CC BY
110
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2017. № 6
Т.А. Круглова
(кандидат ист. наук, доцент кафедры источниковедения исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова)*
НЕ СОСТОЯВШАЯСЯ В 1762 г. РЕФОРМА ИМПЕРАТРИЦЫ
ЕКАТЕРИНЫ II: ИСТОЧНИКОВЕДЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ
Статья посвящена намерению императрицы Екатерины II объявить 22 сентября 1762 г. о введении «Табели о рангах» в Малой России. Об этом ранее не известном факте свидетельствует делопроизводство, созданное во время подготовки законодательства для пожалования старшине российских армейских и статских рангов. В статье представлены результаты изучения комплекса делопроизводственной документации, а также показано, почему данная сословная реформа в Малой России не состоялась.
Ключевые слова: источниковедческий анализ, делопроизводство, реформа в Малой России, «Табель о рангах», Екатерина II, гетман К.Г. Разумовский, А.П. Бестужев-Рюмин, Г.Н. Теплов.
The article concerns the intention of the Empress Catherine II to declare on 22 September 1762 the extantion of "Table of ranks" to Little Russia. This previously unknown fact can be revealed due to the documentation created during the preparation of the legislation to award Russian ranks the Sergeants. The article presents the results of the study of paperwork records and the reasons why this reform did not take place in Little Russia.
Key words: source analysis, paperwork, reform in Little Russia, "Table of ranks", Catherine II, Hetman K.G. Razumovsky, A.P. Bestuzhev-Ryumin, G.N. Teplov.
* * *
Казалось, все сулит удачу, — И вот теперь удача где же?
Игорь Северянин
В 1867 г. Императорское Русское историческое общество приступило к изданию материалов, относящихся к периоду правления императрицы Екатерины II (1762—1796). Археографический проект, реализованный в «Сборниках» общества, обеспечил ученым доступ к огромному массиву источников по истории внутренней и внешней политики Российской империи. Вместе с тем, некоторые из опубликованных документов не востребованы в исторической науке до сих пор. В их числе ряд деловых посланий Екатерины II,
* Круглова Татьяна Александровна, тел.: 8-495-939-35-97; e-mail: istochmsu@list.ru
которые она сама иногда называла цидулками или билетами и которым осознанно придавала краткость и содержательную «закрытость» для случайного читателя. Современникам императрицы, не посвященным в существо обсуждаемого вопроса, было практически невозможно догадаться, о чем именно идет речь. Сегодня еще большие трудности испытывают историки при трактовке происхождения и содержания подобных текстов. Чтобы извлечь из них скрытую информацию нередко требуется провести обстоятельное источниковедческое исследование.
В число деловых записок императрицы, место которых в историческом контексте пока не найдено, входит не датированная цидулка следующего содержания: «Батюшка Алексей Петрович, при сем вам посылаю доклад гетманова под знаком и проект, сочиненной на тот доклад, под зн[аком] #. Прошу о том мне ваше мнение написать. Желаю вам здравствовать. Екатерина»1 (рис. 1).
Адресат — им был советник императрицы А.П. Бестужев-Рюмин — собственноручно приписал на листе «Получено октября 11-го 1762 году». Делая приписку, скорее всего, спустя какое-то время после получения цидулки, он засомневался в месяце: начал писать «се», но потом зачеркнул обе буквы и вывел полностью «октября». Публикаторы источника в «Сборнике» Русского исторического общества не отразили эти сомнения адресата и указали дату — 11 сентября 1762 г. — без каких-либо комментариев. С этой датировкой, впрочем, следует согласиться, ибо советник должен был познакомиться с содержанием записки (в чем мы убедимся в ходе исследования) до 22 сентября 1762 г. После этого дня задание императрицы «мнение написать» утрачивало актуальность.
Слабая информационная насыщенность текста записки не позволяет историкам предположить, какой предмет обсуждался императрицей и малороссийским гетманом К.Г. Разумовским незадолго до коронования — важнейшего государственного события, намеченного на 22 сентября 1762 г. Во всяком случае, на этот счет никаких мнений в исторической литературе не высказано. Предмет обсуждения был скрыт в цидулке и от А.П. Бестужева-Рюмина, который должен был узнать о нем из документов, сопровождавших записку.
Документы, адресованные советнику и отправленные ему при цидулке, в настоящее время сохраняются в архивном деле вместе с фрагментом делопроизводства Комиссии о вольности дворян-
1 РГАДА. Ф. 5. Оп. 1. Д. 90. Л. 13. Опубл.: Сборник Русского исторического общества. Т. 7. СПб., 1871. С. 155.
VtaTTfrtLiпл ~c$jvnriu c '
-TTpHCtAlA &ClJli/lnOCI,IJU.n Gij/Ji-,
XlmMoiHo &u TT&ß/h ¿jNcthe)/i/L~/~7~ итурс/
Ziim'h. CO tu н H a. Ttro
7roji -rrpOLuh, ОттгелЛ лгнп
fäOLjbA
ol& сгтт(3а @иттт'%
¡^-¿Tmtji-u И cl
C7&
Рис. 1. Цидулка императрицы Екатерины II А.П. Бестужеву-Рюмину, 11 сентября 1762 г.
ской, функционировавшей в 1763 г.2, и воспринимаются историками как часть документации Комиссии3.
Между тем очевидно, что до того как использовать любой источник из этой искусственно сформированной совокупности, необходимо входящие в нее комплексы разграничить, и эту цель мы преследуем в данной статье. Размежевание комплексов осуществляется на фоне изучения состава архивного дела, но при этом
2 РГАДА. Ф. 13. Оп. 1. Д. 55.
3 Омельченко О.А. Императорское собрание 1763 года: (Комиссия о вольности дворянской). Исторический очерк. Документы. М., 2001; Он же. «Законная монархия» Екатерины II: Просвещенный абсолютизм в России. М., 1993; Путро O.I. Гетьман Кирило Розумовський та його доба (з ютори украшського державотворен-ня XVIII ст.): В 2 ч. Ч. 1. Кшв, 2008.
в фокусе нашего внимания постоянно находятся документы 1762 г. Обозначенная цель диктует источниковедческую направленность исследования. Его основные задачи: выявить документы 1762 г. и каждый выявленный источник изучить с точки зрения его видовой принадлежности и степени готовности; доказать внешние и внутренние связи между этими документами; определить условия оформления комплекса 1762 г.; реконструировать исторический контекст, который породил документацию 1762 г.
Перспективы для поиска документов, упомянутых в цидулке А.П. Бестужеву-Рюмину, открыла сама записка: в ней «доклад гетманов» и «проект, сочиненный на тот доклад» помечены особыми значками. Логично предположить наличие таких же помет и на документах, отправленных советнику. Наше предположение себя оправдало, и в архивной совокупности обнаружены два источника 1762 г., отвечающие предельно краткому описанию их в цидулке и — главное — имеющие аналогичные значки.
Значок в виде креста начертан перед первыми словами императорского титула Екатерины II в оригинале «всеподданнейшего доклада» гетмана К.Г. Разумовского4 (рис. 2). В докладе гетман просил самодержицу уравнять чины малороссийской старшины с российскими классами в соответствии с «Табелью о рангах». По существу, это была просьба провести в интересах верхушки малороссийского общества предельно урезанную сословную реформу. Доклад не датирован. Однако приблизительное время составления его и других материалов, посланных А.П. Бестужеву-Рюмину, устанавливается без затруднений: не позже 11 сентября 1762 г., когда их получил адресат.
В докладе упомянуто о приложении к нему. Приложение, по мнению К.Г. Разумовского, могло бы послужить своего рода подсказкой для императрицы, если она откликнется на его просьбу: «И ежели Высочайшее на то соизволение Ваше будет, то я Вашему императорскому величеству и табель примерную малороссийских чинов с классами регулярных великороссийских чинов подношу ,.»5.
Приложение к докладу отождествляется нами с имеющейся в архивном деле не подписанной гетманом таблицей6. Она состоит из двух граф: в первой графе перечислены «чины малороссийские», а во второй, в качестве их эквивалентов, — «чины великороссийские» по «Табели о рангах». Графы объединены заглавием «Табель классов малороссийским чинам». Оно совпадает с описанием приложения в докладе и подтверждает правильность отождествле-
4 РГАДА. Ф. 13. Оп. 1. Д. 55. Л. 28-29 об.
