CC BY
63
ИСТОРИЯ И ФИЛОСОФИИ НАУКИ
УДК 1 (470+57) (091) «19»
А. С. Мамзин
Научное мировоззрение, вненаучное познание и человек в когнитологии В. И. Вернадского
(к 150-летию со дня рождения)
В статье рассматриваются теоретико-познавательные и антропологические представления В. И. Вернадского в контексте проблематики истории и философии науки. Анализируется решение Вернадским проблемы соотношения науки, религии, обыденного сознания, определяется роль философии в достижении их продуктивного взаимодействия.
The article treats V. Vernadsky’s theoretic, cognitive, and anthropological views in the perspective of history and philosophy of science. The author analyses Vernadsky’s solution of the problem of correlation between science, religion, and everyday commonplace consciousness, stating the part philosophy plays in their productive interaction.
Ключевые слова: В.В. Вернадский, научное мировоззрение, история и философия науки, научная истина, человек.
Key words: V. Vernadsky, scientific oriented outlook, history and philosophy of science, scientific truth, man.
В. И. Вернадский вошел в историю науки не только как выдающийся геолог, минеролог, кристаллограф, создатель учения о биосфере и ноосфере, организатор науки, но и как автор многих идей в области истории и философии науки.
Предметом данной статьи является рассмотрение теоретикопознавательных представлений В. И. Вернадского под углом зрения истории и философии науки. Выделение этих вопросов и поиск ответов на них были обусловлены подготовкой курса лекций по истории науки. Следует отметить, что подобного рода ситуация имела место у одного из учителей В. И. Вернадского, Д. И. Менделеева, научный поиск которого был также стимулирован методико-педагогическими запросами. Кстати, два этих примера подтверждают мысль о том, что творческое преподавание не ме-
© Мамзин А. С., 2013
шает, а стимулирует научный поиск. Одной из важнейших закономерностей истории науки В. И. Вернадский считал необходимость переосмысления достигнутых ею результатов каждым новым научным поколением.
Сегодня эта необходимость остро ощущается в отношении огромного теоретического наследия самого Владимира Ивановича Вернадского. И этому имеется две причины. Во-первых, многие биогеохимические идеи гениального ученого необычайно актуализировались за последние 25 лет, а понятия биосферы и ноосферы из области академической науки вошли в повседневную жизнь, стали расхожими словами, не всегда правильно толкуемыми, сопрягаемыми зачастую с понятием «конец света» и ему подобными.
Во-вторых, наступивший 2013 год ознаменован 150-летней годовщиной со дня рождения В. И. Вернадского (28.02 (12.03). 1863 - 06.01.1945), и этот факт стал стимулом обращения очередной раз к наследию ученого. Особого внимания заслуживают философские работы и обстоятельные высказывания учёного по проблемам научного познания, истории и философии науки, о роли различных сфер духовной деятельности народных масс и отдельных личностей в научном прогрессе, его исторические прогнозы глобального и отечественного развития, по вопросам этики. В прошлом автору настоящей статьи пришлось неоднократно выступать устно и письменно по проблемам теоретического наследия В. И. Вернадского. Сегодня нет необходимости повторять ранее сказанное о его вкладе в геологию, минералогию, кристаллографию, в создание новых наук - учение о биосфере и ноосфере. Однако философские и историко-научные взгляды великого ученого, хотя получили достаточно широкое освещение в литературе, недостаточно используются в преподавании философских и социогуманитарных дисциплин.
В трудах В. И. Вернадского обстоятельно доказано как наличие тесной взаимосвязи (единства) философии, науки, религии, искусства, обыденного сознания, так и существенные различия между ними. В силу сказанного осмысление того, что позднее было названо революциями в науке, требует знания не только конкретно-научного материала, но и глубокой философско-методологической культуры, которая не вырабатывается спонтанно. В связи с этим заслуживают внимательного и глубокого осмысления положения Вернадского о роли философии как своего рода «прожектора», освещающего путь науки, о единстве науки и практики, о различной роли понятий и «естественных» (природных) тел в философии и науке, о единстве теории и практики, об общих чертах и различии фундаментальных и прикладных наук и многие другие. Нет смысла в простом их пересказе. Гораздо продуктивнее ознакомиться с ними подробнее по таким работам В. И. Вернадского, как «Философские мысли натуралиста» [4], «Труды по всеобщей истории науки» [3], «Химическое строение биосферы Земли и её окружения» [1], а также по многочисленным работам последователей ученого.
