CC BY
18
К. В. Гуляев
НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ОРГАНИЗАЦИОННОЙ И ИДЕЙНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭВОЛЮЦИИ МЕЖДУНАРОДНОГО ТЕРРОРИЗМА В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
На рубеже XX и XXI вв. под воздействием глобализации в мировой политике произошли существенные изменения. Эти изменения коснулись и проблем борьбы с терроризмом, который приобрел новый, транснациональный характер. Своеобразным символом международного терроризма эпохи глобализации стала получившая печальную известность во всем мире организация «Аль-Каида», созданная Усамой бен Ладеном. После вывода советских войск из Афганистана У. бен Ладен решил продолжать свою борьбу против «неверных». Постепенно главным объектом «джихада» становятся США и их союзники как в Европе, так и на Ближнем Востоке. Поворотным пунктом в изменении его внешнеполитических ориентиров многие исследователи считают действия США против Ирака в период войны в Персидском заливе. Бен Ладен разорвал отношения с официальными властями Саудовской Аравии, придерживавшимися проамериканской позиции, и нашел убежище у фундаменталистских режимов в Судане, а затем в Афганистане. Действуя с территории этих стран, бен Ладен организовал ряд громких террористических акций, в числе которых были взрывы в здании Всемирного торгового центра в Нью-Йорке в 1993 г. и в американских посольствах в Кении и в Танзании в 1998 г.
Как отмечает исследователь проблем терроризма М. П. Требин, «23 августа 1996 г. бен Ладен впервые заявил (произнес фатву), что священный долг каждого мусульманина — уничтожение американских военных за рубежом. Усама объявил "священную войну США и их сторонникам". Он призвал мусульманские страны выполнить свой долг и начать джихад против врагов ислама. "Тираны и угнетатели, которые выбрали арабов в качестве объекта агрессии, должны быть наказаны, — сказал Усама бен Ладен в одном из интервью. — Они отбирают наше богатство, ресурсы и нефть. Нападают на нашу религию. Они убивают наших братьев. Они компрометируют нашу честь и достоинство, и как только мы отваживаемся на протест, называют нас террористами". Среди других причин необходимости развязывания джихада им называется поддержка Вашингтоном Израиля. Во второй фатве (март 1998 г.) Усама заявил, что "убийство американцев и их союзников, как военных, так и гра-
© Гуляев К. В., 2007
жданских, является долгом каждого мусульманина, который в состоянии это сделать, в любой стране, где это только возможно» (Требин, 2003, с. 407). 28 мая 1998 г. У. бен Ладен объявил о создании «Всемирного исламского фронта борьбы против иудеев и крестоносцев». По некоторым сведениям, данная структура объединила целый ряд экстремистских организаций исламского толка от «Исламского джихада» до «Исламского движения Узбекистана». Ядром этого конгломерата изначально была личная организация бен Ладена — «Аль-Каида». Членами «Аль-Каиды», основанной, возможно, еще в 1988 г., первоначально были моджахеды из Саудовской Аравии и других арабских стран, воевавших вместе с У. бен Ладеном в Афганистане. Впоследствии организация стала широко разветвленной структурой, эмиссары и боевики которой действовали и действуют сегодня во многих странах мира.
Появление «Аль-Каиды» не только демонстрирует возрастание роли религиозного терроризма, но и показывает тенденции эволюции террористических организаций в условиях глобализации. Еще в конце 70-х годов XX в. известный британский эксперт по проблемам экстремизма У. Лакёр отмечал, что террористические группировки в некоторых регионах начинают приобретать черты, присущие транснациональным корпорациям (см.: Laguer, 1979). Действительность рубежа XX и XXI столетий подтвердила этот вывод. В условиях глобализации международные террористические структуры, как и транснациональные корпорации, использовали возможности, открывшиеся в результате сдвигов в сфере транспортных коммуникаций и информационных технологий и в результате спровоцированного неолиберальной экономической политикой ослабления регулирующей роли суверенных национальных государств. «Современные террористические организации — это иногда целые концерны, — отмечает в этой связи российский социолог В. Витюк, — с внутренним разделением труда, с мастерскими, типографиями, госпиталями, лабораториями, коммерческими предприятиями. Их "персонал" состоит из идеологов и практиков, руководителей и исполнителей... специалистов, получающих регулярное содержание, и лиц, ведущих легальный образ жизни, внедренных в различные звенья государственного аппарата, промышленного и финансового мира» (Витюк , 1993, с. 68).
