CC BY
29
дествить себя с теми, кто считает обряды, молитвы действенным средством очищения души от зла: I am not of that pious kind, Who, when the blot has fallen upon their life, Can look to heaven and think it white again [Clough 1974: 181].
Следуя внутреннему голосу, воспринимаемому им как внушение Бога, он обрекает себя на добровольное изгнанничество и постоянные терзания собственной совестью, в чем он видит свое единственное спасение: There is no safety but in this; and when I shall deny the thing that I have done, I am a dream [Clough 1974: 185]. Фрагмент завершает видение Адама, в котором Авель является перед Каином, сидящим возле родителей, и просит прощения у брата, признавая собственную вину и, вместе с тем, правоту их обоих и примиряясь с ним: «...how foolishly, /Because we knew not both of us were right» [Clough 1974: 186].
Продолжением «Мистерии» является «Песнь Ла-меха» («The Song of Lamech»), где потомок Каина рассказывает женам и сыновьям историю их предка. Пребывая долгие годы в изгнании, Каин непрестанно видит перед собой Авеля, являющегося к нему мертвой черной тенью, но однажды в его лице он читает прощение. Это же видение является Адаму, которому умерший Авель повелевает отправиться на поиски Каина, чтобы возложить руку на его голову в момент смерти. Во сне Адама оба его сына рука об руку стоят в преддверии Рая. Каин, пройдя через внутренние терзания и раскаяние, обретает прощение и покой. Единение у райских врат Авеля, неукоснительно следующего внешним атрибутам веры, ощущающего себя в единстве с Богом, и Каина, причастного к злому началу бытия, наделенного, как и Адам, «the living will», знаменует внутреннюю противоречивость самого поэта, как и многие его совре-
менники, переживающего, по выражению М. Арнольда, «диалог души с самою собой, .сомнения, . упадок духа Гамлета и Фауста» [Arnold 1995: 1]. Это умение передать душевные конфликты эпохи объясняет посмертную популярность Клафа, сохранявшуюся за ним до конца викторианского века.
Литература
Библия. М., 1997.
Габитова Р.М. Философия немецкого романтизма. М.,1989.
Штраус Д.Ф. Жизнь Иисуса. М., 1992.
Arnold M. From Various Letters to Clough // Clough. The
Critical Heritage. L., 1972.
Arnold M. The Works. Ware, Hertfordshire, 1995.
Biswas R.K. Arthur Hugh Clough. Oxford, 1972.
Carlyle T. Lectures on Heroes. Oxford, 1925.
Carlyle T. Past and Present. L., 1945.
Chorley K. Arthur Hugh Clough. The Uncomitted Mind. A
Study of His Life and Poetry. Oxford, 1962.
Clough A.H. Correspondence: In 2 vol. Oxford, 1957.
Clough A.H. Notes on the Religious Tradition// Clough A.H.
Prose Remains. L.; N.Y., 1888.
Clough A.H. Poems. L.,1883.
Clough A.H. Poems. Oxford, 1974.
The Holy Bible. L., 1850.
Houghton W. The Victorian Frame of Mind. New haven, 1957. Houghton W. The Poetry of Arthur Hugh Clough. New Haven and London, 1963.
Keble J. On Mysticism // The Evangelical and Oxford Movements/ Ed. by E.Jay. Cambridge, 1983. Mille J.S. Essays on Politics and Culture. Garden City (N.Y.), 1963.
Ruskin J. Modern Painters. L.; N.Y., 1906. Vol. III. Tennyson H. Alfred, Lord Tennyson. A Memoir. By His Son. L, 1899.
НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ КУЛЬТУРНОЙ СИТУАЦИИ В ГЕРМАНИИ НА РУБЕЖЕ Х!Х-ХХ вв.