Учёный-энциклопедист, с юных лет активно занимавшийся философией, написавший статьи, посвященные И. Канту и философско-методологическим взглядам Гёте, Вернадский сумел в своей деятельности преодолеть узко понимаемое противостояние науки и других форм духовной деятельности человека и избежать их вульгарного отождествления. В эпоху интенсивной специализации наук он акцентировал внимание на общезначимости научно доказанных истин в отличие от результатов других форм духовной деятельности, подчеркивал единство всех сфер духовной жизни как результат единства человеческого рода. Создавая новые науки, учёный преодолевал «барьеры» между существующими естественными науками (геохимия, биогеохимия и многие другие). Но наиболее мощные «мосты» были созданы между науками о неорганической и органической природе - биогеохимией, учением о биосфере; осуществлен синтез (взаи-мопроникающе контакты) во взаимоотношениях естественных и социогу-манитарных наук - учение о ноосфере. Особое внимание учёный уделял человеку и его разуму как реальной геологической силе, способной преобразовать природу планеты (биосферу).
Обращаясь к предмету истории науки как целому, а не отдельным научным дисциплинам, учёный определил его следующим образом.
«Область, доступная такому исследованию, определяется строго и ясно. Ибо ему подлежат только такого рода проблемы и явления, которые влияли на постепенный рост и на выяснение научного мировоззрения. Все же явления, обобщения или проблемы, которые не отразились на процессе выработки научного мировоззрения, могут быть оставлены в стороне. Они имеют значение только в истории отдельных научных дисциплин, отдельных наук» [3, с. 45-46].
Далее Владимир Иванович подробно характеризует научное мировоззрение, его состав и структуру, социальные детерминанты его изменения и развития, соотношение в нём устойчиво истинных и преходящих моментов, абсолютного и относительного.
«Научное знание, проявляющееся как геологическая сила, создающая ноосферу, не может приводить к результатам, противоречащим тому геологическому процессу, созданием которого она является. Это не случайное явление - корни его чрезвычайно глубоки. Этот процесс связан с созданием человеческого мозга» [4, с. 28].
Данное высказывание В. И. Вернадского, как и множество подобных ему, звучит настолько современно, что кажется, будто оно сделано вчера.
Развенчивая апокалипсические страхи малообразованных людей, В. И. Вернадский писал:
«На наших глазах биосфера резко меняется. И едва ли может быть сомнение [в том], что проявляющаяся этим путем ее перестройка научной мыслью через организованный человеческий труд не есть случайное явление, зависящее от воли человека, но есть стихийный природный процесс, корни
которого лежат глубоко и подготовлялись эволюционным процессом, длительность которого исчисляется сотнями миллионов лет. Человек должен понять, как только научная> а не философская или религиозная концепция мира его охватит, что он не есть случайное, независимое от окружающего (биосферы или ноосферы) свободно действующее природное явление. Он составляет неизбежное проявление большого природного процесса, закономерно длящегося в течение, по крайней мере, двух миллиардов лет» [4, с. 28].
Важнейшей особенностью цивилизации XX в. Вернадский считал единство человечества, единство научного знания и перестройку общего мировосприятия человека в связи с этим.
«Человек впервые реально понял, что он житель планеты и может -должен - мыслить и действовать в новом аспекте, не только в аспекте отдельной личности, семьи или рода, государств или их союзов, но и в планетном аспекте. Он, как и все живое, может мыслить и действовать в планетном аспекте только в области жизни - в биосфере — в определенной земной оболочке, с которой он неразрывно, закономерно связан и уйти из которой не может. Его существование есть ее функция. Он несет ее с собой всюду. И он ее неизбежно, закономерно, непрерывно изменяет» [4, с. 35].
