CC BY
19
DOI 10.26105/SSPU.2020.69.6.012 УДК 94:37(571.1)"1905/1917" БББК 63.3(253.3)5-7
О.А.МИЛЕВСКИИ
НАУЧНАЯ И КУЛЬТУРНО-ПРОСВЕТИТЕЛЬСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПОЛИТИЧЕСКИХ ССЫЛЬНЫХ НА ОБСКОМ СЕВЕРЕ: 1905-1917 ГГ.
O.A. MILEVSKIY
SCIENTIFIC, CULTURAL AND EDUCATIONAL
ACTIVITIES OF POLITICAL EXILES
IN THE NORTH OF THE OB RIVER: 1905-1917
В данной статье на основе большого массива литературы и источников рассматривается научная и культурно-просветительская деятельность политических ссыльных, оказавшихся на Обском Севре после Первой Русской революции. Обращается внимание на то, что в этот период времени политическая ссылка приобрела массовый рабоче-крестьянский характер, а это в свою очередь понизило ее образовательный уровень. Однако, несмотря на это, ее социокультурное воздействие на регион оставалось по-прежнему значительным. Политические ссыльные проявили себя как организаторы ряда новых мастерских, новаторы в сфере сельского хозяйства и пионеры в деле развития кооперативного движения. При этом немало ими было сделано и в плане научного изучения региона — география, ботаника, этнография, археология и природопользование -вот те направления, в которых политические ссыльные «новой волны» особенно преуспели.
This article is based on a high number of literature and sources, and examines the scientific, cultural and educational activities of political exiles who ended up in the North of the Ob river after the First Russian revolution. The particular attention is paid to the fact that during this period of time, political exile acquired a mass worker and peasant pattern, and this in turn lowered its educational level. However, despite this, its socio-cultural impact on the region remained significant. Political exiles showed themselves as founders of a number of new workshops, innovators in the field of agriculture and pioneers in the development of the cooperative movement. At the same time, they did a lot in terms of scientific study of the region. Geography, botany, ethnography, archeology and nature management are the areas where the political exiles of the «new wave» were particularly successful.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА. Политическая ссылка, Обской Север, Сургут, Березово, река Конда, научные исследования, сельское хозяйство, кооперация.
KEYWORDS. Political exile, Ob North, Surgut, Beryozovo, the Konda river, scientific research, agriculture, cooperation.
ВВЕДЕНИЕ. Ссылка на Обской Север неугодных правящему режиму лиц стала активно практиковаться в России с XVIII в. В первой половине XVIII в. в эти места стали поступать жертвы «дворцовых переворотов» — А. Д. Меншиков с семьей, затем князья Долгоруковы, граф А. И. Остерман с супругой. В 1770-х гг. в Березове жили ссыльные поляки-конфедераты. В XIX в. Обской Север приобретает значение региона, предназначенного для ссылки политических преступников — первыми из них были декабристы. Однако и длительное пребывание сановных особ в XVIII в. и в последствии более кратковременное декабристов практически никак не сказалось на изучении и культурном развитии этого «медвежьего угла» Российской империи.
Более существенный вклад в научное изучение и формирование культурного ландшафта региона внесла народническая политическая ссылка 1870-х — 1890-х гг. Усилиями ссыльных народников были произведены первые географические, этнографические, археологические исследования, а также открыты метеорологические станции [7]. Политссыльные в этот период времени немало сделали и для социокультурного развития региона. Благодаря их усилиям возникали первые библиотеки [12, с. 157], новые ремесла [7, с. 112-115], несколько улучшилось медицинское обслуживание населения [5, с. 8-9].
Во второй половине 1880-х гг. царизм сумел отбить революционный натиск «Народной воли» и страна вступила в эпоху «контрреформ» Александра III. В результате к середине 1890-х гг. народническая ссылка на Север Западной Сибири практически сходит на нет. Однако в начале 1900-х гг. начинается новый революционный подъем. События Первой русской революции, всколыхнувшие всю Империю, привели к жесткой волне реакции, известной «столыпинскими галстуками», карательными экспедициями и резким ростом политической ссылки. Именно в это время большие и малые населенные пункты Обского Севера вновь наполняются ссыльными революционерами, а то и просто сочувствующими и даже случайными людьми. Естественно, что все они в том или ином ключе оказывали влияние на все сферы жизни этого огромного северного края.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Социокультурное влияние политической ссылки 1900-х гг. на Обской Север изучено явно недостаточно. Большинство статей написано довольно давно, еще в журнале «Каторга и ссылка» [10, 14], а среди современных авторов, работавших по данной теме, можно выделить имена Л.П.Рощевской [12, с. 148-172, 15], В.К.Белобородова [3; 13] и Ф.Я.Показаньева [11].
