CC BY
85
58
• ••
Известия ДГПУ, №2, 2015
УДК 321.351.12 (470.67)
НЕКОТОРЫЕ НЕКРАСОВСКИЕ МОТИВЫ В КАВКАЗСКОЙ ПОЭЗИИ Х1Х-ХХ ВВ
SOME NEKRASOV’S MOTIVES IN THE CAUCASIAN POETRY OF THE 19-20th CENTURIES
© 2015 Гасанов И. А.
Большеарешевская средняя общеобразовательная школа Кизлярского района Республики Дагестан
© 2015 Gasanov I. A.
Secondary School, the village of Bolshaya Areshevka, Kizlyar region, the Republic of Dagestan
Резюме. Статья посвящена исследованию влияния мотивов скорби, уныния и покаяния в лирике Н. А. Некрасова на кавказскую поэзию Х1Х-ХХ вв. Обращено внимание на высокие духовные достоинства лирики скорби Н. А. Некрасова и благотворное влияние её образов на литературу народов Кавказа.
Abstract. The article deals with the study of the influence of motives of sorrow, sadness and repentance in N. A. Nekrasov’s lyrics on the Caucasian poetry of the 19-20h centuries. The author pays attention to the high spiritual dignity of N. A. Nekrasov’s sorrow lyrics and positive impact of its images to the literature of the Caucasian peoples.
Rezjume. Stat'ja posvjashhena issledovaniju vlijanija motivov skorbi, unynija i pokajanija v lirike N. A. Nekrasova na kavkazskuju pojeziju XIX-XX vv. Obrashheno vnimanie na vysokie duhovnye dostoinstva liriki skorbi
N. A. Nekrasova i blagotvornoe vlijanie ejo obrazov na literaturu narodov Kavkaza.
Ключевые слова: мотив, скорбь, покаяние, реминисценция, сострадание, влияние.
Keywords: motive, sorrow, repetance, reminiscence, compassion, influence.
Kljuchevyeslova: motiv, skorb', pokajanie, reminiscencija, sostradanie, vlijanie.
Поэзия Некрасова с её острым социальным звучанием и состраданием к человеку сыграла важную роль в формировании национального самосознания кавказских народов. Вопрос о влиянии некрасовской лирики на литературу народов Кавказа уже рассматривался в литературоведении, но работы в основном посвящались проблеме влияния гражданских идей русского поэта на литературу того или иного народа Кавказа и носили общедекларативный характер. Обобщающей работы, в которой анализировалось бы конкретно влияние некрасовских традиций на кавказскую поэзию на разных уровнях (лексико-семантическом, синтаксическом, концептуальном и т. д.), в науке до сих пор не появилось.
В этом плане большую роль сыграла научная конференция по Некрасову, организованная Ереванским университетом. По её итогам был выпущен сборник «Некрасов и литература народов Советского Союза» (1972 г.). Несмотря на хороший уровень некоторых докладов на конференции, многие аспекты влияния Некрасова на кавказскую литературу остались вне поля зрения исследователей. Пожалуй, исключение составляла статья Р. Ф. Юсуфова
«Некрасов и традиции социального осмысления жизни в литературах Северного Кавказа».
Малоизученным представляется вопрос о сложных источниках скорбных, покаянных настроений лирики Некрасова (интерпретация таких текстов страдала идеологической задан-ностью и обычно сводилась к социальному контексту), а проблема же влияния покаянных, печальных настроений лирики Некрасова на кавказскую поэзию ХК-ХХ вв. вовсе не изучена.
В советскую мифологию не вписывались неверие, скорбные настроения, они были табуированы. Как пишет учёный С. Завьялов, «скорбь, вообще говоря, советский человек не должен был обнаруживать» [2. С. 156].
