CC BY
24
Пространственная Экономика 2007. № 1. С. 150-158
Л. Л. Дятлова
НЕИЗВЕСТНЫЙ ЛИДЕР ОРГЛНИЗЛЦИОННО-ПРОИЗВОДСТВЕННОЙ ШКОЛЫ: Б. Д. БРУЦКУС
Напомним, что в первой части очерка автор привел оценки последних работ Б. Д. Бруцкуса, которые дали в 1935 г. нобелевский лауреат по экономике Ф. А. Хайек и, уже в наше время, в 1990 г., американский экономист д-р Д. Г. Вильхельм. Речь идет прежде всего о книгах «Экономическое планирование в Советской России» и «Социалистическое хозяйство», в которых Бруцкус предстает уже не только как выдающийся экономист-аграрник, а как политэконом мировой величины [1; 2].
В статье Г. А. Студенского1 1923 г., определившего вклад лидеров организационно-производственной школы, к которой он также относился, имя Б. Д. Бруцкуса уже не называлось, так как нельзя было называть имя врага советской власти. Но эта оценка, несомненно, относится и к нему.
Однако для того, чтобы ввести читателя в мир теоретических воззрений, в первую очередь в области аграрной экономики Б. Д. Бруцкуса, необходимо привести еще одно мнение. Обратимся к Н. П. Огановскому2, опытно-
© Дятлова Л. А., 2007
Продолжение. Начало опубликовано в журнале «Пространственная экономика». 2006. № 4. С. 140-147.
1 Студенский Геннадий Александрович (1898-1930) преподавал в Тимирязевской сельскохозяйственной академии, профессор Самарского сельскохозяйственного института. Работал научным сотрудником НИИ сельскохозяйственной экономии, который был основан на базе Тимирязевской академии и возглавлялся А. В. Чаяновым. Был арестован по делу «О крестьянской трудовой партии», репрессирован, скончался в тюрьме. Основные работы: «Рента в крестьянском хозяйстве и принципы его обложения» (М., 1925); «Опыт исследования организации крестьянского хозяйства в Центрально-Черноземной области» (М., 1926); Проблемы организации крестьянского сельского хозяйства» (Самара, 1927).
2 Огановский Николай Петрович (1874-1938) окончил курс в Петербургском университете на историко-филологическом факультете. Работал в Воронежском земском статистическом бюро под руководством Ф. А. Щербины, обследовал положение крестьянской общины в России. После Октябрьской революции работал в Наркомземе, Наркомторге. Главные труды:
му работнику земства, известному в России профессору, а при советской власти — одному из главных разработчиков «Гипотезы перспектив развития сельского хозяйства» в рамках подготовки первого пятилетнего плана, написавшему среди многих своих работ «Закономерность аграрной экономики России» и уже только за это имевшему право быть отнесенным к великим русским экономистам-аграрникам. Показательно то, что принадлежность к партии эсеров и несогласие по вопросу о собственности на землю не помешали Н. П. Огановскому в 1917 г. определить место организационно-производственной школы в мировой аграрно-экономической науке и аграрном реформировании. Автор заранее просит извинения за обширность цитаты, но она стоит того, чтобы ее привести. И не только потому, что называется имя Б. Д. Бруцкуса. В ней отмечается высокий уровень русской аграрно-эконо-мической мысли в начале XX в., показывается, что направление ее эволюции совпадало с направлением эволюции мировой аграрной экономической науки. Огановский в своей оценке обращает внимание на преимущества, которые может иметь мелкое крестьянское хозяйство в рыночных условиях при благоприятной ситуации по сравнению с крупным капиталистическим хозяйством. С тех пор мировая теория и практика в этой области ушли далеко вперед. В СССР от этих разработок отказались по причинам идеологической несовместимости. С рынком было не по пути, а успешная адаптация семейно-трудового хозяйства к рыночным условиям показала власти, что с ним социализма не построишь. Ставка была сделана на крупные коллективные хозяйства. Что из этого получилось, мы, казалось бы, знаем лучше всех в мире, но урока почему-то не извлекаем до сих пор. Быть может, потому, что до сих пор не знаем и не понимаем, какое необходимое научное наследие мы теряем. Итак, Н. П. Огановский пишет: «Бьющие в глаза особенности экономической структуры трудового хозяйства сравнительно недавно начали обращать на себя внимание исследователей как в Западной Европе, так особенно в России, в которой анализ этой структуры стал неотложной задачей настоящего момента. Армии культурных работников — агрономов, мелиораторов, кооператоров необходимо иметь перед глазами или самим создавать организационные планы крестьянского хозяйства. Старые учебники — разные — заграничные и русские, приспособленные к крупно-капиталистическому, чисто рыночному производству, таких планов не дают; и вот новый тип исследователей — агрономы-экономисты, как А. Н. Челинцев, А. В. Чаянов, Б. Д. Бруцкус и др., уже не первый год вкапываются в неве-
«Освобождение земли» (СПб., 1906); «Крестьянская община и социализм» (СПб., 1906); «Закономерность аграрной эволюции» в 3-х частях (Саратов, 1909—1911); «Индивидуализация землевладения в России и ее последствия» (М., 1917).
