CC BY
214
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES.
2019. No. 4
УДК 94(47).084.9
DOI 10.23683/0321-3056-2019-4-64-69
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС В КУЛЬТУРНОЙ ПОЛИТИКЕ РОССИИ
ЭПОХИ ПЕРЕСТРОЙКИ
Изучаются взгляды советской интеллигенции периода перестройки на национальный вопрос. Отмечается, что перестройка стала катализатором споров в среде националистически настроенной интеллигенции в союзных республиках. На примере разногласий Н. Эйдельмана и В. Астафьева, а также других представителей художественной интеллигенции показано размежевание советской интеллигенции по национальным вопросам в целом и вопросам статуса в республиках национального языка и национальной культуры.
Рассматриваются причины недовольства культурной и национальной политикой в СССР республиканскими руководителями, в частности проблемы башкиризации татарских школ и угрозы уничтожения татарского языка и культуры после включения Уфимской губернии в состав в Башкирии, затронутые на Пленуме ЦК КПСС 19-20 сентября 1989 г. первым секретарем башкирского обкома КПСС Р.Х. Хабибуллиным. Приведена позиция центральной власти на примере выступлений М.С. Горбачева с точки зрения ленинской политики культурной революции, отношение к данной позиции как представителей центральных и партийных органов власти, так и творческой интеллигенции. Отражена такая мера национально-культурной политики, как создание национально-культурных автономий в республиках, и отношений к ней различных творческих и общественно-политических сил. Раскрывается деятельность общественных организаций, формирование которых основывалось на национальной повестке, в частности общества «Память». Дается его характеристика представителями творческой интеллигенции и советскими политическими деятелями.
Приводятся примеры обсуждения в публицистике проблем антисемитизма, шовинизма на страницах газет и журналов «Огонек», «Советская культура», «Комсомольская правда», «Известия», «Октябрь», «Юность», «Знамя», в том числе «Письмо писателей, деятелей культуры и науки России», ставшее ответом на публикации в вышеобозначенных СМИ. В результате размежевание среди советской интеллигенции в период перестройки по такому ключевому вопросу, как национально-культурная политика, стало одним из важнейших факторов распада страны, поскольку именно творческая интеллигенция формировала в условиях гласности общественное сознание позднесоветского человека.
Ключевые слова: перестройка, культурная политика, национальный вопрос, творческая интеллигенция, власть и общество, идеологическое влияние, идеологический контроль, гласность.
The article is devoted to the study of the views of the Soviet intelligentsia on the national question in the period ofpe-restroika. It is noted that perestroika has become a catalyst for disputes among nationalist intellectuals in the Union republics. On the example of the disputes between N. Eidelman and V. Astafiev and other intellectuals the author shows the division of the Soviet intelligentsia on the national question and the status of the national language and national culture in the republics.
Special attention is paid to specific examples of dissatisfaction with the policies of cultural and national policy of the USSR Republican leaders, in particular, the problems of "Bashkirization " of Tatar schools and the threat of destruction of the Tatar language and culture after the inclusion of the Ufa province in Bashkiria raised at the Central Committee Plenum on September 19 and 20, 1989 by the first Secretary of the Bashkir regional Committee of the CPSU R. H. Habibullin. The position of the Central government is given on the example of M. S. Gorbachev's speeches based on Lenin's policy of the cultural revolution, the attitude to this position of both representatives of the Central and party authorities, and the creative intelligentsia. Such a measure of national-cultural policy as the creation of national-cultural autonomies in the republics and the relations of various creative and socio-political forces are reflected. The article also
© 2019 г. С.М. Мусаева
THE NATIONAL QUESTION IN THE CULTURAL POLICY OF RUSSIA IN THE PERESTROIKA ERA
S.M. Musayeva
Мусаева Сабина Мурад-кызы -свободный исследователь,
Sabina M. Musayeva -Free Researcher, Yu. Safarova St., 12a, fl. 36, Baku, AZ-1025, Azerbaijan. E-mail: sabmus@hotmail.com
ул. Ю. Сафарова, 12а, кв. 36, г. Баку, AZ-1025, Азербайджан. E-mail: sabmus@hotmail.com
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2019. No. 4
reveals the activities ofpublic organizations, the formation and functioning of which were based on the national agenda, in particular, the society "Memory ". The author characterizes the activity of "Memory " by representatives of the creative intelligentsia and Soviet politicians.
