CC BY
57
НАУЧНО-АНАЛИТИЧЕСКИЙ ОБЗОР ДИССЕРТАЦИЙ ПО ПРОБЛЕМАМ ЮРИДИЧЕСКОЙ ТЕХНИКИ, ЗАЩИЩЕННЫХ В 2008 ГОДУ
Безруков Алексей Сергеевич Правовая модель как инструмент юридической науки и практики
Научный руководитель:
доктор юридических наук А. В. Аверин
Официальные оппоненты:
доктор юридических наук, профессор М.И. Байтин;
кандидат юридических наук В.В. Шаханов
Ведущая организация:
Владимирский государственный гуманитарный университет
Выходные данные автореферата:
Безруков А.С. Правовая модель как инструмент юридической науки и практики: Автореф., дис... канд. юрид. наук. — Н.Новгород, 2008. — 28 с.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Операциональное определение правовой модели: это созданная в результате абстракции, идеализации (для теоретических и метатеоретических моделей) или наблюдения (для материальных моделей) форма отражения правовой (или окружающей) действительности, находящаяся в отношении соответствия с исследуемым объектом, служащая средством отвлечения и выражения внутренней структуры сложного правового явления (или наглядности в описании объектов материального мира), несущая информацию об объекте или выполняющая специальную описательную (демонстрационную) задачу.
2. Обобщенная и уточненная классификация правовых моделей.
3. Поиск места правовой модели в понятийном ряду правовых категорий приводит к построению логического круга, что позволяет сделать вывод об относительной природе правовой модели, когда одно и то же правовое явление можно рассматривать как модель по отношению к другому явлению (или груп-
пе явлений), выступающему, в свою очередь, моделью для предыдущей «модельной» категории только на другом иерархическом уровне. Относительность природы правовой модели отвечает интересам ее познавательной ценности.
4. Авторская концепция разграничения понятия правовой модели со смежными категориями.
5. Операциональное определение формы реализации правовой модели в законодательстве: это способы внешнего выражения и нормативного закрепления внутренне структурированной системы признаков, отражающих закономерности существования и развития пра-вовыхявлений, а также служащих методологическим ориентиром для познания и преобразования взаимообуслов-ленныхявлений социально-правовой действительности.
6. Рекомендации, направленные на совершенствование нормативной модели действующего законодательства.
7. Специфика метода правового моделирования заключается в особенностях построения самой модели и проецировании познанных с ее помощью системных связей на всю систему в целом. В исследовании социальных процессов и их правового опосредования метод моделирования целесообразно применять при изучении однородных групп или однородных отношений, что сделает его применение наиболее эффективным.
8. Функциями правовой модели являются: программирующая, описательная, демонстрационная, преобразовательная, критериальная, организационно-проективная.
9. Наиболее адекватной методологической парадигмой для исследования современного состояния социально—правовой действительности является модель современного нормативного правопонима-ния (М.И. Байтин).
Илясов Андрей Николаевич Правоприменительная техника и правоприменительная технология (теоретико-правовой анализ)
Научный руководитель:
доктор юридических наук, профессор В.М. Ведяхин
Ведущая организация:
ГОУ ВПО «Российская академия правосудия»
Официальные оппоненты:
доктор юридических наук, профессорА.В. Мапько; кандидат юридических наук, доцент С.Ю. Суменков
Выходные данные автореферата:
ИлясовА.Н. Правоприменительная техника и правоприменительная технология(теоретико-правовой
анализ): Автореф., дис... канд. юрид. наук. — Саратов, 2008. — 30 с.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Определение понятия применение права. Это деятельность компетентных субъектов, обладающих властными полномочиями, осуществляемая в определенном процессуальном порядке, с соблюдением конкретных технико-технологических правил, с целью разрешения юридических конфликтов посредством вынесения правоприменительных актов.
2. Правоприменению, как одному из основных государственно-власт-ных способов регулирования отношений, присущ процесс познания объективной действительности, теоретическое и практическое освоение всей совокупности информации, оказывающей либо способной оказать воздействие на характер регулируемых отношений, тактическое и стратегическое построение мыслительных и эмпирических операций, оперативное влияние через правоприменительные акты на развитие индивидуальных отношений. Техника и технология являются теми юридико-эмпирическими категориями, которые оказывают позитивное воздействие на процесс индивидуального регулирования, способствуют повышению эффективности применения права.
3. Правоприменительная техника — это сложная научно-обоснованная и практически-опосредован-ная категория, состоящая из определенной совокупности элементов, предназначенная для грамотного составления правоприменительных актов.
4. Значение правоприменительной техники можно обозначить в широком и узком смыслах. В широком понимании правоприменительная техника представляет собой самостоятельную научно — практическую категорию, посредством которой объясняются правила создания совершенных в формальном и содержательном плане актов по применению права. В узком понимании правоприменительная техника — это совокупность практических рекомендаций по составлению правоприменительных актов.
5. Правоприменительная техника выступает относительно самостоятельной научной областью знаний в рамках теории права. Правоприменительной технике присущи свои задачи, заключающиеся в изучении, познании закономерностей создания идеальных в формальном и содержательном смысле актов правоприменения, выработка способов их совершенствования; предмет — основные сущностные характеристики, свойства, представления о правилах и средствах создания правоприменительных актов, а также методология, как совокупность способов познания основных закономерностей и правил составления актов по применению права.
6. Юридическая технология понимается как комплексная научно- методологическая, юридико-эмпирическая структурированная категория, предназначенная для познания закономерностей и особенностей выполнения юридической деятельности, а также выработки оптимальных механизмов, направленных на совершенствование ее осуществления.
