CC BY
11
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2008. № 4
ХРОНИКА НАУЧНОЙ ЖИЗНИ
НАУЧНЫЕ ЧТЕНИЯ ПАМЯТИ В.А. ПЛУГИНА
НА ИСТОРИЧЕСКОМ ФАКУЛЬТЕТЕ МГУ
12 октября 2007 г. на историческом факультете МГУ имени М.В. Ломоносова прошли научные чтения памяти В.А. Плугина. В качестве организатора выступила кафедра источниковедения отечественной истории. В чтениях помимо преподавателей, научных сотрудников и аспирантов исторического факультета МГУ приняли участие представители других вузов, Государственного исторического музея, а также Государственного музея древнерусской живописи имени Андрея Рублева.
Владимир Александрович Плугин, выдающийся русский ученый, доктор исторических наук, профессор, в течение многих лет преподавал на кафедре источниковедения. Научное наследие В.А. Плугина велико и отличается большим тематическим разнообразием. Две его монографии посвящены Андрею Рублеву, еще одна — Алексею Орлову; в последние годы жизни он немало сил потратил на историю разведки в Древней Руси, вышедшую отдельной книгой научно-популярного характера. Особую известность принесли Владимиру Александровичу труды, посвященные изучению средневековой русской живописи. В частности, он выступил в роли основателя особой ветви исторического источниковедения, изучающей древнерусские изобразительные источники.
Чтения открыл заведующий кафедрой профессор А.Г. Голиков. Он выступил с сообщением о биографии и научных работах В.А. Плугина. В рамках пленарного заседания сделала доклад профессор Г.Р. Наумова. Ее выступление было посвящено связи между мировоззрением Владимира Александровича и методами, которые он использовал в исследовательской работе. Г.Р. Наумова коснулась также преподавательской работы В.А. Плугина и его общественной позиции. По словам Галины Романовны и единодушному мнению ее коллег, Плугин был талантливым учителем, мастером образного стиля и человеком, придерживавшимся патриотического взгляда на события, происходившие в нашей стране.
В дальнейшем участники конференции разделились на две секции.
Заседание секции «Отечественная история XV— XVII столетий» вел доцент Д.М. Володихин.
Канд. ист. наук А.Е. Тарасов сообщил свои наблюдения о принципах формирования высшей иерархии Русской церкви во второй половине XV — первой трети XVI в. Канд. ист. наук Д.А. Хитрое сделал доклад «Тенденции в развитии феодального землевладения Центра России в XVII—XVШ вв.». Он обрисовал состояние помещичьего землевладения в нескольких уездах, принадлежавших разным регионам России, и отметил пестроту его судеб после Смутного времени: в некоторых регионах прослеживается сохранение давнего наследственного землевладения, в других же эта система была полностью разрушена Смутой. Исследования были проведены Д.А. Хитровым совместно с канд. ист. наук Д.А. Черненко, который, к сожалению, не смог прибыть на чтения. Канд. ист. наук В.П. Пушкое познакомил участников конференции с рядом архивных находок, сделанных им в связи со строгановским следствием 1725 г. и связанных с историей верхокамского крестьянства в XVП—XVШ вв.
Доклад Д.М. Володихина был посвящен военно-служилой элите Московского государства в середине XVI в. На основе изучения разрядов, летописей, а также источников иностранного происхождения были составлены списки военной элиты Московского государства в период правления Ивана IV (1533—1584). Это приблизительно 90 человек, занимавших в течение долгого времени высокие воеводские посты и возглавлявших полевые армии. Были отмечены три особенности. Во-первых, почти все перечисленные персоны относились к знатнейшим семействам военно-служилой аристократии (исключение одно-единственное: Никифор Павлович Чепчугов-Клементьев, дворянин, служивший по выбору из Тулы и однажды возглавивший армию, отправлявшуюся по татарским вестям на Каму. Это исключение может быть объяснено либо долгой успешной службой и выдающимися способностями военачальника, либо неординарными родственными связями в приказной и аристократической среде). Во-вторых, во времена правления Ивана IV в военной элите абсолютно доминировала титулованная часть аристократии. Представителей старомосковских боярских родов в верхнем эшелоне воеводского корпуса насчитывалось всего лишь от 20 до 24%. Процент представителей старомосковских боярских родов, имевших думные чины (бояре и окольничие), от общего числа служилых аристократов, имевших таковые за тот же период, был неизменно выше. В-третьих, нет причин утверждать, что введение опричнины подняло до верхов военной элиты Московского государства худородных дворян. Ни один из опричных выдвиженцев Ивана Грозного никогда не возглавлял полевую армию.
