CC BY
110Денис КОТЕНКО
Аспирант
Алтайской государственной педагогической академии (Барнаул, Российская Федерация).
НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ КОНФЛИКТОВ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ И В ГРУЗИИ В КОНЦЕ 1980-Х -НАЧАЛЕ 1990-Х ГОДОВ
Резюме
В предлагаемой статье особенности сепаратизма в Грузии и на Северном Кавказе рассматриваются с точки зрения тех факторов по-
литической, территориальной и этнической близости, которые стали основой для сближения радикальных сил в этом регионе.
В в е д е н и е
Порожденные распадом СССР процессы суверенизации, вывели на политическую сцену новые радикальные элементы, стремящиеся не только захватить власть в пределах своей национальной территориальной единицы, но и, пользуясь отсутствием реальной политической силы у Центра, восстановить некогда утраченную независимость.
В условиях, когда борьба за независимость становится целью, а право на самоопределение нации ставится выше территориальной целостности государства, единственным возможным вариантом оказывается поиск оказавшихся в аналогичной политической ситуации союзников и дальнейшее сближение с ними.
Ниже мы попытаемся показать актуальность этой проблемы для Кавказа и то, как родственные и территориальные взаимосвязи между проживающими здесь народами влияют на политические процессы в регионе.
Сепаратизм в условиях кризиса советской системы
Перестройка и процессы демократизации, происходившие в условиях кризиса советской системы в конце 1980-х годов, способствовали национально-государственному становлению проживавших на территории СССР народов.
В условиях кризиса советской системы курс на построение демократического правового государства, взятый возглавляемым Б. Ельциным «демократическим крылом» российского Съезда народных депутатов, стал серьезной угрозой для сохранения СССР1. В целях предотвращения распада СССР союзное руководство сделало ставку на российские автономии. Принятый 26 апреля 1990 года закон о разграничении функций между Центром и субъектами Федерации предоставлял автономиям всю полноту власти на своих территориях2. Призыв союзного руководства к сепаратизму был не только услышан партийным руководством Чечено-Ингушской АССР, но и принят к исполнению. Верховный Совет Чечено-Ингушской АССР 27 ноября 1990 года принял Декларацию о государственном суверенитете Чечено-Ингушской Республики. В принятой декларации указывалось, что даже если республика и вступит в договорные отношения с другими республиками, государствами и союзом государств, то она все равно «сохраняет полноту власти на своей территории»3.
Расчет союзных аналитиков оказался беспроигрышным. Российские автономии, соблазненные законом от 26 апреля 1990 года, ринулись принимать собственные декларации о государственном суверенитете, что открывало им дорогу к подписанию нового Союзного договора. С принятием «Закона об автономиях» Российская Федерация оказалась перед фактом реального распада на десятки точечных государственных образований.
Порожденные союзным Центром опасные процессы суверенизации дали основания Борису Ельцину заявить в декабре 1990 года на Съезде народных депутатов СССР: «Со-
1 См.: Сурков А. Чечня в пламени сепаратизма. Саратов: Изд-во Поволжск. академ. гос. служ., 1998. С. 17.
2 См.: Закон «О разграничении полномочий между Союзом ССР и субъектами Федерации» от 26 апреля 1990 [http://cominf.org/node/1142062416].
3 Декларация о государственном суверенитете Чечено-Ингушской Республики [http://constitutions.ru/ archives/2915].
юзное руководство осуществляет значительную перегруппировку сил, с тем чтобы любой ценой удержать свои прежние позиции». Опираясь на российскую Декларацию о государственном суверенитете, Борис Ельцин стал обещать субъектам Федерации максимальное расширение прав, но в рамках Российской Федерации.
Ставка союзного руководства в борьбе против Бориса Ельцина на автономии, которые должны были сравняться в статусе с союзными республиками, привела к тому, что процесс суверенизации вышел из-под контроля.
С ослаблением политической и идеологической власти Коммунистической партии образовавшийся вакуум немедленно был заполнен политическими силами с радикальными идеями. В ситуации распада СССР потенциал демократических идей в построении новой государственности был быстро исчерпан и их место занял сепаратизм.