ЦЕЛЬЮ данной статьи является более детальное изучение роли политической ссылки 19051917 гг. в научном изучении и социокультурном развитии Обского Севера.
РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЯ. Особенностью политической ссылки 1900-х гг. было то, что она носила массовый характер. Количество политических ссыльных начинает резко возрастать в годы Первой русской революции (1905-1907 гг.). В результате только в период 1906-1907 гг. в Тобольскую губернию выслали 831 человека [16, с. 68]. Как писали очевидцы тех лет, «это была многочисленная и разношерстная компания представителей всех политических партий, участвовавших в революции и всех социальных групп» [14, с. 107]. Естественно, что немалая часть ссыльных попала и на Обской Север.
К лету 1906 г. только в Сургуте насчитывалось 32 человека административно ссыльных (без учета членов семей), а семьями 40 человек [14, с. 107]. Активно заполнялись ссыльными и другие населенные пункты Средней и Нижней Оби. При этом ссылка в эти места, в отличие от многих других районов Тобольской губернии, являлась более суровым испытанием. Например, прожиточный минимум для Сургутского уезда в 1906 г. составлял 12 рублей, а пособие для непривилегированных ссыльных равнялось только 1 рубль 80 копеек, а их было большинство, привилегированные получали 6 рублей [14, с. 105].
Новый прилив ссыльных привел к тому, что заработков на всех не хватало, цены на продукты и наем жилья тоже резко выросли. Это стало причиной отправки ссыльными тревожной телеграммы в Государственную Думу, ее послал от их имени В.Ф. Костюрин (революционер-народник, один из издателей «Сибирского листка»). Текст телеграммы гласил: «В Сургутский уезд административно сослано 32 человека. Больше половины бедствуют. Казенное пособие — 1 руб. 80 к. и 6 руб., заработков никаких. Продолжение ссылки и увеличение ссыльных обострит положение. Положение ссыльных Тобольского и Березовского у. у. окончательно безвыходное и грозит осложнениями и крупными несчастиями» [14, с. 109]. Непосредственный участник тех событий Н.Л.Скалозубов в одном из писем (30 мая 1906 г.) делился своими грустными впечатлениями о жизни в Березово: «Скверно в Березово тем, что квартир совсем нет. Теснимся сейчас в угловой комнате, подыскал квартиру в 2 комнаты, но очистят ее лишь в половине июня» [13, с. 15]. И это при том, что сам Н.Л. Скалозубов с товарищами прибыли в город 20 марта 1906 г.
Но власть не вняла обращению заключенных и ссыльные продолжали пребывать. В 1907 г. их численность только в Сургуте возросла до 75 человек, а всего за период с 1906 по 1912 гг. в Сургут поступило более 100 человек политссыльных, представителей различных политических партий, течений и беспартийных [14, с. 109]. Это при том, что население Сургута в 1905 г. составляло 1265 человек, в 1909 г. 1359 [1, л. 36]. Примерно такая же ситуация складывалась и в Березово. О положении в этом населенном пункте сохранилось свидетельство Н. Л. Скалозубова: «Здесь 35 человек ссыльных. Народ разношерстный, с разными привычками, взглядами, убеждениями. Шум, гвалт. Одним словом орда, а не общество» [13, с. 15].
В это время, когда политическая ссылка стала массовой, она окончательно приобрела рабоче-крестьянский характер. Из опроса, охватившего примерно 60% административно-ссыльных Тобольского уезда (284 человека из 428), размещенных в 26 колониях, явствовало, что 73% относились к крестьянскому сословию, а непривилегированные всех разрядов составляли 95% всех ссыльных [14, с. 106]. Несколько лучше обстояла ситуация в Сургутском уезде, куда в 1906 г. попало несколько больше лиц привилегированного сословия 24 человека из 40. Однако даже в этом уезде только 1/5 часть политссыльных — 8 человек могла быть более или менее уверена в завтрашнем дне, то есть имела возможность получать регулярно более 10 рублей в месяц на человека. Все остальные не имели постоянных и достаточных источников существования [14, с. 107-108].
«Опрощение» политической ссылки не могло не сказаться и на ее нравственном, образовательном и культурном уровне. В это время были отмечены эксцессы, связанные с пьянством и вымогательством водки и денег у торговцев, а также конфликтами между самими ссыльными. Ряд весьма показательных примеров ненадлежащего поведения ссыльных и понижения их нравственной планки приводит исследовательница В.А.Яковчук [17].
