CC BY
165
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА
С.В. Зуев*
Негласные формы уголовного судопроизводства 1864 г. и их современное развитие**
Аннотация. Негласные формы уголовного судопроизводства в Уставе уголовного судопроизводства 1864 г. являются неотъемлемой частью российской правовой системы. Это связано с тем, что раскрытие и расследование «неочевидных» преступлений или розыск подозреваемых и обвиняемых, скрывшихся от следствия или дознания, невозможно без использования негласных средств и методов полиции. Сегодня это вылилось в развитие самостоятельной правовой науки «оперативно-розыскная деятельность». Негласные формы уголовного судопроизводства, нашедшие отражение в Уставе 1864 г., в настоящее время переживают свое дальнейшее развитие. Наблюдается очевидная преемственность правовых норм и одновременно расширение применения правовых средств в данной сфере. Сравнительное правоведение позволяет выявить преемственность положений Устава уголовного судопроизводства и нормативных правил УПК РФ и Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности». В статье показано соотношение и развитие негласных форм уголовного судопроизводства по Уставу уголовного судопроизводства 1864 г. и по действующему законодательству, прежде всего по УПК РФ. Результаты исследования позволяют рассматривать оперативно-розыскные средства раскрытия преступлений как неотъемлемую часть уголовного судопроизводства и будут способствовать разрушению сложившегося стереотипа разделения оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности, реализующихся в рамках единого уголовного преследования лиц, совершивших преступления.
Ключевые слова: Устав уголовного судопроизводства, негласные формы, розыск, оперативно-розыскная деятельность, дознание, уголовный процесс, следователь, полиция, преемственность, УПК РФ.
ноября 1864 г. на Уставе уголовного судопроизводства Император российский начертал: «Быть по сему», и тем самым была открыта кодифицированная законодательная эра уголовного процесса в России. Принятию данного документа предшествовала многолетняя и кропотливая работа отечественных юристов, которые тщательно изучили и проанализировали опыт стран Западной Европы. Россия приобщилась к романо-германской системе уголовного судопроизводства, отчасти переняв процессуальные правила производства по уголовным делам. Одновременно учитывалась сложившиеся в Рос-
сии самобытность, мировоззрение, правовые традиции и обычаи народа.
Устав уголовного судопроизводства (далее — Устав) по праву можно считать первым уголовно-процессуальным кодексом, который комплексно и полноценно регламентировал порядок производства по уголовным делам. Многие принципиальные положения Устава сохранили свое юридическое значение до нашего времени, различные институты получили свое развитие в современном праве. Наблюдается преемственность правовых норм, влияние исторического наследия на правовое сознание юристов XXI в.
© Зуев Сергей Васильевич
* Доктор юридических наук, заведующий кафедрой уголовно-правовых дисциплин Южно-Уральского государственного университета. [[email protected]]
454081, Россия, г. Челябинск, ул. Артиллерийская, д. 100.
** Материалы международной научно-практической конференции «Уголовное судопроизводство: история и современность», посвященной 150-летию Устава уголовного судопроизводства Российской империи (Москва, МГЮА, 20-21 марта 2014 г).
Негласные формы уголовного судопроизводства в Уставе 1864 г.1 стали неотъемлемой частью российской правовой системы. Это связано с тем, что раскрытие и расследование «неочевидных» преступлений или розыск подозреваемых и обвиняемых, скрывшихся от следствия или дознания, невозможно без использования негласных средств и методов полиции. Сегодня это вылилось в развитие самостоятельной правовой науки «оперативно-розыскную деятельность».
Отдельные элементы негласных форм уголовного судопроизводства находят отражение и в действующем УПК РФ. Это относится и к отдельным следственным действиям (контроль и запись переговоров; наложение ареста на почтово-теле-графные отправления, их осмотр и выемка; получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами), при которых используются негласные методы получения информации. Я.М. Мазунин справедливо добавляет к этому списку еще негласный характер направления следователем (дознавателем) различных запросов (справки о заболеваниях, регистрации по месту жительства, месте работы, образовании, судимости и т.д.)2.
