CC BY
36
20. Субракова, О.В. Язык хакасского героического эпоса. - Абакан, 2007.
21. Донга,Э У.А. Тувинское стихосложение / под ред. Н.Н. Тобурокова - Кызыл, 2006.
Bibliography
1. Aksenov, A. N. Tuvinskaya narodnaya muzyka. - M.: Muzyka, 1964.
2. T'va-orustu? tojul pizii (tuvinsko-russkij slovar'). - Kyzyl, 1932.
3. Tuvinsko-russkij slovar' / pod red. Е. R. Tenisheva. - M.: Izd-vo “Sovetskaya ]nciklopediya”, 1968.
4. Tatarincev, B. I. Etimologicheskij slovar' tuvinskogo yazyka. - Novosibirsk: Izd-vo “Nauka”, 2004. - T.III.
5. Sravnitel'no-istoricheskaya grammatika tyurkskih yazykov. Leksika: monografiya / Е. R. Tenishev [i dr.]. - M.: Izd-vo “Nauka”, 1997.
6. Sevortya, Е. V. Etimologicheskij slovar' tyurkskih yazykov / pod red. N. Z. Gadzhieva. - M.: Izd-vo “Nauka”, 1980.
7. Pyurbyu, S. B. Anyyak chogaalchylarga duza [Pomosch' molodym pisatelyam]. - Kyzyl, 1939.
8. Toguj-ool, A. S. Opyt issledovanij tuvinskogo stihoslozheniya: kursovaya rabota 1948-49 uch. g. / pod ruk. ass. V. M. Na-delyaeva. - L. - Nauch. Arh. TIGI., F.1., Op.1., D № 361., L. 4.
9. Hovenmej, B. D. Tyvany? sh? l? k chogaaly [Tuvinskaya po]ziya]: predisl. sb. stihov. - Kyzyl, 1973.
10. Saryg-ool, S. O literature / S. Saryg-ool, A. Kalzan; pod. red. O. Sagan-oola. - Kyzyl, 1955.
11. Tuvinskie pesni i chastushki / pod red. Yu. Sh. Kyunzegesha (Sostavlenie, predislovie i kommentarii). - Kyzyl, 2005.
12. Kyrgys, Z. K. Zhanr chastushki v muzykal'nom tvorchestve tuvincev // UZ TNIIYaLI. - Kyzyl, 1973. - Vyp. XVI.
13. Sapel'cev, V. L. Sovremennoe sostoyanie tuvinskoj muzykal'noj fol'kloristiki i nekotorye voprosy ee razvitiya. - Nauch. Arh. TIGI., F. F. 1., Op. 1., D. № 338.
14. Karelina, E. K. Istoriya tuvinskoj muzyki ot padeniya dinastii Cin i do nashih dnej: issledovanie / nauch. red. V. N. Yunusova. -M: Kompozitor, 2009.
15. Pyurbyu, S. B. Pesni: Ustnoe tvorchestvo tuvinskogo naroda. - Kyzyl, 1976.
16. Mongush, U. O. Svoevol'nyj Hovalyg i “Hun-Hurtu”. - Kyzyl, 2010.
17. Kenin-Lopsan, M. B. Ojtulaash. Ynakshyldy? kozha? nary [Ojtulash. Lyubovnaya lirika]. - Kyzyl, 2004.
18. Dongak, U. A. Amgy tyva sh? l? kt?? turguzuu, ]ge rifma bolgash t? nch? ayannazhylga [Struktura sovremennoj tuvinskoj po]zii, nachal'naya i konechnaya rifmy] // Tyva chechen chogaal: s?? lg? ? eni? shinchilelderi [Tuvinskaya literatura: issledovaniya poslednih let]. - Kyzyl, 2009.