Эволюция международного терроризма в условиях глобализации проявляется и в широком использовании структур гражданского общества, которые с точки зрения неолиберальных концепций приобретают глобальный характер и оттесняют государство на периферию международных отношений. Как отмечают российские ученые, успешной деятельности террористов в немалой степени спо-
216 -
ПОЯИТЭКС- 2007. Том 3. № 4
Гуляев %. В. Некоторые аспекты организационной и идейно-политической эволюции международного терроризма в условиях глобализации
собствует «захлестнувшая весь мир пропаганда либеральных ценностей в пику интересам государства, которая осуществляется, как правило, без учета национально-страновой специфики и конкретики момента. В этом плане не может не обращать на себя внимание факт использования криминально-террористическими организациями многочисленных структур "гражданского общества" в целях отмывания денег, организации разведки и информационно-пропагандистского прикрытия своей деятельности. Согласно данным профессора Национального университета обороны в Вашингтоне Х. Беликоффа, в террористическую сеть "Аль-Каиды" входят 14 вполне легальных структур "гражданского общества" и частных фирм, посвятивших себя, казалось бы, абсолютно мирной деятельности: строительству отелей, развитию сети сотовых телефонов, выращиванию породистых собак и племенных верблюдов и т. д., доходы от которых поступают в распоряжение террориста» (Трансграничный терроризм, 2006, с. 29-30).
Подобно неправительственным организациям эпохи глобализации, современные террористические группировкам все чаще основываются на сетевом принципе функционирования. Изначально неолиберальные теоретики предполагали, что сетевые структуры будут преследовать исключительно позитивные цели наподобие охраны окружающей среды или защиты прав человека. Действительность оказалась куда сложнее и противоречивее. В процессе становления и эволюции международного терроризма менялись и организационные принципы террористических группировок. Во второй половине XX в. наиболее типичным явлением стали террористические организации, построенные по принципу централизации и иерархии. Это подтверждает и пример наиболее известных террористических организаций того периода — ИРА и ЭТА. Для них обеих было характерно наличие своеобразного базиса в виде террористического подполья и надстройки в виде легальных политических партий, призванных представлять и артикулировать идеи и цели террористов широкой общественности. Для ИРА в качестве легальной надстройки выступала партия «Шин фейн», а для ЭТА — партия «Эри Бата-суна». Террористы-боевики действовали не сами по себе, а в соответствии с поставленными политическим руководством целями. Как отмечает российский политолог Э. Соловьев, «модель террористической организации второй половины XX в. предполагала наличие не просто идеологического центра управления с боевой организацией при нем и вокруг него. Финансовые возможности подобных террористических организаций были при этом сравнительно ограниченными, а структуры управления относительно уязвимыми. По- 217
ПОЛИМЭКС- 2007. Том 3. № 4
добного рода организации действительно остро нуждались в спонсорстве — как финансовом, так и в политическом. Такая поддержка могла быть оказана главным образом извне (обеспеченный тыл — территория, куда бойцы организации могли откатиться на отдых, и пополнение, где располагались базы подготовки и т. д.)» (Соловьев, 2006, с. 17).
Таким образом, террористические организации, построенные по иерархическому принципу, не были в полной мере самодостаточными, поэтому они нуждались во внешней поддержке, что в немалой степени способствовало возникновению такого явления, как «спонсорство международного терроризма». Отличие сетевых террористических структур от иерархических заключается в том, что в рамках таких структур практически невозможно выделить какое-либо политизированное крыло. Каждый из отдельных элементов сети может самостоятельно и практически без контроля со стороны центра корректировать в соответствии с конкретными условиями свои программные установки и осуществлять террористические акции. Присущий сетевым структурам горизонтальный характер связей и отсутствие прямой иерархической соподчиненности придают им дополнительную гибкость и устойчивость. Каждый из отдельных узлов сети на практике полностью автономен, а вся она представляет собой нечто подобное добровольной коалиции участников. Поэтому если ликвидировать или нейтрализовать отдельные элементы или даже ядро организации, это не будет означать прекращение ее деятельности в целом.