Чеченский сепаратизм
В условиях политического хаоса, когда право на самоопределение становится важнее целостности государства, неизбежно возникают новые политические игроки. В политической жизни Чечни наряду с официальными административными структурами появились общественно-политические движения, выступающие за национальную независимость. В марте 1991 года Общенациональный конгресс чеченского народа (ОКЧН) принял обращение в адрес председателя Верховного Совета ЧИАР Д. Завгаева, в котором обосновывал недопустимость проведения в республике назначенного Верховным Советом СССР на 17 марта 1991 года референдума по вопросу сохранения СССР, ссылаясь на отсутствие чеченских законов о референдуме4.
Политический кризис развивался стремительно. На втором съезде ОКЧН в июле 1991 года Д. Дудаев стал лидером движения и заявил, что Чечня не входит в состав СССР и РСФСР. Единственным законным органом власти был объявлен исполнительный комитет ОКЧН во главе с Д. Дудаевым. Августовский путч 1991 года и борьба президента России с путчистами послужили для чеченских сепаратистов сигналом к захвату власти в республике. Теряющее влияние руководство республики во главе с Д. Завгаевым поддержало августовский путч ГКЧП, и это сразу же лишило его поддержки российского руководства. 3 сентября 1991 года Д. Дудаев объявил о низложении Верховного Совета Республики.
Таким образом, союзное руководство в борьбе против руководства России во главе с Б. Ельциным, пытавшееся ранее разыграть карту автономий и уровнять их в статусе с союзными республиками, потерпело поражение. В свою очередь, российские лидеры, пытаясь перехватить инициативу в борьбе за влияние на автономии, сами сыграли решающую роль в свержении старой власти и приходе к власти радикальных элементов. Так, в сентябре 1991 года председатель Верховного Совета России Руслан Хасбулатов активно агитировал депутатов Верховного Совета республики за самороспуск5. В результате борьбы за автономии между союзным и российским руководством они — и то и другое — потерпели поражение. ОКЧН 8 октября 1991 года объявил себя единственной властью в республике и 27 октября 1991 года провел выборы президента Чечни. По итогам проведенного голосования президентом Чеченской Республики был избран Д. Дудаев. Своим
4 См.: Сурков А. Указ. соч. С. 60.
5 См.: Там же. С. 65.
первым указом Д. Дудаев объявил, что с 1 ноября 1991 года Чеченская Республика является суверенным государством.
Вышедшим на политическую сцену на волне суверенизации сепаратистским политическим организациям и отдельным политикам необходимо было искать на Кавказе союзников, оказавшихся в аналогичной политической ситуации.
Особенности сепаратизма в Абхазии и Южной Осетии
Кризис союзной системы вызвал у народов, проживающих в Грузии, стремление повысить свой национально-государственный статус. На собрании представителей абхазского народа 18 марта 1989 года в селе Лыхны Гудаутского района Абхазии было принято Обращение представителей абхазского народа к Генеральному секретарю ЦК КПСС Председателю Президиума Верховного Совета СССР М.С. Горбачеву, в котором содержалась просьба о повышении ее статуса с автономной республики до советской социалистической республики. Образование Абхазской ССР, равной по статусу Грузинской ССР, по мнению участников схода, было необходимо, так как союзная, союзно-республиканская и республиканская системы управления сдерживали социально-экономическое, культурное и политическое развитие Абхазии6.
В то же время накопившиеся проблемы в межнациональных отношениях и распад союзной системы в Грузии стимулировали консолидацию грузинского населения против решений «Лыхненского схода»7. На состоявшемся 9 апреля 1989 года в Тбилиси митинге активисты неформальных партий заявляли: «Пока существует советская власть, мы не сможем упразднить автономии Абхазии и Южной Осетии»8. Призывы к выходу Грузии из состава СССР привели к жесткой реакции властей, в результате которой митинг был разогнан советскими войсками, что привело к жертвам среди его участников. Подъем национального самосознания грузинского населения был связан с желанием сохранить единую Грузию в условиях распада СССР.
На фоне заявлений о стремлении упразднить автономии Совет народных депутатов Юго-Осетинской автономной области на чрезвычайной сессии 10 ноября 1989 года принял решение о преобразовании Юго-Осетинской автономной области в автономную Советскую Социалистическую Республику9. В ответ на провозглашение республики 23 ноября 1989 года движением Звиада Гамсахурдиа был организован многотысячный марш на столицу Южной Осетии Цхинвали. Участникам марша прорваться в город не удалось, на входе в него колонны «звиадистов» встретили милиция и жители города.
