CC BY
36
ЮРИДИЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ. ХРОНИКА
Научное наследие члена-корреспондента РАН
Г. В. Мальцева: неизмеримый вклад в развитие отечественной юридической науки (к 80-летию со дня рождения)
28 апреля 2015 г. исполнилось 80 лет со дня рождения выдающегося российского ученого, видного теоретика права, члена-корреспондента РАН, заслуженного деятеля науки Российской Федерации, доктора юридических наук, профессора Мальцева Геннадия Васильевича.
Вся его жизнь — это пример беззаветной преданности и служения науке.
Г. В. Мальцев родился 28 апреля 1935 г. в селе Гулькевичи Краснодарского края. После окончания Ростовского государственного университета работал в органах прокуратуры Чечено-Ингушской АССР. В 1962 г. поступил в аспирантуру Института государства и права АН СССР. В 1966 г. он защитил кандидатскую, а в 1979 г. — докторскую диссертацию по теме «Социальная справедливость и права человека».
С 1972 по 2013 г. занимался научно-педагогической деятельностью. С 1992 по 1994 г. Г. В. Мальцев — директор Центра государства и права Российской академии управления, с 1994 г. — заведующий кафедрой государственного строительства и права РАНХиГС, с 2011 по 2013 г. — заведующий кафедрой теории государства и права Юридического факультета им. М. М. Сперанского РАНХиГС.
Лучшей памятью для любого ученого является актуальность и востребованность его научных идей, восприятие их широкими слоями, научной общественностью, многочисленными учениками, молодыми учеными. По мнению члена-корреспондента РАН Е. А. Лукашевой, талант Геннадия Васильевича и его преданность науке,
как это часто бывает, при жизни не были в должной мере оценены в юридической среде1.
Геннадий Васильевич был человеком энциклопедических знаний, широчайшей правовой эрудиции и в то же время удивительно скромным и неприхотливым в быту и повседневном общении, человеком, обладающим замечательными душевными качествами.
Он был признанным мастером точности юридического слова, обладал уникальным даром говорить о сложнейших правовых явлениях и категориях настолько доступным, ясным и точным языком, что суть проблемы оказывалась «на виду» без лишних фраз и многословия. (У иных авторов десятки, а то и сотни страниц уходят на то, чтобы изложить суть проблемы, но и этого далеко не всегда бывает достаточным, чтобы понять, о чем хотел сказать автор).
Г. В. Мальцев — крупный российский ученый-юрист, специалист в области теории права и государства, философии, социологии и антропологии права, истории политических и правовых учений, основатель ряда приоритетных направлений юридической науки. Им предложены новые теоретические конструкции, касающиеся происхождения государства и права, ранних форм права и государства, эволюции отдельных правовых институтов.
Геннадий Васильевич — автор около 200 научных работ, среди которых
1 См.: Вспоминаем Мальцева // Национальные интересы. 2013. № 3. С. 38.
такие крупные научные труды, как «Понимание права. Подходы и проблемы» (М., 1999), «Развитие права: к единению с разумом и наукой» (М., 2005), «Социальные основания права» (М., 2007), «Нравственные основания права» (М., 2008), «Бюрократия как правовая и моральная проблема» (М., 2009), «Месть и возмездие в древнем праве» (М., 2012), «Культурные традиции права» (М., 2013). Многие работы переведены на иностранные языки. Научные исследования Г. В. Мальцева отличаются фундаментальностью, широчайшей правовой культурой.
Нет сомнения в том, что многие работы профессора будут предметом изучения и анализа многих поколений юристов и войдут в сокровищницу российской юриспруденции.
В течение многих лет Г. В. Мальцев являлся председателем диссертационного совета по защите диссертаций на соискание ученых степеней кандидата и доктора юридических наук. Под его руководством была создана научная школа, состоящая из его учеников и последователей. Им было подготовлено 75 кандидатов и 20 докторов юридических наук. Некоторые из них стали крупными общественно-политическими деятелями, известными учеными. И это тоже часть научного наследия Геннадия Васильевича.
В 1977 г. вышла монография «Социальная справедливость и право». В этой и последующих научных публикациях автором рассмотрены крупные теоретические проблемы сущности и содержания социальной справедливости, ее воплощения в правовых нормах и в праве в целом.