19. Zhirmunskij, V. M. O tyurkskom narodnom stihe // Tyurkskij geroicheskij ]pos. - L.: Izd. “Nauka”, 1974.
20. Subrakova, O. V. Yazyk hakasskogo geroicheskogo ]posa. - Abakan, 2007.
21. Donga, Е U. A. Tuvinskoe stihoslozhenie / pod red. N. N. Toburokova - Kyzyl, 2006.
Статья поступила в редакцию 18.05.11
УДК 002.2
Sokolova I.S. SCIENTIFIC ACTIVITY AS A BASIS OF FORMATION OF THE ISSUES ON NATURAL SCIENCES. The possibilities of use of the model of research of nature objects as a communication directed on the reading of «nature texts» for designing of adequate author's and publishing mechanisms of formation of the issues on natural sciences as culture texts are considered.
Key words: issues, natural sciences, scientific activity, text, communication, nature, culture.
И.С. Соколова, докторант МГУП, г. Москва, E-mail: irso@yandex.ru
НАУЧНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КАК ОСНОВА ФОРМИРОВАНИЯ ИЗДАНИЙ 00 ЕСТЕСТВЕННЫМ НАУКАМ
Рассмотрены возможности использования модели исследования объектов природы как коммуникации, направленной на чтение «текстов природы», для конструирования адекватных авторских и редакционно-издательских механизмов формирования изданий по естественным наукам как текстов культуры.
Ключевые слова: издания, естественные науки, научная деятельность, текст, коммуникация, природа, культура.
Издания, отражающие естественнонаучное знание, обычно рассматриваются как явления книжной культуры, но изолированно от культуры самих естественных наук. Однако именно научная деятельность, разворачиваемая в рамках социальных институтов, порождает естественнонаучное знание, которое в итоге фиксируется в изданиях. Процессы перехода от изучения объектов и явлений природы к формированию произведений, ведущие к появлению изданий, в отечественной литературе практически не анализируются. В частности, Е.А.Мамчур отмечает, что «много работ посвящено лингвистической активности ученых, которая находит свое отражение в различных текстах и дискурсах, начиная с обычных университетских лекций и заявок на гранты и кончая научными статьями, монографиями и учебниками», указывая при этом
на труды зарубежных авторов [1, с. 114]. Здесь важно обратить внимание прежде всего на «лингвистическую активность ученых», в которой оказывается проявлена культура естественных наук. Так, Н.С. Автономова подчеркивает: «Мы считаем филологией науку о том, как понимать культуру через памятники словесности, через тексты» [2, с. 634]. Промежуточным либо конечным результатом любой деятельности в сфере естественных наук становится текст. Понимание всех механизмов этой деятельности, ее динамики, с нашей точки зрения, дает возможность совершенствовать произведение и издание, при традиционном подходе видящееся как статичный продукт. Можно говорить о применении своего рода гуманитарных технологий, направленных на коррекцию подготавливаемых и выпускаемых изданий на основе соотнесения их
характеристик с особенностями культуры естественных наук. «...Гуманитарные технологии, произрастая из научного познания, выполняют функцию понимающего фокуса, работающего на постоянном отыскании уровня релевантности социальной действительности для проживаемой реальности», -считает А.Г. Авшаров [3, с. 348].
Деятельность в естественных науках обращена к описанию и объяснению природы. С некоторой долей условности первую можно смоделировать как коммуникацию в системе «природа - человек-исследователь». Заметим, что некоторые специалисты ограничивают область применения понятия «коммуникация» только социумом. Например, Ю.И. Мирош-ников отрицает его широкую трактовку, не разделяющую материальное и идеальное: «Несущественным здесь становится и вопрос о том, кто вступает в коммуникативную связь: могут действовать люди, но можно вместо них представить и животных, и кибернетические машины. Сущность коммуникации в таком случае видится в опосредованной сигналами (информацией) связи двух или более объектов, “поведение” (жизнедеятельность, функционирование) которых на основе этой связи оказывается до определенной степени взаимозависимым (“согласованным”). Мы не считаем возможным принять такую широкую трактовку коммуникации. . Мы отвергаем физикалистское понимание коммуникации за игнорирование противоположности между материальными и идеальными процессами, играющими решающую роль для философского исследования» [4, с. 32-33]. Нам представляется, что в нашей модели важно как раз осознание столкновения в коммуникации материальной и идеальной сторон, когда речь может идти о трансграничной коммуникации в системе «природа
- человек».
