CC BY
65УДК 94(47).084.8 + 343.819.5
АРИСТОВ С.В.
НАЦИСТСКИЙ КОНЦЕНТРАЦИОННЫЙ ЛАГЕРЬ КОЛДЫЧЕВО: СТРУКТУРА УПРАВЛЕНИЯ И ФУНКЦИИ1
Ключевые слова: Великая Отечественная война, концентрационный лагерь, Колдычево, оккупация, нацизм, Третий рейх.
В статье освещается история создания и функционирования Коддычевского лагеря - одного из двух нацистских концентрационных лагерей на оккупированной территории Белоруссии. Основной акцент сделан на структуре управления концлагерем и его функциях - уничтожении и эксплуатации заключенных. Кроме того, охарактеризован лагерный контингент, условия содержания узников и основные методы террора. Отмечается, что «акции 1005» - секретной операции нацистов, целью которой было уничтожение следов своих преступлений на оккупированных территориях, в Колдычевском концлагере не было реализовано должным образом. Нацисты не смогли уничтожить все следы своих преступлений, предприняв лишь меры маскировки могил-рвов. Это позволило Чрезвычайной Государственной Комиссии определить общее количество жертв в лагере в 22 тысячи человек. Фрагментарность доступной источниковой базы не позволяет пока с большей точностью оценить количество жертв Колдычевского концлагеря.
ARISTOV, S.V.
THE NAZI CONCENTRATION CAMP KOLDICHEVO: MANAGMENT STRUCTURE AND FUNCTIONS
Keywords: the Great Patriotic War, Concentration camp, Koldichevo, Occupation, Nazism, Third Reich.
In the article researched the history of creation and functioning of the Koldichevo camp - one of two Nazi concentration camps in the occupied territory of Belarus. The main accent is on the structure of the concentration camp management and its functions - the destruction and exploitation of prisoners. In addition, the camp contingent, the conditions of detention of prisoners and the main methods of terror are described. It is noted that "action 1005" - a secret operation of the Nazis, whose goal was the destruction of traces of their crimes in the occupied territories, was not implemented properly in the Koldychevsky concentration camp. The Nazis could not destroy all traces of their crimes, taking only measures to camouflage the grave-ditches. This allowed the Extraordinary State Commission to determine the total number of victims in the camp of 22,000 people. Fragmentation of the available source base does not allow for a more accurate estimate of the number of victims of the Koldychev concentration camp.
Проблема нацистских концентрационных лагерей в историографии Второй мировой войны является одной из наиболее исследованных [1, 2]. Тем не менее, по-прежнему остаются многочисленные вопросы, требующие изучения. К подобным аспектам проблемы относится история функционирования концентрационного лагеря, созданного нацистами в марте 1942 года на оккупированной территории Белоруссии в районе Колдычево. По сути, имеется лишь одна работа научно-публицистического характера на русском языке, посвященная этому лагерю [3]. Западные исследователи данную тему не затрагивали. Подобная ситуация обусловлена ограниченной источниковой базой, значительная часть которой была уничтожена нацистами. Оставшиеся материалы либо до сих пор частью не рассекречены, а также рассредоточены в архивах разных стран. В данной статье предпринята попытка постановки проблемы истории нацистского лагеря в Колдычево на основе документов из российских, белорусских и немецких архивов.
В годы войны на территории оккупированной Белоруссии находилось как минимум два концентрационных лагеря - Малый Тростенец и Колдычево. Еще один лагерь, в районе Могилева, который планировался нацистами в качестве белорусского центра «окончательного решения еврейского вопроса», так и не был создан [4]. Формально Колдычево не обозначался нацистами как концентрационный, так как подчинялся не Главному административно-хозяйственному управлению СС (ВФХА), а находился в ведении Главного управления имперской безопасности (РСХА), которое возглавлял Рейнхардт
1 Статья выполнена при поддержке Гранта Президента РФ для молодых ученых - МК - 928.2017.6.
Гейдрих (до гибели в мае 1942 г.). Тем не менее, в силу ряда причин, наряду с еще несколькими концлагерями на оккупированных территориях Советского Союза, он может быть обозначен именно как концентрационный лагерь. Во-первых, как и «классические» концлагеря Третьего рейха, он выполнял две основные функции - эксплуатации и уничтожения узников, что позволяло ему являться важнейшей опорой оккупационного режима. Во-вторых, по сравнению с остальными типами лагерей, в нем был представлен разнообразный контингент заключенных (в концлагере находились узники, преследовавшиеся по политико-идеологическим, расовым, социал-расистским причинам).
