Некоторые проблемы эффективности совершенствования уголовного законодательства Республики Казахстан Текст научной статьи по специальности «Право»

76

Вестник Российского УНИВЕРСИТЕТА КООПЕРАЦИИ. 2012. №4(10)

УДК 343.214

некоторые проблемы эффективности совершенствования уголовного законодательства

республики Казахстан

Ф.с. Жаксыбекова

Изучены некоторые проблемы эффективности совершенствования уголовного законодательства Республики Казахстан, в частности возрождения административной преюдиции. Рассмотрены санкции за незаконное приобретение, перевозку и хранение наркотических средств или психотропных веществ в крупном размере без цели сбыта, причинение средней тяжести вреда здоровью по неосторожности и кражу без смягчающих и отягчающих обстоятельств.

Ключевые слова: проблемы; уголовное право; эффективность; совершенствование; кража; преюдиция; законодательство.

F.S. Zhaksybekova. SOME PROBLEMS OF IMPROVING THE EFFICIENCY OF CRIMINAL LAW OF KAZAKHSTAN

Explored some of the problems of improving the efficiency of the criminal law of the Republic of Kazakhstan, in particular the revival of administrative preclusion. Consider sanctions for illegal purchase, transportation and possession of narcotic drugs or psychotropic substances in large quantities without intent to sell moderate bodily harm through negligence or theft without mitigating and aggravating circumstances.

Keywords: issues; criminal law; efficiency; improvement; theft; prejudice; legislation.

В настоящее время нашим государством проводится активная работа по обновлению действующего уголовного законодательства с учетом отчетливо обозначившихся новых тенденций в современной жизни в целом, а также количественных и качественных изменений в природе преступности, памятуя о том, что преступности свойственна такая закономерная специфическая особенность, как историческая изменчивость.

Принимая во внимание феномен исторической изменчивости природы преступности, уместным будет здесь отметить, что за тот пятнадцатилетний период прошедшего времени с момента вступления в действие Уголовного кодекса РК от 16 июля 1997 г. преступность претерпела определенные изменения не только в количественных и качественных показателях, но и наблюдаются определенные новые тенденции, связанные с происходящими криминогенными метаморфозами, а также связанные со значительными в жизни государства и общества изменениями в социальной, политической, экономической, культурной, нравственной и других сферах жизни, которые необходимо учитывать в процессе обновления законодательной основы проводимой ныне государством уголовно-правовой политики.

Процесс обновления законодательной основы проводимой государством уголовно-правовой политики, наряду с учетом обозначив-

шихся изменений в природе преступности и в жизни государства и общества, включает в свой диапазон и работу по анализу и обобщению результатов проведенного мониторинга норм действующего уголовного законодательства.

Уголовный кодекс Республики Казахстан, принятый 16 июля 1997 г. и вступивший в силу с 1 января 1998 г., в целом выдержал испытание временем. Его основополагающие положения и в современных условиях способны служить достаточной правовой базой для охраны утвердившихся в нашем государстве общественных отношений. Оценивая современное состояние уголовного права, как отмечается в Концепции правовой политики Республики Казахстан на период с 2010 до 2020 г., можно констатировать, что в целом обеспечено его поступательное развитие. Действующий Уголовный кодекс - достаточно эффективный инструмент борьбы с преступностью и уголовно-правовой защиты прав и свобод человека, интересов государства и общества [1].

Однако, несмотря на отмеченные достоинства УК РК, ему не удалось избежать недостатков, пробелов, противоречивости правовых норм, которые обусловили последующие довольно многочисленные и существенные изменения и дополнения в уголовное законодательство, направленные на дальнейшее его совершенствование.