Г.И. Родина
Ярким представителем немецкой культуры рубежа XIX-XX вв. является писатель, драматург, публицист, общественный деятель Г. Зудерман (Hermann Sudermann, 1857-1928). На протяжении более сорока лет он активно участвовал в ли-тературно-театральной и общественно-политической жизни Германии, оставив обширное творческое наследие, значимое для истории немецкой культуры. Реалии переходной эпохи, ее художественные поиски запечатлены в написанных им 44 повествовательных и 35 драматических произведениях разных жанров, в 95 стихотворениях, в 10 томах дневников, в публицистических
В статье раскрыто характерное для этой эпохи состояние немецкой культуры, много-планово отраженное в творчестве писателя и драматурга Г. Зудермана (1857-1928) - репрезентативной фигуры fin de siecle.
Ключевые слова: Зудерман, рубеж веков, кризис патриархальной культуры, поэтика.
статьях, в двух с половиной тысячах писем [Schiller 1969: 57].
Творческая деятельность Зудермана являлась важной составляющей литературного процесса указанного периода. Зудерман и его современники и соотечественники Х. Берч, К. Блейбтрей, О. Блюменталь, Ф. Веде-кинд, М. Кретцер, В. Поленц, Г. Товоте и др. подготавливали почву для появления шедевров Г. Манна, Т. Манна, Г. Гессе, А. Зегерс и др. Творчество Зудермана неразрывно связано с традициями его старших современников (Т. Шторм, П. Гейзе, Т. Фонтане, Л. Фулда, В. Раабе, Ф. Шпильгаген и др.), а также предшественников (Г.Э. Лессинг, И.В. Гете, Ф. Шиллер, Г. Гейне, Ф. Геббель, Э.Т.А. Гофман, Р. Вагнер и др.). О Зу-дермане высказываются его младшие современники -Т. Манн, Р.М. Рильке, Э.М. Ремарк, Б. Брехт.
Полное представление об отразивших специфику эпохи особенностях поэтики повествовательных и драматических произведений Зудермана дает анализ написанного им с 1886 по 1894 г., что хронологически совпадает с периодом становления и расцвета в немецком искусстве натурализма, оказавшего влияние на писателя.
Тематика и проблематика произведений Зудермана определялась эпохой переживаемого Германией кризиса патриархальной культуры, а также хорошо известным писателю-драматургу современным материалом городской жизни (столичной и провинциальной) и сельской (восточнопрусской). Эпоха рубежа веков была насыщена дискуссиями по вопросам веры и религии, что находило воплощение в его произведениях. Его привлекает тема искусства, история молодого человека, который завоевывает мир. Тема семьи, супружества - одна из самых актуальных в его творчестве, так как через семью он раскрывает не только смысл общественных перемен, но и судьбу немецкой женщины, эмансипацию которой он страстно отстаивал. Он исследует женские типы, представляющие мораль новую и патриархальную. Феномену брака посвящены почти все произведения Зудермана, утверждавшего, что счастье человека заключается в его личной жизни. По мнению писателя, «центр всякого поэтического творчества - сфера отношений между полами». Поэтому одна из сквозных его тем - человек и его любовная страсть, «дикое желание» («wilder Wunsch»), по выражению Зудермана [Sudermann 1899: 105] . В раскрытии темы любви в его произведениях присутствует характерный для времени эротический компонент как аспект эмоционально-чувственной жизни человека, всегда привлекавший писателя. Он исследует эту проблематику с опорой на общечеловеческие ценности.
В Германии 80-90-х гг. общество было охвачено стремлением разрушить патриархальные устои, которые мешали в период «быстрой концентрации капитала» [Panzer 1980: 90]. Эти процессы художественно осваивались в произведениях Зудермана, Гауптмана, Веде-кинда, Фабера, Фулды и др. Столкновение новой и патриархальной морали дало основание исследователю К. Франке назвать Германию рубежа веков «классиче-
ской страной моральных противоречий» [Франке 1904: 569], которые отражены в судьбах сотен персонажей, населяющих художественный мир Зудермана.
