CC BY
115
gions is the Republic of Tyva, on the model of which studied the epidemiological peculiarities of suicide rate and high-risk factors of development of suicidal behavior. Found that such an unfavorable situation is connected with complex climatic and geographical, socio-
economic, ethnocultural and health professionals factors. The obtained data can be extrapolated to other regions with ultrahigh rate of suicides.
Key words: suicidal situation, the regions peculiarities, ultrahigh suicide rate, high suicide risk factor.
УДК: 616.89-008.441.44
НЕКОТОРЫЕ ПОЗИТИВНЫЕ СОБЫТИЯ ЖИЗНИ МОГУТ БЫТЬ АССОЦИИРОВАНЫ С СУИЦИДАЛЬНЫМИ ПРОЯВЛЕНИЯМИ
Ж.В. Емяшева, В.А. Розанов
Одесский национальный университет им. И.И. Мечникова Институт последипломного образования, г. Одесса, Украина
Контактная информация:
Емяшева Жанна Валентиновна - клинический психолог, аспирантка кафедры клинической психологии Института инновационного последипломного образования Одесского национального университета им. И.И. Мечникова. Адрес: 65082, Украина, г. Одесса, ул. Дворянская, д. 2. Телефон: +380-48-761-60-17, е-mail: shanna2006@ukr.net
Розанов Всеволод Анатолиевич - доктор медицинских наук, профессор. Место работы и должность: профессор кафедры клинической психологии Института инновационного последипломного образования Одесского национального университета им. И.И. Мечникова. Адрес: 65082, Украина, г. Одесса, ул. Дворянская, д. 2. Телефон: +380-50-520-21-27, е-mail: rozanov@te.net.ua
Многочисленные суицидологические исследования говорят о том, что негативные жизненные события (НЖС) определенного характера (потери близких, разрывы отношений, конфликты, утраты, жизненные кризисы и т.д.) способствуют суицидальным проявлениям. Роль позитивных жизненных событий (ПЖС) в этом плане не ясна. Ряд исследований говорят о том, что они могут выступать как компенсаторы, в то время как ряд других свидетельствуют о том, что ПЖС иногда могут также выступать в роли дополнительных стрессоров. Нами опрошено 618 здоровых добровольцев и 201 - лиц с аддиктивным поведением (алкоголизм и наркомания), проходивших реабилитацию от своей зависимости. Выяснено, что аддикты чаще сообщают о ПЖС, однако среднее число ПЖС на одного респондента в обеих группах примерно одинаково и близко к двум. Некоторые ПЖС предсказывали снижение риска суицидальных мыслей и попыток (служба в армии у мужчин контрольной группы и наличие близких отношений у мужчин-аддиктов). В то же время, значительно большее число декларируемых ПЖС предсказывали повышенный риск суицидальных мыслей и попыток, причем чаще у мужчин, чем у женщин. В контрольной выборке независимо от пола - это «Религия», в то время как среди мужчин повышенный риск несет фактор «Работа», а среди женщин - фактор «Отношения». Среди аддиктов-мужчин повышенный риск предсказывали «Улучшение бытовых условий» и «Отдых». Эти данные свидетельствуют о том, что некоторые свободно декларируемые ПЖС отражают скрытые факторы, обусловливающие повышение риска суицидальности. В связи с этим следует различать понятие «протективные факторы» и «позитивные события жизни».
Ключевые слова: позитивные события жизни, суицидальные мысли, суицидальные попытки, аддикты, гендерные особенности.
Одно из популярных высказываний в суи-цидологии звучит так: «Никто не кончает с собой от радости». Тем самым стремятся подчеркнуть тяжесть экзистенциальных, психологических и / или психиатрических проблем человека, решившегося на крайний шаг. Это вытекает из известной разрушительной роли жизненного стресса, так называемых негативных жизненных событий (НЖС), которые создают тяготы жизни и вызывают «психическую боль», в ряде случаев становясь непосредствен-
ной причиной желания прекратить поток сознания. Роль таких событий исследовалась во многих работах в рамках концепции факторов и ситуаций риска. Было установлено, что переживание острого горя, разрыв отношений, межличностные конфликты (в том числе семейные), финансовые проблемы, иные потери, а также проблемы с законом или жизненные «провалы и катастрофы» могут быть связаны с суицидальным поведением [9]. Характер и интенсивность таких событий варьирует в разные периоды
жизни, а их накопление (аккумуляция) является явным фактором риска суицида [4, 6, 13].
