CC BY
97
С. С. Сай
ИЛИ РАН- СПбГУ, Санкт-Петербург
НЕФИНИТНЫЕ ФОРМЫ СОСЛАГАТЕЛЬНОГО НАКЛОНЕНИЯ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ1
1. Постановка задачи
Согласно традиционным представлениям, категория наклонения характеризует в русском языке только финитные формы. В частности, к числу форм сослагательного наклонения, противопоставленного изъявительному и повелительному наклонениям, в русском языке общепризнанно относятся только финитные аналитические образования, состоящие из частицы бы2 и «форм на -л»3:
(1) Ну, пришел бы ты завтра к агроному, а ему, если разобраться, и правда деньги самому нужны.
[Валентин Распутин. Деньги для Марии (1967)]
1 Работа выполнена в рамках проекта корпусного описания грамматики современного русского языка Русграм (http://rusgram.ru). Исследование было поддержано Программой фундаментальных исследований Президиума РАН «Корпусная лингвистика» по направлению 1. «Создание и развитие корпусных ресурсов по современному русскому языку», проект «Развитие корпусной справочной системы по синтаксису русского языка». Настоящая статья основана на докладе, представленном на конференции «Глагольные и именные категории в системе функциональной грамматики» (Санкт-Петербург, 9-12 апреля 2013 г.). Я глубоко признателен М. Д. Воейковой, Н. Р. Добрушиной, Алине Израэли, А. Ю. Русакову и М. А. Холоди-ловой за их ценные замечания, которые были учтены мною на этапе написания и редактирования этой статьи. Ответственность за все ошибки и недостатки лежит исключительно на моей совести.
2 У этой частицы существует также «вариант» б; здесь этот вариант отдельно не рассматривается, см., впрочем, сноску 7.
3 Изолированно эти формы цитируются обычно по схеме «форма на -л» + бы (т. е., например, читал бы, прочитал бы), однако считается, что порядок следования компонентов, контактность или дистантность их расположения и даже возможная клитизация частицы к другим компонентам предложения — например, к союзам — на сам статус аналитических форм сослагательного наклонения не влияет [Шведова (ред.) 1980а: 625-626].
При этом в литературе многократно отмечалось, что в текстах встречаются и комбинации той же самой частицы б(ы) с другими глагольными формами, прежде всего, нефинитными — инфинитивом,
4
причастиями, деепричастиями :
(2) Вот посмотреть бы её хотя бы в «Hope». Да нет, видно, уж не удастся. [Ю. О. Домбровский. Хранитель древностей / Приложение (1964)]
(3) Загадочность — своего рода литературное тавро поэзии акмеистов, грань общего эстетического замысла, без Мандельштама вряд ли бы достигшего поры «цветущей сложности».
[Андрей Арьев. К вопросу о розе // «Звезда», 2002]
(4) Он не сказал ей этого потому, что княжна Марья стала бы просить отца дать свое согласие, и не достигнув бы цели, раздражила бы отца, и на себе бы понесла всю тяжесть его неудовольствия.
[Л. Н. Толстой. Война и мир. Том второй (1867-1869)]
Такие комбинации редко признают самостоятельными морфологическими формами сослагательного наклонения5, чаще им всем (или некоторым из них) отводится некий промежуточный статус (ср., например, показательный термин «несобственно сослагательное наклонение» в [Добрушина 2011]). Так, А. В. Исаченко упоминает сочетания бы с инфинитивом в связи с формами сослагательного наклонения и ставит вопрос о том, «не является ли и сочетание отдохнуть бы вариантом »аналитической формы" сослагательного (...) наклонения» [Исаченко 2003: 514], однако не дает на этот вопрос однозначного ответа. Н. Ю. Шведова в «Русской грамматике» и других сочинениях развивает концепцию, восходящую к А. А. Шахматову и В. В. Виноградову: согласно этой концепции, различаются
4 В русском литературном языке из финитных форм, наряду с формами на -л, с частицей бы могут также сочетаться и формы повелительного наклонения в непрямых значениях, ср. случись бы иначе, он бы мог... [Шведова (ред.) 1980а: 626; Hansen 2010:328-329]; здесь такие употребления рассматриваться не будут. Частица бы характеризуется более широкой сочетаемостью с глагольными формами в ряде русских диалектов [Пожарицкая 2012].
5 См., впрочем, работу [Добрушина 2012], где инфинитив с бы признается полноценной формой сослагательного наклонения.
морфологические и синтаксические наклонения. К формам морфологического сослагательного наклонения причисляются только сочетания частицы бы с формами на -л [Шведова (ред.) 1980а: 626], однако другие сочетания с бы упоминаются в контексте различных синтаксических косвенных наклонений (сослагательного, условного, желательного и т. д.) [Шведова (ред.) 19806: 102-116; Шведова, Лопатин (ред.) 2002: 532-537].
В чем же причина того, что сочетания частицы бы с формами на -л считаются формами особого морфологического наклонения, а за сочетаниями бы с другими формами глагола этот статус обычно не (полностью) признается? Можно было бы предположить, что она состоит в низкой частотности или неполной приемлемости «спорных» употреблений. Действительно, по крайней мере сочетания деепричастий с бы встречаются редко и могут расцениваться как стилистически небезупречные, см. хотя бы пример (4) выше. Однако некоторые употребления форм «несобственно сослагательного наклонения» безусловно нормативны и довольно частотны (см. ниже).
Думается, что основная причина различий в трактовках иная, парадигматическая. Образования на -л, входящие в состав общепризнанных форм сослагательного наклонения, трудно считать обычными формами прошедшего времени, взаимодействующими с частицей бы лишь на уровне синтаксиса. Большинство исследователей признают, что в составе форм типа уехал бы формы на -л теряют основное присущее им грамматическое значение — значение отнесенности к прошлому, — хотя бы из-за отсутствия оппозиции по категории времени у финитных форм в сочетании с бы (см. еще раз пример (1), где это значение явно отсутствует). У нефинитных же форм очевидной утраты компонентов грамматического значения при стечении с частицей бы не происходит, поэтому такие сочетания кажется более приемлемым трактовать как свободные.
Традиционному «разведению» форм сослагательного наклонения sensu stricto и прочих глагольных сочетаний с бы способствует и существование в русском языке неглагольных сочетаний с частицей бы, которые обычно не трактуются как аналитические формы сослагательного наклонения: будто бы, чайку бы, надо бы, должен бы и т. д. Некоторые типы подобных сочетаний в принципе представляют собой отдельную проблему, существенную для понимания природы
сослагательного наклонения, но здесь они рассматриваться не будут (см. о них подробно в [Добрушина 2013; Dobrushina 2013]).
Таким образом, сложность анализа частицы бы во многом обусловлена тем, что в одних случаях она обслуживает грамматические формы сослагательного наклонения, а в других используется в качестве модального маркера в составе различных синтаксических сочетаний [Hansen 2010: 328]6. Можно допустить, что существуют и употребления, занимающие промежуточное положение между этими двумя полюсами.
