CC BY
256
И.А. Петрова*, Е.А. Майорова**
Недостатки в правовом регулировании института ответственности за неуважение к суду и пути их преодоления
Аннотация. В статье рассматриваются вопросы, связанные с трудностями, которые возникают в правоприменительной практике при уголовно-правовой характеристике преступления, предусматривающего уголовную ответственность за неуважение к суду. В первую очередь эти трудности связаны с толкованием понятий «оскорбление участников судебного разбирательства», «неприличная форма». Выявление этих признаков является наиболее сложным, так как они относятся к оценочным категориям. На основе конкретных уголовных дел, рассмотренных судами по ст. 297 УК РФ, авторами предпринята попытка обобщения материалов судебной практики с целью выработки единообразного подхода к определению понятия «оскорбление участников судебного разбирательства». Из-за различий в практике применения нормы УК РФ об ответственности за неуважение к суду и с целью способствования ее упорядочению в статье обосновывается необходимость принятия Пленумом Верховного Суда РФ постановления, касающегося разбирательств судами дел об оскорблении участников судебного разбирательства. Ключевые слова: правосудие, судья, участники судебного разбирательства, уголовная ответственность, оскорбление, неуважение к суду, неприличная форма.
В соответствии с Конституцией РФ правосудие в нашей стране осуществляется только судом. Органы правосудия играют важную роль в выполнении функций охраны и укрепления законности, в борьбе с преступностью и правонарушениями. Значимостью общественных отношений, возникающих при отправлении правосудия, обуславливается необходимость их охраны уголовно-правовыми средствами.
Охрана авторитета суда, а также чести и достоинства лиц, участвующих в отправлении правосудия, участников судебного разбирательства является важным условием для осуществления судом своих функций. В условиях построения правового государства очень важно охранять все вышеперечисленные блага, и в связи с этим на законодательном уровне предусмотрены меры юридической ответственности за правонарушения в указанной сфере.
Права, указанные в ст. 21, 23 Конституции РФ, не только ни в каком случае не подлежат ограничению, но и сами являются основанием для ограничения прав других лиц — свободы слова и выражения своего мнения.
Данные положения конкретизируются в нормативных актах, предусматривающих ответствен-
ность за такие правонарушения, — КоАП РФ, ГК РФ и т.п. Самым серьезным из правонарушений является квалификация действий как преступления, предусмотренного ст. 297 УК РФ, — проявление неуважения к суду.
Выделение неуважения к суду в качестве отдельного преступного деяния, предусмотренного УК РФ, говорит о том, что законодатель осознает исключительную важность отношений в сфере отправления правосудия и необходимость их строгой регламентации путем установления запретов и защиты от неправомерных посягательств.
В условиях проведения судебной реформы, а также попытки правового просвещения граждан насущным является вопрос о поднятии авторитета правоохранительных органов в целом и судов в частности. В связи с этим исключительно важным представляется вопрос об ответственности за преступления, связанные с нарушением нормальной деятельности органов предварительного следствия, суда, а также органов, исполняющих наказание, как обычными гражданами, так и должностными лицами указанных органов.
Правосудие, осуществляющее одну из самых сложных задач в любом государстве, также нуж-
© Петрова И.А., 2014
* Петрова Ирина Александровна — доцент кафедры уголовного права Северо-Западного института (филиала) Московского государственного юридического университета имени О.Е.Кутафина (МГЮА), кандидат юридических наук. [petrova_vologda@mail.ru] 160001, Россия, г. Вологда, ул. Мира, д. 32.
© Майорова Е.А., 2014
** Майорова Елизавета Александровна — старший специалист 1-го разряда отдела обеспечения судопроизводства Вологодского районного суда.
дается в охране, в том числе и с помощью уголовно-правовых средств, так как общественно-опасные деяния в данной сфере по последствиям часто сравниваются и ставятся в один ряд с наиболее тяжкими преступлениями.
Несмотря на то, что количество преступлений против правосудия в общей статистике преступных посягательств не превышает 1 %, интерес к этому виду правонарушений не снижается ввиду того, что, во-первых, они являются латентными, а во-вторых, не менее общественно-опасными, чем другие преступления.