В рамках советского дискурса, идеологически зависимых сравнительно-типологических моделей невозможно проанализировать лирику скорби и покаяния Некрасова и её воздействие на кавказскую литературу, а ведь проблема важна для исследования, потому что в лирике печали и покаяния (обычно считавшейся слабостью Некрасова как поэта и человека) отразились высокие духовные, гражданские и философские представления Некрасова. Кроме того, Некрасов разделял христианские
Общественные и гуманитарные науки
59
• ••
воззрения на исцеляющую, обновляющую силу покаяния и скорби, и поэтому в его стихах наряду с мотивами скорби и уныния звучат и призывы к любви и прощению.
Объективное рассмотрение рецепции некрасовской лирики и её влияния на кавказскую поэзию Х1Х-ХХ вв. представляется весьма актуальным, ибо поможет нам, отбросив стереотипы, правильно оценить лирику покаяния и скорби Некрасова, её эмоциональную и духовную силу и степень её влияния на кавказскую поэзию Х1Х-ХХ вв. Научный анализ этой проблемы позволит нам глубже понять специфику и особенности влияния гуманных идей русской литературы на литературу народов Кавказа.
Если рассматривать источники проявления в лирике Некрасова мотивов печали, уныния, покаяния исключительно в социальной сфере, мы рискуем попасть в грех социологизма. Разумеется, мы не отрываем творчество Некрасова от социального контекста и не рассматриваем его как автономную субстанцию. Нужно подойти к этой проблеме, учитывая сложность и многослойность мотивов. По нашим представлениям, источником горестных размышлений Некрасова послужили следующие причины:
а) социальная травма (разочарование в победе революционно-демократической идеи, сомнения в своей востребованности как поэта, душевные муки из-за покорности народа);
б) нравственная и психологическая травма (семейная драма);
в) экзистенциальная травма (ощущение близкого конца жизни);
г) отсутствие любви в отношениях между людьми.
В этом плане наиболее близки Некрасову осетинский поэт Коста Хетагуров и дагестанский поэт и публицист Саид Габиев.
Оба были горячими поклонниками некрасовской поэзии. Лирика С. Габиева, как и некрасовская, почти вся минорна, полна печали и тревоги за судьбу народа. В его стихотворении «Реквием» явно ощутимы мотивы из стихотворений Некрасова «Смолкли честные, доблестно павшие», «Чернышевский», поэмы «Русские женщины». Стихотворение С. Габи-ева роднит с некрасовскими описание скорбного, крестного пути народных заступников, образа дороги, преисполненный стонов и звоном кандалов борцов за народное дело, идущих на Голгофу. Они названы как у Некрасова «братьями», при их описании доминирует торжественно-поэтическая лексика. В творчестве С. Габиева всё больше усиливались скорбные настроения, вызванные как личными невзгодами (ссылка, преследование врагов, предательство «друзей» и т. д.), так покорностью народа, сомнениями в победе сил света и добра. Эти настроения отражены в стихотворениях «Не вините», «Радуйтесь, враги», «Нищий», «Во тьме», «Друзьям».
И Некрасов, и С. Габиев предаются печали из-за отсутствия героев, способных повести за
собой народ. Эта жажда героя отражена и в лирике К. Хетагурова:
К. Хетагуров:
Родина- мать и рыдает и стонет...
Вождь наш спеши к нам - мы к смерти идём.
[7. С. 57].
Н. А. Некрасов:
Но где герой, кто выведет из тьмы Тебя на свет?
[5. С. 137].
С. Габиев:
Кто зажжёт яркое солнце свободы?
Кто призывную песню запоёт?
[1. С. 382].
Полная грусти и скорби поэзия К. Хетагурова черпала эмоциональную силу в лирике Некрасова. Осетинский поэт тяжело переживал из-за отсутствия свободы, произвола властей и нищеты народа:
Отнял враг свободу нашу Спой! Уже страданиями чаша До краёв полна.
[6. С. 19].
«Чаша, полная до краёв», - это реминисценция из некрасовского стихотворения «Душно! без счастья и воли»:
Буря бы грянула что ли Чаша с краями полна!
[5. С. 202].