Задача настоящего исследования заключается в том, чтобы на эмпирических основаниях определить место сочетаний нефинитных форм глагола с частицей бы в рамках очерченного пространства. Этот вопрос, как представляется, неразрывно связан и с другим, более широким вопросом: насколько категория наклонения (в том виде, в каком она представлена в личных формах) релевантна для нефинитных форм русского глагола — инфинитива, причастий и деепричастий.
Для ответа на поставленные вопросы, в частности, для того чтобы установить, насколько изучаемые комбинации могут считаться формами того же — сослагательного — наклонения, что и формы типа приехал бы, необходимо выяснить, насколько регулярны те формальные и содержательные парадигматические оппозиции, которые устанавливаются между спорными формами и другими формами глагола.
С формальной точки зрения наблюдается параллелизм: при признании обсуждаемых форм формами сослагательного наклонения выяснилось бы, что один и тот же показатель бы7 входит во все
6 Существует, впрочем, и точка зрения, согласно которой бы всегда взаимодействует с контекстом лишь на синтаксическом уровне. При таком подходе признается, что в составе употреблений типа приехал бы используются обычные формы индикатива, для которых, однако, в качестве базового постулируется не значение отнесенности к плану прошлого, а иное значение, например, «удаленности» от говорящего (включая ирреальность) [Брехт 1985: 112].
7 Строго говоря, и с формальным единством все несколько сложнее. Во-первых, не вполне очевидно, что бы и б синхронно представляют собой лишь варианты единой грамматической сущности: отчасти выбор между ними обусловливается фонотактическим контекстом, однако между этими формами существуют и определенные функциональные различия [Добрушина 2009]. Во-вторых, в нескольких исследованиях показывалось, что функциональная наполненность частицы
формы сослагательного наклонения и не входит ни в какие другие формы русского глагола.
Сложнее вопрос о содержательной стороне проблемы, и именно он находится в центре настоящего исследования. Основная эмпирическая задача состояла в том, чтобы выяснить, каковы те содержательные парадигматические оппозиции, которые устанавливаются между спорными сочетаниями с частицей бы и бесспорными грамматическими формами глагола (сослагательного vs. изъявительного наклонения), в частности, насколько они регулярны. Другими словами, устанавливалось, можно ли считать категорию сослагательного наклонения относительно независимой от противопоставления личных и неличных форм глагола, то есть от категории «репрезентации».
Для решения поставленных задач по отдельности рассматривались различные типы семантико-синтаксических контекстов, в которых в русском языке используются личные формы сослагательного наклонения и сочетания нефинитных форм глагола с частицей бы. Сам набор этих контекстов хорошо очерчен в предшествующей литературе. Для каждого рассматриваемого типа контекста делалась попытка изменить структуру предложения так, чтобы значение в целом сохранилось, но при этом в нем была бы использована глагольная форма, отличающаяся по репрезентации. Если такая замена оказывалась возможна, устанавливалось, используется ли частица бы и при форме, отличающейся от исходной по репрезентации.
Можно априорно построить исчисление, включающее пять возможных результатов этой процедуры.
А. Контексты, в которых используются личные формы сослагательного наклонения, оказываются параллельны контекстам, в которых используется нефинитная форма с бы. Другими словами, изменения, обусловливающие выбор репрезентации (финитной или одной из нефинитных), не затрагивают использование частицы бы. Выявление контекстов такого типа можно считать аргументом за
бы может быть связана с ее линейной позицией, что также не вполне типично для обычных аналитических форм и позволяет ставить вопрос о существовании в русском языке нескольких омонимичных, но различающихся по своим свойствам бы [Bonnot, Bottineau 2012; Князев 2014]. Здесь оба названных вопроса более рассматриваться не будут.
признание существования в русском языке нефинитных форм сослагательного наклонения.
B. Если изменить контекст, где используется личная форма сослагательного наклонения, таким образом, чтобы в нем появилась определенная нефинитная форма, эта нефинитная форма будет использоваться без частицы бы. Выявление контекстов такого рода можно считать аргументом за традиционную точку зрения, согласно которой нефинитные формы в русском языке стоят вне противопоставления по наклонению.
C. Контекст, где используется личная форма сослагательного наклонения, вообще не удается изменить таким образом, чтобы в нем финитная форма была заменена на определенную нефинитную (ни с бы, ни без бы). Обнаружение таких контекстов невозможно считать аргументом ни за существование нефинитных форм сослагательного наклонения, ни против него.
Б. Возможна и ситуация, зеркальная по отношению к предыдущей: в определенном контексте используется сочетание той или иной нефинитной формы с бы, но изменить этот контекст так, чтобы в нем появилась личная форма, оказывается невозможно. Как и в предыдущем случае, результат такого типа невозможно использовать как аргумент для решения вопроса о статусе сочетаний нефинитных форм с бы.
Е. В определенном контексте используется нефинитная форма глагола с частицей бы, однако при таком изменении контекста, которое приводит к появлению финитной глагольной формы, частица бы в предложении не появляется. Этот тип соответствия (зеркальный по отношению к типу В) упоминается здесь как теоретически возможный, но на практике не встретился. Действительно, такая ситуация была бы парадоксальна: она означала бы, что определенное противопоставление, связанное с модальностью, представлено у той или иной нефинитной формы, но нейтрализуется в финитной сфере.
Разумеется, названная процедура не обязательно приводит к совпадающим результатам для разных нефинитных форм и даже для разных употреблений одних и тех же форм. Более того, даже для одного и того же типа контекста сочетание нефинитной формы с бы может в принципе фиксироваться, но при этом оказываться стилистически маркированным и избегаться (результат, занимающий промежуточное положение между вариантами В и С), или употребление
частицы бы может оказываться факультативным (промежуточное положение между вариантами А и В).
Для решения частных эмпирических вопросов в рамках исследований привлекались материалы Национального корпуса русского языка (НКРЯ, http://www.ruscorpora.ru/) Результаты излагаются по отдельности для инфинитивов (раздел 2), причастий (раздел 3) и деепричастий (раздел 4), после чего подводятся предварительные итоги исследования (раздел 5).
2. Инфинитив
2.1. Протазис условных конструкций
В ряде контекстов использование комбинации инфинитива и бы полностью параллельно аналогичным употреблениям обычных форм сослагательного наклонения с точностью до правил выбора между личными формами и инфинитивом (см. возможность А выше). Так, например, обстоит дело с использованием обсуждаемых форм в протазисе условных предложений (обычно контрфактических), относящихся к прошлому, ср. (5а) и (5б):
(5а) Если бы начать нормальные реформы в 1988 году, а мы имели для этого все возможности, тогда не было бы 1991 года.
[Валентин Павлов. Мы пошли бы другим путем (2001)]
(5б) Если бы мы начали оставлять доллары за границей, то к январю 1989 года на счете кооператива «Техника» могло скопиться как минимум сто пятьдесят миллионов долларов!
[Артем Тарасов. Миллионер (2004)]
Выбор инфинитива в контексте контрфактического условия, как в (5а), обусловливается довольно сложными правилами, связанными с односубъектностью, безличностью и некоторыми другими условиями. Разумеется, между инфинитивным и личным протазисом с частицей бы можно найти существенные различия (см. о них, в частности, в [Добрушина 2012: 50-55]). Однако в целом можно го-
о 8 о о
ворить о параллелизме двух типов конструкций, по крайней мере
8 Он подкрепляется и сходством соотношения личных и безличных структур протазиса без частицы бы, ср. если начать... vs. если мы начнем.
