CC BY
516
УДК 94(470.62):63
И.В. ТУРИЦЫН, Т.В. РЫЖКОВ
НЕФТЯНАЯ ОТРАСЛЬ РОССИИ 1980-х - НАЧАЛА 1990-х ГОДОВ: ПРЕДПОСЫЛКИ И УСЛОВИЯ РЕФОРМИРОВАНИЯ
Ключевые слова: перестройка, нефтяная промышленность, рыночное реформирование, акционирование, приватизация.
Рассмотрены основные факторы, обусловившие переход к реформированию нефтяной отрасли СССР на завершающем этапе перестройки и определившие характер ее системной трансформации в 1992-1993 гг.
I.V. TURITSYN, T.V. RYZHKOV RUSSIAN OIL INDUSTRY 1980 - EARLY 1990S: BACKGROUND AND CONDITIONS OF REFORM Key words: restructuring, the oil industry, market reform, corporatization, privatizatsiya.
The main factors behind the move to reform the oil industry of the USSR in the final stageof restructuring and determined the character of the systemic transformation in 1992-1993.
Обращаясь к историческому опыту XX столетия, мы видим, что в условиях индустриальной модернизации в мировой экономике все более возраставшее значение приобретала нефтяная промышленность. Борьба за ресурсы (особенно нефтяные) обусловила исключительную конфликтность века, принесшего с собой две мировые войны, войну «холодную», а также массу региональных военных и дипломатических столкновений.
Особую роль нефть играла в экономике СССР. В значительной степени именно благодаря доходам от нефтяного экспорта, существенно возросшим в условиях мирового энергетического кризиса, к 1970-м гг. Советский Союз создал систему относительной политической и экономической стабильности, смог перейти к осуществлению программ технического перевооружения сельского хозяйства и ряда отраслей промышленности. Форсированной эксплуатацией огромных запасов нефти во многом объясняются основные экономические и политические достижения страны «развитого социализма» в 1970-е гг., а также продолжительное функционирование социалистического лагеря во главе с СССР.
Тем не менее преодолеть застойные явления в экономике, в полной мере проявившиеся уже в 1970-е гг., лишь за счет нефти не представлялось возможным. Несмотря на то, что в 1980-е гг. (начиная с 603,2 млн т в 1980 г.), за исключением 1985 г., Советский Союз ежегодно добывал не менее 600 млн т нефти, экономические проблемы стремительно нарастали. Во второй половине 1980-х гг. на фоне неудачных попыток реформирования советской экономики в годы «перестройки» они многократно усилились.
Стремясь компенсировать растущие экономические потери, советское руководство делало все большую ставку на расширение нефтедобычи, на повышение доходов от экспорта нефти. Однако это дало лишь кратковременные результаты. В 1987 г. в СССР было добыто 624 177 тыс. т, а в 1988 г. - 624 326 тыс. т нефти [9. C. 23]. В это время страна являлась абсолютным мировым лидером нефтедобычи, добывая нефти вдвое больше, чем Саудовская Аравия.
Впрочем, в условиях заметного падения цен на нефть на мировом рынке это принципиально не меняло ситуации и не могло стать панацеей от углублявшегося экономического кризиса. Экономическая ситуация, сложившаяся к лету 1990 г., характеризовалась заметным снижением темпов роста промышленного и сельскохозяйственного производства (начавшимся в 1988 г.), перешедшим в экономический спад, углублявшийся с каждым месяцем. Эти негативные тенденции в полной мере затронули и нефтяную промышленность, где в решающей степени - под влиянием резкого падения цен на нефть на мировом рынке, также начался постепенный спад. В 1989 г. в СССР было добыто всего 607 254 тыс. т, что было ниже
уровня 1981 г. В 1990-1991 гг. масштабы падения оказались еще более заметными (добыча 570 468 и 515 530 тыс. т, соответственно) [9. С. 23].
