CC BY
254
О.Б. КУЛИКОВА
Ивановский государственный энергетический университет
НАУКА И ФИЛОСОФИЯ В КОНЦЕПЦИЯХ О. КОНТА (ПЕРВОГО ПОЗИТИВИЗМА) И ВЛ. СОЛОВЬЁВА: СОВРЕМЕННОЕ ПРОЧТЕНИЕ
Проблема соотношения науки и философии относится к числу тех, что нашла осмысление не только на уровне собственно этих духовных феноменов, но и в широких общекультурных рамках. В частности, ее определенное преломление можно обнаружить в новоевропейских просветительских учениях, в различных моделях социального реформирования, включая революционные, и даже в различного рода культурно-национальных проектах. Эти два духовных феномена, заявив о себе по-разному и в разное время в европейской духовной жизни, к началу XIX века ходом своего развития были поставлены в специфическое отношение, когда остро встал вопрос о когнитивном статусе каждого из них, когда необходимо было их «культурно-функциональное» самоопределение.
Некоторые предвестия (прообраз) модели разведения науки и философии (научного и философского познания и знания) можно обнаружить уже в учении Аристотеля, затем в построениях средневековой схоластики, если иметь в виду то, что складывалось определенное видение классификации наук, а шире - знаний о мире. В особом, преимущественно методологическом ключе проблема находит осмысление в философских учениях XVII - XVIII вв. А позитивизм XIX века, безусловно, стал предельным вариантом разведения науки и классической философии (метафизики). Такой радикальный подход стал неизбежным следствием конкретно-исторического момента в диалоге этих двух духовных систем.
Возникновение позитивизма было обусловлено всём строем научно-познавательной деятельности конца XVIII -начала XIX в., классической картиной мира, построенной усилиями Ньютона и его последователей. Наука к этому
времени стала действительно значимым социально-культурным феноменом. Своеобразная эйфория, лучше сказать, вера в нее укоренилась в европейском общественном мнении. Наука была неоспоримым лидером по отношению ко всем другим духовным системам и социальным институтам.
И позитивизм стал своеобразным теоретическим гимном ей, обоснованием ее исключительной роли во всём, что приносит максимальную общественную пользу. С позитивизмом во многом связано выделение в особый комплекс весьма широкого круга философских проблем, которые в результате образовали новый раздел знания - философию науки (в её рамках в свою очередь выделились философия научного познания и знания, методология и логика научного исследования, этика научно-исследовательской деятельности и др.).
Так называемый первый позитивизм можно считать утопическим учением о науке как альтернативе всему тому, что признавалось отжившим (включая классическую - гегелевскую - философию) учением о науке, которая действительно является, инструментом совершенствования общества. Потому контовский позитивизм следует в первую очередь отнести к разряду учений идеологических, социально-реформаторских.
О.Конт, безусловно, является новатором в осмыслении многих ключевых проблем своей эпохи. Хотя надо отметить, что некоторые идейные предпосылки контианства можно обнаружить еще в XVIII веке. Например, уже Э.Б.Кондильяк стремился почти так же, как потом и Конт, обосновать проект универсальной системы всех наук на базе радикального сенсуализма. А закон трех исторических стадий развития человеческого мышления пытались сформулировать и А.Р.Тюрго, и Ж.А.Кондорсе и А.Сен-Симон, учеником которого, как известно, некоторое время был сам О.Конт.
Но все же О.Конт может считаться первым, кто решил провести эти идеи комплексно и последовательно, а потому, что стало неизбежным, его доктрина изобиловала крайностями. Ему важно было довести до общественного
мнения сам дух новых принципов (а среди них главного -сциентизма) в их предельном выражении.
В учении О.Конта начала складываться модель науки, которая позже в широкой совокупности науковедческо-го знания получила название стандартной. Параметры ее следующие: открытие явлений, или добыча фактов, - это главное дело науки; факты должны подводиться под законы; законы носят дескриптивно-обобщающий характер; в иерархии наук выражен принцип редукционизма; история науки есть кумулятивный процесс, где нет места скачкам. Из такой науки, естественно, должна быть исключена всякая метафизика, умозрение как таковое. А задача положительной философии (т.е. той, которая опосредована наукой), по представлению О.Конта, заключена в том, что она может постепенно привести к достижению великого интеллектуального согласия как основы «истинно человеческой ассоциации»1. Новая философия отвечает возвышенным идеалам - возвышению в человеке человеческого, возвышению над животным. В этом у истории выражена единая 2
цель .