Опыт правоприменителей и судебная практика явно говорят о том, что при квалификации неуважения к суду возникает множество проблем и затруднений.
Объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 297 УК РФ, заключается, как отмечено в диспозиции статьи, в неуважении к суду, проявившемся в оскорблении участников судебного разбирательства.
Под оскорблением понимается выраженная в неприличной форме во время судебного разбирательства отрицательная или унизительная оценка личности того или иного участника, его моральных качеств, квалификации. То есть в самом общем смысле это действия, направленные на унижение чести и достоинства этих лиц, и тем самым подрыв авторитета судебной власти.
Некоторые ученые и раньше говорили о необходимости исключения из УК РФ ст. 297, 319, 336 ввиду того, что существовала общая норма — ст. 130 УК РФ, и ее предлагалось дополнить квалифицированными составами с указанными признаками. Ввиду исключения оскорбления из состава уголовно-наказуемых деяний, данный вопрос отпадает. Однако и до этого, по-нашему мнению, такое изменение не было бы полностью правильным ввиду того, что данные посягательства обращены не на человека как отдельную личность, а на субъекта, осуществляющего профессиональную, служебную или общественную деятельность, и именно в связи с ней приобретающего особый статус, подлежащий охране уголовно-правовыми средствами, то есть непосредственным объектом являются интересы правосудия1.
Как отмечает К.В. Бубон, в том случае если данная статья призвана защищать авторитет судебной власти и правосудия, то ее следовало бы дополнить оскорблением места (здания суда), а также сделать признаком — непристойное поведение в суде или в зале судебного заседания2.
Говоря об объекте преступления, считаем нужным отметить также еще одну существующую проблему — неясно, к какой из частей ст. 297
УК РФ относить таких лиц, как секретарь судебного заседания, помощник судьи, судебный пристав, если они выступают в качестве потерпевших. Чаще всего, согласно изученной практике, в этом случае указанные лица, а также прокурор и адвокат признаются потерпевшими по ч. 1 ст. 297 УК РФ. Однако в некоторых случаях все же дается и другая квалификация, например по приговору Верховного суда Республики Коми за оскорбление секретаря судебного заседания лицо осуждено по ч. 1 ст. 130 УК РФ3. Приговором Вологодского областного суда за аналогичные действия В. был осужден по ч. 1 ст. 297 УК РФ4. Таким образом, все же усматривается некоторая разница в судебной практике.
При этом, как отмечает В.В. Демидов, не должно иметь места толкование понятия «иные лица, участвующие в отправлении правосудия», расширительно, ввиду несоответствия в таком случае указанных мер целям и задачам обеспечения нормальной деятельности судов, потому что работники аппарата суда только обеспечивают правосудие, но не участвуют в непосредственном разбирательстве дела, не выносят судебных решений. С другой стороны, в соответствии с процессуальными кодексами, секретарь, помощник, пристав не являются и сторонами по делу, не входят в состав иных участников судопроизводства (наряду с экспертом, свидетелем), в связи с этим ч. 1 предлагается дополнить вышеуказанными лицами, которые также могут выступать в качестве потерпевших5. Некоторые разъяснения по этому поводу были найдены при изучении практики Верховного Суда РФ.
Так, С. был осужден за неуважение к суду, выразившееся в оскорблении секретаря судебного заседания. Осужденный вину не признал, в жалобе указывал на то обстоятельство, что секретарь не является участником судебного разбирательства. При этом ВС РФ указывает, что доводы жалобы не основаны на законе, то есть в соответствии с п. 58 ст. 5 УПК РФ под участниками понимаются лица, принимающие участие в уголовном процессе. Исходя из ст. 266 УПК РФ председательствующий перед началом судебного разбирательства объявляет состав суда и других участников процесса, в том числе и секретаря судебного заседания. При этом в соответствии со ст. 245 УПК РФ секретарь принимает участие в уголовном процессе, ведет протокол судебного заседания, проверяет явку лиц, ему также может быть заявлен отвод. При данных обстоятельствах ВС РФ находит верным вывод суда первой инстанции о том, что секретарь судебного
1 См.: Агильдин В.В. Уголовно-правовая характеристика оскорбления // Российский следователь. 2010. № 2. С. 13.