К негласным формам современного уголовного процесса можно также отнести присвоение псевдонима потерпевшему и свидетелю; отобрание подписки о неразглашении данных предварительного расследования; проведение опознания в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым. Кроме того, в УПК РФ имеется ряд статей, определяющих возможность использования оперативной информации или результатов оперативно-розыскной деятельности. Это имеет прямое отношение к порядку возбуждения уголовного дела; избранию мер пресечения; применению мер безопасности к участникам уголовного судопроизводства; а также к доказыванию по уголовным делам.
Некоторые статьи Устава 1864 г. стали основой развития негласных форм уголовного судопроизводства в России.
Прежде всего надо отметить разделение в Уставе предварительного расследования на дознание и предварительное следствие. При этом следует учитывать, что законодатель в разные исторические периоды понимал под дознанием различную по своей сущности деятельность — от
установления признаков преступления до формы расследования3.
В словарях русского языка «дознавать» означает «допытываться, узнавать, разузнавать, разведывать, доведываться, разыскивать, подходить розыском, осведомляться»4; «точно разузнать, удостовериться в чем-нибудь»5; «выведать, выяснить»6.
Дознание второй половины XIX столетия находилось в ведении полиции и, по сути, являлось первоначальной стадией предварительного расследования и всего уголовного судопроизводства. На этой стадии осуществлялось «собрание фактических данных, устанавливающих, какому именно преступлению соответствует исследуемое деяние, обнаружение виновного и выяснение обстоятельств, при которых совершилось преступление»7.
Порядок производства дознаний Уставом не определялся и предоставлялся полиции в зависимости от обстоятельств. Ввиду того, что установление факта преступления связывалось с розыском лица, его совершившего, действия полиции должны были быть оперативными, но в то же время тайными. «Быстрота действий, негласность и способность к обнаружению признаков преступного деяния — вот те качества, которые требуются от органов дознания»8.
Характеризуя дознание в дореволюционном русском уголовном процессе, И.Я. Фойницкий писал: «...оно не имеет дела с судебными формами и обрядами... представляет деятельность не судебную». Излагая далее причины, по которым дознание не проводится в процессуальных формах, он утверждал: «Успех дознания обеспечивается всего более возможностью производить его быстро и безостановочно, поэтому установление разных формальных требований в этой стадии было бы не только бесполезно, но даже вредно для интересов уголовного правосудия»9.
Полиция имела в своем распоряжении большой арсенал средств. Ее работа отличалась большей оперативностью, нежели работа судебного
1 Устав уголовного судопроизводства. Систематический комментарий. Вып. 3 / под общ. ред. М.Н. Гернета. М., 1914.
2 См.: Мазунин Я.М. О соотношении оперативно-розыскной и следственной деятельности // Совершенствование деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью в современных условиях: материалы межд. науч.-практ. конф. (Тюмень, 1-2 нояб. 2013 г.). Вып. 10: в 2 ч. Тюмень, 2013. Ч. 2. С. 162.
3 См.: Вандышев В., Малинин В., Александрова О. Соотношение понятий «неотложные» и «первоначальные» следственные действия // Уголовное право. 2012. № 4. С. 63.
4 Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1955. Т. 1. С. 454.
5 Толковый словарь русского языка / под ред. Д.Н. Ушакова. М., 1935. С. 744.
6 Словарь русского языка / под общ. ред. С.Л. Обнорского. М., 1953. С. 146.
7 Давыдов Н.В. Уголовный процесс. М., 1907. С. 107.
8 Викторский С.И. Русский уголовный процесс. М., 1997. С. 108.
9 Цит. по: Коротков А.П. Закономерности исторического развития и современные проблемы модернизации форм предварительного расследования // Российский следователь. 2010. № 15. С. 27-29.