Философия (положительная, по Конту) согласно этой модели призвана была обеспечить организацию научного знания в единую систему, унифицировать его, привести в соответствие с тем, что называют здравым смыслом. Такая философия фактически тождественна здравому смыслу в его обобщенной форме3.
При этом сама критика классической (традиционной, «старой») философии, была характерна не только для позитивизма в эту эпоху, она развертывалась и со стороны многообразных школ так называемой неклассической европейской философии. В этих школах предлагались варианты философствования, альтернативные традиционным, причем как рационалистской, так и иррационалистской ориентации. Один из вариантов был реализован и в позитивизме, который в целом не выбивался из общего ряда рационалистических течений XIX века.
О. Конт предлагал свой проект новой философии, новых ее перспектив. Определяя главное отличие своего способа мышления, соответствующего, как он считал, са-
мой природе философских знаний, Конт заявлял, что оно призвано «заменять всюду абсолютное относительным»4. Под абсолютным он понимал все прежние варианты философских учений - образцы универсалистского миропонимания, где даются предельные (завершенные) характеристики бытия мира и человека.
Кроме того, создатель позитивизма не столько занимался анализом науки как развивающейся системы идей, сколько, продолжая традиции Просвещения, старался обосновать пути достижения социальной гармонии на основе науки. Поэтому неизбежной была востребованность контовских идей именно в России, находившейся в ситуации серьезных социально-политических реформ. Кстати, своеобразным гимном науке явился и марксизм, формировавшийся в пространстве европейской духовной культуры почти параллельно с позитивизмом. Вполне согласуются с установками позитивизма также и учения, возникшие в школе американского прагматизма конца XIX века. Таким образом, о позитивизме вполне можно сказать, что если бы не О. Конт, то кто-то иной, и пусть с несколько иными акцентами, предложил общественному мнению подобный образ науки.
Популярность О. Конта в России 60 - 70-х гг. XIX в. была неизбежна. Импонировал нашим шестидесятникам и семидесятникам не в последнюю очередь идеал коллективизма, введенный О. Контом как в модель науки, так и в более позднюю модель позитивной религии. Идеи Конта были близки в тот исторический момент людям самых разных политических убеждений и философских взглядов в России5. Но, надо отметить, что любая воспринятая извне идея на российской почве всегда серьезно преобразовывалась, и порой до неузнаваемости. Ни одна идея никогда не воспринималась слепо, апологетически, даже если российские последователи и заявляли об абсолютной верности некой доктрине. Это относится и к позитивизму, и это же можно отнести в равной мере позже и к марксизму.
И позитивисты в России, то есть те, кто сами считали себя позитивистами, - В. Лесевич, например, или Н. Кареев - не рассматривали учение О. Конта как догму. Известно,
что В.В. Лесевич во многом (может быть, даже безотчетно для самого себя) подверг ревизии это учение6. А Н.И. Ка-реев - это в первую очередь создатель оригинальной концепции в области философии истории, и позитивизм у него был значительно преображен антропологическими идеями.
Безусловно, критиковать контовский позитивизм есть за что. Но всегда надо помнить, что он, может быть, как никакое другое учение, носит конкретно-исторический характер. Позитивизм сыграл свою значимую роль, дав начало многим новым течениям и в философии, и в социальных науках, и даже в естествознании. Все это относится и к развитию духовной жизни России в XIX в. Многие исследовательские разработки стали осуществляться именно из принципа пользы науки, признания научного знания фактором, приносящим безусловное общественное благо. Среди тех, кто разделял эти принципы, были, например, К.А.Тимирязев - физиолог растений и популяризатор дарвинизма, Л.И. Мечников - известный русский географ и социолог и многие другие.
Но именно в момент, когда позитивизм на русской почве все более приобретает популярность, с жесткой критикой этого учения выступил Владимир Сергеевич Соловьёв, который уловил в нем серьёзную опасность для всего дела философствования в России. Профессиональные занятия философией находились в стадии становления, причем в ситуации почти полного её запрета как университетской дисциплины с 1850 г. Во-первых, сам Соловьёв, пытался всеми силами возродить её преподавание в российских университетах, а во-вторых, он явился создателем фактически первого в истории России оригинального философского учения в классическом смысле слова, то есть учения, в котором развертывается адекватная ей мысль о всеобщем.