7. Юридическая технология представляет из себя самостоятельное научно-обоснованное теоретикоправовое направление. Ей присущи индивидуальные задачи, предмет и методология. Задача юридической технологии заключается в получении знаний об оптимизации механизмов осуществления юридической деятельности. Предмет — сущность правил, средств, механизмов выполнения юридической деятельности, а методология юридической технологии — это способы получения знаний об основных закономерностях выполнения и осуществления юридической деятельности.
8. Правоприменительная технология понимается как научная категория об основных закономерностях и правилах осуществления правоприменительной деятельности.
9. Теоретическая значимость технологии правоприменения состоит в выработке целой системы знаний об оптимизации выполнения правоприменительной работы. Практическая значимость технологии заключается прежде всего в том, что выработанные в результате ее использования конкретные рекомендации способствуют повышению эффективности правоприменительной деятельности.
10. Правоприменительная технология представляется как относительно самостоятельное научное течение с индивидуальными задачами исследования, предметом и методологией. Задачей правоприменительной технологии является выработка конкретных путей, предложений, механизмов по оптимизации выполнения правоприменительной деятельности. Предмет — сущность правил, средств, механизмов выполнения правоприменительной деятельности, а методология правоприменительной технологии — это способы получения знаний об основных закономерностях выполнения и осуществления правоприменительной деятельности.
11. Правоприменительная техника и правоприменительная технология имеют самостоятельное научно-прикладное, юридическое значение. Данные категории непосредственно взаимосвязаны между собой и направлены на достижение в конечном итоге единого результата.
12. Судебное правоприменение в современных условиях должно осуществляться на высоком технике — технологическом уровне, что в свою очередь требует разработки специальной концепции. Полагаем, что общий смысл технико-технологической концепции судебного правоприменения должен заключается в комплексном научно — методологическом и эмпирическом познании основных закономерностей индивидуального регулирования; обозначении ключевых технико-технологических правил по эффективному выполнению правоприменительной работы, созданию совершенного в формальном и содержательном смысле судебного акта по применению права.
13. Возникающие у судов сложности при рассмотрении и разрешении дел, с учетом проведенного теоретико-правового анализа приводят к объективному выводу о необходимости совершенствования судебной деятельности. Сказанное может быть осу-
ществлено с помощью внедрения специальных обучающих программ для представителей судебной власти, разработки и внедрения методических рекомендаций по юридико-техническому и технологическому осуществлению правоприменительной деятель-----------------------------------------—
ности. Уверены, что в юридических ВУЗах, а также в тех, где существуют институты права, юридические факультеты, целесообразно более интенсивно вводить специальные курсы по основам правоприменения, юридической технике и технологии.
Исаева Лилия Айратовна Юридические технологии в деятельности уголовно-исполнительной системы
Научный руководитель:
кандидат юридических наук, доцент В.В. Мамчун
Официальные оппоненты:
доктор юридических наук, профессор В.Н. Карташов;
кандидат юридических наук В.В. Шаханов
Ведущая организация:
Владимирский государственный гуманитарный университет
Выходные данные автореферата:
ИсаеваЛ.А. Юридические технологии в деятельности уголовно-исполнительной системы: Автореф., дис... канд. юрид. наук. — Н.Новгород, 2008. — 28 с.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Операциональное разграничение понятий юридической техники и юридической технологии, основывающееся на понимании юридической деятельности, рассматриваемой под углом зрения инструментальной характеристики, как единства статической (технической) и динамической (технологической) сторон: система средств и правил создания и реализации (интерпретации, применения и непосредственной реализации) правовых актов и операций по их применению в процессе решения юри-
дических задач и достижения социально значимых целей.
2. Рабочее определение юридической технологии, уточняющее существующие в юридической науке дефиниции: основывающаяся на использовании юридической техники ресурсно-обеспеченная сложная юридическая деятельность, включающая в себя систему логически взаимосвязанных операций, обусловленная уровнем развития правовой системы общества, основывающаяся на знаниях об оптимальном взаимодействии юридических и юридико-технических средств, предпринимаемая для достижения определенных правовых целей и влекущая за собой определенные юридические результаты, — а также авторская концепция ее элементного состава.
3. Уточненная и дополненная автором классификационная модель юридической технологии.
4. Концепция форм деятельности УИС.
5. Обоснование видов пенитенциарныхтехнологий (собственно-юридические и организационно-правовые).
6. Выводы о видах и специфике элементного состава технологий собственно-юридической деятельности учреждений и органов, исполняющих уголовное наказание.
7. Выводы о видах, содержании, специфике и структуре технологий, применяемых в организационно-правовой деятельности УИС.
Краснов Алексей Николаевич Юридическая техника российского экологического законодательства (общеправовой анализ)
Научный руководитель:
доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ В.М. Баранов
Официальные оппоненты:
доктор юридических наук, профессор В.М. Ве-дяхин;
кандидат юридических наук, доцент М.А. Пше-ничнов
Ведущая организация:
Владимирский юридический институт ФСИН России
Выходные данные автореферата:
Краснов А.Н. Юридическая техника российского экологического законодательства (общеправовой анализ): Автореф., дис. канд. юрид. наук. — Саратов, 2008. — 30 с.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Юридическая техника экологического законодательства — обусловленная целями обеспечения экологической законности и экологической безопасности система структурно-содержательных (композиционных) элементов и функционально эффективных процедур (операций), опосреду-
ющих юридически значимую экологическую деятельность.
