НАУКА ПОБЕЖДАТЬ МОТИВАЦИЯ ПОДЧИНЕННЫХ: ВЕЛИКИЙ ОПЫТ РУССКОГО ПОЛКОВОДЦА А.В. СУВОРОВА И СОВРЕМЕННОСТЬ Текст научной статьи по специальности «История и археология»

А.Г. САМСОНЕНКО

ОБУЧЕНИЕ И ВОСПИТАНИЕ

A.G. SAMSONENKO

НАУКА ПОБЕЖДАТЬ

THE SCIENCE OF WINNING

МОТИВАЦИЯ ПОДЧИНЁННЫХ: ВЕЛИКИЙ ОПЫТ РУССКОГО ПОЛКОВОДЦА А.В. СУВОРОВА И СОВРЕМЕННОСТЬ

MOTIVATION OF SUBORDINATES: THE GREAT EXPERIENCE OF THE RUSSIAN COMMANDER A.V. SUVOROV AND MODERNITY

Сведения об авторе. Самсоненко Алексей Генрихович - профессор кафедры управления подразделениями в мирное время Новосибирского высшего военного командного училища, кандидат военных наук, доцент (г. Новосибирск. E-mail: aleks. sam59@mail. ru).

Аннотация. В статье в оригинальной форме и весьма лаконично раскрывается сущность суворовской системы обучения и воспитания войск в вопросе мотивации военнослужащих на выполнение поставленных задач.

Ключевые слова: мотивация, суворовское наследие, наука побеждать, обучение, воспитание.

Information about the author. Aleksej Samsonenko - Professor of the Subdepartment of Peacetime Control over Units of the Novosibirsk Higher Military Command School, Cand. Sc. (Mil), Associate Professor (Novosibirsk. E-mail: aleks. sam59@mail. ru).

Summary. The article in its original form and very succinctly reveals the essence of the Suvorov system of training and education of troops in the issue of motivation of servicemen to perform the tasks.

Keywords: motivation, Suvorov heritage, science to win, training, education.

Рассматривая мотивацию подчинённых как неотъемлемую функцию управленческого цикла командира любого уровня, мы не можем не признавать необходимости научного подхода в обеспечении готовности подчинённых к выполнению различных задач как мирного, так и военного времени. Существующая и изучаемая в военных вузах теоретическая база мотивации, основанная на мо-тивационных теориях А. Маслоу, Д. Макклелланда, Ф. Герцберга, К. Альдерфера, теории ожидания В. Врума, теории справедливости, модели мотивации Портера-Лоу-лера и других теориях, является необходимой составляющей знаний современного командира. Управленческая деятельность командира

всегда будет более эффективной, если в ней будут учитываться человеческое поведение и механизмы побуждения подчинённых к тому или иному действию.

История войн свидетельствует о том, что особая роль в мотивации воина отводится непосредственно его командиру или лидеру, а ещё лучше, если между понятиями «командир» и «лидер» стоит знак равенства, что является идеальным вариантом. Мы помним, что суворовские «чудо-богатыри» шли в бой с именем своего отца-командира, боевым лозунгом старой Русской армии являлся «За царя, за Отечество!», во времена Октябрьской революции рабочие и красноармейцы отдавали жизни с именем Ленина, а в годы Великой Отечественной

войны шли в бой «За Родину, за Сталина!». Времена меняются, меняются и мотиваторы. Мало того, что мотивация подчинённых является обязательной функцией управления, важно правильно понимать место и роль самого командира как мотиватора военнослужащих.

Уместным в данном вопросе будет вспомнить величайший опыт русского полководца Александра Васильевича Суворова (1730-1800). Много ли мы знаем о нём? Каждый по-своему ответит на этот вопрос, в первую очередь, в зависимости от объёма изученной о военачальнике информации.

