CC BY
8прекрасно поняли друг друга, потому что разговаривали на языке своих сердец.
Автор пьесы призывает нас верить в чудеса, быть терпимыми друг к другу, воспринимать окружающих такими, какие они есть на самом деле, а не такими, какими бы нам хотелось их видеть.
В начале XXI века в азербайджанской литературе появилась плеяда молодых писателей, выбравших постмодернизм как основу своего творчества. "Постмодернизм одновременно использует и отвергает, устанавливает и затем разрушает те понятия, которые он подвергает сомнению, -будь то в архитектуре, литературе, кино, философии, лингвистике или историографии" [5].
Практическое воплощение "игнорирования" приобретает форму жанрового смешения, приводящая к таким жанровым конструкциям, как мифологический роман, роман-антиутопия, роман-притча, роман, состоящий из фрагментов малых жанровых форм. Черты романа-антимифа (этот жанр требует от автора глубоких знаний в области культурологии, мифологии, истории и психологии), можно отметить в произведении Камала Абдуллы (Ката1 АЬс1и11а) "Неоконченная рукопись" ("Неполная рукопись"). Камал Абдулла является одним из основных исследователей да-стана "Книга моего деда Коркуда", автором множества книг и статей, посвященных этому эпосу.
В романе-антиутопии азербайджанского автора Али Акбера (ЭИ ЭкЬэг) "Амнезия" ("Атпв21уа", 2010) автор конструирует тоталитарное общество, в котором вынуж-
ден жить главный герой Мурад, и подвергает критике попытки создания идеального общества и идеального государства, раскрывая всю тщетность таких инициатив.
Таким образом, следует отметить, что азербайджанская постмодернистская романистика несет на себе основной груз по жанровому "обновлению" национальной романистики. Основной характерной жанровой особенностью создаваемых произведений является повышенная синкретич-ность. Творчество азербайджанских писателей, "напитавшись" художественно-эстетическими идеями европейской литературы, пытается обрести свою собственную форму и содержание. Художественное мышление азербайджанских авторов начинает входить в культурный контекст современного Запада, и основные факторы, обусловливающие в начале XXI века ход художественной мысли, связаны с осознанием и решением противоречий, рожденных этим болезненным процессом.
Литература
1. Гулиев Г. Смеющаяся трагедия и плачущая комедия: Шекспир и Маммедгу-лузаде. Азербайджан". 2008. № 8.
2. ДжахангирА. Об основных направлениях современной азербайджанской прозы. 01.06.2008 (www.Lit.az).
3. Анар. Избранные сочинения. Баку, 2004.
4. Эльчин. Шекспир. Баку, 2006.
5. Hutcheon L. A Poetics of Postmodernism: History, theory, fiction. New-York - London, 1992.
НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ КУТИШИНСКОГО ГОВОРА АВАРСКОГО ЯЗЫКА1
Мамаева С.Г
Вкутишинском говоре восточного диалекта аварского языка широко представлены термины для обозначения крупного рогатого скота по возрастному признаку, полу, масти, повад-
кам, назначению и так далее. Более богато представлены названия крупного рогатого скота (как коров, так и быков) по половозрастным признакам. В дагестанских языках имеются следующие наименова-
1 На примере терминов, обозначающих крупный рогатый скот (коров).
© Мамаева С.Г., 2011 |130
Вестник Университета Российской академии образования № 5/2011
ния теленка: авар. бече; ахвах. буша; тинд. богьа; бежт. баше; цез. меши; хварш. мише; чинух. меши; гунз. бише; лак. барч; арчин. биш; лезг. луч1 (кур); агуль. луч!; табас. лич1; рутуль. лыч1; ца-хур. вуч1е.
Исследователи отмечают, что исконное состояние общедагестанской основы, которая претерпела в разных языках некоторые изменения, сохранилось в аварском языке (бече < беч, где конечное -е - результат наращения).