2. Функциональная значимость юридической техники экологического законодательства проявляется в методологической и инструментальной адаптации положений и выводов теории права и отраслевых наук в экологической сфере, законодательной фиксации взаимосвязей субъектов экологических правоотношений, системном развитии экологического законодательства, реализации экологических прав и свобод граждан, обеспечении реализации экологической функции государства.
3. Элементная структура юридической техники экологического законодательства включает в полном объеме весь арсенал традиционных для правовой системы России средств и приемов. Наиболее распространены такие технико-юридические элементы, как преамбула, принципы, компетенционные, отсылочные и технико-экологические нормы, оговорки. В понятийном аппарате преимущественно используются собственные дефинитивные конструкции (природно-антропогенный объект, нормативы допустимой антропогенной нагрузки на окружающую среду, технологический норматив, оценка воздействия на окружающую среду, экологический аудит, наилучшая существующая технология, экологический
риск). К разряду специфических технико-юридических методов, используемых в экологическом законодательстве, относятся экологический мониторинг, экологическая сертификация, экологический аудит, экологическое лицензирование.
4. Типичными дефектами юридической техники экологического законодательства являются: внутренняя бессистемность экологического законодательства, декларативность понятий и терминов, многозначность нормативных формулировок, неопределенность прав и обязанностей субъектов; отсылка к несуществующим актам; неопределенность санкций, применяемых вследствие нарушения экологической нормы.
5. Совершенствование юридической техники экологического законодательства, устранение имеющихся и предотвращение «зарождающихся» дефектов предполагают: устранение неопределенности и противоречивости источников экологического права; активизацию развития информационных технологий; формирование адекватного новым социальным реалиям общественного мнения по вопросам деятельности природоохранительной системы; принятие Основ экологического законодательства РФ; создание специализированных региональных институтов экологического законодательства.
Наконечный Ярослав Евгеньевич Мониторинг в правотворчестве (проблемы теории и практики)
Научный руководитель:
доктор юридических наук, доцент Ю.Г. Арзамасов
Официальные оппоненты:
доктор юридических наук, профессор С.А. Комаров;
кандидат юридических наук С.В. Ухина
Ведущая организация:
Юридический институт Московского государственного университета путей сообщения
Выходные данные автореферата:
Наконечный Я.Е. Мониторинг в правотворчестве (проблемы теории и практики) : Автореф., дис... канд. юрид. наук. — Владимир, 2008. — 25 с.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Основным системообразующим видом мониторинга в правотворчестве, а также базовой составляющей общей концепции правового мониторинга является понятие «мониторинг нормативных актов», поскольку главным результативным средством правового регулирования в России является нормативный акт. Мониторинг нормативных актов — это научно и методически обоснованная система комплексной оценки содержания и формы нормативных актов, осуществляемая на плановой основе посред-
ством получения различных видов информации, наблюдения, анализа, контроля и прогноза, осуществляемых с целью создания качественной и эффективной системы нормативных актов.
2. Мониторинг нормативных актов является вспомогательной юридической, организационной и методологической деятельностью, необходимой для правотворчества. Для воплощения в жизнь идеи мониторинга нормативных актов федеральному законодателю следует нормативно закрепить понятие «мониторинг нормативных актов», что будет способствовать ликвидации существующей коллизии в законодательстве и адекватному толкованию данного понятия. При этом дефиниция, раскрывающая значение термина «мониторинг нормативных актов», и соответственно требования, предъявляемые к данному понятию, должны не просто быть приведены к одному знаменателю, а закреплены в отдельной главе Федерального закона «О нормативных правовых актах в Российской Федерации», посвященной мониторингу нормативных актов.
3. Мониторинг нормативных актов нельзя сводить к разовым мероприятиям. Это повседневная работа, которая должна проводиться систематически, в постоянном режиме, основываться на единой методике и удовлетворять требованиям всеобщности, системности и оптимальности с целью корреляции
действий «правотворцев», направленных на совершенствование работы механизма правового регулирования, всех его элементов и уровней. Методологически и научно обоснованное осуществление мониторинга нормативных актов позволяет вовремя определить пробелы, коллизии, неясности, неточности в содержании нормативных актов, а также иные логико-структурные, лингвистические, гносеологические и другие виды правотворческих ошибок, которые могут возникнуть в дальнейшей работе над проектом нормативного акта.
4. Для повышения эффективности проведения мониторинга нормативных актов субъекты, осуществляющие его различные функции, а именно: функцию наблюдения, функцию контроля, информационную функцию, аналитическую функцию, экспериментальную функцию, прогностическую функцию, функцию планирования правотворческой деятельности, а также функцию способствования формированию и проведению правотворческой политики, должны в своей деятельности опираться на следующие общие и специальные принципы (начала): законность, демократизм, гласность, научность, профессионализм, комплексность, системность, плановость, принцип технического оснащения.
5. Для согласования основных концептуальных положений проектов нормативных актов по однородным вопросам весьма полезной представляется разработка единой базовой концепции для группы взаимосвязанных проектов, регламентирующих правотворческий процесс в Российской Федерации, что будет способствовать построению современной системы права, установлению между ее элементами, одним из которых является мониторинг нормативных актов, взаимодействия и слаженности, а также утверждению конституционного партнерства между всеми субъектами правотворческого процесса. При этом субъекты подготовки концепций и проектов нормативных актов должны опираться на методологию мониторинга нормативных актов, включающую в себя не только последние разработки в области юриспруденции, в основном теории правотворчества,но и других наук и научных направлений.
