CC BY
127
ЭПИСТЕМОЛОГИЯ & ФИЛОСОФИЯ НАУКИ • 2014 • Т. XLII • № 4
Н
АУЧНОЕ ЗНАНИЕ И КОНТЕКСТ
Екатерина Васильевна Вострикова - кандидат философских наук, научный сотрудник сектора социальной эпистемологии Института философии РАН. E-mail:
Статья представляет собой обзор публикаций журнала «Наука, технология и человеческие ценности» за 2010-2014 гг. - одного из наиболее высокорейтинговых журналов в области социальных наук и междисциплинарных исследований по таким темам, как развитие науки и технологии и влияние социальных, культурных, политических факторов на это развитие. В статье выделены четыре основных аспекта проблемы отношений между наукой и контекстом в современных исследованиях в области БТБ: роль вненаучных ценностей, влияние финансирования на процесс и результаты научного исследования, особенности современной науки и критика БТБ.
Ключевые слова: БТБ, наука и технологии, ценности в науке, контекст, междисциплинарность.
S
SCIENTIFIC KNOWLEDGE IN CONTEXT
This paper is a review of articles published in the journal "Science, technology and human values" for 2010-2014. This journal publishes the results of interdisciplinary research on the development of science and technology and the influence of social, cultural and political factors on this development.
The author discusses four major aspects of the relationship between science and the context in STS: the role of non-scientific values in science, the influence of funding on the process and the results of scientific research, new trends in contemporary science and criticism of STS.
Key words: STS, science and technology, values in science, context, interdisciplinarity.
Журнал «Наука, технология и человеческие ценности» является одним из наиболее высокорейтинговых в области социальных наук. В нем печатаются результаты междисциплинарных исследований по таким темам, как развитие науки и технологии и влияние социальных, культурных, политических факторов на это развитие. В рамках настоящей статьи рассматриваются основные публикации журнала с 2010 по 2014 г., в которых обсуждается влияние вненаучных факторов на процесс и результаты научного исследования.
В журнале публикуются статьи, написанные в рамках дисциплинарного направления «Наука, технология и общество» (STS - от англ. science, technology and society). В рамках этого направления в 1980-х гг. была сформулирована нередукционистская программа, согласно которой социальный и культурный контексты, в которых рождается научная теория, являются ее неотъемлемой частью. Эта программа во многом основывается на (но не сводится к) акторно-сетевой теории - теории, в рамках которой объекты рассматри-
Ekaterina Vostrikova
(Institute of Philosophy, RAS).
92 Vista
ваются как действующие единицы социальных отношений. Основная идея нередукционистской программы состоит в том, что никакие аспекты контекста, в котором создается научное знание, не могут быть редуцированы к чему-то другому. Соответственно большая роль уделяется исследованию разных возможных культурных и социальных аспектов контекста, которые могут быть релевантными для процесса получения научного знания. Основная установка программы заключается в том, что научное знание невозможно объяснить исключительно в терминах внутренней логики. Тем не менее науку нельзя также редуцировать к ее социальному и культурному контекстам. Одна из идей, сформулированных в рамках STS, состояла в том, что никакого заданного контекста не существует, реальность и контекст находятся в постоянном процессе создания [Callon, Law, 1982]. Агенты и события создают новые аспекты контекста, дополнительные по отношению к тому, что уже имеется, и неверно думать, что существуют какие-то внешние силы, которые их задают. В рамках данного подхода социальный контекст важен для понимания научного знания, однако последнее знание не объясняется исключительно через культурный и социальный контекст и не сводится к нему. Данная проблематика обсуждается в статье «Эксперименты в контексте и контекстуализация» [Asdal, Moser, 2012]. Основной метод исследования, который используется в этой статье, - метод case-study. Авторы выдвигают основной тезис и рассматривают некоторый конкретный пример из истории науки, который должен продемонстрировать истинность данного тезиса.
Роль ценностей в производстве научного знания
Одна из ключевых тем, обсуждаемых в современных исследованиях в области STS, это роль ценностей в производстве научного знания. Тезис о том, что ценности могут оказывать влияние на процесс принятия решения в рамках научного исследования и на само исследование, принимается сегодня большинством социальных ученых, работающих в рамках подхода STS. Однако остается ряд вопросов, которые активно обсуждаются: какого рода ценности могут влиять на научный процесс (когнитивные или некогнитивные) и может ли влияние ценностей привести к нежелательным результатам или такое влияние является приемлемым или даже желанным [Laudan, 1984; Mayo, 1991; Dupre, 2007].
