CC BY
149
НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ КРАЖИ
С.Б. Окулов, студент
Томский государственный университет
(Россия, г. Томск)
DOI: 10.24411/2500-1000-2020-10915
Аннотация. Статья посвящена проблемным аспектам квалификации кражи. На основе анализа судебной практики рассмотрены противоречия, связанные с применением норм об уголовной ответственности за квалифицированные виды кражи. Отмечено такое противоречие как неопределенность квалификации действий виновного в случае хищения из жилища, когда умысел на кражу возник уже после нарушения его неприкосновенности. Сделан вывод о необходимости квалификации действий виновного исключительно как кражи независимости от длительности предшествующего противоправного пребывания в жилище и момента возникновения умысла на тайное хищение. Также показана неопределенность квалификации кражи исходя из стоимости предмета хищения, поскольку не всегда может приниматься первоначальная стоимость приобретения вещи, должен учитываться ее износ, приниматься во внимание стоимость улучшений. Показана необходимость учета стоимости, по которой предмет хищения может быть приобретен в существующих рыночных условиях, поскольку такое понимание в наибольшей мере соответствует экономическому критерию предмета хищения.
Ключевые слова: квалификация кражи, неприкосновенность жилища, непосредственный объект кражи, предмет кражи, фактическая стоимость предмета хищения.
Кража как тайное хищение чужого имущества являлось и продолжает оставаться наиболее распространенным преступлением. Хотя число краж снижается с 1108,4 тыс. фактов тайного противоправного завладения чужим имуществом в 2010 году до 774159 краж в 2019 году, это по-прежнему преступление, создающее опасность не только для частных экономических интересов потерпевшего, связанных с возможностью осуществления права собственности в отношении предмета хищения, но и отрицательные последствия социального характера. Проявляются они в отсутствии гарантий защищенности интересов собственности, составляющих основу любой экономической системы независимо от государственно-правового режима и формации. Именно поэтому вполне очевидным и оправданным с практической точки зрения представляется дальнейшее совершенствование норм, регулирующих ответственность за кражу, в том числе, определяющих ее квалифицированные виды. Между тем, на практике, несмотря на подробную регламентацию норм об ответственности за квалифициро-
ванную кражу, продолжает оставаться не решенным ряд аспектов. Относятся они, в первую очередь, к соотношением кражи с посягательством на дополнительный объект.
Таким объектом, согласно п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ [1], выступает неприкосновенность жилища. Согласно п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 N 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» [2] (далее - Постановление), в случае кражи, сопряженной с посягательством на неприкосновенность жилища как отдельную социальную ценность, дополнительной квалификации по ст. 139 УК РФ не требуется. Посягательство на этот объект уже учитывается нормами об ответственности по п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ, но при этом следует учитывать, что кража, сопряженная с нарушением неприкосновенности жилища, предполагает первоначальный умысел на совершение тайного хищения из жилища. В этом случае нарушение неприкосновенности жилища становится средством достижения основной преступной цели в виде завладения предметом хищения. Именно
поэтому отсутствует необходимость в дополнительной квалификации подобного хищения.
Ситуация, когда первоначальный умысел не имел корыстной направленности и охватывал только проникновение в жилище помимо воли собственника, только в последовавшем трансформировавшись в умысел на хищение, в полной мере действующими уголовно-правовыми нормами не регламентирована. С объективной стороны такая ситуация проявляется в длительности противоправного нахождения в жилище без совершения каких-либо действий, направленных на завладение чужой собственностью.
Например, виновный, находясь в состоянии алкогольного опьянения, незаконно проник в частный дом, где находился некоторое время, после чего решил совершить кражу. Завладев предметом хищения, он покинул место преступления. Его действия были квалифицированы только по п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ [3].
С учетом п. 18 Постановления такая квалификация представляется вполне обоснованной, но также следует учитывать разграничение умысла на нарушение неприкосновенности жилища и совершение кражи, поскольку в подобной ситуации само по себе проникновение в жилое помещение против воли находящихся в нем лиц не является средством завладения чужой собственностью.
Подтверждается это и другими практическими примерами. Виновный в состоянии опьянения проник в жилой дом, где заснул. Проснувшись, решил совершить хищение какой-либо собственности с целью последующего приобретения алкогольных напитков. Этот умысел был реализован. С учетом длительности нахождения в жилище, действия были квалифицированы по ч. 1 ст. 139 УК РФ и п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ [4].
В отличие от предыдущего примера, при квалификации учитывались, в совокупности, направленность первоначального умысла и объективная сторона действий виновного, не совершавших изначально каких-либо действий, способствовавших достижению преступной цели в виде хи-
щения чужой собственности. Поэтому обоснованной является также позиция о возможности квалификации подобных деяний как совокупности преступлений, но в этом случае необходимо учитывать, что проникновение в жилище не является средством совершения кражи во взаимосвязи с субъективной стороной данного преступления. Виновный осознает, что уже находится в жилище противоправно, для совершения хищения он не совершает действий, посягающих на неприкосновенность жилища.
В большинстве случаев на практике действия квалифицируются только по п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ [5]. Например, действия виновного изначально были квалифицированы по ч. 1 ст. 139 УК РФ и п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ, в последующем квалифицированы только как кража [6].