6. На современном этапе правового регулирования общественных отношений, складывающихся в
рамках отдельно взятой организации, учреждения, предприятия, значительно возрастает роль мониторинга нормативных актов не только как системной диагностики состояния законодательства, но и как системы прогнозирования последствий принимаемых легитимных решений, соответствующих, с одной стороны, задачам и интересам субъекта правотворчества, а с другой — международным нормам права, российскому законодательству, о6е[им, отраслевым и межотраслевым принципам права.
7. Мониторинг нормативных актов нельзя ограничивать только анализом и прогнозами действия нормативных актов. Функции мониторинга следует осуществлять еще на предпроектном этапе правотворчества, наибольшая нагрузка должна приходиться на этап разработки проектов нормативных актов, в дальнейшем должно осуществляться постоянное мониторинговое наблюдение за состоянием нормативных актов, основанное на комплексной методике проведения мониторинга нормативных актов, используемой как отдельными специалистами (учеными, практиками), их рабочими группами (комиссиями), так и специализированными учреждениями. Мониторинг нормативных актов должен осуществляться до правовой регламентации, в процессе создания норм права и после их принятия, то есть мониторинговая деятельность должна пронизывать все этапы правотворчества и реализации норм права.
8. Важное значение для повышения эффективности правотворчества имеет выделение мониторинга нормативных актов в качестве самостоятельного направления государственной деятельности, принятие на федеральном и региональном уровнях программ проведения мониторинга нормативных актов, которые станут определенными составляющими Общероссийской концепции правового регулирования, выражающей законные интересы и определяющей мониторинговые мероприятия всех основных субъектов российского правотворчества. При этом координатором данного направления, его научной, информационной, методологической и учебной базой должен стать Всероссийский центр правового мониторинга, что будет способствовать созданию новой правовой культуры в Российской Федерации.
Негробов Валерий Леонидович Мониторинг российского законодательства как элемент правовой политики: общетеоретический аспект
Научный руководитель:
доктор юридических наук, профессор В.П. Беляев
Официальные оппоненты:
доктор юридических наук, профессор Д.А. Ли-пинский;
кандидат юридических наук Ю.П. Боруленков 216 -------------------------------------------
Ведущая организация:
Южный федеральный университет
Выходные данные автореферата:
Негробов В.Л. Мониторинг российского законодательства как элемент правовой политики: общетеоретический аспект: Автореф., дис... канд. юрид. наук. — Владимир, 2008. — 25 с.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Предназначение мониторинга законодательства заключается в оценке эффективности и качества нормативных правовых актов с целью последующей разработки на основе данных мониторинга предложений по устранению выявленных в ходе мониторинга пробелов и коллизий путем корректировки соответствующей нормативной базы.
2. В содержание мониторинга законодательства входит наблюдение объекта, сбор информации о нем по определенным показателям (индикаторам), ее обобщении, анализ, оценка, выявление тенденций в развитии (прогноз и корректировка не входит в содержание мониторинга).
3. В число признаков мониторинга законодательства включаются следующие: он обладает общей функциональной направленностью; является способом информационной связи между субъектом и окружающей действительностью (ее особым сектором — системой законодательства); выступает специфической формой познавательной (пассивной) деятельности, не изменяющей объект; не связан с квалификацией выявленных отклонений законодательства и ряд других.
4. Мониторинг законодательства представляет собой планомерную деятельность по систематическому сбору информации о действующем законодательстве по заранее определенным параметрам (индикаторам), по ее изучению с помощью различных методов научного познания, а также по оценке как самой информации, так и полученных на ее основе выводов о состоянии и развитии законодательства (или его частей) под воздействием различных факторов.
5. Объектом мониторинга является законодательство, которое понимается как совокупность законов и подзаконных нормативных актов. Исходя из широкого понимания законодательства и рассматривая его как в плоскости иерархического построения (по-вер-тикали), так и предметно-функционального деления (по-горизонтали), в качестве объектов мониторинга законодательства в каждом конкретном случае могут выступать отдельные виды или группы нормативных актов, а также нормативно утвержденные концепции, программы, планы, доктрины. Также объектами мониторинга могут являться отдельные институты, подотрасли, отрасли законодательства, иные нормативные комплексные образования в законодательстве.
6. Субъектный состав мониторинга законодательства предполагает участие в его реализации максимально большого круга следующих лиц: а) органы государственной власти и б) иные органы и организации. К числу уполномоченных субъектов мониторинга отнесены госструктуры (органы власти и созданные ими специализированные организации), к числу участников — хозяйствующие субъекты; профсоюзы, общественные, коммерческие организации; граждане.
7. Предлагается выделять подготовительную, основную и завершающую стадии мониторинга зако-
нодательства. Под механизмом осуществления мониторинга законодательства понимается деятельность его субъектов по организации и осуществлению сбора информации о состоянии, динамике, согласованности, качестве действующего законодательства по определенным критериям (индикаторам). Выделено шесть групп индикаторов подобной оценки, каждая из которых охарактеризована.
8. В качестве методов проведения мониторинга законодательства называются методы научного познания окружающей действительности, которые разработаны философией, социологией, юриспруденцией и иными отраслями научного знания. Методами мониторинга законодательства выступают приемы, с помощью которых можно изучить содержание отдельного законодательного акта и всего законодательства в совокупности, сопоставить его с целями принятия, проверить логичность и целостность массива включенных в акт норм и т. д.
