CC BY
87
УДК 894.343
НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ СОВРЕМЕННОЙ БАШКИРСКОЙ ПРОЗЫ
© А. Ш. Абдуллина
Бирская государственная социально-педагогическая академия Россия, Республика Башкортостан, г. Бирск, 452453, ул. Интернациональная, 10.
Тел/факс: +7 (34714) 2 64 55.
E-mail: amina-60@mail.ru
Статья посвягцена изучению особенностей современной башкирской прозы, исследованию вопросов традиций и новаторства, проблематики и поэтики. Особое внимание уделяется ярким представителям литературыI, оказавшим наибольшее влияние на формирование новейшей прозыг.
Адресовано исследователям и преподавателям литературыI, учителям-филологам, аспирантам и студентам.
Ключевые слова: литературныш процесс, неореализм, поэтика, романтизм, тема, языгк, модернизм, условно-метафорическая проза, миф.
Сегодня отечественная литература в целом и проза, в частности, представляют собой сложную, разветвленную систему, характеризующуюся одновременным и равноправным сосуществованием реалистических, постреалистических, модернистских и постмодернистских стилевых течений. Эти течения, в свою очередь, представляют собой развитые системы с высокой степенью дифференциации, способные к саморазвитию и интегрированию с другими эстетическим направлениями. Каждая из этих систем разрабатывает как общие, так и собственные принципы поэтики, реализуемые в различных, нередко специфических только для данного типа прозы, жанрах и жанровых разновидностях. Отсюда возникает и литературоведческий интерес к способам и формам презентации новых концептов, новой поэтике и функции этих художественных феноменов в русской традиции осмысления литературного процесса. В современной науке о литературе одной из наиболее острых и важных остается проблема единого четкого и общепринятого представления об основаниях и сущности литературного процесса.
Неопределенность суждений в этой области порождается двумя факторами. С одной стороны, невозможно объективно и целостно взглянуть на художественную действительность литературы (текстуальность), развивающуюся параллельно сознанию критика и исследователя. С другой стороны, сам язык литературоведения формируется как специфический дискурс, выявляющий разграничения, различия и особенности многообразных направлений в современной литературе и во многом порождающий сами эти различия. Как пишет И. Скоропанова, «контуры эстетической парадигмы современной русской литературы определяют реализм, модернизм, постреализм, постмодернизм, пост-постреализм, пост-постмодернизм (постконцептуализм), романтизм - в разнообразии их течений, модификаций, смешанных форм» [1, с. 29].
Действительно, для исследователя современной русской прозы, например, существует явная угроза потеряться или раствориться в разнообразии литературных направлений, тем более, что существует множество точек зрения на те или иные аспекты эстетики и поэтики даже внутри одного направления, а сближение литературных феноменов или, наоборот, их размежевание часто делаются произвольно, в соот-
ветствии с установками и субъективными пристрастиями самих исследователей.
Как же обстоит дело с национальными литературами России? Сегодня бессмысленно отрицать культурное и литературное взаимодействие народов. Национальные литературы никогда не бывают в изоляции. Каждая из них подчиняется закономерностям общелитературного уровня, имеет национальную традицию и в то же время способна усваивать опыт других литератур и передавать им свой опыт, т.е. испытывает и оказывает влияние.
На наш взгляд, современные национальные литературы, в целом более тяготеющие к традиционной жанровой и стилевой дифференциации, тем не менее, подчиняются современным художественным тенденциям и также переживают различного рода изменения как в сфере идейной, так и в сферах композиционноструктурной, жанрово-стилевой и художественноэстетической. Богатая и разнообразная современная башкирская проза, которая является объектом настоящего исследования, существует в общем культурном пространстве Российской Федерации, взаимодействуя со всеми его составляющими, она вбирает в себя основные элементы эстетики современной литературы.
В конце XX века башкирская литература вступила на путь поиска новых форм художественности. Начало социально-политических реформ, изменивших культурные ориентации общества, сопровождалось подсознательным приближением башкирской художественной словесности к национальным художественным традициям, что возродило интерес к архаическим слоям духовной культуры, мифоэпическим универсалиям и архетипам, т.е. вечным культурным ценностям.
Разумеется, этот путь долог и тернист. Нельзя сказать, что постсоветская башкирская проза уже оформилась полностью, она только-только формируется путем проб и ошибок, порой, «топтанием на месте» или «неожиданными рывками вперед».