Книга также может быть смоделирована как коммуникация. Подобный взгляд на нее мы находим в работе Д.А. Элья-шевича [5, с. 6-7]. По нашему мнению, естественнонаучная книга, вбирающая в себя результаты научной деятельности, осуществляемой в рамках уже упоминавшейся модели «природа - человек-исследователь», может быть описана схемой коммуникации «природа - человек-читатель». Это приводит к мысли о том, что издания по естественным наукам, представляя собой тексты, сами формируются под воздействием «чтения текстов природы». Эксперимент, проводимый исследователем, подобен диалогу. Например, Б.Г. Юдин замечает: «Мысленное конструирование схемы эксперимента выступает как функциональный аналог той реконструкции замысла автора, которую мы проводим, стремясь понять текст» [6, с. 59]. «Природа . превращается в текст, а физическое познание становится, таким образом, коммуникацией с ней», - рассуждают Г.А. Антипов, О.А. Донских, И.Ю. Марковина и Ю.А. Сорокин [7, с. 18].
Использование коммуникативного подхода, казалось бы, демонстрирует устранение отличий между формированием изданий естественнонаучной и гуманитарной тематики. Ведь и в той, и в другой ситуации оно начинается с изучения текстов, только в первой это «тексты природы», а во второй тексты культуры. Но именно здесь и ощущается значимая разница. «Тексты природы» лишены смыслов, которые доступны человеку в культуре. Те же авторы пишут: «Когда . о природе говорят как о тексте, следует отдавать себе отчет в том, что это тексты, “составленные” по иным “нормам”, нежели нормы культуры. . Они феномены чуждого, абсолютно “непрозрачного”, мира. Их нельзя присвоить в том смысле, как присваивают способы оперирования с социальными предметами, они могут быть лишь описаны. . Природа в данном случае - это как бы текст на абсолютно чуждом для нас языке. Иными словами, возможность перевода, оказывается, полностью исключена. Единственное, что остается, - попытаться зафиксировать “нормы” (законы природы), определяющие продуцирование этих “текстов”. Можно, так сказать, подражая языку
природы, воспроизводить целые “фразы” на этом “языке”, но нельзя понять его смысл, ибо его нет» [7, с. 19-20].
В практическом плане это означает, что человек-читатель, обращаясь к изданиям естественнонаучной тематики, сталкивается с интерпретациями «текстов природы», предпринятыми ранее исследователями. Такие интерпретации призваны выявить закономерности «текстов природы» для специалистов и сделать более понятными эти закономерности для будущих профессионалов и неспециалистов в той или иной области естествознания. В обоих случаях интерпретации сопряжены с упрощениями, хотя в первом эти упрощения в целом менее искажают описываемые исследователями первоначальные «тексты природы». Трансформация «текстов природы» в тексты культуры возможна благодаря применению различных приемов. Приведем пример того, как в научной монографии воссоздается наглядный образ интересующего авторов объекта природы, при этом, однако, сохраняются важные для научного издания точность и детальность. В работе С.В. Разина и А.А. Быстрицкого «Хроматин: упакованный геном» (М.: БИНОМ. Лаборатория знаний, 2009) читаем: «Нуклеосома является базовой структурной единицей первого уровня упаковки ДНК в хроматине. Она представляет собой белковую глобулу или, точнее говоря, некое подобие диска, на который намотан фрагмент ДНК протяженностью 146 п. н. Намотанная на нуклеосомную глобулу ДНК образует 1,65 супервитка» (с. 13). Сравнения в данном тексте культуры способствуют обнаружению правил построения конкретного «текста природы».