Первичному -б в некоторых языках закономерно отвечает -м или -в, а в некоторых лезгинских языках вторичному -в -начальная или конечная -л.
Краткая негеминированная аффриката ч, сохранившаяся в аварском и лакском языках, в ахвахском, бежтинском, цезском, хваршинском, гунзском и арчинском спиринтизировалась. В некоторых лезгинских языках, где сохранилась данная основа, абруптивизировалась.
По-видимому, к разряду фонетических наращений следует отнести вибрант р, встречающийся в лакской структуре [1, с. 159 ].
В кутишинский говор входит речь аулов Кутиша, Хахита, Арада-Чугли (то есть Верхнее Чугли), Нижнее Чугли и Чуни.
Для различия пола теленка-младенца в рассматриваемых говорах используется название теленка биче в сочетании с самостоятельными лексемами.
Замена северного широкого гласного -е в корне слов более узким -и никак нельзя квалифицировать как закон для кутишинских говоров. Переход этот не носит системного характера и ограничивается некоторыми примерами.
Если в литературном языке для различия пола теленка-младенца используется название бече в сочетании с самостоятельными лексемами ц1уяб "самка", би-хьин "самец", то в кутишинском говоре и арадачуглинском, хахитинском, нижне-чуглинском и чунинском подговорах используется сочетание лексем г!акаяб (от слова г!ака "корова") и оцаб (от слова оц "бык"): г!акаябиче, оцабиче "самка теленок, самец теленок".
Здесь в сочетании г!акаяб биче, оцаб биче происходит выпадение ауслаутного классного показателя -б. В кутишинской группе говоров обычно выпадает аусла-
утный показатель грамматического класса определяющего слова. Как и в большинстве говоров аварского языка, явление это носит систематический характер. В литературном же языке четкое произношение конечного классного показателя закреплено правилами орфоэпии.
Общим названием коровы является г!ака. В самом аварском языке г!ака, видимо, является звукоподражательным словом более позднего происхождения.
Так как в дагестанских языках имеется другой корень, более древний, чем г!ака в аварском. Например, корова в ахвахском языке - жинвоь нжон, в каратинском - зи-ни, в тиндском - зини, в чамалинском -ини, в багулском - зин, в ботлихском - зини, в годоберинском - зини, в андийском -зиву, в цезском - зийа, в хварш. - зина, в рутульском - зер, в цахурском - зер, в крыз. - зар, в будух. - зар (СИЛДЯ:153).
В нижнечуглинском и чунинском подговорах отсутствуют все латеральные согласные, они перешли в соответствующие передневелярные (лъ > хь, лълъ > хьхь, л1 > лълъ > хьхь). В литературном языке - къинлъизе, а в нижнечуглинском и чунинском подговорах - кьинхьизи.
Скороспелая корова, которая не может рожать из-за болезни, в кутишинском, арадачуглинском, нижнечуглинском и хахитинском именуется х!ораб г!ака. Буквально переводится, как "телка". В литературном языке этот термин отсутствует.
Корова хорошего потомства в кутишинском говоре именуется как лъияб тайпаялъулг!ака. В арадачуглинском и ха-хитинском подговорах используется название лъик!аб тайпаялъул г!ака. В ниж-нечуглинском подговоре именуется, как хьик!аб тайпаяхьул г!ака. В чунинском -хьияб сортахьул г!ака. В литературном языке такого термина нет.
Здесь тоже налицо отсутствие латеральных согласных в нижнечуглинском и чунинском подговорах. В литературном языке "хороший" - лъик!аб , в нижнечуглинском - хьик!аб, в чунинском - хьияб.
Для характеристики дойной коровы в литературном языке существует термин беч!ч!улеб г!ака. А в кутишинском говоре и арадачуглинском, нижнечуглинском,
хахитинском и чунинском подговорах -беч!ч!улиб г!ака.