5 Там же. Л. 29-29 об.
6 Там же. Л. 30-31.
'*/" $С£гтНсвтвтпАтви.шси.у^м^авштишЕи велинои ЗЪсудШитт ямже?атгс?ии^п ¡¿}{лт£}11КТ1
Лли
ССЭъмспхх.иа.ьо
^^УНал^оссгисилл Наи^л ору^смк И силом тгалуенл -ноууо^етолъ-^о СЛи-гл Въ. тт^лнсщ-ш!
росаисньг,. Л 1о Илл? в1-г^л^ю-отпл^встх ёсСЩ£.10 РСЖТ1£Щ101С1 №16
в^лигситпба.
иотс-Ъ— 01-1 и. и^у1ен.-?-н>ггхсл ""Вл-ССЬО-
тс^исо^ишнни и нсиол-%-^.
^^-ттхо^о вр¿лъти. tia.ul-. в1~ лл.хл.йн. р0СС1И 3(Хв1л.1Л.СЛ "71« ТХО^Лу^Ц-? —При.-НАтггб^г? во вс1н россш цлии^СлЛрииС Сн^Л/у-и , Лива.-н>лхЪ. —по
Зсльсл — и 'тгог^лусил-пи.^лЛ—уу ЛссллЛ.— , ^Сстт^аВ^Л и. р а/5усчиЛ^
С^-тгууеттгвгЛ и явжлгкст в*!,ноттъо-рзи^к.*— о1г-1ин.ов£и.кс -тунс^стзго-вссттх-ь- . ве~л.1<111£>осссгяси1£>
л ¿с /~)
О'Х- тпси юб-ьл. Н-серл^. а. О ¿Зтг^ опак-нс
Жф'
Рис. 2. Доклад малороссийского гетмана К.Г. Разумовского с прошением пожаловать малороссийской старшине чины из «Табели о рангах», до 11 сентября 1762 г.
ния, с одной стороны, и подчеркивает способность приложения существовать самостоятельно, в отрыве от доклада — с другой. Действительно, в архивном деле сохранились еще два экземпляра «Табели классов малороссийским чинам», скопированных в разное время с разными целями7. Анализ трех списков показал, что самым ранним из них является тот, на котором нет ни даты, ни подписи, ни скреп, и что он, вместе с оригиналом доклада, и был направлен советнику для ознакомления.
Значком # в цидулке помечен «проект» на гетманский доклад, а в архивном деле — документ с датой 22 сентября 1762 г. (рис. 3). Значит, именно он был послан советнику вместе с докладом К.Г. Разумовского и «Табелью классов малороссийским чинам», и этим документом императрица извещала гетмана о своем решении присвоить старшине российские ранги8.
Как известно, в XVIII в. любое решение российского монарха, оформленное от его имени в виде манифеста или именного указа, обладало силой закона. О принимаемых в России законах информировали гетмана грамотами, написанными также от имени самодержца. Эти грамоты были, строго говоря, разновидностью делопроизводственной документации, возникавшей в сфере дипломатии, а по отношению к законодательным текстам, постановления которых транслировались гетману, — вторичными. В начальном протоколе грамот, адресованных гетману, наряду с указанием адресанта и адресата присутствовал оборот «Наше императорское слово», а последующая содержательная часть источника стилистически строилась на постоянном обращении адресанта к гетману.
В документе со значком # наличествуют и оборот «Наше императорское милостивое слово», и аналогичная стилистика. Следовательно, упомянутый в цидулке «проект, сочиненный на тот доклад», т.е. на доклад К.Г. Разумовского, представлял собой проект грамоты императрицы Екатерины II.
Доказательства связи проекта грамоты и доклада К.Г. Разумовского не исчерпываются тем, что оба документа входили в приложение к цидулке. Также они объединяются в восстанавливаемый документный комплекс 1762 г. благодаря «Табели классов малороссийским чинам», которая являлась промежуточным звеном между ними: с одной стороны, она служила справочным приложением к докладу, а с другой — источником информации для проекта грамоты.
7 Там же. Л. 45-45 об.
8 Там же. Л. 24-27.
ЬоАин> г~тсостш1х11стг1&ън!11Л^-Н> ЖислоИ'ио ми сМтяияа
$Ш0}СЦ1у к мп и сап ? рш^а и ^ы^е^ица. вшосиш-гиЗ^
^/УЮсиотсаа-Л/ У'сМтх.сиа.А} , ¡н-овчг^ууы
ряи^а, ПАЗ I р
2.К.НД СЛЛОЛ IЛ А }
0Сг?лгсм1Л)-1А ТТсг ьсгси: г 1 л. Л.,
¿лл
сл 1Л-А, Иорол-Ь-С.11 лА
нлгикЛ ^/^¿тть-аА^гс/ ьлЛ ^ л-н^л-Л-Н —
УилА
)
ЛЬ^Н-А
. ус
^ и. гл.
./У'р^а-М^о^а. К1/13сга-сг1ьА "ЗЫл-л-гг ; Т^уи'иЛ^тх-сгх.л^О
у с-илА^ с!' 1 ъЛсо'З £р1Х
ОЫ-ЛАО^
•уу-! - • - I ^ J0jc.ilСЯ-Л } НС1 са. А. 1Л. вс£-А
*к,
р к^луХ)
Зё.льл-и. ТСл^-.
Л1ат?
СтгСса.н.1а-1 " л 14. ^со^лп /гсн-А, ЫЬ&ес-ыл
I ^ ^ / '.-,7 .
У ^С^илсги^-^О— п. Ъб^с* ьи.ьсА— гънХ
хл. м-сьл^сл—. Ялбллдплл. а.«н.-*
1
■ 1ЩУ
1С 1Л. сОлкАй'У^ О^Ь^ ^'Н.олл.ъ ^СЯ-ТСбрО^Лсиа-М 0((о1Л.4СА- Ь-ГГСС^бН/к-^т «.ТГЗТ^ А. , /¿ТГОи.ЛМ.'!^'
С-ЛГЯ^^Я-} 1/1 пьтъоиелнСлляк ¿-'ук^Тк
Рис. 3. Проект грамоты императрицы Екатерины II о пожаловании малороссийской старшине российских армейских чинов, 22 сентября 1762 г. (черновик)
То, что обнаруженная в архивном деле грамота императрицы Екатерины II, — это предварительный, пока не утвержденный проект, доказывают ее черновой вид и ее дата — 22 сентября 1762 г., т.е. день коронования. У советника, получившего проект грамоты 11 сентября, был небольшой запас времени для выполнения задания. После необходимой доработки текст грамоты мог быть утвержден
самодержицей, и реформа стала бы претворяться в жизнь начиная с 22 сентября 1762 г.9
В свете сказанного выше о вторичном характере императорских грамот, сообщавших гетману о принятых российских законах, логично предположить существование законодательного документа, о котором не упомянуто в цидулке, но нормы которого полностью или частично повторены в проекте ответа на гетманский доклад. Действительно, в изучаемом архивном деле имеется законодательный документ, датированный так же, как и проект императорской грамоты, 22 сентября 1762 г.10 Хотя в его тексте отсутствует самоназвание, источник следует отнести к манифестам. В нем, как в любом российском манифесте, от лица самодержицы объявлялось «во всенародное известие» о принятом верховной властью решении, которое с момента обнародования обретало силу закона. В нашем случае шла речь о законе, вводившем в Малой России «Табель о рангах».
Сравнительный анализ обоих документов, написанных от имени императрицы Екатерины II и датированных 22 сентября 1762 г., показал их родство. Оно отразилось в композиции основных содержательных частей манифеста и проекта грамоты, дословном совпадении значительных по объему фрагментов.
Обнаруживаются, однако, и различия. Не перечисляя их, остановимся на одном, по нашему мнению, важнейшем несовпадении текстов. Так, по-разному предусматривалось соотнести с «Табелью о рангах» чин полковника малороссийского полка. Если в манифесте предлагалось дать ему класс армейского полковника, то в проекте грамоты предписывался класс на ступень ниже - армейского подполковника, что соответствовало гетманской «Табели классов малороссийским чинам». По отношению к полковнику малороссийского полка аналогичное совпадение встречается еще раз во фрагментах о том, каким чинам императрица будет собственноручно подписывать патенты. Вообще она собиралась подписывать старшинам «жалованные грамоты на чины», т.е. патенты, начиная с генерального обозного и кончая полковниками малороссийских полков включительно. В переводе же на классы «Табели о рангах» получалось, что патенты с подписью императрицы будут выдаваться, согласно манифесту, до класса армейских полковников, а согласно проекту грамоты, - подполковников.