Однако «тексты природы» и тексты культуры сближает то, что и те, и другие строятся с использованием знаков. Только в первой ситуации эти знаки не даны, а должны быть открыты исследователями-естествоиспытателями. На сегодняшний день наиболее полно семиотическая составляющая осознана в современной биологии. Такая, скажем, метафора, как «чтение генома», успела прочно закрепиться. (Можно думать, что метафоры - атрибут художественного освоения действительности, но без них на практике оказывается невозможным и научное ее освоение.) С.А. Бушев указывает: «Взаимное тяготение семиотики и биологии наблюдалось в течение всего XX века и особенно усилилось после того, как был открыт генетический код и осознана значимость понятия информации, информационного подхода в исследовании феномена жизни. В ходе развития биологических и семиотических исследований стало ясно, что принципы развития и эволюции живых систем и знаковых систем сходны и зависят от семиотической организации знаковых систем не менее, а с возрастанием сложности этих систем (начиная уже с самых простых биосистем) - все более, чем от их физических субстратов» [8, с. 10]. Семиотика изданий естественнонаучной тематики - это своего рода вторичная семиотика. Именно поэтому в них столь большое и значимое место занимают обычно знаки, опосредующие невербальную коммуникацию (математические, химические и иные формулы, таблицы, иллюстрации).
Одним из существенных, но до сих пор спорных аспектов исследования связи экспериментальной работы в области естественных наук и деятельности текстопорождения является вопрос о роли субъекта-ученого в интерпретации и предъявлении «увиденного» и в поле, и в лаборатории. «Тезис о том, что научное знание характеризуется объективным отражением действительности в понятиях и законах, справедлив. Справедливо, однако, и то, что само это объективное отражение выступает отнюдь не как самоочевидная фиксация преднайден-ной реальности, а как результат напряженной, ответственной работы сознания, - пишет в связи с обсуждаемой проблемой А. В. Волков. - Во-первых, само возникновение и поддержание субъект-объектного отношения возможны только на базе рефлексивного акта, который никакого другого обеспечения, кроме личностного, не имеет. Во-вторых, получение знания об объектах, как правило, сопряжено с областью неформализи-
руемых умений и навыков, усвоение и трансляция которых возможны только на индивидуально-личностной основе» [9, с. 12-13]. Первый момент в условиях научной деятельности в сфере естественных наук в отличие от условий таковой в гуманитарных не предполагает влияния конкретной личности во всей ее уникальности, речь может идти лишь о наличии или отсутствии воздействия человека вообще. Поэтому получаемый в итоге текст культуры в случае издания естественнонаучной тематики - текст, отвечающий требованиям действующей в это время парадигмы, в пределах которой работают целые коллективы ученых, выступающих и в качестве авторов. Однако в переломные моменты научных революций тексты культуры, которые рождают естественные науки, могут становиться похожими на тексты культуры, описывающие культуру как таковую. В этих обстоятельствах появляется ряд конкурирующих гипотез, идей, что уподобляет тексты и в итоге издания по естественным наукам текстам и изданиям по наукам гуманитарным. Например, об эпохе проникновения в естествознание идей квантовой механики Л. А. Маркова говорит так: «Естественнонаучное мышление, соответствующее духу XX века, строилось как бы по образцу мышления гуманитарного, оно рассматривало свой “предмет”, скажем микрочастицу, как если бы это был субъект, а все ее превращения заранее как бы вписываются в само определение частицы. Это означает, что определение “частицы” строилось в диалоге (общении) противоположных теорий, противоположных “видений мира”. Предмет познания перестает быть просто безгласной вещью, как писал о нем Бахтин, ему передаются субъективные характеристики познающего его ученого.» [10, с. 294]. Но в естественных науках в противовес наукам гуманитарным субъект все равно деперсонифицируется даже в моменты ломки старых и поиска новых парадигм. «Когда о науке прошлого века говорится, что предмет изучения в ней вбирает в себя как бы человеческие черты ученого-исследователя, это не совсем точно, - полагает Л.А. Маркова.