Преобладающая часть внесенных в Кодекс изменений и дополнений, относящихся, в частности, к расширению возможностей применения альтернативных наказанию мер государственного принуждения, а также наказаний, не связанных с изоляцией осужденного от общества, регулированию ответственности за преступления в сфере экономической деятельности, а также преступлений, совершенных высокоорганизованными преступными формированиями, социально обусловлены и отвечают интересам борьбы с преступностью. Не останавливаясь на анализе конкретных изменений и дополнений УК, следует, на наш взгляд, отметить отдельные принципиально новые решения законодателя.

Но не все нововведения последних лет представляются научно обоснованными и целесообразными; имеются примеры внутренней противоречивости, несогласованности, коллизии ряда уголовно-правовых норм, сохраняются отдельные пробелы.

Так, продолжительное время на страницах юридической печати обсуждался и продолжает обсуждаться вопрос об административной преюдиции в уголовном праве. Законом РК от 18 января 2011 г «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам дальнейшей гуманизации уголовного законодательства и усиления гарантий законности в уголовном производстве» действующее уголовное законодательство дополнено ст. 10-1 УК РК, в соответствии с которой, «в случаях предусмотренных Особенной частью кодекса, уголовная ответственность за преступление, не представляющее большой общественной опасности, наступает, если деяние совершено в течение года после наложения административного взыскания за такое же административное правонарушение».

Впервые уголовная ответственность за повторное административное правонарушение была установлена декретом ВЦИК и СНК от 15 декабря 1924 г., изменившим ст. 139 УК РСФСР об акцизных нарушениях. Административная преюдиция присутствовала также в уголовных кодексах РСФСР 1922 г., 1926 г., причем в последнем перечень преступлений, связанных с административной преюдицией, был расширен.

Указанный институт сохранился в «Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик» 1958 г., соответственно в УК РСФСР 1960 г. и в первых уголовных кодексах практически всех союзных республик, входящих к тому времени в состав СССР, в том числе и в Уголовном кодексе Каз. ССР

1959 г. При принятии Уголовного кодекса Республики Казахстан законодатель отказался от административной юстиции, основываясь на научно-теоретических выводах ученых о необходимости четкого разграничения понятий «преступление» и «административное правонарушение», что признавалось позитивной новеллой нового закона.

Возрождение в действующем законодательстве административной преюдиции под лозунгом якобы его либерализации, в то время как фактически более 50-ти лет назад у рассматриваемого института сформировалась, по выражению И.Ш. Борчашвили, «репрессивная репутация», вновь обострило дискуссию по рассматриваемому вопросу [2].

И это не случайно. Административная преюдиция, как отмечает преобладающее большинство исследователей проблемы, стирает грань между преступным и непреступным поведением, в частности, административным правонарушением, что противоречит ключевым основам отечественного права. Основанием уголовной ответственности является деяние, содержащее признаки преступления, а не личность, общественная опасность которой повышается при повторном совершении административного правонарушения. Само по себе административное правонарушение, даже при наличии за него административного взыскания, не меняет своего характера, сколько бы раз оно не повторялось. Преступление и правонарушение различаются качественно, а не количественно. Последнее носит антиобщественный характер, но не достигает криминальной степени общественной опасности, соответственно, оно не перерастает в преступление и на него не может распространяться действие уголовного закона.

Более того, следует, на наш взгляд, согласиться с авторами, отмечающими, что введение административной преюдиции создает неизбежные сложности при решении вопросов ответственности за соответствующие составы преступлений, совершенные в соучастии, при неоконченной преступной деятельности и др. Однаизних,-пишетВ.В. Марчук,-это проблема правопонимания. «Так, непонятно, является ли «таким же нарушением» совершение покушения на определенное административное правонарушение (покушение на ряд из них действительно караются) в течение года после наложения административного взыскания за совершение такого же оконченного покушения, или соучастия в нем. Непонятно, является ли «таким же нарушением» совершение одного из предусмотренных диспозицией статьи УК

78

Вестник Российского университета кооперации. 2012. №4(10)

альтернативного деяния, но не того, которое было совершено ранее (например, охота не в запрещенное время, а в запрещенном месте). В связи с указанным предлагается дать легальное толкование понятию «такое же нарушение» [3].

