CC BY
33
Научная статья
УДК 343.13
https://doi.org/10.24412/2073-0454-2022-4-215-220
N110] 2003-0059-4/22-382
MOSURED: 77/27-003-2022-04-581
Некоторые аспекты современного состояния законодательного регулирования конфиденциального содействия отдельных лиц оперативным подразделениям органов внутренних дел
Дмитрий Александрович Симоненко
Воронежский институт МВД России, Воронеж, Россия, dmitrysmk@mail.ru
Аннотация. Рассматриваются вопросы законодательного регулирования конфиденциального содействия отдельных лиц органам, осуществляющим оперативно-разыскную деятельность; оценивается его современное состояние; отмечаются некоторые проблемы; на основе в том числе зарубежного опыта предлагается собственное видение их минимизации.
Ключевые слова: оперативно-разыскная деятельность, содействие, конфидент, социальная и правовая защита, обязательства, гарантии, органы внутренних дел
Для цитирования: Симоненко Д. А. Некоторые аспекты современного состояния законодательного регулирования конфиденциального содействия отдельных лиц оперативным подразделениям органов внутренних дел // Вестник Московского университета МВД России. 2022. № 4. С. 215-220. https://doi.org/10.24412/2073-0454-2022-4-215-220.
Original article
Some aspects of the current state of legal regulation of the confidential assistance of individuals to the operational units of the internal affairs bodies
Dmitriy A. Simonenko
Voronezh Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Voronezh, Russia, dmitrysmk@mail.ru
Abstract. Some issues of legislative regulation of confidential assistance of individuals to bodies carrying out operational and investigative activities are examined, its current state is evaluated, some of the problems are noted, and own vision of minimizing them on the basis of, among other things, foreign experience, is offered.
Keywords: operative-investigative activity, assistance, confidant, social and legal protection, obligations, guarantees, internal affairs bodies
For citation: Simonenko D. A. Some aspects of the current state of legal regulation of the confidential assistance of individuals to the operational units of the internal affairs bodies. Bulletin of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2022;(4):215-220. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2073-0454-2022-4-215-220.
Нормативное правовое регулирование конфиденциального содействия отдельных лиц органам внутренних дел (далее — ОВД), несмотря на его существенное значение для решения задач в противодействии преступности, характеризуется целым рядом проблем, наличие и значимость которых побуждает не только отмечать это как факт, но и провести их углубленное исследование.
При этом, учитывая ограниченный объем и открытый характер настоящей работы, представляется достаточным ограничить наши рассуждения рамка© Симоненко Д. А., 2022
ми отдельных положений Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12.08.1995 г. № 144-ФЗ (далее — Закон об ОРД), регламентирующего вопросы конфиденциального содействия.
Результаты проведенного анализа позволяют заключить о необходимости редакционной переработки ряда положений Закона об ОРД, преследующей цель более определенной фиксации целого ряда принципиальных положений, так или иначе относящихся к сфере конфиденциального содействия отдельных лиц органам, осуществляющим ОРД. Закон об ОРД (ч. 1 ст.
17) определяет, что «отдельные лица могут с их согласия привлекаться к подготовке или проведению оперативно-разыскных мероприятий с сохранением по их желанию конфиденциальности содействия органам, осуществляющим оперативно-разыскную деятельность, в том числе по контракту» [1].
Оценивая позицию законодателя, мы приходим к однозначному выводу, что рассматриваемым лицам дозволяется участвовать лишь в подготовке и (или) проведении оперативно-разыскных мероприятий (далее — ОРМ). В связи с эти возникает вопрос: «Охватывают ли ОРМ весь спектр возможностей содействующих лиц?». Для ответа на него следует обратиться к ст. 6 Закона об ОРД, в ч. 1 которой дан исчерпывающий перечень ОРМ. Анализ представленных в нем мероприятий и сопоставление с ними возможностей лиц, содействующих оперативным подразделениям, позволяет судить о наличии в оперативно-разыскной практике вообще, а в сфере содействия, в частности, мероприятий, не включенных в вышеуказанный перечень. К таким мероприятиям можно, например, отнести вербовку (вербовочную беседу), засаду, задержание лица, подозреваемого в совершении преступления (разыскиваемого), его досмотр и т. п.