С.В. Зуев
следователя, что объяснялось разветвленным аппаратом агентуры10.
Относительно расследования преступлений полицейское дознание имело две формы, почти одинаково важные: первоначальное дознание — до передачи материала судебному следователю (ст. 252 Устава) и вспомогательное дознание — во время производства предварительного следствия, по инициативе полиции или по поручению следователя (ст. 255; 271 Устава).
Некоторые авторы выделяют в дознании три вида деятельности полиции: 1) производство следственных действий, не терпящих отлагательства, при наличии признаков преступления и невозможности следователя приступить к расследованию; 2) установление факта совершения преступления (в том числе и негласными методами); 3) расследование дел о малозначительных преступлениях, не грозящих обвиняемым лишением или ограничением прав с возбуждением уголовного преследования непосредственно перед судом11. Однако последний вид скорее не связан с уголовным преследованием. Очевидно, это аналог современного административного производства.
Таким образом, дознанию свойственны были разные функции, основной из них, как представляется, была обеспечительная по отношению к дальнейшему расследованию. Основывалась она на сочетании оперативно-розыскных и процессуальных средств. Конечно, в настоящее время для дознания не характерно применение розыскных мер. Однако в виде исключения можно указать, что сегодня дознаватели органов Федеральной службы судебных приставов вынуждены выполнять эту роль, так как в структуре данной службы не предусмотрены самостоятельные подразделения розыска. В связи с этим данную работу проводят или органы полиции (по поручению и на основе личных контактов), или сами дознаватели.
Особого внимания заслуживают взаимоотношения между судебным следователем и полицией. Устав, формально отделив дознание от предварительного следствия, по существу закрепил за судебным следователем руководящую роль, а за полицией — обязанность розыска лица, совершившего преступление. Полиция действиями своими по производству предварительного следствия должна оказывать деятельное пособие судебным следователям и лицам прокурорского надзора в раскрытии обстоятельств дела (ст. 483 Устава).
10 См.: Коротких А.М. Правовые основы деятельности органов предварительного расследования в России по Судебным уставам 1864 г. // Российский следователь. 2007. № 11. С. 37.
11 См.: Вандышев В., Малинин В., Александрова О. Соот-
ношение понятий «неотложные» и «первоначальные» следственные действия // Уголовное право. 2012. № 4. С. 70.
В соответствии с п. 4 ч. 2 ст. 39 УПК РФ следователь также вправе давать органу дознания поручения, направленные на оказания содействия расследованию. Однако в качестве органа дознания, по современному закону, может выступать не только полиция, но и другие правоохранительные органы (ст. 40 УПК РФ). Кроме того, выполнение оперативно-розыскных мероприятий возложено на различные подразделения государственных органов (ст. 13 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»)12, включая оперативные подразделения органов внутренних дел РФ; органов Федеральной службы безопасности; федеральных органов исполнительной власти в области государственной охраны, таможенных органов РФ; Службы внешней разведки РФ; Федеральной службы исполнения наказаний; органов по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ.
Согласно ст. 254 Устава при производстве дознания полиция все нужные ей сведения собирала посредством розысков, словесных расспросов и негласных наблюдений. Это своего рода оперативно-розыскные мероприятия. На сегодня этот перечень гораздо шире и включает в себя: наведение справок; сбор образцов для сравнительного исследования; проверочную закупку; исследование предметов и документов; наблюдение; отождествление личности; обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств;контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений; прослушивание телефонных переговоров; снятие информации с технических каналов связи; оперативное внедрение; контролируемую поставку; оперативный эксперимент (ст. 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»).
Вместе с тем опрос и наблюдение остаются наиболее востребованными правовыми средствами негласного характера по различной категории уголовных дел. Однако надо еще раз заметить, что подробная регламентация их проведения на сегодня находит отражение вне сферы уголовного судопроизводства и регламентируется отдельным федеральным законом.