В то же время, в жизни человека, естественно, присутствуют и позитивные, эмоционально приятные и приносящие радость события. Вопрос о том, способны ли они сбалансировать эффекты жизненных неприятностей и могут ли, соответственно, выступать протек-тивными факторами в отношении суицидаль-ности, депрессии и нарушений адаптации, является открытым. Позитивные жизненные события (ПЖС) анализируются в психологии и психиатрии с нескольких позиций. Так, в работе [8], объектом которой были лица старше 60 лет, подчеркивается культурно-обусловленная субъективная природа ПСЖ. Основная масса ПЖС принадлежат ранним этапам жизни, при этом какой-либо связи ПЖС с депрессией и симптомами посттравматического стрессового расстройства выявить не удалось, в то время как НЖС такую связь явно демонстрируют. Другая точка зрения заключается в том, что ПЖС не только не защищают, но и могут выступать как своеобразные дополнительные стрессоры, однако их влияние на вероятность возникновения аффективных нарушений проявляется только в присутствии большого количества негативных событий. Такое сочетание ярких и разнонаправленных событий в жизни характеризуется как «хаотический жизненный сценарий» [14].
В то же время, в некоторых исследованиях подчеркивается, что ПЖС все же имеют значение в предотвращении рекуррентных депрессивных эпизодов, причем их влияние зависит от выраженности таких личностных черт, как нейротизм и экстраверсия, а также от когнитивного стиля личности [18]. В то время как негативный (ригидный, непродуктивный или пессимистический) когнитивный стиль, взаимодействуя с НЖС, способствует развитию депрессии, позитивное мышление и оптимизм, «подпитываясь» позитивными событиями, защищает от нее [12]. Кроме того, негативные и позитивные жизненные события противоположным образом влияют на выраженность нейротизма в течение жизни: частые НЖС его усиливают, а ПЖС - снижают, при этом НЖС ассоциированы с тревогой и депрессией, а ПЖС действуют независимо [11]. При этом выраженный нейротизм сопутствует суицидальным проявлениям, в частности, суицидальной попытке [17].
Все эти данные не дают возможности однозначно оценить роль ПЖС в суицидально-сти. Их влияние может зависеть от контекста, преобладающих личностных особенностей и культурно-обусловленного восприятия жизненных ситуаций при их воспроизведении автобиографической памятью. В связи с этим представляет интерес изучение возможной связи ПЖС с суицидальными проявлениями как среди здоровых добровольцев, так и у лиц с теми или иными нарушениями психического здоровья, в частности с алкогольной и наркотической зависимостью. Ранее мы охарактеризовали те негативные события жизни, которые с наибольшей вероятностью влекут за собой суицидальность у алко- и наркозависимых лиц и выявили существенные отличия в значимости этих событий у них по сравнению с «нормативной» выборкой [3]. В данной работе внимание было уделено позитивным событиям в разрезе тех же различий и с учетом половой принадлежности. Согласно исходной гипотезе, ряд ПЖС у аддиктов все же являются протектив-ными факторами, способными снизить риск суицидальных тенденций.
О б ъ е к т о м н а ш е г о и с с л е д о в а н и я были пациенты медицинского центра «Вита» г. Одессы, страдающие алкогольной или наркотической зависимостью в количестве 201 человек. Возраст аддиктов колебался в пределах от 18 до 68 лет. В состав контрольной группы вошли слушатели курсов обучения вождения автомобилей, мужского и женского пола, социально адаптированные - 618 человек в возрасте от 17 до 77 лет. Подробно характеристика обеих групп дана в нашей предыдущей публикации [3]. Испытуемым предъявляли опросник негативных жизненных событий (НЖС), разработанный в Шведском Национальном Центре исследований и предупреждения суицидов и нарушений психического здоровья, включающий также вопросы о суицидальных мыслях и имевших место суицидальных попытках. В заключительной части опросника испытуемым была предоставлена возможность сообщить: «Были ли какие-либо позитивные событие(я) или обстоятельство(а), оказавшие благотворное влияние на вашу жизнь и которые помогли вам в жизни?». В отличие от опроса по негативным событиям, который был структурирован и предусматривал необходимость отметить наличие в жизни того или иного события из списка (28 различных вариантов жизненных
неприятностей и проблем), опрос о ПЖС носил открытый характер и предусматривал произвольное изложение любого числа таких событий.