И тем не менее, несмотря на серьезное «культурное размывание» политической ссылки, в это время на Обском Севере оказалось достаточно большое количество образованных людей из числа ссыльных, которые внесли немалую лепту в научное изучение и социокультурное развитие этого региона. Среди наиболее ярких представителей этой «ссыльной волны» в Сургуте в 1906 г. оказались, по воспоминаниям тогдашнего сургутского исправника Г.А.Пирожникова, «общественные деятели из Тобольска А.А.Лещинский, Н.А.Ушаков — кандидат в члены Государственной Думы, В. Костюрин — бывший политкаторжанин, В. О. Вилькошевский (адвокат) и А. И. Степанов — кузнец, но пробыли недолго... Потом находились в ссылке: Ф.П. Муценек, И.И.Каликинский, В.А.Голимбиевский, Н. Залезинский, Т.И.Миронов, К. Копачелли, Иванов, Мак, Дробышев, Матюшенко и др.» [1, л. 37].
Немало было ярких и образованных людей и среди высланных в другие населенные пункты Обского Севера. Так дважды в 1908 и 1909 гг. в село Сухоруково (недалеко от Самарово) ссылался, бежавший оттуда, большевик В.П. Ногин (будущий советский нарком). В марте 1906 г. в Березово были высланы организатор вольного крестьянского съезда в Тобольске (декабрь 1905 г.) Н.Л. Скалозубов (будущий депутат II и III Государственной думы, примыкал к «трудовикам»), а вместе с ним еще 17 человек, среди них немало образованных людей, в том числе: учителя А. К. Фадеева, А. А. Козловский, Т.В.Власов; агрономы В.И.Ткаченко, В.П.Балиев; инженеры: В. В. Тулузаков, М. С. Соловейчик, Г.Т.Худобашев, юрист С.Г.Говоров, архитектор Б.А.Ошмянский и др. [15, с. 359-360].
Условно весь состав политической ссылки можно разделить на три большие категории. К первой относились профессиональные революционеры, которые рассматривали ссылку только как досадное препятствие для продолжения борьбы и стремилось быстрее ее покинуть, устроив побег, как, например, члены первого Петербургского Совета рабочих депутатов В.П.Ногин или Б. М. Кнунянц (отбывал ссылку в Обдорске и тоже бежал — О.М.). Ко второй, наиболее многочисленной, относились крестьяне и рабочие, зачастую беспартийные, часто случайно захваченные «вихрем» Первой русской революции, в абсолютном большинстве своем сосланные в «обскую
глушь» административным порядком. Эти люди, подневольно вырванные властью из привычной среды, оказались в этих местах без средств, без работы и практически без возможности ее найти.
К третьей группе принадлежали политические ссыльные, бывшие в оппозиции власти, но не являвшаяся подлинными революционерами, как тот же Н.Л. Скалозубов и масса других сосланных интеллигентов, но при этом не капитулировавшими перед жизненными обстоятельствами и рассматривающими ссылку как возможность применить свои знания и что-то сделать для изучения и развития этой отдаленной территории. Основными сферами деятельности для ссыльных этой категории стали наука, медицина, просвещение, ремесло, сельское хозяйство и кооперация.
Поэтому даже при снижении в целом общего интеллектуального уровня ссылки, по сравнению с народническим периодом, оказавшиеся на Обском Севере в 1900-х гг. политссыльные оказывали немалое влияние на формирование культурного ландшафта этого региона и особенно Сургутского уезда. В Сургуте и его окрестностях многое в научном и культурно-просветительном плане было сделано политссыльными при поддержке уездного исправника Г.А. Пирожникова — весьма лояльно относящегося к их деятельности.
Г.А. Пирожников с большой теплотой вспоминал, что «политические ссыльные, как и декабристы, на Севере имели большое культурное влияние на население. Они принимали деятельное участие в устраиваемых местной интеллигенцией спектаклях. Студент Иванов занимался репетированием учащихся» [1, л. 38]. Уездный исправник закрывал глаза и на запрещенную законом просветительскую деятельность ссыльных. Благодаря этому в Сургуте ссыльные организовали свой клуб, читальню и школу и время от времени устраивали лекции [1, л. 38]. В соответствии с реформой 1897 г. о расширении медицинской помощи сельскому населению неземских губерний было разрешено использовать политссыльных в качестве сельских участковых врачей и фельдшеров. И в период ссылки периода Первой русской революции И. И. Каликинский как врач назначен был сургутским уездным врачом и заведовал местной больницей [5, с. 18].