Концентрационный лагерь в районе Колыдчево появился в марте 1942 г. и существовал до весны 1944 г. Его структура управления, как и в остальных концлагерях на оккупированной территории СССР, была упрощенной по сравнению с лагерями Третьего рейха. Главной фигурой лагерной иерархии являлся комендант. В служебной инструкции для лагерного персонала отмечалось, что «комендант должен осведомляться обо всех происходивших в лагере процессах и упорядочивать работу персонала» [5]. Следуя предписанию, во все лагерные отделы ежедневно поступали его письменные распоряжения, касавшиеся вопросов их функционирования и поддержания казарменного порядка. Наиболее важные приказы, в первую очередь о массовых убийствах, за исполнение которых комендант нес персональную ответственность перед руководством, озвучивались им устно. Причем именно он назначал и непосредственных исполнителей операции. Комендант имел право инициировать наказание эсэсовцев, переводить их в другой концентрационный лагерь, повышать или понижать в должности. Подобные возможности позволяли ему поддерживать дисциплину среди подчиненных. Комендант был единственной инстанцией в лагере, санкционировавшей различные виды наказаний узников, вплоть до смертной казни. Начиная с 1942 г., коменданты были ответственны и за экономическую эффективность концлагерей.
О коменданте концлагеря Колдычево Франце Йорне известно лишь то, что прежде чем возглавить этот лагерь, он служил в Слониме (Польша) [6]. На новом месте службы Йорн проявил себя как преступник, лично участвовавший в организации уничтожения евреев в концлагере [7, Б. 1564]. Об остальных нацистских функционерах практически ничего неизвестно, кроме упоминания о нескольких коллаборационистах. Так, общение между комендантом и охраной осуществлялось через переводчика - «фольксдойче». Руководителем рабочих бригад в концлагере был нацистский пособник, и по свидетельствам бывших узников, «садист» по фамилии Сичук [8, Б. 47].
Коллаборационисты играли ключевую роль не только в управлении концентрационным лагерем, но и в его охране. Большую часть охранников Колдычевского концлагеря - около ста человек - составляли вахманы тринадцатого батальона СД. Этот батальон был создан в 1943 г. при непосредственном участии Франца Кушеля - одного из создателей коллаборационистского Белорусского корпуса самообороны и уполномоченного по вопросам белорусских полицейских формирований, а также начальника политического отдела СД Минска хауптштурмфюрера СС Шлегеля. Командиром батальона, состоявшего из пяти рот, был немецкий лейтентант по фамилии Юнкерс. К концу 1943 г. в составе батальона насчитывалось около тысячи человек. Антипартизанские акции, охрана полицейских объектов и участие в уничтожении заключенных Малого Тростенца и Колдычево - задачи, которые выполняли белорусские коллаборационисты [9].
Вместе с белорусскими коллаборационистами в охране Колдычевского концлагеря принимали участие латыши [7, 8.1735-1736] и несколько поляков [10]. Общее руководство лагерной охраной осуществлял немец Штигль. Белорусы подчинялись Сергею Бобко -сотруднику барановического Крипо [11], который также упоминается в источниках как руководитель всей лагерной охраны, хотя имеются данные о том, что латышское подразделение управлялось своим командиром [7, 8. 1735]. Заместителями Бобко были некто Степанюк, характеризовавшийся узниками как «психопат», а также коллаборационист, имя которого неизвестно, получивший прозвище «черный комендант» [8, 8. 47].
Рота, охранявшая Колдычево, выполняла не только функции охраны лагеря и обеспечения в нем порядка, но и боролась с партизанами, а также с польским национально-освободительным движением, особенно сильным в этом регионе. В случае выполнения особо важных заданий, таких, например, как массовые убийства, охраная рота концлагеря дополнялась сотрудниками Барановического СД, среди которых было около 20 немцев, 3040 белорусов и 20 латышей. О «самоуправлении» Колдычевского концлагеря, то есть иерархии узников, помогавших нацистам управлять, в источниках имеются лишь обрывочные данные. Однако и они позволяют сделать вывод, что данная структура была аналогична всем остальным лагерям системы. Это означает, что во главе «самоуправления» находился лагерный староста - узник, непосредственно контактировавший с лагерной администрацией. Ему подчинялись руководители рабочих бригад, которых в немецких лагерях называли капо (в советских - бригадиры, а также старшие в бараках), координировавшие повседневную жизнь заключенных. Пространство Колдычевского концлагеря, как и большинства концентрационных лагерей на оккупированной советской территории, было хаотичным в своей организации. Администрация использовала для своих целей имевшиеся уже постройки, обустраивая их под лагеря. Колдычевский концлагерь располагался на территории бывшего имения помещика Томаша Салевича. Заключенные содержались в конюшнях и сараях. В двухэтажном помещичьем доме разместилась комендатура лагеря, его охрана и камера для пыток. Дополнительно были построены тюрьма и несколько бараков. Некоторые исследователи отмечают, что значительная часть узников содержалась под открытым небом. Общее количество заключенных, прошедших через данный концлагерь, также не поддается точной реконструкции. По данным ЧГК в концлагере одновременно содержалось до 10 тысяч человек [12].