Важнейшим направлением научной деятельности ученого на протяжении многих лет являлось исследование проблем и подходов понимания права. Наиболее яркое воплощение взгляды и идеи автора по этому направлению нашли в работах: «Понимание права. Подходы и проблемы» (М., 1999), «Право и политика в контексте теории власти» (М., 1997) и др. Им глубоко и основательно исследованы естественно-правовые подходы и юридико-позити-
вистское понимание права. В рамках естественно-правовых подходов исследованы христианское естественное право, неокантианская этика, аналитическая юриспруденция Англии и США, скандинавский юридический реализм. Правопонимание рассматривается автором в процессе развития как спор естественно-правовых и юри-дико-позитивистских теорий.
Обстоятельный анализ многих классических зарубежных теорий, обобщение значительного количества иностранных источников, сопоставления и выводы были хорошо восприняты научной общественностью. Высокую оценку юридической общественности получило обоснование инте-гративного подхода правопонимания. В отечественной правовой науке присутствует в основном нормативистское правопонимание, что находит отражение в учебниках по теории государства и права. Право понимается как «система общеобязательных, установленных и обеспечиваемых государством норм, предназначенных для регулирования отношений в обществе». То есть право определяется как система норм, которой нормативистское правопонимание приписывает способность самостоятельно функционировать, регулировать и охранять общественные связи. Отсюда вывод о монопольном положении государства в сфере правотворчества. В этих определениях четко прослеживается довод: право создается не обществом, а государством.
Определения права социологического типа берут за исходный момент «правовое отношение». Право определяется как система правовых отношений. И в этом смысле социологический подход к определению права оппонирует нормативистскому подходу. Среди недостатков социологических определений права можно отметить слабый акцент на нормативности правовых явлений, размытость критериев, по которым право выделяется среди других правовых явлений, растворение права в других общественных системах.
В основе третьего подхода к определению идеолого-ценностного права
лежит правовая идея. Классическим образцом такого определения является выражение римского юриста Цель-са: «Право есть наука о добром и справедливом».
На основе анализа трех подходов (нормативистского, социологического и идеолого-ценностного) Геннадий Васильевич обосновал свой интегра-тивный подход к определению права. Правовая норма, правовое отношение, правовая идея — «три кита», на которых выстраивается нормативно-регулятивная система, называемая правом. Право определяется как нормативно-регулятивная система, представляющая собой совокупность норм, идей и отношений, которая устанавливает поддерживаемый средствами власти порядок организации, контроля и защиты человеческого поведения. В самой нормативно-регулятивной системе эти три элемента неразрывно связаны и образуют динамическое единство.
Нормы права дают импульс возникновению правовых отношений, а они, в свою очередь, в процессе реализации побуждают юридическую мысль, правовые идеи, которые в процессе критического осмысления правовых норм и правоотношений приводят к новым правовым нормам. Дух права, как говорил Гегель, непрерывно движется по кругу от правовой нормы к правовому отношению, от него — к правовой идее, которая снова трансформируется в правовую норму.
Большое внимание научной общественности привлекли публикации Г. В. Мальцева, отражающие современные подходы к изучению права как явления человеческой культуры, цивилизации. К числу его крупных научных заслуг относится разработка на основе синтеза юридических, исторических, этнографических и иных знаний теории обычая и обычного права («Обычное право в России: проблемы теории, истории и практики». Ростов н/Д, 1999).
Важнейшей составляющей научных исследований профессора является рассмотрение правовых проблем
функционирования государственной власти на различных этапах исторического развития России, сущности и особенностей демократии, деятельности политических партий и общественных объединений.
Видное место в его научно-исследовательской работе занимала проблематика конституционного права. Ученым опубликованы многочисленные статьи по актуальным вопросам федеративных отношений, российского парламентаризма, совершенствования системы федеральных органов исполнительной власти, реформирования государственного аппарата.
Круг научно-исследовательских интересов Г. В. Мальцева был чрезвычайно широк. Его работы отличаются глубиной, основательностью, системным подходом к изучению и оценке правовых явлений. Как видный теоретик права и государства он пользовался заслуженным авторитетом. Он является соавтором многих учебников по теории государства и права, проблемам теории права и государства, конституционного права.
Высокая ценность научных работ Геннадия Васильевича состоит не только в том, что они носят характер завершенных исследований по актуальным проблемам права и государства, но и в том, что они ставят многочисленные проблемы, заставляют думать, искать варианты решения этих проблем. Красной нитью через многие научные исследования проходят проблемы, связанные с будущим, с перспективами развития права и государства. В работах ученого представлено оригинальное видение путей и направлений такого развития с детальным анализом возможных вызовов и рисков.