Повышение статуса Абхазии и Южной Осетии до Социалистической Республики стало бы серьезным политическим вызовом для создания независимого грузинского государства. Юридически границы Грузинской ССР не были оформлены еще с момента подписания «Договора между Россией и Грузией от 7 мая 1920 года», а после установления советской власти в Грузии между Россией и Грузией сложились неоформленные административно-территориальные границы10.
6 См.: Конфликты в Абхазии и Южной Осетии: документы 1989—2006 / Сост. М.А. Волонский, В.А. Захаров, Н.Ю. Силаев. М.: Русская панорама, 2008. С. 92.
7 См.: Грузино-абхазский конфликт: 1917—1992 / Сост. К.И. Казенин. М.: Европа, 2007. С. 38.
8 Там же.
9 См.: Конфликты в Абхазии и Южной Осетии: документы 1989—2006. С. 165.
10 См.: Там же. С. 180.
25 августа 1990 года Верховный Совет Абхазской ССР принял Декларацию о государственном суверенитете, в которой Абхазская ССР провозгласила государственный суверенитет11. Принятая Декларация повысила политический статус республики и должна была послужить основой для заключения Союзного договора и Договора с Грузинской ССР12.
20 сентября 1990 года Совет народных депутатов Юго-Осетинской автономной области принял Декларацию о государственном суверенитете, в соответствии с которой статус Южной Осетии в одностороннем порядке был повышен с автономной области до Демократической Республики в составе СССР. Провозглашение суверенитета Юго-Осетинской Советской Демократической Республики рассматривалось как необходимое условие для ее дальнейшего участия в заключении Союзного договора13.
Власти в Тбилиси, обремененные борьбой за независимость Грузии, оперативно предприняли шаги по правовой оценке изменения ее национально-государственного и административно-территориального устройства. Верховный Совет Грузинской ССР 26 августа 1990 года объявил Декларацию Верховного Совета Абхазской ССР от 25 августа 1990 года недействительной и не имеющей юридической силы14. Решение Совета народных депутатов Юго-Осетинской автономной области от 20 сентября «О суверенитете и статусе Юго-Осетии» также было признанно недействительным и не имеющим юридической силы15. Как естественное продолжение этих событий на состоявшихся 28 октября 1990 года выборах в Верховный Совет Грузии внушительную победу одержал избирательный блок «Круглый стол — Свободная Грузия» во главе с Звиа-дом Гамсахурдиа.
Начался обратный отсчет времени. Совет народных депутатов Юго-Осетинской Демократической Республики 16 октября 1990 года подтвердил свое решение о преобразовании Юго-Осетинской автономной области в Юго-Осетинскую Советскую Демократическую Республику16 и признал неправомочным проведение выборов в Верховный Совет Грузии на территории Южной Осетии17.
Ориентируясь на заключение Союзного договора, который мог бы вывести из кризиса в отношениях с Грузией, Совет народных депутатов принял решение о переименовании Юго-Осетинской Советской Демократической Республики в Юго-Осетинскую Советскую Республику18, а также об ее участии в подписании нового Союзного договора19. Исключив из названия республики слово «Демократическая», депутаты рассчитывали участвовать в подписании Союзного договора наравне с другими Советскими Республиками. Для утверждения политического статуса Южной Осетии как Советской Республики 9 декабря 1990 года были проведены выборы в Верховный Совет Юго-Осетинской Республики. Проведенные выборы бойкотировали жители грузинских сел.
Верховный Совет Грузии состоявшиеся выборы в Южной Осетии расценил как посягательство на территориальную целостность Грузии и принял 11 декабря 1990 года закон «Об упразднении Юго-Осетинской автономной области»20.
11 См.: Декларация о государственном суверенитете Абхазской Советской Социалистической Республики. 25 августа 1990 года [http://www.apsuara.ru/portal/node/1013].
12 См.: Грузино-абхазский конфликт: 1917—1992. С. 64.
13 См.: Танаев К. Осетинская трагедия. М.: Европа, 2008. С. 265.
14 См.: Конфликты в Абхазии и Южной Осетии: документы 1989—2006. С. 23.
15 См.: Там же. С. 24.
16 См.: Там же. С. 174.
17 См.: Там же.
18 См.: Там же. С. 175.
19 См.: Там же. С. 176.
20 См.: Там же. С. 27.