Результаты деятельности полиции на практике оформлялись в виде актов. При этом они не имели доказательственного значения, а служили «подсобным материалом» для производства предварительного следствия следователем. Полиция собирала не доказательства, а только сведения о них. Более того, Сенат не рекомендовал читать акты дознания в судебном заседании и в особенности подчеркивал, что признание обвиняемого на дознании, если оно не подтверждено в присутствии суда, не имеет доказательственного значе-
12 Российская газета. 1995. 18 авг.
ния13. Только протоколы, составленные следователем, являющимся представителем судебной власти, могли зачитываться в суде, а установленные в них факты признаваться доказательствами по делу. Однако из данного правила имелось исключение. Согласно ст. 258 Устава в тех случаях, когда полицией застигнуто совершающееся преступление, а также во избежание утраты следов преступного деяния до прибытия на место происшествия следователя она (полиция) заменяла последнего. При этом ею могли проводиться следственные действия, не терпящие отлагательства, такие, как осмотр, освидетельствование, обыск и выемка. В такой ситуации протоколы, вынесенные при производстве дознания, имели доказательственное значение. После завершения дознания полиция передавала его судебному следователю.
В настоящее время вопрос об использовании результатов оперативно-розыскной деятельности в качестве доказательств также не находит законодательного разрешения. Вместе с тем в приговорах судов акты, составленные в ходе оперативно-розыскных мероприятий, видеозаписи, полученные негласным способом, указываются как доказательства. Это противоречие между законом и практикой остается пока не разрешенным.
Я.М. Мазунин считает, что для того, чтобы придать результатам оперативно-розыскной деятельности статус доказательств необходимо негласным приемам и способам собирания сведений (доказательств) придать уголовно-процессуальную природу, то есть урегулировать их уголовно-процессуальным законом. А.М. Баранов, в продолжение этого, замечает: «в сознании юристов исчезнет основание, препятствующее использованию в качестве доказательств сведений, полученных в результате негласного собирания доказательств (получаемых сегодня в рамках ОРД)»14.
А.Ф Волынский обращает внимание, что ни в одной из западноевропейских стран нет столь категоричного и искусственного разграничения оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности, а в некоторых из них исторически сложилось и нашло законодательное закрепление так называемое «полицейское расследование», в котором органически сочетаются гласные и негласные методы и средства получения доказательств, но под действенным контролем судебных органов15.
13 См.: Матусевич Г.В. Институт возбуждения уголовного дела. История развития // Закон. 2003. № 9. С. 91.
14 Баранов А.М. Обеспечение законности в досудебном производстве по уголовным делам. Омск, 2006. С. 164.
15 См.: Волынский А.Ф. Уголовное судопроизводство,
задачи и социальные функции криминалистики в его ре-
формировании // Актуальные проблемы теории и практики уголовного судопроизводства и криминалистики: вопросы современной криминалистики: сб. ст. М., 2004. Ч. 2. С. 5.
На Украине, например, с принятием нового Уголовно-процессуального кодекса сегодня предпринимаются решительные шаги по преодолению жесткой границы между уголовно-процессуальными и оперативно-розыскными средствами раскрытия и расследования преступлений16.
В России еще в Уставе 1864 г. уголовное судопроизводство включало в себя элементы негласных методов розыска, и поэтому проблема современного права в воссоединении двух сфер правового воздействия на преступность должна найти поддержку ученых и практиков и отразиться в единой процессуальной материи.