Так, в монографии «Развитие права: к единению с разумом и наукой» автор отмечает, что современный этап развития цивилизованных обществ характеризуется развитием множества процессов, объективно нуждающихся в расширении границ правового регулирования. Государство все чаще прибегает к созданию системных право-
вых институтов в сферах, где ранее оно обходилось «поверхностными воздействиями». Во всем мире растет количество правовых актов в таких традиционно слаборегулируемых сферах, как спорт, туризм, искусство, кино, информационное пространство.
Автор выступал против призывов «приватизации» правовой системы в том смысле, что право в России должно стать по преимуществу частным правом (распространенный тезис начала 1990-х гг.— «не просто право, а частное право»). По мнению российских приверженцев либерализма, публичное право должно «сужаться» вместе с конституционными, административными, уголовно-правовыми институтами, ограничивающими так называемые свободные порывы свободной личности. Логика рассуждений такова: поскольку наша Конституция провозгласила человека, его права и свободы высшей ценностью, то индивидам необходимо юридически обеспечить полный простор, они должны действовать безо всяких ограничений и не должно быть никакого вмешательства в сферу индивидуальных прав2. Г. В. Мальцев весьма скептически относился к либеральному тезису о недопустимости вмешательства в сферу прав и свобод человека ввиду того, что любое регулирующее воздействие, равно как и охрана отношений между людьми, есть неизбежное вмешательство государства.
Автор справедливо полагал, что российскому обществу еще предстоит выработать представления о том, что можно, а что нельзя приносить в жертву интересам частного лица. В последнее время в культурной и правовой сфере все более отчетливой становится тенденция к восполнению объективной потери «жизненной значимости отдельного человека» мнимыми идеологическими ценностями, такими как «права человека», «приоритет свободы личности».
2 См.: Развитие права: к единению с разумом и наукой: монография. М., 2005. С. 126— 127.
Осмысление научных парадигм модернизации применительно к праву привело ученого к следующему выводу: безудержное новаторство противопоказано праву, а присущая ему тяга к обновлению не должна проявляться в формах, угрожающих стабильности. «Необходимо следить за системностью новаций, их последовательностью, объемом, который не должен превышать реальные возможности системы, не скатываясь к хаосу»3.
Существуют оптимальные рамки развития права в данное время и в данном обществе, дальше которых ему угрожает перерождение, обесценение и неэффективность. Наука, и в первую очередь юридическая, призвана устанавливать и обозначать пределы роста правовых норм, находить необходимые средства, чтобы правовое развитие не шло по пути количественного развития, простого наращивания численности правовых норм. К примеру, только за 2014 г. было принято 557 федеральных и федеральных конституционных законов, что является своего рода рекордом за весь период деятельности Государственной Думы. Однако проблема в том, что значительная часть новых актов — это поправки в действующие законы. Наше законодательство напоминает «лоскутное одеяло», где поправки ложатся на поправки.
В условиях юридической сверхрегламентации, несмотря на активное применение законодательства и бурную правотворческую деятельность, право остается малоподвижным, лишенным должного динамизма и не способным отвечать на возникающие запросы и вызовы времени. Под динамизмом права в данном случае понимается его способность идти в ногу с общественным развитием, предвосхищая социальные процессы. По мнению автора, приходится с сожалением констатировать, что и сегодня российское право продолжает экстенсивно развиваться в сторону все большего
3 Развитие права: к единению с разумом и наукой. С. 196—197.
числа норм и нормативных актов. Законодательство по-прежнему развивается по принципу «где есть проблема, там должен быть закон». Известные теоретико-правовые конструкции, по сути, отождествление понятия права и законодательства, способствовали появлению в обществе завышенных ожиданий от закона. К нему прибегают как к спасительному средству, когда в общественной практике возникают серьезные противоречия, идет борьба, рождаются новые формы общественной жизни. Но упускается из виду то обстоятельство, что далеко не всегда в подобных ситуациях способен помочь закон. Ведь закон — это неординарная, исключительная форма права, которая дает значительный регулятивный эффект при упорядочении массовых отношений, нуждающихся в относительной стабильности и требующих высокой степени надежности человеческого поведения. Но он малоэффективен там, где на первый план выдвигаются задачи дифференциации, а не унификации, где главная задача заключается в том, чтобы сделать поступки людей самостоятельными, целесообразными и результативными, а не только предсказуемыми и ожидаемыми.