- Следует, по-видимому, акцентировать другое: предмет одушевляется, переставая тем самым быть предметом в собственном смысле этого слова, а субъект опредмечивается, и не вполне понятно, сохраняет ли он свой статус субъекта. Предмет не только приобретает новые характеристики, но и утрачивает какие-то имевшиеся у него прежде. Субъект не просто становится в каком-то смысле предметным, но и теряет неизбежно какие-то свои человеческие черты» [11, с. 378]. Индивидуально-личностное своеобразие человека-исследователя и человека-автора, работающих в области естественных наук, стирается.
Второй затронутый А. В. Волковым момент связан с тем, что в естественных науках формальная коммуникация неизбежно должна дополняться неформальной, личной, так как детали экспериментов невозможно передать с помощью каналов коммуникации формальной, то есть фактически с помощью выпускаемых в свет изданий, в том числе научных журналов, публикующих статьи. Последние на первый взгляд могут показаться протоколами предпринятых исследований, но в действительности ими не являются. Исследователь «читает текст природы», опираясь на уже имеющуюся у него теоретическую концепцию, а пишет тексты культуры, отбрасывая нюансы наблюдений и опытов. О.Е. Баксанский следующим образом описывает эту ситуацию когнитивной репрезентации: «Познавательные процессы превращают результаты наблюдения в факты, которые не идентичны результатам наблюдения, а представляют собой их определенные интерпретации. . Интерпретационная структура настраивает ученого на определенное “чтение” фактов. В результате исследователь видит то, что ожидает увидеть» [12, с. 15]. Читатель получает уже «факты», а не сами «результаты наблюдения». Вместе с тем в дальнейшем эти «факты», зафиксированные на страницах научного журнала, многократно перепроверяются. И в научной монографии, которая в естественных науках носит обоб-
щающий по отношению к предыдущим публикациям характер, как правило, они оказываются подтвержденными сразу несколькими учеными, а чаще группами исследователей. К примеру, в научной монографии О.Б. Беляевой «Светозависимый биосинтез хлорофилла» (М.: БИНОМ. Лаборатория знаний, 2009) находим: «Существующие экспериментальные данные о темновом биосинтезе молекулы предшественника хлорофилла свидетельствуют о том, что начальные реакции биосинтеза хлорофилла и гема одинаковы [Mauzerall and Gra-nick 1958; Bogorad 1960; Aronoff and Ellsworth 1968]» (с. 21). Автор монографии, последовательно приводя ссылки на работы различных групп исследователей в хронологическом порядке, подчеркивает объективность предлагаемых сведений, их независимость от человека.
Для естественных наук очень важна достоверность получаемых результатов, которые должны как можно точнее отображать исследованные объекты природы. Весьма критичен данный фактор и в отношении заслона для роста социально опасных паранаучных представлений, пытающихся занять место собственно естественнонаучных, в том числе благодаря экспансии в книжном деле, деформируя культуру в целом. В естественных науках в отличие от сферы гуманитарных наук с их различными направлениями, школами, отдельными подчас противоречащими друг другу концепциями ученые в большинстве случаев действуют в рамках парадигм. Этим процессам, как нам думается, соответствуют новые редакционноиздательские механизмы, суть которых состоит в том, что с развитием Интернета появляется возможность предварительной экспертизы представленных в редакции научных журналов статей силами членов соответствующего научного сообщества с помощью их комментирования. Это фактически соединяет такие виды научных изданий, как препринты и научные журналы. Практика подготовки интерактивных электронных журналов открытого доступа существует в немецком издательстве «Copernicus Publications» (http://copemicus.org/). Подобный подход близок к идее так называемого свободного и коллективного редактирования [13; 14]. Мы видим пример адекватного специфике естественных наук применения новых информационно-коммуникативных технологий в издательском деле, продуцирующем издания этой тематической группы.
Разнородность природы и культуры создает трудности коммуникации в системе «природа - человек» самого разного плана (экологического, этического, технологического и т. д.).