домые чистым экономистам недра трудового хозяйства. Их труды, вместе с западноевропейскими, окончательно устанавливают тот факт, за который мы уже много лет ломали копья с марксистами, — что трудовое хозяйство при прочих равных условиях отличается наивысшей производительностью земли и потому максимально валовым доходом... еще большая разница по валовому доходу и производительности наблюдается не между различными категориями крестьянского хозяйства, а между классами хозяйств: мелко-трудовыми и крупно-капиталистическими» [6, с. 17]. Будучи опытным земцем, к тому же хорошо знакомым с зарубежным аграрным опытом, Н. П. Огановский с полным основанием давал столь высокую оценку деятельности лидеров организационно-производственного направления. Он, так же как и они, не уставал доказывать преимущества решения аграрного вопроса на основе семейного трудового хозяйства. И объяснял это тем, что вследствие «двойной души», с одной стороны, рыночной, а поэтому стремящейся к наибольшей доходности, выгодности, а с другой, потребительной, и поэтому «ему важнее всего валовой доход, то есть производительность земли. трудовое хозяйство становится менее зависимым от рынка, более устойчивым и полезным с точки зрения народного хозяйства» [6, с. 19—20]. Справедливости ради заметим, что в отличие от Бруцкуса и его товарищей, которые стояли за расширение крестьянского индивидуального землевладения, Н. П. Огановский, будучи эсером, являлся сторонником социализации земли1, которая предполагала отмену индивидуальной собственности и распределение земли по потребительскому признаку между крестьянами. Добавим, что Н. П. Огановский оставался приверженцем крестьянского хозяйства до конца, как Б. Д. Бруцкус и другие представители организационно-производственной школы.
Очень важно отметить, что Н. П. Огановского и Б. Д. Бруцкуса объединяет еще и то, что и тот и другой среди факторов, оказывающих влияние на экономику, особо выделяли фактор политический. Так, Н. П. Огановский в 1925 г. писал: «Темп и направление развития всего народного хозяйства в сильной степени связаны с дальнейшим ростом сельского хозяйства и повышением уровня благосостояния крестьянских масс. в ближайшее пятилетие рыночные отношения и цены будут, по-видимому, иметь весьма важное, иногда даже решающее, значение для темпа и направления сельскохозяйственной эволюции, ибо сельское хозяйство уже восстановилось до уровня удовлетворения натуральных потребностей крестьян и дальнейший его рост будет идти, главным образом, за счет развития его рыночной части .огромное значение рыночных факторов заставляет при проекции нашей
1 Не следует путать с национализацией. Что касается аграрных преобразований советской власти, то на первом этапе большевики положили в их основу эсеровский принцип социализации земли с целью привлечения крестьян на свою сторону.