Более того, далеко не все действия лиц, конфиденциально содействующих ОВД, осуществляются в рамках ОРМ и мероприятий вообще. К какому мероприятию, например, можно отнести выведывание конфидентом информации у проверяемого лица в процессе общения. Здесь следует вести речь о решении частных задач (в упрощенном варианте, на наш взгляд, частная задача представляет собой один из шагов по достижению цели) оперативно-разыскной деятельности.
Поэтому представляется верным инициировать изменение фрагмента формулировки ч. 1 ст. 17 Закона об ОРД «привлекаться к подготовке или проведению оперативно-разыскных мероприятий» на словосочетание «привлекаться к решению задач оперативно-разыскной деятельности». Закон об ОРД (ст. 17 ч. 1) определяет, что «отдельные лица могут с их согласия привлекаться к подготовке или проведению оперативно-разыскных мероприятий с сохранением по их желанию конфиденциальности содействия органам, осуществляющим оперативно-разыскную деятельность, в том числе по контракту». Из этой нормы закона вытекает, что сохранение конфиденциальности общения зависит от желания лица, оказывающего содействие оперативным подразделениям. Полагаем такой законодательный подход к работе с конфидентами неприемлемым.
Необходимость конфиденциальности содействия продиктована соблюдением интересов не только конфидента. Конспирация, как таковая, является одним
из основных условий эффективности ОРД, ее основополагающим принципом. В этом смысле можно сказать, что конспирацией обеспечивается безопасность не только конфидентов, но и других лиц, вовлеченных в сферу ОРД. Анализ рассматриваемой нормы закона позволяет заключить, что она не точна по содержанию и не актуальна. Действительно, вряд ли можно серьезно говорить о стремлении, например, конфидента к афишированию своего содействия ОВД. Здесь у нормального человека должно включаться чувство самосохранения.
Далее, в ст. 17 Закона об ОРД указано, что «...эти лица (привлекаемые — ДС.) обязаны сохранять в тайне сведения, ставшие им известными в ходе подготовки или проведения оперативно-разыскных мероприятий, и не вправе предоставлять заведомо ложную информацию указанным органам». Можно ли предположить, что в подобном случае лица, конфиденциально содействующие оперативному сотруднику, могут быть привлечены к какой-либо ответственности? Естественно, нет, поскольку они не могут являться объектами официального преследования за рассматриваемое нарушение.
Принимая во внимание изложенную позицию, мы предлагаем иной вариант редакции ч. 1 ст. 17 рассматриваемого закона: «Отдельные лица могут с их согласия привлекаться к решению задач оперативно-разыскной деятельности с сохранением в заранее оговоренных случаях конфиденциальности содействия органам, осуществляющим оперативно-разыскную деятельность, в том числе по контракту. Эти лица обязаны сохранять в тайне сведения, ставшие им известными в связи с оказанием содействия указанным органам». Анализ положений ст. 18 Закона об ОРД позволил сделать вывод, что лица, содействующие ОВД, находятся под охраной государства. Их социальная и правовая защита может носить характер обязательств и гарантий. Государственные обязательства лицам, содействующим ОВД в решении оперативно-тактических задач, заключаются в:
1) выдаче им вознаграждений и других выплат, не облагаемых налогами и не указываемых в декларациях о доходах;
2) наличии возможности освобождения от уголовной ответственности лиц из числа членов преступной группы, совершивших противоправное деяние, не повлекшее тяжких последствий, и привлеченных к сотрудничеству с органом, осуществляющим ОРД, активно способствовавших раскрытию преступлений, возместивших нанесенный ущерб или иным образом загладивших причиненный вред;
3) проведении специальных мероприятий по защите содействующих ОВД лиц и членов их семей в целях обеспечения их безопасности.