Многого добились ссыльные и в сфере развития сельского хозяйства, причем своим опытом они активно делились с местным населением. Особенно в этом деле преуспел Ф.П. Муценек, первоначально отбывавший ссылку в Сургуте, а затем переведенный в более удаленное село Ларьяк. И там и там он с успехом занимался огородничеством и животноводством и знакомил со своими методами коренных жителей [9, с. 72]. В результате они также стали заводить огороды, где выращивали картофель и другие овощи [15, с. 307].
С практическим огородничеством был хорошо знаком и Т. И. Миронов — агроном по образованию. Он с 1910 г. в течение нескольких лет успешно занимался овощеводством в Сургуте и добился немалых достижений в выращивании бобовых, капусты, огурцов, томатов, льна [15, с. 425], кроме того, он культивировал и некоторые хлебные злаки [9, с. 72-73]. Тема активного развития огородничества и распространения этого опыта среди старожилов остро стояла на Обском Севере, население которого явно испытывало нехватку необходимых организму витаминов.
Об этой проблеме писал и Н.Л. Скалозубов: «Условия жизни очень тяжелые — самых необходимых продуктов нет, нет картофеля, капусты, нет лимонов, а между прочим цинга здесь бывает» [13, с. 13]. В своем дневнике он также затрагивал эту тему, но уже с точки зрения экономической, отмечая: «Огородничество жалкое. Но местные обыватели и не чувствуют в овощах надобности, удивляются, как это приезжие скучают о картофеле, капусте. Тем не менее, если бы кто занялся огородничеством и сумел в особых незамерзающих погребах сохранить овощи до Великого Поста и весны, когда все продукты, запасенные с пароходов, истощаются, то нашел бы им сбыт» [15, с. 361].
Поэтому-то и неудивительно, что инициатива Т.И.Миронова нашла поддержку наиболее думающих людей в губернии. При поддержке А.А.Дунина-Горкавича, занимавшего тогда должность чиновника особых поручений при Главном управлении землеустройства и управления лесами Тобольской губернии, для развития проведения опытнической работы, с целью
ознакомления населения «с рациональными способами ведения огородной культуры в Сургуте был оборудован опытный огород и городским управлением в 1912 году было отведено место называемое «пашней» для него за городской чертой в 1,5 десятины земли с представлением заниматься огородничеством на этом участке» [1, л. 40]. Этот земельный участок был выделен Т.И. Миронову бесплатно на три года [15, с. 425].
Еще одной сферой, где политические ссыльные оказали серьезное влияние на местных обывателей, стала передача им навыков овладения теми или иными ремеслами. Следует отметить, что традиции обучения северян «железным ремеслам» заложили еще ссыльные народники. В 1881 г. усилиями В. Я. Мрачковского в Сургуте была открыта кузница. Их последователями уже в 1909 г. стали Ф.П. Муценек и Тиборт, переведенные в село Ларьяк и открывшие там кузницу, где Тиборт, слесарь по специальности, учил хантов кузнечному делу [10, с. 397].
Поддерживались новым поколением ссыльных и традиции столярного дела, также начатые народниками. Они, как и их предшественники, открыли столярную мастерскую, в которой работали Ф.П.Муценек, Т.И.Миронов и Мак [9, с. 73]. Вообще следует отметить, что личность Тимофея Ивановича Миронова крайне интересна для отображения социокультурной жизни Сургута того времени. Его срок ссылки окончился в 1909 г., но он остался в Сургуте и много сил положил для развития города. Т.И.Миронов, будучи агрономом по образованию и имея широкой спектр других профессиональных навыков и увлечений, стал настоящим «Леонардо да Винчи» Сургута, участвуя практически во всех хозяйственных и социокультурных начинаниях, а помимо столярной мастерской, усилиями ссыльных в городе в 1900-х гг. была создана также сапожная мастерская, открыли они и общественную столовую [14, с. 109].
Не обошлось без Т.И.Миронова и научное изучение Сургута и его окрестностей. В 1913 г. он активно помогал приват-доценту кафедры зоологии Томского Императорского университета С.М.Чугунову, находящемуся в Сургутском уезде с исследовательскими целями. За успешно выполненную работу «по доставке нескольких объектов по млекопитающим и птицам получил от этой экспедиции благодарность» [1, л. 39]. Во-многом благодаря помощи местных ссыльных эта экспедиция оказалась очень плодотворной. В течение месяца совершались пешие и лодочные экскурсии по окрестностям Сургута. Был собран большой зоологический материал около 2600 предметов, гербарий из 112 видов цветковых растений и образцы минералов [9, с. 59].
