CC BY
118
4.6. НЕКОТОРЫЕ ПОДХОДЫ К ПОНИМАНИЮ УСМОТРЕНИЯ ПРИ ВЫБОРЕ ДОБРА И ЗЛА В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ
Шевцов Сергей Геннадьевич, кандидат юридических наук, научный сотрудник, Северо-Кавказский научноисследовательский институт актуальных проблем современного права (г. Краснодар).
sergey_shevtsov@mail.ru Аннотация: В статье приводится анализ понятия и основных характеристик толкования конституций (уставов) субъектов Российской Федерации. Вопросы толкования Основных законов регионального уровня имеют не только теоретическое, но и важное практическое значение, поскольку процесс создания органов конституционной юстиции на территории субъектов РФ не завершен и вызывает большое количество вопросов.
Ключевые слова: усмотрение, свобода, добросовестность, разумность, критерий.
SOME APPROACHES TO UNDERSTANDING DISCRETION WHEN CHOOSING BETWEEN GOOD AND EVIL IN CIVIL LAW
Shevtsov Sergey Gennadievich, candidate of legal Sciences, researcher, North-Caucasian scientific research Institute of urgent problems of the modern law (city Krasnodar).
sergey_shevtsov@mail.ru
Annotation: In this article, the author analyzes the discussion the problem of discretion when choosing between good and evil in civil law, building on the achievements of the philosophical and legal thought. The author concludes that good faith (good behavior) in civil law as a principle of conduct it is that entity, acting in its sole discretion, to objectively correlate their needs, and interests with others.
Keywords: discretion, liberty, freedom, good faith, reasonableness, criterion.
Проблема выбора между добром и злом имеет давнюю историю. В конфликтных ситуациях моральный выбор в конечном счете заключается в альтернативе между добром и злом. Для правовой сферы такая постановка проблемы имеет наиважнейшее значение в аспекте признания за человеческими поступками правовых последствий, определения пределов усмотрения. По словам В. С. Соловьева, «право в интересе свободы дозволяет людям быть злыми, не вмешивается в их свободный выбор между добром и злом; оно только в интересе общего блага препятствует злому человеку стать злодеем»1. Возникают следующие вопросы:
1) что является критерием доброго поведения и кто его определяет;
2) как критерии доброго поведения выражаются в праве;
3) является ли поступок злым, если он совершается с нечистой совестью.
С древних времен философы и правоведы пытаются определить добро и зло, выявить критерии усмотрения при выборе человеком между ними .
1 Соловьев В. С. Оправдание добра. Нравственная философия // Соловьев В. С. Соч. В 2 т. Т. 1. М. : Мысль, 1988. Электронный ресурс. 11131- : http://www.vehi.net/soloviev/oprav/08.html (дата обращения: 26.12.2011).
Сократ относит добро и зло к общим понятиям, идеям, обнаруживаемым умом, а не чувствами. По его мнению, самая главная идея - это благо, ею обусловлены пригодность и полезность всего остального, в том числе и справедливости. Сократ связывает нравственность с разумом, поскольку считает, что добродетель состоит в знании добра и в действии соответственно этому знанию2. Таким образом, у Сократа различие между добром и злом носит абсолютный характер и основано на знании.
В отличие от Сократа у софистов различие между добром и злом является относительным, так как, по их мнению, об одном и том же явлении существуют два противоположных мнения, оба из которых истинны (например, софист Протагор). Моральные нормы, как и все прочие установления культуры, являются, с точки зрения софистов, продуктом человеческого творчества, имеют произвольный, субъективный характер. По их мнению, не существует общего определения добродетели, различия между добром и злом всегда конкретны. Определенное высказывание по этому поводу содержится в дошедшем до нас сочинении неизвестного автора-софиста «Двоякие речи»: «Два взгляда на добро и зло высказываются в Греции философами. А именно, одни говорят, что добро и зло отличны друг от друга, по мнению же других, [добро и зло] одно и то же, и то, что благо для одних, для других есть зло и для одного и того же человека [то же самое] бывает иногда благом, иногда злом. К мнению последних присоединяюсь и я сам»3. Таким образом, мораль у софистов представляет собой произвольное, многообразно варьирующееся человеческое установление, обнаруживающее себя только в отношениях между людьми.