Новый сетевой способ организации террористической деятельности позволяет достичь более высокого уровня ее конспиративности и эффективности. В результате исчезает четкое представление о реальных масштабах террористических организаций и ставится под сомнение само их существование. Так, иногда высказываются сомнения в реальности существования «Аль-Каиды» и самого бен Ладена, которых трактуют как фантомы, существующие в средствах массовой информации и в возбуждаемом этими СМИ массовом сознании.
На смену прежним централизованным террористическим организациям приходят транснациональные сетевые, состоящие из отдельных, не имеющих между собой непосредственного контакта ячеек, которые, однако, действуют в общем идейно-политическом русле и вследствие этого способны осуществлять террористические акции в самых разных точках земного шара. «В структурном плане наиболее распространенной и опасной моделью построения международной террористической сети, — отмечает по этому поводу Э. Соловьев, — является так называемая SPIN-структура (сегмен-
218 -
ПОЛИМЭКС- 2007. Том 3. № 4
Гуляев К В. Некоторые аспекты органгюацшнной и идейно-политической эволюции международного терроризма в условиях глобализации
тированная, полицентричная, идеологически интегрированная сеть — segmented, polycentric, ideologically integrated network). К числу лидеров международного терроризма относятся идеологические группы, политические цели которых множественны и потому прогнозирование их активности, более или менее точное предвидение селекции целей практически невозможно. Террористические сети подобного типа (multiple-issue-terrorism) способны абсорбировать разнородные элементы, в основе деятельности которых лежат неодинаковые мотивы. Более того, в рамках таких сетей свое место могут найти и криминальные организованные группы, и теневой бизнес. Круг потенциальных участников подобных сетей оказывается практически неограниченным. А переплетение различных сетей друг с другом (террористических, финансовых, криминальных (наркотрафик, нелегальная торговля оружием, людьми и др.)) вообще придает возникающему сетевому конгломерату новые качества и делает его совершенно автономным, еще более аморфным, чем ранее, и при этом трудно уязвимым» (Там же, с. 20).
По настоящему глобальной террористической сетью в современном мире является «Аль-Каида». Специфика сетевого принципа организации позволяет при необходимости расширять границы невидимой империи У. бен Ладена. Уже упоминавшийся «Всемирный исламистский фронт борьбы с иудеями и крестоносцами» отнюдь не фикция, и входящие в него «Исламский джихад», «Джама исла-мийя» и прочие исламистские группировки можно рассматривать как своеобразные филиалы «Аль-Каиды». При необходимости их ресурсы могут быть задействованы для осуществления подготовленных бен Ладеном и его ближайшими сподвижниками акций. И «Аль-Каиду» и исламистские террористические группировки локального и регионального типа объединяет единая идеологическая платформа - идеи радикального исламизма. Как отмечает Э. Соловьев, сегодня под исламизмом понимается «не ислам как религия, но возникшая на его основе специфическая идеология, провозглашающая перманентную борьбу за возвращение к аутентичным исламским ценностям и политическим формам (халифат, охватывающий территорию по меньшей мере от Испании до Индонезии), и позволившая объединить борьбу самых разных в этническом плане групп мусульман, преследующих не совпадающие политические цели, в нечто более или менее целостное и разделяющее единое стратегическое видение ситуации. Это видение состоит в необходимости покончить с "унижением" исламских стран, изгнать США с Ближнего Востока и тем самым приблизить конец поддерживаемых Соединенными Штатами так называемых "манафикун" (лицемеров
- 219
ПОЛИТЭКС. 2007. Том 3. № 4
и предателей) в лице светских авторитарных правителей соответствующих стран» (Там же, с. 24-25). Зарубежные исследователи исламистской идеологии выражают мнение, что она оказалась соответствующей условиям рубежа XX и XXI вв., несмотря на ее казалось бы архаичные корни (см.: Кере1, 2004). Именно поэтому она смогла получить широкое распространение во всем мире и привлечь к себе молодежь. Причем не только в странах традиционного распространения ислама, но и за их пределами.
