CC BY
734
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 42 (180).
Философия. Социология. Культурология. Вып. 15. С. 112-117.
о. в. выдрин
научная коммуникация: к методологии исследования
Автор предлагает различать нормативистский и дескриптивный подходы к анализу научной коммуникации. На основе разграничения внутренней и внешней коммуникации в науке показывается методологическая ограниченность логико-нормативистского подхода и рассматриваются возможности применения семиотического инструментария для исследования научной коммуникации.
Ключевые слова: коммуникация, наукометрия, интернализм, экстернализм, семиотика.
Понятие ‘коммуникация’ широко распространенно в современной культуре. Существует множество контекстов, в которых оно употребляется. Наибольшее внимание привлекает массовая коммуникация и межкультурная коммуникация. В осмыслении коммуникативных феноменов заинтересованы как представители научного сообщества (лингвисты, психологи, социологи, культурологи)1, так и социальные субъекты, стремящиеся использовать информацию для реализации политических или коммерческих целей. Многие пользуются этим понятием, не вдаваясь в смысловые тонкости, другие, наоборот, придают ‘коммуникации’ категориальный статус. В последнее время понятие коммуникации начинает работать и в технических науках. В конечном счете, его постигла такая же участь, что и другие понятия, вводимые в языки многих научных дисциплин в разных условиях и с разными целями. Вместо того, чтобы выступать в качестве мостика между дисциплинами, парадигмами и подходами, оно создает дополнительные трудности в процессе междисциплинарного взаимодействия.
Вместе с тем на фоне обилия публикаций по массовой и межкультурной коммуникации степень освоения проблематики по особенностям научной коммуникации выглядит несколько скромнее. Феномен научной коммуникации изучается в рамках науковедения, философии науки и истории науки. Точки зрения при этом могут резко различаться. Наука, как указывает, к примеру, автор множества работ по науковедению А. П. Огурцов, это ни что иное как «динамичное коммуникативное поле, в котором достигается консенсус между высокоспециализированными тезаурусами»2. «В середине двадцатого века, - заявляет не менее известный социолог, - наука начинает рассматриваться не как деятельность,
направленная на установление универсальных истин, а скорее как великое множество “дискурсивных практик”, в рамках которого имеют право на существование несовместимые системы значений»3. Очевидно, что «достижение консенсуса» и «несовместимость систем значений» - это совсем не одно и то же. Не менее очевидно и то, что легитимация несовместимости языковых практик ставит крест не только на перспективах междисциплинарных исследований, но и возможностях плодотворного диалога между наукой и обществом вообще.
Внутренний пафос данной статьи заключается как раз в поиске путей для преодоления трудностей, связанных с установлением научных контактов. Для этого предполагается систематизировать существующие толкования понятий ‘коммуникация’ и ‘научная коммуникация’, разграничить нормативный и описательный аспекты анализа научной коммуникации, а также рассмотреть эпистемиче-ские возможности концептуального аппарата семиотики для выработки принципов научной коммуникации.
Смысловая многозначность ‘коммуникации’
До начала ХХ в. общение мыслилось как естественная и само собой разумеющаяся составляющая нашей повседневной обыденной жизни, и если оно и интересовало ученых, то главным образом в связи с разработкой стандартов литературного языка и исследованием синтаксических, морфологических и т. п. особенностей живой речи. Ситуация стала меняться вследствие роста значимости субъективного фактора в политической и экономической сферах и падением эффективности чисто силовых методов решения внутренних
и международных проблем. На смену нашему родному понятию общения пришло заграничная ‘коммуникация’ и смысл термина сильно расширился.
Для иллюстрации приведем ряд определений понятия коммуникации из популярных энциклопедических изданий, достаточно наглядно демонстрирующих происходящие изменения в социальных функциях и статусе феномена коммуникации.
Коммуникация - общение, обмен мыслями, сведениями, идеями; передача того или иного содержания от одного сознания (коллективного или индивидуального) к другому посредством знаков, зафиксированных на материальных носителях4.
Коммуникация - процессы социального взаимодействия, взятые в их знаковом аспекте5.
Коммуникация - передача или обмен ин-формацией6.
Коммуникация - это смысловой и идеально-содержательный аспект социального взаимодействия. Действия, сознательно ориентированные на их смысловое восприятие, называют коммуникативными7.
Таким образом, коммуникация стала рассматриваться как универсальная сознательно конструируемая форма всякого социального взаимодействия, как основной способ организации самого социума. Изменился набор поясняющих концептов: информация, знаковые системы, материальные носители и т. п.