9. При характеристике мониторинга действия законодательства как основы региональной правовой политики отмечается, что последняя выступает, с одной стороны, как эффективное средство проведения федеральной правовой политики в жизнь, отбора наиболее удачных юридических конструкций для правового развития регионов, а, с другой стороны — как средство ограничения власти законом. Объективная реакция государства на потребности внутреннего согласования и упорядочения потоков юридической информации, содержащейся в различных правовых актах, является неотъемлемым элементом региональной правовой политики. Мониторинг законодательства и проблем, которые требуют разрешения законодательным путем, его эффективность в сочетании с научным обеспечением — главное направление деятельности всех ветвей и уровней власти.
10. Предлагаются мероприятия по усовершенствованию правотворческого процесса (установление и соблюдение его сроков и стадий, внедрение практики «пакетной» законодательной инициативы, установление сроков моратория на внесение поправок в законодательные акты и сроков их ревизии, обязательность регистрации нормативных актов муниципалитетов и другие). Необходимо разработать Концепцию мониторинга законодательства и принять ряд федеральных законов, закладывающих теоретические и нормативные основы его осуществления; четко закрепить мониторинговые полномочия государственных органов, сформировать на основе имеющихся реестров, регистров и иных баз данных единую официальную, доступную и бесплатную для населения базу всех нормативных правовых актов, действующих в Российской Федерации; привлекать к осуществлению мониторинга общественные структуры и отдельных специалистов; разработать и внедрить в учебный процесс в вузах новые принципы подготовки профессиональных кадров, специализирующихся на проведении мониторинга и т. д.
Сычева Ольга Николаевна Презумпция истинности приговора в современном уголовном процессе
Научный руководитель:
доктор юридических наук, профессор М.П. Поляков
Официальные оппоненты:
доктор юридических наук, профессорА.Ю. Епихин;
кандидат юридических наук, доцент Т.П. Захарова.
Ведущая организация:
Омская академия МВД России
Выходные данные автореферата:
Сычева О.Н. Презумпция истинности приговора в современном уголовном процессе: Автореф., дис... канд. юрид. наук. — Н. Новгород, 2008. — 31 с.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Авторская дефиниция понятия презумпции истинности приговора. Презумпция истинности приговора — это признанное на уровне закона положение о том, что вступивший в законную силу приговор отражает объективную истину и является обязательным для всех субъектов, чьи права, обязанности и законные интересы он затрагивает. Опровергнуть это положение возможно только в исключительных случаях и при помощи экстраординарных методов, установленных законом.
2. Проблема определения общего понятия презумпции обусловлена множественностью (преимущественно двойственностью) подходов к ее (презумпции) интерпретации. Вместе с тем, при всех внешних различиях в имеющихся подходах к понятию презумпций неизменно проявляет себя один важный момент. Все подходы опираются на определенный методологический фундамент. Методологический базис (независимо от методологических предпочтений авторов) имеет первейшее значение для формирования понятия презумпции. Он не всегда присутствует явно, но всегда диктуется инструментальными потребностями сферы, в которой может применяться та или иная презумпция.
3. Презумпция истинности вступившего в законную силу приговора не может рассматриваться как противоположность презумпции невиновности. С точки зрения логики противоположностью презумпции невиновности выступает другая презумпция — презумпция виновности. Однако презумпция истинности приговора не может быть приравнена к презумпции виновности на том основании, что уголовные дела могут завершаться и вынесением оправдательного приговора, на который также распространяется презумпции истинности приговора. Кроме того, вопрос о виновности не исчерпывает предназначения и содержания приговора.
Вместе с тем, нелогичность, которая видится с теоретических позиций, легко преодолевается на эмпирическом уровне. В практической сфере между презумпцией истинности приговора и презумпцией неви-
новности действительно осуществляется борьба противоположностей. И хотя на стадии досудебного производства, да и судебного следствия тоже еще нет презумпции истинности приговора (в полном смысле этого понятия), намерения многих участников, ведущих процесс, определяются именно этой презумпцией.
4. Большинство правовых презумпций формируется путем опоры на эволюционный базис, представляющий собой эмпирическое отражение обычного порядка вещей. Эволюционный подход к презумпциям означает признание их естественной природы, перетекающей при определенных условиях в природу юридическую. Презумпция истинности вступившего в законную силу приговора не может быть однозначно отнесена к классу «эволюционных» (эмпирических) презумпций, поскольку в указанной презумпции первично не логическое, а юридическое начало. Не логические основания здесь приспосабливается под юридические нужды, а юридические нужды оправдываются (обосновываются) логическими основами.
5. Статистические аргументы в пользу презумпции истинности приговора не отменяют вывода о том, что предпосылки ее происхождения не эмпирические. То обстоятельство, что большинство приговоров устанавливают истину, говорит не только (и даже не столько) о статистических основаниях презумпции. Это обстоятельство подтверждает в первую очередь истинность уголовно-процессуального инструментария, применяемого для формирования выводов, отраженных в приговоре. Презумпция истинности приговора выведена не из наблюдения за «обычным порядком вещей», а из наблюдения за процессуальным методом. Причем роль уголовно-процессуального метода многогранна: с одной стороны, презумпция опирается на метод, а с другой — сам метод подстраивается под эту презумпцию.
6. Категория «истинность» играет не только методологическую, но и идеологическую роль в понимании сущности и предназначения презумпции истинности приговора. В этой связи подмена слова «истинный» словом «правильный» (как это имеет место в современных трактовках) в расшифровке понятия презумпции истинности приговора недопустима. «Правильный» приговор имеет опору исключительно в сфере метода (правил). Путь в идеологический базис открыт лишь для приговора, признаваемого истинным. «Правильный» приговор может претендовать лишь на формальную истину. Объективная истина может открыться только в «истинном» приговоре. По средством презумпции истинности приговора сокращается разрыв между разными формами истины в уголовном процессе.