Платон развивает сократовское учение об идеях, к которым он относит благо, добро, и, так же как и Сократ, позиционирует в качестве главной идеи благо, выражающееся в справедливости и разумности. Соответственно зло у Платона - это несправедливость. Согласно философским воззрениям Платона добро и зло одинаково реальны, объективированы, могут существовать и без человека. При этом добро относится к миру идей, а зло - ко всему чувственному, видимому, изменчивому. Добро, благо проявляется в различных идеях: красоте, истине. Таким образом, Платон определяет добро как красоту, гармонию, а критериями добра у него выступают принципы разумности и справедливости. Аристотель рассматривает в качестве нравственности стремление человека к благой цели -приобретению и осуществлению добродетелей, служащих интересам общества. Гармоничным сочетанием всех добродетелей является справедливость. Добродетели приобретаются путем усвоения нравственного знания-умения, прокладывающего путь свободе и ориентирующего на выбор лучшего поступка в контексте этического выбора. Источник такого знания - специфическая нравственная интуиция, которая воспитывается у человека жизненными испытаниями4. Сохраняя платоновское трехчастное деление души с преобладанием разума, Аристотель, постулирует ее изначальное стремление к благу5. Эпикур определяет добро как удовлетворение естественных потребностей человека в виде получения разумного наслаждения. Таким образом, древнегреческий подход к понятию
2 Канке В. А. Философия. Исторический и систематический курс : учеб. для вузов. Изд. 4-е, перераб. и доп. М. : Логос, 2000. С. 29.
3 Маковельский А. О. Софисты : Соч. Вып. 2. Баку, 1941. С. 44.
4 Асмус В. Ф. Античная философия. М. : Высшая школа, 1976. С. 365.
5 См.: Баглай М. В. Дорога к свободе. М., 1994. С. 16.
добра основан на соотнесении данного понятия с благом, потребностями человека, получением удовольствия, гармонией. Критериями добра являются справедливость, разумность, данные субъекту (приобретенные им) в виде соответствующего знания и в этом качестве определяющие его нравственную позицию.
Для христианского сознания добро и зло, грех, ответственность, справедливость представляют собой объективные состояния, свойства, императивы мироздания, независимые от человеческой воли (А. Августин).
Существует и иной подход. Так, средневековый мыслитель Сигер Брабантский подчеркивает взаимосвязь разума и нравственного поведения: «Доброе дело - это то, что соответствует здравому разуму; злое дело - то, что ему не соответствует. Здравый же разум является таким, который соответствует благу человеческого рода»6. С. Брабантский впервые в истории этической мысли Средневековья подчеркивает, что судить о добре и зле следует не в масштабах Вселенной, а принимая во внимание лишь взаимоотношения в человеческом обществе7.
Французские материалисты и просветители XVIII века (Вольтер, К. А. Гельвеций, Д. Дидро) провозглашают интересы человеческой личности основным критерием различения добра и зла. По их мнению, вещи сами по себе не являются ни добром, ни злом, такими они становятся лишь в отношении к человеку. Поскольку добро отождествляется с пользой, каждый человек стремится к добру. Причина зла коренится в отсутствии правильного воспитания, невежестве, неравенстве; установление разумного законодательства приведет к устранению зла и торжеству добра.
Б. Спиноза понимает под добром то, что доставляет человеку пользу, удовольствие, и считает, что различие между добром и злом является лишь проявлением личных наклонностей: «Каждый человек, согласно высшему закону природы, сам судит, что есть добро, а что зло, находя преимущества того и другого и сопоставляя их со своим темпераментом»8. Таким образом, у Б. Спинозы понятия добра и зла приобретают крайне субъективный характер: человек по своему усмотрению наполняет их содержанием, исходя из критерия личной пользы или получения удовольствия.
По мнению И. Канта, основной нравственный закон и критерий доброго поведения - это категорический императив выражающийся в принципе: «Всегда судить о своих поступках по таким максимам, относительно которых они сами могут хотеть, чтобы они служили всеобщими законами»9. По мнению мыслителя, этика, основанная на чувственных потребностях, не обеспечивает чистоты нравов; существующие в обществе образцы поведения (эмпирические нормы) являются несовершенными, недостаточными и в силу этого непригодны к тому, чтобы основывать на них моральные законы10. Как считает мыслитель, этика должна быть автономной, ни чувства, ни какие-либо эгоистические мотивы не должны быть критерием доброго поведения. Только разум должен судить о добре и зле. Единственным источником морали является практиче-
6 Цит. по. : Быховскии Б. Э. Сигер Брабантскии. М., 1979. С. 142.