Русская философия в лице Владимира Соловьёва в общем-то только зарождается как аутентичный культурный феномен, и ей необходимо было позиционировать себя. Антиметафизический пафос позитивизма являлся, как смог это увидеть Владимир Сергеевич, действительной угрозой для нее. Усмотрел он и причины все более зреющего кризиса в философии западной, когда, по сути, встал вопрос:
быть ей или не быть в сложившихся веками традиционных формах. Магистерская диссертация Вл. Соловьёва («Кризис западной философии (против позитивистов)», 1874 г.) стала знаменательным фактом и в истории позитивизма в России, и особенно в истории русской философии в целом.
Созданное Соловьёвым на протяжении его недолгой жизни учение, несомненно, грандиознее того, что предлагалось в позитивизме и других течениях европейской мысли этой эпохи. При этом, как справедливо подчеркивает Н.В.Мотрошилова, Соловьёв не ставил задачу реализовать «энциклопедический» проект, как Гегель, не разрабатывал специальные дисциплинарные разделы, а скорее делал некие концептуальные срезы. Его система, построенная на принципе всеединства, пробивает себе дорогу через противоречия и раскол «без всяких гарантий успеха», тогда как гегелевская система осуществляет «победное шествие»7. В этом, кстати, Соловьёв был тоже явно солидарен с Контом, провозгласившим, как уже указывалось, отказ от идеи предрешенности хода мирового развития.
Борьба с позитивизмом не являлась некой самоцелью для Владимира Сергеевича. Ему важно было в данной конкретной полемике решить особую задачу: показать не мнимую (как в абстрактной философии), не обыденно-прозаическую (как в позитивизме), а ту действительную цель (образ действий и мыслей), которая и приводит все в соответствие со всем, которая только и достойна творческих поисков человечества.
Установки позитивизма, произраставшие из особенностей эпохи, о которых уже говорилось, тем не менее не могли не сказаться и на творчестве самого Вл. Соловьёва. Они ведь в определенном смысле были продолжением рационалистических традиций всей европейской философии, не выпадая в целом из её общего широкого русла. Но позитивистский «налет» как дань этим традициям в сочинениях Соловьёва не стал сдерживающим фактором для его творческой мысли. Более того, русский философ извлек из предложенного Контом подхода максимальную пользу для развития собственных идей.
Объединяет позиции двух философов антидогматическая направленность. Для Конта и Соловьёва общим является и признание того, что прежняя, классическая философия в целом сошла на нет, идейно исчерпала себя, уступила место другим способам миропонимания.
Вслед за Контом Соловьёв использует концепцию разведения трех основных типов познания и знания - научного, философского и мистико-религиозного. Понимание специфики каждого из них во многом у Соловьёва близко контовскому. Но, как известно, Владимир Сергеевич крайне отрицательно оценивает отвлеченность трех родов знания, видя в этом чуть ли не главный порок человеческого духа. Прогресс познания в представлении русского философа заключается в единении отвлеченных начал, а точнее в возвращении их к исторически исходному, как он считал, состоянию, хотя и в обогащённом за период обособления виде. При этом в своей модели цельного знания он подчеркивает внутреннюю сопричастность этих трех способов миропознания, мимо чего в целом прошли все последователи позитивизма.
Если обратиться к анализу того, как видели саму проблему соотношения науки и философии О. Конт и Вл. Соловьёв, то здесь можно обнаружить интересные параллели и продолжения, а также и отчетливые расхождения.
Конт в своих построениях, как он сам это подчеркивает, исходил в первую очередь из здравого смысла и именно с этой точки зрения осмысливал проблему воздействия науки на общество. Конт поставил проблему радикально: наука в комплексе всех ее областей есть главный фактор общественного прогресса. Научные идеи вообще должны, по Конту, определять социальный порядок. Всеобщий порядок в обществе должен быть аналогичен, по Конту, порядку, задаваемому геометрией,8 видимо, евклидовой, аксиоматической. Положительное мышление, то есть подчиненное науке, соответствует социальному чувст-
9
ву, является основанием здоровой морали .