Башкирская литература конца XX - начала XXI века представляется системой, находящейся в состоянии обновления и изменения. В современном литературном процессе одновременно сосуществуют реалистические и постреалистические стилевые течения, границы которых подвижны и проницаемы.
Реализм современной башкирской прозы сосредоточен на постижении всей полноты связей между человеком и миром и продолжает основные традиции
русской и башкирской классической литературы. В нем происходит сращение традиционных и нетрадиционных элементов, взаимодействие разных эстетических начал. Современная башкирская проза развивается по трем основным направлениям: неореалистическая (традиционный реализм), условно-метафорическая и проза «новой волны» (альтернативная).
Неореалистическая проза обращается к основным социальным и этическим проблемам жизни, критично относится к обществу и государству, стремится выработать у читателей представления о нормах общественного и нравственного поведения, соответствующих реалиям нового времени. Вопросы смысла жизни, о добре и зле составляют одну из главных проблем этого направления.
Действительность быстро меняется, поэтому писатели пытаются отразить новые реалии времени, исследуя человека и общество, их взаимоотношения. В таких произведениях, как «Помилование» М. Карима, «Последний Солок» Н. Мусина, «Жизнь дается однажды» Д. Булякова, «Рубеж», «Вера» Т. Сагитова, «Вешние воды», «Араб» Б. Рафикова авторы попытались разобраться в сложных перипетиях современности с помощью традиционных и нетрадиционных средств и приемов. Взаимодействие в реалистических произведениях разных стилевых начал проявляется не только в содержании, но и в изменении приемов поэтики.
В современной традиционной реалистической прозе можно выделить два течения: художественнопублицистическое и философическое. Первое характеризуется повышением уровня публицистичности, открытым выражением наболевших проблем и авторской позиции: в качестве примера могут быть названы «Последний Солок», «Звериная шкура» Н. Мусина, «Карасакал», «Кюнгак» Б. Рафикова, «Плач домбры» А. Хакимова, «Кречет мятежный» Р. Баи-мова.
Другое течение характеризуется усилением философичности, соотнесением конкретных проблем современности с общечеловеческими: «Помилование» М. Карима, «Солнце и луна только одни», «Гамлет - принц Датский» Т. Гариповой, «Дом души» Г. Гиззатуллиной, «Жизнь одна - мир вечен» Т. Киль-мухаметова, «В ожидании конца света» Б. Рафикова. В таких произведениях авторы обращаются к поиску универсальных основ бытия, осмыслению связи человека со всем миром, пользуясь реалистическими средствами и новыми приемами.
Этапным произведением для современной башкирской прозы стала повесть М. Карима «Помилование», которая, как и повести В. Астафьева «Печальный детектив» и «Пожар» В. Распутина, связала современную литературу с литературой советского периода и раздвинула границы дозволенного. М. Карим не только сместил акценты в своем рубежном произведении, пересмотрел многие проблемы, имеющие традиционное толкование в доперестроечной литературе, но и обогатил современную башкирское словесное искусство новыми элементами поэтики. Повесть М. Карима отразила не только поиски литературы середины 80-х годов, но и попытку найти систему общественных нравственных ценностей. В произведении соединились и реалистическая повесть, и ро-
мантическая история любви, и миф, и глубокая философичность. Она отразила многие черты реалистической литературы переходного периода. Писатель обратился в своем произведении к сложным перипетиям войны, нравственным проблемам, о которых не принято было говорить.
Важнейшим элементом хронотопа становится момент расстрела, казни, которая разделяет линейное время на «до» и «после». Действие произведения начинается сразу с критической ситуации, которая служит толчком к рассуждениям лейтенанта Байназарова о войне, об основах жизни, нравственности в годы войны. Экстремальное событие заставляет всех задуматься о вечных ценностях, значимости человеческой жизни, любви и смерти.
Повесть М. Карима «Помилование» ознаменовала собой переход к новому периоду в литературе, она написана как бы на стыке социальной критики и апологии духовных поисков рубежного времени.
В 1990-е годы в традиционной прозе усилилось ощущение трагизма, кризиса, отсутствия гармонии в душе современника («Последний Солок» Н. Мусина, «Гамлет - принц Датский», «Вечная тоска» Т. Гариповой, «Вешние воды», «Араб» Б. Рафикова, «Жизнь дается однажды», «Взорванныый ад» Д. Булякова) или представителя прошлых поколений («Танкист», «Ворота» А. Аминева, «Расплата» Р Баимова, «Ха-дият агай» Р. Султангареева). С другой стороны, реалисты пытаются показать возможности обретения спокойствия духа и уверенности в завтрашнем дне.