7 Иванов В. Г. История этики средних веков. СПб. : Лань, 2002. С. 408.
8 Спиноза Б. Этика. Минск: Харвест; М. : АСТ, 2001. Электронный ресурс. 11131-:
http://www.philosophy.nsc.ru/DEPPHIL/PHILSCIENCE/anna/meta/etik.htm (дата обращения: 24.12.2011).
Кант И. Основы метафизики нравственности. / И. Кант. Соч. Т. 4. Ч. 1. М. : Мысль, 1965. С. 266, 278.
10 Там же. С. 285.
ский разум, который сам себе предписывает принципы нравственного поведения. Именно чистая моральная воля априорно формирует нравственные законы практической жизни, а не наоборот, как это имеет место в этике, опирающейся на практику.
Необходимо безусловный категорический императив, независимый от эмпирических побуждений, является порождением практического разума и требует поступать нравственно ради самой нравственности, а не каких-то иных частных целей. И. С. Нар-ский отмечает, что для И. Канта «нравственно только то поведение, которое полностью подчиняется требованиям категорического императива»11. По мнению философа, понятие добра производно от понятия долга, а долгом человека является следование требованиям нравственного категорического императива12. Человек в своих поступках всегда должен выбирать добро, только тогда он будет истинно свободным. Как считает И. Кант, поступок, совместимый с автономией воли, дозволен; несогласный с ней поступок не дозволен13. Содержание данного постулата мыслитель вкладывает в лаконичную формулировку: «Ты должен, значит ты можешь»14.
Отмечая заслугу кантовской философии в выявлении значения долга, Г. В. Ф. Гегель тем не менее в качестве недостатка указывает на формальный, абстрактный характер данного понятия, не переходящего в область нравственности и «низводящего науку о моральности до разглагольствования о долге ради долга»15. По справедливому мнению мыслителя, положение: поступай только согласно такой максиме, которая может служить всеобщим законом, - требует содержательного наполнения в виде определенных принципов, указывающих что именно следует делать.
У Г. В. Ф. Гегеля понятие добра связано с ценностью поступка индивида для всего общества. По его мнению, добро есть намерение, возведенное в понятие воли и отражающее всеобщую ценность поступка16. Как пишет мыслитель, «чтобы быть доброй, индивидуальная воля должна соответствовать объективной сущности добра17. В ином случае можно оправдать любой неправовой и неморальный образ действия.
Возникает вопрос о содержательном наполнении добра, с которым необходимо соотносить индивидуальную волю. В этом аспекте важным понятием выступает совесть, которая является внутренним определением добра и выражает абсолютное право субъективного самосознания «знать в себе и из себя самого, что есть право и долг, и признавать добром только то, что она таковым знает»1 . В области морали совесть представляет собой абстрактную категорию. В моральной сфере, представляющей собой внутренний, частный мир личности, субъект по своему усмотрению наполняет содержанием понятие добра, сообразуясь со своими собственными знаниями и представлениями о нем. Г. В. Ф. Гегель задается обоснованным вопросом о том, «соответствует ли совесть определенного индивида идее подлинной совести, является ли то, что
11 Нарский И. С. Западно-европейская философия. М. : Высшая школа, 1976. С. 124.
12 Кант И. Основы метафизики нравственности / И. Кант. Соч. В 6 т. Т. 4. Ч. 1 . М. : Мысль, 1965. С. 228.
13 Там же. С. 281.
14 Нарский И. С. Западно-европейская философия. М. : Высшая школа, 1976. С. 137.
15 Гегель Г. В. Ф. Философия права. М : Мысль, 1991. С. 176.
16 Там же. С. 160.
17 Гегель Г. В. Ф. Указ. соч. С. 172.
18 Там же. С. 178.
он считает добром или выдает за добро, действительно добром»19. Мыслитель отрицательно отвечает на данный вопрос и приводит примеры того, когда поступок может быть злым не только потому, что он совершается с нечистой совестью (лицемерие, абсолютная софистика, ирония)20.