Не отставали от сургутян и политссыльные из других мест. Здесь особенно хотелось бы сказать о березовской колонии ссыльных, где первую скрипку играл агроном по профессии Н. Л. Скалозубов. В ссылке он не терял связей с Тобольским музеем, активно занимаясь изучением югорской флоры. Много времени он проводил в пеших экскурсиях, изучая флору и фауну, а также местные способы охоты. Часто в этих странствиях ему помогал уроженец этих мест Ф. А. Едринкин. Н. Л. Скалозубов так писал о нем в дневнике: «Филипп Александрович Едринкин... бывший учитель церковно-приходской школы, слушавший мои лекции по ботанике на курсах. Страстный охотник [13, с. 23]».
В результате совместных экскурсий Н.Л.Скалозубову удалось собрать богатый гербарий. К тому же он сумел найти для губернского музея новых внештатных сотрудников из числа местных жителей — Э.И. Пугачевского, Г. П. Паникоровского, Г. В. Кузьмина и др. Проводил Н.Л.Скалозубов наблюдения и за хозяйственной жизнью Березово и его окрестностей, и жизнью автохтонного населения Югры — остяков и самоедов, о чем оставил очень интересные зарисовки в своем дневнике [15, с. 359-391].
Еще одной заметной вехой в исследовании края стала экспедиция 1908 г. по реке Конде, хотя сразу по окончании ее научные результаты не казались столь очевидными. Эту полевую экспедицию с разрешения губернских властей организовали несколько ссыльных из Самарово под руководством члена РСДРП и бывшего студента Киевского политехнического института М.Г.Корсунского. Следует отметить, что и до этого научного предприятия, в октябре 1907 г.,
М.Г. Корсунский обращался к тобольскому губернатору Н.Л. Гондатти с предложением отправиться в марте 1908 г. с тремя товарищами в Обдорск, откуда предполагалось совершить 4-5 месячный лыжно-пеший переход по полуострову Ямал до Северного Ледовитого океана и затем пройти по его берегу и по берегу Обской губы, проводя в пути глазомерную и нивелирную съемку, изучая геологию береговой полосы и собирая коллекции флоры и фауны. Однако в ответ на это предложение он получил отказ [3, с. 320].
Однако Корсунский не сдался и уже 27 февраля 1908 г. вновь, теперь уже совместно с товарищем по ссылке, бывшим студентом московского университета А.Н.Агапьевым, представил губернатору другой проект — путешествие к верховьям Иртыша, но и это предложение не встретило поддержки. Видимо губернские власти пугали планы слишком удаленных и по расстоянию, и по срокам экспедиций.
В результате план научной экспедиции ограничился более узкими географическими пределами. 21 июня 1908 г. было получено разрешение от губернатора Моисею Корсунскому, Гершу Бабкину, Николаю Рецкову, Петру Годомину и Александру Агапьеву отправиться на реке Кон-ду для научных исследований, для чего предписывалось выдать им удостоверения и, в виде исключения, кормовые деньги за июнь, июль и август [3, с. 320]. В последний момент в состав экспедиции вошел и вездесущий Т.И.Миронов. В оснащении этой экспедиции ее участникам помогли самаровский купец В.Ф.Соскин и А.Н.Макаревский [4, с. 233-234].
На всем протяжении пути исследователи вели топографическую съемку местности, изучали геологию береговой линии, жизнь и быт местного населения, производили небольшие археологические раскопки, фотографировали, кроме того ими был собран гербарий, взяты образцы воды и почв [4]. В списке материалов, добытых на реке Конде, М.Г. Корсунский указал, что «археологические находки и 25 экземпляров засушенных растений переданы в Тобольский музей» [3, с. 321]. Там же хранятся и журналы съемки реки Конды от юрт Болчаровских до устья. Другую часть гербария, образцы воды и почв, журнал метеонаблюдений Корсунский хотел передать в Киевский университет и политихнический институт, 60 негативов — ИРГО. Судьба их окончательно не выяснена [3, с. 321].
После этого путешествия М.Г. Корсунскому не удалось опубликовать свой экспедиционный дневник. Современный исследователь В. К. Белобородов приводил на этот счет мнение одного из ведущих в то время деятелей тобольского музея В.А. Ивановского, считавшего что «работа Корсунского в представленном виде для ежегодника музея не годилась и могла быть напечатанной лишь при условии сокращения... и серьезной правки» [3, с. 321]. Сам В.К.Белобородов, в целом соглашаясь с оценкой В.А. Ивановского, тем не менее, полагал, что этот дневник несомненно имеет «значение краеведческого документа» [3, с. 323]. Однако представляется, что по прошествии более чем ста лет можно взглянуть на эту экспедицию и ее научные результаты и под другим углом, а именно с точки зрения того, чем она может помочь современной науке.
Во-первых, в этом дневнике содержатся сведения о географическом положении, жизни и быте ряда остяцких юрт. Эти сведения как первоисточник представляют несомненный интерес для современных исследователей-угроведов.