инфинитивная конструкция в относящемся к прошлому контрфактическом протазисе не может быть оформлена обычным инфинитивом без бы:
(5а') *Если начать нормальные реформы в 1988 году, а мы имели для этого все возможности, тогда не было бы 1991 года.
2.2. Аподосис условных конструкций
В других типах контекстов ситуация с предполагаемым «инфинитивом сослагательного наклонения» сложнее. Так, например, сочетание инфинитива и бы возможно в аподосисе условных конструкций, как в следующем примере:
(6) А если бы я, не дай бог, был партийным, не видать бы мне свободы — так и гнил бы за тремя оградами, охраняемый бдительными вохровцами.
[Олег Глушкин. Анкетные данные (1990-1999)]
Свойства подобных употреблений описываются в [Добрушина 2012: 55-57], где, в частности, показывается, что доля употреблений в контексте аподосиса условных конструкций для сочетаний инфинитива и бы меньше, чем для личных форм сослагательного наклонения (7% и 17% соответственно), что в таких случаях протазис сравнительно часто выражается квазиимперативной конструкцией (типа будь он на 10 лет младше), а также что в целом такая конструкция связана со значением неизбежности. Интересно, однако, отметить, что в очень близких по значению контекстах фиксируются и обычные формы инфинитива без частицы бы, как в следующем примере:
(7) Ловко пронесло — невредим под стеклянным дождем, да если бы бомбы были потяжелее, не сдобровать. [Александр Болдырев. Осадная запись (блокадный дневник) (1941-1948)]
Нормативность таких употреблений может быть поставлена под сомнение, однако существенно то, что они все же фиксируются. В Таблице 1 приведены частичные данные о частотности структур, где в аподосисе условных конструкций используется обычный инфинитив или инфинитив с бы9.
9 Данные, отраженные в Таблице 1, были получены по следующему запросу: если, на расстоянии от 1 до 2 от бы, на расстоянии от 1 до 8 от bcomma
Таблица 1. Обычный инфинитив и инфинитив с бы в аподосисе условных
конструкций
инфинитив инфинитив + бы
до 1960 после 1970 3 11 17 12
Общее количество примеров, отраженных в Таблице 1, — это лишь малое подмножество предложений НКРЯ, где в аподосисе контрфактических условных предложений используется инфинитив. Однако приведенные данные позволяют предполагать, во-первых, что инфинитив без бы в аподосисе контрфактических предложений фиксируется сравнительно регулярно10, а во-вторых, что в последние десятилетия использование обычного инфинитива (без бы) в таких контекстах становится более распространенным, всерьез конкурируя с сочетаниями инфинитива и частицы бы (различие между двумя периодами, отраженными в Таблице 1, статистически значимо, точный тест Фишера, р < 0,05).
Таким образом, в терминах возможностей, исчисленных выше, для данного типа контекстов наблюдается ситуация, занимающая положение между вариантами А и В: личная форма стоит в сослагательном наклонении, а при ее замене на инфинитив сохранение частицы бы возможно, но не является обязательным. Если верно предположение о диахроническом изменении в этой области, то можно утверждать, что обычный инфинитив берет на себя те функции, которые раньше были строго связаны с «инфинитивом сослагательного наклонения».
2.3. Безоценочный контрфактический инфинитив
В [Добрушина 2012: 59] показано, что с употреблением инфинитива + бы в аподосисе условных конструкций связан и еще один
(слово перед запятой), на расстоянии от 1 до 4 от не, на расстоянии 1 от М (инфинитива). В выдачах производился ручной отбор контрфактических примеров. Включение в запрос частицы не было сделано для того, чтобы уменьшить количество мусора в выдачах, и не повлияло на результаты существенным образом, так как для изучаемых контекстов наличие отрицания очень типично, хотя и не совсем обязательно (ср. если бы он ошибся, быть бы беде).
10 Во всяком случае они гораздо частотнее таких употреблений, где аподосис контрфактической конструкции выражается при помощи личной формы без бы, ср. крайне сомнительное ??если бы бомбы были потяжелее, меня ранило (см. о единичных случаях подобного рода [Добрушина 2009: 288]).
(нечастый) тип конструкций, «безоценочный контрфактивный инфинитив»:
(8) Хорошо, что я сумел немного задержать его падение — иначе не миновать бы ему морского купания.
[Олег Глушкин. Вавилон (1990-1999)] (пример из [Добрушина 2012: 48])
Такие употребления как будто бы относятся к типу A: можно считать, что бы связано здесь с тем же значением контрфактичности, которое наблюдалось бы и при личной форме (ср. иначе он оказался бы в воде), а инфинитивная конструкция связана с семантикой неизбежности (вообще характерной для конструкций с не миновать). Интересно, однако, что в современных текстах с такими употреблениями начинает конкурировать другой способ выражения близкого смысла: конструкции, где при инфинитиве используется было бы, т. е. связка в полноценной форме сослагательного наклонения:
(9) Иначемнебыло бы никакнезабраться такдалеко, смоими-то инстинктами жаворонка. [Татьяна Соломатина. Отойти в сторону и посмотреть (2011)]
Первый обнаруженный в НКРЯ пример такого типа зафиксирован в тексте, создававшемся начиная с 1978 года, в то время как примеры типа (8) представлены и в текстах предыдущих эпох. Можно предположить, что в этой области русской грамматики происходит постепенная грамматическая перестройка: увеличивается доля конструкций типа той, которая проиллюстрирована в примере (9)11. Если это так, то и для этого контекста сочетание инфинитива и бы не столь легко выступает в современном русском языке в качестве «формы сослагательного наклонения» в рамках клауз с инфинитивными сказуемыми.
2.4. Оценочный независимый инфинитив
Интересно, что параллелизм с личными формами сослагательного наклонения весьма непоследовательно прослеживается
11 Об этом косвенно говорят и данные небольшого эксперимента, в котором носителям предъявлялись реальные предложения с безоценочным контрфактив-ным инфинитивом, в которых на месте бы или было бы появлялись пробелы. Задание состояло в том, чтобы заполнить лакуны. Испытуемые в ряде случаев восстанавливали на месте сочетаний инфинитива с бы формы, где инфинитив соединялся с было бы, но не наоборот.
у наиболее частотного типа употреблений независимого инфинитива в сочетании с частицей бы — в тех случаях, когда в конструк-
1?
ции выражается «оценочное» значение, связанное с желанием или необходимостью:
(10) Я потрясений не хочу, но мне бы сдвинуться с этой мертвой точки! [Михаил Панин. Камикадзе // «Звезда», 2002]
Видимо, в рамках предложенного выше исчисления такие употребления во многих случаях приходится отнести к типу D: многие частные модальные прочтения возникают по не вполне композици-ональным законам именно при сочетании бы и инфинитива. Так, в частности, в [Добрушина 2009: 299] демонстрируется, что личные формы сослагательного наклонения сами по себе (без дополнительных модальных маркеров) очень редко выражают оптативные значения — а как раз они столь характерны для независимых инфинитивных конструкций, как в примере (10).