Examples of discussion in public press the problems of anti-Semitism, chauvinism, for example on the pages of newspapers and magazines "Ogonyok", "Sovietskaya Kultura", "Komsomolskaya Pravda", "Izvestia", "Octyabr' ", "Yunost' ", "Znamya", etc., where there was so-called "Letter of writers, culture and science workers of Russia", which became a response to publications in the above media. The author concludes that the division among the Soviet intelligentsia in the period ofperestroika on such a key issue as national and cultural policy became one of the most important factors in the collapse of the country, since it was the creative intelligentsia that formed the public consciousness of the late Soviet man in the conditions of publicity.
Keywords: perestroika, cultural policy, national question, creative intelligentsia, government and society, ideological influence, ideological control, publicity.
Национальный вопрос - один из самых болезненных вопросов современности. Ошибки и просчеты в национальной политике стоят человечеству очень дорого - становятся причиной межнациональных конфликтов, войн, исчезновения целых государств. Именно поэтому так важно изучение различных ее аспектов. Культура и культурная политика могут быть как сближающим, так и разъединяющим фактором в национальном вопросе, особенно в многонациональном государстве, каковым является Российская Федерация. В нашей статье рассматривается культурный аспект национальной проблемы в СССР в годы перестройки.
Данному вопросу уделяется много внимания в научных работах. Среди них можно отметить статьи И.А. Гузельбаевой [1], затрагивающей тему возрождения национальной культуры в Татарстане в годы перестройки, Д.С. Сазанова
[2] о деятельности творческой интеллигенции патриотического толка, которая, по его мнению, стала инициатором возрождения мифа о «жидомасонском заговоре». Теории масонского заговора против русской литературы, царившей в среде национал-патриотических сил эпохи перестройки, посвящена и статья А.И. Разуваловой
[3] о конспирологическом сюжете в фильме Н. Бурляева «Лермонтов» и его «Дневнике режиссера».
С самого начала перестройки в обществе стали проявляться те проблемы, которые в предыдущие годы, если и не решались, то находились под контролем партийного руководства, в частности межнациональные отношения. Процесс возрождения национального сознания, заполнение «белых пятен» истории, критика прошлого, территориальные споры - все это стало причиной обострения национального вопроса в
СССР.
Немалую роль сыграли культурная политика страны и ее представители. Гласность и послаб-
ления в цензуре имели и свои негативные стороны. Уже с самого начала перестройки, пока еще не так открыто, но начали появляться темы, запретные прежде в СССР. В частности, националистические тенденции и ксенофобия в литературе и кинематографии. Одним из первых отличился В. Астафьев, в произведениях которого «Ловля пескарей в Грузии» и «Печальный детектив» нашли оскорбительные для себя слова грузины и евреи. Первый рассказ стал предметом обсуждения на съезде писателей СССР, и в ходе развернувшейся полемики грузинская делегация покинула съезд в знак протеста. По словам самого В. Астафьева, после публикации рассказа грузины ему даже угрожали. Но писатель считал, что у этой истории были организаторы и вдохновители, которые намеренно раздували скандал. В свойственной ему резкой манере В. Астафьев обвинил в происходящем коллег-писателей С. Михалкова и Г. Троепольско-го, а также члена Политбюро Е.К. Лигачева [4, с. 381]. Получила широкую известность связанная с этой историей переписка Н. Эйдельмана с В. Астафьевым. Н. Эйдельман сделал попытку пристыдить В. Астафьева за ксенофобию, за что получил от того резкий и оскорбительный ответ. Письма Н. Эйдельмана и ответ В. Астафьева были размножены на пишущей машинке и распространены среди интеллигенции по всей стране. Отношение к обоим литераторам было неоднозначным. В. Астафьев получил огромное количество писем от возмущенных читателей, кто-то даже поспешил вернуть писателю его книги. Некоторые же считали, что В. Астафьева незаслуженно обидели и спровоцировали, и обвиняли Н. Эйдельмана в распространении писем с целью скомпрометировать В. Астафьева.