Для основателя позитивизма важно было определить сам критерий позитивного (положительного) мышления, а также и в целом позитивного способа действия. Таковым
является все онаученное, все связанное с наукой (с научным знанием) и все, что, подобно науке, стремится к цели объединения и прогнозирования явлений, а также извлечения пользы из них10. Положительное - то, что не разрушает, что не отрицает, а организует11. Промышленная жизнь поэтому способствует положительной науке,12 а теология, следовательно, несовместима с наукой и не несёт положительного содержания13. По сути, наука у Конта - это все то, что вносит порядок в деятельность, в мир человеческого (общественного) существования.
Именно в данном контексте были обоснованы два закона социального развития - закон трех стадий и закон классификации наук. У Конта, как известно, иерархия наук раскрывает порядок (последовательность) становления, исторического развертывания позитивного разума в разных областях познания. Вначале этот обобщенный (коллективный) разум реализует себя в математике и астрономии, а затем - в физике, химии, биологии. В конечном итоге он должен победить в науках об обществе и привести к созданию синтетической (объединяющей все научные достижения) позитивной науки об обществе - социологии. Таковы в представлениях позитивистов основные тенденции истории, совпадающие с тенденциями становления наук. Он провозгласил, что открыл закон о полной, то есть достигающей своих высших форм, интеллектуальной эволюции человечества.
Интересно отметить, что для Соловьёва история человечества развертывается также преимущественно в сфере духа. Он, как и Конт, в смене идей видит смысл исторического процесса, где человек пытается найти свою подлинность. Различие же двух позиций в том, что «контовский» человек уже встал на верный путь достижения искомой цели, а человек Соловьёва находится в неопределенности, в поиске себя (и не факт, что найдет).
В чем же состоит по Конту главная особенность науки как таковой, благодаря которой она в состоянии выполнять все эти функции? Наука в его представлении есть познавательная деятельность, смыслом которой является от-
14
крытие законов , а они, в свою очередь, и предназначены
быть основой рационального прогнозирования, или, точнее, основой для выведения одного факта из другого15. Закон, с его точки зрения, - это постоянные отношения, существующие между наблюдаемыми явлениями16. Закон определяет появление последующих явлений и строится как обобщение эмпирических данных - обобщение наблюдений окружающего мира. Для Конта факт и объективное явление в целом совпадают. Впоследствии на этом, как известно, Э.Мах и его последователи построят концепцию реальности как совокупности нейтральных «психических элементов».
Для Соловьёва задача науки, казалось бы, состоит в целом в том же. Наука, как он подчеркивает, предназначена для того, чтобы «узнать законы явлений»17. Но что есть закон, по Соловьёву? Закон в его понимании - это не выражение общего в явлениях, не результат суммирования фактов, а он есть постоянное и необходимое отношение явления к другим явлениям, закон - это то в явлениях, что есть везде и всегда18 . Законы - это сфера безусловной необходимости. При этом возникновение явлений от законов не зависит. Закон сам по себе не предписывает, быть явлению
19
или нет .
То есть наука, в целом совпадающая, по Соловьёву, с эмпирическим познанием как таковым (как и у Конта), не ведет, тем не менее, к открытию того, что в действительности есть законы. Переступать за пределы наличного опыта и утверждать закон «как безусловную норму для всех возможных случаев», «как безусловную необходимость, обязательную для всякого будущего опыта и, следовательно, предшествующую всякому опыту», мы, - подчеркивает русский философ, - не имеем права с научной, то есть эмпирической точки зрения20.
«Такой способ познания, представляющий элемент всеобщности и необходимости, независимо от количества наблюдений и опытов, мы имеем в так называемом умозрении, или чистом (формальном) мышлении»21. Умозрение, по определению Соловьёва, - это «нейтральная область общих объективных истин», трансцендентальных истин. Умозрение, по его мнению, играет главную роль в
познании, в теоретическом познании в первую очередь22. В окончательном возведении научного здания, таким образом, «деятельная роль принадлежит всецело умозрению», а значит, собственно философии23.