Общая ситуация в экономике, построенной в значительной степени за счет нефтедобычи, становилась все более неблагоприятной. Не случайно, обвинения в сырьевой ориентации экономики СССР, в экстенсивной эксплуатации природных ресурсов страны стали, по сути, основными в арсенале быстро растущего отряда критиков советской экономической модели [6]. На наш взгляд, в начале 1990-х гг. наметились заметные критические перехлесты, моменты явной недооценки значимости развития сырьевого сектора для подъема экономики. В их основе, прежде всего, лежало непонимание широких экспортных возможностей нефтяной отрасли для технического перевооружения экономики страны в целом.
Это особенно прискорбно в контексте другого урока мирового экономического развития, состоящего в том, что и группа ведущих, наиболее развитых государств, ориентированных на высокотехнологичные производства, и группа все более динамично развивающихся стран третьего мира, успешно поднимающих традиционные отрасли, оставались важнейшими потребителями энергоресурсов. Их востребованность являлась все более очевидной, несмотря на реструктуризацию экономик, переход на энергосберегающие технологии и т.д.
При продуманном политическом курсе СССР объективно имел все возможности для того, чтобы использовать преимущества, которыми он обладал в сфере нефтедобычи. Даже в условиях кризиса добыча нефти оставалась весьма значительной. Одновременно страна располагала мощными запасами нефти. Если исходить из того, что, согласно правилам Госплана, полагалось иметь неснижаемый резерв подтвержденных запасов на 30 лет при сохранении текущего уровня добычи, по оценкам ряда специалистов, в 1990 г. запасы составляли порядка 15 млрд т [7. С. 106].
Потенциал нефтяной отрасли оставался, безусловно, значительным. Запасы нефти (как, впрочем, и другого сырья), реально существовавшая возможность использования доходов от ее экспорта для развития других отраслей позволяли добиться весьма многого. С учетом сложившейся ситуации курс был взят на создание единого нефтегазового комплекса. 3 августа 1989 г. Министерство нефтяной промышленности СССР было преобразовано в Министерство нефтяной и газовой промышленности СССР.
Отраслевые руководители хозяйственники-практики также видели перспективы развития отрасли в усилении концентрации. Однако, особенно под влиянием общего перехода к реформам рыночного типа, они все более склонялись к мысли
о целесообразности развития по типу крупных зарубежных компаний. В частности, в сентябре-октябре 1990 г. появились и были обсуждены первые редакции учредительного договора о создании специализированной нефтяной компании в сфере нефтедобычи и переработки. В частности, по воспоминаниям Р.У. Маганова, в обсуждениях принимали участие работники Министерствв нефтяной и газовой промышленности СССР (В.Ю. Алекперов и др.), а также генеральные директора ПО «Когалымнефтегаз», ПО «Урайнефтегаз», ПО «Лангепаснефтегаз», Мажекяй-ского НПЗ, «Пермнефтеоргсинтеза» и Волгоградского НПЗ. Причем в то время проблема продажи нефти в функции корпораций еще не ставилась. Для этого существовал «Газнефтепродукт» [3. С. 21].
Между тем к началу 1991 г. положение отечественной экономики стало катастрофическим. Так, практически полностью были исчерпаны последние остатки централизованных валютных ресурсов. Об этом 6 февраля 1991 г. в срочном донесении премьер-министру СССР В. Павлову сообщал председатель Внешэкономбанка СССР Ю. Московский, считавший, что СССР оказался на пороге валютного банкротства со всеми вытекающими экономическими и
политическими последствиями [11]. Таким образом, «нефтедоллары» уже не спасали ситуацию.
В эпоху углублявшегося политического, а затем и экономического кризиса элементы системного мышления, как и возможность эффективно влиять на ситуацию в стране, у руководства СССР в целом отсутствовали. О примитивности мышления высшего руководства страны, пытавшегося «революционно» подойти к решению любого вопроса на основе дикого смешения советского и зарубежного опыта свидетельствует, в частности, совещание при Правительстве СССР, которое в конце января 1991 г. проводил М.С. Горбачев. К этому времени отрасль находилась в глубоком кризисе и пыталась устоять под напором бессистемных реформ. В этой ситуации М.С. Горбачев порекомендовал: «создать две самостоятельные нефтяные компании по примеру американских - в Сургуте и Нижневартовске, пусть они и соревнуются между собой» [4. С. 318]. Так, смешение идей привычного социалистического соревнования и «американского опыта» впервые привело к постановке на высшем уровне вопроса о структурном реформировании отрасли путем ее расчленения на отдельные компании.