Перестройка стала катализатором активизации националистически настроенной интеллигенции в союзных республиках. Обострение национальных вопросов в СССР в конце 1980-х гг. коснулось и
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2019. No. 4
культурной политики. В ЦК КПСС шли письма от интеллигенции союзных республик с просьбой решить вопрос о национальном языке и национальной культуре. После поездки на Украину и встречи с украинскими писателями М.С. Горбачев в разговоре с членами Политбюро нашел вполне естественным, что интеллигенция поднимает вопрос о национальных языках и литературе, о том, что было упущено за предыдущие годы. Писателей, по его мнению, беспокоило то, кто будет читать их произведения на родном языке. Однако М.С. Горбачев обратил внимание на попытки представить национальный вопрос с экстремистских позиций и отметил, что в народе очень сильны интернационалистские привязанности, и благодаря этому удается избегать вспышек конфликтов, связанных с национальным вопросом [5, с. 466].
Среди представителей культуры разных республик и национальностей кипели споры о национальном языке, национальной литературе, шли разговоры о насильственной русификации в предыдущие годы. В своей речи на Пленуме ЦК КПСС 19-20 сентября 1989 г. М.С. Горбачев, отмечая впечатляющие результаты ленинской политики культурной революции, которая, несмотря на все деформации, способствовала развитию национальных культур всех народов СССР, научной и художественной интеллигенции, тем не менее подверг критике необоснованную ликвидацию национальных районов, а также сокращение использования национальных языков. По словам М.С. Горбачева, все это «трактовалось в пользу распространенных в прошлом теоретических постулатов о форсированном слиянии наций, которые были подняты на уровень программных установок» [6, с. 24]. Данные процессы беспокоили общественность, однако попытки решить эти острые вопросы более рационально зачастую воспринимались как проявления национализма. В результате многие национальные языки потеряли свою роль, что негативно сказалось и на национальных культурах [6, с. 24].
На этом же Пленуме первый секретарь башкирского обкома КПСС Р.Х. Хабибуллин заявил, что статус автономии препятствует решению национальных и культурных вопросов. Он привел в пример Башкирию и Эстонию. В Башкирии, население которой в 2 раза больше населения Эстонии, нет своей киностудии, выпускается только 10 периодических изданий против 105 в Эстонии, и т.д.
Обнажились проблемы национальных культур и языков и в самих автономных республиках, например в Башкирии, между башкирским и татарским населением. Активно поднимали эти вопросы главным образом деятели культуры. Так, башкирский поэт Б.Н. Халимов, обращаясь в лице В. Астафьева к известным советским деятелям культуры [7, с. 368], просит посодействовать в разрешении татарской проблемы, которая существовала с 1922 г., когда Уфимскую губернию, где преобладающим населением были татары, включили в состав Башкирии. Впоследствии началась башкириза-ция татарских школ, что очень беспокоило татарское население республики, боявшееся потерять свой язык и свою культуру. Эта практика была подвергнута критике на февральском Пленуме ЦК КПСС в 1988 г. Начался процесс перевода школ на татарский язык обучения, однако вскоре он был приостановлен руководством Башкирии. Кроме того, не было программ на татарском языке на радио и ТВ, все татарские культурные и общественные объединения не признавались властями республики официально. Все это создало новый очаг напряженности между двумя национальностями.
Одним из направлений национальной политики партии было названо создание таких условий, чтобы национальные языки и культуры могли свободно развиваться. Также немаловажное значение имело усиление роли национальной автономии путем поднятия ее правового статуса. Предлагалось расширить компетенции национальных автономий и предоставить им право решать на своей территории все вопросы, включая проблемы защиты и охраны природы и исторических памятников, развития и сохранения национальных культур и языков [6, с. 226]. Поскольку не все национальные меньшинства имели свои автономии, предполагалось, что функции развития языка и культур последних возьмут на себя национальные культурные центры и общественные организации, которые будут также развивать контакты с гражданами других государств, имеющих общее этническое происхождение или культурное наследие.