Для эмпириков же (для позитивистов) умозрение носит субъективный характер, а значит, оно есть вымысел, пустая абстракция. Именно в этом духе рассуждает О.Конт. Все факты, как пишет основатель позитивизма, «нужно всегда стремиться свести к возможно меньшему количеству, не рассчитывая когда-либо, сообразно основному характеру положительного мышления, проникнуть в тайну их образования»24, то есть, не рассчитывая на их объяснение. Ведь объяснение - это поиск неких конечных причин, которые есть выдумка, фикция. Догму о конечных причинах надо заменить принципом «условий существования»25. Условия существования надо считать, таким образом, по Кон-ту, основанием для выводов - обобщений, законов. Одновременно Конт утверждает, что законы природы неизменны, об этом в полной мере, как он считает, свидетельствует математическая астрономия26. Здесь непоследовательность контовской позиции налицо. Стремясь освободить науку от неких извне навязанных ей и догматизирующих ее влияний со стороны метафизики и теологии, Конт придает фактически ей еще более консервативные черты.
Соловьёв явно превосходит своего заочного оппонента по глубине и логике рассуждений. Для него, правда, также принципиально важно подчеркнуть, что обобщения могут относиться только к известному числу случаев, только к чему-то обозримому. Нельзя знать бесконечного числа возможных случаев повторения данных явлений, ведь условия могут измениться21. И они неизбежно меняются. Наука как эмпирическая деятельность не дает истин в последней инстанции.
Наука является преимущественно эмпирической деятельностью, деятельностью в сфере фактов, признает русский философ, но она непрерывно пользуется и должна пользоваться тем, что дает ей сфера философской абстракции. Объективное явление, которое мы рассматриваем как факт, имеет не только чувственный, но и интеллектуальный
и идеальный характер, оно всегда обусловлено воображением28. Воображение для Соловьёва совпадает с мистическим созерцанием, с актом интуиции, или, как он еще ее трактует, - творческим вдохновением. «Действие на нас идеальных существ... непосредственно определяющее начало истинно философского познания, есть вдохновение»29. Именно таким путем достигаются вечные истины, идеи таким образом как бы прозреваются напрямую.
Наука как эмпирически ориентированное познание не устраивает русского философа, который считает ее лишенной системности, разорванной в своих частях (отдельных дисциплинах), не имеющей всеобщего принципа. Причем этот синтетический принцип, по мысли Соловьёва, «не может быть дан самими частными науками ни в отдельно-
30
сти, ни вместе взятыми» .
Как известно, в течение XIX в. отличительной чертой развития науки являлась действительно бурная дисциплинарная дифференциация с оформлением в рамках каждой дисциплины особых теоретических и методологических принципов. Позитивизм XIX в. был специфической философской реакцией на такое состояние дел в науке. В конце XIX - начале XX в. наука вошла в ситуацию парадигмаль-ного кризиса, который явился объективным следствием не только узости классической картины мира, но и ослаблением к тому времени междисциплинарных связей в науке.
Владимир Соловьёв провозглашает необходимость «всеобщей науки», которая «должна выражать то, что необходимо содержится во всяком опыте, что лежит в основании всего существующего»31. Тем самым он как бы прогнозирует тенденции к будущей интеграции наук, проявившиеся отчетливо к середине XX в. Всеобщей наукой он назвал философию, которая также в его представлении должна преодолеть присущую ей отвлеченность.
И здесь вновь обнаруживается расхождение позиций уже по проблеме систематизации научного знания. Установку позитивизма на создание всеобщей системы знания Соловьёв считает совершенно справедливой. Но позитивисты утверждали, что такая система возможна как иерархическая, где менее сложное будет подчинено более сложно-
му. Соловьёв же считает, что соединить частные науки во всеобщей истине необходимо не механически, а органически32, то есть так, «чтобы все они с одинаковою необходимостью определяли друг друга33. Через предложенную Контом классификацию, а точнее через примитивное редуцирование сложного к простому, этого достичь невозможно.
Соловьёв справедливо утверждает, что биология, например, не строится непосредственно на выводах физики и химии - у нее своя специфика, а физика и химия для нее есть внешние системы знаний; точно так же и биология для них - «чистая случайность»34. Так же соотносятся биология и социология. Внутренней и прямой зависимости у социологии от биологии нет. По Соловьёву в позитивистской классификации наук отсутствует «основание для их внутренней координации», нет общего принципа35.
Конт же считает, что единство науки её системность есть результат ее внутренней природы, то есть органично выражается в ней самой по себе, в ее объективном развитии. И системность эта достигается ее собственными средствами, в первую очередь, и особенно средствами математики. Математика рассматривается главным основанием единства научного знания в целом.