Таким образом, истинная совесть не должна проявляться в морали, поскольку «государство не может признавать совесть в свойственной ей форме, то есть как субъективное знание»21. Для добра как абстрактного всеобщего свободы требуются всеобщие, объективные, конкретные принципы, выражающиеся в нравственности. В ином случае каждый субъект будет наполнять понятие добра абсолютно произвольно, руководствуясь своими эгоистическими интересами. Чтобы этого избежать, необходим переход из индивидуальной сферы морали во всеобщую сферу нравственности.
По мнению Гегеля, «нравственность есть идея свободы, как живое добро»22. В сфере нравственности индивидуальная воля подчинена всеобщей воле, добро наполняется объективным содержанием, основанным на устоявшихся и существующих в обществе авторитетных нравственных законах (нравах). По мнению мыслителя, «человек должен делать то, что ему в
23
его условиях предписано, высказано и известно» . Чтобы быть моральным, поступок должен соответствовать определенным требованиям:
1) умысел конкретного субъекта направлен на совершение морального поступка;
2) поступок имеет относительную ценность для конкретного лица;
3) поступок обладает всеобщей ценностью (является
добрым)24.
Марксистская этика придает исключительно важное значение факту изменчивости представлений о добре, их объективного конкретно-исторического содержания. Добро представляет собой не природное свойство, а общественное отношение, в котором воплощаются потребности данного общества в поведении, отвечающем его перспективным тенденциям.
Основы этической доктрины утилитаризма закладывает Д. Бентам. По его мнению, в основе морали лежит общее благо (общая польза), понимаемое им как счастье большинства людей25. Как целостная концепция утилитаризм формируется Д. С. Миллем, который определяет мораль как «такие правила для руководства человеку в его поступках, через соблюдение которых доставляется всему человечеству существование, наиболее свободное от страданий и наивозможно богатое наслаждениями»26. Для утилитаристов приемлемость или неприемлемость в каждом конкретном случае получаемого удовольствия или выгоды определяется тем, содействуют ли они достижению высшей цели, то есть общему счастью, которое, следовательно, является критерием доброго поведения.
В. С. Соловьев связывает добро со справедливостью и милосердием27.
19 Там же. С. 179.
20 Там же. С. 195.
21 Там же. С. 179.
22 Гегель Г. В. Ф. Указ. соч. С. 200.
23 Там же. С. 203.
24 Там же. С. 159 - 160.
25 Бентам И. Введение в основание нравственности и законодательства / пер., предисл., примеч. Б. Г. Капустина. М., 1998. С. 9, 23.
26 Милль Д. С. Утилитарианизм. О свободе. 3-е изд. СПб., 1900. С. 107.
27 Соловьев В. С. Оправдание добра. Электронный ресурс. 11^ :
http://www.vehi.net/soloviev/oprav/13.html (дата обращения: 26.12.2011).
Н. О. Лосский считает, что обладающий свободой воли субъект принимает решение не безразлично, а всегда соответственно усматриваемым ценностям28. Индивид должен основывать принимаемые решения на нравственных основаниях, только в этом случае его поведение будет иметь нравственный смысл29.
Несмотря на различия в определении добра, рассмотренные подходы характеризуются поиском определенных критериев, нравственных ориентиров, с которыми должен сообразовывать свои поступки человек, обладающий свободой воли, чтобы его поведение считалось добросовестным (справедливость, разумность, общее благо).
Существует иной подход, поддерживаемый волюнтаристами (А. Шопенгауэр, Ф. Ницше) и экзистенциалистами (Ж. П. Сартр), основанный на понимании свободы человеческой воли как абсолютного, ничем не сдерживаемого, в том числе какими-либо нравственными критериями, произвола. В основу волюнтаризма положена идея иррациональной, внеценностной воли, не подчиненной каким-либо внутримирным законам, ценностям, принципам человеческого общежития. В учении А. Шопенгауэра - это слепая, стихийная, бессознательная воля к жизни, у Ф. Ницше - воля к власти, являющаяся единственной ценностью, единственным ориентиром, поскольку все остальные ценности умирают вместе с постулируемой Ф. философом смертью Бога30.