2.5. Аппрехенсивные и инвективные конструкции Аппрехенсивные употребления сослагательного наклонения
(см. о таких структурах [Zorikhina Nilsson 2012]) демонстрируют значительный параллелизм между личными формами и инфинитивом, ср. как бы она не упала! и как бы ей не упасть! То же относится и к ин-вективным конструкциям типа Чтоб ты сдох / Чтоб тебе сдохнуть! Оба названных случая демонстрируют признаки явления, которое иногда называют «расподчинением» (insubordination), — здесь в качестве независимых используются структуры, очевидно восходящие к зависимым клаузам, что видно по сохранению в их составе подчи-
13
нительных союзов .
2.6. Вопросительные инфинитивные конструкции Интересный случай представляют собой вопросительные конструкции с инфинитивом и бы (11), которые часто используются и в риторической функции (12).
12 Это обобщенное обозначение используется в [Добрушина 2012:46-48 и др.]. Такого рода употреблениям также целиком посвящена статья [Князев 2014], где высказывается интересная гипотеза о связи интерпретации этих конструкций с порядком слов.
13 Различие, которое проводит русская орфография, по правилам которой чтоб пишется слитно, а как бы — раздельно, не играет принципиальной роли при собственно лингвистическом анализе этих употреблений.
(11) Куда бы мне эту штуковину заткнуть?
[Н. А. Островский. Рожденные бурей (1934-1936)]
(12) — Так почему бы вам не поехать теперь же?
[И. А. Ефремов. Лезвие бритвы (1959-1963)]
По всей видимости, параллельных употреблений у личных форм сослагательного наклонения просто нет, т. е. перед нами тот тип соответствия, который был обозначен литерой Б. Интересно, однако, что близкую риторическую функцию могут иметь и конструкции с обычным инфинитивом без бы:
(13) Идите, сударь, торопитесь, не теряйте времени... почему мне не поцеловать вас? [А. С. Грибоедов, П. А. Вяземский. Кто брат, кто сестра, или обман за обманом (1823)]
Некоторые сведения о соотношении частотности двух типов употреблений приводятся в Таблице 214.
Таблица 2. Употребление инфинитива с бы и без бы в риторических конструкциях с почему
инфинитив инфинитив + бы
до 1900 после 1900 67 107 42 437
Данные в Таблице 2 показывают, что в современных текстах фиксируются, а в старых даже преобладают15, риторические употребления инфинитивных конструкций без бы. Особенно же существенно то, что наличие/отсутствие бы в таких контекстах либо вообще не мотивировано семантически, либо связано с какими-то контрастами, не характерными для оппозиции сослагательного и других наклонений у личных форм. Такое положение вещей можно считать аргументом против признания статуса формы сослагательного наклонения у инфинитива + бы в данном употреблении.
14 Данные, отраженные в Таблице 2, были получены по следующему запросу: почему, на расстоянии от 1 до 2 от dat (слово в дательном падеже), на расстоянии от 1 до 2 от не, на расстоянии 1 от М (инфинитив), на расстоянии от 1 до 20 от bques (слово перед вопросительным знаком).
15 Алина Израэли (личное сообщение) высказала предположение о том, что конструкция риторического вопроса без бы, как в примере (13), может являться галлицизмом. Я сам не могу ни подтвердить, ни опровергнуть это предположение.
2.7. Конструкция типа негде спать
В современном языке сочетание инфинитива и частицы бы почти не способно выступать в качестве формы сослагательного наклонения оборотов типа негде спать (см. о них [Апресян, Иомдин 1989]). Значение сослагательного наклонения при этой конструкции выражается сочетанием было бы:
(14) Кроме того, ему негде было бы жить.
[Л.М.Леонов. Скутаревский (1930-1932)]
Употребления инфинитива с бы (но без было) изредка фиксируются в старых текстах:
(15) Как никто не думает об отдельной истории Афин или Спарты, так точно нечего бы говорить об отдельной истории Франции, Италии или Германии.
[Н. Я. Данилевский. Россия и Европа (1869)]
Итак, параллелизм (тип А) между личными формами сослагательного наклонения и инфинитивом с бы, который можно увидеть в устаревших употреблениях типа (15), со временем сходит на нет. В современном русском языке в обсуждаемой конструкции сочетание инфинитива и бы становится почти невозможными, а возможные конструкции типа (14) содержат личную форму. Таким образом, ситуация приближается к тому типу, который выше был обозначен как С.
2.8. В составе зависимой клаузы, вводимой союзом чтобы Отдельно следует рассмотреть конструкции, где бы оказывается частью союза чтобы, как в следующих двух примерах:
(16) Володя сказал потом, что у него возникла мысль отдать им все деньги, чтобы они от нас отстали.
[Сати Спивакова. Не всё (2002)]
(17) Когда ей исполнилось десять лет, Олег впервые привез с собою в Псков князя Игоря, чтобы их познакомить.
[Борис Васильев. Ольга, королева русов (2002)]
В обоих приведенных примерах при помощи союза чтобы вводятся зависимые клаузы со значением обстоятельства цели. Выбор между инфинитивным оборотом с союзом чтобы и придаточным
с тем же союзом и формой -л в целом регулируется параметром одно-или разносубъектности двух клауз. Таким образом, для таких контекстов есть серьезные основания единообразно трактовать два типа глагольных форм: если признавать выделенную глагольную форму в (16) формой сослагательного наклонения, то эту трактовку можно распространить и на форму инфинитива в (17).
Значительная степень параллелизма с конструкциями, в которых союзом чтобы вводится придаточное с личной формой, наблюдается для многих других случаев употребления союза чтобы с инфинитивом. Так обстоит дело в предложениях с квалифицирующим значением (встал так, чтобы видеть / чтобы его могли видеть), в конструкциях типа задача состоит в том, чтобы написать / чтобы он написал и в некоторых других.
По-другому, впрочем, ведут себя сентенциальные актанты при глаголах желания. Ситуация с ними весьма сложна и не может быть рассмотрена здесь подробно. Несколько упрощенно можно сказать, что при некореферентности подлежащих главной и зависимой клауз используется союз чтобы и личная форма сослагательного наклонения (18), а при кореферентности — инфинитив без бы и без союза (19).
(18) Хочу, чтобы ты отомстил этому зверю, хотя неволить не
могу. [Золото Ваньки Каина (2003) // «Марийская правда»
(Йошкар-Ола), 2003.01.20]
(19) Я хочу сойти с этого поезда живым.
[Виктор Пелевин. Желтая стрела (1993)]
В таком окружении сочетания бы и инфинитива невозможны (ср. *хочу отомстить бы, *хочу, чтобы отомстить). Таким образом, для обсуждаемого типа конструкций ситуация ближе всего к сценарию С: конструкциям, в которых используются личные формы сослагательного наклонения, без глубокой перестройки предложения не могут быть поставлены в соответствие никакие употребления инфинитива.
2.9. Обобщение
Частные наблюдения над различными типами употребления сочетаний инфинитива с бы, полученные в рамках исследования, представлены в Таблице 3.