условной гипотезы сельскохозяйственного развития выдвинуть как одно из важнейших условий более благоприятное для сельского хозяйства вообще и для его интенсификации в частности, соотношение цен» [7, с. 16]. При этом Н. П. Огановский предостерегает, что «на сельское хозяйство все более и более оказывает непосредственное влияние воздействие государственных и общественных органов» [7, с. 7]. Как мы знаем из истории, в результате в СССР были быстро уничтожены и рынок, и крестьянское хозяйство, а в долгосрочной перспективе наступил упадок сельского хозяйства, что не могло не сказаться на уровне народного благосостояния, в первую очередь. Б. Д. Бруцкус в своих главных последних работах (автор их назвал в начале текста) на примере России показал пагубность тотального влияния государства не только на сельское хозяйство, природа которого особенно этого не терпит, но и на народное хозяйство в целом. В данных работах он вскрывает разрушительную сущность марксизма, протестует «против эксперимента, произведенного над живым телом многомиллионного народа» [1, с. 8]. Он пишет: «Русский опыт является яркой иллюстрацией нашего теоретического вывода, что принцип социализма не есть творческий, не к расцвету, а к разложению ведет он экономическую жизнь общества» [1, с. 92]. Из приведенной цитаты видно, что выводы Бруцкуса выходят за рамки аграрной экономики и крестьянской тематики. И это было неизбежно для экономиста такого уровня. Ведь он, как большинство русских экономистов-аграрников того времени, хорошо представлял, что развитие сельского хозяйства не может быть самодовлеющим процессом, а есть результат влияния комбинаций множества различных факторов, результат причинно-следственных связей между сельским хозяйством, народнохозяйственной системой и мировым хозяйством. Он понимал, что Россия относится к странам, для которых значение сельского хозяйства всегда будет иметь выдающееся значение, и от того, в каком направлении оно будет эволюционировать, зависит, каким будет ее будущее. Поэтому корни глобальных научных выводов и оценок Б. Д. Бруцкуса следует искать в тех положениях, которые он сформулировал в области аграрной экономики и теории крестьянского хозяйства.
Б. Д. Бруцкус был убежден, что изучать сельскую экономику, не применяя системный подход, невозможно1. Поэтому данная часть очерка будет посвящена этому ключевому вопросу в концепции Б. Д. Бруцкуса в части обоснования его применения. Все свои теоретические рассуждения и выводы он строил на системной основе, потому что считал: «Подавляющее большинство сельскохозяйственных предприятий представляют из себя своего рода орга-
1 В ряде публикаций автор уже писал о том, что системный подход задолго до того, как его сформулировал Людвиг Берталанфи, применялся в России экономистами-аграрниками, и не только ими.
низмы, состоящие из множества координированных между собой частей. Отсюда и слово «система» в применении к хозяйству, что значит нечто, составленное из нескольких частей, соединенных в единое целое» [3, с. 4].
Б. Д. Бруцкус был не первым, кто применил системный подход в аграрной экономике. Остановимся вкратце на взглядах А. П. Людоговского, А. С. Ермолова и А. И. Скворцова, как наиболее отражающих этапы развития теории систем в сельском хозяйстве до Б. Д. Бруцкуса.
Первая попытка была предпринята в начале 1870-х гг. А. П. Людоговским1. Хотя А. П. Людоговский использует термин «форма хозяйства», но по смыслу понятно, что речь шла о системе применительно к сельскохозяйственному предприятию. Он полагал, что данное понятие включает все взаимосвязанные между собой признаки организации хозяйства и относится к развитому капиталистическому предприятию. Различные системы хозяйства обуславливались, как считал А. П. Людоговский, способом соединения земли, труда и капитала, различным качественным, но, в основном, количественным соотношением факторов производства и их способностью к взаимозамещению в зависимости от экономических условий. Различный характер систем хозяйства выражается в степени интенсивности и в соотношении в хозяйстве производства животных и растительных продуктов или в соотношении возделывания культур, предназначенных для внутреннего потребления и на продажу. Полагая, что каждое предприятие индивидуально, А. П. Людоговский считал, что и число систем (форм) хозяйства ограничить трудно. При этом он предпринял попытку классификации систем хозяйства на основе единственного критерия — системы полеводства (земледелия). Кроме того, А. П. Людоговский в основном понятие системы относил к капиталистическому предприятию, создававшемуся на базе помещичьего хозяйства, хотя был первым из тех, кто обосновывал преимущества крестьянского хозяйства перед крупным.