- все это говорит об изменениях смыслового поля. Мы остановимся на широком понимании коммуникации как процесса передачи и обмена информацией между индивидами посредством языка.
Подобное же многообразие трактовок характеризует и понятие научной коммуникации. Вот только некоторые из них. В «Философском энциклопедическом словаре» под научной коммуникацией понимается функциональная подсистема в рамках системы движения научной информации. Научная коммуникация может проявляться в ряде форм: общение членов одного коллектива или в рамках «невидимого колледжа», соавторство, передача информации специалистам из других дисциплин, популяризация, трансляция знаний в инженерно-прикладную сферу для практического использования8.
В «Новой философской энциклопедии» вместо понятия ‘научная коммуникация’, употребляется понятие ‘коммуникация в на-
уке’, которая определяется как совокупность видов профессионального общения в научном сообществе, один из главных механизмов взаимодействия исследователей и экспертизы полученных знаний9. При такой трактовке все внимание акцентируется на отношениях внутри научного сообщества, а взаимодействие научного сообщества с внешними агентами игнорируется.
Очевидно, что этот угол зрения неоправданно суживает реальную перспективу. Наука существует не ради себя самой, и экспертизы нужны не только для удовлетворения любопытства. Современная наука - дорогое удовольствие, и, чтобы получить финансирование для того или иного исследовательского проекта, нужны значительные коммуникативные усилия. Но язык держателей ресурсов - это вовсе не язык исследования, и их интересует не истина, а польза. Поэтому в рамках научной деятельности и с учетом всех её функций необходимо различать внутреннюю коммуникацию (‘коммуникацию в науке’) и процессы взаимодействия представителей научного сообщества с обществом. Согласно этому подходу, под научной коммуникацией будут пониматься те процессы коммуникации, в которых хотя бы одной из сторон (отправителем или/и получателем) выступает представитель научного сообщества.
Нормативность versus описательность
Все множество подходов, посвященных исследованию научной коммуникации, можно разделить на две группы. Критерием деления будет выступать отношение исследователя к главному средству коммуникации
- языку. Первый подход можно обозначить как нормативный, второй как дескриптивный. Среди представителей первого подхода можно назвать Я. И. Линцбаха10, сформулировавшего принципы философского языка, представителей позитивистской философии языка (раннего Л. Витгенштейна, Р. Карнапа) - им присуще стремление к выработке эталонного логического языка, который бы освободил исследователей от необходимости решать многие вопросы, порожденные несовершенством обыденного языка.
В духе такого подхода язык науки можно обозначить как «формальную систему, предназначенную для представления знаний и манипулирования ими в соответствующих
предметных областях»11. Это предполагает своеобразие функций, которые лишь отчасти совпадают с функциями естественных языков.
В целом язык может использоваться для реализации широкого спектра целей. В литературе язык используется, чтобы вызвать у читателя или слушателя некоторое переживание, в политике - для того, чтобы создать впечатление разумности и общей полезности своих действий. В соответствии с этими целями к языку предъявляются разные требования. Поэт и писатель используют язык как средство художественной выразительности, а политик - как средство передачи максимальной эмоциональности при минимальной информационной нагрузке.
Когда речь заходит о науке, то о ней принято говорить в первую очередь как о познавательной деятельности и как о системе знаний и только потом указывать ее специфику как социального института. Отсюда возникает склонность полагать, что ученый пользуется языком как отстраненный познающий субъект и что, следовательно, главными требованиями ученого к языку являются точность (однозначность), ясность и ценностноэмоциональная нейтральность.
Для реализации этих требований в науке вырабатывается специальная терминология. Наличие терминологии является одной из главных отличительных черт языка науки, которая отличает его от естественного языка. Нормативное понимание языка науки получило развитие в трудах логиков и философов логического позитивизма, усматривающих в построении идеального языка главное условие устранения коммуникативных и концептуальных проблем. Из такой трактовки языка науки следует, что научная коммуникация качественно отличается от форм коммуникации, имеющих распространение в обыденной жизни, и поэтому для изучения коммуникативных процессов в науке достаточно логического инструментария.
Данная точка зрения допустима, если ограничиться идеализированным пониманием науки как системы знаний и полностью абстрагироваться от особенностей науки как социального института. Такой подход представляется столь же наивным, как и понимание сферы политики только как деятельности по достижению «всеобщего блага» без учета корыстных интересов субъектов, борющихся за власть.