Одним из следствий глобализации является усиление миграционных потоков. При этом основное направление таких потоков с «Севера» на «Юг», из бедных стран Третьего мира в богатые страны, где проживает так называемый «золотой миллиард».
Ситуация с миграцией внутри наиболее развитых стран мира складывается по-разному. Если в США при всех нынешних проблемах существует традиция так называемого «плавильного котла», в котором представители разных этнических и религиозных групп «переплавлялись» в единую американскую нацию, то в Западной Европе подобных традиций нет. Западноевропейские государства формировались как национальные, как правило, на единой этнической основе. Даже если такая основа и была полиэтнической, но все равно в цивилизационном отношении оставалась единой. Наплыв мигрантов в последние десятилетия не имел прецедентов в предшествующей истории и породил множество проблем. Западноевропейские государства строили свою политику в отношении мигрантов на принципах мультикультурализма и в результате в составе многих стран континента возникло несколько изолированных от коренного населения этнорелигиозных общин, включающих выходцев из афроазиатского мира. Значительную часть этих мигрантов составляют мусульмане, общая численность которых в Западной Европе достигла порядка 20 млн человек.
Сегодня иммигранты из бедных стран в развитых государствах Западной Европы находятся в том положении, которое было описано в работах известного теоретика неомарксизма И. Валлерстайна (см.: Валлерстайн, 2001; 2003). Валлерстайн предсказывал, что наиболее конфликтными будут взаимоотношения между вторым и третьим поколениями мигрантов, с одной стороны, и общества тех государств, куда направляются потоки миграции, с другой стороны. Сегодня эти выводы подтверждаются во Франции, по которой прокатилась волна насильственных акций африканской и арабской молодежи, а также и в других западноевропейских странах.
Молодое поколение переселенцев из мусульманских стран стало питательной средой для распространения радикальных исламистских концепций в государствах Западной Европы. Характеризуя
220 -
ПОЛИТЭКС. 2007. Том 3. № 4
Гуляев %. В. Некоторые аспекты организационной и идейно-политической эволюции международного терроризма в условиях глобализации
предпосылки этого процесса, российский исламовед В. Носенко отмечает: «Потомки иммигрантов практически незнакомы с повседневной жизнью в странах своих предков, но и не питают иллюзий насчет возможностей достичь там благополучия. Отдалившись от культуры и традиций своей прародины, они не обрели в западноевропейских государствах новую родину, хотя здесь воспитывались, получали образование, адаптировались к местному быту, пробивались к сносной материальной обеспеченности. Несмотря на доброжелательное отношение властей к иммигрантам, они остаются для титульной нации чужаками. С выходом на высокий уровень полит-корректности и толерантности в отношении иностранцев французы, немцы, да и другие европейцы не утратили амбициозную приверженность собственной национальной идентичности. Свою роль играет и неудовлетворенность иммигрантов материальным положением. Лишь небольшому числу их потомков удается вырваться из той низкой социальной страты, в которой провели всю жизнь их родители. Это характерно прежде всего для мусульман-арабов, они менее динамичны и предприимчивы, чем выходцы из Китая, Индии, Юго-Восточной Азии» (Носенко, 2008, с.95-96). В. Носенко обращает внимание также на то, что именно мусульманская молодежь выражает свой протест против существующих общественных реалий в наиболее радикальной форме: «В сотрясавших Францию в 20052006 годах молодежных бунтах социального характера мусульмане выступали зачинщиками беспорядков в окраинных районах крупных городов, прежде всего Парижа, превратившихся в мусульманские анклавы (Клиши-су-Буа). Они организовали собственные комитеты, действовали слаженно и целеустремленно. Ошеломляющими для правительства и истэблишмента были ярость, воинственность, жестокость взбунтовавшейся молодежи в отношении полиции. Стало очевидно, что теперь предстоит иметь дело не с разбушевавшейся из-за обид по поводу плохих материальных условий молодежью, а с выходящей на арену прослойкой, откровенно враждебной правящему режиму, отвергающей существующие государственные устои и способной к самоорганизации. Радикализация мусульманской молодежи наряду с разрастанием общин благоприятствует активизации в Западной Европе исламо-экстремистов» (Там же, с. 96).