В работах Г. В. Мальцева новое звучание получает вопрос о взаимоотношениях науки и права. Он полагал, что должно быть максимальное проникновение научных начал в правовую систему, с тем чтобы выработать у нее стойкий иммунитет к субъективистским проявлениям, отпечаток которого лежит на законодательстве. Автор относился весьма критично к унификации и шаблонизации правовых институтов в региональном (европейском) и мировом масштабах. Целесообразность внедрения в юридическую жизнь отдельных стран международно-правовых и глобализационных стандартов ныне даже не принято обсуждать, поскольку в правящих элитах современных государств существует мнение, что весь мир должен «маршировать в ногу» с ними, а не как иначе.
В публикациях профессора представлен ряд научных направлений для дальнейших исследований проблем государства и права. В настоящее время научной общественностью обсуждается вопрос о направлениях научных исследований, о целесообразности определения приоритетных направлений развития юридической науки. Объясняется это тем, что важно задать научные ориентиры для молодых исследователей, в том числе при подготовке ими диссертационных исследований. В этом плане труды Геннадия Васильевича представляют собой благодатную почву для определения таких направлений и проблематики исследования. Он оставил в наследство нынешнему и будущим поколениям юристов множество научных идей и концепций.
Основное назначение права — поддерживать и охранять порядок, который в основе своей наследуется обществом от прошлых поколений, базируется на исторических и культурных традициях. Связь поколений в преломлении культурных и правовых традиций ученый прекрасно показал в одном из своих последних ярких научных произведений «Культурные традиции права» (М., 2013). Это фундаментальный труд, в котором отражены страницы истории культуры разных народов, оказавшие влияние на их правовое развитие. События и факты выстраиваются автором в отдельные культурно-исторические линии, «проливающие свет» на определенные аспекты современного мира.
Автор обосновывает тезис о том, что сегодня невозможно судить о состоянии нашей цивилизации, не погружаясь в древнейшие пласты человеческой культуры, в которых видна нерасторжимая связь культурных форм с представлениями людей о порядке, праве, законах.
Он проникает в глубинные пласты человеческой культуры и на основе анализа и сопоставления исторических событий, фактов выявляет закономерности, делает обобщения и выводы, касающиеся особенностей форми-
рования и развития различных правовых систем.
В работе глубоко и основательно рассматривается индоевропейская культурная линия, в рамках которой исследованы индоарийская и индоиранская религиозно-правовые традиции.
Большой научный интерес представляют правовые традиции античной культуры, право в культурных традициях древних германцев, древ-неславянские культурные традиции и право. Поражает обширный перечень источников, использованных автором.
Рассматривается мифология древних греков, сакральные функции поддержания порядка и закона, утверждения права и справедливости. В реализации этих функций особое место отводится Фемиде — богине справедливости, правосудия и правового порядка4.
В работе глубоко исследовано право древних славян. Автор отмечает, что в древнеславянской мифологии существует комплекс изначальных понятий и образов, которые определили общее направление правового развития славянства5. С древнего славянского права начинается институциональная история систем права славянских народов. Аргументируется вывод о том, что право древнее, чем ученые до сих пор себе представляли. Время возникновения права (не в виде законов, а в виде писаного обычая), по мнению автора, необходимо отодвинуть вглубь истории. Оно возникло задолго до появления первичных форм восточнославянского государства (VII—IX вв.).
4 См.: Мальцев Г. В. Культурные традиции права: монография. М., 2013. С. 104— 105. Многие греческие мифы являются свидетельством того, что влияние Фемиды на положение дел в универсуме вначале сильное, затем постепенно убывает. Мифологические герои относительно позднего периода часто призывали Фемиду в свидетели несправедливости, однако возмездие вершится неторопливо либо вообще не наступает.
5 Там же. С. 184—185.
Много внимания в работе уделяется рассмотрению иудео-христианской культурной линии, особенностям возникновения и развития древнееврейского права. Отмечается, что и до настоящего времени иудаизм остается образцовой религиозной системой, которая органически вобрала в себя правовые начала.