Определенные сложности в правоприменительной деятельности могут быть связаны с использованием в конструкции ст. 10-1 УК РК также понятия «преступление, не представляющее большой общественной опасности». При наличии в законе четко определенных категорий преступлений (ст. 10 УК) указанное оценочное понятие, не совпадающее с ними, может повлечь неоднозначное его толкование и, соответственно, дестабилизировать судебно-следственную практику.

Предельно четкое разграничение преступного и непреступного имеет не только юридическое, но и большое социальное значение, определяя «нравственную физиономию общества». Неясность, размытость указанных границ не только снижает стабильность правоприменительной практики, но и отрицательно влияет на общественное правосознание, влечет адаптацию морали к нарушениям законности, разрушает чувство социальной справедливости, снижает престиж права и законности в сознании масс [4, с. 9]. Более того, следует отметить, что положения об административной преюдиции распространяются лишь на 5 статей УК РК (140, 150-1, 198, 302, 330-1), что еще раз подтверждает нецелесообразность рассмотренного нововведения.

Нормы с административной преюдицией отсутствуют в подавляющем большинстве новых уголовных кодексах государств СНГ и Прибалтики. Исключение составляет УК Беларуси, предусматривающий ранее административную и дисциплинарную преюдицию в 32-х составах, но значительно сокративший число указанных преступлений в последние годы. Не оперирует, как правило, понятием «административная преюдиция» и уголовное законодательство стран дальнего зарубежья (исключение - ст. 314 УК Испании).

Вместе с тем, следует отметить, что проблема преступного и непреступного, соотношения административной и уголовной ответственности становится все более очевидной в условиях дальнейшей гуманизации, либерализации уголовной политики Республики Казахстан. Однако решение ее не в институте «административной преюдиции», введение которого по отмеченным выше причинам представляется необоснованным и нерациональным, а в законодательном внедре-

нии и регулировании института «уголовного проступка», которым широко оперирует законодательство стран дальнего зарубежья. Первыми шагами в этом направлении могут служить уголовные кодексы отдельных стран СНГ и Прибалтики. Так, латвийский законодатель включил в УК Латвии понятие «преступное деяние», поделив их на преступления и проступки. Литовские ученые прямо указывают, что именно введение в УК Литвы понятия уголовного проступка позволило исключить административную и дисциплинарную прею-дицию. Значительно сократил в последнее время, как отмечено выше, число преступлений с административной преюдицией белорусский законодатель.

Эффективность международной практики применения института уголовного проступка и многолетняя активная поддержка его отечественными учеными свидетельствуют о целесообразности внедрения понятия «уголовный проступок» в национальное уголовное законодательство.

Законом РК от 9 декабря 2004 г. исключена ч. 3 ст. 111 УК РК, предусматривающая уголовную ответственность за причинение средней тяжести вреда здоровью по неосторожности; уголовно-наказуемым признано причинение средней тяжести вреда здоровью по неосторожности только двум и более лицам. Однако в отдельных нормах Особенной части УК — ч. 1 ст. 118; ч. 1 ст. 138; ч. 1 ст. 52; ч. 1 ст. 245; ч. 1 ст. 245-1; ч. 1 ст. 256; ч. 2 ст. 268; ч. 1 ст. 269; ч. 1 ст. 295; ч. 1 ст. 299; ч. 2 ст. 304; ч. 1 ст. 309 УК - сохранена уголовная ответственность за причинение средней тяжести вреда здоровью по неосторожности. Подобный подход противоречит конституционному признанию человека, его жизни и здоровья высшими социальными ценностями, а также предназначению уголовного закона быть формой государственной гарантии указанных ценностей. Соответственно, представляется целесообразным восстановить ч. 3 ст. 111 УК.