По мнению Ж. П. Сартра, человеческая природа ни добра, ни зла, она прежде всего свободна31. Все категорические общезначимые предписания представляют собой в конечном счете посягательство на человеческую автономию. Мыслитель пишет, что «никто заранее не знает, как поступать в каждом конкретном случае, и никто ничего не может предписывать другому. Мораль конкретна, она всегда есть живой, индивидуальный творческий опыт «делания»32. Этика Ж. П. Сартра носит внеценностный характер. Человек вброшен в свободу, поставлен в ситуацию отсутствия каких-либо жизненных ориентиров, абсолютов, заповедей, общезначимого, универсального, на чем основывается этика и мораль. В ситуации безосновности кроется возможность произвола. Но Ж. П. Сартр полагает, что тотальное сознание, в котором нет и не может быть бессознательного, постоянно бодрствует, не дает шанса произволу. Критикуя сартровскую этику, А. Штерн отмечает еще одну причину отвержения философом конституированных ценностей, которая кроется в недоверии к тому, что в конкретной ситуации эти самые ценности помогут определить поведение человека или направить его действия33. Ж. П. Сартр приводит пример, когда человек должен сделать выбор между двумя положительными ценностями: сыновьим долгом и долгом перед отечеством. В этой ситуации, по мнению мыслителя, общезначимая этика не поможет. По мнению А. Штерна, в данной ситуации человек действительно должен принять решение по своему усмот-
Лосский Н. О. Указ. соч. С. 152.
29 Там же. С. 124.
30 См. : Шопегауэр А. Мир как воля и представление. Афоризмы и максимы. Новые афоризмы. Минск : Литература. 1998; Ницше Ф. К генеалогии морали. Рождение трагедии. Воля к власти. Минск : Харвест; М. : АСТ, 2000.
31 История этических учений : учеб. / под ред. Гусейнова А. А. М. : Гар-дарики, 2003. С. 739.
32 Там же. С. 738.
33 Stern A. Sartre : His Phylosophy and Existential Psychoanalysis. New-York : A Delta Book, 1967. P.80.
рению без оглядки на общезначимую этику, но в ситуации, когда объектом выбора являются положительная и отрицательная ценности, традиционная этика является абсолютным гарантом 4 На наш взгляд, более правильным представляется мнение А. Штерна. Позиция Ж. П. Сартра, основанная на полном отрицании каких-либо морально-нравственных критериев, которыми следует руководствоваться человеку при принятии решения по своему усмотрению, представляется спорной, поскольку в этом случае происходит смешение свободы, усмотрения, имманентно предполагающих наличие неких границ, с произволом.
Итак, добро обозначает особого рода ценность, которая не относится природным событиям и явлениям. В этом смысле добро характеризует намеренные действия человека, совершенные свободно. Добро является социальным понятием, выражающем положительное отношение конкретного человека к другим людям в обществе, и обязательно подразумевает наличие как минимум второго субъекта. Для оценки поведения индивида общество устанавливает критерии, соответствие которым в поведении человека является добром, а несоответствие -злом. В праве критерии доброго поведения сформулированы в общих началах, принципах права: добросовестности, разумности, незлоупотребления правами. Осуществляя выбор по своему усмотрению, субъект частноправовых отношений должен руководствоваться объективной целесообразностью и нравственными критериями, выраженными в общих началах, принципах гражданского права.
Добросовестность (добропорядочное поведение) в гражданском праве может иметь двоякое значение. Во-первых, как принцип поведения она выражается в том, что субъект, действуя по своему усмотрению, должен объективно соотносить свои потребности, интересы с интересами других лиц. Во-вторых, в случае приобретения вещи от неуправомоченного лица добросовестность может представлять внутреннее, субъективное заблуждение, неосведомленность приобретателя относительно оснований приобретения чужой вещи. В этом случае объективно злой поступок, выражающийся в завладении чужой вещью, считается добрым не только с позиции самого индивида, но и с правовой точки зрения.