Рассматривая человечество в его внутреннем единстве (как единый планетный клон) и в его единстве со всем живым веществом нашей планеты (человечество - часть природы, биосферы), Вернадский имел отличный от общепринятых взгляд на социально-гуманитарные проблемы. Рассматривая роль ненаучных форм духовной деятельности, учёный отмечал противоречивость их взаимоотношений с наукой. Философию, религию, обыденное сознание неправильно рассматривать как антинаучные образования. Они вненаучны, но не антинаучны. А поэтому многие философские представления, религиозный и повседневный опыт могут быть индуктивными детерминантами научных построений, что и имело место в развитии науки (например, в средневековой схоластике). С другой стороны, в науке далеко не все положения общезначимы, поскольку наряду с логическими и математическими построениями в ней присутствуют некие произвольные конструкции (предположения, модели, рабочие гипотезы), «строительные леса», необходимые для создания теории и утрачиваемые по её построении.
Другим примером влияния биосферных идей на традиционно философские проблемы является проблема свободы, рассмотренная в русле биогеохимии. В этой связи уместно напомнить следующую мысль В. И. Вернадского:
«В общежитии обычно говорят о человеке как о свободно живущем и передвигающемся на нашей планете индивидууме, который свободно строит свою историю. До сих пор историки, вообще ученые гуманитарных наук, а в известной мере и биологи, сознательно не считаются с законами природы биосферы - той
земной оболочки, где может только существовать жизнь. Стихийно человек от нее неотделим. И эта неразрывность только теперь начинает перед нами точно выясняться» (курсив мой - А. М.) [2, с. 324].
Между тем, выход в понимании гуманитарных проблем за рамки отдельных социумов на глобальный уровень требует внедрения в социогуманитарные исследования естественно-научного аспекта (и не только в методику и технику исследования, но и в его содержательную сторону). Это соображение лаконично и обстоятельно прослежено академиком Академии естественных наук В. С. Голубевым в его статье «Антропоцентризм и биоцентризм: попытка сопоставления» [5]. Не вдаваясь в обсуждение этой статьи, отражающей точку зрения огромного числа учёных, приведем лишь её краткое завершение.
«Сущность современного этапа состоит в том, что самосохранение биосферы, вмещающей человека, становится мало вероятным, ибо биосфере не удается самой скомпенсировать негативные результаты человеческой деятельности. Биосферная функция человека осуществляется путем "внешнего" регулирования антропогенных потоков углерода. Что касается внутренних механизмов биосферы, связанных с биоразнообразием, то вмешательство в них не только не нужно, но на современном этапе опасно, и невозможно. Тончайшие внутренние механизмы выработались за миллиарды лет эволюции. Биосфера содержит гигантское число (порядка 10 27) живых объектов, и на “управление” ими, по мнению ряда исследователей, потребовалось бы не менее 99 % всех энергетических и трудовых затрат современной цивилизации. Поэтому биосферная функция человека означает, с одной стороны, включение внешнего механизма регулирования устойчивости биосферы - “страховой компании”, а с другой - антропогенное вмешательство во внутренние механизмы функционирования биосферы. Все это может быть реализовано через управляемое саморазвитие - управление человека самим собой путем перехода на устойчивое, поддерживающее развитие. Это требует корректировки развития: отказа от неоправдавшей себя модели неустойчивого развития и перехода на устойчивое, при котором удовлетворение жизненных потребностей нынешнего поколения людей достигается без лишения такой возможности будущих поколений. Сущность современного цивилизационного кризиса - в неоправданном затягивании этого перехода (курсив мой - А. М.) с тем, чтобы удовлетворение необходимых жизненных потребностей людей осуществлялось без летального для человечества искажения биосферы Это означает, в конечном счете, отказ от антропоцентрического мировоззрения “ биосфера для человека” в пользу биоцентрического “человек для биосферы”» (курсив и подчеркивание мои - А. М.) [5].