Принципов логики достаточно для объяснения процессов обмена информацией между машинами, но ученый все-таки является человеком и частью социума, поэтому он не может изъясняться, используя только искусственные символические языки. Это невозможно даже в процессе взаимодействия между представителями одной научной дисциплины, использующими один и тот же тезаурус и синтаксис. Если же выходить на уровень междисциплинарных взаимодействий, то эта точка зрения и вовсе становится утопической.
Поэтому исследователи не остановились на таком одностороннем изучении процессов коммуникации в научном сообществе. Второй подход к языку науки и феномену научной коммуникации, который мы обозначили как дескриптивный, активно развивается с середины ХХ в., когда в науке и обществе в целом началось то, что сегодня называют «информационным взрывом».
В это время зарождается одна из новых дисциплин, исследующих науку, - наукометрия. Для нее характерно изучение науки как информационного процесса. Наукометрия, по сути, является приложением принципов кибернетики к исследованию феномена науки. Процессы информационного взаимодействия между учеными рассматриваются при таком подходе с опорой на схему коммуникации, предложенную К. Э. Шенноном12, которая состоит из шести компонентов.
Первым компонентом является источник информации, создающий сообщения (первичную информацию), которые должны быть переданы. Вторым компонентом является передатчик, перерабатывающий (кодирующий) сообщение в сигналы, которые соответствуют свойствам данного канала. Третий компонент - канал - та среда, которая используется для передачи закодированных сигналов. Приемник, являющийся следующим звеном в системе коммуникации, выполняет операции обратные по отношению к операциям, выполняемыми передатчиком, т. е. декодирование - преобразование сигналов в сообщения. Последним звеном в цепи К. Э. Шеннона является адресат - получатель сообщения. Помимо этих пяти звеньев, в расчет берется источник шума, который может влиять на процесс передачи информации на участке от передатчика до приемника, т. е. собственно воздействие оказывается на некую закодированную совокупность сигналов.
Опираясь на данную схему и статистические методы исследования, наукометрия отслеживает рост научных публикаций (которые выступают как главные носители информации), производит формальный статистический анализ содержания публикаций, анализирует научные журналы как каналы связи и системы библиографических ссылок в научных публикациях13. В ходе наукометрического анализа языка научных публикаций было осознано, что система кодирования научных концепций с использованием новых специальных понятий облегчает процесс обмена информацией внутри дисциплины, но сильно затрудняет междисциплинарные взаимодействия ученых.
Несмотря на склонность к математической точности, представители наукометрии разделяют подход позднего Витгенштейна к языку. Это выражается в том, что они признают полиморфный характер языка. И, в отличие от представителей логического анализа языка, считают естественный язык совершенным, что с их точки зрения делает избыточными попытки построения «лучшего языка». Они считают - и справедливо, - что искусственные языки с четким содержанием каждого понятия порождают препятствия для выражения новых идей, в то время как естественный язык все эти трудности снимает14.
В наукометрии различаются формальная и неформальная коммуникации и, соответственно, предлагаются два направления исследования. В рамках первого направления изучаются процессы превращения письменной информации в научное знание, особенности междисциплинарных формальных средств коммуникации, проводится анализ сетей цитирования. Задачи второго направления - это выделение видов и средств неформального общения, выявление и анализ коммуникационных сетей и структур, анализ распределения функций между формальными и неформальными средствами коммуни-кации15. Сразу необходимо заметить, что особенности формальной коммуникации изучены лучше. Этому есть несколько объяснений. Во-первых, существуют трудности с определением эмпирической базы при анализе неформальной коммуникации. Во-вторых, до сих пор отсутствуют методики, позволяющие эффективно осуществлять сбор информации, касающейся неформальных аспектов коммуникации в научном сообществе. Научное
сообщество исторически сложилось как достаточно закрытая консервативная структура, весьма негативно относящаяся к вмешательству в ее внутренние дела. И при попытках проанализировать поведение ученых и его мотивации исследователи сталкиваются с так называемым «казусом Ла Пьера», т. е. расхождением между установками ученого и его реальными действиями.
Ключевым понятием в наукометрии является понятие сети16. Именно построению сетей взаимодействия между учеными, сетей цитирования, выявлению плотности и центральных звеньев сетей посвящены наукометрические исследования. Наукометрический подход по существу является интерналист-ским, т. е. принимающим во внимание исключительно внутренние факторы развития науки.
Противоположным по духу и содержанию является экстерналистский подход, указывающий на тесную связь науки и общества, науки и власти. Среди его приверженцев можно указать представителей «критической теории» Т. Адорно, М. Хоркхаймера, Г. Маркузе, французских постструктуралистов М. Фуко, П. Бурдье, а также представителей социальной эпистемологии Д. Блура, Б. Латура.