Некрасовский образ - символ чаши, полной горестей, используется К. Хетагуровым и в стихотворении «Страстная неделя» («Чаша горечи и мщенья до краёв полна»). Особое место в лирике К. Хетагурова занимают посвящения. В них особенно заметно влияние некрасовской стилистики, образности и грусти. Стихотворение «На смерть горянки» восходит к некрасовскому посвящению на смерть Писарева. Строки из стихотворения К. Хетагурова «Не рыдайте безутешно над ней // Хорошо умереть в её годы» являются реминисценцией из стихотворения Некрасова «Не рыдай так безумно над ним». Также стихотворение К. Хетагурова «Памяти Плещеева» перекликается с некрасовскими посвящениями Белинскому и Добролюбову.
Очень важен для характеристики определения мотивов скорби и уныния в лирике Некрасова, К. Хетагурова, Р. Гамзатова образ «разнузданной, остервенелой толпы». У Р. Гамзатова это толпа мнимых друзей, предающих его в трудный час.
Интонационно и концептуально сближается со стихотворением Некрасова «Зачем меня на части рвёте» и стихотворение К.Хетагурова «Толпа», в которой (как у Некрасова) создан образ непостоянной, злой толпы:
То через день она же с озлобленьем Повергнет в прах и станет попирать...
[6. С. 19].
И К. Хетагуров, и Н. А. Некрасов постоянно обращаются к прошлому (в первую очередь, к детству, семье), и ретроспективная травматическая память, в частности проблема «сиротства» (оба поэта чувствовали себя обде-
60
• ••
Известия ДГПУ, №2, 2015
лёнными семейной лаской и теплом), является одним из источников настроений печали и скорби. Эта проблема обозначена в нескольких произведениях Некрасова, в частности в стихотворении «Родина», а у К.Хетагурова в стихотворении «Да, я уж стар»:
Но ты пойми - я в пору малолетства Жестоко был лишён капризною судьбой Священной радости ликующего детства.
[5. С. 206].
В этом же стихотворении явственно ощущается перекличка с другим стихотворением Н. А. Некрасова:
Чёрный день! Как нищий просит хлеба, Смерти, смерти я прошу у неба...
[5. С. 206].
У К. Хетагурова:
Как, жизни не вкусив, я жить уж перестал;
И смерти я прошу теперь у неба в дар...
[7. С. 9].
В обоих стихотворениях отразились как экзистенциальные мотивы (одиночество, ожидание смерти), так физические страдания (у Некрасова был рак кишечника, а К. Хетагурова мучил всю жизнь костный туберкулёз).
Некрасовская апелляция к смерти в стихотворении «Смерти» находит отзвук и в стихотворении Р. Гамзатова «Всему свой срок приходит». Оба поэта печальный уход из жизни связывают не только с биологическим её завершением, но и желанием встретить смерть с чистым сердцем и душой.
Горечь и трагизм стихотворениям последнего периода жизни Некрасова придают и чувство близкого конца, и сомнения в своей востребованности для народа, и разочарование в разумности мироустройства, где царит вражда, а не любовь. Эти настроения отразились и в сборнике Р. Гамзатова «Молитва».
Горестные мотивы сомнений в востребованности своей лиры для народа отражены в нескольких произведениях Некрасова, в частности, в стихотворении «Скоро стану добычею тленья»:
Я настолько же чуждым народу Умираю, как жить начинал.
[5. С. 176].
Подобный мотив осмысливается и в творчестве армянских, грузинских, азербайджанских поэтов Х1Х-ХХ вв. Так, в стихотворении грузинского поэта Важи Пшавелы «Завещание» изображены горькие сомнения в значимости своего творчества для народа:
Ужель мой стих, облит слезами Погибнет здесь в родном краю.
[8. С. 346].
Этот же (некрасовский) мотив звучит и в стихотворении другого грузинского поэта С. Шаншиашвили «Потомству завещаю»:
Сегодня, как и встарь, моя чужда вам лира [8. С. 380].