Соловьёв признает, что общее в науке действительно есть в виде математического знания, математического элемента. Но это лишь частный элемент, входящий в состав других, в общий ряд других равнозначных элементов. «...Он не есть образовательное начало для специфических элементов всех наук, а только одна сторона или часть этих наук»36. Для действительного соединения всех наук необходимо найти их своеобразную общую функцию.
Если такой синтетический принцип не может быть дан частными науками самими по себе, то надо допустить существование всеобщей, универсальной науки. Эта наука должна носить умозрительный характер37. Предмет такой всеобщей науки необходим и всеобщ безусловно. Все истины ее представляют необходимость для всякого факта, не завися ни от какого из них. «... Все содержание этой науки выводится из первых начал, то есть из безусловных принципов разума»38. Всеобщей наукой он назвал философию,
которая также в его представлении должна преодолеть присущую ей отвлеченность.
Частные науки через опыт дают тот материал, который в умозрении приобретает научную форму. От философии этот материал получает «форму безусловной необходимости и всеобщности (всеединства); то есть форму ис-
39
тинного знания» .
В стремлении к построению универсальной философии Соловьёв во многих отношениях выходит за пределы прежних познавательных парадигм, создавая новую, на основе которой познание и знание должны свободно самоорганизовываться во всех своих элементах; согласно ей частное и отдельное не будет господствовать над общим и целым, и вместе с тем каждый элемент будет «ответственен» за целое, за то, чем становится целое (единое). Несмотря на заметные черты утопичности, учение русского философа обнаруживает и явное созвучие с идеями современных теорий самоорганизации, с постнеклассическими установками в научном познании конца XX - начала XXI в.
Соловьёв признает при этом ограниченность и философского умозрения как способа познания. Его критика самой философии обусловлена пониманием и этой духовной системы в традициях позитивизма. Соловьёв видит в современной ему философии лишь отвлеченный рационализм, отводит ей функцию выработки абстрактных понятий, умозрительных форм. Такая философия не может его удовлетворить, а потому он обосновывает важность обретения философией действительного смысла, реализации ее подлинного назначения - быть посредником между эмпирическим и мистическим опытом, т.е. наукой и верой. А это, как известно, в программу позитивизма уже не входило.
Позиция разума, проведенная последовательно, может привести лишь к форме истины. «Разум есть некоторое соотношение, именно соотношение всех в единстве, и оно, то есть всеединство, есть форма истины»40. Положительное же всеединство - не только истинно-мыслимое, а истинно-
41
сущее .
Если для позитивиста О.Конта проблема истины имеет отношение лишь к научному знанию, а в нем при-
сутствует настолько, насколько оно полезно и эмпирически верифицируемо, то для русского философа наука вообще сама по себе не может привести к истине.
Для эмпириков простой повседневный опыт и опыт научный лишь относительно различны (количественно, по сути): простой опыт извещает о единичном случае, а научный - о том, что случается часто. Для Соловьёва Истину таким образом, то есть в такой деятельности обрести нель-
42
зя, она не зависит от единичных случаев .
Истина - знание полное и единое, то есть заключающее многое в себе, а не вне себя, связывающее все со всем, знание, выражающее собой то, что есть везде и всегда. Оно постигается одинаково во всяком бытии единым актом человеческого сознания как действительной, хотя и идеальной формы всеединства. И в этом акте должен состояться глубокий синтез трех аспектов познания, трёх родов знания.
Обособление науки от других родов знания - теологии и философии - рассматривалось с позиций позитивизма как значимый, прогрессивный, а главное, необратимый факт истории. Прежняя классическая философия, предварив автономизацию и возвышение науки, по мысли О.Конта, достигла своего пункта насыщения, исчерпала свои резервы как система познания.
Для Соловьёва же, хотя и признававшего исторически сложившееся расхождение трех родов знания, данное положение вещей оценивалось как противоестественное. Кроме того, в отличие от Конта он не считает, что исторически первой формой развития человеческого интеллекта был некий обособленный род познания, называемый теологическим. Соловьёв безоговорочно утверждает синкретич-ность изначального интеллектуального состояния человечества.