Н.А. Золотухина констатирует: «Конфликт природы и культуры может привести человека к пропасти.
Один из путей преодоления этого кризиса - придание природным явлениям определенной ценности и введение их в орбиту культуры. Это, во-первых, путь освоения материальных ресурсов, неорганической и органической природы, во-вторых - духовное осмысление природы: в религиозных представлениях, философских теориях, научных концепциях и т.п.; в-третьих - путь художественного освоения.» [15, с. 13]. Отмеченная здесь научная деятельность в области естественных наук, на наш взгляд, должна находить выход в книжной культуре соответствующего тематического сегмента, вести к формированию изданий того качества, которое отвечает и особенностям мира природы, и возможностям и потребностям мира человека, как профессионала, будущего специалиста, специалиста смежной отрасли, так и дилетанта. При этом необходимо помнить, что коммуникация «природа - человек-читатель» не может эффективно осуществляться без понимания закономерностей коммуникации «природа - человек-исследователь». Уместно добавить, что научная деятельность служит основой формирования отнюдь не только научных изданий. Издания других типов (учебного, справочного, информационного, научно-популярного) также не могли бы быть созданы без нее. Но тут нужно иметь в виду и влияние таких областей деятельности, как соответственно педагогика,
справочно-энциклопедическая деятельность, научно-
информационная деятельность, популяризация. Причем чем длиннее цепочка коммуникативных актов между исследователем и автором, пишущим о данном исследовании, тем актуальнее в прагматическом смысле знание процессов работы в естественных науках.
Причина многих крупных издательских неудач или же только небольших погрешностей в естественнонаучном сегменте - недостаточная включенность, вовлеченность авторов, издателей, редакторов, художников, переводчиков в понимание процессов научной деятельности в естествознании. Например, социолог Д. Боданис, написавший научнопопулярную монографию «Е = тс2: Биография самого знаменитого уравнения в мире» (в России она вышла в переводе с английского в московском издательстве «КоЛибри» в 2009
году в составе серии «Galileo»), прибегает к приему олицетворения - олицетворения уравнения, то есть рассказывает о нем как о субъекте, фактически выбирая социологический подход. При всех несомненных достоинствах этого произведения подобный «биографический» способ организации материала представляется несколько условным: тут не принимается во внимание то, что за уравнением стоит неизменный и не обладающий собственной волей закон природы, а не изменчивый человек как носитель воли.
Учет специфики научной деятельности в сфере естественных наук при подготовке и выпуске изданий данной тематики, как нам кажется, открывает возможности для воплощения все более громко заявляющего о себе в современном мире стремления к гармонии природы и культуры.
Библиографический список
1. Мамчур, Е.А. Социология познания, эпистемология и социальная эпистемология // Философские науки. - 2009. - № 10.
2. Автономова, Н.С. Философия и филология // Наука глазами гуманитария. - М.: Прогресс-Традиция, 2005.
3. Авшаров, А.Г. Гуманитарные технологии в науке // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. - 2009. - № 3.
4. Мирошников, Ю.И. Социокультурный смысл коммуникации // Научный ежегодник Института философии и права Уральского отделения Российской академии наук. - Екатеринбург: ИФиП УрО РАН, 2002. - Вып. 3.
5. Эльяшевич, Д.А. Теория и типология книжных связей: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Л., 1988.
6. Понимание как философско-методологическая проблема: материалы «Круглого стола» // Вопросы философии. - 1986. -№ 8. - Ч. II.
7. Текст как явление культуры / Г.А.Антипов [и др.]. - Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1989.
8. Бушев, С.А. Биосемиотика как парадигма формирования теоретической биологии: автореф. дис. ... канд. филос. наук. -М., 2009.
9. Волков, А.В. О человеческом измерении научного познания // Философия науки. - 2008. - № 4.
10. Маркова, Л.А. О возможности диалога в науке // Наука глазами гуманитария. - М.: Прогресс-Традиция, 2005.