7. Признание приговора истинным, а не предположение о его истинности составляет юридическую сущность презумпции истинности приговора. Толкование презумпции истинности приговора как предположения адресуется в большей мере теоретикам
и законодателю. Вероятный характер истинности приговора играет существенное значение для осмысления и конструирования уголовно-процессуальной технологии. Именно на этой трактовке презумпции строится современная система стадий уголовного процесса, в частности, выделение в ней исключительных (экстраординарных) стадий. Однако правоприменитель должен воспринимать вступивший в законную силу приговор как однозначно истинный. Поэтому ему адресуется «констатирующая» трактовка истинности вступившего в законную силу приговора. Свойство абсолютной истинности приговор (с практической точки зрения) теряет только будучи отмененным в законном порядке.
8. Наличие в системе уголовного процесса контрольно-проверочных стадий не умаляет презумпции истинности приговора. Окончательную истинность приговору придает именно уголовно-процессуальная форма этих стадий. Контрольно-проверочные ста-
дии — стратегический гарант истинности приговора. Потенциал этих стадий используется для формирования и укрепления истинности приговора и тогда, когда приговор не обжалуется (пассивное укрепление истинности).
Презумпция истинности приговора опирается не только на рациональные основания, вытекающие из уголовно-процессуального метода, но и на веру в авторитет государственной (судебной) власти. Этот авторитет судебной властью должен тщательно охраняться. Принцип сохранения и приумножения авторитета остается неизменным во все времена, потому что на него опирается государственное управление. Очевидно, что этот авторитет не может держаться на голом произволе и силе государственной власти. У авторитета должны быть мощные источники силы, коренящиеся в идеологии уголовного процесса и передающиеся населению через терминологию, производную от слов «истина» и «истинность».
Ткачук Оксана Вячеславовна Отсылки в российском законодательстве (проблемы теории и практики)
Научный руководитель:
доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ В.М. Баранов
Официальные оппоненты:
доктор юридических наук, профессор Н.А. Власенко;
кандидат юридических наук, доцент М.А. Пшеничнов
Ведущая организация:
Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского
Выходные данные автореферата:
ТкачукО.В. Отсылки в российском законодательстве (проблемы теории и практики): Автореф., дис... канд. юрид. наук. — Н. Новгород, 2008. — 33 с.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Отсылка в законодательстве — технико-юридический прием закрепления регулятивной взаимосвязи структурных элементов законодательных предписаний посредством указания адресного расположения каждой взаимодействую щей части (единицы), а также условий, форм и следствий их реализации.
2. Функциональная значимость отсылок в российском законодательстве заключается в оптимизации взаимосвязей субъектов правовых отношений, реализации принципа законодательной экономии, обеспечении взаимосвязанной реализации нормативных правовых актов, достижении определенности правового регулирования, информационном и методическом обеспечении правоприменения, повышении эффективности правового регулирования, достижении стабильности законодательства.
3. Градация отсылок в российском законодательстве осуществляется по разным основаниям: по степени определенности устанавливаемой взаимосвязи законодательных компонентов отсылки (абсолютно-определенные, неопределенные, относительноопределенные), в зависимости от характера корреспондирующего элемента (отсылочные гипотезы, диспозиции, санкции), по распространенности (общие и специальные); на основании иерархического принципа (отсылка к нормам текущего закона; отсылка к правовым актам, равным по юридической силе; отсылка к международным правовым актам, отсыпка к актам низшей юридической силы), по элементам правоотношения (отсылочные юридические права, отсылочные юридические обязанности).
4. К числу основных факторов, снижающих эффективность реализации отсылок в законодательстве, относятся: отсутствие четкой, глубокой, всесторонне проработанной теории законодательных отсылок; отсылки к несуществующим законодательным актам; субъективизм подхода к воплощению отсылок в законодательстве; наличие абстрактных отсылок, отсутствие мониторинга эффективности и последствий отсылок законодательных актов.
5. Концепция повышения эффективности отсылок в законодательстве включает меры по: устранению причин и условий, способствующих формированию дефектов, их выявлению и профилактике; активизации научно-методического обеспечения этого процесса; комплексному межотраслевому анализу видов и форм проявления дефектных отсылок, вызываемых ими следствий; выделению социальной обусловленности и их роли в реформировании правовой сферы.
Хайретдинова Маргарита Дмитриевна Законодательная дефиниция (проблемы теории и практики)
Научный руководитель:
доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ В.М. Баранов
Официальные оппоненты:
доктор юридических наук, профессор Н.А. Власенко;
доктор юридических наук, профессор В.Б. Романовская
Ведущая организация:
Саратовская государственная академия права
Выходные данные автореферата:
Хайретдинова М.Д. Законодательная дефиниция (проблемы теории и практики): Автореф., дис... канд. юрид. наук. — Н. Новгород, 2008. — 34 с.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Авторское определение понятия «законодательная дефиниция». Законодательная дефиниция — определение правового понятия, выраженное в совокупности существенных признаков, обладающее специфической нормативностью, закрепленное субъектами правотворчества в источнике права с целью придания ему повышенной информативности.
2. Законодательная дефиниция — особая разновидность нормативного правового предписания. Специфичная правовая нормативность законодательной дефиниции позволяет ее рассматривать в качестве нетипичного вида юридических норм и относительно автономного элемента механизма правового регулирования.