Нужно также отметить, что данные планы появились в момент резкой политической дестабилизации в СССР, в частности, в условиях набиравшего силу процесса суверенизации России в экономической области, т.е. передачи в ведение РФ хозяйствующих субъектов, находящихся на ее территории. Конкретным проявлением этой линии стали Указ Президента РСФСР «Об обеспечении экономической основы суверенитета РСФСР» (август 1991 г.), постановление Съезда народных депутатов РСФСР в ноябре 1991 г. «О правовом обеспечении экономической реформы», в соответствие с которыми могло быть приостановлено действие законов и других актов верховных органов власти СССР на территории РСФСР, если они препятствуют проведению экономической реформы [2].
Высшие органы законодательной и исполнительной власти РСФСР активно принимали законы и постановления, которые изменяли статус хозяйствующих субъектов. Среди них можно назвать законы РСФСР «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» (март 1991 г.), «Об упорядочении создания и деятельности ассоциаций, концернов, корпораций и других объединений предприятий на территории РСФСР» (октябрь 1991 г.) [1]. В соответствии с последним постановлением крупным хозяйственным структурам необходимо было более последовательно осуществить властные функции по отношению к предприятиям, входящим в объединения.
Логическим итогом процессов «суверенизации» стало то, что избранный Президент России Б.Н. Ельцин принял решение возглавить правительство лично. В качестве главы «кабинета реформ» уже 28 октября 1991 г. он выступил на втором этапе пятого съезда народных депутатов РСФСР с программной речью, подготовленной Е.Т. Гайдаром [5]. А 15 ноября 1991 г. Б.Н. Ельцин сформировал новое правительство и подписал ряд президентских указов и правительственных постановлений, определивших процедуру рыночных преобразований.
Одним из первых стало постановление правительства «О регулировании поставок нефти и продуктов ее переработки за пределы РСФСР», которым с
1 декабря 1991 г. вводились ограничения на вывоз нефти с территории РСФСР, причем контрольные функции возлагались на республиканское МВД и Таможенный комитет РСФСР [12]. Комитету внешнеэкономических связей было предписано прекратить выдачу до 1 января 1992 г. новых лицензий на экспорт нефти и нефтепродуктов; в десятидневный срок пересмотреть ранее выданные лицензии; прекратить действие всех лицензий, прошедших новую (российскую) регистрацию, с 1 января 1992 г. Г. Бурбулис конкретизировал дату завершения работы по перерегистрации 28 ноября 1991 г. [13].
Итак, одним из первых шагов Правительства РСФСР во главе с Президентом Б.Н. Ельциным стало стремление поставить под контроль нефтяную отрасль, гарантирующую валютные поступления. В понимании российского руководства - это было важное условие для скорейшего достижения Россией экономической самостоятельности и возможности проводить собственный, независимый от Правительства СССР, экономический и политический курс. Однако нельзя не согласиться и с тем, что для экономики, в том числе и для нефтяной отрасли, в канун распада СССР это было уже не столь существенно.
На практике, главной проблемой для России с рубежа 1991-1992 гг. являлось дополнительное закрепление сложившейся негативной тенденции углубления экономического кризиса. Крайне сомнительные теоретические основы политики «шоковой терапии», а также осуществленные в ее рамках практические мероприятия в итоге обернулись шоком без всякого «лечебного» эффекта. Они ввергли страну в состояние невиданного экономического коллапса, равноценного потерям от масштабной войны.
В политике правительства, ориентированного, прежде всего, на использование финансовых и ценовых рычагов, главное значение приобрели мероприятия по либерализации цен (Указ Президента «О либерализации цен» от 3 декабря 1991 г.) [16. С. 15-16].
В данной ситуации большое значение приобрел вопрос о ценах на энергоресурсы, в том числе нефть. Понимая, что либерализация цен в данной сфере породит откровенно патовую ситуацию, правительство было вынуждено жестко регулировать их [14]. Однако это принципиально не могло изменить направление общего развития. Инфляционная волна, захлестнувшая отрасль в 1992 г. в целом, не ушла и в 1993 г. Средние оптовые цены на нефтепродукты по России неуклонно росли (табл. 1).