Радикальная мусульманская молодежь воспринимает не нормы традиционного ислама, распространенного на родине их предков, а, по словам французского исламоведа О. Руа, нормы так называемого универсального «транснационального ислама». Этот «транснациональный ислам, — отмечает О. Руа, — оторвался от страны его происхождения. Идеологическая радикализация обычно является
- 221
ПОЯИТЭКС- 2007. Том 3. № 4
результатом отчуждения молодежи в депрессивных или социально маргинальных городских районах. Снявшиеся с якоря традиционного ислама безработные мужчины второго и третьего поколения иммигрантов образуют благоприятную почву для пополнения рядов приверженцев радикального ислама... ориентированного на сверхнациональное сообщество, мусульманскую умму. Частично это воображаемое, сконструированное сообщество, но оно становится реальным в большой мере благодаря Интернету и связанной с ним субкультуре. Парадоксальным образом радикализация данного типа идет рука об руку с вестернизацией во Франции и других европейских странах. Мусульманская молодежь в Европе в своем большинстве получила западное образование, часто техническое или научное. Мало кто из них является выходцем из традиционных медресе, большинство живет в полностью вестернизированном стиле, включая алкоголь и "герлфрендс", а затем они становятся "новообращенными мусульманами" в европейских мечетях или тюрьмах» (цит. по: Мирский, 2004, с. 36). О. Руа констатирует, что «для очень небольшого числа европейских мусульман в центре внимания находятся политические конфликты непосредственно на Ближнем Востоке, хотя, конечно, палестинская проблема живо их задевает. Поддержка борьбы палестинцев, однако, обычно мотивируется не столько религиозным, сколько национальным чувством. "Сконструированное сообщество" основано на транснациональной религиозной идентичности; приверженцы "неофундаментализма" в одинаковой степени отвергают как традиционную мусульманскую, так и западную культуру, в их среде развивается технический модернизм и тенденция к глобализации, представленная, например, такими вебсайтами, как umma.net. Сеть "де-территориализированных" сверхнациональных исламистских организаций, оперирующих на Западе, состоит из получивших западное образование представителей среднего класса и из не окончивших школу выходцев из рабочих кварталов, "отчужденной молодежи". Все они не отождествляют себя с каким-либо специфическим регионом, страной или народом. Неофундаментализм привлекает их перспективой создания "универсального ислама", освобожденного от обычаев и традиций и потому применимого ко всем обществам; весь мир представляется великой потенциальной "уммой". Эти "новые мусульмане", в том числе бойцы Аль-Каиды, последователи Усамы бен-Ладена, будучи в основном арабами, ведут борьбу не столько у себя на арабской родине, сколько на периферии; вебсайты Аль-Каиды призывают к "периферийному джихаду от Боснии до Филиппин"» (Там же).
События начала XXI в. подтвердили, что подобные призывы нашли отклик в западноевропейских странах. Об этом, в частности,
222 -
ПОЯИТЭКС- 2007. Том 3. № 4
Гуляев К В. Некоторые аспекты организационной и идейно-политической эволюции международного терроризма в условиях глобализации
говорит то, что подготовка к самому громкому в истории терроризма террористическому акту 11 сентября 2001 г. проходила не столько в Америке, сколько в Европе. Об этом же свидетельствуют террористический акт в пригороде Мадрида 11 марта 2004 г. и взрывы в Лондоне летом 2006 г. Помимо «Аль-Каиды» тенденцию к транснационализации экстремистской, террористической деятельности демонстрирует созданная еще в 1953 г. фундаменталистская партия Хезб-ат-Тахрир и ряд других исламистских организаций. В связи с этим можно сделать вывод о том, что процесс глобализации породил новый тип политического экстремизма — транснациональный терроризм. От международного терроризма середины и второй половины XX столетия транснациональный терроризм отличается организационными формами, политико-идеологическими и моральными принципами, масштабами и способами террористической деятельности.