3. Комплексный анализ законодательных дефиниций предполагает необходимость их классификации по следующим основаниям: отраслевая принадлежность (конституционно-правовые, уголовно-правовые, гражданско-правовые, административно-правовые, семейно-правовые и иные); форма (источник) закрепления (дефиниции, закрепленные в правовом обычае; дефиниции, закрепленные в нормативном правовом акте; дефиниции, закрепленные в договоре нормативного содержания; дефиниции, закрепленные в правовом прецеденте); вид правовых норм (дефиниции, закрепленные в отправных нормах (нормах-дефинициях); дефиниции,закрепленные в нормах-правилах поведения; способ определения понятия (аналитические и синтетические дефиниции); метод построения (индуктивные и словообразовательные дефиниции); степень распространенности де-финируемого понятия в русском языке (дефиниции общеупотребляемых понятий, дефиниции специальных понятий); широта охвата признаков (полные и неполные дефиниции); степень доступности содержания (ясные и неясные дефиниции).
---------------—
4. Авторское определение понятия «функции законодательной дефиниции». Функции законодательной дефиниции — относительно обособленные направления более или менее однородного и прогрессивного воздействия законодательных дефиниций на сознание и поведение людей, в которых проявляются их природа и назначение, место и роль в правовом регулировании общественных отношений.
5. Функциональный анализ законодательных дефиниций позволил выделить автору две относительно самостоятельные группы функций: юридические и социальные. К юридическим функциям относятся: учредительная, интерпретационно-конкретизирую-щая и моделирующая функции. К социальным: экономическая, политическая, экологическая и другие функции.
6. Система требований, предъявляемых к законодательным дефинициям: наличие формы утвердительного суждения; равенство дефиниендума и дефиниенса; существенность признаков; краткость законодательных дефиниций;ясность законодательных дефиниций; недопустимость «круга» в законодательной дефиниции; недопустимость тавтологий; отсутствие отрицательных характеристик; стилистическая нейтральность законодательной дефиниции; ограниченное использование в тексте законодательных дефиниций устаревшей лексики юридического языка и иностранной терминологии.
7. Под дефектом законодательной дефиниции понимается несоответствие конструкции определения отражаемым явлениям, процессам, фактам, общественным отношениям, их элементам, а также нарушение логики ее расположения в структуре источника права.
8. Наиболее типичными дефектами законодательной дефиниции являются: двусмысленность, неточность, декларативность, излишняя детализирован-ность, абстрактность, тавтологичность, алогичность законодательных дефиниций.
9. К системе мер, направленных на повышение эффективности использования законодательных дефиниций, диссертант относит: создание механизма выявления ситуаций, при которых целесообразно создание законодательных дефиниций; унификацию системы технико-юридических формул реализации законодательных дефиниций и их закрепления в различных видах источников права; подготовку методики определения оптимального объема дефинитивного материала, как в тексте отдельного источника права, так и в законодательстве в целом; систематизацию дефинитивного материала, содержащегося в российском законодательстве; создание специального Свода законодательных дефиниций, разумную конкретизацию в действующей системе права.
Цветков Владимир Владимирович Реализация института законодательной инициативы в современном российском государстве (общетеоретический аспект)
Научный руководитель:
доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ В.М. Баранов
Официальные оппоненты:
доктор юридических наук, профессор Н.А. Власенко;
кандидат юридических наук В.А. Никонов
Ведущая организация:
Владимирский юридический институт Федеральной службы исполнения наказаний
Выходные данные автореферата:
Цветков В.В. Реализация института законодательной инициативы в современном российском государстве (общетеоретический аспект): Автореф., дис... канд. юрид. наук. — Н.Новгород, 2008. — 32 с.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Институт законодательной инициативы — это относительно обособленный, активно функционирующий блок норм конституционного и сопутствующего ему процессуального права, направленный на регулирование отношений, возникающих между субъектом права законодательной инициативы и высшим представительным органом государственной власти, по поводу принятия к рассмотрению соответственно оформленного законодательного предложения.
2. Функции института законодательной инициативы — объективно обусловленные, предметно определенные (заданные), взятые воедино социальная роль инициирования законодательной процедуры в жизни общества и однородные направления воздействия, оказываемые на субъект права законодательной инициативы и высший представительный орган власти в процессе возникающих отношений.
Институт законодательной инициативы выполняет следующие взаимосвязанные функции:
1) регулятивная (статическая и динамическая);
2) охранительная;
3) информационная;
4)воспитательная;
5) диагностическая;
6)координационная;
7)экономическая;
8) политическая;
9) социальная.
3. Технология реализации института законодательной инициативы — основанная на принципах современного правообразования система социально-правовых средств и последовательно выполняемых операций, призванных с должной полнотой обеспечить процесс принятия к рассмотрению нормоустанови-
тельным органом соответственно оформленного законодательного предложения.
4. Парламентская процедура технологии реализации института законодательной инициативы — совокупность нормативно закрепленных и по следовательно выполняемых действий и операций, связанных с передачей, принятием соответственно оформленного проекта закона и признанием его внесенным (невнесенным) в парламент для рассмотрения.
5. Эффективность реализации института законодательной инициативы — способность, выраженная через систему объективных показателей, достигать результата исходя из заложенной цели — создание, передача, принятие парламентом к своему рассмотрению соответственно оформленного законодательного предложения. В диссертации обосновываются объективные показатели эффективности реализации юридических норм, входящих в институт законодательной инициативы.
6. Дефекты технологии реализации института законодательной инициативы — комплекс факторов, негативно влияющих на сложившеюся систему социально-правовых средств и последовательно выполняемых операций, призванных с должной полнотой обеспечить процесс принятия к рассмотрению нормоустановительным органом соответственно оформленного законо дательного предложения.