Роман «Последний Солок» Н. Мусина отразил многие черты реалистической прозы переходного периода. В образе Султангужи автор воплотил характер интеллигента-правдолюбца, у которого болит душа из-за падения деревенской нравственности, нарушения гармонии в природном мире. Этот образ продолжает ряд созданных писателем характеров, типологически объединенных чувством глубокой ответственности за судьбы народа и природы (Туль-кусура, Гильман Тулькусурин). Но это новый образ для башкирского писателя. Н. Мусину важна воплощенная в герое и через героя авторская идея. Султангужа не только осознает нравственную деградацию общества, но и ищет выходы из создавшейся ситуации. В романе воссоздан народный характер, в котором гармонично соединились бесценный опыт, мудрость поколений, свободный выбор личности. Причины многих бед герой видит в разрушении вековых ценностей башкирского народа. Жители деревни способны только уничтожать природу, а значит, и весь окружающий мир, ничего не отдавая взамен. Они утратили чувства взаимовыручки, единения и ответственности за все и за всех.
В эпизодах строительства домов для «новых башкир», вырубки последнего Солока наиболее ярко проявилась духовная деградация деревенских жителей. Султангужа живет, основываясь на законах нравственного максимализма. Героя терзают вопросы бездуховности не только односельчан, но и мысли о собственной ответственности перед людьми и перед своей совестью. Он считает себя вдвойне ответственным за все, что происходит в деревне и стране, потому что он педагог. Н. Мусин не дает одно-
значного ответа на вопрос о дальнейшей судьбе своего героя-правдолюбца.
Нравственным максималистом и совестливым человеком оказывается и другой герой, молодой единомышленник Султангужи, Расул, ценой собственной жизни отстаивающий заповеди своего деда Карамыша.
Открытым публицистическим пафосом характеризуются размышления писателя о нравственных основах и законах человеческого бытия. Автора волнует судьба вымирающей башкирской деревни, потеря исторической памяти предков, хищническое уничтожение природных богатств Башкортостана, разгульное пьянство и нравственное оскудение деревенских жителей. В произведениях Н. Мусина последних лет хранителями нравственности, мудрости, выразителями национального духа являются представители старшего поколения. В «Последнем Солоке», наряду с событийным движением, значимым является эволюция авторской мысли. Голос героя слит с голосом писателя. Иногда публицистическое начало слишком патетично и навязчиво, что ослабляет художественную напряженность произведения, иногда образность подменяется авторскими рассуждениями. В романе «Последний Солок» Н. Мусин расширяет художественное пространство традиционного реализма за счет усиления публицистичности. Ради справедливости нужно признать, что уже в произведениях 70-х годов башкирского писателя силен публицистический накал.
Современная реалистическая проза отличается стилевым многообразием, в нее проникают элементы романтизма, сентиментализма («Обитель души», «Жертва» Г. Гиззатуллиной, «Луна и солнце - едины» Т. Гариповой, «Плач домбры» А. Хакимова,
«Северные Амуры» Я. Хамматова). Например, сентиментальному роману Р. Камала «Таня-Танхылу» свойствен нравственный максимализм, вера в любовь, высокая духовность. Героиня Таня-Танхылу - личность, открытая миру, живущая чувствами, а не рассудком. По форме роман представляет собой истории из прошлого, письма, воспоминания. Реконструкция прошедших событий из настоящего пронизана ностальгическими, трагическими мотивами, вызванными тяжелой болезнью и смертью героини. История молодой учительницы представлена не столько событиями, сколько историей ее любви и разочарований. Мир чувств и переживаний Тани становится основным в романе Р. Камала, жизнь духа доминирует над жизнью социума. Как и в произведениях русского сентиментализма, в современной башкирской прозе этого направления главенствует идея самоценности чувств.
Развитие башкирской условно-метафорической прозы начинается в конце 1980-х годов и связано с именами Р. Султангареева и А. Аминева («Люди», «Снежный человек», «Китаец», «Трижды семь»). Миф, мистика, фантасмогория образуют необычный, но понятный читателям мир. Духовная деградация, потеря человеческого облика реализуются через фантастические допущения, Р. Солтангареев и А. Аминев испытывают героев необычными соблазнами. За условными формами и приемами легко угадывается реальный мир.