Список литературы:
1. Асмус В. Ф. Античная философия. М. : Высшая школа, 1976;
2. Баглай М. В. Дорога к свободе. М., 1994;
3. Бентам И. Введение в основание нравственности и за-
конодательства / пер., предисл., примеч. Б. Г. Капустина. М., 1998;
4. Быховскии"Б. Э. Сигер Брабантскии" М., 1979. Канке В. А. Философия. Исторический и систематический курс : учеб. для вузов. Изд. 4-е, перераб. и доп. М. : Логос, 2000;
5. Гегель Г. В. Ф. Философия права. М : Мысль, 1991;
6. Иванов В. Г. История этики средних веков. СПб. : Лань, 2002;
7. История этических учений : учеб. / под ред. Гусейнова
А. А. М. : Гардарики, 2003.
8. Кант И. Соч. Т. 4. Ч. 1. М. : Мысль, 1965;
9. Лосский Н. О. Свобода воли. Париж : Ymca Press, 1927. 181 c.;
10. Маковельский А. О. Софисты : Соч. Вып. 2. Баку, 1941;
11. Милль Д. С. Утилитарианизм. О свободе. 3-е изд. СПб., 1900;
12. Нарский И. С. Западно-европейская философия. М. : Высшая школа, 1976;
13. Ницше Ф. К генеалогии морали. Рождение трагедии. Воля к власти. Минск : Харвест; М. : АСТ, 2000;
14. Соловьев В. С. Соч. В 2 т. Т. 1. М. : Мысль, 1988;
15. Спиноза Б. Этика. Минск: Харвест; М. : АСТ, 2001;
16. Шопегауэр А. Мир как воля и представление. Афоризмы и максимы. Новые афоризмы. Минск : Литература. 1998;
17. Stern A. Sartre : His Phylosophy and Existential Psychoanalysis. New-York : A Delta Book, 1967.
Reference list:
1. Asmus V. F. Antique philosophy. M.: high school, 1976;
2. Baglaj M. V. Road to freedom. M., 1994;
3. Bentham J. Introduction in the foundation of morals and legislation/Lane, 1942, see note 2. B.g. Kapustina. M., 1998;
4. ByhovskiT B. E. Seeger Brabantskii. M., 1979. Kanke A. Philosophy. Historical and systematic course of training. for high schools. Izd. 4-e pererab. and extras. M.: Logos, 2000;
5. Hegel H. V. F. Philosophy of law. M: thought, 1991;
6. Ivanov V. G. history of ethics of the middle ages. Spb. : LAN, 2002;
7. History of ethical teachings: training. /pod red. A. Husey-nova M.: Gardariki, 2003.
8. Kant I. Op. Vol. 4. Am 1. M.: Thought, 1965;
9. Lossky N. O. Freedom of the will. Paris: Ymca Press, 1927. 181 c.;
10. Makovelsky A. O. Sophists: Op. Vol.2. 2. Baku, 1941;
11. Mill D. S. Utilitarianizm. About freedom. 3-e IZD. Spb., 1900;
12. Narsky I. S. Western European philosophy. M.: High school, 1976;
13. Nietzsche F. To the genealogy of morality. The birth of tragedy. Will to power. Minsk: Harvest; Moscow: AST, 2000;
14. Soloviev V. S. Op. In 2 t. t. 1. M.: Thought, 1988;
15. Spinoza B. Ethics. Minsk: Harvest; Moscow: AST, 2001;
16. Shopegauer A. World as will and representation. Aphorisms and Maxim. New aphorisms. Minsk: Literature. 1998;
17. Stern A. Sartre : His Phylosophy and Existential Psychoanalysis. New-York : A Delta Book, 1967.
РЕЦЕНЗИЯ
В статье С. Г. Шевцова впервые в цивилистической науке представлен комплексный анализ актуальной проблемы, связанной с осуществлением усмотрения при выборе добра и зла. Для правовой сферы такая постановка проблемы имеет наиважнейшее значение в аспекте признания за человеческими поступками правовых последствий, определения пределов усмотрения. С. Г. Шевцов в своей статье последовательно и логично, опираясь на достижения философской и правовой мысли, проводит анализ обозначенной проблемы, в результате чего приходит к обоснованным выводам, изложенным в заключительной части публикации.
Таким образом, представленный материал является актуальным, обладает новизной, имеет большое научное и прикладное значение, в связи с чем рекомендуется для публикации в открытой печати.
Кандидат юридических наук
В. В. Метельская
34 Stern A. Op. cit. P. B1.