Приведенные расхождения отражают, с одной стороны, содержательную целостность и внутреннюю непротиворечивость каждого
9 Там же. Л. 24 об.-25.
10 Там же. Л. 5-8.
отдельно взятого документа, а с другой - межтекстовую несогласованность, хотя между документами не должно быть принципиальных различий. Разночтения возникли из-за сбоя на одном из этапов составления текстов. О причине сбоя будет сказано ниже, сейчас только отметим, что он вскрывает статус каждого документа в момент приостановки работы над ними. Манифест не был утвержден императрицей, и его текст рассматривался как неоконченный проект, в который необходимо внести изменения, и в связи с этим он не посылался советнику. Разумеется, допускалось вмешательство и в текст грамоты, тоже являвшейся, по определению самой императрицы, проектом. Но именно проект грамоты приобрел, по мнению его составителей, качества документа, выразившего окончательное представление самодержицы о реформе и готового для экспертизы.
Итак, цидулка, которая сопровождала документы, направленные А.П. Бестужеву-Рюмину, и от которых она, в конце концов, «оторвалась», помогла обнаружить и сами эти документы, и документ, оставшийся советнику неизвестным. Все эти источники были созданы до 11 сентября 1762 г. и объединяются темой о сословной реформе в Малой России, или, по формулировке причастных к их написанию современников, «о классах малороссийских»11. О начале проведения реформы Екатерина II намеревалась объявить в день торжественного коронования 22 сентября 1762 г.
Найденные источники вкупе обретают контуры небольшого делопроизводственного комплекса. Он состоит из документов, во-первых, инициировавших рассмотрение вопроса (гетманский доклад вместе с «Табелью классов малороссийским чинам»), а во-вторых -отразивших его предварительное решение (проект манифеста для «всеобщего известия» и проект императорской грамоты с сообщением гетману о положительном решении вопроса).
Эти документы, согласно результатам анализа их внешних параметров, подготавливались в необычных условиях. Так, палеографический анализ выявил, что все документы написаны почерком одного человека - Г.М. Дарковского. В момент их создания он служил в Кабинете Екатерины II, а до этого трудился в Малой России в домашней канцелярии гетмана К.Г. Разумовского, «правителем» которой был Г.Н. Теплов. «Петербургский» период в биографии Г.М. Дарковского наступил благодаря, по-видимому, Г.Н. Теплову, который сам начал исполнять обязанности личного секретаря са-
11 Там же. Л. 23.
модержицы уже в день дворцового переворота 28 июня 1762 г.12 Возможно, не сразу после переворота, но вскоре после него Г.М. Дар-ковский стал помощником Г.Н. Теплова и трудился под его руководством в последующие годы.
Изучение бумаги, на которой в сентябре 1762 г. Г.М. Дарковский письменно оформлял гетманские и императорские документы о сословной реформе в Малой России, установило, что это высококачественная иностранная бумага с одной и той же разновидностью филиграни УгуИе1ё13.
Абсолютное совпадение внешних параметров документов, возбудивших рассмотрение вопроса, и документов, возникших в ходе его дальнейшего обсуждения и принятия по нему решения, противоречит логике и практике формирования делопроизводственных комплексов в государственных учреждениях. Если бы вопрос «о классах малороссийских» рассматривался обычным путем, документы, отложившиеся в ходе его инициирования и обсуждения, были бы написаны на бумаге разного качества с разными фили-гранями и почерками, по крайней мере, двух писцов: документы гетмана - одним почерком, а проекты императрицы - иным.
Конечно, можно допустить, что перед нами собрание копий, единовременно снятых помощником Г.Н. Теплова с документов, подготовленных ранее другими людьми. Данное предположение кажется нам приемлемым для гетманских документов, которые могли быть сочинены и кем-то написаны сначала в канцелярии К.Г. Разумовского, а позже набело переписаны Г.М. Дарковским по просьбе гетмана, который, поставив свою подпись, превратил беловую копию доклада в оригинал. Однако если иметь в виду документы, исходившие от имени императрицы, то Г.М. Дарковский непосредственно участвовал в их подготовке. Об этом говорит внешний вид направленной А.П. Бестужеву-Рюмину грамоты. Она являлась не просто проектом, но черновиком с большими дополнительными фрагментами текста на полях и вставками отдельных слов между строк, зачеркиваниями и исправлениями. Такой облик документа отражает не результат элементарного переписывания готового текста, а один из этапов создания его варианта, когда по указке составителя грамоты Г.М. Дарковский вносил изменения в первоначальный текст, им же начертанный.
12 Виттенбург Е.П., Самсонова Т.П. Г.Н. Теплов. Биографический очерк // Ломоносов. Сб. статей и материалов. Вып. 9. СПб., 1991. С. 83-84; Кислягина Л.Г. Канцелярия статс-секретарей при Екатерине II // Государственные учреждения России Х^-ХУШ вв. М., 1991. С. 171.
13 Клепиков С.А. Филиграни и штемпели на бумаге русского и иностранного производства ХУИ-ХХ вв. М., 1959. С. 24.
Отправка А.П. Бестужеву-Рюмину вместе с оригинальными гетманскими документами чернового проекта грамоты, признанного Екатериной II окончательным, является многозначительным фактом. Из него следует ряд выводов об условиях работы над документами, исходившими от имени самодержицы. Во-первых, проект грамоты сочинялся в условиях острого дефицита времени. Его не хватило на переписывание набело уже оконченного проекта. Добавим, что у составителей не осталось времени и на доработку проекта манифеста как законодательной основы будущей реформы. Все это свидетельствует о том, что создание проектов манифеста и грамоты началось незадолго до коронации, почти накануне ее, и велось в спешке. Во-вторых, документацию подготавливал крайне узкий круг лиц и, главное, - секретно, что не позволило привлечь стороннего копииста для перебеливания черновика. В-третьих, эти люди оказались одновременно в том месте, где гетман передал оригиналы доклада и «Табели классов малороссийским чинам» лично императрице, где самодержица согласилась на реформу и где создавалась законодательная база для ее проведения.
Подобные условия могли сложиться только во время проезда Екатерины II из Петербурга в первопрестольную столицу на коронование, а точнее, когда самодержица перед въездом в Москву остановилась в селе Петровском - подмосковной усадьбе К.Г. Разумовского. Здесь императрица находилась, по крайней мере, с 9 сентября. О том, где и как она провела этот день, газета «Санкт-Петербургские ведомости» сообщала читателям: «Девятого числа прошедшего месяца (т.е. сентября 1762 г. - Т.К.), когда Ея императорское величество по благополучном своем прибытии из Санкт-Петербурга в село Петровское, допускать изволила к руке всех знатных обоего пола, на то время ко двору собравшихся...»14. В Петровском императрица оставалась до 13 сентября15. Во всяком случае, днем ранее она еще находилась в усадьбе гетмана, где был написан очередной именной указ Сенату с датой 12 сентября и обозначением места составления «В селе Петровском»16.
К.Г. Разумовский не мог не воспользоваться пребыванием императрицы в его подмосковной усадьбе, чтобы не попытаться решить дело, как он полагал, первейшей важности. В тот момент для него таким делом было получение законодательно оформленного пожалования старшине чинов в соответствии с «Табелью о рангах».
14 Из Москвы октября 1 дня // Санкт-Петербургские ведомости. № 82. Прибавление. 11 октября 1762 г.
15 Искюль С.Н. Год 1762. СПб., 2001. С. 228-229.
16 Сенатский архив. Т. 11. СПб., 1904. С. 261.