Оживленную полемику вызвала декриминализация незаконного приобретения, перевозки или хранения наркотических средств или психотропных веществ в крупном размере без цели сбыта (ч. 1 ст. 259 УК), перевод этих составов в разряд административных правонарушений с повышенной административной ответственностью. Данная декриминализация в криминологическом плане может рассматриваться одним из детерминантов наркопреступности, в связи с чем представляется необходимым, как и в предыдущем случае, восстановить уголовную ответственность за указанные

проявления незаконного оборота наркотиков.

Недостаточно обоснованным представляется также изменение, внесенное в УК, предусматривающее повышение возраста уголовной ответственности за кражу без смягчающих и отягчающих обстоятельств (ч. 1 ст. 175 УК РК). Как известно, вопрос о минимальном возрасте уголовной ответственности, наряду с отмеченными выше, остается одним из наиболее спорных. Особая острота его проявилась во время разработки и обсуждения проекта УК РК, когда общественное мнение практически однозначно склонялось к закреплению общего возраста уголовной ответственности в 14 лет и минимального в 12 лет. В настоящее время, когда сохраняется тенденция омоложения преступности в целом и довольно высокого процента совершения именно простых краж несовершеннолетними, полагаем рациональным сохранить прежний возраст уголовной ответственности за простую кражу с 14 лет, изменив соответственно ч. 2 ст. 15 УК РК.

В плане законодательной техники следует отметить, что действующий Уголовный кодекс РК переполнен специальными нормами, сокращение которых в некоторых случаях возможно путем конструирования наряду с основным составом квалифицированных либо привилегированных составов в рамках одной статьи.

Полагаем, что действующий Уголовный

кодекс РК, как и любой закон государства, не совершенен, и это вполне естественно. Жизнь не стоит на месте, и за всеми ее изменениями необходимо следить и адекватно реагировать, устраняя образующиеся пробелы в действующем законодательстве.

Указанные выше предложения и рекомендации направлены на дальнейшую гуманизацию уголовной политики Республики Казахстан и должны, на наш взгляд, найти отражение в национальном законодательстве.

список литературы

1. Концепция правовой политики Республики Казахстан на период с 2010 до 2020 года: утв. Указом Президента Республики Казахстан от 24 августа 2009 г. № 858 //Казахстанская правда. 2009. 27 авг.

2. Борчашвили И.Ш. Идентичность повторного проступка // URL: www.zakon.kz/analyties/ 4464587. Информационный портал (дата обращения 26 декабря 2011 г.).

3. Хавронюк Н. Административная преюди-ция и институт рецидива с точки зрения уголовного права европейских стран // Аналитический документ Центра исследований правовой политики, ноябрь 2010 г.// URL: http online/ zakon.kz / Dokument/Cache.

4. Уголовный закон. Опыт теоретического моделирования. М., 1987.

ЖАКСЫБЕКОВА Фарида Сатбергеновна — кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного, уголовно-исполнительного права и криминологии. Казахский гуманитарно-юри-дическийуниверситет. Казахстан. Астана. E-mail: 5707994@mail.ru

ZHAKSYBEKOVA, Farida Satbergenovna - Candidate of Laws, Associate Professor of Department of Criminal law, Penal law and Criminology. Kazakh State Law University. Kazakhstan. Astana. E-mail: 5707994@mail.ru

УДК 342.536.7

формы парламентского контроля за деятельностью исполнительных органов государственной власти в субъектах российской федерации

Е.В. Казакова

Изучены формы контроля законодательных органов государственной власти субъектов Российской Федерации за деятельностью исполнительных органов в регионах. Представлена характеристика форм парламентского контроля в субъектах Российской Федерации, оценена эффективность их применения.

Ключевые слова: Конституция Российской Федерации; конституции (уставы) субъектов Российской Федерации; парламент; компетенция законодательных органов; парламентский контроль; контрольные функции; формы контроля.