В столкновении старой и новой морали Зудерман усматривал двойственный характер. Одна сторона этого процесса привлекала его как конструктивная: человек освобождался от пут патриархально-семейных, мещанских и общественных условностей, которые мешали формированию таких важных, с точки зрения Зудермана, качеств личности, как активность и оптимизм. Другая же сторона данного процесса отталкивала Зудермана как «лично безупречного» [Хессен 1911: 28] и «благородного человека» [Каррэ!ет 1918: 4], ибо формировала общественную привлекательность таких этически отрицательных качеств, как эгоизм, меркантильность, аморализм, свободную любовь и т. д. Поэтому Зудерман отстаивал идею соединения целесообразных для жизни нравственных качеств, характерных и для патриархальной морали, и привнесенных новым временем. Тем не менее, в течение всей жизни его преследовало недопонимание: складывался миф о том, что он пропагандирует эротику, свободную любовь, индивидуализм, неуважение к близким, хотя все его произведения свидетельствуют о противоположном. Зудерман не уставал повторять: пороки мира таятся в самой природе человека. Поэтому если человек будет самосовершенствоваться, то мир изменится в лучшую сторону.
На фоне выраженного столкновения патриархального и нового сформировалась такая особенность мировосприятия Зудермана, как полярность. В ее становлении он опирался на идеи Гартмана, Ницше, на творчество Шпильгагенга. Полярность обусловила использование контраста как принципа организации системы образов. Уже в сборнике новелл «В сумерки» (1886) персонажи располагаются по принципу контрастного параллелизма, образуя ряды типов, противоположных нравственно, психологически и по темпераменту. Через все творчество Зудермана проходят противоположные женские типы - женщины «новой школы» (эмансипированные) и «старой школы» (патриархальные), а также мужские.
Зудерман неизменно утверждал одну и ту же мысль: поведение человека зависит лишь от его личностных качеств. Поэтому лежащие в основе произведений кон-фликты имеют нравственно-психологический характер. Собственно социальное не было основной его проблемой, оно всегда проецируется в нравственно-психологическую сферу. Основу конфликта в повествовательных и драматических произведениях составляет столкновение героя и среды, и в этом Зудерман следует литературной традиции. Как правило, он конструирует благополучное разрешение конфликта. В отличие от писателей-натуралистов он оставляет персонажам шанс на позитивную перспективу и эстетически гармонизирует социальные и межличностные отношения. Эта гармонизация принципиальна для него. Режиссерская сделанность благополучной концовки в романе «Забота» (1887), в пьесе «Честь» (1889) и в других произведениях вытекает из поставленной автором задачи.
Он утверждает, что в жизни человека счастье возможно, оно во взаимной любви, основанной на родстве душ, и в создании семьи. Данная идея, реализованная в романе эстетически, останется одной из ведущих в творчестве писателя, воплощаясь в разных по жанру произведениях и создавая нравственный ориентир, столь необходимый человеку в эпоху «моральных противоречий». В этом смысле творчество Зудермана обладает морализирующим пафосом.
В произведениях Зудермана старая традиция завершения сюжета, закрытого финала соседствует с новой тенденцией давать открытый финал, тем самым намечая перспективу позитивного развития, нового этапа в жизни героя.
Сюжетность - важный признак поэтики Зудермана. Сюжет в его произведениях всегда динамичен, его перипетии строятся на контрастности характеров. События воссоздают значительные, узловые моменты в судьбе персонажей. Все элементы сюжета присутствуют и в новеллах, а пространные экспозиции характерны и для драм. Такие экспозиции необходимы для освещения среды, в которую погружен герой. Развитие действия стремительное и динамичное. Для произведений разных жанров характерно максимальное смещение кульминации к развязке, как правило, неожиданной, что способствует усилению драматизма.
Зудерман использовал и такой прием организации повествования, как энергичное начало, сразу же вводящее в действие, что было редким явлением в поэтике немецкой реалистической прозы этого периода. Предыстории персонажей даны в ретроспекции, постепенно восстанавливаясь в ходе повествования или в процессе развития драматического действия.