В форманте причастий вместо безударного -е литературного языка в кути-шинском говоре выступает -и.
Рано перестающая доиться корова в кутишинском говоре именуется как ххек-ку къуниб г!ака; в арадачуглинском - ххех-хгу къуниб г!ака; в нижнечуглинском -ххекку къуниб г!ака, в хахитинском - ххех-хгу къуниб г!ака; в чунинском подговоре такого термина нет. А в литературном языке мы говорим - хехго къолеб г!ака.
В кутишинском говоре отмечается также переход корневого безударного -о в более узкий гласный -у: ч!ч!улариб (в литературном ч!ч!олареб).
Для обозначения коровы с большим выменем в литературном аварском языке используется термин гъвари к!удияб г!а-ка. В кутишинском говоре используется термин гъвари к!удаб г!ака, в арадачуглинском, нижнечуглинском и хахитинском подговорах, как и в литературном языке, - гъвари к!удияб г!ака. В чунинском - гъвари к!удаб г!ака.
Одним из наиболее ярких и характерных фонетических явлений для кутишин-ского говора следует считать также стяжение дифтонгов и трифтонгов, широко представленных в литературном языке, особенно в составе различного рода морфем. Указанный процесс происходит в результате выпадения интервокального полугласного -й или -в или же выпадения его в аслауте.
Процесс схематически выглядит следующим образом: -ийе > -ие > -ии > и, ийа > -иа > -а, -ей > -ее > е, -ив > -у, -ий > -и (к!удаб - к!удияб).
Корова с маленьким выменем в кутишинском, арадачуглинском, нижнечуглинском, хахитинском и чунинском, как и в литературном языке именуется гъвари гьит!инаб г!ака.
Для обозначения коровы одного года -двух лет используется термин г!ач!ар "тёлка". От данного слова по разным признакам образуются различные аналитические наименования.
Так, например, годовалая корова, которая не отелилась в литературном языке именуется как х!ораб г!ач!ар. В кутишинском, арадачуглинском подговорах именуется также - х!ораб г!ач!ар, а в нижне-
чуглинском, хахитинском и чунинском -г!ач!ар.
Исследователи считают, что в дагестанских языках застывшие классные показатели обнаруживаются в составе имен, означающих животный и растительный мир, части тела человека и животных, простейшие орудия труда, строения, пищу и продукты питания, одежду и так далее.
В кутишинском говоре в сочетании слов при стечении двух однородных звуков происходит выпадение одного из них. Обычно выпадает звук с конца предшествующего (определяющего) слова, то есть звук, который выступает в роли классного показателя. Как и в большинстве аварских говоров, явление это носит систематический характер. В литературном же языке четкое произношение конечного классного показателя закреплено правилами орфоэпии.
В литературном аварском языке для обозначения буйвола используется термин гамущ. В кутишинском и хахитинском говорах именуется также - гамущ (ударение на втором слоге). А в арадачуглинском, нижнечуглинском и чунинском подговорах меняется ударение (на первом слоге) гамущ.
Буйволенок с рождения до шести месяцев именуется в кутишинском говоре ганщил биче, в арадачуглинском, нижнечуглинском говорах - ганщил биче, а в хахитинском говоре - ганщил биче. В чунинском говоре так же, как и в литературном языке, такой термин отсутствует.
Следует отметить, что термины и названия, связанные с буйволом в этих говорах, представлены слабо, поскольку жители не занимались их разведением в связи с несоответствующими природно-климатическими условиями.
Литература
1. Алиханов С.З. Русско-аварский словарь. Махачкала, 2003.
2. Микаилов Ш.Э. Кутишинская группа говоров аварского языка. Тбилиси, 1968.
3. Микаилов Ш.Э. Фонетические особенности кутишинского говора аварского языка. Махачкала, 1966.
4. Микаилов Ш.Э. Говор аула Чуни (Кутишинская группа аварских говоров). Махачкала, 1960.