В докладе К.Г. Разумовский обосновал свою просьбу двумя доводами. Прежде всего, заботой об улучшении деятельности временных российско-малороссийских судебно-следственных комиссий. Гетман констатировал расширение такой формы совместной деятельности, но при этом жаловался на неодинаковый статус сторон, вследствие чего права старшины постоянно ущемлялись. Другим доводом в пользу реформы К. Г. Разумовский назвал неопределенность статуса малороссийской старшины в придворной иерархии. В докладе он заявил: «.и в публичных церемониях, заседаниях и трактаментах (т.е. приемах. - Т.К.) у двора Вашего императорского величества знатные в Малой России по чинам своим старшина места, себе определенного, не имеют, тогда как лиф-ляндские регирунсъраты (от нем. regirungsrat - старший государственный чиновник. - Т.К.) и старшина донские давно уже себе то исходатайствовали»17.
Вопрос о наделении старшины рангами российских военных и статских служащих поднимался в сентябре 1762 г. не впервые. Малороссийская сторона пыталась его решить еще в 1730-х - 1750-х гг., но всякий раз ее усилия не приносили желаемого результата18. В невозможности довести дело до конца К.Г. Разумовский, скорее всего, видел вину высокопоставленных российских чиновников, и поэтому, подавая доклад в сентябре 1762 г., провоцировал самодержицу законодательно оформить вопрос без очередного его обсуждения в государственных органах управления. Хозяин Петровского акцентировал внимание императрицы на том, что в закон пока не воплощено давно принятое положительное решение вопроса. В докладе гетман объяснил незавершенность дела так: «малороссийские знатнейшие старшины» уже просили императрицу Елизавету Петровну, «дабы всем малороссийским генеральным старшинам, полковникам, бунчуковым товарищам, полковым старшинам, войсковым товарищам и сотникам именным указом определены были уравнительные классы противу великороссийских регулярных чинов, что и обещано им было пожаловать, но время от времени отлагаемо было и по сие время еще того не определено»19. Теперь гетман предлагал Екатерине II, законодательно оформив обещание ее предшественницы, поставить точку в этой длительной и требующей наконец-то логического завершения истории.
17 РГАДА. Ф. 13. Оп. 1. Д. 55. Л. 28 об.
18 См.: Миллер Д.П. Очерки из истории и юридического быта старой Малороссии: Превращение казацкой старшины в дворянство. Киев, 1897. С. 15-21; Пана-шенко В.В. Сощальна елгта Гетьманщини (друга половина ХУП-ХУШ ст.). Кшв, 1995. С. 115-118; Путро О.1. Указ. соч. С. 148-149.
19 РГАДА. Ф. 13. Оп. 1. Д. 55. Л. 28 об.-29.
Самодержица откликнулась на просьбу сразу же и без наведения справок и проведения консультаций устно распорядилась подготовить манифест о пожаловании и грамоту на имя гетмана с сообщением об этой «милости».
Документы создавались в Петровском в период с 9 по 11 сентября 1762 г. Круг лиц, причастных к их подготовке, был, как уже отмечено, предельно узким. В него входили сама Екатерина II и, возможно, гетман К.Г. Разумовский. Письменную техническую работу выполнял Г.М. Дарковский. Составлял проекты манифеста и грамоты статс-секретарь императрицы Г.Н. Теплов. Его участие, не обнаруживаемое напрямую, подтверждается несколькими косвенными, но весомыми свидетельствами.
Во-первых, Г.Н. Теплов, как и его помощник Г.М. Дарковский, сопровождал Екатерину во время ее следования на коронацию. О пребывании Г.Н. Теплова в Петровском в те же дни, когда там останавливалась императрица, свидетельствует «Журнал всем состоявшимся Ея императорского величества именным указам, поднесенным к подписанию от действительного статского советника Теплова». В него 10 сентября 1762 г. была внесена краткая запись об отправке из гетманской подмосковной усадьбы письма Екатерины Н.И. Панину в ответ на его сообщение о болезни наследника. Запись гласила: «№ 88. 10 сентября. Письмо из Петровского к Никите Ивановичу, чтоб для покою Его высочества не спешил в дороге. Тут же и приписка собственноручная Ея императорского величества»20.
Во-вторых, документы, подготовленные от имени императрицы, насыщены нюансами, которые отсутствовали в инициирующих документах. Нюансы внес человек, хорошо знавший малороссийскую действительность. Вот пример его осведомленности. В докладе К.Г. Разумовского и «Табели классов малороссийским чинам» умалчивалось о численности старшины, которая претендовала на ранги. Этот вопрос, принципиально важный с разных точек зрения, «всплыл» в императорских документах, где их составитель указал на существование в Малой России двух категорий старшины. К первой относились, как записано в проекте манифеста, «генеральные, полковники и полковая и сотенная старшина, такожде старшина артиллерийская и прочие по судебным делам служащие состоят известным числом.»21. Это были так называемые урядо-вые, т.е. избранные для службы в местных учреждениях («урядах») разного уровня. Во вторую категорию входили те, кто, «не имея
20 Там же. Ф. 10. Оп. 1. Д. 495. Л. 11 об.
21 Там же. Ф. 13. Оп. 1. Д. 55. Л. 7.
себе команды, служат только в войске нерегулярном по нарядам и комиссиям, от главной команды им препоручаемым.»22. Здесь объединены бунчуковые, войсковые и значковые товарищи, выполнявшие отдельные поручения гетмана и «урядовой» старшины, являвшиеся также резервом для заполнения вакантных должностей в «урядах»23. И если составителю проекта манифеста была известна примерная численность «урядовой» старшины (ее можно было установить, зная систему местных органов управления, их структуру и штаты), то наличие второй категории, представители которой «состоят числом неопределенным»24, делало абсолютно непредсказуемым итоговое число претендентов на ранги. В проекте манифеста поэтому предписывалось: «.сочинить штат всем малороссийским чинам для ведома, сколько при командах и по местам служащих находится, и особливо положить число, сколько впредь быть бунчуковым всех трех статей, войсковым обеих статей и значковых товарищей первой и второй статьи. И такой штат ему, гетману малороссийскому, сочинив, подать к нашей конфирмации»25. В проекте грамоты, в соответствии с ее стилистикой, самодержица, обращаясь лично к К.Г. Разумовскому, возлагала ответственность за исполнение задания непосредственно на него: «.вам, нашему гетману, учинить о том рассмотрение и штат, которой подать нам для нашей конфирмации.»26.
Итак, проекты составлялись человеком с глубоким и точным знанием положения дел в Малой России. Из числа тех лиц, кто был причастен к секретному сочинению проектов манифеста и грамоты, знатоком местных реалий являлся Г.Н. Теплов, проживший в Малой России много лет. Конечно, таким знатоком был и Г.М. Дарковский, но он по статусу не мог быть ответственным за содержание документов, исходивших от имени императрицы. Поэтому напрашивается вывод о том, что составителем проектов манифеста и грамоты, отвечавшим за точность их содержания, был статс-секретарь.
В-третьих, установить авторство проектов манифеста и грамоты помогает черновой недатированный документ, который, правда, сохраняется ныне за пределами изучаемого архивного дела27.
22 Там же. Л. 7.
23 Панашенко В. Знатне вшськове товариство Гетьманщини // Украша в Цент-рально-Схщнш бврош: Зб. наук. пр. Вип. 1. Кигв, 2000. С. 397-418; Путро О.1. Указ. соч. С. 145-149.
24 РГАДА. Ф. 13. Оп. 1. Д. 55. Л. 26 об.
25 Там же. Л. 7-7 об.
26 Там же. Л. 26 об.
27 Там же. Ф. 10. Оп. 1. Д. 54. Л. 2.
Документ написан собственноручно Г.Н. Тепловым и состоит из пяти кратких пунктов по теме о пожаловании российских рангов малороссийской старшине. Обращаясь к проблеме датирования источника, следует иметь в виду, что Г.Н. Теплов вел делопроизводство «о классах малороссийских» в течение 1762-1763 гг. дважды. Первый раз, как мы полагаем, в сентябре 1762 г. в Петровском, а второй - весной 1763 г. в Комиссии о вольности дворянской, куда он был официально назначен «для содержания протокола и производства потребных дел»28. Поэтому план мог возникнуть в пределах каждого из этих двух хронологических периодов.