Одной из особенностей творческой манеры Зудермана является сосуществование разных стилей, среди которых весьма ощутим романтический. В поэтике его произведений прослеживается генетическая связь с натурализмом - в обращении к современной, социальной, бытовой тематике; во внимании к психологическому анализу и к физиологии как основе психического. Натурализм привел к детальным художественным описаниям, к изменениям на уровне языка.
С точки зрения Зудермана, натурализм как художественный метод (с его стремлением к фактографии, копированию реального мира, отказом от обобщения) не сможет дать истинно художественного произведения, которое не должно быть «буквальным воспроизведением природы» [Меринг 1934: 307]. Поэтому писатель предпочитает формулировку «так называемый натурализм» [А.К. 1895: 181-182]. Он убежден, что не в банальном копировании жизни заключается искусство, что важное место должно быть отведено «поэтической фантазии», «поэтическому воображению», каковое высоко ценит (например в творчестве Флобера, в частности в романе «Саламбо») [Briefe 1932: 215].
Литература немецкого натурализма (Хольц, Шлаф, Гауптман и др.) заимствовала из французской тему влияния наследственности. Зудерман исследует эту тему в рассказе «История тихой мельницы» (1888). Од-
нако натуралистическая идея наследственности и психической патологии прошла лишь по касательной к его творчеству, так как он был ориентирован на активную, здоровую, жизнерадостную личность.
Плодотворным оказался для Зудермана другой аспект биологизированного пласта в человеке - «дикое желание». Объясняя предпочтение, отдаваемое автором этой физиологической теме, следует сказать, что изображение в художественном произведении влияния среды и законов биологической наследственности изгнало из искусства понятие человеческой свободы [Браудо 1922: 21], которую Зудерман всегда не только декларировал, но и защищал своим творчеством и публицистикой. Что касается наследственности и патологии, то человек, по Зудерману, подчиняется ей как некоей органической фатальности, и тем самым утверждается несвобода личности. Подобно наследственности, человеку соприродна и его чувственная основа, «дикое желание», которому, однако, он способен (!) противостоять с помощью силы воли, внутренних запретов, выработанных нравственной культурой, т. е. человек свободен в выборе поведения. Поэтому характеры, обусловленные или следованием «дикому желанию», или сопротивлением ему, воплощали собою многообразие психологических типов и тем самым представляли интерес для Зудермана как художника и психолога. Наблюдая в обществе аморализм, он стремится противодействовать ему средствами искусства.
Зудерман не разделял мнения Золя о фатальном воздействии среды на человека, так как был уверен в том, что независимо от среды, от социального происхождения и статуса человек может быть нравственным, добрым, милосердным или же аморальным, жестоким, злым. В эстетике Зудермана в качестве идеала предстает личность с внутренним миром, которая определяется не средой, а преодолением ее и себя. Как своего рода эстетическая полемика писателя с влиянием на человека среды может быть рассматриваем образ Павла из первого романа Зудермана «Забота».
Писатель продолжает (и завершает) традиции «поэтического реализма», теория которого, как известно, была изложена в работах О. Людвига (1813-1865). Зудерман художественно воплощает те принципы, что близки ему: негативное отношение к революционному радикализму; игнорирование социального конфликта и противопоставление ему противоборства характеров, которые раскрывались не в сфере общественно-политической области, а в частной жизни, где и реализовы-вали программу собственного морального самосовершенствования; обостренное внимание к «вещам» и точное воспроизведение мельчайших деталей (отметим, что две последние позиции сигнализируют о тесной связи поэтики Зудермана с литературным би-дермайером).
Творчество Зудермана остается в границах реалистического метода постижения мира и человека. Наряду с этим, писатель не только осмысливает себя в традициях предшествующих культурных эпох, из которых ему ближе всего романтизм, «поэтический реализм» и от-
мени). Спб.,1904.