В основном в лагере оказывались жители близлежащих городов и районов, в первую очередь, партизаны, военнопленные, гражданское население. В отличие от большинства нацистских концлагерей на оккупированной территории СССР, узники Колдычево носили лагерную униформу со специальными опознавательными знаками - на спине и груди, а мужчины еще и на правой стороне брюк. Евреи носили по две желтые полоски 80 на 20 мм. Партизаны должны были носить красный круг с черной точкой, «опасные партизаны» -красный круг с черной обводкой, «террористы» - черный круг. Кроме того, на униформу нашивался черный десятисантиметровый тряпичный квадрат, на который наносились светлые полоски, их число означало уровень опасности для лагерной администрации. В первую очередь на расстрел отправлялись те, у которых было три полоски [3, с.60].
Лагерный паек был минимален. Он состоял из 150 грамм хлеба, «баланды» -заваренной в воде ржаной муки и полыни или крапивы. В редких случаях узникам выдавали мясо убитых лошадей. Недостаток питания, наряду с переполнением жилых помещений, а также отсутствием какой-либо медицинской помощи, приводили к распространению инфекционных заболеваний (сыпного тифа и дизентерии) и, как следствие, к массовой гибели людей. Истощенные узники Колдычевского концлагеря должны были, тем не менее, работать по 10-12 часов в сутки в цехах и мастерских различной специализации - сапожных, портняжных, столярных, а также на добыче торфа.
Непременным атрибутом действительности Колдычево являлся террор лагерной администрации и охраны в отношении заключенных. Охранники изощренно издевались над заключенными, придумывая различные «игры». К примеру, они заставляли узников по несколько часов прыгать на полусогнутых ногах с вытянутыми руками, изображая лягушек. Если кто-либо из узников не выдерживал подобного обращения, его избивали дубинками. Еще одним развлечением была «игра» в «кавалерию». Заключенные изображали бой. Узники - «лошади» держали на плечах «кавалеристов», а те, в свою очередь, должны были наносить друг другу удары. «Лошади» часто не выдерживали и падали вместе с седоками. За это узники избивались охраной.
В концлагере имелось специальное помещение, называвшееся тюрьмой, где в отношении узников применялись особенно изощренные пытки. Смертные приговоры
осуществлялись не только посредством расстрелов, но и через повешение. Бывшие заключенные описывали одну из сцен подобного убийства, когда пытавшегося бежать узника охранник-коллаборационист Калько сначала привязал к воротам лагеря, заставляя лаять по собачьи и выкривать фразу: «Я удирал и меня поймали...». После чего, собрав всех узников у виселицы, Калько приказал повесить заключенного. В ходе казни веревка оборвалась, несколько узников - молодой врач Лукашеня и девяностодвухлетний священник Волосевич - просили Калько не повторять казнь. Однако заключенный был повешен, тогда как Лукашения и Волосевич по приказу Калько должны были целовать ноги погибшему, а затем были расстреляны [3, с.62]. Кроме того, в Колдычево, так же как и в ряде других концлагерей на оккупированной территории Советского Союза (в совхозе «Красный», Саласпилсе, Малом Тростенце, Сырецком лагере), функционировали так называвемые «душегубки» - машины, специально переоборудованные для убийства узников выхлопными газами. Руководил процессом газации представитель Барановического СД Хамеллунг. В источниках имеются упоминания об уничтожении подобным образом представителей польской интеллигенции [8, S.51]. Однако остается неясным, как долго функционировала эта система, и сколько всего узников было уничтожено. Также отсутствуют данные о временных рамках проведения других массовых акций уничтожения и числе их жертв. Имеются лишь свидетельства, что перед отступлением из концлагеря, нацистское руководство организовало расстрел двух тысяч узников [3, с.66].