2 См.: Бубон К.В. О чести, достоинстве, судьях и правосудии // Адвокат. 2008. № 8. С. 25-31.
3 Текст приговора взят с официального сайта Верховного суда Республики Коми. URL: http://vs.komi.sudrf.ru/ (дата обращения — 05 марта 2014 г.).
4 Архив Вологодского областного суда. Дело № 2-28/2011.
5 См.: Галахова А.В. Суд присяжных: квалификация преступлений и процедура рассмотрения дел: науч.-практ. пособие. М.: Норма, 2006. С. 127.
заседания является субъектом уголовно-процессуальной деятельности и может выступать в качестве потерпевшего при квалификации действий по ч. 1 ст. 297 УК РФ6.
Еще одной нерешенной проблемой является отсутствие единого понятия «неприличная форма» и ее возможной трактовки. В связи с этим установление этого обстоятельства в некоторых случаях затруднительно, так как лицо может использовать литературные выражения, но имеющие оскорбительный смысл. Некоторые ученые говорят о том, что решение данной проблемы позволит избежать субъективности и вариантности в принятии юридически значимых решений7.
М.Ф. Лукьяненко отмечает, что правовые нормы с оценочными понятиями — неполные и в каждой конкретной ситуации достраиваются правоприменителями8.
При этом общим в практике является подход, в соответствии с которым под неприличной формой понимается откровенно циничная, резко противоречащая принятой в обществе манере общения между людьми, негативная характеристика лица в непристойных выражениях9.
Сложность в квалификации вызывает установление неприличной формы, ведь именно она оскорбляет и вызывает переживания у потерпевшего, подрывает его самооценку, моральный престиж в глазах окружающих и негативно влияет на его психику. Однако следует также учитывать, что, хотя понятие «неприличная форма» ассоциируется прежде всего с нецензурной бранью, она не всегда таковой является. При этом также следует учитывать, что оскорбляющими также могут быть признаны высказывания «дурак», «ничтожество», «пустое место», которые хотя и не имеют неприличной формы, но, по сути, являются оскорблением10.
Так, Архангельским областным судом вынесен обвинительный приговор по ст. 297 УК РФ (Верховный Суд РФ оставил его без изменения), в котором лицо было осуждено за высказывание оскорбительного характера «оборотень». Привлеченный к участию в деле специалист отметил, что «под оборотнем понимается хитрый, двуличный человек», и признал, что слово имеет оскорбительный оттенок11.
6 Определение Судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ от 03.02.2011 № 82-010-65. URL: http://www.vsrf.ru/ (дата обращения — 08 мая 2014 г.).
7 См.: Кусов Г.В. Судебная лингвистическая экспертиза «оскорбления»: решение проблемы «неприличная форма» // Российский судья. 2013. № 5. С. 43-48.
8 См.: Лукьяненко М.Ф. Оценочные понятия гражданского права: разумность, добросовестность, существенность. М.: Статут, 2010. С. 47-48.
9 Определение Верховного суда РФ от 12.05.2011 № 16-011-28. URL: http://www.vsrf.ru/ (дата обращения — 04 мая 2014 г.).
10 Определение Судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ от 29.04.2009 № 16-009-11. URL: http://www.vsrf.ru/ (дата обращения — 4 марта 2014 г.).
11 Официальный сайт Архангельского областного суда.
URL: http://arhcourt.ru/ (дата обращения — 9 мая 2014 г.).
В вышеуказанных случаях такие выражения признаются оскорбительными. Верховный Суд РФ указывает, что такие обороты речи не приемлемы в общении между людьми, и ввиду этого являются оскорбительными не только для лиц, в адрес которых направлены, но и для суда, который в данный момент осуществляет правосудие и призван обеспечивать порядок в судебном заседании12.