После анализа ответов все позитивные события или обстоятельства, которые по мнению респондентов благотворно повлияли на их жизнь или помогли им в жизни, мы смогли расклассифицировать на следующие логические группы: образование (школа, колледж, ВУЗ); отношения (женился, вышла замуж, по-знакомился(лась), с близким человеком); улучшение бытовых условий (появилась квартира, машина); хорошая работа; прохождение службы в армии; религия; события, связанные с близкими (родились брат, сестра, ребенок, выздоровели отец, мать, брат, сестра, ребенок); улучшение состояния здоровья; отдых (путешествия, развлечения, хобби).
Результаты и их обсуждение.
Первое, на что мы обратили внимание -это число лиц в двух группах, отметивших наличие каких-либо ПЖС в открытой части опросника. Как выяснилось, среди здоровых добровольцев только 72% сделали это, в то время как среди аддиктов такие события отметили 86%, что заметно выше. Что касается среднего числа событий на одного человека, то в контрольной группе оно составило 2,09, а в основной - 1,86, то есть принципиально не отличалось, и было близко к 2-м. Ранее мы получили данные о том, что общее число и кратность НЖС в группе аддиктов вдвое выше, чем в контрольной выборке [2]. Таким образом, зависимые личности отмечают намного боль-
ше жизненных неприятностей, в то время как различий в количестве ПЖС между ними и нормативной выборкой не обнаружено.
Анализ частот различных ПЖС в исследуемых двух выборках показал, что иерархия важности данных событий в сравниваемых группах имеет как общие, так и отличительные особенности (табл. 1).
Для представителей контрольной выборки наиболее часто упоминаемым позитивным событием является «Отношения» (32,4%), вторым - «Учеба» (30,9%), третьим - «Близкие» (24,9%).
Для респондентов основной группы состав первых трех позиций в иерархии был аналогичным, однако первое место в ней занимали «Близкие» (46,8%), второе - «Отношения» (37,3%) и третье - «Учеба» (17,4%).
Следует отметить, что статистически значимые различия в частоте ПЖС обнаружены только для событий «Учеба» (У=0,122; р=0,001) и «Близкие» (У=0,231; р=0,000). В первом случае это указывает на большую субъективную значимость образования для здоровых испытуемых, а во втором - более выраженную позитивную роль ближайшего социального окружения. Данное обстоятельство может отражать реальную зависимость аддик-тов от своих близких, включая материальную, а также может быть обусловлено переживанием ими одиночества. Одиночество потенцирует суицидальное поведение [7], поэтому часто упоминая свое социальное окружение, аддик-ты, возможно, проецируют свое стремление найти защиту от переживаний и проблем.
Таблица 1
Частотный анализ позитивных событий для двух выборок исследования
Позитивные события жизни Контрольная выборка Основная выборка
п % п %
Учеба 191 30,9% 35 17,4%
Отношения 200 32,4% 75 37,3%
Улучшение бытовых условий 75 12,1% 33 16,4%
Работа 88 14,2% 33 16,4%
Армия 17 2,8% 8 4,0%
Религия 7 1,1% 4 2,0%
Близкие 154 24,9% 94 46,8%
Здоровье 18 2,9% 10 5,0%
Отдых 56 9,1% 24 11,9%
Для оценки влияния ПЖС на суицидальные проявления использовался метод бинарной логистической регрессии. В качестве независимых переменных в регрессионное уравнение включались показатели, характеризующие ПЖС, а в качестве зависимой величины -наличие или отсутствие соответствующего компонента суицидального поведения (суицидальных мыслей или суицидальной попытки). Ниже приведены только статистически значимые зависимости.