Таблица 1
Цены в 1991-1993 гг.
(без НДС и транспортных расходов, руб./т) [8. С. 5-19]
Декабрь 1991 г. Декабрь 1992 г. Январь 1993 г. Март 1993 г. Июнь 1993 г.
Нефть 70 9 900 11 700 16 900 20 881
Бензин 205 31 617 33 804 55 906 77 330
Стремительно растущие цены на нефть и нефтепродукты подрывали реальный сектор экономики страны, бумерангом ударяя и по самой отрасли, получившей «в наследство» от СССР устойчивое падение как объемов нефтедобычи, так и всего комплекса показателей развития (особенно качественных) (табл. 2).
Таблица 2
Основные показатели развития нефтяной промышленности России [8. С. 5-19]
Показатель Год
1990 1991 1992
Добыча нефти и газоконденсата, тыс. т 514 545 451 159 394 560
В том числе (без учета Г азпрома) из старых скважин 470 867 426 606 369 228
из новых скважин 32 910 22 733 14 231
Объем бурения, тыс. м 33 270,2 29 127,1 21 867,2
Ввод новых скважин, ед. 11 948 10 251 7 973
Расход электроэнергии на 1 т добычи, кВтч/т 71,9 81,3 98,7
Энергоемкость товарной продукции, кг усл. топлива/т 79,7 89,3 126,3
Производительность труда, т/чел. 3 481 2 960,5 2 335,2
Приведенные данные показывают не только значительные масштабы падения нефтедобычи, но и еще более существенное ухудшение качественных показателей (снижение производительности труда, повышение энергоемкости и пр.).
Результаты вхождения России в полосу экономических реформ оказались для отрасли по-настоящему разрушительными. После пиковых точек нефтедобычи в России в 1987-1988 гг. (569 млн т и 568 млн т, соответственно) наступила полоса колоссальных объемов падения. Неуклонное сокращение привело Россию к уровню в 301 млн т в 1996 г. Таким образом, результатом «перестройки» и радикальных рыночных реформ стало фактически двукратное сокращение добычи нефти. Существенно ухудшились и основные показатели качественного плана. Неуклонно сокращались объемы вновь разведанных запасов, росла выработанность действующих месторождений, возрастала роль мелких и средних месторождений. За 10 лет число вновь открываемых месторождений снизилось в 2,5 раза. Во вновь открытых - доля средних и крупных сократилась в 4,5 раза. При этом средний дебет действующих скважин за это же время снизился примерно в 5-6 раз [10. С. 9].
Главной причиной отмеченных негативных изменений стала общая дезорганизация российской экономической и политической жизни. При этом падающая эффективность практической деятельности в сфере управления нефтяной отраслью в эпоху перестройки была лишь закреплена и усилена после демонстративно подчеркнутого «ухода» государства из сферы управления хозяйственной жизнью в 1992 г.
Мощная централизованная отрасль в одночасье лишилась перспектив развития, превратившись исключительно в объект эксплуатации. С одной стороны, государство рассматривало ее теперь исключительно в качестве донора бюджета. Причем, в отличие от советского времени, оно резко ограничило капиталовложения, выделявшиеся для развития отрасли. С другой стороны, отрасль привлекла внимание нарождавшихся «деловых людей», начавших ее раздел в ходе перехода к программам приватизации.
Общегосударственное равнодушие и рост частной инициативы были дополнены процессами регионализации. Нефтяной фактор стал принципиально важным не только для устойчивости бюджета, но и для сохранения российской государственности. После распада СССР он оказался в основе движения за «суверенизацию» уже в российских регионах. На фоне фактического выпадения в 1992-1993 гг. из российского пространства Чечни значительно осложнилась политическая ситуация в Татарии, Башкирии и пр. Как справедливо отмечалось современниками: «Наличие нефти в районе Грозного объясняет в немалой степени политику Чечни и происходящие в ней события. Нефтяные запасы, которыми располагают Татария и Башкирия, во многом определяют политику местных властей автономных республик, входящих в состав Российской Федерации» [7. С. 22].