Крупнейшим научным событием чтений стал доклад доц. Т.А. Круглоеой «Был ли Г.Г. Орлов реальным кандидатом в ма-
лороссийские гетманы в 1764 г.». Татьяна Александровна сообщила собравшимся следующее. Весной 1764 г. по заданию императрицы в недрах Коллегии иностранных дел в глубокой тайне шла подготовка проекта о «правительстве тамошней земли (т.е. Левобережной Украины. — Т.К.), по меньшей мере, на первой случай». Положения проекта изложены в докладе Екатерине II, датированном 3 мая 1764 г. и подписанном Н.И. Паниным, А.М. Голицыным, А.В. Олсуфьевым, А.С. Строгановым и И. Пуговишниковым. Вместо гетманского правления авторы доклада предлагали учредить Малороссийскую коллегию, в состав которой считали необходимым «определить четырех великороссийских членов из генералитетских и штаб-офицерских чинов людей добрых, порядок дел канцелярских, а буде возможно, и тамошние права и обряды несколько знающих» и четырех человек из украинской генеральной старшины. Имена последних были названы в докладе. Это «обозный генеральный Кочубей», «писарь генеральный Туманский», «асаул генеральный Журавка», «хорунжий генеральный Апостол». Руководство деятельностью коллегии предлагалось поручить «одной из здешних (т.е. русских. — Т.К..) знатных поверенной особе». Императрица в основном согласилась с концепцией проекта и именным указом Сенату от 27 мая 1764 г. распорядилась сделать очередной шаг — «в полагаемую Малороссийскую коллегию в главные командиры Иностранной коллегии выбрать кандидатов и нам представить». Исполняя данный именной указ, упомянутые выше государственные деятели подготовили доклад от 25 августа 1764 г. со списком кандидатов на место президента Малороссийской коллегии. Список состоял из 12 человек. Как заявляли составители списка, при отборе кандидатов они руководствовались двумя критериями: во-первых, «чтоб представляемых лета не превосходили их способности»; во-вторых, чтобы в список не включались «главные из таких мест, которые по их существу не меньше важны, как то место, в которое ныне представляются». Иначе говоря, для лица, назначаемого президентом Малороссийской коллегии, эта должность должна была стать служебным повышением. Для Г.Г. Орлова место президента Малороссийской коллегии не могло быть продвижением по службе, так как с 22 июня 1763 г. он возглавлял Канцелярию опекунства иностранных, имевшую «власть и преимущество... равное против протчих... государственных коллегий». И поэтому естественно, что его имя не было внесено в список Коллегии иностранных дел. Заметим, что имя Г.Г. Орлова не встретилось ни в одном из документов, связанных с подготовкой реформы. Таким образом, источники делопроизводственного характера ясно показали, что в течение 1764 г. императрица Екатерина II решительно, без колебаний претворяла в жизнь свой замысел ликвидировать институт
гетманства на Левобережной Украине. В этих условиях ни у Г.Г. Орлова, ни у кого другого не было шансов стать малороссийским гетманом, и, следовательно, слухи о фаворите Екатерины II как о преемнике гетмана Разумовского были беспочвенными. Похоже, распространители ложной информации о будущих кадровых изменениях на Левобережной Украине не допускали мысли о том, что императрица сделает шаг, который до нее русские цари, императоры и императрицы не совершали, — отправит в отставку действующего гетмана Левобережной Украины как обыкновенного российского чиновника, но одновременно навсегда ликвидирует институт гетманства, олицетворявший автономию Левобережной Украины в составе Российской империи.
Заседание секции «История отечественной культур ы» вела С.С. Веселова.
Большинство докладов было посвящено проблемам истории русского иконописания в связи с методиками изучения изобразительных источников, предложенными В.А. Плугиным. Открыл эту тематику канд. ист. наук О.Г. Ульянов с докладом «Андрей Рублев в трудах В.А. Плугина и современная научная индукция». Развили ее Т.Д. Горячева в докладе «Древнерусская живопись как исторический источник в трудах В.А. Плугина» и С.С. Веселова в докладе «Методика В.А. Плугина: живопись как исторический источник — и ее использование в исследовательской работе искусствоведа».
Высокое академическое качество отличало доклады учеников Владимира Александровича — канд. ист. наук Е.В. Ухановой и канд. ист. наук А.Б. Конотопа. Е.В. Уханова посвятила доклад новонайденной Кормчей конца XI — начала XII в. А.Б. Конотоп связал новые веяния в общественной мысли Московского государства середины XVI в. с необычным изображением Судии на иконе «Страшный суд» периода правления Ивана IV из собрания Стокгольмского музея.
Особняком стояли доклады канд. ист. наук В.П. Богданова и М.С. Дракуновой. Первый из них («Художественные образы и историческая наука») был посвящен чисто методологическим вопросам. Второй сообщал о записях на экземплярах Евангелий учительных московской печати XVII в. в собрании РГБ и был прочно связан с традицией проводимого сотрудниками Археографической лаборатории, а также аспирантами И.В. Поздеевой фундаментального описания изданий Московского Печатного двора.
Материалы конференции планируется опубликовать в журнале «Историческое обозрение».
Отчет подготовлен Д.М. Володихиным