Осуществление так называемой «акции 1005» - секретной операции нацистов, целью которой было уничтожение следов своих преступлений на оккупированных территориях, в Колдычевском концлагере, по всей видимости, не было реализовано должным образом. В ноябре 1942 г. поблизости от концлагеря в урочище Лозы была построена кремационная печь, в которой сожгли около 600 трупов из Барановичской и Столбцовской тюрем. Однако оказалась, что печь работала неисправно и в итоге нацисты ее взорвали. Повторное строительство подобных печей весной 1944 г. сорвалось из-за воздушных ударов наступавшей Красной армии, когда были ликвидированы не только печи, но и строившие их печники [13]. В результате, нацисты не смогли уничтожить все следы своих преступлений, предприняв лишь меры маскировки могил-рвов, высаживая кустарник и деревья. Как следствие, после освобождения концлагеря советскими войсками было обнаружено 14 ям-могил с массовыми захоронениями. Общее количество жертв во втором по величине концлагере на белорусской земле и в его окрестностях было оценено Чрезвычайной Государственной Комиссией в 22 тысячи человек [3, с.69]. С подобной оценкой числа погибших соглашаются и современные европейские исследователи [14].
В целом, нацистский лагерь Колдычево играл важную роль в осуществлении оккупационной политики. Функции, которые он выполнял, а также состав заключенных, однозначно позволяют охарактеризовать его как концентрационный лагерь. При этом, как и остальные подобные лагеря на оккупированной территории Советского Союза, он имел более упрощенную структуру управления и охраны, по сравнению с «классическими» концлагерями. Причем ключевую роль здесь играли местные коллаборационисты.
Фрагментарность доступной источниковой базы не позволяет пока с большей точностью оценить количество жертв Колдычевского концлагеря. Однако даже примерные данные позволяют сделать вывод о том, что он превосходил по количеству жертв целый ряд других лагерей Третьего рейха. Тем не менее, по сравнению с этими лагерями он фактически и сегодня остается белым пятном исторической памяти, даже по прошествии более семидесяти лет после окончания Великой Отечественной войны.
Литература и источники
1. Orth K. Die Historiografie der Konzentrationslager und die neuere KZ- Forschung // Archiv für Sozialgeschichte. -2007. - № 47. - S. 579-598.
2. Аристов С.В. Система нацистских концентрационных лагерей: европейское измерение историографии проблемы // Диалог со временем. - 2013. - № 44. - С. 348-366.
3. Шерман Б.П. И ужаснулась земля: Барановичское гетто. Колдычевский лагерь смерти. - Барановичи, 1997.
4. Gerlach C. Failure of Plans for an SS Extermination Camp in Mogilev, Belarussia // Holocaust and Genocide Studies. - 1997. - № 11. - Р. 60-78.
5. Служебное предписание для концлагерей, 1941 г. // Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 7021. Оп.148. Д.92. Л.13.
6. Tötungsverbrechen an Juden, Polen und Ukrainern auf dem Gebiet der Kreishauptmannschaft Hrubieszow / Distrikt Lublin in der Zeit zwischen Oktober 1939 und Juli 1944 // Zentrale Stelle der Landesjustizverwaltungen in Ludwigsburg (ZSL). AR-Z 91/61. Bd. 3. S. 536.
7. Einzel- und Massenverbrechen im Gebietskommissariat Baranowitschi / Generalbezirk Weißruthenien in den Jahren 1941 bis 1943. Ermittlungen StA München I 22 Js 104 ff. /61 gg. Angehörige der dortigen Außenstelle des KdS // ZSL. AR-Z 94/59. Bd. 6.
8. Aufklärung von Tötungsverbrechen im Gebietskommissariat Baranowitschi / Generalbezirk Weißruthenien in den Jahren 1941-1944 // ZSL. AR-Z 16/67. Bd.1. B162-6945.
9. Чуев С. Проклятые солдаты. Предатели на стороне III Рейха. - М.: Яуза, Эксмо, 2004. - С. 285-286.
10. Aufklärung von Tötungsverbrechen im Gebietskommissariat Baranowitschi / Generalbezirk Weißruthenien in den Jahren 1941-1944 // ZSL. AR-Z 16/67. Bd.1. S. 51.
11. Handakten zum Ermittlungskomplex Gebietskommissariat Baranowitschi // ZSL. AR-Z 94/59. Bd.3. S. 1332.
12. Акт о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков // Национальный архив Республики Беларусь (НАРБ). Ф. 845. Оп. 1. Д. 6. Л.30.