При расследовании дела обязательным является проведение допроса прокурора, секретаря судебного заседания, судьи и иных лиц, которые стали свидетелями рассматриваемой ситуации.
Необходимо также остановиться на том, что одним из основных доказательств при рассмотрении дела о неуважении к суду выступает протокол судебного заседания, в связи с чем возникает вопрос фиксации в этом процессуальном документе высказываний, которые зачастую бывают ненормативными и нецензурными.
Недопустимой, с этической точки зрения, по мнению О.Я. Баева, является дословная фиксация в протоколе высказываний, так как в этом случае данные слова становятся приемлемыми в официальных документах, могут быть оглашены в судебном заседании и лечь в основу приговора или решения суда13. Замена букв, а также ссылки на словари ненормативной лексики также являются неприемлемыми ввиду сложности составления протокола и восприятия их. Пропуск слов или замена их нормативными является наиболее удачным, с точки зрения этики, но затрудняет впоследствии процесс сбора доказательств, так как исчезает письменное доказательство, имеющее огромное значение. Сейчас широко применяется подход, в соответствии с которым в нецензурном выражении в середине заменяется одна или несколько букв на многоточия14.
Также надо сказать, что во всех случаях признание выражения оскорбительным в приговоре должно быть мотивировано — не только осознанием и заявлением об этом потерпевшим, но и другими доказательствами.
Должно быть выяснено, наряду с другими фактами, отношение к произошедшему обвиняемого (подсудимого), потерпевшего, сама фраза. Судебно-лингвистическая экспертиза может значительно упростить принятие решения, однако ее выводы, в соответствии с УПК РФ, не являются обязательными для суда и оцениваются наравне с другими доказательствами.
Судья законно, по своему собственному усмотрению оценивает, была ли фраза оскорбитель-
12 Определение Верховного Суда РФ от 29 апреля 2009 г. № 16-О09-11. URL: http://www.vsrf.ru/ (дата обращения — 5 мая 2014 г.).
13 См.: Баев О.Я. Уголовно-процессуальное исследование преступлений. М.: Юрлитинформ, 2009. С. 138-140.
14 См.: Хаметов Р.Б., Финогенов Н.А. Криминалистические и этические проблемы фиксации в протоколах ненормативной лексики // Законность. 2011. № 10. С. 14-18.
ной или нет. Это достаточно сложный процесс, который зависит не только от обстоятельств дела, но и от самого судьи — его образования, культуры, в том числе культуры речи и т.п. При этом, конечно, одни слова могут быть явно оскорбительными («пес»), а другие, например: «врун», «мошенник», такой явной неприличной формы не носят, в связи с чем их вполне можно трактовать по-разному. Принимая во внимание отрицательную смысловую нагрузку данных выражений и учитывая обстановку, они могут быть признаны безнравственными, противоречащими нормам поведения в обществе, и следовательно, унижающими честь и достоинство потерпевших. Именно здесь проходит тонкая грань между правомерным действием и правонарушением, ведь разные эксперты и судьи оценивают разные слова и выражения по-разному, и вследствие этого единства судебной практики не усматривается15.
Вопрос совершенствования судебной системы РФ и ее эффективного функционирования напрямую зависит от недопущения, предотвращения и пресечения попыток посягательств на правосудие. Последнее же является прямым следствием степени законодательного урегулирования и практики применения норм об ответственности за такие преступления16.
Среди причин разнообразия практики также можно выделить отсутствие опыта в разрешении таких дел. Необходимо отметить, что в самом начале действия УК РФ (1997 г.) количество привлеченных по ст. 297 УК РФ по ч. 1 было 8 человек, по ч. 2 — 12 человек, то есть привлечение к уголовной ответственности по данной статье являлось скорее случайностью, чем установленных правилом17.
Необходимо отметить, что на сайтах некоторых областных судов — Брянского, Калининградского — нет упоминания о рассмотрении таких дел вообще (скорее всего, они просто не возбуждались и не рассматривались).