В пользу создания источника в сентябре 1762 г. говорит его бумага. Разновидность ее филиграни совпадает с разновидностью филиграни бумаги типа УгуИе1ё, на которой были подготовлены документы в Петровском. Справедливости ради следует отметить, что сходную бумагу употребляли не только в 1762 г. в Петровском, но и, как показывает анализ всех документов изучаемого архивного дела, в следующем году в Комиссии о вольности дворянской. На такой бумаге оформлялись в 1763 г. оригиналы с подписями членов Комиссии и скрепами ее делопроизводителя Г.Н. Теплова29. В Комиссии также использовалась бумага грубая, плохого качества, но для черновиков. Все они30 написаны на бумаге производства А. Гончарова31. Поэтому, если бы черновая запись Г.Н. Теплова возникла не в Петровском, а позднее, для нее был употреблен, скорее всего, низкосортный писчий материал.
Для включения плана в комплекс документов, созданных в Петровском, имеется и более убедительный аргумент - содержание его второго пункта: «Полковники малороссийские великороссийскими полковниками и состоят всякого полковничьяго чина великороссийского моложе». Аналогичное уравнивание предлагалось, как установлено выше, в проекте манифеста 22 сентября 1762 г. Значит, в проекте развернут пункт из тепловского плана. Также выше установлено, что при создании следующего документа - проекта императорской грамоты - соотношение рангов было возвращено к варианту, приведенному в докладе К.Г. Разумовского и его «Табели классов малороссийским чинам». Самодержица, как видим, не желала нарушать гетманскую схему уравнивания чинов, и по этой причине А.П. Бестужеву-Рюмину был послан проект грамоты как текст, полностью соответствующий ее намерению.
28 Сборник Русского исторического общества. Т. 7. С. 232-233; Полное собрание законов Российской империи (собр. I). СПб., 1830. Т. 16. № 11751 (далее - ПСЗ).
29 РГАДА. Ф. 13. Оп. 1. Д. 55. Л. 9-11 об., 13-14 об., 15-18, 19-20, 42.
30 Там же. Л. 12, 23, 32-32 об., 49, 53.
31 Клепиков С.А. Указ. соч. С. 39. № 20.
Но изменить предложение гетмана не собирался и Г.Н. Теплов. Его трудно заподозрить в желании повысить российский ранг кому-нибудь из старшины, хотя бы потому, что он к ней относился с неприязнью (такое отношение было, впрочем, обоюдным). От гетманской «подсказки» он отклонился случайно, скорее всего, в момент написания рабочей заготовки. Из-за невнимательности Г.Н. Теплов повысил ранг малороссийского полковника, а затем ошибку - «полковника» вместо «подполковника» - повторил в проекте манифеста. Сбой был обнаружен на стадии написания проекта грамоты, и в его тексте гетманское предложение было восстановлено.
Таким образом, своим планом именно Г.Н. Теплов положил начало письменной разработки в Петровском законодательной базы для исполнения прошения К.Г. Разумовского, а затем продолжил составлять предварительные тексты - сначала манифеста, а потом императорской грамоты.
Докладом К.Г. Разумовского и «Табелью классов малороссийским чинам», а также черновым планом и двумя проектами, составленными статс-секретарем императрицы, делопроизводственный комплекс 1762 г. не ограничивается. Его должен пополнить отзыв А.П. Бестужева-Рюмина о положениях реформы, разработанных в гетманской усадьбе. Согласно последовательности событий, выстраиваемой по сведениям источников, «мнение написать» - о чем императрица распорядилась в цидулке советнику - было необходимо до 22 сентября 1762 г. и оформить отзыв обязательно письменно, так как у самодержицы и ее советника в тот момент не было условий для проведения устных консультаций.
Участие в экспертизе А.П. Бестужева-Рюмина закономерно, ибо в августе 1762 г. он официально был назначен императорским советником32. Советник обладал огромным дипломатическим и административным опытом. Еще при Петре I он вступил в дипломатическую службу, а с 1744 по 1758 г. был канцлером, возглавляя Коллегию иностранных дел. И поскольку Малая Россия находилась в ведении этой коллегии с 16 октября 1749 г.33 до 17 января 1756 г.34, постольку при императрице Елизавете Петровне А.П. Бестужев-Рюмин долгое время играл не последнюю роль в разработке политики в отношении региона. К тому же у Екатерины II в период, когда она была великой княгиней, выстроились с ним доверительные отношения. Они характеризуются историками как отношения наставника и ученицы, которую канцлер готовил к будущей поли-
32 ПСЗ. Т. 16. № 11659.
33 Там же. Т. 13. № 9676.
34 Там же. Т. 14. № 10498.
тической и управленческой деятельности, желая видеть ее преемницей императрицы Елизаветы Петровны на престоле35.
Поиск в архивной совокупности материалов А.П. Бестужева-Рюмина привел к обнаружению одного источника с его собственноручной подписью - «Мнения графа Алексея Бестужева-Рюмина о классах малороссийским чинам»36. Однако дата документа, предназначенного для Комиссии о вольности дворянской, - 10 июня 1763 г. - не позволяет включить его в «докоронационный» делопроизводственный комплекс. Иных оригиналов или копий с подписью А.П. Бестужева-Рюмина нет. Последнее обстоятельство, между тем, не означает, что отзыв на реформу, написанный советником в период с 11 по 22 сентября 1762 г., в архивной совокупности действительно отсутствует.
Для продолжения целенаправленного поиска интересующих нас источников выдвинем гипотезу об их специфическом внешнем виде. Гипотеза построена на том факте, что советник возвратил императрице оригиналы, направленные ему из подмосковной усадьбы К.Г. Разумовского, в таком же состоянии, каком получил. Иначе говоря, на присланных документах никаких следов своей работы с ними эксперт не оставил. Поэтому мы предполагаем, что с этих документов были сняты копии, на полях которых советник и делал свои записи (далее будем именовать их «Замечаниями»). Значит, искомые источники могут выглядеть следующим образом: каждая из копий содержит два самостоятельных, т.е. завершенных и разграниченных, текста, составленных разными лицами и созданных с небольшим разрывом во времени и с разными целями. В соответствии с практикой ведения делопроизводства в XVIII в. оба текста размещены параллельными столбцами: правый столбец -текст одного из трех присланных документов, левый - комментарий к нему А.П. Бестужева-Рюмина, но без подписи эксперта. После письменного оформления отзыва советник возвратил самодержице вместе с тремя оригиналами, полученными в сопровождении цидулки (ее оставил в личном архиве), копии этих же оригиналов, но со своими «Замечаниями».
Действительно, в изучаемом архивном деле имеются источники с двумя пластами разных текстов. В каждом из таких источников на площади бумажного листа справа помещены или доклад
35 Пресняков Е.А. Бестужев-Рюмин, граф Алексей Петрович // Русский биографический словарь. Т. 2: Алексинский - Бестужев-Рюмин. СПб., 1900. С. 783-784; Каменский А.Б. Екатерина II // Вопросы истории. 1989. № 3. С. 67-68; Елисеева О.И. Екатерина Великая. Изд. 2. М., 2013. С. 86-90.
36 РГАДА. Ф. 13. Оп. 1. Д. 55. Л. 21-22 об. (оригинал); Л. 51-52 об. (копия). Опубл.: Омельченко О.А. Императорское собрание 1763 года. С. 105-107.
К.Г. Разумовского37, или «Табель классов малороссийским стар-шинам»38, или черновой проект императорской грамоты, переписанный набело с учетом правки Г.М. Дарковского39. С левой стороны тех же листов расположены анонимные тексты, которые мы приписываем А.П. Бестужеву-Рюмину.
В исторической литературе, между тем, высказан иной взгляд на природу особых копий доклада К.Г. Разумовского и «Табели малороссийским чинам» и соотношение представленных в них столбцов. Так, в опубликованном реестре источников, входящих в изучаемую архивную совокупность, описание копий дается одной строкой: «Лл. 43-45 - черновые проекты доклада Разумовского и "Табели малороссийским чинам" (руки Теплова)»40. Совмещение описаний этих источников следует понимать таким образом, что составитель реестра О.А. Омельченко считал их второстепенными в силу якобы, незавершенности. Оба источника определены им как документы, назначение которых состояло в инициировании рассмотрения вопроса, но которые пока находились на промежуточной стадии подготовки («черновые проекты»). Если развернуть эти характеристики источников до логического конца, то можно утверждать, что в левом столбце историк видел поправки к тексту, расположенному в правом столбце. Из опубликованного реестра, впрочем, не ясно, к какому времени относилась работа над «черновыми проектами» и где она осуществлялась. Подразумевалось, вероятно, что они составлялись в гетманской канцелярии для подачи в Комиссию о вольности дворянской, функционировавшей в 1763 г. Кстати, в реестре ошибочна ремарка о том, что «черновые проекты» написаны рукой Г.Н. Теплова.