Во-вторых, добытые участниками экспедиции сведения о захоронениях и местонахождении других археологических памятников [4, с. 278-280, 286] могут реально помочь современным археологам.
В-третьих, развитие современной экологической истории расширяет методологический инструментарий исследований, что позволяет обратиться к постановке новых научных проблем, например, экологическим аспектам истории воды [2, 8] или отдельных больших рек (пример — проект комплексного изучения реки Миссисипи в США, инициированный Институтом истории науки имени Макса Планка [18]. А как известно, река Конда, по которой двигались путешественники, является частью огромного и все еще полностью не изученного Обь-Иртышского бассейна
и в этом контексте материалы дневника М. Корсунского могут представлять в будущем и уже представляют немалый научный интерес.
Но не только научные изыскания волновали наиболее социально активную категорию политических ссыльных. В числе важнейших для жителей Обского Севера социально-экономических мероприятий, организованных политссыльными, следует назвать их активнейшее участие в создании первых ячеек кооперации. Первой ласточкой стало создание в 1911 г. в Цингалях социал-демократом Н.Лосевым кооператива для торговли с местным населением. Но наиболее активные мероприятия в этом направлении стали реализовываться в Сургуте. Именно там в весной 1914 г. появилось потребительское общество «Север» и кредитное товарищество — это была своеобразная и намного более справедливая альтернатива купеческой торговле. Мысль об учреждении кооператива принадлежала политссыльной Ю. П. Горской. Всю подготовительную работу проводили она и Т. И. Миронов. Он же и стал первым председателем правления [14, с. 113]. Это начинание политссыльных вызвало даже некоторый переполох властей. 30 мая 1914 г. жандармский унтер-офицер Молостов докладывал: «Доношу, что с 20 сего мая в городе Сургуте вновь открыта кооперативная общества потребителей лавка, в коей состоят членами общества 45 человек, в числе их состоит участником и секретарем общества ссыльно-политический, кончивший срок в 1909 году. Тимофей Иванович Миронов» [11, с. 80]. В организации сургутского кредитного товарищества, открытого летом 1914 г., приняли участие все тот же Т. И. Миронов и политссыльный И.Муратов. В 1917 г. Т.И.Миронов участвовал в создании Обь-Иртышского союза потребительских обществ в городе Тобольске и стал одним из его руководителей [11, с. 80].
По стопам сургутян пошли и находящиеся в других поселениях политссыльные. В 1915 г. социал-демократ Т.Д. Сенькин организовал в Березове потребительское общество «Экономия». В этом же году Ф.П.Муценком был открыт кооператив в селе Ларьяк [14, с. 113], а в 1917 г. Ч.А. Герватовский основал в селе Александровском потребительское общество «Прогресс» [14, с. 113]. С 1922 г. Ч.А. Герватовский до самой старости работал в системе торгово-заготовительной кооперации в Сургуте, Березовском и Кондинском районах [11, с. 71]. Можно смело утверждать, что кооперативное движение на Обском Севере обязано своим появлением деятельности именно политссыльных.
ВЫВОДЫ. Таким образом, несмотря на некоторое понижение образовательного уровня политической ссылки на Обском Севере в период нового революционного подъема, ее культурно-просветительское воздействие на жизнь региона продолжалась, как и его научное изучение. Вполне можно согласиться с мнением Ю.Н. Подбельского о том, что менялся только вектор этого социокультурного влияния, «в сторону практической злобы дня» [10, с. 399]. Во многом это было связано и с изменившимся составом политических ссыльных, среди которых оказалось немало технократов-практиков (агрономов, инженеров, квалифицированных рабочих (столяров, слесарей, кузнецов и т.д.), и с новыми социально-экономическим условиями развития городов Обского Севера, в первую очередь, Сургута и Березова. Так, необходимость активного внедрения новых форм кооперации первыми уловили именно политические ссыльные, ставшие буревестниками кооперативного движения на Обском Севере. Это же можно сказать и об успехах в культивировании огородничества среди местного населения.
При этом немало было сделано ими и в плане научного изучения этого огромного и все еще малоисследованного края — география, ботаника, этнография, археология и природопользование — вот те направления, в которых политические ссыльные «новой волны» особенно преуспели.
ЛИТЕРАТУРА:
1. Архивный отдел управления документационного и информационного обеспечения администрации г. Сургута. Ф. И. 217. Оп. 1. Ед.хр. 55.
2. Барабанова К.С. Невская вода: главный ресурс и источник опасности для петербуржцев в первой половине XIX в. // Вестник Сургутского государственного педагогического университета, 2019. № 6(63). С. 10-19.