А. С. Ермолов2, написавший работу «Организация полевого хозяйства», в которой он, можно сказать, тоже разрабатывает теорию систем в сельском хозяйстве, был близок к А. П. Людоговскому. В понятие системы хозяйства он включает степень интенсивности и свойства производимых и отчуждаемых продуктов. Однако, в отличие от А. П. Людоговского, резко разграничивает понятия «система хозяйства» и «система полеводства». Соотношение этих понятий осталось им не выясненным, так как он считал систему хозяйства и систему
1 Людоговский Алексей Петрович — профессор, заведующий кафедрой сельскохозяйственной экономии Петровской сельскохозяйственной академии.
2 Ермолов Алексей Сергеевич (1847—1917) закончил Александровский лицей, затем СПб. Земледельческий институт, работал товарищем министра финансов при С. Ю. Витте, с 1983 по 1905 г. возглавлял Министерство земледелия и государственных имуществ. Был почетным членом российских и иностранных сельскохозяйственных и экономических обществ, членом-корреспондентом Французской академии наук.
земледелия независимыми друг от друга организационными признаками, хотя в некоторых случаях, по его мнению, выбор системы хозяйства все же обуславливается и системой земледелия в том числе. Свои рассуждения относит, как и А. П. Людоговский, к пореформенным помещичьим хозяйствам [5].
А. И. Скворцов1 признал систему полеводства совершенно не относящейся к признакам системы хозяйства. Уровень интенсивности также не связывал с понятием системы хозяйства. Однако, как и А. П. Людоговский считал, что различия в системах хозяйства обуславливаются в результате различного количественного и качественного сочетания факторов производства, но в отличие от А. П. Людоговского особо подчеркивал значение качественных различий сочетания факторов производства. Выражением этих различий является, по его мнению, способ добывания ренты в хозяйстве, обуславливаемый поставляемыми на рынок продуктами. В соответствии с этим А. И. Скворцов делит все системы хозяйства на три основных типа: зерновой, скотоводческий и технический. К последнему типу относятся хозяйства, производящие продукты сельского хозяйства для обрабатывающей промышленности (лен, пенька), и хозяйства, производящие продукты технически переработанные и готовые для потребления (сахар, спирт). Из этого следует, что А. И. Скворцов относит к сельскому хозяйству и заводские перерабатывающие предприятия. На этом систематические разработки по данной теме прервались.
В 1909 г. в журнале «Сельское хозяйство и лесоводство» выходит статья Б. Д. Бруцкуса «К критике учений о системах хозяйства», в которой он не только сделал обзор библиографии по этому вопросу, но и сформулировал ряд важных теоретических положений [3]. Следует отметить, что если предыдущие работы отличались больше эмпирическим характером, то в работе Б. Д. Бруцкуса мы почти не найдем фактического и статистического материала, но его присутствие чувствуется. Обширные знания реальной аграрной экономики и теории, способность обобщать позволили Б. Д. Бруцкусу выстроить логическую цепочку и сформулировать обоснованную и завершенную теорию систем в сельском хозяйстве. Б. Д. Бруцкусу было тогда всего 25 лет. И это было начало нового этапа в аграрно-экономической мысли. Не случайно А. О. Фабрикант, отмечая в 1922 г. в первую очередь именно работу «К критике учений о системах хозяйства», написал: «В творчестве Б. Д. Бруц-куса замечается перелом в сторону сочетания дедукции и эмпирического исследования. Здесь мы имеем счастливое сочетание строгого теоретического анализа с богатым конкретным материалом и столь присущей автору ясной и ровной манерой изложения» [8, с. 255].
1 Скворцов Александр Иванович (1848—1914) — профессор Новоалександрийского института сельского хозяйства и лесоводства и Петровской сельскохозяйственной академии.