В контрольной выборке (суммарно мужчины и женщины) статистически значимое влияние на мысли о самоубийстве оказывали два показателя: «Армия» и «Религия». Причем если первый параметр способствовал снижению данной тенденции, то указание религии как позитивного фактора наоборот, было ассоциировано с усилением суицидальных переживаний.
Соответствующее регрессионное уравнение приводится ниже:
Суицидальные мысли = -0,903 - 2,242 х х [Армия] + 1,825 х [Религия]
Коэффициент детерминации Нагелькерке (показатель зависимости одной случайной переменной от множества других) для данной модели составил 0,024. Очевидно, что позитивное событие «армия», указывает на жизненный опыт, который характерен лишь для лиц мужского пола, поэтому в данном случае ключевым является построение моделей отдельно для мужского и женского пола. Как и можно было ожидать, модели со статистически значимыми предикторами для женщин построить не удалось, в то время как модель для мужчин была подтверждена с более высоким коэффициентом (0,061).
Таким образом, служба в армии как декларируемое ПЖС, предсказывает сниженные шансы суицидальных мыслей.
В то же время, указание религии в качестве ПЖС ассоциируется с повышенным риском суицидальных мыслей. Эта зависимость выглядит парадоксально, однако необходимо учитывать особенности постановки вопроса. В нашем случае речь не идет о типичных декларациях типа «я религиозный человек», что согласно многим исследованиям является про-тективным фактором в отношении суицидаль-ности, ослабляя эффекты стресса и депрессии [16]. Можно предположить, что в нашем слу-
чае, сообщая о позитивной роли религии в своей жизни, респонденты отражают эпизоды из своей автобиографической памяти, когда обращение к религии позволило преодолеть имеющиеся экзистенциальные переживания, связанные, в том числе, и с мыслями о смерти и самоубийстве. Именно этим можно объяснить то, что данное ПЖС ассоциировано с наличием суицидальных мыслей у здоровых людей.
Если взять в качестве зависимой переменной суицидальные попытки, то для всей выборки лиц контрольной группы получено следующее уравнение:
Суицидальные попытки = -3,643 + 1,295 х х [Отношения]
Коэффициент Нагелькерке для данного уравнения составил 0,057. Как следует из данной зависимости, для всей контрольной выборки жизненный опыт близких отношений, описываемый респондентами в качестве позитивного события, является фактором риска, повышающим вероятность суицидальных попыток. Возможно, это отражает уязвимость индивидуумов, их излишнюю зависимость от отношений, «застревание» на них или сверхценность этих отношений, тревогу относительно их сохранения.
При рассмотрении выборки в гендерном аспекте выясняется, что данная зависимость особенно выражена только у женщин, где логистическое регрессионное уравнение имело следующий вид:
Суицидальные попытки = -4,483 + 2,537 х х [Отношения]
Для данного уравнения коэффициент детерминации Нагелькерке был значительно выше - 0,182. Таким образом, близкие отношения, как фактор риска, более всего характерны среди женщин. Можно предположить, что включение этих событий в число позитивных на самом деле может отражать тревогу за их устойчивость, обусловленную, вполне возможно, пограничными личностными свойствами или сложностями в поддержании отношений, испытанными ранее.
Среди мужчин из контрольной выборки отношения не имели существенного значения, в то же время значимым предиктором являлась другая переменная - «Работа». Соответствующий вид имело и регрессионное уравнение:
Суицидальные попытки = -3,132 + 1,130 х [Работа]
Коэффициент Нагелькерке был равен 0,033. В данном случае жизненный опыт, связанный с работой, ассоциирован у мужчин контрольной выборки с повышением риска суицидальных попыток. Работа для мужчин является значимой в плане самореализации, в связи с чем и выдвигается ими в число позитивных факторов, однако на самом деле предсказывает повышенный риск суицидального поведения. Возможно, здесь также проявляется двойственный и неоднозначный характер отношения мужчин к своей работе - с одной стороны, ее наличие является очевидным позитивным моментом, но одновременно выдвижение этого события может быть связано с переживаниями и тревогой относительно ситуации с работой.