Эта тема рассматривается, в частности, в статье «Ценности и решения: когнитивные и некогнитивные ценности в производстве зна-
И
■н
ния и процессе принятия решения» [Todt, Luján, 2014]. Когнитивные ценности являются внутренними научными ценностями, примерами здесь могут служить аккуратность, простота, полнота охвата, последовательность, объяснительная сила, плодотворность. Примерами некогнитивных ценностей являются защита здоровья и окружающей среды, возможность практического применения, гибкость. Сюда же можно отнести любые моральные и этические ценности (например, возможности достижения справедливости, общественного блага, связанные с применением результатов исследования, возможный вред и риски, связанные с последствиями неопределенности результатов научного исследования) Авторы статьи утверждают, что некогнитивные ценности могут оказывать влияние на развитие научного знания и это влияние может быть благоприятным, а не ограничивающим или негативным фактором.
Многие исследователи обращали внимание на тот факт, что ценности в различной степени оказывают влияние не только на применение научного знания, но и на сам процесс его производства [Longino, 1990, 2002; Solomon, 2001]. Авторы указывают на целый ряд эмпирических и теоретических исследований, в которых демонстрируется, что ценности влияют на принятие решений в рамках любого научного проекта, начиная от выбора темы и методов и заканчивая интерпретацией данных [Elliot, McKaughan, 2009; Steel, 2010; Mayo, Spanos, 2009]. Некогнитивные ценности также важны для использования научного знания при принятии решений, разработке норм и законов, реализации технологий на практике. Авторы описывают три основных подхода к исследованию роли ценностей, сложившихся в рамках STS.
Согласно первому подходу, только то знание, которое было достигнуто в результате применения классических академических процедур, методов и способов контроля качества, допускается в качестве релевантного для принятия решений. При таком подходе не допускается влияние вненаучных ценностей на сам процесс производства научного знания. Согласно этому подходу, требуется строгое разделение между производством знания и процессом принятия решений. Процесс принятия решений или норм и законов в политике является совершенно независимым от процесса производства научного знания. Это согласуется с классическим пониманием науки в философии науки. Авторы указывают на конкретные случаи использования именно такого подхода в политике. В частности, такой подход используется Национальным исследовательским комитетом (США). Кроме того, его влияние прослеживается в применении принципа предосторожности (precautionary principle) Европейской Комиссией. Согласно этому принципу, если действия или политика потенциально могут вести к риску для населения или окружающей среды в случае
отсутствия научного консенсуса о том, что данные действия не являются опасными, тот, кто принимает решение, обязан доказать, что данные действия являются безопасными.
Согласно второму подходу, всякое производство научного знания находится под влиянием некогнитивных факторов. Эпистемиче-ские соображения никогда не будут достаточными для объяснения конкретного научного знания, потому что контекстуальные, идеологические факторы (интересы различных групп) влияют на процесс получения знания. Любое научное знание предполагает некоторую степень неопределенности и неточности, связанных со сложностью процесса научного исследования. Поэтому если ограничиться только эпистемическими факторами, то на практике невозможно будет применять знание для принятия решений.
Авторы предлагают третий подход, который они называют теорией методологического обучения. Они исходят из того, что принятие во внимание некогнитивных ценностей неизбежно при применении научного знания на практике именно из-за неопределенности любого знания и ограниченных возможностей человеческого познания. Поэтому некогнитивные ценности необходимо сделать эксплицитными, в том числе признавать их роль в принятии методологических решений в рамках самого научного исследования. Речь идет об идентификации допущений, имплицитных ценностей, лежащих в основе процесса получения знания, и эксплицитной характеристике их влияния на выбор темы исследования, стандартов доказательства, методов исследования и, наконец, выводах. Отличие этого подхода от второго состоит в том, что научные процедуры и знание считаются релевантными для принятия решений. Данный подход признает ограничения научного знания, но не отрицает роль науки в принятии решений.