Вопрос создания национально-культурных автономий вызвал споры в обществе. В редакцию «Известий ЦК КПСС» поступали письма, в которых люди выражали свое отношение к данной проблеме. Например, В.К. Савчук из Одессы считает, что создание культурно -национальной автономии разъединит совместно
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2019. No. 4
живущих людей по национально-культурным признакам [8, с. 158], что будет означать разделение образования, культуры, общения, народного творчества. В результате, по мнению читателя, у людей, живущих в одной республике, не останется ничего общего, кроме советского паспорта, и вместе с тем «это увековечит архинационалистический предрассудок, что национальность определяется не общностью территории и языка, а неким "национальным самосознанием", якобы передаваемым из поколения в поколение вместе с родительскими генами» [8, с. 158]. И. Акулов, Ю. Прокушев, В. Сорокин, члены КПСС, писатели из Москвы выражают обеспокоенность тем, что демагогия и экстремистские устремления прикрываются гласностью и плюрализмом мнений, а многие из тех, кто занимает руководящие посты на телевидении, в СМИ, «испытывают плохо скрываемую неприязнь к национальным традициям, особенно к русской национальной культуре», «ведут атаку на духовные и культурные ценности социализма, ставят под сомнение не только нашу историю, наши идеалы, но и важнейшие государственные решения» [8, с. 160].
Многие неформальные организации того периода также возникали на почве национальных идей. В справочнике «Неформальная Россия» выделены российские неформальные организации, образовавшиеся как гибрид культурно-просветительских и националистических идей. В сборнике подчеркивается, что общее для всех этих организаций «национальное и культурное возрождение русских и российских традиций в педагогике, воспитании, различных видах искусства, архитектуре, основанных на общинных традициях крестьянской русской культуры, национальных традиций в культуре общения и совместном проживании, восстановление коллективистских (артельных) форм трудовой деятельности, воспитание уважения к национальным символам отечественной истории, русскому и российскому краеведению, сохранение и развитие русского языка без засоренностей иностранного происхождения» [9, с. 59].
Самой известной организацией такого рода было общество «Память». Хотя впоследствии многие представители творческой интеллигенции дистанцировались от радикального общества, на первых порах «Память» пользовалась поддержкой части творческой интеллигенции, которые даже обвиняли ЦК и перестроечные СМИ в травле организации. Во власти же и сре-
ди либералов преобладало резко негативное отношение к обществу.
Например, Н.И. Рыжков пишет о том, что организация «вызывала отторжение со стороны других неформалов своими ксенофобскими лозунгами... После прихода в конце 1985 г. к руководству объединения Д. Васильева эта организация стала сильно радикализироваться. Опираясь на пресловутые "Протоколы сионских мудрецов", Васильев рисовал картину мировой борьбы между сионизмом и патриотическими силами. Перестройку он трактовал как очищение партии и государства от "сионистской агентуры"» [10, с. 127]. Н.И. Рыжков полагал, что хотя «Память» и поддерживала перестройку на словах, на деле она принесла не меньше вреда, чем оппозиционные реформам политические и общественные неформальные организации, поскольку своей деятельностью отталкивала немалую часть общества.
Много внимания уделял критике «Памяти» и А.Н. Яковлев. В записке на имя М.С. Горбачева он сравнивает «Память» с польской «Солидарностью», обвиняя организацию в националистическом экстремизме и антисоветской пропаганде. Также он высказывает мысль, что создание «Памяти» имеет отношение к антисоветским силам на Западе, поскольку с появлением нового политического курса партии диссидентство было фактически ликвидировано, и Западу потребовалось что-то новое [11]. Доказательство экстремистского характера «Памяти», по мнению А.Н. Яковлева, в том, что, объявив одной из своих важнейших целей защиту культурного наследия, эта организация не стремится устанавливать контакты с выдающимися деятелями науки, культуры и искусства. Тем не менее некоторые видные деятели культуры поддерживали деятельность организации. Одним из них был писатель В. Распутин, к которому А.Н. Яковлев обратился с письмом, выражая недоумение поддержкой В. Распутиным движения «Память» (22 августа 1989). Деятельность «Памяти» А.Н. Яковлев характеризует как попытку, прикрываясь патриотизмом, заботой о русской культуре, сохранении ее святынь, навязать народу чувство шовинизма и охотнорядческую идеологию. «Не получилось ли так, что Вашей честностью воспользовались те, кому и талант и гражданственность Ваши понадобились не для литературы России, а как прикрытие - для чего-то другого?» [12], - писал он В. Распутину.