Несмотря на всю опасность данного деяния, которое подрывает авторитет и престиж правосудия, наносит моральный вред потерпевшему, посягает на его честь и достоинство, осужденных было крайне мало.
Причин этому несколько. Во-первых, сложным является выявление данных общественно опасных деяний, их фиксация, а также формирование доказательственной базы по ним. Как отмечают сами судьи, проявление неуважения к суду в настоящее время не редкость, однако, особый ста-
тус и высокое звание не позволяет им, прежде всего с моральной точки зрения, подавать заявления о таких деяниях, к тому же иначе им просто не было бы времени законно и правильно выполнять свою работу — осуществлять правосудие.
В.Ф. Яковлев, например, касаясь этого вопроса, говорит о том, что если разбираться во всех таких делах, то работать будет некогда. Однако, как он отмечает, государство в идеале должно судей защищать, потому что правосудие является подлинным только тогда, когда все знают, что на суд давить нельзя, что суд надо уважать, потому что это реально уголовно-наказуемые деяния18.
С другой стороны, в решении данного вопроса очень сильна этическая точка зрения, то есть вопрос заключается в том, как реагировать на проявление неуважения судье и насколько это будет правильно и законно. Европейский Суд по правам человека неоднократно отмечал, что на судьях лежит долг сдержанности, который мешает им ответить на критику, и единственный инструмент — обращение с заявлением в суд — будет наиболее законным и этичным19.
Нельзя не упомянуть и еще одну, очень существенную причину, влияющую на положение дел в данной сфере. Дело в том, что при рассмотрении дела о неуважении к суду, проявленном каким-либо гражданином, неизбежно возникает вопрос, насколько и в какой мере данное поведение повлияло на ход судебного процесса, на возможность суда вынести справедливое и законное решение? Ведь в том случае, если оно никак не отразилось на данных возможностях, то и состава преступления по сути нет. Вместе с тем, как отмечают судьи, неуважение, проявленное к суду (если оно выходит за рамки одного судебного разбирательства и формируется как отдельное уголовное дело), ставит под вопрос законность и обоснованность судебного акта, вынесенного в первом случае. Ведь данное преступление, как ранее отмечалось, мешает судебному процессу, нивелирует его воспитательную роль, не дает возможности суду осуществлять свои функции по отправлению правосудия. То есть при возникновении таких случаев судье следует остановить судопроизводство по делу, написать заявление о правонарушении и для вынесения справедливого решения по первому делу передать его на рассмотрение другому, беспристрастному судье. Для предотвращения данных сложностей судьи чаще всего избегают заявлять о таких правонарушениях.
Если же заявление подано после вынесения итогового решения по делу, логично было бы
15 См.: Киселев А. Оскорбление: разнообразие практики или хаос? // СПС «Консультант Плюс».
16 См.: Кулешов Ю.И. Преступления против правосудия: проблемы квалификации и законодательной регламентации. М.: РАП, 2007. С. 5.
17 Информация взята с официального сайта МВД РФ.
URL: http://mvd.ru/mvd/ (дата обращения — 6 мая 2014 г.).
18 См.: Яковлев В.Ф. Правовое государство: вопросы формирования. М.: Статут. 2012. С. 213.
19 См.: Карасева И.А. Свобода выражения мнения У8. независимость и авторитет суда: конкурирующие конституционные ценности? // Конституционное и муниципальное право. 2012. № 8. С. 31-35.
проверять его на законность и справедливость, во избежание перенесения отрицательных эмоций в индивидуально-правовой судебный акт.
Еще одной причиной низкой результативности в раскрытии и расследовании данных преступлений сотрудники Федеральной службы судебных приставов (которые являются дознавателями по таким делам, в соответствии со ст. 150, 151 УПК РФ) называют трудности назначения и производства лингвистических экспертиз (загруженность экспертных учреждений и небольшое количество специалистов в этой узкой сфере).
Наиболее применимой и действенной мерой, по их мнению, является наложение штрафа непосредственно в зале суда, что, конечно, менее «сильное» наказание, чем уголовная ответственность и судимость, но более эффективное и простое по процедуре20.
