, члены Совета Федерации Федерального Собрания., представители исполнительной власти (в системе МВД, Минюста, ФСБ, ФСКН и т.п.), судебной власти, прокуратуры.
Анализ административно-правового статуса указанных выше лиц дает основание полагать, что не все представители власти являются должностными лицами. Как правило, к категории должностных лиц относятся лишь служащие, имеющие подчиненных; к представителям власти - служащие, полномочия которых распространяются на лиц, непосредственно не подчиненным им по службе21. Как справедливо заметил Б.В. Волженкин, «.не всякое должностное лицо правоохранительного или контролирующего органа может считаться представителем власти. Например, главный бухгалтер или начальник отдела снабжения прокуратуры - безусловно, должностное лицо, но отнюдь не представитель власти»22. Вместе с тем, исключение отдельных представителей власти из числа должностных лиц противоречит общей норме, согласно которой должностные лица - это лица, наделенные властными полномочиями, имеющие право в пределах своей компетенции предъявлять требования к другим гражда-
нам, в том числе не подчиненным им по службе23. В этой связи, Б.Д. Ахраров делает правильный вывод о том, что между понятиями «представитель власти» и «должностное лицо» существует соотношение частного и общего, т.е. каждый представитель власти является должностным лицом24.
Высказывается мнение и о нецелесообразности использования термина «представитель власти» в уголовном праве и замене его на термин «должностное лицо»25. Термин же «представитель власти» рекомендуется употреблять только в отношении депутатов высших и местных представительных органов власти, т.е. в государственно-правовом аспекте, придав ему исключительно политико-юридический смысл26. Вряд ли можно согласиться с таким мнением, поскольку использование термина «представитель власти» в уголовном праве подтверждает неоднородность должностных лиц аппарата государственной власти, конкретизирует ответственность тех работников этого аппарата, которые выступают от имени государства и его органов, так как именно они являются проводниками государственной политики27. Мы разделяем точку зрения Ю.И. Феркалю-ка, который в качестве выхода из сложившейся ситуации предлагает внести соответствующие дополнения в действующее законодательство. А именно, изменить редакцию примечания к ст. 318 УК РФ следующим образом: «Представителями власти в настоящей статье и других статьях настоящего Кодекса признаются лица, осуществляющие законодательную, исполнительную или судебную власть, а также работники государственных, надзорных или контролирующих органов, наделенных в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от них в служебной зависимости, либо правом принимать решения, обязательные для исполнения гражданами, а также организациями независимо от их ведомственной подчиненности». Но и данное примечание не является совершенным в виду того, что вызывает некоторые нарекания в части перечисления компетенций указанных лиц. Распорядительные полномочия властного характера являются основным признаком, присущим представителю власти, и заключаются в праве лица отдавать указания, обязательные для исполнения гражданами, организациями и должностными лицами, которые не находятся у него в служебном или ведомственном подчинении, а также принимать решения, имеющие юридическое значение для неопределенного круга лиц28. По мнению одних ученых, следует выделять контрольные, надзорные и нормотворческие полномочия, характерные для должностных лиц29. Другие, напротив, считают, что контрольные и распорядительные полномочия являются распорядительными полномочиями властного характера, которые уже сформулированы в примечании к ст. 318 УК РФ. Поэтому включать их в примечание в качестве самостоятельных признаков нецелесообразно, хотя они могут использоваться для конкретизации распорядительных полномочий при квалификации
действий должностного лица30. Наиболее радикальный метод разрешения данной проблемы предлагается, например, Тарасовой Е.В., которая просто исключает примечание к ст. 318 УК РФ из закона31. Реализация этого предложения позволит, исходя из примечания 1 к ст. 285 УК РФ, более широко толковать содержание функций представителя власти.
Рассмотренные проблемы квалификации взяточничества не являются исчерпывающими. Пробелы и противоречия в законодательстве, следственной и судебной практике в сочетании с общеизвестными трудностями доказывания взяточничества представляют собой порой трудно преодолимое препятствие для привлечения должностных лиц к уголовной ответственности, порождая, в свою очередь, прогрессирующие негативные тенденции коррупционной преступности, несущие в себе разрушительные социальные последствия.
1 Богданов А.В., Лобзов К.М., ГордиенкоВ.В. Коррупция как измена государственным интересам и интересам гражданского общества Российской Федерации и пути ее пресечения. // Вестник Московского университета МВД России. 2014. № 1. С. 49.
2 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 г. № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» //Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013. № 9.
3 Ожегов С.И., Шведова НЮ. Толковый словарь русского языка. 3-е изд., стереотипное. М., 1996. С. 828.
4 Шарапов Р., Фарберова Л. Незаконное оказание услуг имущественного характера как предмет взяточничества // Уголовное право. 2014. № 2. С. 89.
5 Яни П. Выгоды имущественного характера как предмет взятки // Законность. 2009. № 1. С. 17.
6 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)».
7 Здравомыслов Б.В. Должностные преступления. Понятие и квалификация. М., 1975. С. 138.