В. Мордухай-Болотский, товарищ председателя Смоленского окружного суда, в составленном им в 1785 г. сборнике узаконений17 о тактике проведения негласного дознания пишет: «органами полиции в случае получения ими известия о преступлении по слуху (народной молве) излагается, что, в случае негласного дознания по данному факту, полиция отнюдь не должна приглашать посторонних людей в качестве понятых или свидетелей. Нужно твердо помнить, что, когда производится дознание, необходимо строго соблюдать негласность, так как если о дознании знает хотя бы один лишний человек, то это уже может быть вредно». По его же мнению, «это требование закона не всегда исполнялось полицейскими чинами, между тем как точнейшее исполнение законом указанного способа производства дознания безусловно необходимо. Некоторые полицейские чины, как бы опасаясь, что составленные ими одними протоколы не будут иметь достаточной веры, для доказательства справедливости ими записанного в протокол приглашали несколько посторонних свидетелей, которых, а также расспрошенных заставляли подписывать составленные протоколы. Бывали на практике примеры, что для опроса подозреваемого или свидетеля полицейские чины вызывали их к себе в полицейские управления или участки повестками. Подобные действия, конечно, не составляют негласного дознания, почему не только не полезны для хода дела, но положительно вредны... при дознании составляет необходимейшее условие... Гласный расспрос подозреваемых при посторонних лицах, приглашенных понятыми, а также свидетелей ведет к тому, что преступление, сделанное каким-либо смелым и искусным лицом, никогда не обнаружится... преступник старается скрыть следы преступления. если он узнает, что полиция расследует его преступление, естественно, ему придет желание затемнить истину, спутать полицию в ее действиях собственными рассказами о не-
16 URL: http://www.iuaj.net/node/1099
17 Мордухай-Болотский В. Сборник узаконений и распоряжений правительства, касающихся обязанностей полиции. СПб., 1880.
С.В. Зуев
бывалых вещах или даже в случае надобности он войдет в стачку со свидетелями, которые тоже исказят факты»18.
Проблема и в настоящее время является актуальной для проведения оперативно-розыскных мероприятий, многие из которых характеризуются привлечением посторонних граждан, по аналогии с участием понятых при производстве следственных действий. В законе этот вопрос не урегулирован.
Согласно ст. 321 Устава, прокурор и его товарищи не должны требовать начатия следствия без достаточных к тому оснований. В сомнительных случаях они обязаны собрать сведения посредством негласного полицейского разведывания. Безыменные пасквили и подметные письма не составляли законного повода к начатию следствия; но если они заключали в себе указание на важное злоумышление или преступное деяние, угрожающее общественному спокойствию, то служили поводом к полицейскому розыску или дознанию, могущему повлечь за собой и само следствие (ст. 300 Устава).
В современном праве анонимное заявление о преступлении также не может служить поводом для возбуждения уголовного дела (ч. 7 ст. 141 УПК РФ). Они регистрируются и направляются в оперативные подразделения для их дальнейшей проверки19.
Негласные формы активно используются и в суде. Начало было положено в Уставе 1864 г.
Так, ст. 620 Устава гласила: «судебные заседания по делам о преступлениях и проступках происходили публично. Из сего правила изъемлются только дела: 1) о богохулении, оскорблении святыни и порицании веры (Улож. о наказ., ст. 192199 и 235); 2) о преступлениях против прав семейственных (Улож. о наказ, ст. 21182169); 3) о преступлениях против чести и целомудрия женщин (Улож. о наказ, ст. 20762085); 4) о развратном поведении, противоестественных пороках и сводничестве (Улож. о наказ, ст. 13361344; 13481355)».
Дополнением к этому служила ст. 621 Устава следующего содержания: «Закрытие для публики дверей судебного заседания как мера чрезвычайная должно быть допускаемо и в случаях, указанных в предшедшей статье, только при явной в том необходимости с точным означением в определении суда: какие именно действия должны происходить при закрытых дверях и по каким
18 Цит. по.: Смирнов М.П. Комментарии законодательного регулирования оперативно-розыскной деятельности в РФ и за рубежом: учеб. пособие. 5-е изд., расширен. и перераб. М., 2012.
19 П. 13 Инструкции о порядке приема, регистрации и разрешения в органах внутренних дел РФ заявлений, сообщений и иной информации о происшествиях. Утв. приказом МВД РФ от 04.05.10 № 333 // Российская газета. 2010. 25 июня.