Авторы полагают, что эксплицитное признание ценностей позволит превратить некогнитивные ценности в руководство для методологического выбора (установку стандартов доказательства, выбор моделей, выбор того, кто должен производить доказательство, и т.д.). Согласно предлагаемому подходу, когнитивные и некогнитивные ценности взаимодействуют друг с другом.
Роль финансирования в науке
Другая интересная и важная тема - финансирование в науке, влияние экономических факторов на развитие науки и на сам процесс научного исследования. Элизабет Берман в статье «Не просто неолиберализм: экономизация политики в области науки и технологии в
И
■н
И
JB
США» [Berman, 2013] обсуждает влияние экономических факторов на процесс производства научного знания.
Многие авторы отмечают, что за последние 40 лет изменилась организация научного исследования. Изменения коснулись таких явлений, как расширение права интеллектуальной собственности, идеализация предпринимательства, реорганизация академической науки и ее переориентация на работу с коммерческими ценностями. Автор данной статьи отстаивает точку зрения, что изменения в организации науки, наблюдаемые в США, не являются реализацией идей неолиберализма, а результат другого процесса - экономизации в управлении наукой и технологией. Другие авторы также указывали, что многие современные исследования в области STS в действительности имеют неолиберальную направленность, однако эконо-мизация является более широко распространенным трендом [Callon, 1998].
Согласно известному определению неолиберализма, сформулированному Д. Харвеем, «неолиберализм - теория практики в области политической экономики, согласно которой наилучший способ достижения всеобщего благосостояния состоит в предоставлении большей степени свободы индивидуальному предпринимательству в рамках институциональной организации, характеризующейся сильными правами на частную собственность, свободным рынком и свободной торговлей» [Harvey, 2005: 3-4]. Неолиберализм характеризуется твердой уверенностью в том, что свободный рынок является правильной формой организации человеческой деятельности и что требуется четкое, но ограниченное управление, которое могло бы обеспечить права частной собственности и гарантировать свободную торговлю. Неолиберальный подход к политике в области науки и технологий подчеркивает важность интеллектуального права, значительную роль частного сектора и использование рыночных механизмов внутри науки.
С точки зрения подхода экономизации рост экономики является основным благом для общества. Эта точка зрения допускает возможность того, что наличие сильного, хотя и ограниченного свободного рынка - лучший способ достижения экономических целей, но не требует принятия данного тезиса.
По мнению многих представителей левых политических направлений в США, рост экономики служит общественным интересам и государство должно стремиться создать такую экономику. Они также полагают, что некоторые рынки могут работать неэффективно и в таком случае государство должно вмешаться. Например, многие считают, что государство должно поддерживать научные исследования напрямую, потому что рынок не будет в достаточной мере вкладываться в данную область, хотя научные
исследования и разработка новых технологий ведут к росту производительности и экономики. В рамках такого подхода, как и в случае неолиберального подхода, наука должна быть ориентирована на рынок.
Однако экономизацию отличают от других подходов к политике в области науки и техники с помощью аргументов, которые приводятся, чтобы оправдать необходимость финансирования науки. В частности, этот подход не предполагает, что науку нужно финансировать, потому что благодаря ей мы можем усовершенствовать медицину или что наука может служить военным целям или решить проблемы изменения климата. Согласно данному подходу, экономические показатели (рост, конкурентоспособность, продуктивность) могут напрямую применяться к научному знанию и правительство может, опираясь на эти показатели, принимать политические решения в области науки и техники.
Э. Берман рассматривает основные изменения в политике США в области науки и технологий в конце 1970-х - начале 1980-х гг. и показывает, что многие из них были инициированы людьми, которые не имели отношения к неолиберализму. Согласно ее точке зрения, спор о том, отражают ли изменения, произошедшие в последние годы в науке в США, подход неолиберализма или экономизации, не является чисто абстрактным. Правильная идентификация этих изменений даст нам больше возможностей для диагностики современного состояния политики в области науки и ее возможного будущего.
В статье также содержится критика экономизации политики в области науки и технологии. Обычно считается, что экономизация в отличие от неолиберализма, который стремится уменьшить роль государства и усилить рыночные механизмы внутри науки, является политически нейтральным подходом. Экономизация просто предлагает использовать экономический вклад науки и техники для улучшения экономики в целом. Э. Берман показывает, что продолжающаяся тенденция к экономизации с большой вероятностью приведет к нежелательным последствиям. Экономизация основывается на допущении, что мы достаточно хорошо понимаем отношение между наукой (и технологией) и экономикой, чтобы проводить осмысленную политику. Однако наше понимание экономических результатов такой политики является достаточно ограниченным.