Южная Осетия представляла собой регион с населением 100 тыс. человек, населенный преимущественно осетинами, но со значительной (30%) грузинской общиной. При таком преобладании осетинского населения в регионе Грузии трудно было рассчитывать на сохранение Южной Осетии в своем составе. Поэтому в ночь с 5 на 6 января 1991 года в Цхинвал, как к тому времени стали называть в самой Южной Осетии свою столицу, были введены подразделения милиции и национальной гвардии Грузии.
Верховный Совет Грузии в соответствии с законом «О местном управлении в переходный период», принятым 29 января 1991 года, приступил также к ликвидации органов советской власти в Абхазии, которые, согласно абхазской Конституции, составляли основу политической системы. Местные органы государственного управления в районах и городах должны были назначаться Верховным Советом Грузии и возглавляться префек-том21. Назначение префекта Гальского района Верховный Совет Абхазии расценил как первый шаг на пути к ликвидации конституционных структур, а затем и государственности Абхазии22. Стремление Грузии приравнять Абхазию к обычной административно-территориальной единице спровоцировало Верховный Совет Абхазии поднять вопрос об установлении с Грузией равноправных отношений23.
Важным аспектом в политическом самоопределении Южной Осетии, Абхазии и Грузии стало выражение воли населения. Так, Верховный Совет Грузии отказался проводить референдум о сохранении СССР, который должен был состояться 17 марта 1991 года, и назначил референдум о восстановлении независимости Грузии на 31 марта 1991 года. Участники этого референдума единодушно высказались за восстановление государственной независимости. 9 апреля 1991 года на основе результатов референдума был принят «Акт о восстановлении независимости Грузии»24.
Идеи построения независимого грузинского государства в условиях кризиса советской системы встретили сопротивление абхазов и осетин. Рост национального самосознания и консолидация грузинского населения для сохранения территориальной целостности привели не только к осознанию роли грузин в государстве, но и к кровопролитному конфликту в Южной Осетии и политическому конфликту с Абхазией.
В то же время на состоявшемся 17 марта 1991 года референдуме о сохранении Союза ССР 98,6% участников голосования в Абхазии25 и 99% в Южной Осетии26 высказались за сохранение СССР. Как известно по официальным итогам референдума, за сохранение СССР высказалось 76,4% принявших участие в голосовании.
Таким образом, можно сделать вывод, что основная вина за обострение политической ситуации в стране лежала на советской модели отношений между Центром и республиками. Построение республик по национальному, а не по территориальному признаку всегда было мощным рычагом влияния на их политику. Подобный механизм в конце 1980-х — начале 1990-х годов привел к слому прежних политических отношений и дал возможность властям мятежных республик выступать за независимость. Поскольку у «новых» властей не было реальной опоры, способной закрепить произошедшие политические изменения, в сложившихся условиях у мятежных регионов Грузии и Северного Кавказа был только один вариант действий — создание собственного государственного образования.
21 См.: Там же. С. 39.
22 См.: Там же. С. 110.
23 См.: Там же. С. 109.
24 См.: Там же. С. 45.
25 См.: Грузино-абхазский конфликт: 1917—1992. С. 75.
26 См.: Гаджиев К.С. Геополитика Кавказа. М.: Международные отношения, 2001. С. 162.
«Родственный» сепаратизм
Планы национально-государственного строительства мятежных республик Кавказа подкреплялись родственными связями абхазов и осетин с народами северокавказских субъектов России. Эти последние активно поддержали сепаратистские устремления своих братьев.
На состоявшемся в Сухуме 1—2 ноября 1991 года III съезде Конфедерации горских народов Кавказа (КГНК) представители абазинского, абхазского, аварского, ауховеко-чеченского, даргинского, кабардинского, лакского, осетинского (Северной и Южной Осетии), черкесского, чеченского, шапсугского народов заключили Договор о Конфедеративном Союзе горских народов Кавказа. Было объявлено о начале восстановления суверенной государственности горских народов Кавказа, а сама КГНК была провозглашена правопреемницей Республики Союза горцев Северного Кавказа (Горской республики), образованной 11 мая 1918 года. Согласно этому договору, КГНК обладала всеми атрибутами государственной власти. Органы управления строились по принципу разделения властей27 и состояли из Съезда горских народов Кавказа, Президента, Парламента, Кавказских сообществ, Третейского суда28. Формирование органов власти производилось путем делегирования полномочных представителей. Местом пребывания руководящих органов (штаб-квартиры) КГНК был избран Сухум29.