Поэзия Некрасова оказала влияние и на творчество Акакия Церетели. Прямое влияние некрасовских традиций мы видим в его «Имеретинской колыбельной», «Трудовой песне», проникнутых грустью и гневом из-за царящего произвола. Стихотворение И. Чавчавадзе
«День падения коммуны» восходит к некрасовскому стихотворению «Смолкли честные, доблестно павшие». Оба стихотворения являются откликом на разгром Парижской коммуны, пронизаны горестью и скорбью по погибшим борцам, но подтекст стихотворений обращён к российской реальности.
Внутренне близки образы обоих стихотворений, их тональность, изображены торжество тиранов, горечь побеждённых:
У Некрасова:
Среди мрака тобой разлитого,
Как враги, торжествуя, скликаются.
[5. С. 202].
У И. Чавчавадзе:
А для тирана - праздник: тот Опять вкушает сладость пира.
[8. С. 356].
Стихотворение И. Чавчавадзе насыщено торжественно-поэтической «некрасовской» лексикой: «для блага ближнего» (вспомним некрасовские слова - «для блага ближнего живи»), «великая любовь», «святое дело», «венец терновый», «крёстное страдание» и т. д.
Печальные отзвуки некрасовских посвящений Белинскому и Добролюбову находят отклик в стихотворении армянского поэта И. Иоаннисмана «Певцу» (посвящено Шахази-зу). Влияние чувствуется на уровне лексики, строфики, поэтического синтаксиса (синтаксический параллелизм), рефренов:
Некрасов:
Свои труды, надежды, помышленья Ты отдал её.
[4. С. 173].
Иоаннисман:
Любовь и братство, знания и свет Ты проповедовал горячим словом.
[8. С. 402].
Ориентацию на Некрасова в социальной и эстетической проблематике, выражающей печаль и скорбь о несчастьях народных, мы встречаем у азербайджанских поэтов М. А. Сабира, А. Сиххата. Полно печали стихотворение А. Сиххата на смерть Сабира. Как пишет учёный С. Л. Лукьянова, оно «удивительным образом перекликается со стихотворением Некрасова «Памяти Добролюбова» [3. С. 226].
Также в поэме А. Сиххата «Поэт, Муза и Горожанин» актуализирована «некрасовская» проблема служения поэта обществу. В поэме изображена трагическая судьба поэта, уставшего бороться со злом.
Таким образом, лирика Некрасова, в которой отразились печаль, скорбь, мотивы сомнений и покаяния оказала большое влияние на поэзию народов Кавказа Х1Х-ХХ вв.
Одним из источников силы влияния некрасовских мотивов печали на поэзию народов Кавказа является то, что в поэзии Некрасова личное горе слито с общенародным и даже самые исповедально-личные произведения приобретают социальное звучание.
В лирике скорби и покаяния наиболее ярко выражено сострадание к человеку, боль за бесправный народ, сочувствие к обездоленным, и
Общественные и гуманитарные науки
• ••
61
эти чувства нашли глубокий отклик в поэзии кавказских народов.
Духовные проблемы некрасовских произведений, в которых выражены скорбь, сомнения, печаль отражают многие эстетические и
этические представления русского поэта, и они сыграли большую роль в формировании гуманных идей в литературе народов Кавказа ХГХ-ХХ вв.
Литература
1. Габиев С. И. Стихи // Антология лакской поэзии. В 5 т. Т. 2. Дореволюционная поэзия. Махачкала. 2006. 455 с.
2. Завьялов С. Что остаётся от свидетельства // Новое литературное обозрение. 2012. № 16. С. 146-157.
3. Лукьянова С. // Л. Некрасов и азербайджанская литература // Некрасов и литература народов Советского Союза. Ереван: Изд-во Ереван. ун-та. 1972. С. 213-232. 4. Некрасов Н. А. Полн. собр. соч. и писем. В 15 т. Т. 2 Л. :
Наука. Ленингр. отд-е., 1981. 447 с. 5. Некрасов Н. А. Полн. собр. соч. и писем. В 15 т. Т. 3. Л. : Наука. Ленингр. отд-е., 1982. 511 с. 6. Хетагуров К. Л. Собр. соч. в 5 т. Т. 1. М. : Акад.наук СССР, 1960. 455 с. 7. Хетагуров К. Л. Собр. соч. в 5 т. Т. 2. Стихотворения. Рассказы. М. : Акад. наук СССР., 1960. 328 с. 8. Поэзия народов СССР XIX -нач. XX века. М. : Изд-во худож.лит., 1977. 832 с.