Проблема рассмотрения дел также связывается с несовершенством законодательства — а именно, как отмечает Н. Колоколов, с тем, что ответственность за оскорбление возможна как административная, уголовная, так и гражданско-правовая21.
В отличие от многих других глав и статей УК РФ, данная статья (и даже глава) практически не рассматривалась и не имеет «собственного» постановления Пленума Верховного Суда РФ.
Ранее действовало Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 25.09.1979 № 4 «О практике рассмотрения судами жалоб и дел о преступлениях, предусмотренных ст. 112, ч. 1 ст. 130 и ст. 131 УК РСФСР» (в нем было сформулировано понятие оскорбления) 22. На данный момент оно утратило силу, и косвенно может быть использовано Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24.02.2005 № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц»23, некоторые разъяснения которого также были изучены и нашли свое отражение при анализе норм законодательства.
Различия в практике применения норм УК РФ приводят к мысли о необходимости ее упорядочения, этому может способствовать приня-
20 См.: Александров А.Н. Проблемы выявления, расследования и предупреждения преступлений, предусмотренных ст. 297 УК РФ // Российская юстиция. 2010. №3. С. 18-21.
21 См.: Колоколов Н. Клеветник подлостью велик // ЭЖ-Юрист. 2008. № 24. С. 28-32.
22 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 25.09.1979 № 4 «О практике рассмотрения судами жалоб и дел о преступлениях, предусмотренных ст. 112, ч. 1 ст. 130 и ст. 131 УК РСФСР» // Сборник Постановлений Пленума Верховного Суда РФ 1961-1993 (утратило силу).
23 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от
24.02.2005 № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. № 4.
тие Пленумом Верховного Суда РФ постановления, касающегося разбирательств судами дел об оскорблении (туда могут быть включены как положения об административных правонарушениях, так и смежных составах преступлений).
При этом изученная судебная практика позволила все же выявить некоторые общие принципы и основные положения, данные Судебной коллегией Верховного Суда РФ по уголовным делам в Кассационном определении от 27.02.2013 по делу № 9-О13-2, которые следует учитывать судам при вынесении решений по данным делам.
В нем указывается на субъективный характер оценки выражений как оскорбительных, то есть потерпевшая должна воспринимать выражения как унижающие ее честь и достоинство, и этих показаний, в совокупности в заключением эксперта и показаниями свидетелей, достаточно для признания лица виновным в использовании в тексте жалоб неприличных выражений, адресованных судье и унижающих ее честь и достоинство.
Также при этом разъясняется, что преступление по ст. 297 УК РФ может быть совершено не только в самом судебном заседании, но и при подготовке судебного разбирательства, при процессуальных принятии решений вне судебного заседания.
При вышеназванных условиях лицо, естественно, было бы привлечено к ответственности и осуждено. Однако казус заключается в том, что жалоба, в которой судья был оскорблен, подписана не была (хотя и составлялась обвиняемым), и поэтому, ввиду необходимости подписи документа конкретным лицом, обвинение по ч. 2 ст. 297 УК РФ было снято24.
Как уже неоднократно отмечалось, законодательное закрепление положений о необходимости предупреждения участников об уголовной ответственности за преступления против правосудия (об ответственности за дачу заведомо ложных показаний предупреждают, а о неуважении к суду — нет) является хорошей превентивной мерой и способствует воспитательным задачам уголовного процесса. Законодатель видимо исходит из того, что правила поведения и правила общения в суде и в обществе идентичны, и в связи с этим нет необходимости их излагать (поскольку они основаны в своем большинстве на нормах морали). Эта точка зрения небезосновательна, но не совсем верна, и в этом случае следует обращаться не к вопросу неуважения к суду, а к вопросу о правовой культуре граждан и их правовом поведении в целом, в повседневной жизни.
Принимая во внимание вышесказанное, учитывая неполную осведомленность граждан о правилах поведения в зале и в самом здании суда, ст. 257 УПК РФ (в которой содержатся правила поведения граждан в судебном заседании) или ст. 261 УПК РФ (открытие судебного заседания)
иЯЬ: http://www.vsrf.ru/ (дата обращения — 7 мая 2014 г.).