Первое из обязательств, на наш взгляд, не нуждается в отдельном анализе, поскольку практически реализуется, хотя и в суммах, не соответствующих уровню и результативности участия содействующих лиц в противодействии преступности. Что касается второго из отмеченных государственных обязательств, следует отметить, что оно является одним из самых проблемных с позиции его реализации, поскольку:
• в законе отсутствует возможная процедура его задействования;
• оно распространяется только на членов преступной группы с соблюдением указанных в норме не очень понятных специалистам условий (может ли быть освобождено от уголовной ответственности внедренное в преступную группу лицо, следует ли учитывать в совокупности все условия, изложенные в данной норме, почему только освобождается от ответственности, а, например, не снижается наказание, и т. п.);
• в Уголовном кодексе РФ отсутствует подобное основание для освобождения от уголовной ответственности.
Здесь следует согласиться с В. А. Галушко, который вскоре после принятия закона предложил собственное видение рассматриваемой нормы, при этом указав, что в ч. 4 ст. 18 Закона об ОРД «речь должна идти не о самом факте сотрудничества (документально оформления), а об его результативности в раскрытии преступлений, совершенных группой, выявлении и изобличении всех соучастников, обнаружении мест и каналов сбыта или хранения похищенного имущества, других объектов, которые могут иметь значение вещественных доказательств», «условие обязательного привлечения лица к сотрудничеству с органом, осуществляющим оперативно-разыскную деятельность, излишне и должно быть исключено из статьи» [2, с. 94-95].
Далее комментируемый автор предлагает изложить ч. 4 ст. 18 Закона об ОРД в следующей редакции: «Лицу из числа членов преступной группы, совершившему противоправное деяние, не повлекшее тяжких последствий, активно способствующему раскрытию преступлений, возместившему материальный ущерб либо иным образом загладившему причиненный вред, смягчается уголовное наказание, вплоть до полного освобождения от уголовной ответственности» [2, с. 96]. В связи с эти возникает правомерный вопрос: «Какое отношение предложенная норма имеет к оперативно-разыскному законодательству?» и вполне логичный ответ: «Никакого, место этой нормы — в уголовном кодексе, поскольку ее содержание, с одной стороны, напрямую предлагает либерализацию наказания, с другой — никоим образом не связывает это
с участием гражданина в оперативно-разыскной деятельности».
Кроме того, следует понять: как быть, если упомянутое лицо не является членом преступной группы, но активно способствует раскрытию преступлений, как оценить активность этого способствования? Никакого алгоритма в этом смысле ни в законе, ни в позициях авторов не существует. Более того, что делать, если содействующее лицо оказывает содействие не в раскрытии преступления, а в решении иной задачи — например, предотвращение или пресечение криминальных действий? Кстати, термин «предотвращение» (как одна из задач организации содействия отдельных лиц оперативным подразделениям) в главе IV Закона об ОРД вообще не представлен: в ч. 4 и 5 присутствует «раскрытие», в первом случае применительно к активному способствованию в этом лица из числа членов преступной группы, во втором — в оказании физическим лицом помощи в раскрытии преступлений. Такое впечатление, что предотвращение преступлений не имеет существенного значения для оценки работы органов внутренних дел.
И наконец — почему речь идет о члене преступной группы. Будет ли распространяться на него данное положение, если он таковым не является, но совершив преступные действия, в дальнейшем активно способствует раскрытию не только данного, но и иных преступлений, о которых у него имеются сведения? Что делать, если с его помощью мы обнаружим скрывшегося преступника или пропавшее без вести лицо? Интересен в этом смысле опыт использования правоохранительными органами Италии в борьбе с организованной преступностью так называемых агентов-провокаторов.