Важно учитывать и то, что центробежные процессы, разрушавшие прежнее отраслевое единство, объективно играли на руку зарубежным нефтяным гигантам, заинтересованным в устранении с мирового рынка серьезных игроков.
Понимание чрезвычайной опасности негативных тенденций развития нефтяной отрасли, набиравших силу с конца 1980-х гг., с одной стороны, и стремление сохранить свое влияние на отраслевое развитие - с другой, в начале 1990-х гг. привело к значительной активизации наиболее креативной части отраслевых хозяйственных руководителей.
В частности, одним из инициаторов структурной перестройки нефтяной отрасли стал В.Ю. Алекперов, в 1990-1991 гг. являвшийся заместителем, а затем первым заместителем министра нефтяной и газовой промышленности
СССР. Он выступил за создание крупных нефтяных компаний, объединяющих предприятия всей технологической цепочки - «от скважины до бензоколонки», по примеру западных компаний. Однако, как отмечалось, с учетом советской хозяйственной традиции разделения производства и торговли первоначально речь велась лишь о создании компаний, объединяющих добычу и переработку нефти. В 1991 г. В.Ю. Алекперову удалось заключить договор трех крупных нефтедобывающих объединений Тюменской области, а также Пермского, Волгоградского, Новоуфимского и Мажейкяйского нефтеперерабатывающих заводов. Из названий нефтедобывающих предприятий было составлено название нефтяного концерна: «Лангепас-Урай-Когалымнефтегаз» (ЛУКОЙЛ). В число учредителей концерна вошли также Главснаб Правительства Москвы и СП «Юралс». После долгих согласований в апреле 1992 г. был утвержден Устав концерна. Вслед за этим, в рамках планировавшейся приватизации, практически сразу началась и работа по преобразованию концерна в акционерное общество открытого типа [3].
Формирование системы нефтяных корпораций поддержали и другие крупнейшие руководители российской нефтепромышленности. Данный курс становился для них особенно привлекательным в контексте перспективных планов разгосударствления отрасли.
Магистральное перспективное направление развития по пути акционирования и последующей приватизации нефтяной отрасли в 1992-1993 гг. актуализировало вопрос о порядке ее реструктуризации. Эта проблема стала особенно острой в контексте впервые разработанной в России в 1992 г. энергетической стратегии, в рамках которой официально был взят курс на демонополизацию отрасли. На этом фоне ситуацию, определявшуюся стремлением побыстрее «поделить» прежде общенародную собственность, усугубляла позиция доминировавших на заре радикальных реформ «молодых реформаторов» в лице Е. Гайдара, А. Чубайса и пр., которые видели перспективы развития отрасли в создании относительно небольших частных нефтяных компаний.
Однако в среде нефтепромышленников была выработана альтернативная линия. В условиях, когда государство практически перестало заботиться об инвестициях в отрасль, ставка была сделана на ее внутренние ресурсы, оптимизацию организации отрасли на основе выделения в самостоятельные компании преимущественно крупных хозяйственных субъектов.
Весной-летом 1992 г. крупнейшие предприятия топливно-энергетического комплекса и ведущие специалисты Министерства топлива и энергетики подготовили проект указа о преобразовании некоторых российских объединений нефтедобычи и нефтепереработки в акционерные общества открытого типа. Согласно этому проекту, в России должны были возникнуть три нефтедобывающие трастовые акционерные компании - «Роснефть», «ЮКОС» и «ЛУКОЙЛ». Не менее 49% акций этих АО планировалось оставить в течение трех лет в федеральной собственности (держатель акций - Госкомимущество России) [15].
Однако в конечном счете наиболее крупный объект («Роснефть») государство все же решило оставить под собственным контролем. «Роснефть» стала государственным предприятием, которое в 1992 г. объединило 24 крупнейших нефтяных объединений. Наряду с ним возникли три крупные корпорации «ЛУКОЙЛ» (Когалымнефтегаз, Лангепаснефтегаз и Урайнефтегаз), «Сургут-нефнегаз» и «ЮКОС» (база - Юганскнефтегаз). Помимо них появились также новые игроки в лице более мелких компаний Ап «Черногорнефть», АО «Кон-дпетролеум» и относительно небольшой «Арктикморнефтегазразведки». Особняком в этом ряду стояла фактически выведенная (в связи событиями в Чечне) за рамки общероссийского пространства «Грознефть».