References
1. Gabiev S. I. Poems // Antology of the Lak poerty. In 5 vol. Vol. 2. Pre-revolutionary poerty. Makhachkala, 2006. 455 p. 2. Zaviyalov S. What remains of the evidence // New Literary Review. 2012. # 16. P. 146-157. 3. Lukyanova
S. L. Nekrasov and Azerbaijani literature // Nekrasov and literature of the peoples of Soviet Union. Yerevan. Yerevan University Publishing, 1972. P. 213-232. 4. Nekrasov N. A. Complete works and letters. In 15 vol. Vol. 2. L. : Nauka -Leningrad Department, 1982. 447 р. 5. Nekrasov N. A. Complete works and letters. In 15 vol. Vol. 3. L. : Science-
Leninyrad Department, 1982. 511 р. 6. Khetagurov K. L. Complete works. In 5 vol. Vol. 1. M. : AS USSR Publishing,
1960. 455 р. 7. Khetagurov K. L. Complete works. In 5 vol. Vol. 2. Poems. Stories. M. : AS USSR Publishing, 1960.
382 р. 8. Poetry of the peoples of the USSR of the 19th-early 20th century. М. : Fiction Publishing, 1977. 832 р. Literatura
1. Gabiev S. I. Stihi // Antologija lakskoi poyezii. V 5 t. T. 2. Dorevolyucionnaja poyezija. Mahachkala. 2006. 455 s.
2. Zav'jalov S. CHto ostayotsja ot svidetel'stva // Novoe literaturnoe obozrenie. 2012. № 16. s.146-157. 3. Luk^nova
5. // L. Nekrasov i azerbaidzhanskajа literature // Nekrasov i literatura narodov Sovetskogo Soyuza. Erevan: Erevan. un-ta. 1972. S. 213-232. 4. Nekrasov N. A. Poln. sobr. soch. i pisem. V 15 t. T. 2. L. : Nauka - Leningr. otd-e., 1981. 447 s. 5. Nekrasov N. A. Poln. sobr. soch. i pisem. V 15 t. T. 3. L. : Nauka - Leningr. otd-e., 1982. 511 s.
6. Hetagurov K. L. Sobr.soch. v 5 t. T. 1. M. : Akad. nauk SSSR, 1960. 455 s. 7. Hetagurov K. L. Sobr.soch. v 5 t. T. 2. Stihotvorenijа. Rasskazy. M. : Akad. nauk SSSR., 1960. 328 s. 8. Poyеzijа narodov SSSR XIX - nach. XX veka. M. : hudozh. lit., 1977. 832 s.
Статья поступила в редакцию 12.04.2015 г.
УДК 821.35
МЕСТО ФОЛЬКЛОРА И ТРАДИЦИОННОЙ НАРОДНОЙ КУЛЬТУРЫ В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ СИСТЕМЕ ТВОРЧЕСТВА М. А. МАМАКАЕВА
THE PLACE OF THE FOLKLORE AND TRADITIONAL FOLK
CULTURE IN THE ARTISTIC SYSTEM OF M. A. MAMAKAEV’S CREATIVE WORKS
© 2015 Джамбеков О. А.
Чеченский государственный педагогический университет
© 2015 Dzhambekov О. А.
Chechen State Pedagogical University
Резюме. В статье рассказывается о присущем чеченским писателям первой волны (1920-30-е гг.) глубоком понимании фольклора как сферы проявления духовных сил народа. Отмечается, что не только собственные познания и жизненный опыт, но и творческая интуиция утверждают их (писателей) в мысли, что народная поэзия достойна глубокого внимания.