Кроме того, улучшение таких показателей, как ВВП и продуктивность, не всегда благоприятствует среднему индивиду. Поскольку наше знание о том, какого рода политика будет иметь желательный экономический эффект, является чрезвычайно ограниченным, попытки переориентировать науку и технологии на достижение экономических целей могут привести к политическим решениям, которые лишь
И
■н
выглядят так, как будто имеют отношение к экономике, а на самом деле способствуют интересам некоторой группы людей.
Другой негативный аспект экономизации состоит в том, что стремление решить экономические проблемы отвлекает политику в области науки от других целей. Наука и технология должны улучшать жизнь людей, что не тождественно улучшению экономики. При этом у нас нет 100%-ной уверенности в том, что будут получены желаемые экономические результаты. Таким образом, государство вкладывает деньги в науку в надежде на экономический рост, но нам не известно, как этого добиться [Lane, Black, 2012]. Это может привести к неправильной расстановке приоритетов при принятии решения о финансировании. В качестве примера автор цитирует доклад одного из представителей Белого дома о том, что Национальный институт здоровья следует поддерживать, поскольку это связано с экономическим ростом [Bridgeland, Orszag, 2013]. В действительности же государству следует финансировать такие институты, как этот, потому что результаты его исследований могут улучшить медицину.
Другой интересный аспект проблемы финансирования в науке обсуждается в работе Шелдона Кримски «Ведут ли финансовые интересы к предвзятости результатов исследования? Исследование гипотезы эффекта финансирования» [Krimsky, 2012]. Одно из изменений, произошедших в современной науке, состоит в том, что появилось большое число исследований, которые финансируются частными компаниями. Например, производитель лекарств, сигарет или соков может заказать исследование о безопасности производимого продукта. Автор анализирует связь между источником финансирования и результатами исследований. В частности, рассматриваются исследования об эффективности или безопасности, проведенные по заказу производителей лекарств. Исследования показывают, что существует достаточно оснований, чтобы сделать вывод о реальности эффекта финансирования. Эффект финансирования состоит в том, что исследования, спонсированные фирмами, с большей вероятностью, чем исследования, которые спонсируются общественными организациями, в том числе государственными фондами, будут выдавать результаты, согласующиеся с коммерческими интересами спонсора. В основном эта предвзятость может иметь два возможных источника: либо данное лекарство проходило через облегченную внутреннюю версию тес-ЧЦ^ тирования, либо методы, используемые при таком тестировании, способствуют получению выгодных результатов.
Еще один пример, который рассматривает автор, - тестирование сигарет. Здесь тоже наблюдается резкое различие между результата-
ми исследований, спонсированных общественными организациями и табачными компаниями.
Таким образом, наличие финансирования от частного коммерческого лица, конечно, не является безусловным доказательством пристрастности, но все же свидетельствует, что такая пристрастность возможна. Для того чтобы установить ее наличие в каждом конкретном случае, нужны дополнительные исследования, интервью с сотрудниками и т.п.
Наука в XXI в.: новые тенденции
Другая популярная и важная тема, которая уже упоминалась, -анализ изменений, произошедших в современной науке. Специальный выпуск журнала посвящен теме постнормальной науки. Определение постнормальной науки, генезис и роль данного понятия обсуждаются в вводной статье Дж. Турпени, М. Джонса и И. Лорензони «Каков современный статус постнормальной науки? Критический обзор развития, определений и употребления» [Turnpenny, Jones, Lorenzoni, 2011].
Постнормальная наука - это термин, активно использующийся в исследованиях по рискам, связанным с принятием политических и управленческих решений в науке. В 1962 г. была опубликована книга Т. Куна «Структура научных революций», в которой он вводит понятие нормальной науки. Нормальная наука, по Куну, представляет собой исследования, основанные на одном или нескольких достижениях прошлого, которые научные сообщество признало в качестве основания для дальнейших исследований и практики. Согласно его теории, научное знание периодически переживает смену парадигм. Новая парадигма принимается после научной революции - ситуации, когда нормальная наука не способна решить внутренние проблемы и когда существующие правила подвергаются критике и заменяются новыми.