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2019. No. 4
В интервью журналу «Знамя» Г. Попов раскритиковал руководителей «Памяти» за их выборочное отношение к истории, которое проявлялось, по его словам, в том, что выбирается из истории только то, что нравится, а об остальном умалчивается [13, с.190]. Кроме того, Г. Попов считал недостатком организации то, что ее представители односторонне толковали те или иные события истории с точки зрения лишь одного народа СССР - русских, и даже более того -с московских позиций, в результате чего могли возникнуть конфликтные ситуации, спровоцированные столкновениями памяти одного народа с памятью другого или спорами о полноценности/неполноценности тех или иных народов [13, с. 192].
По мнению Г. Попова, уважение к истории только одного народа лишает возможности объективно оценивать исторические события, и что еще хуже, служит оправданием всему на свете [13, с.192]. Вместе с тем Г. Попов считал «Память» своеобразным наказанием за бюрократизацию общества охраны памятников, потому что простые люди, глядя на официальные структуры и их бездействие, приходят к выводу о необходимости радикальных мер, и тут общество «Память» отвечает их интересам.
В публицистике широко обсуждаются закрытые ранее проблемы антисемитизма, шовинизма. Е. Евтушенко, затрагивая тему националистических организаций, высказывается за борьбу с теми из них, которые разжигают национальную рознь, пользуясь предоставленной свободой слова. «Лозунги, вытаскиваемые из пронафталиненных сундуков, могут превратиться в боевой арсенал реакции. Перестройка -это попытка духовного и экономического раскрепощения. Но иногда раскрепощаются и низменные, подстрекательские страсти, ведущие сограждан не к взаимопониманию, а к взаимоненависти» [14, с.117]. Е. Евтушенко призывает не молчать, а бороться с этими проявлениями, не допускать использования гласности и демократии против породивших их реформ, не позволять определенным силам возбуждать ненависть между людьми.
В марте 1990 г. в «Литературной России», а затем в новой редакции в журнале «Наш современник» было опубликовано «Письмо писателей, деятелей культуры и науки России», адресованное Президенту СССР, Верховному Совету СССР и РСФСР, делегатам XXVIII съезда партии, известное так же как «Письмо семиде-
сяти четырех». В нем содержался ответ на обвинения ряда русских писателей в национализме со стороны «перестроечных» СМИ. Авторы письма обвинили «Огонек», «Советскую культуру», «Комсомольскую правду», «Книжное обозрение», «Московские новости», «Известия», журналы «Октябрь», «Юность», «Знамя» в том, что они служат прибежищем откровенным расистам и фашистам, занимаются травлей и преследованием представителей коренного населения страны и больше всего русского народа. Утверждалось, что люди русского происхождения постоянно подвергаются оскорблениям в прессе, называются фашистами и расистами. Одновременно идет очернение всего исторического прошлого России и отрицание ее вклада в мировую историю и культуру [15, с.136].
Письмо переполнено цитатами из различных публикаций, которые, по мнению авторов, оскорбительны для русского народа и русского национального характера, русской культуры и истории. Целью подобных публикаций называется дестабилизация ситуации в стране, желание расчленить ее, запугать население СССР «русским великодержавным шовинизмом».
Переоценка исторических событий в последние годы перестройки тоже видится писателям как часть этой клеветнической компании, в угоду которой переписывается и обесценивается история страны.
Таким образом, в среде творческой интеллигенции, как и во всем советском обществе, происходило размежевание по национальному вопросу, которое стало одной из ключевых причин распада страны. Деятели культуры, несмотря на многолетнюю пропаганду интернационального советского искусства, не только не смогли противостоять этой конфронтации, но и сами оказались ее активными участниками и порой вдохновителями, поскольку на тот момент формировали общественное мнение.
Литература
1. Гузельбаева И.А. Диалог творческой интеллигенции и власти в период перестройки (на материалах республики Татарстан) // Вестн. Том. гос. ун-та. 2016. № 404. С. 57-60.
2. Сазанов Д.С. Критика западного пути развития в журналах «почвеннической» направленности в эпоху перестройки // Современные исследования социальных проблем. 2011. № 3. С. 61.
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2019. No. 4
3. Разувалова А.И. Конспирологический сюжет в фильме «Лермонтов» и «Дневнике режиссера» Н. Бурляева: об «этнографии эмоций» национально-консервативного сообщества // Антропологический форум. 2015. № 27. С. 95-121.
4. Астафьев В.П. Нет мне ответа... Эпистолярный дневник 1952-2001. Иркутск : Сапронов, 2009. 720 с.