Регрессионные уравнения лиц с аддиктив-ным поведением строились аналогичным образом. В этой группе зависимости и предикторы оказались иными. Суицидальные мысли у указанных респондентов (если не разделять выборку по полу) предсказываются единственным статистически значимым предиктором -«Улучшение бытовых условий». Уравнение, описывающее данную зависимость, было следующим:
Суицидальные мысли = -0,355 + 1,048 х х [Улучшение бытовых условий]
Коэффициент Нагелькерке для данной модели составил 0,051. Таким образом, улучшение условий жизни ассоциировано у аддиктов с суицидальной идеацией.
При разбиении выборки по полу статистически значимые предикторы были обнаружены только для мужской подвыборки. В данном случае было выявлено два предиктора, один из которых повторился - «Улучшение бытовых условий», как и для всей выборки он оказывал прямое влияние на критериальную переменную, а другой - «Отношения» - обратное. Коэффициент Нагелькерке для данной модели был равен 0,136.
Суицидальные мысли = -0,086 + 1,382 х [Улучшение бытовых условий] - 0,892 х [Отношения]
Итак, для мужчин, отличающихся зависимым поведением, «Отношения» ассоциированы со снижением риска суицидальных мыслей. Это позволяет расценивать данных фактор как протективный. Протективная роль социальной поддержки в отношении суицидальных тен-
денций подтверждена исследованиями и является хорошо установленным фактом [15]. Что же касается связи такого положительного события, как улучшение бытовых условий (материальные приобретения) с суицидальными проявлениями, то в данном случае можно предполагать, что эти события для лиц с нарушением психологического равновесия и сниженными адаптивными возможностями, сопряжены с повышенной психологической нагрузкой, могут способствовать повышению уровня тревоги и, соответственно, усиливать риск. Интересно, этот же фактор предсказывал большую частоту не только суицидальных мыслей, но и попыток. Влияние на суицидальные попытки выражалось в виде следующего уравнения:
Суицидальные попытки = -1,634 + 0,941 х х [Улучшение бытовых условий]
Коэффициент Нагелькерке для данного уравнения составил 0,039. Итак, для лиц с зависимостями улучшения бытовых условий, появление приобретений, материальных ценностей ассоциировано с имевшими ранее место суицидальными попытками и мыслями.
Помимо этого суицидальные попытки у мужчин с аддиктивным поведением оказались ассоциированы с таким событием. как «Отдых». Уравнение для лиц основной выборки мужского пола имело следующий вид и характеризовалось коэффициентом Нагелькерке, равным 0,070:
Суицидальные попытки = -4,483 + 2,537 х [Отдых]
В данном случае можно также предположить роль тревоги, кроме того, возможно, для лиц с аддиктивным поведением отдых зачастую рассматривается как возможность употребить то или иное психоактивное вещество, которое способствует расслаблению.
Исходя из вышеизложенного, необходимо отметить, что ПЖС оказались неоднозначно связанными с суицидальными проявлениями. Позитивная протективная роль ПЖС выявилась исключительно среди мужчин. Так, в нормативной выборке такую роль играет служба в армии, а среди мужчин-аддиктов -наличие близких отношений, то есть социальной поддержки. Число ПЖС, предсказывающих повышенный риск суицидальных мыслей и попыток, оказалось большим, чем защищающих от него. В нормативной выборке незави-
симо от пола - это «Религия», в то время как среди мужчин повышенный риск несет фактор «Работа», а среди женщин - фактор «Отношения». Среди аддиктов-мужчин повышенный риск предсказывали «Улучшение бытовых условий» и «Отдых».
Ассоциация декларируемых ПЖС с суицидальными проявлениями может быть обусловлена различными причинами. В ряде случаев, например, когда речь идет об отношениях (у женщин) или о работе (у мужчин), возможно, имеет место подсознательная тревога за поддержание их позитивного влияния. В других случаях, когда в число позитивных факторов выдвигается религия, может иметь место гиперкомпенсация существующих психологических и экзистенциальных проблем, сопутствующих данному индивидууму, то есть приход в религию может быть спровоцирован этими проблемами и поисками утешения и надежды.