Кто-то видит талант А. В. Суворова в способности принимать безошибочные решения в условиях острого дефицита времени и досто-

верной информации. По меркам военного искусства принято считать гениями таких полководцев, как Александр Македонский, Юлий Цезарь, Наполеон Бонапарт. Так вот А. В. Суворов был больше, чем гений! Второго такого у России не будет никогда. Слуга царю, отец солдатам, не проигравший ни одной битвы военачальник, защитник Отечества, сказавший: «Тщётно двинется на Россию вся Европа: она найдёт там Фермопилы, Леонида и свой гроб». Он являл собой настоящего патриота, считавшего Россию уникальной страной, говоривший: «Природа произвела Россию только одну. Она соперниц не имеет». Вместе с тем он безмерно страдал от несправедливого устройства русской жизни: «Я бывал при дворе, но не придворным, а Эзопом, Лафонтеном: шутками и звериным языком говорил правду...»

Александр Васильевич представлял собою тип истинно русского человека в самом ярком своём воплощении. Он завоевал всеобщую любовь своих современников. Такой любовью, по крайней мере, при жизни, не пользовался даже А. С. Пушкин. Солдаты, офицеры и генералы готовы были умереть, но выполнить его приказ,- и потому побеждали любого противника. Своим пониманием жизни и военного дела, своими меткими высказываниями, а главным образом, делами Суворов не просто мотивировал своих подчинённых на выполнение самых сложных задач, но и лично вёл их за собой.

Его победы при Рымнике, под Измаилом, в Крыму, Польше, Италии и Швейцарии стали олицетворением силы русского оружия, мужества и стойкости русского солдата, величия России. Своим умением мотивировать людей на достижение военного успеха, одерживая победу за победой, Суворов вырастил, воспитал, выучил, раскрыл огромный потенциал и военный талант множества замечательных военачальников от Багратиона до Кутузова, которые позже отстоя-

ли Россию в Отечественной войне 1812 года. В благодарной памяти народа А. В. Суворов навеки остался как непревзойдённый образец патриотизма и воинского искусства. Равняться на Суворова, учиться у него мы продолжаем и сегодня. Недаром в военных вузах несколько лет подряд проводятся «Суворовские чтения», на которых будущие офицеры Вооружённых Сил России изучают богатейший опыт поистине военного гения.

В свою очередь А. В. Суворов делится с нами своими мыслями, своим опытом в «Науке побеждать» - труде, являющимся ёмким, но очень значимым, ещё раз подчёркивающим гениальность военачальника, его умение грамотно обучать людей, мотивировать их, требовать с них, добиваясь успехов в военных кампаниях.

В молодые годы А. В. Суворова Русская армия переживала переходное состояние, её развитие шло тяжело и без особого желания и инициативы. Большинство офицеров в ней были малограмотны, а то и вовсе неграмотны. Полковые командиры злоупотребляли своей обширной властью, штабы коллегиально вершили все дела. В воинскую службу особо никто не вникал, поэтому и протекала она, что называется, «ни шатко, ни валко». Поэтому солдатская жизнь Александра Васильевича и первые годы офицерской службы были для него отрицательными образцами и вызывали негативное отношение с его стороны. В действующей армии Суворов встретил невежество, неустройство, вялость, неспособность вести активные действия. Сам Суворов отмечал, что «.движения войск были медленны, переходы иногда не более 8 вёрст в сутки, дисциплина расшаталась». Про себя А. В. Суворов писал: «Я сам, будучи зачислен в армию после долгой и честной службы, три года никуда не годился. Они (полковники) расслабляют своих офицеров - сибариты, но не спартанцы, а делаются генералами - подкладка остаётся та

же». Угнетала Суворова и тактическая подготовка войск, он отмечал: «Наступление и перестроение в эпоху Семилетней войны совершалось так медленно, что пехотному полку на построение требовался целый час, а для армии - сутки».