Русский философ рассматривает познание в целом как процесс единения субъекта с объектом, а точнее единения (если использовать физический аналог - резонирования) идеи субъекта с идеей объекта. Субъект, как отмечает Соловьёв, в своем истинном бытии существует и познает себя в неразрывной внутренней связи со всем, а через то и тем самым и все в себе43. Поскольку человек познает пред-
мет, постольку, утверждает русский философ, этот предмет «перестает быть внешним, потому, что входит в формы нашего внутреннего, психического бытия»44. Истинное познание, считает мыслитель, «предполагает между познающим и познаваемым такое отношение, в котором они соединены
45
друг с другом... существенною и внутренней связью» .
Что касается «науки о вещах божественных», или теологии, то здесь позиция Соловьёва смыкается с позитивистскими установками в плане критики догматического характера современных ему христианских учений о Боге. Но в целом этот род знания наделяется у него особой значимостью как главный элемент свободной теософии, все-единого знания.
Характеризуя цельное знание, или свободную теософию, Соловьёв подчеркивает, что для достижения такого состояния человечества необходимы были этапы самостоятельного развития философии и науки. «Только такая теология, которая имеет под собою самостоятельную философию и науку, может превратиться вместе с ними в свободную теософию, ибо только тот свободен, кто дает свободу другим»46. Роль философии в этом видится им весьма значительной. Она признается формой (именно и только формой) искомой духовной цельности.
Полемика Соловьёва с позитивистами в лице Конта (заочно) и с его русскими последователями уже в реальном выражении удивительным образом приобрела актуальность в конце XX - начале XXI в. Ее ход и результаты позволяют заключить, что стремления преодолеть догматизм радикальными мерами приводят к прямо противоположным результатам. Имеется в виду состояние современной философии, все более вытесняемой из органично присущих ей сфер «обитания». Прежде всего, это касается ее места в системе вузовского образования в России. Остро поставлен вопрос: возможна ли философия вне устремленности мысли ко всеобщему, возможна ли она не как система знаний о всеобщем?
Философия науки - раздел философского знания, который после известных административно-государственных решений все более занимает нишу собственно философии в
вузе, конечно же, весьма значим в системе подготовки специалистов. Но его становление и развитие, как и всех других философских отраслей, обусловлено широким контекстом общефилософской проблематики. Это очень ярко показала история позитивизма, неопозитивизма, а также и течений, комплекс которых получил название постпозитивизма.
Те курсы, которые предлагаются в европейских и североамериканских научно-образовательных центрах под видом философии, по мнению занимавшихся этой проблемой специалистов, свидетельствуют о резком снижении философской культуры и интереса к философии. Этому в немалой степени способствовали сами философы во второй половине XX в., усилившие «атаку» на классические образцы и придавшие философствованию крайнюю фрагментарность. Специализация философской мысли, видимо, была неизбежна, но, дойдя до крайности, она может стать и уже становится угрозой для философии как таковой.
В этом плане вряд ли можно в полной мере согласиться с мнением В.К.Пухликова, который, оценивая вклад Вл.Соловьёва в мировую философскую мысль, заключает, что «устарел сам принцип построения философского знания в форме философской системы»47.
Конечно же, философия в любом ее системном варианте (в авторском варианте) не должна претендовать на статус некоей высшей Истины, но выполнять свойственную ей функцию видения всеобщего она все-таки должна. Это главная функция философии в культуре, что признавали при всем различии взглядов и Вл.Соловьёв, и позитивист О.Конт, строя каждый по-своему из некоторого значимого для них принципа именно философскую систему.
1 Конт О. Дух позитивной философии. СПб., 2001. С. 37.
2 Там же. С. 82.
3 Там же. С. 59 - 60.
4 Там же. С. 58.
5 См., например, об этом: Кукушкина Е.И. Русская социология XIX - начала XX века. М., 1993. С. 36 - 41.
6 См. об этом подробнее: Матюшко Б.К. В.В.Лесевич и В.С.Соловьёв: два пути русской философии // Соловьёвские исследования. Вып. 14. Иваново, 2007. С. 160 - 171.
7 Мотрошилова H.B. Мыслители России и философия Запада (В. Соловьёв. Н. Бердяев, С. Франк. Л. Шестов). М., 2006. С. 89.
8 Конт О. Дух позитивной философии. / СПб, 2001. С. 93.
9 Там же. С. 96.
10 Там же. С. 60.