причинам». Кроме того, ст. 1056 Устава определяла: «Судебное следствие и прения по обвинению подсудимых в произнесении дерзких оскорбительных слов против государя императора или членов императорского дома происходят при закрытых дверях присутствия».
В настоящее время, судебное разбирательство по общему правилу проводится гласно, то есть открыто. Законом предусмотрены случаи закрытого, то есть негласного рассмотрения уголовных дел. К таким исключениям УПК РФ относит случаи, если: 1) разбирательство уголовного дела в суде может привести к разглашению государственной или иной охраняемой федеральным законом тайны; 2) рассматриваются уголовные дела о преступлениях, совершенных лицами, не достигшими возраста 16 лет; 3) рассмотрение уголовных дел о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности и других преступлениях может привести к разглашению сведений об интимных сторонах жизни участников уголовного судопроизводства либо сведений, унижающих их честь и достоинство; 4) этого требуют интересы обеспечения безопасности участников судебного разбирательства, их близких родственников, родственников или близких лиц (ч. 2 ст. 241). Кроме того, согласно ч. 3 той же статьи определение или постановление суда о рассмотрении уголовного дела в закрытом судебном заседании может быть вынесено в отношении всего судебного разбирательства, либо соответствующей его части.
Подводя итог, хочется заметить, что негласные формы уголовного судопроизводства, нашедшие отражение в Уставе 1864 г. в настоящее время переживают дальнейшее развитие. Наблюдается очевидная преемственность правовых норм и одновременно расширение применения правовых средств в данной сфере. Отмечая в целом положительную динамику развития процессуальных норм, следует сказать, что совершенствование действующего законодательства требует концептуального подхода в плане разработки правовой регламентации комплексного применения негласных форм уголовного судопроизводства. Представляется, что оперативно-розыскные средства могли бы рассматриваться их неотъемлемой частью и разрушить сложившийся стереотип разделения оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности, реализующихся в рамках единого уголовного преследования лиц, совершивших преступления.
Библиография:
1. Баранов А.М. Обеспечение законности в досудебном производстве по уголовным делам. Омск, 2006. 220 с.
2. Бочинин С.А. О правовой природе следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий // Актуальные проблемы российского права. 2011. № 4. C. 234—242.
3. Вандышев В., Малинин В., Александрова О. Соотношение понятий «неотложные» и «первоначальные» следственные действия // Уголовное право. 2012. № 4. С. 63—70.
4. Викторский С.И. Русский уголовный процесс. М., 1997. 448 с.
5. Волынский А.Ф. Уголовное судопроизводство, задачи и социальные функции криминалистики в его реформировании // Актуальные проблемы теории и практики уголовного судопроизводства и криминалистики: вопросы современной криминалистики: сб. ст. М., 2004. Ч. 2. С. 5—7.
6. Давыдов Н.В. Уголовный процесс. М., 1907. 175 с.
7. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1955. Т. 1. С. 454.
8. Коротков А.П. Закономерности исторического развития и современные проблемы модернизации форм предварительного расследования // Российский следователь. 2010. № 15. С. 27—29.
9. Коротких А.М. Правовые основы деятельности органов предварительного расследования в России по Судебным уставам 1864 г. // Российский следователь. 2007. № 11. С. 36—38.
10. Мазунин. Я.М. О соотношении оперативно-розыскной и следственной деятельности // Совершенствование деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью в современных условиях: мат. между-нар. науч.-практ. конф. (Тюмень, 1-2 нояб. 2013 г.). Вып. 10: в 2 ч. Тюмень, 2013. Ч. 2. С. 160—163.
11. Мордухай-Болотский В. Сборник узаконений и распоряжений правительства, касающихся обязанностей полиции. СПб., 1880. С. 6971.
12. Матусевич Г.В. Институт возбуждения уголовного дела. История развития // Закон. 2003. № 9. С. 90—93.