Таблица 3. Инфинитив уб. личные формы: использование бы
Тип контекста с инфинитивом Тип соотношения см.
1.Протазис условных конструкций А(параллелизм) 2.1
2. Зависимый целевой оборот А(параллелизм) 2.8
3. Сентенциальные актанты при глаголах Ближе всего к С 2.8
желания (прямая замена на
инфинитив
невозможна)
4. Квалифицирующие придаточные со чтобы А(параллелизм) 2.8
5. Аппрехенсивы (как бы не упасть!) и А(параллелизм) 2.5
инвективы (чтоб тебе сдохнуть!)
6. Аподосис условных конструкций А ^ В 2.2
(обычный инфинитив
берет на себя функции
инфинитива + бы)
7. Безоценочный контрфактический А ^ С 2.3
независимый (иначе бы ему не выжить) (распространяются
употребления типа
иначе было бы не уйти)
8. Оценочный независимый (успеть бы нам О (А) 2.4
на поезд!) (для личных форм
сослагательного
наклонения значение
периферийно)
9. Вопросительные конструкции (куда бы ее О 2.6
положить?) (нет параллелей с
личными формами).
Конструкция становится
частотнее
10. ??Негде бы спать, негде было бы спать С или А ^ С 2.7
(параллельные
употребления — тип А —
устарели)
Рассмотрение приведенных данных позволяет сделать несколько выводов. Во-первых, мы видим, что существует множество контекстов, в которых комбинации инфинитивов с бы семантически и синтаксически вполне параллельны личным формам сослагательного наклонения с точностью до факторов, обусловливающих выбор «репрезентации» (в Таблице 3 это типы употреблений, приведенные под номерами 1, 2, 4, 5, и отчасти некоторые другие). Для таких случаев есть все основания считать комбинации
инфинитива и частицы бы регулярными формами сослагательного наклонения16.
Во-вторых, мы видим, что в некоторых других случаях параллелизм инфинитива и личных форм в плане сочетаемости с бы все же нарушается. В теоретическом плане особенно интересен здесь тип соотношения, обозначенный выше литерой В: это ситуация, когда формы обычного инфинитива (без бы) оказываются способны выступать в контекстах, параллельных тем контекстам, в которых из личных форм используются только формы сослагательного наклонения. Обнаружение такого типа соотношения позволяет говорить о частичной нейтрализации оппозиции по наклонению в рамках инфинитивной репрезентации17. Другими словами, в этом случае обычный инфинитив как бы «замещает» формы сослагательного наклонения. Интересно, что эта ситуация была обнаружена только для одного типа контекстов: для аподосиса условных конструкций (см. раздел 2.2), да и то употребление инфинитива без бы в этих контекстах находится на грани литературной нормы. Таким образом, подтверждения такого взгляда на природу русского инфинитива, в соответствии с которым последний стоял бы «над» оппозицией по наклонению [Шведова (ред.) 1980а: 674], в действительности почти не обнаруживается.
В-третьих, среди рассмотренных типов контекстов широко представлены соотношения типа С и Б — это случаи, когда форма одной репрезентации с бы не может быть заменена на форму другой репрезентации. В частности, весьма распространен тип Б — ситуация, когда сочетание инфинитива и бы получает определенное идиоматическое прочтение, в целом нехарактерное для финитных форм сослагательного наклонения. Решение о том, считать ли
16 М. А. Холодилова (личное сообщение) указала также на еще один сильный аргумент в пользу того, чтобы считать сочетания некоторых зависимых инфинитивов с бы формами сослагательного наклонения. Речь идет об их редко реализуемой, но все же фиксируемой способности вступать в сочинительные отношения с обычными личными формами сослагательного наклонения: Для того, чтобы не путаться и можно было быстро найти то, что нужно я собрала тут необходимые сведения и занесла в таблицы прибавок на свободное облегание. (Яндекс)
17 Необходимо признать, что и для обычных личных форм иногда наблюдается нейтрализация содержательной оппозиции между формами сослагательного и изъявительного наклонений; это характерно, например, для придаточных относительных [БоЬгшЫпа 2010].
все же подобные сочетания формами сослагательного наклонения, будет зависеть от теоретических установок конкретного подхода. В любом случае важно, что значения, которые в таких случаях выражает частица бы, — это не основные значения сослагательного наклонения. Можно добавить, что основное значение, присущее независимому инфинитиву с бы, — это значение оценочной модальности, лежащей в зоне желания или необходимости. В данном случае я следую пессимистичному выводу Н. Р. Добрушиной, которая признает, что провести в рамках этой широкой семантической зоны такие границы, которые жестко и однозначно противопоставляли бы конкретные типы интерпретаций, сложно [Добрушина 2012: 4648]. Разумеется, реальное разнообразие частных значений, возникающих в конкретных типах контекстов, весьма велико: так, в [Israeli 2013] на обширном эмпирическом материале строится весьма филигранная таксономия частных значений сочетаний инфинитива и бы (постулируются, в частности, такие возможные интерпретации, как 'сожаление', 'предложение', 'просьба' и т. д.).
То же значение оценочной модальности (если все же считать, что это одно широкое значение со множеством частных вариантов) характерно для некоторых других сочетаний с бы, не имеющих в своем составе финитного глагола, например, для конструкций с предикативами (надо бы) и с косвенными формами существительных (мне бы в Москву), см. об этом [Dobrushina 2013]. Приведенные сочетания сложно считать морфологическими формами сослагательного наклонения хотя бы потому, что не совсем ясно, формами каких лексем их следовало бы считать.
Итак, можно сделать вывод, что употребления инфинитива с бы, отнесенные выше к типу D, по своим свойствам скорее напоминают неглагольные комбинации с бы, т. е. относительно свободные синтаксические конструкции. Если принять это обобщение, можно сделать дополнительное наблюдение: больший параллелизм между инфинитивом сослагательного наклонения и личными формами сослагательного наклонения наблюдается в придаточных предложениях и в таких независимых конструкциях, которые наиболее отчетливо демонстрируют связь с зависимыми употреблениями (например, в упомянутых выше аппрехенсивных и инвективных конструкциях). Напротив, для наиболее независимых употреблений инфинитива с бы параллелизм с глагольными формами сослагательного
наклонения чаще нарушается. Действительно, в Таблице 3 типы употреблений в целом выстроены от более синтаксически зависимых (подчиненные клаузы и употребления, восходящие к ним) к более независимым. Независимость некоторых их употреблений в нижней части Таблицы 3 дополнительно подтверждается способностью инфинитивов в приведенных конструкциях соединяться с обычной связкой прошедшего или будущего времени (ср. для типа 10: негде было спать, и 9: куда мне было бежать?).
Несколько упрощая действительность, можно сформулировать следующие предварительные обобщения. Независимый инфинитив в русском языке скорее ведет себя как форма, стоящая в одном ряду с другими наклонениями (в частности, изъявительным и сослагательным) и не обладающая способностью присоединять частицу бы в функции обычного маркера сослагательного наклонения. Напротив, в зависимых употреблениях инфинитив скорее ведет себя как форма, которая сама сохраняет противопоставление по наклонению: «нейтральное» (без бы) уб. «сослагательное» (с бы)18.