Таким образом, при прохождении службы ни в гвардии, ни в армии Суворов не нашёл образцов того спартанского образа жизни, к которому он себя готовил, которому он себя подчинил впоследствии и оставался ему верен до конца своего поприща. Участвуя в войнах, он тоже немногому мог научиться, имея перед собой только отрицательные примеры. Причём характерным является то, что сотни и даже тысячи офицеров в этих отрицательных примерах находили, что всё идёт как следует и что иначе и идти не может. Но даже в таких условиях Суворов понял, что эту отрицательность реальности надо оценить, выработать свой взгляд и иметь свой критерий оценки происходящего в армии. Видимо в том и особенность исключительных натур, которой являлся А. В. Суворов, что они видят вредное и опасное там, где другие не видят ничего особенного или даже видят хорошее.

Ума и опыта Суворов набирался не только непосредственно из прохождения военной службы. Он очень много читал. Изучая книги, он выучился необъятно многому: качественно, а не количественно. Самым главным его достижением явилось то, что он выучился находить в книгах «открытые секреты», чего сотни и даже тысячи читающих те самые книги в них не находили. В этом его самобытность, в этом его исключительность. Да, у него было много учителей, как, в принципе, у каждого человека. Но учителя эти не были оригинальными настолько, что иногда Суворову казалось, будто они один у другого списывали. Но дело в том, что из века в век часто повторяемые события и явления, видимые и ясные Суворову, оставались невидимыми

и непостижимыми для других даже тогда, когда они с дипломатической точностью вели о них разговоры.

Военная теория, на первый взгляд, кажется лёгкой и совсем не сложной. Прочитал, изучил, понял - и давай выполняй, претворяй в жизнь. Однако страшной стороной военной теории для многих военачальников являются неодолимые трудности проведения её в жизнь: ибо усвоение чего-либо - дело ума, а проведение этого в жизнь - дело воли. Ведь ещё в древности, говоря о полководцах, отмечали, что хороший полководец должен обладать острым умом, широким кругозором, грамотностью и крепкой силой воли. Если полководец умный, но не обладает достаточными волевыми качествами, то он будет принимать грамотные, целесообразные решения, но не сможет их претворить в жизнь, довести до конца. И, наоборот, если полководец, мягко говоря, не очень умён, но с крепкой силой воли, то все его решения будут, попросту говоря, бестолковыми, носить волюнтаристский характер. И это обязательно приведёт к лишним, никому не нужным жертвам подчинённых и разрухе в управлении войсками.

Александр Васильевич Суворов не только обладал обоими этими качествами, он умел делать правильные выводы из получаемой информации. Ведь простые наблюдения и анализ показывают, что читатель бывает разный: у одного всё читаемое проваливается как сквозь решето, безо всякой задержки; у другого, как в плохой сортировке, задерживается шелуха, но зерно отлетает; у третьего зерно задерживается, но нет воли «посадить его в жизнь» и взрастить заботливо, настойчиво и последовательно; наконец, четвёртые способны задержать зерно, посадить и взрастить его. Этих последних, к сожалению, не так много, можно сказать единицы, и когда судьба ставит их во главе дела - дают великий плод. Таков был А. В. Суворов.

В чём же это зерно, этот «открытый секрет», и где Суворов его приобрёл?

Римская империя научила Суворова, что солдата должно беречь, но баловать не должно; что работа солдата в мирное время должна быть такова, чтобы война для него была отдыхом. Но солдат должен быть мотивирован на работу, она не должна быть бесцельной, а направленной на подготовку солдата к войне в прямом смысле, или быть общеполезной, государственной. Потому в практике мирного времени у римлян в подошвах сандалий стояли свинцовые подкладки для утяжеления, а мечи, которыми легионеры упражнялись в нанесении ударов, были двойного веса.

У Юлия Цезаря Суворов взял на вооружение опыт совершения форсированных маршей и то, что только тот может требовать чрезвычайных усилий от солдат, кто способен сам при случае проявить таковые.

Изучая труды многих писателей и военачальников своего времени, он взял у них важные, значимые для себя понятия и утвердился в разумении великого значения для победы духовной силы, движения, силы привычки (натренированности).