Анализ имеющейся информации дает основания сделать вывод о том, что заметный сдвиг в борьбе с организованной преступностью в Италии, произошедший в последнее время, во многом был достигнут благодаря хорошо налаженной работе по внедрению в криминальные структуры сотрудников правоохранительных органов и содействующих им лиц. По инициативе МВД и Финансовой гвардии Италии в уголовно-процессуальный кодекс была включена статья 424, вводящая в оперативную практику понятие «агент-провокатор», то есть оперативный сотрудник, действующий под определенной легендой с использованием соответствующих документов прикрытия. Статья определяет круг возможных действий оперативника, в том числе и содержащих признаки преступлений, которые он может совершать в процессе выполнения заданий правоохранительных органов. В этой статье прямо указывается, что итальянские правоохранительные органы в целях получения доказательственной базы в отношении руководителей и
активных членов мафиозных структур имеют право использовать таких агентов. При этом основная цель и мотивация их действий направлена на создание необходимых и достаточных условий для привлечения криминального авторитета к ответственности, а не на достижение преступного результата [3].
Итальянские эксперты считают, что юридическая природа возможных действий внедряемого лица может принимать различные формы, в том числе, материальное соучастие в совершении преступления. В соответствии с УПК Италии устанавливается следующий перечень оснований, освобождающих внедренное лицо от ответственности за совершенные преступления: наличие письменной санкции руководства оперативного подразделения на совершение этих действий, вспомогательный характер действий, а также отсутствие у него умысла на совершение преступления. Вместе с тем уголовный кодекс Италии (ст. 50) предусматривает также и уголовную ответственность как для внедряемых лиц, так и для руководящих ими сотрудников, за совершение следующих видов преступлений: убийства, террористические акты и другие особо тяжкие преступления, независимо от их мотивации [4].
Иной путь избрали в Республике Беларусь. В частности, глава 6 УК РБ среди обстоятельств, исключающих преступность деяния, в ст. 38 УК РБ «Пребывание среди участников преступления по специальному заданию» фиксирует следующее: «1. Не подлежит уголовной ответственности лицо, которое, выполняя в соответствии с действующим законодательством специальное задание по предупреждению или раскрытию преступления и действуя с другими его участниками, вынужденно совершает преступление. 2. Правила части первой настоящей статьи не применяются к лицу, совершившему особо тяжкое или тяжкое преступление, связанное с посягательством на жизнь и здоровье человека» [5].
Основываясь на приведенных доводах, представляется возможным предложить следующую редакцию ч. 4 ст. 18 Закона об ОРД: «Лицу, совершившему противоправное деяние, не повлекшее тяжких последствий, но оказавшему содействие в решении задач оперативно-разыскной деятельности, по инициативе осуществляющего ее органа или следователя (дознавателя) могут быть применены меры по смягчению наказания или освобождению от уголовной ответственности в соответствии с законодательством Российской Федерации».
Кроме того, исходя из содержания рассматриваемой нормы, можно сделать вывод о том, что ее применение и освобождение лица от уголовной ответственности допустимы лишь при наличии совокупности четко указанных в Законе об ОРД (и/или в УК РФ)
обстоятельств. Причем все они должны быть определены официально, доказаны в установленном уголовно-процессуальном законодательством порядке. В противном случае решение об освобождении лица от уголовной ответственности принято быть не может, т.к. для этого не будет необходимых оснований.
Вместе с тем «если же для освобождения от уголовной ответственности официальное установление факта его сотрудничества является обязательным, то доказывание этого обстоятельства ведет к расшифровке такого лица со всеми вытекающими из этого отрицательными последствиями» [6]. Это, на наш взгляд, не учитывает В. Ф. Луговик, предлагая следующую законодательную формулировку: «Не подлежит уголовной ответственности лицо, которое, выполняя в соответствии с настоящим Кодексом специальное задание по выявлению, предупреждению или пресечению преступления и действуя с другими его участниками, вынужденно совершит преступление, за исключением тяжкого или особо тяжкого, связанного с посягательством на жизнь или здоровье человека» [7, ст. 73].