Если эти обобщения верны, то есть смысл соотнести их с гипотезой о большей консервативности синтаксиса зависимых клауз по сравнению с синтаксисом главных / независимых клауз (см., например, [Bybee 2001]). Употребления инфинитивов с бы, параллельные личным формам сослагательного наклонения, преобладают в верхней части Таблицы 3, где сосредоточены зависимые употребления. Можно предположить, что это более архаичные конструкции. Напротив, в нижней части преобладают такие употребления, в которых параллелизм в той или иной мере нарушается, формы выбиваются из обычной семантической оппозиции глагольных форм по категории наклонения. Видимо, это сравнительно более инновационные и более идиоматизованные сочетания. В пользу этого предположения говорят и некоторые диахронические тенденции, замеченные в этом
18 Можно добавить, что в [Plungian 2005: 142 и далее] уже высказывалось предложение считать сам инфинитив своеобразной формой косвенного (ирреального) наклонения русского языка. Для такой трактовки наличие оппозиции между сослагательной и несослагательной формой в рамках «инфинитивной парадигмы» представляет проблему. Однако можно заметить, что аргументация В. А. Плунгяна базируется на примерах независимого использования инфинитива, а как раз для них говорить о параллелизме сочетаний инфинитива и бы обычным сослагательным формам, по нашим данным, сложнее всего.
исследовании (ср. клеточки «со стрелками» в Таблице 3 — во всех них движение идет от типа А к какому-то еще), и диахронические наблюдения о развитии желательных прочтений у конструкций с бы, но без финитного глагола, представленные в [Добрушина 2013].
3. Причастия
В НКРЯ представлено чуть более 100 примеров употребления сочетаний различных причастий с частицей бы. Подавляющее большинство из таких случаев приходится на действительные причастия прошедшего времени:
(20) Одновременно делается все возможное для выявления сведений, способствовавших бы установлению и задержанию лиц, причастных к работе передатчика.
[В. Богомолов. Момент истины (1973)]
Таким образом, с формальной точки зрения эти аналитические причастные образования оказываются подобны — с точностью до репрезентации — личным формам сослагательного наклонения. Сразу можно сказать, что и в семантическом отношении фиксируемые сочетания причастий (и, забегая вперед, деепричастий) с частицей бы вполне параллельны личным формам сослагательного наклонения в том смысле, что они выражают те же значения, которые при изменении репрезентации на финитную могли бы выражаться формами сослагательного наклонения. Так, значение, близкое к тому, которое выражено в примере (20), могло бы быть выражено при помощи относительного оборота с формой сослагательного наклонения:... сведений, которые способствовали бы ... Другими словами, сочетания причастий и деепричастий с бы не демонстрируют тех идиоматических свойств, которые присущи некоторым конструкциям, включающим инфинитив и частицу бы. Таким образом, некоторые из вопросов, которые подробно рассматривались в разделе 2 применительно к инфинитивам, здесь и в разделе, посвященном деепричастиям, рассматриваться не будут. Основной акцент смещается на другую проблему: насколько фиксируемые сочетания втягиваются в систему грамматических форм русского глагола, в какой мере они функционируют как регулярные эквиваленты личных форм сослагательного наклонения.
Сочетания причастий с частицей бы отмечаются в литературе; обычно говорится, что они «встречаются лишь у немногих писателей и не являются нормой литературного языка» [Виноградов (ред.) 1953: 510]; А. В. Исаченко упоминает, что они встречаются «в языке XIX века» [Исаченко 2003: 514]. В [Богданов, Воейкова, Ев-тюхин и др. 2007: 468] также говорится о периферийности таких употреблений, правда они упоминаются в связи с «современными письменными текстами».
Обращение к НКРЯ позволяет увидеть, что невысокая частотность этого явления на самом деле остается сравнительно стабильной в текстах Х1Х-ХХ1 веков (см. Таблицу 4). Следующий пример одновременно показывает и то, что такие формы воспринимаются частью носителей как ненормативные, и то, что они все же могут употребляться:
(21) Но, прочтя его статью, посвященную пейзажисту А. А. Киселеву, помнится, осмелился высказаться против имеющегося в этой статье оборота: «Имена, сделавшие бы честь любому европейскому профессору». Русские причастия, настаивал я, не допускают сослагательных форм. По-русски никогда не говорят: «идущий бы», «постаревший бы», «смеявшийся бы»19.
[К. И. Чуковский. Репин — писатель (1930-1950)]
Сравнительная редкость, а также сомнительная нормативность обсуждаемых употреблений являются, разумеется, сильными аргументами против признания существования в системе русского глагола особой формы «действительного причастия сослагательного наклонения».
Другим, уже содержательным, аргументом в пользу того же вывода является следующее наблюдение. Очень часто в обсуждаемых
19 Интересно, что К. И. Чуковский, критикуя сомнительное словоупотребление И. Е. Репина, приводит в одному ряду совершенно недопустимых, по его мнению, сочетаний и конструкции с причастиями настоящего времени (идущий бы), и конструкции с причастиями прошедшего времени (постаревший бы). Конструкции первого типа, действительно, совершенно чужды русскому языку, в то время как конструкции второго типа, как мы видели, совсем не единичны, пусть и находятся за пределами литературной нормы. Осознанно ли в данном случае К. И. Чуковский допускает такое смешение или на самом деле он искренне не ощущал лингвистического различия между степенью невозможности этих конструкций, установить теперь уже вряд ли возможно.
Таблица 4. Относительная частотность сочетаний причастий + бы
Период N Объем подкорпуса ¡рш
до 1800 0 3 783 029 0
1801-1900 26 49 771095 0,52
1901-1950 20 58 288 734 0,34
1951-1989 21 42 506781 0,49
1990- 49 178 314703 0,27
примерах главная клауза задает семантику ирреалиса из-за присутствия интенсионального глагола (искать, требоваться и т. п.), отрицания, вопросительности, маркера сослагательного наклонения и т. д., так что весь причастный оборот попадает в сферу действия ирреального оператора. В таких случаях бы в составе причастного оборота семантически избыточно и часто может быть опущено без ущерба для смысла высказывания:
(22) Но нашелся бы в таком случае человек, согласившийся бы пожертвовать своей жизнью ради бесконечного просмотра этой удивительной киноленты?
[С. Алексиевич. Цинковые мальчики (1984-1994)]
Иногда простое опущение бы в составе причастного оборота невозможно, однако все же может быть употреблено причастие без бы. Так, в примере (20) возможна замена на причастие настоящего времени (ср. конструируемое делается все возможное для выявления сведений, способствующих установлению).
В рассмотренных случаях использование частицы бы как эксплицитного маркера сослагательности в составе причастного оборота факультативно. Другими словами, обычные причастия (вне сочетания с частицей бы) могут отсылать к ситуациям, которые в независимой клаузе выражались бы при помощи форм сослагательного наклонения (к такому выводу приходит и Л. П. Калакуцкая [Калакуцкая 1971:11]).