Вооружённый этим «багажом знаний», А. В. Суворов стал его применять, как только попал на самостоятельную работу. Он создал такую систему воспитания и обучения войск, которая до сих пор поражает своей логической выдержкой и художественной законченностью.

Мотивационная составляющая разработанной Суворовым системы подготовки войск предполагала точное понимание каждым солдатом своего места и роли в бою. Беспрерывные усиленные марши днём и ночью, во всякую погоду; с марша (с ходу) - штурм; на всяком учении, перед разводом, упражнение в атаке непременно на видимую цель и в сквозной атаке -против товарищей. При удобстве

расположения - сквозные атаки не только с пехотой, но с конницей и артиллерией. Следовательно, для образца взята римская подготовка, но с собственными прибавлениями. Нет, правда, свинцовых подметок и ружей двойного веса, ибо условия снабжения и вооружения не те, но беспрерывная и плодотворная (а не бесцельная) работа налицо. При этом подготовка осуществлялась в условиях, как сейчас говорят, максимально приближённых к боевым. Поначалу эти условия должны вызывать у солдата чувство страха, но постепенно страх должен подавляться и превращаться просто в привычку.

Богатейшее творческое наследие А. В. Суворова в виде многочисленных приказов, инструкций, диспозиций впоследствии было уточнено и в окончательной форме вылилось в «Науку побеждать», которая, к счастью для нас, не утрачена. Для современных курсантов военных вузов и молодых офицеров этот труд Суворова должен быть поистине настольным.

При разработанной Суворовым системе занятий ни солдаты, ни офицеры не могли усвоить иных привычек, кроме тех, которые даются боевыми понятиями и боевыми представлениями. Они, следовательно, и в бою могли делать только то, что нужно и что они выучивались делать на мирных занятиях. Привычка - вторая натура; и, как заметил один из современников Суворова, для воспитанников суворовской школы «бой не представлял ничего нового, ни неожиданного, даже до увечий, а иногда и до смертных случаев». Случались они, конечно, редко, но случались. У Суворова на это было своё оправдание: «Тяжело в учении - легко в походе; легко в учении - тяжело в походе»; «Одного убью, десять выучу», хотя, конечно, до этого у него никогда не доходило. Смело можно сказать, что он не убивал даже и одного на тысячу. На суворовских учениях гибло гораздо меньше того, что бесцельно гибло на железных дорогах, фабри-

ках, в копях, от дурной пищи, от дурного помещения, от бестолковых занятий. А если учесть, что некоторые военачальники в «образцовых» войсках потом говорили: «Десять забей, одного выучи», то разница получается ощутительная, особенно приняв в расчёт, что это говорилось во имя идеалов, не имевших с боем ничего общего.

Но только занятиями на учебном поле боя суворовская система не ограничивалась. Ещё раз повторюсь, но огромное значение он уделял мотивации подчинённых. Глубокий знаток человеческого сердца, он придавал силе слова великое значение и не только закреплял при помощи слова всё проделанное, но добавлял то, чего проделать было нельзя. Отсюда его «Словесное поучение солдатам о знании для них необходимом» (вторая часть «Науки побеждать»). Учение у него продолжалось не более часа, а поучение иногда тянулось два часа и больше. В беседах с солдатами Суворов приветствовал умение солдата говорить, не теряясь отвечать на поставленные вопросы. И очень не любил, когда солдат прибегает к уклончивому: «Не могу знать». В ходе бесед с солдатами он внушал им отвращение к вредным словам, вроде, например, ретирады (ретирада - это отступление; Суворов, как известно, отступать не любил). Однажды в беседе с солдатом Суворов спросил: «Что такое ретирада?» - «Не могу знать!» - ответил солдат. Суворов: «Как?» - «Да так! У нас в полку такого слова нет». Суворов растаял: «Хороший полк!». В случаях с такими вредными словами он доходил до педантизма, который может показаться даже смешным людям, не отдающим себе отчёта во вреде для человека привычки к скверным в военном смысле словам. Ведь за каждым скверным словом скрывается и скверное понятие, которое за словом проникает в душу человека.