Действительно, следует отметить, что вышеуказанная норма, закрепленная в оперативно-разыскном законодательстве, формально вступает в противоречие с принципом конспирации, действующими уголовным и уголовно-процессуальным законами, не имеет процедурных механизмов и поэтому является декларативной. Существует ли выход из такой ситуации? Полагаем, да. Но ему, учитывая его значимость для рассматриваемого процесса, посвятим отдельную работу. Государственные гарантии сводятся к:
1) выполнению обязательств, предусмотренных контрактом;
2) правовой защите, связанной с правомерным выполнением указанными лицами общественного долга;
3) включению в трудовой стаж периода сотрудничества отдельных лиц с ОВД как основного рода занятий;
4) праву на пенсионное обеспечение в соответствии с законодательством Российской Федерации с зачетом периода такого сотрудничества засчитывает-ся в страховой стаж указанных граждан;
5) выплате единовременного пособия близким лица, сотрудничавшего с ОВД, в случае его гибели в связи с негласной деятельностью, и назначению пенсии по случаю потери кормильца;
6) выплате единовременного пособия лицу при получении им травмы, ранения, контузии, увечья, наступивших в связи с его участием в проведении ОРМ и исключающих для него возможность дальнейшего сотрудничества с ОВД, а также назначении пенсии по инвалидности.
Памятуя об ограниченном объеме настоящей ра-
боты, обратим внимание лишь на предписание ч. 9 ст. 18 Закона об ОРД, согласно которой «при получении лицом, сотрудничающим по контракту с органами, осуществляющими оперативно-разыскную деятельность, травмы, ранения, контузии, увечья, наступивших в связи с его участием в проведении оперативно-разыскных мероприятий и исключающих для него возможность дальнейшего сотрудничества с органами, осуществляющими оперативно-разыскную деятельность, указанному лицу выплачивается единовременное пособие в размере пятилетнего денежного содержания и в установленном законодательством Российской Федерации порядке назначается пенсия по инвалидности».
Рассматриваемая норма, полагаем, во-первых, не охватывает ситуацию, при которой лицо по получении указанных повреждений в связи с участием в проведении ОРМ может рассчитывать на компенсационные меры при наличии возможности дальнейшего сотрудничества с ОВД. Для уяснения предложенных нами обстоятельств попытаемся представить условия, в которых в отношении конфидента-контрактника, участвовавшего в разработке преступников, последними осуществлены насильственные действия, приведшие к серьезному увечью негласного помощника (например, утрата ноги). Вместе с тем содействующее оперативному подразделению лицо после реабилитации способно и желает продолжать конфиденциальное сотрудничество с органом, осуществляющим ОРД, но содержание нормы накладывает запрет на возможность дальнейшего сотрудничества с указанным лицом.
Таким образом, во-первых, формальное соблюдение рассматриваемой нормы неизбежно приводит к двум негативным результатам — ущемлению гарантии социальной защиты рассматриваемого лица, а также (в некоторых случаях) к возможности распространения указанным лицом информации о правовой незащищенности содействующего правоохранительной системе населения. Во-вторых, тяжесть причинения травм или увечий может существенно отличаться в каждой конкретной ситуации.
В связи с этим представляется закономерной необходимость изменения анализируемой формулировки следующим образом: «При получении лицом, содействующим указанным органам, травмы, ранения, контузии, увечья, заболевания, наступивших в связи с его участием в решении задач оперативно-разыскной деятельности, указанному лицу в зависимости от тяжести возникших в связи с этим последствий выплачивается единовременное пособие и в установленном законодательством Российской Федерации порядке назначается пенсия по инвалидности. Размер единовременного пособия исчисляется в соответствии с положениями
нормативного правового акта Российской Федерации, не подлежащего засекречиванию». По данным отдельных авторов 46,6 % опрошенных оперативных сотрудников указали на необходимость распространения предусмотренных «контрактникам» гарантий и на других лиц, содействующих ОВД [8, с. 170-171]. Проведенный нами опрос руководителей уголовного розыска УВД, ГУВД, МВД субъектов Федерации показал, что аналогичной точки зрения придерживаются 76,9 % респондентов.