В обеих выборках заметно проявились гендерные различия роли ПЖС. У лиц контрольной группы мы получили очередное подтверждение того, что для женщин большее значение имеют «Отношения», и утрата их может способствовать повышению уровня суици-дальности, тогда как для мужчин наиболее значимым становится фактор «Работа». Выдвижение этого события можно рассматривать как отражение стремления к самореализации, что сопряжено с тревогой и фрустрациями, напряжением сил, успехами и неудачами.
Обсуждая полученные данные, необходимо учитывать, что отдельные декларируемые события и факторы, стоящие за ними, а также сочетания позитивных жизненных событий, не являются униполярными. Трактовка наблюдаемых зависимостей возможна с позиций таких глубинных характеристик, как стрессоустой-чивость и жизнестойкость [1], которым противостоят аутоагрессия и рискованный модус поведения [5]. С другой стороны, декларируемые ПЖС, возможно, отражают стремление человека к благополучию в его утилитарном, бытовом выражении. Отсюда, как можно полагать, проистекает их парадоксальная связь с суицидальностью. Ощущение благополучия часто строится на балансе позитивного и негативного аффектов. В данном контексте его не следует смешивать с понятием «психологическое благополучие», которое как ключевой элемент психического здоровья предусматривает устойчивость к естественным жизненным
стрессам и способность справляться с проблемами [10]. Преобладание гедонистических настроений у лиц с аддиктивным поведением провоцирует низкую способность к адаптации в окружающей среде, ведет к снижению самооценки, отсутствию социально-позитивных установок, нарушению психического здоровья и социальной дезадаптации. В этом контексте, возможно, следует понимать негативную роль таких ПЖС как «Улучшение уровня жизни» и «Отдых» у лиц с аддиктивным поведением.
Подводя итог, следует отметить, что возможность сообщить о позитивных жизненных событиях, задуманная как своеобразная заключительная позитивная компенсация респондентам за необходимость отвечать на тревожащие воспоминания вопросы о жизненных неприятностях, выявила интересные закономерности. Многие позитивные события оказались ассоциированы с суицидальными мыслями и ранее совершенными суицидальными попытками. Таким образом, их роль как «компенсаторов» суицидальных наклонностей просматривается далеко не всегда. В то же время, в нашей выборке, в том числе среди аддиктов, не подтвердилась концепция «хаотического жизненного сценария» - число ПЖС в контрольной и основной группе существенно не различалось. Эти наблюдения вскрывают неоднозначный характер самого понятия «позитивного жизненного события», его связь с внутренними переживаниями и проблемными сферами личности и его отличие от понятия протективного фактора, обычно противопоставляемого факторам риска в моделях, где центральную роль занимает жизненный стресс [19].
Литература:
1. Борисов И.В., Гладышева А.Г., Любов Е.Б. Онтологический взгляд: суицидальное поведение и феномен жизнестойкости // Суицидология. - 2013. - Том 4, № 2 (11). - С. 35-44.
2. Емяшева Ж. В. Влияние стрессовых жизненных событий на формирование аддиктивного поведения с учетом гендерного признака // Медична психолопя. - 2010. - № 2. - С. 45-47.
3. Емяшева Ж.В. Некоторые закономерности влияния стрессовых событий жизни на формирование суицидальных тенденций при аддик-тивном поведении // Суицидология. - 2013. -Том 4, № 4 (13). - С. 32-41.
4. Емяшева Ж.В., Розанов В.А., Бирон Б.В. Оценка степени выраженности жизненного стресса в половозрастном аспекте и его связи с суицидальными тенденциями // Медицинская психология. - 2009. - Том 4, № 1. - С. 39-44.
5. Погодин И.А. Психология суицидального поведения. - Мн.: Тесей, 2005. - 208 с.
6. Розанов В.А., Емяшева Ж.В., Бирон Б.В. Характеристика стрессовых событий, значимо влияющих на риск возникновения суицидальных тенденций. Гендерный аспект // Практична психолопя та сощальна робота. - 2012. - № 2.
- С. 62-69.
7. Старшенбаум Г.В. Суицидология и кризисная психотерапия. -М.: Когито-Центр, 2005. - 376 с.
8. Berntsen D., Rubin D.C., Siegler I.C. Two versions of life: emotionally negative and positive life events have different roles in the organization of life story and identity // Emotion. - 2011. - Vol. 11, № 5. - P. 1190-1201.