По смыслу Договора о Конфедеративном Союзе горских народов Кавказа и Положения о руководящих органах Конфедерации горских народов Кавказа КГНК подменяла собой органы государственной власти. В своей деятельности КГНК стремилась не только воссоздать Горскую республику, но и сделать это за счет территории России и Грузии. Преобразование КГНК из конфедеративного объединения в государственное образование, по мнению председателя парламента Конфедерации М. Шанибова, должно было происходить по мере дальнейшего распада Российской Федерации30.
Претензии на лидерство в КГНК в борьбе против России стала проявлять Чечня. В марте 1992 года на экстренном заседании парламента Чечни было принято обращение к народам Кавказа с призывом срочно объединиться для борьбы с Россией и ускорить создание общекавказских вооруженных сил31. Подобные призывы свидетельствовали, что Чечня стремится продемонстрировать те же лидерские качества, какие проявляла и во времена Кавказской войны XIX века против России.
Недовольство политикой российского правительства ширилось и в Северной Осетии. Осетины требовали от представителей МВД и Министерства обороны немедленно вооружить их, в противном случае угрожали взять силой оружие в частях, дислоцированных на территории республики. Председатель Верховного Совета Северной Осетии А. Галазов заявил, что если не будет остановлена война в Южной Осетии, то Верховные Советы Южной и Северной Осетии проведут совместное заседание во Владикавказе или Цхинвале и объявят о создании единой Осетии — независимого государства вне состава России, разорвав при этом Федеративный договор32.
27 См.: Договор о Конфедеративном союзе горских народов Кавказа от 2 ноября 1991 года [http://www. nasledie.ru/oborg/2_4/0002/agnk_17.html], 18 июля 2012.
28 См.: Положение о руководящих органах Конфедерации горских народов Кавказа от 2 ноября 1991 года [http://www.nasledie.ru/oborg/2_4/0002/agnk_16.html], 18 июля 2012.
29 См.: Договор о Конфедеративном Союзе горских народов Кавказа от 2 ноября 1991 года.
30 См.: Сурков А. Указ. соч. С. 117.
31 См.: Казиханов А. Чечня призывает создать кавказскую армию // Известия, 10 марта 1992. С. 1.
32 См.: Казиханов А. Россия опаздывает к событиям в Южной Осетии // Известия, 29 мая 1992. С. 2.
Ситуация в Северной Осетии осложнялась деятельностью КГНК, решившей проявить себя в качестве реальной политической силы, способной разрешить грузино-юго-осетинский конфликт. Президент КГНК М. Шанибов обратился к грузинской стороне с призывом прекратить огонь, предупреждая о возможности ввода в Южную Осетию вооруженных сил. «Наше появление во Владикавказе — последнее предупреждение, — заявил М. Шанибов. — Добровольческий отряд войдет в Цхинвал не для помощи одной из воюющих сторон, а для выполнения миротворческой роли»33.
Обострение политической обстановки на Кавказе в условиях выхода на политическую сцену КГНК как реального игрока, способного разрешать любые политические проблемы без вмешательства России, напугало российских демократов и заставило принять действенные меры для прекращения конфликта. Кровопролитие в Южной Осетии было остановлено, но сама проблема так и не была решена, поскольку война началась снова, теперь уже в Абхазии.
После распада СССР, в феврале 1992 года, Временный Верховный Совет Грузии принял решение о переходе к Конституции Грузинской Демократической Республики 1921 года, в которой отношения с Абхазией не были определены. Вместе с тем власти Грузии заявили, что отношения с Абхазией временно, до выработки новой модели, будут строиться на прежних принципах. Абхазия, учитывая политические реалии, предлагала Грузии восстановить прерванные государственные отношения на новой равноправной основе34.
14 августа 1992 года войска Госсовета Грузии начали военную операцию против Абхазии. Принятие грузинскими политиками абхазских условий о равноправных отношениях грозило привести к тому, что и другие регионы Грузии потребуют для себя таких же привилегий, что могло привести к распаду Грузии. Руководствуясь стремлением сохранить территориальную целостность Грузии, ее руководство решилось на военное вмешательство.
Начавшийся конфликт в Абхазии резко обострил ситуацию на Северном Кавказе. КГНК обвинила Россию в поддержке грузинских войск, вторгшихся в Абхазию. В «Обращении КГНК к мировой общественности, организациям по защите прав человека и национальных меньшинств, к руководству стран Запада и СНГ, в Лигу исламских государств» заявлялось, что, опираясь на перевес в бронетехнике и ВВС, а также на воздушно-десантный полк России, переброшенный в Абхазию, «Большая» и «Малая» империи (РФ и Грузия) поставили перед собой цель задушить островок свободы и национальной государственности на Кавказе (сначала Абхазию, затем — Чеченскую Республику) и тем самым закрыть горским народам Кавказа путь к свободе и суверенитету35.