Дж. Равец в своих работах указывал на усиливающуюся профессионализацию, разделение труда и индустриализацию современной науки, на растущие возможности коррупции в научных исследованиях [Ravetz, 1971, 1986]. Он указывал на проблематичность ситуации: такого рода знание не позволяет нам выстраивать целостную картину и принимать осознанные, социально ответственные решения. Он говорил о том, что пришел конец нормальной науки и она была заменена наукой, управляемой военными и индустриальными государственными интересами. В 1980-е гг., во многом благодаря его работам, в рамках STS появился интерес к вопросам окружающей среды и со-
И
■н
циальным проблемам, которые характеризуются сложностью, неопределенностью и очень серьезными потенциальными рисками для человечества и экосистем.
В своей совместной работе С. Фунтовиц и Равец постулировали необходимость науки второго порядка, которую они назвали постнормальной наукой [Funtowicz, Ravetz, 1991]. Постнормальная наука - это методология исследования, ориентированная на разработку новых методов, которые позволяли бы принимать решения, учитывая потенциальные риски и выгоды в ситуации незнания, например когда мы имеем дело с систематической неопределенностью (если рассматриваемая система является чрезвычайно сложной). Одно из решений данной проблемы в рамках подхода постнормальной науки состояло в том, что эксперты в традиционном понимании этого слова должны сотрудничать с расширенной экспертной коллегией. Роль последней заключается в том, чтобы привнести дополнительные факты, которые должны приниматься во внимание при принятии решения, и выступать в качестве независимой экспертизы.
В постнормальной науке понятие истины теряет свое центральное положение. Наука не может ориентироваться на объективную репрезентацию фактов мира, ее внутренними ценностями являются качество и полнота информации с разных эпистемологических и онтологических позиций. Оценка рассматриваемого возможного решения должна происходить с учетом культурных и моральных перспектив [O'Connor, 1999]. Понятие постнормальной науки активно используется с 1990-х гг. в таких направлениях, как медицина, компьютерные науки, экология, где необходимо принимать ценностно-ориентированные решения в условиях риска и неопределенности.
В настоящее время существует три направления исследований в рамках постнормальной науки: теория, методология и критика. К теоретическим вопросам относятся такие вопросы, как отношение современного представления о постнормальной науке к первоначальному понятию, а также к конструктивистской парадигме и релятивистской онтологии. Вопросы о том, как применять данное понятие, относятся к методологическим. Например, Катарина Фаррел в статье «Белоснежка и проблемы Запада: взгляд на демаркацию между эмпирическим описанием и нормативным предписанием» [Farrell, 2010] предлагает рассматривать термин «постнормальная наука» не как нормативное понятие, а как описывающее уже реально существующую практику. Наука не может самостоятельно решать такие проблемы,
Шр как загрязнение окружающей среды. Постнормальная наука - это подход, изучающий, какие точки зрения должны включаться при принятии решения и каким образом оправдывается включение именно таких точек зрения.
Понятие постнормальной науки также подвергается критике в литературе. В частности, некоторые авторы указывают на то, что данные исследования отвергают уже полученные в рамках нормальной науки результаты [Weingart, 1997]. В данном номере понятие постнормальной науки подвергается критике в статье «Если постнормальная наука является решением, то в чем состоит проблема? Политика относительно окружающей среды» [Wesselink, Hoppe, 2011]. По мнению авторов, политика определяет большинство решений в реальном мире, однако политическое поле не адекватно представлено в исследованиях по постнормальной науке. Авторы также указывают, что простое увеличение числа участников принятия решения (включение расширенной экспертной коллегии) никак не способствует принятию лучшего решения. Необходимы анализ критериев выбора расширенной коллегии и эксплицитное признание того факта, что принятие определенных ценностей предполагается уже самим актом выбора такой коллегии.