24
предлагается дополнить нормой о необходимости предупреждения участников и слушателей процесса о недопустимости соответствующего поведения, оскорбительных действий и высказываний под угрозой наступления уголовной ответственности. Соответствующие положения также можно внести и в ГПК РФ, и в АПК РФ25.
Отмечается, что председательствующий, имеющий основную роль в проведении судебного заседания, должен не только руководить порядком (ходом) судебного заседания, но и порядком в самом судебном заседании. И таким же образом, как он должен пресекать попытки лица уйти в сторону от рассматриваемого дела, от задаваемых вопросов, ему следует и останавливать участников при использовании ими оскорбительных или неприличных выражений, угроз или высказываний, которые могут быть впоследствии квалифицированы как административное правонарушение или преступление, сообщать им о недопустимости использования таких выражений и действий в судебном заседании под угрозой наступления ответственности26.
Обращаясь к такому явлению, как неуважение к суду, необходимо отметить в целом невысокий уровень правовой грамотности граждан. На повышение таковой направлены, например, «Основы государственной политики Российской Федерации в сфере развития правовой гра-
мотности и правосознания граждан», предусматривающие соответствующие меры, которые, по мнению государства, помогут в повышении ее уровня27. Еще одним общегосударственным документом, на который следовало бы обратить внимание, является Концепция федеральной целевой программы «Развитие судебной системы на 2013—2020 гг.».
На основе проведенного опроса среди судей и работников аппаратов судов Вологодской области можно выделить некоторые тенденции. Так, большинство из опрошенных отмечают, что случаи оскорбления это реальность (74 %), однако процент привлечения к ответственности небольшой (4 %), некоторые указывают на то, что их знакомые коллеги (чаще всего судьи) привлекали правонарушителей к ответственности — 12 %.
94 % опрошенных высказались за необходимость сохранения нормы ст. 297 в составе УК РФ, однако предложили более детально проработать состав и провести разъяснения с участвующими в процессе привлечения к ответственности правоохранительными органами.
Подводя итог, необходимо еще раз подчеркнуть множество существующих неясных моментов в процессе использования данной нормы уголовного закона, которые, однако, в будущем, при надлежащем подходе могут быть учтены и исправлены.
Библиография:
1. Агильдин В.В. Уголовно-правовая характеристика оскорбления // Российский следователь. 2010. № 2. С. 11—14.
2. Александров А.Н. Проблемы выявления, расследования и предупреждения преступлений, предусмотренных ст. 297 УК РФ // Российская юстиция. 2010. № 3. С.18-21.
3. Баев О.Я. Уголовно-процессуальное исследование преступлений. М.: Юрлитинформ, 2009. 284 с.
4. Бубон К.В. О чести, достоинстве, судьях и правосудии // Адвокат. 2008. № 8. С. 25-31.
5. Галахова А.В. Суд присяжных: квалификация преступлений и процедура рассмотрения дел: науч.-практ. пособие. М.: Норма, 2006. 559 с.
6. Карасева И.А. Свобода выражения мнения vs. независимость и авторитет суда: конкурирующие конституционные ценности? // Конституционное и муниципальное право. 2012. № 8. С. 31-35.
7. Киселев А. Оскорбление: разнообразие практики или хаос? // СПС «Консультант Плюс».
8. Колоколов Н. Клеветник подлостью велик // ЭЖ-Юрист. 2008. № 24. С. 28-32.
9. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РФ (постатейный) / под ред. А.В. Смирнова // СПС «Консультант Плюс».
10. Кулешов Ю.И. Преступления против правосудия: проблемы квалификации и законодательной регламентации. М.: РАП, 2007. 208 с.
11. Кусов Г.В. Судебная лингвистическая экспертиза «оскорбления»: решение проблемы «неприличная форма» // Российский судья. 2013. № 5. С. 43-48.
12. Лобанова Л.В. Значение предупреждения лица об уголовной ответственности для квалификации посягательств, совершаемых в сфере правосудия по уголовным делам // Уголовное право. 2012. № 3. С. 14-18.