Для мыслителей, акцентирующих влияние общества на науку, характерно понимание науки не как объективной формы познания, лишенной субъективных ценностно-целевых установок, а наоборот акцентирование внимания на ангажированности науки, ее вовлеченности в социально-политические, властные отношения. Соответственно, с этой точки зрения научная коммуникация тесно обусловливается интересами отдельных групп (в том числе научных коллективов), которые не имеют непосредственного отношения к познанию, а скорее лежат в экономической или политической плоскости. Представители так называемой Штарнбергской группы (Г. Беме,
В. Деле, В. Шефер) эту тенденцию увеличения значимости экономических, социальных и политических целей называют финализаци-
17
ей науки17.
Семиотика научной коммуникации
Подходом, который может объединить в себе сильные стороны наукометрического и критического подхода к научной коммуникации, может стать подход, опирающийся на
принципы семиотики. Во второй половине ХХ в. представителями этого интеллектуального направления было разработано несколько моделей процесса коммуникации, которые могут быть адаптированы для анализа научной коммуникации.
Предложенное нами в начале статьи определение научной коммуникации предполагает, что круг взаимодействий ученого не ограничивается только научным сообществом. Помимо обмена информацией с представителями своей дисциплины он вынужден вступать во взаимодействие как с представителями других дисциплин, так и с субъектами, имеющими к науке лишь опосредованное отношение. Эти различия можно связать с классификацией способов интерпретации, предложенной Р. О. Якобсоном. Якобсон выделял три типа интерпретации: внутриязыковой перевод - интерпретация вербальных знаков с помощью других знаков того же языка, межъязыковой перевод - интерпретация вербальных знаков посредством другого языка, и межсемиотический перевод - интерпретация вербальных знаков посредством невербальных знаковых систем18. Данным способам интерпретации соответствуют три типа научной коммуникации: внутридисциплинарная, междисциплинарная и внешненаучная.
Во внутридисциплинарной коммуникации происходит интерпретация понятий с помощью других понятий этой научной дисциплины.
В процессе междисциплинарной коммуникации понятия одной научной дисциплины интерпретируются в понятиях другой научной дисциплины либо выстраиваются новые системы понятий.
Наконец, в процессе внешненаучной коммуникации понятия, употребляемые в обыденном языке, преобразуются в понятия языка науки, и, наоборот, научные понятия конвертируются в понятия обыденного языка. Значение внешненаучной коммуникации при этом трудно переоценить, так как именно в ней происходит концептуализация проблемных ситуаций, возникающих в современном обществе и уже нашедших выражение в понятиях обыденного языка, и трансляция знаний в общество и их популяризация в обществе. Как подчеркивает В. Гейзенберг, для выполнения физической наукой своих функций ситуация, когда физик владеет схемой, сформулированной на языке математики, и успешно применяет её для объяснения результатов
опытов, является недостаточной. Физик должен уметь объяснить свою теоретическую модель на обычном языке, чтобы она стала доступной для понимания каждым интересующимся. Такую возможность описания на обычном языке Гейзенберг считает «критерием того, какая степень понимания достигнута в соответствующей области»19. То есть именно возможность трансляции научного результата на обыденный язык свидетельствует о высокой степени зрелости концептуального аппарата теории.
Р. Якобсон выделяет шесть компонентов коммуникативного акта20. Это адресант (отправитель), адресат (получатель), сообщение, контекст, код и контакт. Каждому из этих компонентов по Якобсону соответствует особая коммуникативная функция. Причем различия коммуникативных актов между собой заключаются именно в степени проявления той или иной функции, которые присутствуют в каждом акте общения.
Три из шести функций языка, о которых говорит Якобсон, были выделены еще немецким лингвистом и психологом К. Бюлером. Действие языка, связанное с отправителем, он называет изъявлением или экспрессией, ориентированное на получателя - побуждением или апелляцией, и, наконец, когда языковой знак указывает на предметы и ситуации, осмысляемые участниками коммуникации, мы имеем дело с репрезентацией21. В терминологии Якобсона это эмотивная, конативная и когнитивная функции соответственно. Помимо этих функций, Якобсон выделяет еще три функции. Направленность в коммуникативном акте на контакт - фатиче-ская функция, на код - функция толкования (метаязыковая), на само сообщение - поэтическая функция22.