11. Маркова, Л.А. Философия из хаоса: Ж.Делез и постмодернизм в философии, науке, религии. - М.: Канон+, 2004.
12. Баксанский, О.Е. Когнитивные репрезентации: обыденные, социальные, научные. - М.: Либроком, 2009.
13. Голдобин, А.И. Системно-сетевой подход в оценке возможностей и перспектив электронного издательства научного журнала с использованием систем коллективного редактирования / А.И. Голдобин, В.Г. Смолянин, Е.В. Палицкая // Вестник Центра международного образования Московского государственного университета. Филология. Культурология. Педагогика. Методика. - 2006. - № 6.
14. Полукарова, Н.А. Автор и редактор в концепции свободного редактирования // Научно-техническая информация.. -2006. - №7. - Сер. 1.
15. Золотухина, Н.А. Культура и природа: драматизм соотношений // Культура народов Причерноморья. - 2009. - № 164.
Bibliography
1. Mamchur, E. A. Sociologiya poznaniya, ]pistemologiya i social'naya ]pistemologiya // Filosofskie nauki. - 2009. - № 10.
2. Avtonomova, N. S. Filosofiya i filologiya // Nauka glazami gumanitariya. - M.: Progress-Tradiciya, 2005.
3. Avsharov, A. G. Gumanitarnye tehnologii v nauke // Vestnik Pyatigorskogo gosudarstvennogo lingvisticheskogo univer-siteta. -2009. - № 3.
4. Miroshnikov, Yu. I. Sociokul'turnyj smysl kommunikacii // Nauchnyj ezhegodnik Instituía filosofii i prava Ural'skogo otdeleniya Rossijskoj akademii nauk. - Ekaterinburg: IFiP UrO RAN, 2002. - Vyp. 3.
5. El'yashevich, D. A. Teoriya i tipologiya knizhnyh svyazej: avtoref. dis. ... kand. filol. nauk. - L., 1988.
6. Ponimanie kak filosofsko-metodologicheskaya problema: materialy “Kruglogo stola” // Voprosy filosofii. - 1986. - № 8. - Ch. II.
7. Tekst kak yavlenie kul'tury / G. A. Antipov [i dr.]. - Novosibirsk: Nauka. Sib. otd-nie, 1989.
8. Bushev, S. A. Biosemiotika kak paradigma formirovaniya teoreticheskoj biologii: avtoref. dis. ... kand. filos. nauk. - M., 2009.
9. Volkov, A. V. O chelovecheskom izmerenii nauchnogo poznaniya // Filosofiya nauki. - 2008. - № 4.
10. Markova, L. A. O vozmozhnosti dialoga v nauke // Nauka glazami gumanitariya. - M.: Progress-Tradiciya, 2005.
11. Markova, L. A. Filosofiya iz haosa: Zh. Delez i postmodernizm v filosofii, nauke, religii. - M.: Kanon+, 2004.
12. Baksanskij, O. E. Kognitivnye reprezentacii: obydennye, social'nye, nauchnye. - M.: Librokom, 2009.
13. Goldobin, A. I. Sistemno-setevoj podhod v ocenke vozmozhnostej i perspektiv ]lektronnogo izdatel'stva nauchnogo zhurnala s ispol'zovaniem sistem kollektivnogo redaktirovaniya / A. I. Goldobin, V. G. Smolyanin, E. V. Palickaya // Vestnik Centra mezhdunarod-nogo obrazovaniya Moskovskogo gosudarstvennogo universiteta. Filologiya. Kul'turologiya. Pedagogika. Metodika. - 2006. - № 6.
14. Polukarova, N. A. Avtor i redaktor v koncepcii svobodnogo redaktirovaniya // Nauchno-tehnicheskaya informaciya.. - 2006. -№ 7. - Ser. 1.
15. Zolotuhina, N. A. Kul'tura i priroda: dramatizm sootnoshenij // Kul'tura narodov Prichernomor'ya. - 2009. - № 164.
Статья поступила в редакцию 16.05.11