Условно-метафорическая проза А. Аминева основывается на фантастическом типе условности. В повестях «Снежный человек», «Усманские камни» автор создает своеобразную проекцию в будущее, а в «Китайце» - замкнутую от остального пространства реальность, преображенную до неузнаваемости. В этих произведениях сгущенное изображение действительности порождает фантастические образы. Реальный мир сочетается с фантастическим, возникает двоемирие. В повести “Китаец” паралельно существуют оба мира. Одним из главных приемов отражения социальной дествительности в произведениях Р. Солтангареева и А. Аминева является гротеск.
Повести «Танкист», «Китаец», «Люди»,
относятся к социальной условно-метафорической прозе, в них основное внимание уделено проблемам и противоречиям перестроечного времени.
Проза «новой волны» в основе своей реалистична, но в ней своеобразно проявляются модернистские тенденции. В отличие от официальной литературы, она предлагает совершенно новую точку зрения на окрущающиую действительность, разрушает все существующие идеалы. Поэтому реальность изображается довольно грубо и резко. Представители прозы «новой волны» «остро полемичны по отношению к советской действительности и ко всем без исключения рекомендациям социалистического реализма насчет того, как эту действительность изображать, в первую же очередь к его назидательно-наставительному пафосу» [2, с. 261]. В творчестве Талхи Гиниятуллина представлено экзистенциальное течение этого направления. В центре романа «Загон», повестей «Гегемон», «Переправа» -человек, судьба которого связана с исторической судьбой страны, но жизнь государства воспринимается изнутри, через судьбу героя. В произведениях писателя социальный ракурс сменяется человеческим, в них история - это цепь случайностей, которые воздействуют на жизнь героя, изменяя ее в корне. Т. Гиниятуллин исторические события интерпретирует с общечеловеческих позиций, но отказывается от проповеди и морализаторства.
В романе писателя «Загон» человек и общество находятся в постоянной дисгармонии. Образ времени вырастает в этом произведении из тупика, хаоса исторического движения. Пространство в романе замкнуто, ограничено и четко обозначено. Это -город Москва. Москва - это чужое и враждебное пространство для героя и его современников. Оно отмечено знаком хаоса и безумия. Окружение пресонажа вызывает ощущение дисгармонии: мир хаотичен и рожден зловещими предчувствиями. Герой потерян во времени и пространстве. Ощущение хаоса и дисгармонии в произведении нарастает. В сознании Толи Гайнуллина возникают страшные, фантасмагорические видения: «Если выздоровлю, узнаю от Коло-шина, где он похоронен, и съезжу, цветы положу на могилу. «Вот я пришел, Саша, прости меня!» Лева Гурвиц сейчас в Америке. Как он там? Может, в картонной коробке спит. Господин Гурвиц. Ха-ха-ха! Светозарова от неудач и горя сделалась старухой. И остриглась наголо... Эх, Марина, Марина! Если бы узнала, куда меня направили. Пожалела, навестила -
черта с два. Кто все же подстроил мне эту аварию?..» [3, с. 282].
Жизнь Толи Гайнуллина в Москве - это бесконечное, бессмысленное, тупиковое движение по лабиринту, часто он блуждает по московским улицам, переулкам и бульварам, не осознавая, куда и зачем он идет. Бесконечные перемещения героя в пространстве являются отражением его внутренней неуспокоенности и духовных метаний. Лабиринт - один из древнейших, емких по содержанию символов. Он соотносится с душой человека. В романе возникает характерная для писателя тема выбора в нравственной жизни.
Автор отбирает самые главные события «внутренней жизни» и осмысливает их. Повествование Толи Гайнуллина - это рефлексия, об этом свидетельствуют вопросы самому себе для осознания событий прошлого, настоящего и будущего: «Ну зачем он надел эту фуражку в тот день? Почему он не сопротивлялся, не молил о пощаде? Успел ли он подумать о них и мысленно попрощаться с ними?..» [3 с. 176]. События «внутренней жизни» «маленького человека» интересны и важны для художника, потому что через них проступает судьба и история. «Пограничная ситуация» становится будничной, обыденной в жизни Толи Гайнуллина. И герой, и автор не видят выхода из этой ситуации.