К схеме Якобсона необходимо добавить такой неотъемлемый элемент, как шум, под которым следует понимать не только помехи, возникающие в канале коммуникации, искажающие физические характеристики передаваемого сообщения, но любые искажения, возникающие в процессе коммуникации. И. Левый указывает, что одной из причин появления семантических шумов является «интерференция двух рядов», т. е. процесс наложения семантических рядов в процессе передачи сообщений23.
Рассматривая акт научной коммуникации, состоящий из адресата, адресанта, контекста,
контакта, сообщения, кода и шума, мы получаем возможность объяснить те трудности в коммуникации, которые не могли быть объяснены в рамках логико-нормативистской модели коммуникации. Это в первую очередь трудности, порожденные увеличивающейся ролью междисциплинарных исследований и в целом увеличением потоков информации, которые сегодня обрушиваются на ученых и всех людей.
Примечания
1 Фарман, И. П. Коммуникативная парадигма в социальном познании // Наука глазами гуманитария / отв. ред. В. А. Лекторский. М. : Прогресс-Традиция, 2005. С. 229-261.
2 Огурцов, А. П. Куда идет философия науки? // Актуальные проблемы философии науки / отв. ред. Э. В. Гирусов. М. : Прогресс-Традиция, 2007. С. 86.
3 Батыгин, В. С. Коммуникация в научном сообществе // Этос науки / ред. Л. П. Киященко, Е. З. Мирская. М., 2008. С. 521.
4 Философский энциклопедический словарь / гл. ред. : Л. Ф. Ильичев, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалев, В. Г. Панов. М. : Совет. эн-цикл., 1983. С. 268.
5 Философский энциклопедический словарь / редкол. : С. С. Аверинцев, Э. А. Араб-Оглы, Л. Ф. Ильичев и др. 2-е изд. М. : Совет. эн-цикл., 1989. С. 270.
6 Большой толковый социологический словарь (Collins). Т. 1 (А-О) : пер. с англ. М. : Вече : АСТ, 1999. С. 314.
7 Новейший философский словарь. 3-е изд., испр. Минск : Книж. дом, 2003. C. 497.
8 Философский энциклопедический словарь / гл. ред. : Л. Ф. Ильичев... С. 268.
9 Новая философская энциклопедия : в 4 т. Т. 2. М. : Мысль, 2001. С. 281.
10 Линцбах, Я. И. Принципы философского языка : Опыт точного языкознания / закл. ст. И. И. Ревзина. М. : Книж. дом «ЛИБРОКОМ», 2009. 248 с.
11 Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В. Н. Ярцева. М. : Совет, эн-цикл., 1990. С. 202.
12 Шеннон, К. Математическая теория связи // Шеннон, К. Работы по теории информации и кибернетике : пер. с англ. М. : Изд-во иностр. лит., 1963. С. 243-246.
13 Коренной, А. А. Информация и коммуникация. Киев : Наук. думка, 1986. С. 26-32.
14 Налимов, В. В. Наукометрия. Изучение развития науки как информационного процесса / В. В. Налимов, З. М. Мульченко. М. : Наука, 1969.С. 17-18.
15 Мирский, Э. М. Проблемы исследования коммуникации в науке / Э. М. Мирский,
B. Н. Садовский // Коммуникация в современной науке : сб. пер. / сост., общ. ред. и вступ. ст. Э. М. Мирского и В. Н. Садовского. М. : Прогресс, 1976. С. 14-16.
16 Дюментон, Г. Г. Сети научных коммуникаций и организация фундаментальных исследований / отв. ред. В. А. Ядов. М. : Наука, 1987.105 с.
17 Федотова, В. Г. Штарнбергская группа (ФРГ) о закономерностях развития науки // Вопр. философии. 1984. № 3. С. 125-133.
18 Якобсон, Р. О лингвистических аспектах перевода // Якобсон, Р. Избранные работы. М. : Прогресс, 1985. С. 362.
19 Гейзенберг, В. Физика и философия / пер. с нем. И. А. Акчурина и Э. П. Андреева. М. : Наука, 1989. С. 105-106.
20 Якобсон, Р. Лингвистика и поэтика // Структурализм : «за» и «против» : сб. ст. / под ред. Е. Я. Басина и М. Я. Полякова. М. : Прогресс, 1975. С. 198-200.
21 Бюлер, К. Теория языка. Репрезентативная функция языка : пер с нем. / общ. ред. и ком-мент. Т. В. Булыгиной. М. : Прогресс, 2000.
C.34-38.
22 Якобсон, Р. Лингвистика и поэтика. С. 202205.
23 Левый, И. Теория информации и литературный процесс // Структурализм : «за» и «против». С. 292-295.