11 Там же. С. 56.
12 Там же. С. 44.
13 Там же. С. 7, 44.
14 Там же. С. 24.
15 Там же. С. 23, 24.
16 Там же. С. 20.
17См.: Соловьёв B.C. Критика отвлеченных начал / Соловьёв B.C. Соч. В 2 т. Т. I. / Сост., общ. ред. и вступ. ст. А.Ф. Лосева и A.B. Гулыги; примеч. С. Л. Кравца и др. М., 1988. (Филос. наследие. Т. 110). С. 652.
18 Там же.
19 Там же. С. 667.
20 Там же. С. 656.
21 Там же. С. 662.
22 Там же. С. 666.
23 Там же.
24См.: Конт О. Дух позитивной философии. СПб, 2001. С. 31.
25 Там же. С. 52.
26 Там же. С. 24 - 26.
27См.: Соловьёв B.C. Критика отвлеченных начал // Соловьёв B.C. Соч. В 2 т. Т. I. / Сост., общ. ред. и вступ. ст. А.Ф. Лосева и A.B. Гулыги; примеч. С.Л. Кравца и др. М., 1988. (Филос. наследие. Т. 110).
С. 658.
28 Там же. С. 652.
29 Соловьёв B.C. Философские начала цельного знания // Соловьёв B.C. Соч. В 2 т. Т. I. / Сост., общ. ред. и вступ. ст. А.Ф. Лосева и A.B. Гулыги; примеч. С. Л. Кравца и др. М., 1988. (Филос. наследие. Т. 110). С. 207. 30См.: Соловьёв B.C. Критика отвлеченных начал // // Соловьёв B.C. Соч. В 2 т. Т. I. / Сост., общ. ред. и вступ. ст. А.Ф. Лосева и A.B. Гулыги; примеч. С. Л. Кравца и др. М., 1988. (Филос. наследие. Т. 110). С. 672.
31 Там же. С. 673.
32 Там же. С. 668.
33 Там же. С. 668 - 669.
34 Там же. С. 670 - 671.
35 Там же. С. 672.
36 Там же.
37 Там же. С. 672 - 673.
38 Там же. С. 673.
39 Там же. С. 674.
40 Там же. С. 680.
41 Там же. С. 681.
42 Там же. С. 661-662.
43 Там же. С. 694.
44 Там же. С. 638.
45 Там же. С. 720.
46 См.: Соловьёв B.C. Философские начала цельного знания // Соловьёв B.C. Соч. В 2 т. Т. I. / Сост., общ. ред. и вступ. ст. А.Ф. Лосева и A.B. Гулыги; примеч. С. Л. Кравца и др. М., 1988. (Филос. наследие. Т. 110). С. 175.
47 Пухликов В.К. Философская система Владимира Соловьёва и перспективы эволюции философского знания // Соловьёвские исследования: период. сб. науч. тр. Иваново, 2001. Вып. 1. С. 33.
Н.Г. МОЗГОВАЯ
Национальный педагогический университет имени М.П. Драгоманова, г. Киев
ПОЗИТИВИЗМ И КИЕВСКАЯ ДУХОВНО-АКАДЕМИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ: ДВА ВЗГЛЯДА НА МЕТОД ИССЛЕДОВАНИЯ СОЦИАЛЬНЫХ ЯВЛЕНИЙ
Киевская духовно-академическая философия в лице таких своих представителей, как Ор. Новицкий (1806 - 1884), С.Гогоцкий (1813 - 1889), П. Юркевич (1826 - 1874), П. Линицкий (1839 - 1906), П. Кудрявцев (1868 - 1940), на протяжении второй половины XIX - начала XX в. вела активную борьбу с позитивизмом. В работах этих философов мы находим глубокую критику позитивной трактовки статуса философии, трактовки сущности религии, критику позитивистской гносеологии и методологии, а также критику социальной философии позитивизма. Последняя наиболее полно представлена в работах одного из последних представителей киевской духовно-академической философии Петра Ивановича Линицкого (1839 - 1906). Его творчество стало объектом пристального изучения в Украине со средины 90-х годов XX в., когда увидело свет первое монографическое исследование автора данной статьи о жизненном и творческом пути П. Линицкого [см.: 4]. Нам известно, что его творчество в России остается практически неизвестным широкой научной общественности. Именно по-