Наша гипотеза о происхождении особых копий требует постановки вопроса об атрибуции входящих в них текстов. Если в каждой из трех копий текст ее правого столбца определяется легко - для этого достаточно сравнить его с текстом одного из оригиналов, посланных А.П. Бестужеву-Рюмину в сентябре 1762 г., то анонимные тексты левых столбцов, или «Замечания», требуют доказательств их принадлежности императорскому советнику. Для атрибуцион-ного заключения надежными аргументами могут стать результаты сопоставления «Замечаний» с источниками, принадлежащими советнику бесспорно и позволяющими выявить индивидуальные параметры его авторского стиля. Для атрибуции воспользуемся «Мнением графа Алексея Бестужева-Рюмина о классах малорос-
37 РГАДА. Ф. 13. Оп. 1. Д. 55. Л. 43-44 об.
38 Там же. Л. 45-45 об.
39 Там же. Л. 1-4.
40 Омельченко О.А. Императорское собрание 1763 года. С. 155.
сийским чинам». Выбор источника обусловлен не только тем, что в нем в виде собственноручной подписи советника есть подтверждение авторства, но и тем, что его тема совпадает с тематикой атрибутируемого текста.
В результате сравнения анонимных текстов из особых копий и «Мнения графа Алексея Бестужева-Рюмина о классах малороссийским чинам» обнаружен значительный объем текстуальных совпадений, из которых в качестве примера приведем одно:
Фрагмент из «Замечаний» в копии «Табели классов малороссийским старшинам», 11-22 сентября 1762 г. Фрагмент из «Мнения графа Алексея Бестужева-Рюмина о классах малороссийским чинам», 10 июня 1763 г.
«Сверх того, какие б чины малороссийские в сравнение с великороссийскими даны ни были, великороссийским, яко совершенно регулярным и по степеням с самих нижних чинов восходящих, над малороссийскими старшинство дать принадлежит, ибо и ландмилицкие регулярные полки, но не всегда в службе обретающиеся, старшинство полевым полкам уступать должны, что и указом повелено было»41. «8-е. Что сверх того, какие бы чины малороссийским в сравнение с великороссийскими пожалованы ни были, сим последним, яко совершенно регулярным и по степеням с самых нижних чинов восходящим, над малороссийскими старшинство дать принадлежит, ибо и ландмилицкие регулярные полки, но не всегда в службе обретающиеся, старшинство полевым полкам, по силе указов, уступать должны»42.
Значительный объем общего текста позволяет сделать вывод о прямой зависимости сопоставленных источников. Более того, если принять во внимание последовательность их появления, можно утверждать и то, что «Мнение графа Алексея Бестужева-Рюмина...» почти целиком состоит из текста анонимных «Замечаний», систематизированного по-новому и внешне не привязанного к чужому исходному материалу. Подобным образом своими ранее созданными текстами мог распоряжаться, разумеется, их автор. Поэтому, если «Мнение графа Алексея Бестужева-Рюмина... » принадлежало советнику, а данный факт бесспорен, ему принадлежали и «Замечания».
Эти тематически, содержательно и стилистически близкие, хотя и разновременные материалы как будто дают основание предположить, что в сентябре 1762 г., помимо «Замечаний» в особых копиях, экспертом был создан самостоятельный документ,
41 РГАДА. Ф. 13. Оп. 1. Д. 55. Л. 45 об.
42 Там же. Л. 22; Омельченко О.А. Императорское собрание 1763 года. С. 106.
обобщивший комментарии. Однако, как представляется, в тот момент создание документа, подобного «Мнению графа Алексея Бестужева-Рюмина.», не планировалось, с одной стороны, из-за дефицита времени, а с другой - из-за трактовки советником поставленной перед ним задачи. Внешней формой каждого из отзывов в виде «двухслойного» документа он демонстрировал, что его задача заключается в комментировании конкретных положений реформы, а не в написании рассуждений общего характера.
В собственноручно подписанных советником документах, в том числе и во «Мнении графа Алексея Бестужева-Рюмина.», обнаружен специфический стилистический прием, который условно назовем «самоотстранением» автора от собственного текста. Автор выражает себя в качестве субъекта действия не 1-м лицом ед. числа, а 3-м лицом ед. числа. Такой прием присутствовал как в авторском заголовке «Мнения графа Алексея Бестужева-Рюмина.», так и в конце этого документа, где читаем: «И как по всем сим выше изображенным рассуждениям граф Бестужев-Рюмин на подписание присыланного из Комиссии доклада согласиться не может, то помянутой доклад при сем своем мнении возвращает. В Москве, июня 10 дня 1763. Граф Алексей Бестужев-Рюмин»43. Аналогичная особенность манеры изложения отмечена и в «Замечаниях». Их автор на полях особой копии «Табели классов малороссийским старшинам» вспоминал, как мы считаем, о себе: «... так как и грамота,. которую тогдашней канцлер граф Алексей Бестужев-Рюмин, чтоб не подать пример предбудущим гетманам, не контросиг-нировал.»44.
Наконец, по признаку авторства «Мнение графа Алексея Бестужева-Рюмина.» и «Замечания» объединяются благодаря их одинаковой графике. Почерк, которым написан первый документ, встречен и в особой копии проекта императорской грамоты. Следовательно, письменные работы для советника нередко выполнял один и тот же человек, но это не были, естественно, ни Г.М. Дар-ковский и ни Г.Н. Теплов.
Приведенных аргументов, кажется, достаточно для вывода о бесспорном атрибутировании А.П. Бестужеву-Рюмину текстов левых столбцов в трех особых копиях документов, отправленных советнику из Петровского.
В «Замечаниях», разбросанных по особым копиям, просматриваются два уровня рассуждений А.П. Бестужева-Рюмина. На по-
43 Р1АДА. Ф. 13. Оп. 1. Д. 55. Л. 22 об.; Омельченко О.А. Императорское собрание 1763 года. С. 107.
44 РГАДА. Ф. 13. Оп. 1. Д. 55. Л. 45 об.
верхности лежат рассуждения о положениях разработанного варианта реформы. Эксперт высказал неодобрение, что за гетманом К.Г. Разумовским остается самый высокий российский воинский ранг - генерал-фельдмаршала. В связи с этим советник напомнил, что «.прежние гетманы ранг имели молодшего полного генерала, а старшего генерала-порутчика, как то доказует и засвидетельствует печатная книга церемонии о коронации в бозе почивающего государя императора Петра Второго.»45. Он не был согласен также с тем, что генеральный обозный - в иерархии малороссийской старшины второе лицо после гетмана - получал, согласно «Табели классов малороссийским чинам», чин генерал-поручика и только на одну ступень становился ниже российского чина гетмана, и предлагал понизить его российский ранг. Вообще, подготавливая реформу относительно «урядовой» старшины, следовало бы начать, по мнению А.П. Бестужева-Рюмина, с определения класса гетмана (понизив его нынешний), и от установленного класса по нисходящей линии назначать другие ранги. Советник, как и Г.Н. Теплов, заострил внимание императрицы на «бесчисленности» бунчуковых, войсковых и значковых товарищей и предложил прекратить обсуждение вопроса о предоставлении им рангов до тех пор, пока в Малой России не будет введен штат этой категории старшины.
Проанализировав содержание полученных документов на конкретно-практическом уровне, советник дал понять Екатерине II, что реформа не проработана, и, следовательно, самодержица необдуманно торопится с объявлением своей «милости». Но, помимо оценки положений реформы, А.П. Бестужев-Рюмин все-таки продемонстрировал и свое личное отношение к вопросу «о классах малороссийских», и его рассуждения носят, можно сказать, концептуальный характер.