К ним относятся:
— децентрализация технологии реализации института законодательной инициативы;
— лишение права законодательной инициативы Генерального прокурора Российской Федерации;
— отсутствие определения понятия «право законодательной инициативы»;
— несогласованность между субъектами права законодательной инициативы;
— несоответствия в реализации принципов права законодательной инициативы с принципами построения законотворческого процесса;
— организационно-технические и методологические ошибки на проектных этапах создания закона;
— неурегулированная лоббистская деятельность;
— отсутствие правовой ответственности за нарушение установленной законодательной процедуры.
7. К основным комплексным мероприятиям, позволяющим повысить эффективность реализации института законодательной инициативы, относятся:
— совершенствование уже имеющихся форм взаимодействия субъектов конституционного партнерства;
— публикация обзоров отклоненных текстов законопроектов и сопроводительных документов с указанием их авторов и причин, по которым эти инициативы были отвергнуты;
— разработка одновременно с законопроектом и проектов планов мероприятий по реализации будущего закона;
— дополнение существующего перечня требований к законопроектам;
— создание условий, побуждающих субъектов права законодательной инициативы к существенному повышению качества вносимых ими проектов законов путем поощрения лучших из них и формирования института ответственности за допущенную юридическую халатность;
— установление контроля над прохождением проекта высшего нормативного правового акта всех последовательных этапов законодательной процедуры;
— ограничение числа законопроектов, принимаемых к рассмотрению Государственной Думой, путем ввода содержательного отбора;
— закрепление статуса приоритета в рассмотрении Государственной Думой, помимо ряда президентских, консолидированным законопроектам, то есть внесенным объединениями (группами) субъектов права законодательной инициативы;
— обобщение имеющихся рекомендаций по юридико-техническим аспектам создания качественного закона и закрепление их в юридическом акте;
— регламентация сроков прохождения законопроекта через Председателя Государственной Думы.
Юсипова Ирина Викторовна Право и язык в механизме обеспечения прав человека
Научный руководитель:
доктор юридических наук, профессор Р.Б. Головкин
Официальные оппоненты:
доктор юридических наук, профессор В.А. Толстик;
кандидат юридических наук И.Л. Петрова
Ведущая организация:
Владимирский государственный университет
Выходные данные автореферата:
Юсипова И.В. Право и язык в механизме обеспечения прав человека: Автореф., дис... канд. юрид. наук. — Н. Новгород, 2008. — 28 с.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Авторское определение понятия механизма обеспечения прав человека: это элемент механизма правового регулирования, выступающий в виде основанной на взаимодействии права и языка системы раз личных средств, с помощью которой осуществляются объективация, охрана и защита прав человека.
2. Языковые средства механизма обеспечения прав человека — это совокупность лексико-морфологических и синтаксических конструкций, опосредующих содержащиеся в правовом регулировании дозволения, запреты и позитивные обязывания,так или иначе связанные с реализацией прав человека.
3. Структура механизма реализации прав человека включает в себя следующие уровни и средства:
1-й уровень — нормативные средства закрепления, обеспечения охраны и защиты прав человека (лингвистические (языковые), нормативноправовые);
2-й уровень — ненормативные средства (акты реализации правовых норм);
3-й уровень — материальные средства (основные и оборотные производственные фонды, оргтехника,
финансы и др.), с помощью которых фиксируются, обеспечиваются, охраняются или защищаются права человека.
4. Терминологическая сфера, связанная с правами и свободами человека и гражданина — одним из важнейших институтов демократического общества, — имеет тенденцию к обособлению в особую группу лексики, обслуживающую названную область юридического языка.
5. В текстах нормативно-правового характера, относящихся к области обеспечения прав человека, как и в других законодательных текстах, неизбежны явления полисемии, синонимии и омонимии, поскольку язык законов РФ, обеспечивающих права человека, — одна из разновидностей русского литературного языка. С точки зрения названных явлений специфические особенности лексики, обеспечивающей права и свободы, выражаются в специфике терминологии.
6. Употребление в языке нормативных актов, относящихся к обеспечению прав человека, различных морфологических категорий глагола: вида, наклонения, времени, числа, лица и залога — с одной стороны, способствует проявлению дополнительных правомочий, производных от существующих прав, а с другой стороны, затрудняет реализацию уже существующих прав человека, так как снижает степень определенности норм, их закрепляющих.
7. Синтаксис правовых норм напрямую обусловливает масштабы, формы и пределы обеспечения прав человека. Ущерб точности правового регулирования может быть нанесен ненадлежащим использованием сочетаемостных свойств слов или неверным их расположением в предложении. Эти ситуации могут привести, например, к проявлению синтаксического синкретизма (совмещению в одной син-таксеме значений двух или более членов предложения), который в одних случаях не затрудняет вос-
приятие правовой нормы, а в других препятствует верному ее толкованию.
8. Тезис о непосредственном характере действия прав и свобод (ст. 18 Конституции РФ) с точки зрения синтаксического и основанного на нем технико-юридического анализа является скорее идеалом, чем реальной действительностью. Это связано с тем, что юридические нормы, закрепляющие права человека, опосредуя жизнь, достоинство и т. д., лишь декларируют уже объективно существующие явления. Следовательно, правовые нормы непосредственно
действующими не становятся: человек может сам по себе жить, осознавать свое достоинство и т. д. Непосредственно, в соответствии с нормами, закрепляющими права и свободы человека, можно лишь использовать право на самоохрану или самозащиту. Государственная или общественная охрана и защита, являющиеся элементом любого субъективного права, возможны лишь опосредованно.
9. Авторские предложения по совершенствованию законодательства, обеспечивающего права человека.