3. Белобородов В. К. Путешествие со скуки // Подорожник: краеведческий альманах. Вып. 5. / Ред.— состав.
B.К. Белобородов. Тюмень: Мандр и К, 2005. С. 319-324.
4. Корсунский М.Г. Очерк экскурсии на Конду летом 1908 г. // Подорожник: краеведческий альманах. Вып.5. / Ред.— состав. В. К. Белобородов. Тюмень: Мандр и К, 2005. С. 232-318.
5. Мендрина Г.И. Медицинская деятельность политических ссыльных в Сибири. Томск: Томский ун-т,1962. 64 с.
6. Милевский О.А. Научно-исследовательская деятельность ссыльных народников по изучению Тобольского Севера: конец 1870-1890-ее гг. // Революционная Сибирь: истоки, процессы, наследие. Сб. статей Всероссийской научной конференции. Сургут: Печатный мир г. Сургут, 2017. С. 18-31.
7. Милевский О.А. Политическая ссылка на Тобольский Север 1860-1890-х годов: социокультурный контекст. Книга для учителей. Тюмень: Аксиома, 2017. 132 с.
8. Обертрайс Ю. Вода в XX столетии: трансформация ландшафта и человека в Советском Союзе, Германии, Европе и США // Вестник Сургутского государственного педагогического университета, 2019. № 6(63).
C. 39-51.
9. Пирожников Г. А. Записки уездного исправника. Сургут: Северо-Сибирское региональное книжное издательство, 2002. 104 с.
10. Подбельский Ю.Н. Культурное наследие Сургутской политической ссылки // Тобольский Север глазами политических ссыльных XIX-начало XX века. / Сост. Рощевская Л.П., Белобородов В.К.Екатеринбург: Средне-Уральское унмижное издательство, 1998. С. 392-399.
11. Показаньев Ф.Я. Город древний, город славный. Сургут: Северо-Сибирское региональное книжное издательство АИИК «Северный дом», 1994. 160 с.
12. Рощевская Л.П. Революционеры-разночинцы в западносибирском изгнании. Л.: ЛГУ 1983. 177 с.
13. Сибирский депутата в царской Госдуме // Подорожник: краеведческий альманах. Вып.7. / Ред.— состав. В.К. Белобородов. Екатеринбург: ООО «Баско», 2007. С. 3-27.
14. Сургутянин. Сто лет Сургутской ссылке // Каторга и ссылка. 1929. № 12. С. 92-117.
15. Тобольский Север глазами политических ссыльных XIX — начало XX века. / Сост. Рощевская Л.П., Белобородов В.К.Екатеринбург: Средне-Уральское книжное издательство, 1998. 432 с.
16. Хазиахметов Э. Ш. Организация побегов политических ссыльных из Сибири в 1906-1917 годах // Ссылка и общественно-политическая жизнь в Сибири (XVIII — начало XX в.). Новосибирск: Наука, 1978. С. 51-91..
17. Яковчук В.А. Преступные настроения в среде политссыльных г. Сургута 1908 года // Россия и мир: история и современность: тезисы VII Всерос. конф. студентов и молодых ученых. Сургут: РИО БУ «Сургутский государственный педагогический университет», 2019. С. 41-43.
18. Mississippi. An Anthropocene River. URL: https://www.mpiwg-berlin.mpg.de/research/projects/mississippi-anthropocene-river (дата обращения: 11.10.2020).
TRANSLITERATION
1. Arhivnyj otdel upravleniya dokumentacionnogo i informacionnogo obespecheniya administracii g. Surguta [Archivai Department of administration of documentation and information support of administration of Surgut]. Fond 217. Op. 1. Ed.khr. 55. (in Russian).
2. Barabanov, K.S. Nevskaya voda: glavnyj resurs i istochnik opasnosti dlya peterburzhcev v pervoj polovine XIX v. [The water of the Neva: the main resource and source of danger for residents of St. Petersburg in the first half of the XIX century] // Vestnik Surgutskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta, 2019, № 6(63). S. 10-19. (in Russian).
3. Beloborodov V.K. Puteshestvie so skuki [Journey of boredom] // Podorozhnik: kraevedcheskij al'manakh. Vyp. 5. / Red.-sostav. V. K. Beloborodov. Tyumen': Mandr i K, 2005. S. 319-324. (in Russian).
4. Korsunskij M.G.Ocherk ehkskursii na Kondu letom 1908 g. Podorozhnik: kraevedcheskij al'manakh [The Essay on a tour to Konda in the summer of 1908]. Vyp.5. / Red.-sostav. V.K. Beloborodov. Tyumen': Mandr i K, 2005. S. 232-318. (in Russian).