В связи с этим предлагается внести изменения в ст. 18 рассматриваемого закона с целью изменения ее содержания в предложенном нами ключе, а также распространения гарантий, предусмотренных ее ч. 2 (правовая защита), 8, 9, на всех лиц, содействующих органам, осуществляющим ОРД. Полагаем, что предложенные нами нововведения минимизируют рассмотренные в работе проблемы, а в целом — позволят, хотя и частично, оптимизировать социальную и правовую защиту конфидентов.
Список источников
1. Федеральный закон Российской Федерации от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» // Собрание законодательства Российской Федерации от 14 августа 1995 г. № 33.
2. Галушко В. А. К вопросу правового регулирования оперативно-розыскной деятельности // Вопросы применения Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности». Омск : ЮИ МВД России, 1998.
3. Уголовно-процессуальный кодекс Италии. [Электронный ресурс]. URL: https://www. legislationline.org/documents/section/criminal-codes/country/22/Ireland/show (дата обращения: 14.01.2022).
4. Уголовный кодекс Италии. [Электронный ресурс]. URL: https://www.imolin.org/doc/ amlid/Italy/penal_code.pdf (дата обращения: 14.01.2022).
5. Уголовный кодекс Республики Беларусь. [Электронный ресурс]. URL: https://pravo.by/do cument/?guid=3871&p0=hk9900275 (дата обращения: 14.01.2022).
6. Бабаев Р. Г. О некоторых пробелах в нормативно-правовом регламентировании негласного сотрудничества граждан с органами внутренних дел // Актуальные проблемы организации и тактики оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел : сборник статей. Домодедово : РИПК работников МВД России, 1996. С. 21-22.
7. Луговик В. Ф. Оперативно-разыскной кодекс
2.
3.
РФ : авторский проект. Омск : Омская юриди- 4. ческая академия, 2014.
Ярославцев И. М. Правовая защита конфиденциального содействия граждан органам вну- 5. тренних дел : дисс... канд. юрид. наук. М., 1999.
References
Federal Law of the Russian Federation of August 6. 12, 1995 № 144-FZ «On operational investigative activities» // Collection of Legislation of the Russian Federation of August 14, 1995. № 33. Galushko V. A. On the issue of legal regulation of operational investigative activities // Questions of application of the Federal Law «On operational investigative activities activities». Omsk : Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of 7. Russia, 1998.
Criminal Procedure Code of Italy. [Electronic resource]. URL: https://www.legislationline.org/ 8. documents/section/criminal-codes/country/22/ Ireland/show (accessed: 14.01.2022).
The Criminal Code of Italy. [Electronic resource]. URL: https://www.imolin.org/doc/amlid/Italy/ penal_code.pdf (date of application: 14.01.2022). Criminal Code of the Republic of Belarus. [Electronic resource]. URL: https://pravo.by/do cument/?guid=3871&p0=hk9900275 (accessed: 14.01.2022).
Babaev R. G. On some gaps in the regulatory and legal regulation of the covert cooperation of citizens with internal affairs bodies // Actual problems of the organization and tactics of operational investigative activities of internal affairs bodies : collection of articles. Domodedovo : RIPC of employees of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 1996. P. 21-22. Lugovik V. F. Operational Search Code of the Russian Federation : author's project. Omsk : Omsk Law Academy, 2014. Yaroslavtsev I. M. Legal protection of confidential assistance of citizens to internal affairs bodies : diss... cand. jurid. M., 1999.
Информация об авторе Д. А. Симоненко — заместитель начальника Воронежского института МВД России.
Information about the author D. A. Simonenko — Deputy Head of the Voronezh Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia.
Статья поступила в редакцию 30.03.2022; одобрена после рецензирования 20.05.2022; принята к публикации 01.07.2022.
The article was submitted 03.03.2022; approved after reviewing 20.05.2022; accepted for publication 01.07.2022.