9. Fergusson D.M., Woodward L.J., Horwood L.J. Risk factors and life processes associated with the onset of suicidal behavior during adolescence and early adulthood // Psychological Medicine. -2000. - Vol. 30. - P. 23-39.
10. Jahoda M. Current concepts of positive mental health, NY.: Basic Books Inc., 1956. - 172 p.
11. Jeronimus B.F., Ormel J., Aleman A. Et al. Negative and positive life events are associated with small but lasting change in neuroticism // Psychol. Med. - 2013. - Vol. 43, № 11. - P. 2403-2415.
12. Haeffel G.J.,Vargas I. Resilience to depressive symptoms: The buffering effects of enhancing cognitive style and positive life events // J. Behav. Ther. Exp. Psychiatry. - 2011. - Vol. 42, № 1. -P. 13-18.
13. Liu X., Tein J.Y. Life events, psychopathology, abd suicidal behavior in Chinese adolescents // Journal of Affective Disorders. - 2005. - Vol. 86.
- P. 195-203.
14. Overbeek G., Vermulst A., de Graaf R. et al. Positive life events and mood disorders: longitudinal evidence for a chaotic life-course hypothesis // Tijdschr. Psychiatr. - 2011. - Vol. 53, № 6. - P. 321-332.
15. Park S.M., Cho S.I., Moon S.S. Factors associated with suicidal ideation: role of emotional and instrumental support // J. Psychosom. Res. - 2010.
- Vol. 69, № 4. - P. 389-397.
16. Praag van H.M. The role of religion in suicide prevention. In: Oxford Textbook on Suicidology and Suicide Prevention. Ed. D. Wasserman & C. Wasserman, Oxford University Press, 2009. - Р. 7-12.
17. Rozanov V.A., Mid'ko A. Personality Patterns of Suicide Attempters: Gender Differences in Ukraine // Spanish Journal of Psychology. - 2011.
- Vol. 14, № 2. - P. 693-700.
18. Spinhoven P., Elzinga B., Roelofs K. et al. The effects of neuroticism, extraversion, and positive and negative life events on a one-year course of depressive symptoms in euthymic previously depressed patients versus healthy controls // J. Nerv. Ment. Dis. - 2011. - Vol. 199, № 9. - P. 684-689.
19. Wasserman, D. Suicide: An Unnecessary Death. London: Martin Dunitz, 2001. - 160 p.
SOME POSITIVE LIFE EVENTS MAY BE ASSOCIATED WITH SUICIDAL MANIFESTATIONS
Zh..V. Emyasheva, V.A. Rozanov
Odessa I. Mechnikov national university Institute of innovative and post-diploma education, Odessa, Ukrainе
There is a plethora of research which confirms the role of negative life events (NLE) such as death of a loved one, painful break of relations, conflicts, losses and life crises in provoking suicidal tendencies. In contrast with this, the role of positive life events (PLE) is not well understood. Some studies consider that they may balance NLE acting as protective factors, while there are also studies in which possible stressful nature of PLE is discussed. In this study 618 healthy volunteers and 201 persons with addictive behavior (alcohol and drug abuse) were questioned regarding their NLE (structured interview) and PLE (free representation by respondent). It was found that addicts reported about any PLE more often than controls though the average number of PLE per person was almost the same and equaled 2. Some PLE in males predicted lower suicidal thoughts, i.e. Army service and healthy males and close relations in addicts. The number of PLE that were associated with higher risk of suicidality was bigger than proactive ones. Ina control group regardless gender it was "Religion", in healthy males it was "Occupation" while in healthy females - "Relations". In male addicts higher risk was predicted by "Better living conditions" and "Rest". The data obtained testify that some freely declared PLE reflect hidden psychological or existential problems which enhance suicidality. In view of this it is important to differentiate between PLE and "protective factors" of suicide.
Keywords: positive life events, suicidal thoughts, suicide attempts, addicts, gender differences.
Открыта подписка на журнал «Суицидология»
Индекс подписки: 57986 Каталог научно-технической информации (НТИ) ОАО «Роспечать» Информация по е-mail: sibir@sibtel.ru