13. Выписка из Акта, 1.01.1945 // НАРБ. Ф. 845. Оп. 1. Д. 237. Л. 254.
14. Gerlach C. Kalkulierte Morde: die deutsche Wirtschafts- und Vernichtungspolitik in Weißrußland 1941 bis 1944. Hamburg: Hamburger Ed., 1999. S. 771.
References and Sources
1. Orth K. Die Historiografie der Konzentrationslager und die neuere KZ- Forschung // Archiv für Sozialgeschichte. - 2007. - № 47. -S. 579-598.
2. Aristov S.V. Sistema nacistskih koncentracionnyh lagerei: evropeiskoe izmerenie istoriografii problemy // Dialog so vremenem. -2013. - № 44. - S. 348-366.
3. SHerman B.P. I uzhasnulas' zemlya: Baranovichskoe getto. Koldychevskii lager' smerti. - Baranovichi, 1997. - 100 s.
4. Gerlach C. Failure of Plans for an SS Extermination Camp in Mogilev, Belarussia // Holocaust and Genocide Studies. - 1997. - № 11. - R. 60-78.
5. Sluzhebnoe predpisanie dlya konclagerei, 1941 g. // Gosudarstvennyj arhiv Rossijskoj Federacii (GARF). F. 7021. Op.148. D.92. L.13.
6. Tötungsverbrechen an Juden, Polen und Ukrainern auf dem Gebiet der Kreishauptmannschaft Hrubieszow / Distrikt Lublin in der Zeit zwischen Oktober 1939 und Juli 1944 // Zentrale Stelle der Landesjustizverwaltungen in Ludwigsburg (ZSL). AR-Z 91/61. Bd. 3. S. 536.
7. Einzel- und Massenverbrechen im Gebietskommissariat Baranowitschi / Generalbezirk Weißruthenien in den Jahren 1941 bis 1943. Ermittlungen StA München I 22 Js 104 ff. /61 gg. Angehörige der dortigen Außenstelle des KdS // ZSL. AR-Z 94/59. Bd. 6.
8. Aufklärung von Tötungsverbrechen im Gebietskommissariat Baranowitschi / Generalbezirk Weißruthenien in den Jahren 19411944 // ZSL. AR-Z 16/67. Bd.1. B162-6945.
9. CHuev S. Proklyatye soldaty. Predateli na storone III Reiha. - M.: YAuza, EHksmo, 2004. - S. 285-286.
10. Aufklärung von Tötungsverbrechen im Gebietskommissariat Baranowitschi / Generalbezirk Weißruthenien in den Jahren 19411944 // ZSL. AR-Z 16/67. Bd.1. S. 51.
11. Handakten zum Ermittlungskomplex Gebietskommissariat Baranowitschi // ZSL. AR-Z 94/59. Bd.3. S.1332.
12. Akt o zlodeyaniyah nemecko-fashistskih zahvatchikov // Nacional'nyj arhiv Respubliki Belarus' (NARB). F.845. Op.1. D.6. L.30.
13. Vypiska iz Akta, 1.01.1945 // NARB. F. 845. Op. 1. D. 237. L. 254.
14. Gerlach C. Kalkulierte Morde: die deutsche Wirtschafts- und Vernichtungspolitik in Weißrußland 1941 bis 1944. Hamburg: Hamburger Ed., 1999. S. 771.
АРИСТОВ СТАНИСЛАВ ВАСИЛЬЕВИЧ - кандидат исторических наук, доцент кафедры истории и культурологии Московского энергетического института (aristov_stanislav@hotmail.com)
ARISTOV STANISLAV VASILIEVICH - PhD. in History, Associate Professor of the Department of History and Culturology Moscow Power Engineering Institute.
УДК 94(47).084.9:339.74+94(510).093
ТУРИЦЫН И.В.
СОВЕТСКО-КИТАЙСКИЕ ПЕРЕГОВОРЫ 1956 ГОДА О НЕТОРГОВЫХ ПЛАТЕЖАХ В КОНТЕКСТЕ РЕВИЗИИ ИДЕИ ВАЛЮТНО-ФИНАНСОВОГО БЛОКА СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ЛАГЕРЯ
Ключевые слова: советско-китайское сотрудничество, Министерство финансов СССР, Госбанк СССР, неторговые платежи, валютно-финансовая сфера.
В контексте процесса углубления советско-китайского сотрудничества в конце 1940-х - 1950-х годах, в статье исследуются проблемы, порожденные несовершенством валютно-финансового регулирования экономических