Хессен Р. Технические приемы драмы / пер. В.В. Слад-копевцева (гл. V. Четыре приема. «Честь») // Библиотека Театра и искусства. Спб., 1911. № 3. Briefe H. Sudermanns an seine Frau (1891-1924). Hrsg. von Dr. I. Leux. Stuttgart und Berlin, 1932. Письмо из Киссин-гена от 26 августа 1905 г.
Kappstein Th. Hermann Sudermann als Erzahler // Sudermann H. «Der verwandelte Facher» und zwei andere Novellen. Leipzig: Philipp Reclam, 1918. //Panzer A. Hermann Sudermann - eine politische Biographie Hermann Suderman: Werk und Wirkung. Wurzburg, 1980.
Schiller. Nationalmuseum. Deutsches Literaturarchiv. Marbach am Neckar, 1969.
Sudermann H. Im Zwielicht. Zwanglose Geschichten. 24 Aufl. Stuttgart, 1899.
Uber dieses Buch // Sudermann H. Litauische Geschichten. Munchen: DTV, 1969.
3. Проблемы лингвистической регионалистики
К ПРОБЛЕМЕ РЕГИОНАЛЬНЫХ СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ МОДЕЛЕЙ В ОЙКОНИМИИ (ОБ АРЕАЛЕ С КОНВЕРСИОННЫМ ОБРАЗОВАНИЕМ ОЙКОНИМОВ ОТ НАЗВАНИЙ ХРАМОВ)
Современная ономастика развивается настолько динамично, что представления об именах собственных как о лингвистическом объекте изменяются кардинальным образом - во-первых, имя собственное обозначает не единичный объект, а десятки, сотни и тысячи однородных объектов, во-вторых, одно и то же имя может относиться к самым разным объектам. Так, название Москва - это и название реки, и название города, а также название бассейна, располагавшегося когда-то на месте храма Христа Спасителя, название футбольного клуба, фотоаппарата, пишущей машинки и т. д. Анализ признаков имен собственных все больше убеждает в том, что между именами собственными и именами нарицательными на самом деле больше сходств, нежели различий.
Если традиционная ономастика - антропонимика и топонимика - еще 50-60 лет назад предпочитала иметь дело с одиночными онимами, будь то антропонимы или топонимы, то ныне объектом внимания лингвистов все чаще оказывается ономастикон языка в целом, онома-
части классицизм, но и чутко улавливает веяния современных ему исканий литературы натурализма. Ему, человеку с материалистическим мировосприятием, сложившимся не без влияния Геккеля и Гете, чужды декаденты рубежа веков, акцентировавшие иррациональное, мистическое. Зудерман является знаковой фигурой своей эпохи. Его творчество более сорока лет «отмечало всякое колебание в атмосфере духовной жизни» [А.К. 1895: 183], став «культурно-историческим документом высокого уровня» [Uber dieses Buch 1969: 1].
Литература
А.К. Из Германии // Русское богатство. Спб., 1895. № 10. Браудо Е.М. Новые течения немецкой мысли (19181922). Пг.: Начатки знаний, 1922. МерингФ. Герман Зудерман // Меринг Ф. Литературно-критические статьи. М.; Л.: Academia, 1934. Франке К. История немецкой литературы в связи с развитием общественных сил (с V в. до настоящего вре-
А.А. Бурыкин
Статья посвящена изучению региональных ойконимов, основы которых соотносительны с названиями православных храмов и храмовых престольных праздников. Рассмотренный материал наглядно показывает, что словообразовательные характеристики ойконимов могут демонстрировать региональные различия, укладывающееся в представления о диалектном составе и членении русского языка. На антропонимическом материале формулируется определение объекта региональной и диалектной ономастики - преимущественно языковых единиц, специфических не в лексическом, а в словообразовательном отношении.
Ключевые слова: русская диалектология, региональная ономастика, словообразование ойконимов.