Это часто забывают, но Суворов не забывал никогда. Некоторые слова могли его просто выводить

из себя, особенно те, которые подсказывал инстинкт самосохранения или проистекающая из него же неуверенность в своих силах. Так, например, «сикурс» (помощь) у него нельзя было говорить, а «резерв» (запас) - можно. Он объяснял это тем, что желание помощи обличает сознание собственной слабости, а запас и сильному не стыдно иметь. «Опасность есть слово робкое и никогда, как и сикурс, не употребляемое и от меня заказанное», -говаривал Суворов.

Известный сегодня каждому метод обучения «показ, рассказ, тренировка» берёт своё начало именно в системе занятий А. В. Суворова. Великий знаток человеческого сердца вообще, а русского в особенности, Александр Васильевич требовал: сначала показ, потом закрепление его рассказом, ну, а потом - изнуряющие тренировки. «Всякий воин должен понимать свой манёвр!» -опять «открытый секрет», который должен войти в сознание всякого начальника от самого малого и до высшего. А между тем, многие ли им проникнуты? Ведь, кажется, нетрудно понять, что человек может исполнить какое-либо дело с толком и чувством только тогда, когда знает, чего вы от него хотите. А многие ли это делают? Ведь значительно чаще случается, что скажут и в каком строе, и куда идти, и на какой

фланг равняться, а зачем идти -не скажут. И если это суворовское требование не практиковать ежедневно и ежечасно в мирное время, то не стоит думать и ожидать, что в боевой обстановке оно вдруг появится само собой. Разве не прав был Суворов?

Сегодня трудно не признать, что войска, прошедшие подобную школу, конечно, были выше по воспитанию и обученности любой из армий того времени, а может даже и известных нам современных армий. Суворовские войска были яркими представителями «теории невозможного». Таких побед, каких они добивались, другим армиям мира даже не снилось. Туртукай, Фокшаны, Рымник, а в особенности Измаил - лучшее тому свидетельство. Именно Измаил показал, что Александр Васильевич до такой степени веровал в действенность своей системы обучения, что возвращался к ней и в военное время для подготовки к самым трудным сражениям. Так известен факт, что перед штурмом Измаила он по ночам упражнял войска в штурме укрепления сильного профиля, специально нарочито для того насыпанного.

В вопросах боевой подготовки и мотивации подчинённых А. В. Суворов был очень твёрдым, жёстким и решительным. Качествами, не-

совместимыми с суворовскими требованиями к солдату и офицеру, являются: бестолковость, безынициативность, боязнь ответственности, равнодушие, казённое отношение и т.п. Эти качества Суворов объединил в собирательный тип «немогузнайки». Он отмечал: «За немогузнайку офицеру арест, а штаб-офицеру от старшего штаб-офицера арест квартирный. Ученье - свет, неученье - тьма! Дело мастера боится. И крестьянин - не умеет сохой владеть - хлеб не родится. За учёного трёх неучёных дают. Нам мало трёх! Давай нам шесть! Давай нам десять на одного! Всех побьём, повалим, в полон (плен) возьмём! Последнюю кампанию неприятель потерял счётных (считанных) семьдесят пять тысяч, только что не сто; а мы и одной полной тысячи не потеряли (речь о войне с Польшей 1794 года). Вот, братцы, воинское обучение! Господа, офицеры - какой восторг!».