А.П. Бестужев-Рюмин отстаивал принцип, которым руководствовались по отношению к малороссийской старшине предшественники Екатерины II. Он сводился к тому, чтобы награждать чинами из «Табели о рангах» отдельных представителей старшины и только за их реальные личные заслуги перед Российской империей. Предложение же о единовременном поголовном уравнивании в чинах малороссийской старшины с российскими армейскими и штатскими служащими он отвергал. По его мнению, такой подход совмещал несовместимые механизмы продвижения по служебной лестнице. В Малой России при формировании администрации «урядов» разных уровней действовало выборное начало,
45 Там же. Л. 45 об.
отсутствовала иерархичность, т.е. регулярность, существовала как принцип несменяемость должностных лиц. Все это вместе противоречило организационным основам российской штатской и воинской службы.
Предполагаемую реформу А.П. Бестужев-Рюмин оценивал также в контексте взаимоотношений российской верховной власти и гетмана. Советник предостерегал императрицу от ошибки, которую в свое время совершил Петр I, безгранично доверившись гетману Мазепе и предоставив ему преимущества перед другими. Царь справился с последствиями, порожденными изменой Мазепы, но справится ли императрица с подобной ситуацией, если она возникнет вновь? На возможность ее повторения А.П. Бестужев-Рюмин указывал, проводя параллель между Мазепой и нынешним гетманом, который так же чрезмерно и не по заслугам обласкан российской властью. Советник не находил у гетмана К.Г. Разумовского воинских достижений, которые позволяли бы ему получить самый высокий армейский ранг. «.А что нынешний гетман имеет достоинство с старшинством генерала-фельдмаршала, то оное из партикулярной доверенности.», - разоблачал гетмана и осуждал тех, кто оказывал ему «партикулярную доверенность», А.П. Бестужев-Рюмин в комментарии к «Табели классов малороссийским чинам». Там же, обращаясь из настоящего не только в прошлое, но и будущее, советник задавал риторический вопрос: «.по древним примерам, между которыми был и Мазепа, можно ли к предбудущим гетманам такую доверенность иметь и им излишние привилегии прибавлять и жаловать.?»46.
Бывший канцлер продолжал таким образом выступать наставником бывшей ученицы, которая стала самодержицей Российской империи и на первых порах нуждалась в поддержке опытного государственного деятеля, которому могла доверять. А.П. Бестужев-Рюмин воспользовался документами, присланными из Петровского, чтобы на примере оценки их положений расширить угол зрения «новоиспеченной» правительницы на государственные проблемы и способы их решения и преподнести ряд уроков. Вот некоторые из них: личные отношения не должны влиять на государственные решения; принимая государственные решения, необходимо ориентироваться не только на сиюминутные интересы, но учитывать опыт предшественников и прогнозировать последствия; принимать государственные решения и воплощать их в жизнь следует тогда, когда для этого созреют условия; и т.д.
46 Там же.
«Замечания» А.П. Бестужева-Рюмина, без сомнения, поставили Екатерину II перед дилеммой: либо, торжественно объявив в день коронования о «монаршей милости», оправдать надежды К.Г. Разумовского, либо проигнорировать гетманское прошение и согласиться с мнением советника о слабой проработке важного политического и государственного вопроса. О выборе императрицы свидетельствует помещенное в нескольких номерах «Прибавлений» к «Санкт-Петербургским ведомостям» описание событий первого и последующих дней коронационной недели. Газета известила читателей о двух манифестах, объявленных во время коронования47. Оба документа датированы 22 сентября 1762 г., но среди них не было манифеста о «милости», оказанной малороссийской старшине. Таким образом, история с предоставлением малороссийской старшине российских рангов не была завершена и на этот раз.
От идеи провести сословную реформу в Малой России Екатерина II, однако, не отказалась. Вскоре после коронования она обратилась к изучению обозначенных А.П. Бестужевым-Рюминым проблем и поиску их решения. Один из эпизодов деятельности императрицы в этом направлении отражен в ее черновой собственноручной заметке с самоназванием «Примечания», которая ныне сохраняется вместе с планом Г.Н. Теплова48. Заметка не датирована, но ее создание укладывается в строгие временные рамки. Начальный рубеж мы относим ко времени сразу после коронования, предполагая, что в суете последних дней перед важнейшим государственным событием у императрицы не было возможности серьезно размышлять о результатах экспертизы. Верхнюю границу определяем 10 июня 1763 г., учитывая, что этим днем датировано «Мнение графа Алексея Бестужева-Рюмина о классах малороссийским чинам», после появления которого императрица должна была бы сосредоточиться на осмыслении нового документа. В заметке, между тем, процитирован фрагмент из «Замечаний», оставленных А.П. Бестужевым-Рюминым на полях особой копии проекта императорской грамоты. Изложенная во фрагменте проблема обозначена и во «Мнении графа Алексея Бестужева-Рюмина.», но в нем лексически и стилистически она раскрыта иначе. К тому же «Примечания» имели отношение не только к сентябрьским комментариям советника, но и к другим документам комплекса 1762 г., особенно к проекту манифеста 22 сентября, с текстом которого, напомним, советник не был знаком.
47 Из Москвы от 24 сентября // Санкт-Петербургские ведомости. № 80. Прибавление. 4 октября 1762 г.; Из Москвы октября от 11 дня // Санкт-Петербургские ведомости. № 85. Прибавление. 22 октября 1762 г.
48 РГАДА. Ф. 10. Оп. 1. Д. 54. Л. 1.
На создание «Примечаний» в ближайшее время после коронования косвенно указывает и бумага источника с датой производства «1762»49.
Внимание императрицы привлекла рекомендация А.П. Бестужева-Рюмина приостановить реформу в отношении старшины второй категории. Цитату из «Замечаний», где дана рекомендация, императрица выписала дословно: «Бунчюковых, войсковых и значковых товарищев очень ныне много, а сколько впредь им быть, тому штат зделанной подать, видится, нужно, прежде пожалования им сравнения в классах, по чему видимо будет, сколько тех штап-и обер-офицерских чинов прибавится, дабы не повсегодно до двух тысеч разных чинов прибавлялось, ибо из них чрез несколько дней по произволу чины свои оставляют, а на место оных новые производятся. Следовательно, оставшия малороссияна над вели-короссиянями старшинство иметь будут»50. За цитатой идут два пункта с краткими формулировками императрицы о «средствах» выхода из подобной ситуации. Опасения А.П. Бестужева-Рюмина относительно того, что в скором времени малороссиян с российскими чинами станет так много, что они будут командовать россиянами, были отведены замечанием о том, что «кагда такового чина хто великороссийской случится, не считав старшинство, великороссийской вышная место имел»51. Эта идея о старшинстве россиян над малороссиянами при равенстве их чинов первоначально была сформулирована в плане Г.Н. Теплова. Ее повторили затем в проекте манифеста 22 сентября 1762 г., где, к примеру, есть такое замечание: «.в класс определенным малороссийским чинам повелеваем уступать всем военным и статским великороссийским, в тех же классах находящимся»52.
Другая проблема, которую самодержица выделила во фрагменте из экспертизы 1762 г., - многочисленность бунчуковых, войсковых и значковых товарищей. В «Примечаниях» Екатерина II предложила способ уменьшить их число, хотя он вступал в противоречие с одним из положений, записанных в проекте манифеста 22 сентября 1762 г. Приведем это положение: «Всемилостивейшим пожалованием могут пользоваться и те чины, которые за старо-стию, долговременною службою и болезньми, быв прежде в действительной службе, живут теперь по указам именным, яко то старшина генеральная, а прочие - по гетманским универсалам, в отставках вечных. Но они перед действительно в Малой России
49 Клепиков С.А. Указ. соч. С. 45, № 191.
50 РГАДА. Ф. 10. Оп. 1. Д. 54. Л. 1; Ф. 13. Оп. 1. Д. 55. Л. 3 об.
51 Там же. Ф. 10. Оп. 1. Д. 54. Л. 1.
52 Там же. Ф. 13. Оп. 1. Д. 55. Л. 6.
служащими в тех же классах старшинства своего иметь не могут»53. Как видим, согласно проекту манифеста, в момент введения «Табели о рангах» получить армейские и статские чины должна старшина, находившаяся не только в действительной службе, но и в «вечной» отставке. Теперь же в «Примечаниях» предлагалось дать российские чины исключительно тем лицам, кто несет действительную службу: «.только на то средство есть, чтоб жаловать лишь тех, которые действительно ныне службу несут»54. И, судя по формулировке, из числа отставной старшины, которая, по первоначальному варианту реформы, имела право получить российские ранги, автор заметки исключила не только бунчуковых и вместе с ними войсковых и значковых товарищей, но вообще всех, кто находился в «абшиде».