Редкость (по сравнению с придаточными определительными, в которых используются формы сослагательного наклонения) конструкций типа (20)-(22) позволяет говорить о преобладании для обсуждаемых контекстов варианта C (исчезновение маркера бы при переходе от финитной к причастной репрезентации) при наличии маргинальной возможности А.
Подводя промежуточный итог, можно сказать, что появление бы при причастиях в рассмотренных случаях маргинально и факультативно, что противоречит идее признания этих форм полноценными представителями грамматической категории сослагательного
20
наклонения .
Однако иногда использование частицы бы в составе причастного оборота кажется грамматически обязательным. Это наблюдается тогда, когда при помощи причастного оборота выражается один из вариантов контрфактического значения, значение «альтернативы» [Добрушина 2009: 289 и далее]. Речь идет о ситуациях, когда референт вершинного имени при причастном обороте характеризуется через ту роль, которую он играл бы в некоторой ирреальной ситуации, являющейся воображаемой модификацией той ситуации, которая выражена опорной формой (обычно реальной), как в приводившемся в начале статьи примере (3) и в следующем примере:
(23) Шаги Лены, днем погасшие бы в шуме улицы, как в ковре, раздавались сейчас беспощадными шлепками.
[Т. Набатникова. День рождения кошки (2001)]
Для таких контекстов характерно наличие обстоятельств, эксплицитно указывающих на различия между свойствами опорной (в примерах (3) и (23) это соответственно без Мандельштама — на самом деле Мандельштам существовал! — и сейчас, то есть не днем) и «воображаемой» ситуации (в примере (23) это днем, также встречаются обстоятельства типа в других обстоятельствах, иначе и т. п.). Для описываемых случаев сочетание действительного причастия прошедшего времени и частицы бы оказывается единственной сколько-нибудь приемлемой причастной стратегией релятивизации.
Разумеется, и в подобных контекстах сочетание причастия и бы остается стилистически маркированным — говорящие могут
20 Здесь возникает одна сложность, которая не будет обсуждаться подробно. Итак, само по себе появление частицы бы при причастиях часто факультативно. Однако эта частица почти всегда сочетается с действительными причастиями прошедшего времени, как в (20)-(22). Если отвергнуть идею о том, что это причастия сослагательного наклонения, то встает вопрос о том, что же это? Считать, что перед нами свободные синтаксические сочетания тоже сложно, хотя бы потому, что тогда становится необъяснимо использование в таких контекстах причастий именно прошедшего времени.
избегать его, используя другие стратегии. Однако существенно, что в данном случае при помощи обычных причастий невозможно нейтрализовать ту оппозицию, которую в системе личных форм создают формы сослагательного наклонения. В рамках исчисления, предложенного в начале статьи, можно говорить о варианте А (в той мере, в какой возможно игнорировать стилистическую маргинальность примеров типа (3) и (23)).
4. Деепричастие
Сочетания деепричастий с бы исключительно редки, особенно в современных текстах; фиксируемые примеры многими оцениваются как совершенно ненормативные. В НКРЯ представлено около 20 таких употреблений, в основном они относятся к XVIII и XIX векам. Более того, в этих ранних примерах иногда скорее можно говорить о том, что бы клитизуется к деепричастию, но по смыслу относится ко всей той клаузе, от которой зависит деепричастный оборот:
(24) Если бы она мне сказала выпрыгнуть из второго этажа, я, не колеблясь бы, это совершила: такова вера была в ее непогрешимость.
[П. П. Вяземский. Письма и записки Оммер де Гелль (1845)]
Такие примеры свидетельствуют скорее о слабой степени формальной грамматикализованности показателя бы или, возможно, о сбоях на этапе построения высказывания. Аналогичные явления фиксируются и в современных текстах, доступных в Интернете.
В современных текстах НКРЯ сочетания деепричастий с бы уже совершенно единичны, в основном они подчинены клаузам, которые сами описывают ирреальную ситуацию и содержат форму сослагательного наклонения. Особенно же существенно то, что во всех таких случаях частицу бы при деепричастии можно опустить без ущерба для смысла, ср. (25) и (25'):
(25) В квартире боялись остаться, так как Григорьев, узнав бы, что в нашей семье имеются коммунисты, беспощадно изрубил бы всю семью в капусту.
[М. М. Зощенко. Возвращенная молодость (1933)]
(25') (...) °кГригорьев, узнав, что в нашей семье имеются коммунисты, беспощадно изрубил бы всю семью в капусту. (Сконструированная модификация примера 25)
В приведенном примере при помощи деепричастия с бы выражается значение ирреального условия. В случае выражения такого значения при помощи личной формы обязательна форма сослагательного наклонения: если *(бы) Григорьев узнал это, он бы беспощадно всех изрубил. Однако обычное деепричастие может выражать значение контрфактического условия без частицы бы, ср. (25'), а также [Добрушина 2011] (интересно, что, по всей видимости, причастия — имеются в виду обычные причастия без частицы бы — в рамках литературного языка способностью выражать контрфактические события не обладают). То же верно и для всех других значений, в которых фиксируются немногочисленные употребления сочетаний деепричастий с частицей бы.
Таким образом, в рамках исчисления, предложенного в разделе 1, сочетания деепричастий с частицей бы всегда могут попасть в категорию В, а возможность А реализуется исключительно маргинально.
5. Выводы
Основанные на корпусных данных выводы о частотности сочетаний нефинитных форм русского глагола с частицей бы: для инфинитива они продуктивны и частотны, для причастий — редки, а для деепричастий — маргинальны, — лишь подтверждают суждения, высказывавшиеся в литературе и до этого. Однако между тремя типами сочетаний обнаружены и качественные различия, релевантные для их трактовки в связи с категорией сослагательного наклонения в русском языке, при этом различия, не связанные напрямую ни с частотностью, ни со степенью нормативности.
Сочетания инфинитива с бы во многих случаях соотносимы с личными форами сослагательного наклонения, выступают парадигматически как формы «инфинитива сослагательного наклонения». Это, по всей видимости, особенно характерно для употреблений инфинитива в зависимых клаузах (и в клаузах, близких по своим свойствам к зависимым). Для независимых употреблений инфинитива такой параллелизм менее характерен, здесь бы в большей мере
ведет себя как самостоятельный модальный маркер, а не как компонент особой аналитической формы глагола (это соответствует и идее о том, что сам независимый инфинитив в русском языке демонстрирует некоторые свойства отдельного ирреального наклонения [Plungian 2005: 142-143]).
Частица бы используется в сочетаниях с причастиями нечасто и в подавляющем большинстве случаев оказывается факультативна. Это как будто бы подтверждает привычный тезис о том, что причастия в русском языке находятся вне оппозиции по наклонению. Вместе с тем, обнаруживается и сравнительно редкий тип контекста (контекст воображаемого сценария, альтернативного реальному), в котором употребление бы при причастии обязательно. Даже если не признавать (например, из соображений стилистической их ограниченности) существования форм «причастий сослагательного наклонения», невозможно не видеть определенных следов оппозиции по категории наклонения в рамках системы причастных форм русского языка.
Наконец употребление частицы бы в сочетаниях с деепричастиями маргинально и всегда факультативно, наличие или отсутствие бы при деепричастиях никогда не создает полноценной грамматической оппозиции.