13. Лукьяненко М.Ф. Оценочные понятия гражданского права: разумность, добросовестность, существенность. М.: Статут, 2010. С. 47-48.
14. Хаметов Р.Б., Финогенов Н.А.. Криминалистические и этические проблемы фиксации в протоколах ненормативной лексики // Законность. 2011. № 10. С.14-18.
15. Яковлев В.Ф. Правовое государство: вопросы формирования. М.: Статут. 2012. 488 с.
25 См.: Лобанова Л.В. Значение предупреждения лица об уголовной ответственности для квалификации посягательств, совершаемых в сфере правосудия по уголовным делам // Уголовное право. 2012. № 3. С. 14- 18.
26 См.: Комментарий к Уголовно-процессуальному ко- _
дексу РФ (постатейный) / под ред. А.В. Смирнова // СПС 27 Утв. Президентом РФ 28.04.2011 № Пр-1168 // Российс-«Консультант Плюс». кая газета. 2011. № 151.
References (transliteration):
1. Agil'din V.V. Ugolovno-pravovaya kharakteristika oskorbleniya // Rossiiskii sledovatel'. 2010. № 2. S. 11—14.
2. Aleksandrov A.N. Problemy vyyavleniya, rassledovaniya i preduprezhdeniya prestuplenii, predusmotrennykh st. 297 UK RF // Rossiiskaya yustitsiya. 2010. № 3. S.18-21.
3. Baev O.Ya. Ugolovno-protsessual'noe issledovanie prestuplenii. M.: Yurlitinform, 2009. 284 s.
4. Bubon K.V. O chesti, dostoinstve, sud'yakh i pravosudii // Advokat. 2008. № 8. S.25-31.
5. Galakhova A.V. Sud prisyazhnykh: kvalifikatsiya prestuplenii i protsedura rassmotreniya del: nauch.-prakt. posobie. M.: NORMA, 2006. 559 s.
6. Karaseva I.A. Svoboda vyrazheniya mneniya vs. nezavisimost' i avtoritet suda: konkuriruyushchie konstitutsionnye tsennosti? // Konstitutsionnoe i munitsipal'noe pravo. 2012. № 8. S. 31—35.
7. Kiselev A. Oskorblenie: raznoobrazie praktiki ili khaos? // SPS «Konsul'tant Plyus».
8. Kolokolov N. Klevetnik podlost'yu velik // EZh-Yurist. 2008. № 24. S. 28-32.
9. Kommentarii k Ugolovno-protsessual'nomu kodeksu Rossiiskoi Federatsii (postateinyi) / pod red. A.V. Smirnova // SPS «Konsul'tant Plyus».
10. Kuleshov Yu.I. Prestupleniya protiv pravosudiya: problemy kvalifikatsii i zakonodatel'noi reglamentatsii. M.: RAP, 2007. 208 s.
11. Kusov G.V. Sudebnaya lingvisticheskaya ekspertiza «oskorbleniya»: reshenie problemy «neprilichnaya forma» // Rossiiskii sud'ya. 2013. № 5. S. 43-48.
12. Lobanova L.V. Znachenie preduprezhdeniya litsa ob ugolovnoi otvetstvennosti dlya kvalifikatsii posyagatel'stv, sover-shaemykh v sfere pravosudiya po ugolovnym delam // Ugolovnoe pravo. 2012. № 3. S.14-18.
13. Luk'yanenko M.F. Otsenochnye ponyatiya grazhdanskogo prava: razumnost', dobrosovestnost', sushchestvennost'. M.: Statut, 2010. S. 47-48.
14. Khametov R.B., Finogenov N.A.. Kriminalisticheskie i eticheskie problemy fiksatsii v protokolakh nenormativnoi leksiki // Zakonnost'. 2011. № 10. S.14-18.
15. Yakovlev V.F. Pravovoe gosudarstvo: voprosy formirovaniya. M.: Statut, 2010. 488 s.
Материал поступил в редакцию 28 мая 2014 г.