13. Словарь русского языка / под общ. ред. С.Л. Обнорского. М., 1953. С. 146.
14. Толковый словарь русского языка / под ред. Д.Н. Ушакова. М., 1935. С. 744.
15. Устав уголовного судопроизводства. Систематический комментарий: вып. 3 / под общ. ред. М.Н. Гернета. М., 1914
16. Об оперативно-розыскной деятельности: федеральный закон РФ от 12.08.95 № 144-ФЗ // Российская газета. 1995. 18 авг.
References (transliteration):
1. Baranov A.M. Obespechenie zakonnosti v dosudebnom proizvodstve po ugolovnym delam. Omsk, 2006. 220 s.
2. Bochinin S.A. O pravovoi prirode sledstvennykh deistvii i operativno-rozysknykh meropriyatii // Aktual'nye problemy rossiiskogo prava. 2011. № 4. S. 234-242.
3. Vandyshev V., Malinin V., Aleksandrova O. Sootnoshenie ponyatii «neotlozhnye» i «pervonachal'nye» sledstvennye deistviya // Ugolovnoe pravo. 2012. №4. S. 63-70.
4. Viktorskii S.I. Russkii ugolovnyi protsess. M., 1997. 448 s.
5. Volynskii A.F. Ugolovnoe sudoproizvodstvo, zadachi i sotsial'nye funktsii kriminalistiki v ego reformirovanii // Aktual'nye problemy teorii i praktiki ugolovnogo sudoproizvodstva i kriminalistiki: voprosy sovremennoi kriminalistiki: sb. st. M., 2004. Ch. 2. S. 5-7.
6. Davydov N.V. Ugolovnyi protsess. M., 1907. 175 s.
7. Dal' V. Tolkovyi slovar' zhivogo velikorusskogo yazyka. M., 1955. T 1. S. 154.
8. Korotkov.A.P. Zakonomernosti istoricheskogo razvitiya i sovremennye problemy modernizatsii form predvaritel'nogo rassledovaniya // Rossiiskii sledovatel'. 2010. № 15. S. 27-29.
9. Korotkikh A.M. Pravovye osnovy deyatel'nosti organov predvaritel'nogo rassledovaniya v Rossii po Sudebnym ustavam 1864 g. // Rossiiskii sledovatel'. 2007. № 11. S. 36-38.
10. Mazunin. Ya.M. O sootnoshenii operativno-rozysknoi i sledstvennoi deyatel'nosti // Sovershenstvovanie deyatel'nosti pravookhranitel'nykh organov po bor'be s prestupnost'yu v sovremennykh usloviyakh: mat. mezhdunar. nauch.-prakt. konf. (Tyumen', 1-2 noyab. 2013 g.): Vyp. 10: v 2 ch. Tyumen', 2013. Ch. 2. S. 160-163.
11. Mordukhai-Bolotskii V. Sbornik uzakonenii i rasporyazhenii pravitel'stva, kasayushchikhsya obyazannostei politsii. SPb., 1880. S. 69-71.
12. Matusevich G.V. Institut vozbuzhdeniya ugolovnogo dela. Istoriya razvitiya // Zakon. 2003. № 9. S. 90-93.
13. Slovar' russkogo yazyka / pod obshch. red. S.L. Obnorskogo. M., 1953. S. 146.
14. Tolkovyi slovar' russkogo yazyka / pod red. D.N. Ushakova. M., 1935. S. 744.
15. Ustav ugolovnogo sudoproizvodstva. Sistematicheskii kommentarii: vyp. 3 // pod obshch. red. M.N. Gerneta. M., 1914.
16. Ob operativno-rozysknoi deyatel'nosti: feder. zakon RF ot 12 avg. 1995 g. № 144-FZ // Rossiiskaya gazeta. 1995. 18 avg.
Материал поступил в редакцию 24 января 2014 г.