По всей видимости, полученная иерархия степени релевантности категории наклонения для различных нефинитных форм русского языка (инфинитив > причастие > деепричастие) может быть соотнесена со степенью их собственной способности выступать в качестве сказуемого независимого предложения (что является одним из определений финитности). Действительно, инфинитив, хотя и считается нефинитной формой русского глагола, на самом деле способен выступать в качестве сказуемого независимого предложения во множестве разных конструкций, в том числе и без связки; причастия менее финитны: они никогда не выступают в качестве сказуемого независимого предложения самостоятельно, но способны к этому в сочетании со связками; деепричастия же в русском языке ни при каких обстоятельствах не могут быть ядром сказуемого
21
независимого предложения .
21 Кажется заманчивой идея применить используемую в этом исследовании логику не только к сочетаниям нефинитных форм глагола и частицы бы, но и к
Литература
Апресян, Иомдин 1989 — Ю. Д. Апресян, Л. Л. Иомдин. Конструкции типа НЕГДЕ СПАТЬ: Синтаксис, семантика, лексикография // Семиотика и информатика 29, 1989. С. 34-92. Богданов, Воейкова, Евтюхин и др. 2007 — С. И. Богданов, М. Д. Воейкова, В. Б. Евтюхин и др. Современный русский язык. Морфология. Препринт (рабочие материалы для учебника). СПб.: Факультет филологии и искусств СПбГУ, 2007. Брехт 1985 — Р. Д. Брехт. О взаимосвязи между наклонением и временем: Синтаксис частицы бы в русском языке // Т. В. Булыгина, А. Е. Кибрик (ред.). Новое в зарубежной лингвистике XV. Современная зарубежная русистика. М.: Прогресс, 1985. С. 101-117. Виноградов (ред.) 1953 — В. В. Виноградов (ред.). Грамматика русского
языка. Т. 1. М.: АН СССР, 1953. Добрушина 2009 — Н. Р. Добрушина. Семантика частиц бы и б //К. Л. Киселева, В. А. Плунгян, Е. В. Рахилина, С. Г. Татевосов (ред.). Корпусные исследования по русской грамматике. М.: Пробел-2000, 2009. С. 283-313.
Добрушина 2011 — Н. Р. Добрушина. Сослагательное наклонение (электронный документ) //Материалы для проекта корпусного описания русской грамматики (Русграм, http://rusgram.ru). На правах рукописи. М., 2011. (http://rusgram.ru/%D0%A1%D0%BE%D1%81%D0%BB% D0%B0%D0%B3%D0%B0%D1%82%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D0% BD%D0%BE%D0%B5_%D0%BD%D0%B0%D0%BA%D0%BB%D0%BE% D0%BD%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5) Добрушина 2012 — Н. Р. Добрушина. Инфинитивные конструкции с частицей бы //Русский язык в научном освещении 2(24), 2012. С. 42-64. Добрушина 2013 — Н. Р. Добрушина. Конструкции с сослагательным наклонением без финитного глагола. Доклад, прочитанный на третьей конференции «Русский язык: Конструкционные и лексико-семан-тические подходы». Санкт-Петербург, 12-14 сентября 2013 г. (http: //iling.spb.ru/confs/constr2013.html) Исаченко 2003 — А. В. Исаченко. Грамматический строй русского языка в сопоставлении с словацким. Морфология. Т. 1-2. М.: Языки славянской культуры, 2003.
предикативным единицам других типов — предикативам (надо бы, пора бы), конструкциям без предикативного ядра (мне бы в Москву). В частности, такой подход позволил бы ответить на вопрос, насколько в подобных сочетаниях частица бы близка по своим функциям к маркеру обычного сослагательного наклонения. Эта интересная тема остается, однако, за рамками настоящего исследования. Некоторые из этих вопросов, хотя и под несколько иным углом зрения, рассмотрены в [Dobrushina 2013].
Калакуцкая 1971 — Л. П. Калакуцкая. Адъективация причастий в современном русском литературном языке. М.: Наука, 1971.
Князев 2014 — М. Ю. Князев. О взаимодействии порядка слов и семантики в инфинитивной конструкции с частицей бы // Acta Lingüistica Petropolitana. Труды Института лингвистических исследований РАН X, 2,2014. С. 140-154.
Пожарицкая 2012 — С. Пожарицкая. От глагола к служебному слову. Пути грамматикализации // A. Gr0nn, A. Pazelskaya (eds.). The Russian Verb [Oslo Studies in Language 4(1)]. Oslo: University of Oslo, 2012. P. 71-95.
Шведова (ред.) 1980а — Н. Ю. Шведова (ред.). Русская грамматика. Т. 1. Фонетика. Фонология. Ударение. Интонация. Словообразование. Морфология. М.: Наука, 1980.
Шведова (ред.) 19806 — Н. Ю. Шведова (ред.). Русская грамматика. Т. 2. Синтаксис. М.: Наука, 1980.
Шведова,Лопатин (ред.) 2002 — Н. Ю. Шведова,В. В.Лопатин (ред.). Краткая русская грамматика. М.: ИРЯ, 2002.
Bonnot, Bottineau 2012 — Ch. Bonnot, T. Bottineau. Lorsque la marque du conditionnel estune particule mobile: Le cas du russe. Manuscript. 2012. (http://halshs.archives-ouvertes.fr/halshs-00675373)
Bybee 2001 — J. Bybee. Main clauses are innovative, subordinate clauses are conservative: Consequences for the nature of constructions // J. Bybee, M. Noonan (eds.). Complex Sentences in Grammar and Discourse: Essays in Honor of Sandra A. Thompson. Amsterdam: John Benjamins, 2001. P. 1-17.
Dobrushina 2010 — N. Dobrushina. Subjunctive in Russian relative clauses // A. Gr0nn, I. Marijanovic (eds.). Russian in Contrast [Oslo Studies in Language 2(1)]. Oslo: University of Oslo, 2010. P. 181-210.
Dobrushina 2013 — N. Dobrushina. The verbless subjunctive in Russian. Higher School of Economics Research Paper No. WP BRP 32/HUM/2013. (http: //ssrn.com/abstract=2265491)
Hansen 2010 — B. Hansen. Mood in Russian//B. Rothstein, R. Thieroff (eds.). Mood in the Languages of Europe. Amsterdam — Philadelphia, MA: John Benjamins, 2010. P. 325-341.
Israeli 2013 — A. Israeli. Dative-infinitive БЫ constructions in Russian: Taxonomy and semantics. Paper presented at the SLS meeting. Szczecin, October 25-27, 2013.
Plungian 2005 — V. Plungian. Irrealis and modality in Russian and in typological perspective //B. Hansen, P. Karlik (eds.). Modality in Slavonic Languages. München: Otto Sagner, 2005. P. 135-146.
Zorikhina Nilsson 2012 — N. Zorikhina Nilsson. Peculiarities of expressing the apprehensive in Russian//A. Gr0nn, A. Pazelskaya (eds.). The Russian Verb [Oslo Studies in Language 4(1)]. Oslo: University of Oslo, 2012. P. 53-70.