Такое понимание человека как существенного компонента биосферы и фактора становления ноосферы приводит к существенному переосмыслению представлений о роли природных и социальных факторов в возникновении и развитии антропогенной цивилизации. Вещественной и энергетической базой современной цивилизации являются плоды прежних
биосфер. Насыщенная кислородом атмосфера Земли, озоновый экран, залежи полезных ископаемых - всё это результаты деятельности и развития предшествующих биосфер. Прогнозируя будущую судьбу нашей планеты, человечество должно опираться в своих прогнозах на проектируемые в связи с его развитием будущие состояния биосферы нашей планеты. Сам человек при этом не может рассматриваться лишь в социальногуманитарном аспекте, но в качестве природно-социального существа. К тому же, в ходе развития человечества не исключена возможность перестройки генетической структуры человека (ликвидация наследственных заболеваний, существенное продление трудоспособного возраста и продолжительности жизни и др.).
Огромное значение в развитии науки В. И. Вернадский придавал мировоззрению, в соответствии с основными историческими формами которого выделяются основные этапы развития науки. Однако В. И. Вернадский, как справедливо отметил акад. А. Л. Яншин, «был далек от отождествления понятий “научное мировоззрение” и “научная истина”. В его представлении истинность научного мировоззрения всегда относительна. Оставаясь по своим убеждениям, как он сам писал, “реалистом”,
В. И. Вернадский подчеркивал, что научные истины, которые могут считаться достоверными и хорошо проверенными, составляют лишь часть научного мировоззрения. Остальная же его часть может быть далекой от истины или даже представлять фикцию» [6, с. 6-7].
Неверно было бы утверждать, что воздействие философии, религии или обыденного сознания на науку всегда однозначно и либо позитивно, либо, напротив, негативно. В истории науки имели место как те, так и другие случаи. Скорее можно утверждать обратное. Трудно найти такие случаи, когда ненаучные формы духовной деятельности относились бы к научным поискам спокойно и равнодушно (нейтрально). Воздействия на науку имели разные формы: экономические, политические, юридические, идеологические, этические. Но во всех случаях они мало затрагивали существо научных построений, сосредоточиваясь на форме их проявлений. А между тем, объединение в одной голове, казалось бы, несоединимых представлений - науки и религии, науки и обыденных суждений, науки и фантастики - довольно частый случай. Сошлемся на авторитетное суждение по этому поводу В. И. Вернадского:
«Фарадей, умерший в 1865 г., шел в науке нередко своим особым путем в полном противоречии с господствующим научным мировоззрением. Глубоко религиозный человек, бывший всю свою жизнь последователем и пророком в радениях сандемианцев, одной из крайних пресвитерианских сект, проникнутый идеей телеологической структуры мира и единства всего окружающего, он нередко находил законности и видел взаимные соотношения там, где никто до него их не признавал и не мот их видеть, исходя из обычных научных представлений. Фарадей никогда не был последователь-
ным ньютонианцем; он никогда не сводил все явления на движение, он был сознательным противником атомистов. Исходя из своих идей, он делал опыты и развивал взгляды, резко противоположные господствующему научному мышлению. И в ближайшее к нему время его ученики и поклонники, касаясь этих работ великого ученого, считали их следствием недостаточного математического образования Фарадея, проявлением странностей его характера, умаляющими славу этого точного экспериментатора. Прошли годы, и наши взгляды во многом изменились. Так, мы видим, как одна из этих “странных” идей Фарадея - идея о физических векторах или силовых линиях - получила в руках Максвелла блестящую математическую разработку, оказалась орудием величайшей важности. И больше того, она не сказала еще своего последнего слова: данные кристаллографии открывают перед нами новое применение аналогичных идей к структуре вещества, идей, которые должны, в конце концов, совершенно изменить наши представления о материи» [3, с. 70-71].
Принципиально важным для понимания когнитологических построений В. И. Вернадского является разграничение им «естественных тел» и понятий о них. Предоставим слово для изложения этого вопроса самому Владимиру Ивановичу.