8 Волженкин Б.В. Служебные преступления: комментарий законодательства и судебной практики. Спб.: Издательство Р. Асланова «Юридическая Пресс», 2005. С. 181.
9 Борков В.Н. Получение взятки: Вопросы квалификации: Автореф. дисс.... канд. юрид. наук. Омск, 2002. С. 8.
10 Егорова Н. Вопросы уголовной и административной ответственности должностных лиц //Уголовное право. 2002. № 4. С. 91.
11 Светлов А.Я. Ответственность за должностные преступления. Киев, 1997. С. 34-35.
12 Макаров С.Д. Квалификация взяточничества и коммерческого подкупа по объективным признакам// Уголовный процесс. 2008. № 9. С. 4.
13 Там же. С. 138.
14 Квициния А.К. Проблемы ответственности за должностные преступления: Дис.... д-ра юрид. наук. Сухуми, 1990. С. 258.; Светлов А.Я. Ответственность за должностные преступления. Киев: Наукова думка, 1978. С. 211; Папиашвили Ш.Г. Должност-
ные преступления в теории уголовного права, законодательстве и судебной практике. Тбилиси, 1988. С. 191.
15 Ковалев М.И., Шелковкин Г.В. Взяточничество - тягчайшее преступление // Советская юстиция. 1961. № 24. С. 10.
16 П. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 г. № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013. № 9.
17 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе».
18 Журавлева Г.В. Уголовная ответственность за служебный подлог: дисс. канд. юрид. наук. М., 2006. С. 104.
19 Постановление Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2009 г. № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий».
20 Динека В.И. Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы органов местного самоуправления: монография / Под ред. проф. Н.И. Ветрова. М.: Юридический институт МВД России, 2000. С. 85-87.
21 Басова Т.Б. Ответственность за служебный подлог по уголовному праву России: учебное пособие / Под науч. ред. проф. А.И. Коробеева. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та. 2002. С. 49.
22 Волженкин Б.В. Служебные преступления. М., 2000. С. 100.
23 Феркалюк Ю.И. Представитель власти как субъект должностных преступлений/Уголовное право. 2009. № 2.
24 Ахраров Б.Д. Уголовно-правовые и криминологические проблемы борьбы со злоупотреблениями властью или служебным положением: Автореф. дисс.... канд. юрид. наук. Ташкент, 1989. С. 17.
25 Ляпунов Ю.И. Должностные преступления: учеб. пособие. Киев: Киевская высшая школа МВД СССР им. Ф.Э. Дзержинского, 1988. С. 21; Журавлева Г.В. Уголовная ответственность за служебный подлог: Дисс.. канд. юрид. наук. М., 2006. С. 104.
26 Гуторова А.Л. Генезис представительной власти в России и современные проблемы. Политическая теория и практика: тенденции и проблемы. М., 1995; Журавлева Г.В. Уголовная ответственность за служебный подлог: Дисс.. канд. юрид. наук. М., 2006. С. 104.
27 Басова Т.Б. Указ. соч. С. 51.
28 Волженкин Б.В. Служебные преступления: Комментарий законодательства и судебной практики. СПб., 2005. С. 76; Светлов А.Я. Ответственность за должностные преступления. Киев, 1978. С. 97.
29 См., напр.: КлепицкийИ.А., Резанов В.И. Получение взятки в уголовном праве России. М., 2004. С. 34.
30 Романчук Д.В. Субъект получения взятки: актуальные вопросы квалификации и совершенствования уголовного закона // «Черные дыры» в Российском законодательстве. 2000. № 6. С. 266.
31 Тарасова Е.В. Квалификация преступлений, совершенных должностными лицами путем использования своего служебного положения. Автореф. дисс.. канд. юрид. наук. СПб. 1999. С. 18.
УДК 343.81 ББК 67.308
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СЛЕДСТВЕННЫХ ИЗОЛЯТОРОВ ПО ИСПОЛНЕНИЮ НАКАЗАНИЯ В ВИДЕ ЛИШЕНИЯ
СВОБОДЫ
АЛЕКСЕЙ ВЛАДИМИРОВИЧ САГАРЯН,
соискатель кафедры уголовно-исполнительного права Академии ФСИН России, старший инспектор отдела организации службы охраны Управления Федеральной службы исполнения наказаний по г. Москве Научная специальность 12.00.08 - уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право
E-mail: [email protected] Научный руководитель: кандидат юридических наук, профессор С.Н. Пономарев
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Раскрывается специфика исполнения лишения свободы в отношении осужденных, оставленных в следственном изоляторе для выполнения хозяйственных работ.
Ключевые слова: лишение свободы, осужденные, исполнение наказания, следственные изоляторы, законодательство, исправительные учреждения.
Annotation. Speaks about how special is the incarceration in remand prisons for convicts who are left there to perform fatigue duties.
Keywords: incarceration, convicts, execution of punishment, remand prisons, legislation, correctional facilities.