Более обоснованной была бы квалификация действий виновного исключительно как кражи независимо от продолжительности нахождения в жилище, поскольку первоначальный умысел преобразуется. Действия виновного, в сочетании с целью, направленной на хищение, охватываются квалификацией как кража, связанная с нарушением неприкосновенности жилища, как следствие, должны квалифицироваться только по п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ.
Неопределенность существует и в квалификации кражи исходя из стоимости предмета хищения, поскольку, в соответствии с п. 25 Постановления, должна приниматься во внимание «фактическая» стоимость похищенного. Это стоимость, по которой предмет хищения может быть реализован при рыночных условиях, а не цена замещения предмета хищения (стоимость такого же нового предмета при существующем уровне цен), поскольку цена может колебаться как в большую, так и в меньшую сторону. В этом плане возникает неопределенность в установлении фактической стоимости предмета хищения, поскольку она должна быть подтверждена, причем решающее значение имеют сведения, предоставленные потерпевшим.
Например, потерпевший приобрел похищенный в последующем телефон в салоне связи, причем не помнил точно, его
цену. Согласно показаниям, она составляла 5490 руб. или 4990 руб. Первоначально действия были квалифицированы по п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ, в последующем дело было направлено на новое рассмотрение, поскольку не было установлено реального размера вреда, причиненного собственности потерпевшего [7].
Между тем, с уголовно-правовой точки зрения именно вред экономическим интересам конкретного гражданина составляет общественную опасность кражи, поскольку непосредственный объект посягательства находится во взаимосвязи с особенностями предмета кражи, который должен обладать совокупностью материального, юридического и экономического критериев. Экономический критерий как внешнее свойство предмета кражи тесно связан с его фактической стоимостью и влияет на квалификацию данного деяния.
Относительно неопределенности фактической стоимости предмета хищения можно привести пример, когда потерпевший приобрел автомобиль за 50 тыс. руб., стоимость ремонта составила 60 тыс. руб., кроме того в автомобиле находились вещи стоимостью 8550 руб. Дело было направлено на новое рассмотрение, поскольку действия виновного были квалифицированы только на основании первоначальной стоимости [8].
В то же время, реальный размер вреда имущественным интересам потерпевшего
следует признать улучшениями предмета хищения, вследствие которых его стоимость возросла.
Наиболее обоснованным было бы понимать фактическую стоимость предмета хищения как цену, которая может быть получена за эту вещь при существующих рыночных условиях, с учетом нормального износа вещи, возникших в ходе ее эксплуатации дефектов и ее улучшений. Иначе говоря, понятие фактической стоимости с точки зрения квалификации кражи должно соответствовать экономическому критерию предмета хищения и быть приближенным к рыночной стоимости вещи.
Подводя итог, следует отметить, что, несмотря на наличие определенности в правилах квалификации кражи, продолжает оставаться не разрешенным ряд аспектов, что подтверждают практические примеры. В первую очередь, не в полной мере определены правила квалификации действий виновного, длительное время находившегося в жилище до момента возникновения и реализации умысла на кражу. Также не определены правила квалификации данного преступления во взаимосвязи с фактической стоимостью предмета хищения. Вероятно, разрешению этих противоречий способствовало бы, в первую очередь, совершенствование правоприменительной практики, а не уголовно-правовых норм, устанавливающих ответственность за квалифицированные виды кражи.
был выше, поскольку расходы на ремонт
Библиографический список
1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-Ф3 (ред. от 08.06.2020) // СЗ РФ. - 17.06.1996. - № 25. - ст. 2954.
2. О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 № 29 (ред. от 16.05.2017) // Бюллетень Верховного Суда РФ. - № 2. - 2003.
3. Приговор Липецкого районного суда Липецкой области от 11 июля 2017 года по делу № 1-43/2017 // КонсультантПлюс.
4. Приговор Городищенского районного суда Пензенской области от 20 сентября 2017 года по делу № 1-66/2017 // КонсультантПлюс.
5. Апелляционное определение Пензенского областного суда от 02.08.2017 по делу № 22-783/2017 // КонсультантПлюс.
6. Апелляционное постановление Липецкого областного суда от 21.02.2017 № 22239/2017 // КонсультантПлюс.
7. Постановление Президиума Приморского краевого суда от 23.04.2018 № 44У-84/2018 // КонсультантПлюс.
8. Постановление Президиума Самарского областного суда от 19.04.2018 № 44у-90/2018 // КонсультантПлюс.
SOME PROBLEMS OF QUALIFYING THEFT
S.B. Okulov, Student Tomsk State University (Russia, Tomsk)
Abstract. The article is devoted to the problematic aspects of qualifying theft. On the basis of the analysis of judicial practice, the authors considered the contradictions associated with the application of the norms on criminal liability for qualified theft. There is noted such a contradiction as the uncertainty of the qualification of the actions of the perpetrator in the event of theft from the home, when the intent to steal arose after the violation of his inviolability. It is concluded that it is necessary to qualify the actions of the perpetrator solely as theft of independence from the duration of the previous unlawful stay in the dwelling and the moment the intention for secret theft arose. It also shows the uncertainty of qualification of theft based on the value of the subject of theft, since the initial cost of acquiring a thing cannot always be taken into account, its wear and tear must be taken into account, and the cost of improvements must be taken into account. The need to take into account the cost at which the subject of theft can be acquired in the existing market conditions is shown, since such an understanding corresponds to the greatest extent to the economic criterion of the subject of theft.
Keywords: qualification of theft, inviolability of home, direct object of theft, object of theft, actual value of the object of theft.