5. Mendrina G.I. Medicinskaya deyatel'nost' politicheskikh ssyl'nykh v Sibiri [Medical activity of political exiles in Siberia]. Tomsk: Tomskij un-t,1962, 64 s. (in Russian).
6. Milevskiy O.A. Nauchno-issledovatel'skaya deyatel'nost' ssyl'nykh narodnikov po izucheniyu Tobol'skogo Severa: konec 1870-1890-e gg. Revolyucionnaya Sibir': istoki, processy, nasledie. Sb. statej Vserossijskoj nauchnoj konferencii [Scientific research activity of exiled populists on the study of the Tobolsk North: the end of 1870-1890]. Surgut: Pechatnyjmir g. Surgut, 2017. S. 18-31 (in Russian).
7. Milevskiy O.A. Politicheskaya ssylka 1860-1890-kh godov na Tobolskiy Sever: Sotsiokulturnyy kontekst [Political Exile to the Tobolsk North from the 1860s to the 1890s: The Socio-Cultural Context.]. Tyumen, 2017. 129 s. (In Russian).
8. Obertrajs Y.U. Obertrajs YU. Voda v XX stoletii: transformaciya landshafta i cheloveka v Sovetskom Soyuze, Germanii, Evrope i SSHA [Water in the XX century: landscape and human transformation in the Soviet Union, Germany, Europe and the USA] // Vestnik Surgutskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta [Bulletin of the Surgut State Pedagogical University], 2019, № 6(63). S. 39-51(in Russian).
9. Pirozhnikov G. A. Zapiski uezdnogo ispravnika [Notes of the district police chief]. Surgut: Severo-Sibirskoe regional'noe knizhnoe izdatel'stvo, 2002. 104 s. (in Russian).
10. Podbel'skij Yu.N. Kul'turnoe nasledie Surgutskoj politicheskoj ssylki [Cultural heritage of the Surgut political exile]. Tobol'skij Sever glazami politicheskikh ssyl'nykh XIX-nachalo XX veka. Ekaterinburg: Sredne-Ural'skoe unmizhnoe izdatel'stvo, 1998. S. 392-399 (in Russian).
11. Pokazan'ev F.YA. Gorod drevnij, gorod slavnyj [Ancient city, glorious city]. Surgut: Severo-Sibirskoe regional'noe knizhnoe izdatel'stvo AIIK «Severnyj dom»,1994, 160 s. (in Russian).
12. Roshchevskaya L.P. Revolyutsionery-raznochintsy v zapadnosibirskom izgnanii [Revolutionary-raznochintsy in West Siberian exile]. Leningrad: Izdatel'stvo Leningradskogo universiteta, Publ., 1983 (in Russian).
13. Sibirskij deputata v carskoj Gosdume [Siberian Deputy in the tsarist State Duma]. Podorozhnik: kraevedcheskij al'manakh. Vyp.7. / Red.-sostav. V.K.Beloborodov. Ekaterinburg: OOO «BaskO», 2007. S. 3-27 (in Russian).
14. Surgutyanin. «Sto let Surgutskoi ssylke» [One hundred years of Surgut exile] // Katorga i ssylka, no 12 (1929). S. 92-117 (in Russian).
15. Tobol'skii Sever glazami politicheskikh ssyl'nykh XIX — nachala XX veka [Tobolsk North through the eyes of political exiles of the XIX-early XX century], edited by L.P. Roshchevskaya, and V.K. Beloborodov. Yekaterinburg: Sredne-Ural'skoe kn. izdatel'stvo Publ., 1998 (in Russian).
16. Haziahmetov E. Sh. Organizatsiya pobegov politicheskih ssyl'nyh iz Sibiri v 1906-1917 gg [Organization of escapes of political exiles from Siberia in 1906-1917]. Ssylka i obshchestvenno-politicheskaya zhizn' v Sibiri (XVIII — nachalo XX v.) [Exile and social and political life in Siberia (XVIII — early XX century)]. Novosibirsk: Nauka, 1978. S. 51-91(in Russian).
17. Yakovchuk V.A. Prestupnye nastroeniya v srede politssyl'nyh g. Surguta 1908 goda [Criminal moods among the political exiles of the city of Surgut in 1908]. Rossiya i mir: istoriya i sovremennost': tezisy VII Vseros. konf. studentov I molodyhuchonyh. Surgut: EPD Surgut State Pedagogical University, 2019. S. 41-43 (in Russian).
18. Mississippi. An Anthropocene River. URL: https://www.mpiwg-berlin.mpg.de/research/projects/mississippi-anthropocene-river (data obrashheniya: 11.10.2020). (In English).