Поражает, как просто, но убедительно обосновывает Б. Д. Бруцкус системный подход в исследовании сельской экономики, и не просто подводит к выводу о правомерности существования трудового семейного крестьянского хозяйства, а доказывает его объективный характер. Он делает вывод, что разнообразие, а значит сложность, системность вытекает из природы сельского хозяйства. Поскольку главным ресурсом в сельском хозяйстве является земля, то в интересах человека обеспечить наиболее эффективное ее использование. Это в свою очередь напрямую связано с поддержанием плодородия почвы, что наилучшим образом достигается путем отраслевого разнообразия производства в хозяйстве. Б. Д. Бруцкус пишет: «Только при одновременном производстве разнообразных продуктов, только при гармоничном сочетании нескольких отраслей можно надлежащим образом использовать даровые силы природы и обеспечить длительное извлечение из земли наибольших урожаев. Упрощение производства, сосредоточение его на однообразном изготовлении одного вполне определенного продукта может иметь место в исключительных случаях, для сельского хозяйства в целом не типичных» [3, с. 4]. Запомним этот ключевой момент. Здесь Бруцкус имеет в виду крупные капиталистические сельскохозяйственные предприятия, для которых характерной чертой является специализация. Таким образом, он заключает, что из природы сельского хозяйства вытекает крестьянское хозяйство, создаваемое с целью удовлетворения потребностей хозяйствующей семьи, а потому разнообразное по организационной структуре и в силу этого способное наилучшим образом обеспечить длительное эффективное использование земли, что означает и ее сохранение, как основного ресурса для сельского хозяйства1. Позднее, в начале 1920-х гг., в работе «Экономия сельского хозяйства» он еще раз обращает внимание на то, что «крестьянское хозяйство является первичной формой производства, исходным пунктом всего экономического развития, охватившей большинство стран, и в особенности Россию» [4, с. 185]. И далее, что очень важно, продолжает: «.крестьянское хозяйство есть исконная форма существования сельского населения в природной
1 Бруцкус определяет крестьянское хозяйство, исходя из общепринятого уже в то время критерия: «такое сельскохозяйственное производство, в котором работы выполняются исключительно, или в значительной мере, трудом хозяина и его семьи», тогда как в капиталистическом хозяйстве «работы выполняются чужим трудом, хозяин же играет роль только организатора производства. Крестьянское хозяйство, естественно, является мелким, а капиталистическое, сравнительно с ним, в тех же условиях, является крупным, ибо оно орудует большим участком, большими капиталами и большими рабочими силами. Можно встретить и очень мелкие хозяйства, в которых собственный труд не играет заметной роли. Это — крестьянские хозяйства, потерявшие по разным причинам своих работников, но такие хозяйства следует считать упадочными» [4, с. 184]. Однако при этом Бруцкус добавляет очень важное замечание: «За указанным внешним формальным различием скрывается глубокое внутреннее различие обеих форм производства» [4, с. 185]. Эти внутренние различия и их значение для народного хозяйства он исследует самым внимательным образом.
обстановке, каждая семья, которая живет в сельских условиях, обычно ведет крестьянское хозяйство» [4, с. 189].
Итак, по мнению Б. Д. Бруцкуса, разнообразие, сложность организации, как бы сейчас сказали «стратегия диверсификации», вытекают прежде всего из природы сельского хозяйства и являются необходимым условием устойчивости и жизненности большинства сельскохозяйственных предприятий, коими во всем мире являются семейные крестьянские хозяйства. Он называет еще ряд причин.
Так, сельскохозяйственная деятельность всегда находится под воздействием метеорологических условий, которые обуславливает колебания урожаев, а следовательно и цен на рынке, что в свою очередь влияет на доходы, поэтому на изменчивость этих условий хозяин отвечает разнообразием производимых в одном предприятии продуктов, которое позволяет нивелировать колебания доходов.