Впрочем, и эта мера не приблизила Екатерину II к пониманию того, сколько в итоге останется людей, на которых распространятся российские ранги. Таким образом, на данном этапе препятствием для положительного ответа императрицы на просьбу гетмана о введении в Малой России классов по «Табели о рангах» стало отсутствие штатов малороссийской старшины.
Проблема штатного расписания была актуальной в тот момент и для российской регулярной армии, вышедшей из Семилетней войны. Не случайно 8 августа 1762 г. императрица потребовала от Военной коллегии прислать «немедленно исправную ведомость о числе всех находящихся в заграничной армии в комплекте и сверх комплекта штаб- и обер-офицеров.»55, а сразу после коронации создала Воинскую комиссию. О задачах комиссии и результатах ее деятельности она вспоминала спустя много лет: «Генералы, приехавшие к коронации моей к Москве, были того мнения, чтоб зделать военную комиссию и в оной сочинить штаты всей армии, на что я согласилась, и посажены были в оной весь наличной лутчей генералитет, и штаты были сочинены и мною конфирмованы, и суммы на войски были отделены от прочих доходов. Недостаточные же две трети были на первой случай и тот час по возшествии моем отпущены из кабинетной суммы в армию»56.
Воспоминания Екатерины II вскрывают ту грань вопроса о штатах малороссийской старшины, которая должна была бы обсуждаться, но оказалась не затронута ни в одном из проанализированных выше документов 1762 г. Речь идет о финансовой стороне сословной реформы в Малой России. Пока не представляется воз-
53 Там же. Л. 6-7.
54 Там же. Ф. 10. Оп. 1. Д. 54. Л. 1.
55 Там же. Ф. 248. Кн. 3433. Л. 82 об.; Сенатский архив. Т. 11. С. 226.
56 Екатерина II. Сочинения. М., 1990. С. 474.
можным объяснить это умолчание. Было ли оно упущением разработчиков реформы? Или оно было следствием того, что, получив российские чины, старшина включалась автоматически в систему финансирования регулярной армии? Или оно было сигналом о том, что после получения российских рангов для старшины ничего не изменится в финансовом отношении?
Итак, документный комплекс 1762 г. показывает, что просьба гетмана К. Г. Разумовского о пожаловании старшине российских рангов не была удовлетворена в дни коронационных торжеств в Москве. Но в середине апреля следующего года по челобитью старшины, поддержанному К.Г. Разумовским, и распоряжению самодержицы к обсуждению вопроса приступили члены Комиссии о вольности дворянской57.
В настоящее время документы самостоятельных делопроизводств, возникших по одному и тому же вопросу в течение 1762 и 1763 гг., сохраняются в рамках искусственно образованного единого архивного дела. По результатам проведенного нами источниковедческого исследования размежевание этих разновременных комплексов выглядит так. Комплекс 1762 г. состоит из оригинала доклада гетмана К.Г. Разумовского, написанного до 11 сентября58; оригинала гетманской «Табели классов малороссийским чинам», написанного до 11 сентября59; проекта манифеста 22 сентября, сочиненного 9-11 сентября60; чернового проекта грамоты императрицы Екатерины II 22 сентября, сочиненного 9-11 сентября61; «Замечаний» императорского советника А.П. Бестужева-Рюмина на доклад К.Г. Разумовского, составленных между 11 и 22 сентября62; «Замечаний» А.П. Бестужева-Рюмина на «Табель классов малороссийским чинам», составленных между 11 и 22 сентября63; «Замечаний» А.П. Бестужева-Рюмина на проект грамоты императрицы Екатерины II, составленных между 11 и 22 сентября64. В ходе исследования было обнаружено несколько источников, которые включаются нами в контекст обсуждения в 1762 г. вопроса «о классах малороссийских», но которые находятся за пределами объединенной документной совокупности. Это цидулка Екатерины II, адресованная А.П. Бестужеву-Рюмину и полученная им 11 сентября65; черновой
57 Омельченко О.А. Императорское собрание 1763 года. С. 4, 28-30, 53, 155.
58 РГАДА. Ф. 13. Оп. 1. Д. 55. Л. 28-29 об.
59 Там же. Л. 30-31.
60 Там же. Л. 5-8.
61 Там же. Л. 24-27.
62 Там же. Л. 43-44 об.
63 Там же. Л. 45-45 об.
64 Там же. Л. 1-4.
65 Там же. Ф. 5. Оп. 1. Д. 90. Л. 13.
план, написанный статс-секретарем императрицы Г.Н. Тепловым 9-11 сентября66; «Примечания» самодержицы на фрагмент из «Замечаний» А.П. Бестужева-Рюмина, написанные после 22 сентября 1762 г., но до 10 июня 1763 г.67
Делопроизводство, созданное в 1763 г. в Комиссии о вольности дворянской, теперь очерчивается без труда. Для этого следует вывести перечисленные выше документы 1762 г. за пределы архивной совокупности, а также изъять из нее документы, тематически не связанные ни с одним из комплексов «о классах малороссийских» и оказавшиеся в архивном деле случайно68.
Судьба делопроизводственного комплекса 1762 г. по вопросу «о классах малороссийских» изначально была предопределена Екатериной II. Представляется, что проект манифеста с датой 22 сентября 1762 г. и документы, возвращенные А.П. Бестужевым-Рюминым еще до коронации, она спрятала в личном архиве, желая тем самым предать забвению свой первый неудачный шаг как реформатора. Ей это удалось, и «докоронационное» делопроизводство было обнаружено в недрах Государственного архива Министерства иностранных дел только в XIX в., когда оно было обработано архивистами. Особенностью обнаруженного комплекса являлось то, что в нем, помимо документов 1762 г., находились и некоторые документы Комиссии о вольности дворянской 1763 г. Судя по всему, объединила эти документы, учитывая их общую тематику и секретный характер, сама императрица.
Отграниченный от поздних источников небольшой документный комплекс 1762 г., как показало наше исследование, репрезентативен для полной и точной реконструкции важного эпизода в реформаторской деятельности Екатерины II на том отрезке ее длительного царствования, когда она делала самые первые шаги как самодержица Российской империи.
Список литературы
1. Виттенбург Е.П., Самсонова Т.П. Г.Н. Теплов. Биографический очерк // Ломоносов. Сб. статей и материалов. Вып. 9. СПб., 1991.
2. Елисеева О.И. Екатерина Великая. Изд. 2. М., 2013.
3. Искюль С.Н. Год 1762. СПб., 2001.
4. Каменский А.Б. Екатерина II // Вопросы истории. 1989. № 3.
5. Кислягина Л.Г. Канцелярия статс-секретарей при Екатерине II // Государственные учреждения России ХУ!-ХУШ вв. М., 1991.
66 Там же. Ф. 10. Оп. 1. Д. 54. Л. 2.
67 Там же. Л. 1.
68 Там же. Ф. 13. Оп. 1. Д. 55. Л. 32-32 об., 39-41.
6. Клепиков С.А. Филиграни и штемпели на бумаге русского и иностранного производства ХУП-ХХ вв. М., 1959.
7. Миллер Д.П. Очерки из истории и юридического быта старой Малороссии: Превращение казацкой старшины в дворянство. Киев, 1897.
8. Омельченко О.А. «Законная монархия» Екатерины II: Просвещенный абсолютизм в России. М., 1993.
9. Омельченко О.А. Императорское собрание 1763 года: (Комиссия о вольности дворянской). Исторический очерк. Документы. М., 2001.
10. Панашенко В. Знатне вшськове товариство Гетьманщини // Украна в Центрально-Схщнш бвропк Зб. наук. пр. Вип. 1. Ки1в, 2000.
11. Панашенко В.В. Сощальна елгта Гетьманщини (друга половина ХУП-ХУШ ст.). Ки1в, 1995.
12. Путро О.!. Гетьман Кирило Розумовський та його доба (з ютори украшського державотворення ХУШ ст.): В 2 ч. Ч. 1. Кш'в, 2008.
Поступила в редакцию 26 апреля 2017 г.