Основы суворовской тактики по «Науке побеждать» заключены в трёх суворовских принципах: глазомер, быстрота, натиск. Глазомер в прямом толковании означает оценку обстановки начальником в результате проведённой на местности личной разведки («Как в лагерь стать, как идти, где атаковать, гнать и бить»). Быстрота - самая сильная и самая характерная сторона тактики Суворова. Суворов, как никто, понимал и ценил фактор времени на войне («Деньги дороги, жизнь человеческая ещё дороже, а время дороже всего»). Быстрота суворовских маршей вошла в историю. Переход Суворова с Суздальским полком в 1768 г. из Ладоги в Смоленск 850 верст был проделан в 30 дней в условиях ноябрьского ненастья и бездорожья. В 1769 г. поход от Минска к Локшице, близ Бреста, 420 верст был сделан в 12 переходов в среднем по 35 вёрст в сутки. В 1789 г., направляясь на соединение с австрийцами из Бырлада в Аджуд, дивизия Суворова прошла 50 вёрст за 28 часов в дурную погоду с переправой через четыре

реки. В 1799 г. в операции против Макдональда переход в 80 верст от Александрии к реке Тидоне был проделан главными силами Суворова за 36 часов при изнуряющей итальянской жаре.

Маршевая подготовка войск Суворова, в свою очередь, деморализовала противника, снижала до ноля всякую его мотивацию к сопротивлению. Совершая марши с такой быстротой, Суворов обрушивался на противника «как снег на голову». На Рымнике появление Суворова было столь неожиданным, что турецкие военачальники отказывались этому верить. Тем не менее известие распространилось среди турецких солдат и значительно понизило их способность к сопротивлению. К этому времени само имя Суворова уже достаточно сильно пугало турок.

Натиск или стремительный, сокрушительный удар, совершаемый с полным напряжением всех сил и завершающийся преследованием до полного разгрома, решает исход боя. В понятие натиска Суворов вкладывал и моральное содержание - неудержимый порыв вперёд, веру в силу своего оружия, чувство коллектива («нога ногу подкрепляет, рука руку усиляет»), и тактико-техническое содержание - техника действия оружием в разных видах атаки.

Александр Васильевич тщательно изгонял из программы обучения всё, что способно было в какой-либо степени понизить моральных дух солдата, вызвать в нём чувство робости или инстинкт самосохранения. Наоборот, всё, что способствовало поднятию духа солдат, умело использовалось Суворовым. Он воспитывал в солдатах уверенность в своей силе, непобедимости, превосходстве над любым противником («Богатыри! Неприятель от вас дрожит!»). Суворовский солдат должен был быть убеждён, что для него нет неодолимых препятствий («Ров не глубок, вал не высок!»).

Солдаты безгранично верили в своего полководца и ловили ка-

ждое его слово. А Суворов умел говорить с солдатами. Он знал цену меткому острому словцу, сказанному вовремя и к месту. По суворовской терминологии в «Науке побеждать»: тяжёлый солдатский ранец - не «ранец», а «ветер»; взвод не «поднимается с привала», а «вспрыгивает, надевает ветры, бежит вперёд»; колонны «летят» через стены на крепостной вал, солдаты «скачут» через вал.

Военное искусство А. В. Суворова и сегодня с огромным интересом изучается российскими офицерами. Конечно, наша современность не схожа с эпохой Суворова. Современный бой отличается сложностью применения различных сил и средств, скоротечностью, участием в нём разнообразной техники и вооружения, совершенно иным решением вопросов тактики, организации и управления боем.

Существенно изменилась и мотивационная составляющая в осуществлении командиром управленческих функций. Современного солдата нельзя равнять с солдатом самодержавно-крепостнической России. Значительно видоизменились система и принципы обучения и воспитания воинов, способы и методы мотивации их на выполнение поставленных задач. Но тем не менее, анализируя современное состояние боевой подготовки войск, мы видим, что в процессе обучения и воспитания сегодняшних российских воинов суворовское видение решения проблем несомненно учтено и продолжает развиваться. «Наука побеждать» А. В. Суворова является поистине глубоко патриотическим произведением, полным веры в творческие силы простых русских людей, в их способность преодолевать любые трудности, в их преданность Ро-

дине.

ЛИТЕРАТУРА

1. Суворов, А.В. Наука побеждать.- М.: Воениздат, 1980. 40 с.