Ученый глубоко анализирует положения Библии, Ветхого Завета, Законов Моисея. Такой анализ проводится в контексте религиозно-правовых форм регулирования отношений между людьми. Говоря об исторической ценности Библии, автор отмечает, что в ней нашли отражение процессы и тенденции далекой от нас эпохи исторического генезиса социально-экономических, политических и правовых институтов. Библейские предания сохранили свидетельства того, что религиозно-правовые формы вызревали раньше, чем появились первые государственные образования.
Опираясь на богатейший исторический материал, автор рассматривает такие сложные вопросы, как «христианство и право», «связь культур Рима и Византии», «идея права западного христианства». При рассмотрении исторической проблематики, особенностей становления и развития правовых систем красной нитью проходит идея автора о связи поколений, традиций, культур народов отдельных государств. Г. В. Мальцев искусно и рельефно выделяет и характеризует эти особенности. При этом в большинстве случаев проблемы, стоявшие много веков назад, в своем историческом преломлении актуальны и сегодня. Так, и во времена расцвета Римской империи государственных деятелей беспокоила безудержная расточительность и роскошь богатых римлян на фоне бедственного положения низших слоев. Уже тогда государство пыталось установить контроль за сверхтратами, определяло для римлян нормы расходования средств на личные нужды. В 22 г. до нашей эры император Август издал закон об издержках, со-
гласно которому римский гражданин, как бы он ни был богат, не мог тратить на жизнь сверх определенной меры6.
Созвучными с современной проблематикой являются вопросы, исходящие из глубины веков, связанные с симфонией (созвучием) властей. Автор рассматривает симфонию властей в Византии. Этот термин рассматривался в контексте взаимоотношений церкви и государства и означал образ согласия властей, умеющих ладить друг с другом7.
Теория симфонии властей является важнейшим достижением политической мысли, сопоставимой по своему значению с более поздней западной теорией разделения властей в государстве.
Автором всесторонне исследованы политико-правовые аспекты древнерусской культуры, формы древнерусской государственности, симфония властей времен Московской Руси. Характеризуется правовой аспект симфонии властей применительно к Московской Руси: царство должно быть «украшено правильным и порядочным государственным строем», под которым следовало понимать наличие строгого порядка в государстве, основанного на законе. В основании царства «лежат порядок и законность», оно пользуется лишь законной властью.
В непродолжительном периоде драматической истории русской симфонии властей, по мнению автора, Иван Грозный явился одним из создателей этой доктрины, во многом отличавшейся от византийской. Основной документ, в котором была зафиксирова-
6 См.: Мальцев Г. В. Культурные традиции права. С. 211—212.
7 Там же. С. 342—343. Сам термин «благая симфония» можно встретить в Диге-
стах Юстиниана, но конкретизация идеи произошла намного позже. Расцвет данной идеологии относится к зрелости Византийской империи.
на русская симфония властей, появился в эпоху Ивана Грозного (имеется в виду выдающийся памятник того периода времени — сборник Стоглав, составленный по материалам Стоглавого собора). Автор обоснованно отмечает, что без предшествующего периода развития Руси во всех его сложностях и противоречиях, без эпохи Ивана IV, как и предшествующей эпохи Ивана III, история государства Российского не смогла бы обрести те социально-политические масштабы, которыми она обладает в действительности8.
Автор абсолютно прав в том, что для России крайне необходимо возрождение ее лучших культурных традиций. При обновлении духовного потенциала России задачей первостепенной важности является воспитание населения страны, свободного от всяких навязанных и «благоприобретенных» комплексов неполноценности, от предрассудков, фобий, преклонения и угодничества перед Западом. Прогресс России может быть обеспечен усилиями самих граждан с твердой уверенностью в будущем, верой в перспективы русского правосознания и русской культуры.
С течением времени актуальность трудов Г. В. Мальцева в силу их глубины и фундаментальности только возрастает. Они вносят существенный вклад в развитие юридической и ряда других общественных наук и, несомненно, являются полезными для многих поколений ученых, преподавателей вузов, всех, кто интересуется проблемами теории права и государства.
С. И. Носов, доктор юридических наук, профессор
8 См.: Мальцев Г. В. Культурные традиции права. С. 584. При Иване Грозном Россия стала и с тех пор остается крупнейшей евразийской державой. Территория страны выросла с 2,8 до 5,4 млн кв. км, население увеличилось примерно на 40%.