В 1992-1993 гг. было в основном осуществлено и непосредственное акционирование. Причем в ходе процессов акционирования государственных нефтяных и нефтеперерабатывающих объединений и предприятий, государство, в целом, сохранило общий контроль над отраслью. Причем его позиция стала даже более осторожной. Если «пионеры» самоопределения в лице «ЛУКОЙЛа», «ЮКОСа», «Сургутнефтегаза» передали в федеральную собственность 45% акций, аккумулированных в ГП «Роснефть» - держателе пакетов акций федеральной собственности создававшихся АО (в свою очередь, дочерние предприятия передавали 38% своих акций в уставной капитал возникавших АО), то транспортные компании «Транснефть» и «Транснефтепродукт» передавали туда уже 49% акций [8. С. 9].
Подводя итоги, отметим, что деструктивные политические процессы, углубление кризиса экономики страны на рубеже 1980-1990-х гг. поставили нефтяную отрасль в крайне тяжелое положение, потребовавшее реформ. Качественные изменения 1992-1993 гг., с одной стороны, были связаны с тем, что в отличие от М.С. Горбачева, российское руководство открыто провозгласило курс на переход к рыночной модели. Был избран стратегический курс на образование в отрасли крупных корпораций, что, как показывает мировой опыт, представляет собой наиболее эффективную форму организации. Однако, с другой стороны, внимание к отраслевым проблемам было явно неадекватным тому значению, которое имела для экономики России нефтяная промышленность. Фактически преобразования 1992-1993 гг. представляли собой неустойчивый компромисс государственной бюрократии (в лице ее различных групп) и уходящих в частный бизнес представителей бюрократии отраслевой.
Литература и источники
1. Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и ВС РСФСР. 1991. № 21. Ст. 233. № 16. Ст. 499.
2. Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и ВС РСФСР. 1991. № 34. Ст. 1140. № 44. Ст. 1456.
3. Гольман А.И. Родина ЛУКОЙЛа. [Б.м.], 2001.
4. Долгая дорога к нефти. Публицистическое повествование о становлении коллектива ОАО «Сургутнефтегаз». Сургут: Сев.-Сиб. регион. кн. изд-во, 2002.
5. Известия. 1991. 28 окт.
6. Механизм торможения. М.: Прогресс, 1988.
7. Нефть и газ России: история и перспективы: сб. М.: АМС; Женева: КРЕС, 1995.
8. Нефтяная промышленность Российской Федерации, 1992: справочник / Всерос. НИИ орг., управления и экономики нефтегазовой пром-сти; под ред. А.С. Тищенко, Ю.В. Вадецкого. М.: ВНИИОЭНГ, 1993.
9. Нефтяная промышленность Российской Федерации, 1995: справочник / Нефтяная компания «Роснефть»; Всерос. НИИ орг., управления и экономики нефтегазовой пром-сти; под общ. ред. В.И. Бараза и др. М.: ВНИИОЭНГ, 1996.
10. Перчик А.И. Возрастание значимости малых нефтедобывающих компаний // Нефть и бизнес. 1997. № 4.
11. РГАНИ. Ф. 89. Оп. 22. Д. 13. Л. 1-4.
12. САПП РФ. 1992. № 1-2. Ст. 2.
13. САПП РФ. 1992. № 1-2. Ст. 4.
14. САПП РФ. 1992. № 1-2. Ст. 8.
15. Советская Россия. 1992. 3 нояб.
16. Экономическая политика Правительства России. М.: Республика, 1992. С. 15-16.
ТУРИЦЫН ИГОРЬ ВИКТОРОВИЧ - доктор исторических наук, профессор, президент, Институт истории, экономики и права, Россия, Москва (i.turitsyn@mail.ru).
TURITSYN IGOR VIKTOROVICH - doctor of historical sciences, professor, president, Institute of History, Economics and Law, Russia, Moscow.
РЫЖКОВ ТИМОФЕЙ ВИКТОРОВИЧ. См. с 87.