Талха Гиниятуллин внимателен к деталям и подробностям жизни своих героев. Вокруг пьянство, грязь, ссоры, унижения и оскорбления: «Доносились шумы, скрипы, шорохи, голоса, стоны окружающей жизни. доносились громкие голоса, упреки, проклятия, жалобы и снова невыносимый плач старика. пили водку по воскресеньям и дрались с грохотом и визгливым матом соседи по лестничной клетке. » [3, с. 227]. Отдельными штрихами, деталями, сопоставлениями Т. Гиниятуллин создает образ эпохи закрепощения человека государством, его обезличивания.
70-е годы в романе - это время тихого сумасшествия страны накануне кризиса. Герой чувствует себя больным, и это не физическое, а душевное состояние. Отсутствие перспективы, ощущение тупика, отчаяние овладевают многими персонажами. Нравственные нормы исковерканы в семье, в обществе, в воспитании. Лишь изредка встречаются проблески добра, человечности и участия, они оставляют некоторую надежду, что не все человеческое умерло, но только не в «загоне», а где-то на лоне природы, в деревне. Образ деревни возникает в романе яркими картинками из прошлого, хотя художник и ее не идеализирует. Давняя связь с землей служит некоторой опорой для Толи Гайнуллина. Роман разоблачает и обнажает систему лжи и лицемерия советского тоталитарного государства, отражает бессилие героя перед распадом общества, морали, личности и сам процесс этого распада.
Роман «Загон» и повести «Гегемон», «Переправа» имеют двойственную стилевую природу: с одной стороны, это реалистические произведения, с другой,- в них проявлены некоторые черты и постмо-
дернизма. Автор становится главным героем своих произведений. Талха Гиниятуллин не отделяет себя от персонажей, подчеркивает свою идентичность использованием полных фамилии, имени, отчества (изменил лишь несколько букв). Главный герой во многих произведениях - Толя Гайнуллин. «Существенно другое свойство этой прозы: установка на достоверность авторского персонажа. Наиболее достоверен для автора - он сам. То есть писатель. Таким образом, важна не социальная, а художественная характеристика: ведущий персонаж - писатель» [4, с. 21]. Автор точно следует хронологии и фактам собственной биографии: раннее сиротство, учеба в ФЗО, долгие дороги войны, работа на Кавказе на строительстве Краснополянской ГЭС, фрезеровщиком на арматурном заводе, Литературный институт.
Конечно, проза писателя нефактографична, есть в ней вымысел и фантазия, отбор определенных жизненных событий, но, все же, высокая мера автобиографизма - отличительная особенность его художественного мира. Талха Гиниятулин намеренно показывает процесс создания своего романа, как это принято в постмодернистских текстах. Произведения создают ощущение безыскусственности речи, сочетающееся с ощущением полной достоверности, фотографичности, документальности. Талха Гиниятуллин - сто-роннник минимализма, демонстрации возможностей языка малыми и скупыми средствами. Герои писателя говорят на языке своей эпохи.
Талха Гиниятуллин в своих произведениях создает идивидуальные авторские неологизмы, особенно интересны те из них, благодаря которым писатель добивается художественной выразительности. Оригинальность языка в произведениях способствует созданию целостного образа тупика, загона.
Особое место в современной башкирской литературе занимает женская проза. Появление таких ярких дарований, как Тансулпан Гарипова, Гульсира Гиззатуллина, Зухра Буракаева, Фанида Исхакова, Гульнур Якупова, Фарзана Акбулатова сделало возможным говорить об активности женской литературы. Большинство произведений женской прозы написано от первого лица, в них сильно лирическое начало, элементы эротизма, детектива, модернизма и постмодернизма.
Художественный уровень башкирской прозы последних двадцати лет определяет реализм. Но отличительная особенность современного литературного процесса заключается в том, что наряду с произведениями этого направления довольно робко, но уже заметно, пробивается так называемая альтернативная литература, сориентированная на модернистские традиции.
ЛИТЕРАТУРА
1. Скоропанова И. С. // Современная русская литература. Проблемы изучения и преподавания. Пермь: ПГУ, 2005. С.26-39.
2. Русская литература ХХ века: Учеб. Пособие для студ. высш.
пед. учеб. заведений: В 2 т. Т.2. М.: Академия, 2005. - 464 с.
3. Гиниятуллин Т. Ю. Загон. Уфа: Китап, 2004. - 352 с.
4. Вайль Г. П., Генис А. Д. // Новый мир. 1989, №10. С. 18-25.
Поступила в редакцию 10.10.2006 г.