«Естественным телом в биосфере мы будем называть всякий логически отграниченный от окружающего предмет, образовавшийся в результате закономерных природных процессов, в биосфере или вообще в земной коре происходящих. Таким естественным телом будет каждая горная порода (и формы ее нахождения - батолит, шток, пласт и т. д.), будет всякий минерал (и формы его нахождения), всякий организм как индивид и как сложная колония, биоценоз (простой и сложный), всякая почва, ил и т. д., клетка, ядро ее, ген, атом, ядро атома, электрон и т. п., капитализм, класс, парламент, семья, община и т. п., планета, звезда и т. п. - миллионы миллионов возможных “естественных тел”. Как видно из приведенных примеров, мы видим здесь две категории понятий. Одна отвечает понятиям, предмет которых реально существует в природе и не является только созданием логического процесса. Например, определенная планета, определенная почва, организм и т. п. А с другой стороны, понятия, которые целиком или в основной своей части являются созданием сложного логического процесса, обобщением бесчисленного множества фактов или логических понятий, например, почва, горная порода, звезда, государство и пр. Наука в действительности строится путем выделения естественных тел, и при научной работе важно одновременно точно учитывать не только понятия, им отвечающие, но и реально существующие научно определенные естественные тела. Для естественного тела слово и понятие неизбежно не совпадают. Понятие, ему отвечающее, не есть что-нибудь постоянное и неизменное, оно меняется иногда очень резко и по существу с ходом научной работы, с ходом жизни человечества» [4, с. 156].
Сопоставляя работу философа и ученого в рассматриваемом ключе, В. И. Вернадский пишет:
«Философ принимает слово, определяющее естественное тело, только как понятие и делает из него все выводы, логически из такого его анализа вытекающие. В стройных системах, из такого анализа вытекающих, он может делать такие глубокие, хотя и неполные выводы, которые и ученому открывают в нем новое и которые он должен учитывать. Ибо кроме природного дара отдельных личностей, философский анализ требует выучки, сложился тысячелетиями. Он требует эрудиции и трудного размышления, требует всей жизни. Особенно в широких и всеобъемлющих естественных телах, например в понятиях реальности, космоса, времени, пространства, разума человека и т. п., ученый, вообще говоря, не может идти так глубоко и вместе с тем так отчетливо, как может философ. На это у него, вообще говоря, не хватит времени и сил. Ученый должен пользоваться - быть в курсе творческой и ищущей философской работы - но не может забывать ее неизбежную неполноту и недостаточную точность определения естественных тел в области, подлежащей его ведению. Он всегда должен вносить в выводы философа поправки, учитывая отличие реальных естественных тел, им изучаемых, от понятий о них (слова в обоих случаях одинаковы), с которыми работает философ. Эти поправки в некоторые эпохи научного развития могут, как это имеет место в нашу эпоху, в корне изменять заключения философа и совершенно ослаблять их значение для натуралиста» [4, с. 159].
Разграничивая «естественные тела» и понятия о них, В. И. Вернадский не ограничивается указанием на различие познавательной деятельности философа и ученого, но продолжает разграничивать эту деятельность в связи с различием природных тел самими учеными. Ещё одна сторона познания, связанная с выделением естественных (природных) тел, - это формирование методологии системности, являющейся основой учения о биосфере, живом веществе и ноосфере. Рассмотренные выше вопросы позволяют сделать заключение, что науковедческая деятельность академика В. И. Вернадского заложила серьезные основы для последующего развития истории и философии науки. Многие идеи выдающегося ученого были высказаны задолго до наших дней. Их необходимо пропагандировать и развивать в процессе подготовки современных научных кадров.
Список литературы
1. Вернадский В. И. Химическое строение биосферы Земли и её окружения. -М.: Наука, 1965.
2. Вернадский В. И. Несколько слов о ноосфере // Химическое строение биосферы Земли и её окружения. - М.: Наука, 1965.
3. Вернадский В. И. Труды по всеобщей истории науки. - М.: Наука, 1988.
4. Вернадский В. И. Философские мысли натуралиста. - М.: Наука, 1988.
5. Голубев В. С. Антропоцентризм и биоцентризм: попытка сопоставления // Человек. - 1996. - № 3. - С. 187-189.
6. Яншин А. П. Предисловие // В. И. Вернадский. Тр. по всеобщей истории науки. - М.: Наука, 1988.