Заявления КГНК об имперских амбициях России и Грузии свидетельствуют, что война воспринималась ею как продолжение борьбы за независимость, начатой Кавказской войной XIX века. Грузинское население региона во время Кавказской войны активно способствовало дальнейшему закреплению положения Закавказья как части Российской империи, интегрируясь в лице своей элиты в военно-сословные и хозяйственно-экономические структуры Империи и становясь существенной социальной опорой российского государства в регионе36.
Созданный образ России и Грузии как империй, стремившихся покорить «вольные» народы Северного Кавказа и Абхазии, заставлял руководителей сепаратистских движений и территорий переходить к более решительным действиям. Руководители КГНК,
33 Казиханов А. Северная Осетия: ситуация контролируется // Известия, 16 июня 1992. С. 1.
34 См.: Грузино-абхазский конфликт: 1917—1992. С. 80—81.
35 См.: Конфликты в Абхазии и Южной Осетии: документы 1989—2006. С. 236.
36 См.: Цуциев А.А. Атлас этнополитической истории Кавказа (1774—2004). М.: Европа, 2006. С. 18.
встревоженные обстановкой в Абхазии и стремящиеся представить свою организацию как реальную политическую силу, объявили о переброске добровольцев на территорию Абхазии для ведения военных действий и призвали денонсировать Федеративный договор с Россией37.
Абхазия стала политическим полем, где завоевывали популярность и авторитет будущие чеченские полевые командиры. Среди них особо следует выделить Шамиля Басаева, который, по его словам, «решил приехать с ребятами в братскую Абхазию, воевать против политиков Грузии, развязавших войну при благословлении политиков России»38. Шамиль Басаев воевал больше за политические интересы Чечни, стремясь на «чужом поле» защитить независимость своей республики.
Для таких деятелей, как Басаев, Абхазия была одним из этапов новой Кавказской войны, которую необходимо было остановить, чтобы народы Кавказа могли решать свои внутренние проблемы без участия третьей стороны, то есть России и Грузии. Заявление Басаева показывает, что сепаратисты стремились объединиться и лишить Россию и Грузию политического влияния на Кавказе. Все они были заинтересованы в том, чтобы закрепить свою независимость на основе конфедеративной государственности, конфликт на территории Абхазии становился общим делом для жителей мятежных регионов Грузии и Северного Кавказа. Это подтверждает и национальный состав участников воевавших в Абхазии формирований: среди них чеченцы, ингуши, адыги39, осетины, кабардинцы, балкарцы, черкесы, карачаевцы40.
В конфликте в Абхазии, огромное значение имел этнический фактор: ведь абхазы этнически близки с кабардинцами, адыгами, шапсугами, черкесами и все эти народы образуют единую группу абхазо-адыгских народов. Имея общие этнические и исторические корни, эти народы не могли оставить без внимания конфликт в Абхазии, а идеи независимости в рамках будущей конфедерации только усиливали желание добровольцев участвовать в войне.
Фактор этнической солидарности и поддержки проявился и в осетино-ингушском конфликте. Этнотерриториальные противоречия между Северной Осетией и образованной летом 1992 года Ингушской республикой привели к вооруженному конфликту за Пригородный район Северной Осетии. Итоги «недельной войны» составили более 600 погибших и более 40 тыс. беженцев41. На стороне Северной Осетии воевала бригада «Ир» из Южной Осетии.
Взаимосвязь и взаимовлияние конфликтов в Грузии и на Северном Кавказе постепенно становились козырем в политике против России и Грузии в регионе. В возникновении осетино-ингушского конфликта Басаев обвинял Россию и Грузию — по его мнению «осетины и ингуши могли сами договориться, мирно, культурно»42.
Взаимосвязь и взаимовлияние конфликтов на Кавказе хорошо подметил президент Грузии Эдуард Шеварднадзе: «Одно сепаратистское движение порождает другое. Если бы не было абхазской войны, то не было бы и чеченской», — заявлял Э. Шеварднадзе43. Иначе говоря, конфликты на территории мятежных регионов Грузии и Северного Кавка-
37 См.: Конфликты в Абхазии и Южной Осетии: документы 1989—2006. С. 238—239.