Другое исследование, направленное на анализ изменений, произошедших в современной науке, представлено в статье «Изменения в количестве совместных публикаций» [O'Brien, 2011]. Одно из наблюдаемых изменений, произошедших в современной науке, состоит в том, что в XX в. значительно увеличилось число совместных публикаций. Автор данной статьи ставит вопрос о том, отражает ли этот рост поведение индивидуальных ученых или приоритеты поколений ученых. Автор исследует списки публикаций из разных дисциплин и находит подтверждение гипотезы о том, что наиболее значимым фактором действительно является изменение приоритетов поколений ученых. В 1960-1970-е гг. ученые стремились опубликоваться самостоятельно, чтобы продемонстрировать свои способности и получить работу. Сейчас этот тренд изменился, что говорит об изменении оценки индивидуальных заслуг в таких публикациях.
Еще одно важное изменение в современной науке - это увеличение значимости цитирования и ссылок. Данная проблематика исследуется в работе О. Рекдал «Памятник академической небрежности. Самоисполняющееся пророчество Катрины Брунер» [Rekdal, 2014]. В статье рассматривается вопрос о точности цитирования в современной науке. Автор рассматривает известную цитату Катрины Фрост Брунер о важности точного цитирования [Bruner, 1942]. О. Рекдал обнаруживает, что в подавляющем большинстве случаев авторы, которые цитировали данный пассаж, не смогли правильно оформить ссылку на работу. Она поднимает вопрос о пренебрежительном отношении к оформлению ссылок в современной науке, отмечая при этом, что наиболее частым феноменом является указание на источник, который не является релевантным для рассматриваемой темы. Можно говорить о негативном влиянии усиливающейся значимости такого критерия оценки качества исследования, как индекс цитирования, на само качество исследований.
И
■н
Критика STS
Последняя важная тема, обсуждаемая на страницах журнала «Наука, технология и человеческие ценности», которую я рассмотрю, это критика подхода STS. Лиза Гарфорт в статье «Невидимое в исследовании: видение и знание в STS» [Garforth, 2011] предлагает интересный аргумент против объяснения научного исследования в терминах социального контекста. В частности, она исследует роль ненаблюдаемой работы исследователей. Автор показывает, что смещение фокуса в STS в сторону социальных аспектов науки привело к тому, что чрезмерное внимание уделяется практикам получения знания, доступным наблюдению.
Case-study, проведенное автором, состояло в том, что она в течение 6 месяцев 2-3 дня в неделю наблюдала за работой исследователей в биолабораториях, а также за работой некоторых индивидуальных исследователей в области социальных наук. Все ученые указывали, что им нужно время на индивидуальную работу, на необходимость посидеть в тишине наедине с данными. Автор показывает, что значительная часть работы, особенно в области социальных наук, сосредоточена вокруг одиночества. В то же время ученые были склонны преуменьшать заслугу такого рода спокойной работы для полученных научных результатов. По мнению автора, ключевые аспекты приобретения нового знания являются невидимыми и значительная часть работы ученых также невидима для наблюдателя. Она предлагает пересмотреть установку STS на редукцию познания и мышления к наблюдаемым действиям в лаборатории.
Другие аспекты критики представлены в работе «Научная политика и STS с других эпистемических перспектив» [Garforth, Stockelova, 2011]. Исследователи в рамках STS абстрагировались от понятий истины и репрезентации как соответствия реальности и выдвинули провокационный тезис о том, что универсальность в науке -это результат применения сходных практик работы в научных сообществах. В STS общественные интересы рассматриваются в качестве неотъемлемой части науки, и центральная роль в исследовании приписывается материальным и социальным практикам и представлениям. Авторы статьи сопоставляют STS и политику в области науки. Политика в области науки делает акцент на эффективности, применяемости и представляемости результатов. Современная политика в области науки исходит из того, что наука должна служить экономиче-
ЧЦ^ ским и социальным интересам и переводить знание в продуктивные объекты. Идеал универсальности научного знания был переформулирован в терминах глобального успеха и соревнования. Универсаль-
^ ность с точки зрения политики сводится к видимым, материализуе-
мым и измеряемым видам деятельности и результатам (статьи, цитирования и другие показатели исследовательской активности). Политика недооценивает процессы, которые не могут быть доступны для внешнего наблюдателя. Конечно, существует различие между БТБ и научной политикой. В рамках БТБ эпистемология связывается с организацией науки и формулируется эксплицитная критика репре-зентационной рациональности модерна. Политика в области науки не возражает против сохранения старой модели рациональности, если наука выдает достаточные показатели, доступные внешней проверке.