Помимо того, как при натуральном хозяйстве, так и в меновом, всегда в той или иной степени существуют нужды, которые удовлетворяются путем собственного производства, а значит требуют разнообразия и сложности хозяйства. Б. Д. Бруцкус пишет: «С развитием обмена в таком разнообразии продукции уже нет прежней необходимости. Тем не менее целый ряд причин заставляет мелкого хозяина значительную часть своих потребностей удовлетворять продуктами собственного производства, и даже в крупном капиталистическом хозяйстве черты натурального хозяйства сохраняются в господствующих способах оплаты труда наемных рабочих» [3, с. 4]. Поясним, что, говоря о крупном капиталистическом хозяйстве в данном случае, Б. Д. Бруцкус писал о тех пореформенных русских помещичьих хозяйствах, которые сумели адаптироваться к рынку и хозяева которых применяли натуральную форму оплаты. Но данный факт не отменяет справедливости вывода Б. Д. Бруцкуса. Ведь такая форма оплаты наемного труда применяется до сих пор в крупных капиталистических хозяйствах во всем мире. Более того, все вышесказанное относительно крупных хозяйств, напротив, лишний раз подтверждает его вывод относительно природы сельского хозяйства, требующей разнообразия, организационной сложности, а следовательно, организационной формы в виде крестьянского хозяйства, если даже крупные капиталистические хозяйства вынуждены в свои производственные системы включать элементы крестьянского хозяйства. Подчеркнем еще раз, что Б. Д. Бруцкус не отказывал крупным специализированным хозяйствам в существовании, но, исходя из природы сельского хозяйства и его коренных отличий от промышленности, был убежден, что «все эти специальные хозяйства, по своей организации приближающиеся к промышленным предприятиям, охватывают лишь небольшую часть сельскохозяйственного производства, для сель-
ского хозяйства в целом не типичны. Хозяйства односторонние, организация коих целиком определяется характером отчуждаемого продукта, имеют в сельском хозяйстве второстепенное значение» [3, с. 33—34]. Конечно, это не имеет никакого отношения к советским колхозам и совхозам. Данные весьма специфические формы сельскохозяйственного производства не для рынка создавались, никогда агентами рынка не выступали, и в основе их создания лежали в качестве первопричин политические цели.
Б. Д. Бруцкус отмечал, что с развитием рынка и по мере втягивания крестьянского хозяйства в меновые отношения натуральная часть его сокращается и отделение рыночной части «является вполне реальным», но почти никогда не приводит к исчезновению производства, удовлетворяющего потребности семьи. Он писал: «Хотя в развитом меновом хозяйстве можно получить продукт, прошедший все стадии переработки и готовый для потребления: можно, например, есть в ресторане, покупать отороченное белье и нанимать меблированные комнаты, но обычно этого не делают и создают особую организацию — домашнее хозяйство, в котором завершается подготовка продуктов к потреблению. Такой порядок является более экономным и дает большой простор для учета индивидуальных особенностей потребителей» [4, с. 192]. Следовательно, и в этом почти крайнем случае крестьянское хозяйство сохраняет свою коренную черту, разнообразие в виде хотя и небольшой, но натуральной части, которая вместе с рыночной придает им большую устойчивость, для членов семьи — обеспечивает необходимое качество жизни и помогает пережить трудные времена в случае неблагоприятных изменений во внешней среде, в том числе и на рынке. Следуя логике Б. Д. Бруцкуса, можно сделать вывод: время не отменяет природу сельского хозяйства и его социальную сущность.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бруцкус Б. Д. Социалистическое хозяйство. М.: Стрелец, 1999.
2. Бруцкус Б. Д. Советская Россия и социализм. СПб., 1995.
3. Бруцкус Б. Д. К критике учений о системах хозяйства // Сельское хозяйство и лесоводство. СПб., 1909. Сент.
4. Бруцкус Б. Д. Экономия сельского хозяйства. Петроград: Кооперация, 1924.
5. Ермолов А. С. Организация полевого хозяйства. СПб., 1914.
6. Огановский Н. П. Индивидуализация землевладения в России и ее последствия. М., 1917.
7. Огановский Н. П. Перспективы развития сельского хозяйства. Вып. 2 // Материалы Особого совещания по воспроизводству основного капитала при Президиуме ВСНХ СССР. М. - Л., 1927.
8. Фабрикант А. О. Русская литература по сельскому хозяйству. М.: Новая деревня, 1922.
(Окончание следует)