38 Белая книга Абхазии. Документы, материалы, свидетельства. 1992—1993 / Сост. Ю.В. Воронов, П.В. Флоренский, П.А. Шутова. М., 1993 [http://www.apsnyteka.narod2.ru/v/belaya_kniga_abhazii/glava_ 2_voina_v_abhazii_v_pubHkatsiyah_i_dokumentah/index.html], 19 июля 2012.
39 См.: Там же.
40 См.: Аккаба Н. Северокавказский фактор в абхазо-грузинском конфликте // АПСНЫПРЕСС, 25 мая 2012 [http://apsnypress.info/analytic/6359.html], 19 июля 2012.
41 См.: Цуциев А.А. Указ. соч. С. 87.
42 Белая книга Абхазии. Документы, материалы, свидетельства. 1992—1993.
43 Цит. по: Броладзе Н. Эдуард Шеварднадзе: «Посеем мир, пожнем благополучие» // Независимая газета, 15 июля 1996. С. 3.
за не могли существовать обособленно: народы, стремящиеся к независимости и построению своего национально-государственного образования, только вместе могли отстоять свои идеи и интересы.
Пример политических и территориальных интересов Чечни является самым ярким. Став фактически независимой от России, она на фоне войны в Абхазии стала призывать северокавказские республики объединяться для борьбы против России, посылая своих жителей воевать в Абхазию. Чечня рассматривала войну в Абхазии как часть борьбы за независимость от России, а полученный здесь боевой опыт в будущем позволил чеченским боевикам успешно действовать против российских войск в войне, начавшейся уже в самой Чечне.
По нашему мнению, этнический фактор в конфликтах в Грузии и на Северном Кавказе стал одним из решающих. Так для участия в военных действиях в Абхазии приезжали выходцы с Северного Кавказа, в Южную Осетию — осетины из Северной Осетии; затем в осетино-ингушском конфликте уже выходцы из Южной Осетии помогали своим «родственникам» в Северной Осетии.
Взаимосвязь и взаимовлияние конфликтов на Кавказе объясняют и тот факт, что армии России и Грузии так и не смогли уничтожить сепаратистские движения в регионе. Вина за это лежит вовсе не на военных: они столкнулись не с конкретным противником, а с целым объединением народов, ущемленных в своих правах в годы Российской империи и советской власти.
В историческом плане взаимосвязь конфликтов на Кавказе проявилась в том, что борьба за независимость воспринималась как продолжение борьбы, начавшейся во время Первой кавказской войны.
3 а к л ю ч е н и е
Демократические тенденции, набиравшие силу в условиях распада СССР, так и не воплотились в жизнь. На смену демократическим идеям быстро пришла радикальная идеология и сепаратизм.
В условиях отсутствия на Кавказе реальной политической власти, способной обуздать радикальные силы, распространение идеи независимости привело к тому, что сепаратистские движения стали искать поддержку у родственных народов, оказавшихся в такой же политической ситуации. Военные конфликты на территории мятежных регионов Грузии и Северного Кавказа в силу территориальной и этнической близости населяющих их народов не могли развиваться обособленно. Этническая и политическая солидарность привела в движение народы Кавказа, которые только с оружием в руках могли защитить свои интересы, идеалы и территориальную целостность. Общность политических интересов, состоявших в завоевании независимости, способствовала тому, что мятежные регионы Грузии и Северного Кавказа пришли к идее создания общего государства на основе территорий России и Грузии.
В таких условиях чеченский фактор стал ключевым во многом потому, что чеченцы воспринимали эту войну как продолжение борьбы за независимость, начавшейся со времен Кавказской войны. Чечня постепенно становилась лидером мятежного движения на территории Кавказа.
Взаимосвязь и взаимовлияние конфликтов на Кавказе стало их главной особенностью, определившей в дальнейшем серьезные социально-политические последствия для региона.
Связанные многочисленными родственными узами, исторической дружбой и общими политическими целями народы Кавказа всегда будут болезненно переживать те или иные политические события, происходящие в каком-либо из регионов Кавказа. В этих условиях властям государств региона необходимо проводить взвешенную политику, учитывая мнения всех национальных групп. Именно отсутствие такой политики во многом способствует тому, что конфликты на Кавказе сегодня остаются неурегулированными.