БТБ всегда были ориентированы на практику и процесс производства знания, тогда как политики в основном ориентировались на инструментальные методы оценки результата. Но есть и общее для двух подходов: оба фокусируются на наблюдаемых и измеряемых видах активности в области производства знания, оба недооценивают роль индивидуального размышления, которое является ключевым видом деятельности, необходимым для поддержания и расширения знания.
В действительности исследования и современная политика в области науки разделяют некоторые концептуальные, эпистемологические и методологические допущения. За последние несколько десятков лет оба направления стали придавать большое значение материальным результатам и видимой активности, скрывая другие процессы, отношения, порядки в научной работе. Оба признают лишь привилегированные модели производства и циркуляции знания, основанные на культурных нормах естественных наук на Западе. В рамках БТБ очень мало внимания уделялось геополитическим, эпистеми-ческим и историческим контекстам, в которых оформилась сама эта программа.
Авторы полагают, что БТБ необходимо в большей мере абстрагироваться от политики и управления в науке. Исследования в рамках БТБ должны рассматривать другие эпистемологические позиции, которые могут не согласовываться с организационными, геополитическими и дисциплинарными центрами управления наукой (например, речь идет о необходимости принятия во внимание перспективы феминизма).
Заключение
Таким образом, в данном журнале были выделены четыре основных аспекта проблемы отношения между наукой и контекстом в современных исследованиях в области БТБ: роль вненаучных ценно-
И
■н
стей; влияние финансирования на процесс и результаты научного исследования; особенности современной науки; критика БТБ.
Большинство исследователей в области БТБ полагают, что внена-учные ценности, безусловно, играют роль на каждом этапе получения, оценки и применения научного знания. Поэтому необходим эксплицитный анализ принимаемых ценностей, который позволит нам понять предпосылки научного исследования и лучше оценить возможные риски его применения.
Многие авторы указывают на негативные аспекты изменений, произошедших в науке в XX и XXI вв. В частности, обсуждалось негативное влияние оценки научных результатов внешними по отношению к науке методами (например, индексом цитирования), переориентации науки на рынок и экономику, частного финансирования (которое зачастую ведет к пристрастности исследования).
Авторы, критически анализирующие подход БТБ, указывают на то, что данный подход должен в меньшей степени ориентироваться на материальные результаты и видимую активность ученых и принимать во внимание скрытые процессы, отношения, порядки в научной работе. Также они считают, что БТБ следует выйти за рамки анализа исключительно привилегированных перспектив научного исследования, основанных на культурных нормах естественных наук в западной науке.
И
■н
Библиографический список
Asdal, Moser, 2012 - Asdal K., Moser I. Experiments in Context and Contexting// Science, Technology and Human Values. 2012. № 37 (4). P. 291-306.
Berman, 2013 - Berman E.P. Not Just Neoliberalism: Economization in US Science and Technology Policy // Science, Technology and Human Values. 2014. №39 (3). P. 397-431.
Bridgeland, Orszag, 2013 - Bridgeland J., Orszag P. Can Government Play Moneyball? // The Atlantic. 2013. P. 63-66.
Bruner, 1942- Bruner K. Of Psychological Writing: Being Some Valedictory Remarks on Style // Journal of Abnormal and Social Psychology. 1942. № 37 (1). P. 52-70.
Callon, 1998 - Callon M.The Embeddedness of Economic Markets in Economics // The Laws of the Markets ; ed. by M. Callon. Oxford, England : Blackwell, 1998.
Callon, Law, 1982 - Callon M., Law J.On Interests and Their Transformation: Enrolment and Counter-Enrolment // Social Studies of Science. 1982. № 12 (4). P. 615-625.
Dupre, 2007 - Dupre J. Fact and Value // Value-Free Science?; ed. by H. Kincaid, J. Dupre, and A. Wylie. N.Y. : Oxford University Press, 2007. P. 27-40.
Elliot and McKaughan, 2009 - Elliot K., McKaughan D. How Values in Scientific Discovery and Pursuit Alter Theory Appraisal // Philosophy of Science. 2009. №76 (5). P. 598-611.
Farrell, 2010 - Farrell K. Snow White and the Wicked Problems of the West: A Look at the Lines between Empirical Description and Normative Prescription // Science Technology Human Value. 2011. № 36 (3). P. 334-361.