В качестве врагов современные транснациональные террористические структуры, вдохновленные идеями радикального исламизма, рассматривают не только такие государства, как США и Израиль. В качестве врагов ими воспринимаются также и умеренные политические режимы в мусульманских странах, институты власти и гражданского общества государств Европы, России, Китая и всех других стран, которые могут быть препятствием на пути достижения конечной цели исламистских экстремистов — создания всемирного халифата.
Как отмечает отечественный эксперт по проблемам борьбы с терроризмом А. Сафонов, ссылаясь на данные спецслужб, изначально планы Аль-Каиды включали несколько этапов достижения этой конечной цели: «Первый этап — "пробуждение", — рассчитанный на три-четыре года, датировался примерно 2000-м или 2001-м годом, и смыслом его было совершить акцию, которая привлекла бы внимание всего мира. Она и была проведена 11 сентября 2001 г.
Второй этап — "встать с колен" — ставил задачу заставить главного противника — Соединенные Штаты — развязать войну против двух-трех исламских государств, чего, собственно, они и добились. Сейчас мы переживаем переходный период между вторым и четвертым этапами. Задачи, которые ставятся к исходу 2010-2011 гг., таковы, что наиболее ортодоксальные прозападные "еретики", режимы Саудовской Аравии, Египта, Иордании, Пакистана, должны рухнуть, с тем чтобы контур всемирного халифата уже был как-то обозначен.
Заключительная стадия этого плана, если верить опять-таки в реально существующий план, приходится на 2020 г. — это победа и
- 223
ПОЛИТЭКС. 2007. Том 3. № 4
образование всемирного халифата и окончательная победа над западными идеалами» (Сафонов, 2007, с. 79). Как подчеркивает А. Сафонов, для радикальных исламистов «терроризм выступает не самоцелью. Это, скорее, все-таки средство. Им нужен другой мир. И терроризм лишь средство построения, "входа" в этот иной мир» (Там же, с. 80).
Таковы в общих чертах тенденции эволюции международного терроризма в условиях глобализации. Терроризм остается одной из главных угроз для безопасности как всего мирового сообщества, так и отдельных государств современного мира. Об этом нужно помнить всегда, даже тогда, когда, как это имеет ныне место в России, непосредственная террористическая опасность уменьшилась по сравнению с предшествующим периодом. Борьба с терроризмом по-прежнему должна рассматриваться как приоритетное направление в обеспечении национальной и международной безопасности.
Литература
Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. СПб., 2001.
Валлерстайн И. После либерализма. М., 2003.
Витюк В. Некоторые аспекты терроризма в контексте современных конфликтных ситуаций // Социальные конфликты: экспертиза, прогнозирование, технология разрешений. М., 1993.
Мирский Г. Исламская цивилизация в глобализирующемся мире // Мировая экономика и международные отношения. 2004. № 6.
Носенко В. Западная Европа и исламизм: противостояние усиливается // Мировая экономика и международные отношения. 2008. № 2.
Сафонов А. Враг не родился 11 сентября, он, скорее, просто встал в полный рост // Международная жизнь. 2007. № 12.
Соловьев Э. Г. Трансформация террористических организаций в условиях глобализации. М.: ЛЕНАНД, 2006.
Трансграничный терроризм: угрозы безопасности и императивы международного сотрудничества (латиноамериканский вектор) / Отв. ред. Б. Ф. Мартынов. М., 2006.
Требин М. П. Терроризм в XXI веке. Минск, 2003.
Kepel G. The War for Muslim Minds: Islam and the West. Cambridge, 2004.
Roy O. Globalized Islam: The Search for a New Ummah. New York, 2004.
Laguer W. The Anathomy of Terrorism — Ten Years of Terrorism. Collected Views. New York, 1979.
ПОЛИШЭКС- 2007. Том 3. № 4