Funtowicz, Ravetz 1991 - Funtowicz S.O., Ravetz J.R. A New Scientific Methodology for Global Environmental Issues // Ecological Economics: The Science and Management of Sustainability ; ed. by R. Costanza. N.Y. : Columbia University Press, 1991. P. 137-152.
Garforth, 2011 - Garforth L. In/Visibilities of Research: Seeing and Knowing in STS // Science, Technology & Human Values. 2012. № 37. P. 264-285.
Garforth, Stockelova, 2011 - Garforth L., Stockelova T.Science Policy and STS from Other Epistemic Places // Science, Technology and Human Values. 2011. August 28.
Harvey, 2005 - Harvey D. A Brief History of Neoliberalism. Oxford, England : Oxford University Press, 2005.
Krimsky, 2012 - Krimsky S. Do Financial Conflicts of Interest Bias Research? An Inquiry into the ''Funding Effect'' Hypothesis // Science, Technology and Human Values. 2012. № 20. Sept.
Lane, Black, 2012 - Lane J., Black D. Overview of the Science of Science Policy Symposium// Journal of Policy Analysis and Management. 2012. № 31 (3). P. 598-600.
Laudan, 1984 - Laudan L. Science and Values. Berkeley : University of California Press, 1984.
Longino, 1990 - Longino H. Science as Social Knowledge: Values and Objectivity in Scientific Inquiry. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1990.
Longino, 2002 - Longino H. The Fate of Knowledge. Princeton, NJ: Princeton University Press, 2002.
Mayo, 1991 - Mayo D.G. Sociological versus Metascientific Views of Risk Assessment // Acceptable Evidence: Science and Values in Risk Management; ed. by D.G. Mayo and R.D. Hollander. Oxford : Oxford University Press, 1991. P. 249-279.
Mayo and Spanos, 2009 - Error and Inference: Recent Exchanges on Experimental Reasoning, Reliability, and the Objectivity and Rationality of Science ; ed. by D.G. Mayo and A. Spanos. Cambridge, England : Cambridge University Press, 2009.
O'Brien, 2011 - O'Brien T. Change in Academic Coauthorship, 1953-2003 // Science, Technology and Human Values. 2011. № 37 (3). P. 210-234.
O'Connor, 1999 - O'Connor M.Dialogue and Debate in a Post-Normal Practice of Science: A reflexion//Futures. 1999. № 31. P. 671-687.
Ravetz, 1971 - Ravetz J.R. Scientific Knowledge and its Social Problems. Oxford : Clarendon Press, 1971.
Ravetz, 1986 - Ravetz J.R. Usable Knowledge, Usable Ignorance: Incomplete Science with Policy Implications // Sustainable Development of the Biosphere ; ed. by W.C. Clark and R.C. Munn. N.Y. : Cambridge University Press, 1986. P. 415-432.
Rekdal, 2014 - Rekdal O. Monuments to Academic Carelessness: The Self-Fulfilling Prophecy of Katherine Frost Bruner // Science Technology Human Values. 2014. № 39 (5). P. 744-758.
И
■ H
Solomon, 2001 - Solomon MSocial Empiricism. Cambridge, MA : MIT Press, 2001.
Steel, 2010 - Steel D. Epistemic Values and the Argument from Inductive Risk // Philosophy of Science. 2010. № 77 (1). P. 14-34.
Todt, Lujan, 2014 - Todt O., Lujan J.L. Values and Decisions: Cognitive and Noncognitive Values in Knowledge Generation and Decision Making // Science, Technology and Human Values. 2014. № 39. P. 720-743.
Turnpenny, Jones, Lorenzoni, 2011 - Turnpenny J., Jones M., Lorenzoni I. Where Now for Post-Normal Science?: A Critical Review of its Development, Definitions, and Uses // Science Technology Human Values. 2011. № 36 (3). P. 287-306.
Weingart, 1997 - Weingart P. On 'Best Practice Rules' of Publishing and Their Erosion - A Cause for Concern // Minerva. 2009. № 47. P. 237-239.
Wesselink, Hoppe, 2011 - WesselinkA., HoppeR. If Post-Normal Science Is the Solution, What Is the Problem?: The Politics of Activist Environmental Science // Science, Technology and Human Values. 2011. № 36 (3). P. 389-412.
M
■ H