5. В Политбюро ЦК КПСС... По записям Анатолия Черняева, Вадима Медведева, Георгия Шахназарова (1985-1991) / сост. А. Черняев. М. : Горбачев-Фонд, 2008. 800 с.
6. Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС 19-20 сентября 1989 г. М. : Политиздат, 1989. 255 с.
7. Астафьев В.П. Собр. соч. : в 15 т. Т. 14 : Письма, 1961-1989 гг. Красноярск : Офсет, 1998. 480 с.
8. Известия ЦК КПСС. 1989. № 10.
9. Неформальная Россия: о «неформальных» политизированных движениях и группах в РСФСР (опыт справочника) / сост., авт. вступ. ст. и науч. ред. В. Березовский, Н. Кротов. М. : Мол. гвардия, 1990. 382 с.
10. Олейник Б.И., Павлов В.С., Рыжков Н.И. Иуда: Анатомия предательства Горбачева. М. : Экс-мо: Алгоритм, 2010. 240 с.
11. ГАРФ. Ф. 10063. Оп. 1. Д. 385. Л. 4.
12. ГАРФ. Ф. 10063. Оп. 2. Д. 507. Л. 23.
13. Знамя. 1988. № 1.
14. Евтушенко Е.А. Политика - привилегия всех. Книга публицистики. М. : Изд-во АПН, 1990. 624 с.
15. Наш современник. 1990. № 4.
References
1. Guzel'baeva I.A. Dialog tvorcheskoi intelligentsii i vlasti v period perestroiki (na materialakh respubliki Tatarstan) [Dialogue of Creative Intelligentsia and Power during the Perestroika Period (based on the materials of the Republic of Tatarstan)]. Vestn. Tom. gos. un-ta. 2016, No. 404, pp. 57-60.
2. Sazanov D.S. Kritika zapadnogo puti razvitiya v zhumalakh «pochvennicheskoi» napravlennosti v epokhu perestroiki [Criticism of the Western Path of Development in Journals of the "Soil" Orientation in the Era of
Perestroika]. Sovremennye issledovaniya sotsial'nykh problem. 2011, No. 3, p. 61.
3. Razuvalova A.I. Konspirologicheskii syuzhet v fil'me «Lermontov» i «Dnevnike rezhissera» N. Burlyae-va: ob «etnografii emotsii» natsional'no-konservativnogo soobshchestva [Conspirological Plot in the Films "Lermontov" and "Diary of a Film Director" by N. Burlyaev: on the "Ethnography of Emotions" of the National Conservative Community]. Antropologicheskii forum. 2015, No. 27, pp. 95-121.
4. Astafev V.P. Net mne otveta... Epistolyarnyi dnevnik 1952-2001 [There is No Answer for Me ... Epistolary Diary 1952-2001]. Irkutsk: Sapronov, 2009, 720 p.
5. VPolitbyuro TsKKPSS... Po zapisyam Anatoliya Chernyaeva, Vadima Medvedeva, Georgiya Shakhnaza-rova (1985-1991) [To the Politburo of the Central Committee of the CPSU... According to the Notes of Anatoly Chernyaev, Vadim Medvedev, Georgy Shakhnazarov (1985-1991)]. Com. A. Chernyaev. Moscow: Gorbachev-Fond, 2008, 800 p.
6. Materialy Plenuma Tsentral'nogo Komiteta KPSS 19-20 sentyabrya 1989 g. [Proceedings of the Plenum of the Central Committee of the CPSU September 19-20, 1989]. M.: Politizdat, 1989. P. 255.
7. Astafev V. P. Sobr. soch. [Collection of Works]. In 15 vol. Vol. 14: Letters, 1961-1989. Krasnoyarsk: Ofset, 1998, 480 p.
8. Izvestiya TsK KPSS. 1989, No. 10.
9. Neformal'naya Rossiya: o «neformal'nykh» politizirovannykh dvizheniyakh i gruppakh v RSFSR (opyt spravochnika) [Informal Russia: on "Informal" Politicized Movements and Groups in the RSFSR (experience of the directory)]. Com., Auth. Intr. Art. & Scien. Ed. V. Berezovskii, N. Krotov. Moscow: Mol. gvardiya, 1990, 382 p.
10. Oleinik B.I., Pavlov V.S., Ryzhkov N.I. Iuda: Anatomiya predatel'stva Gorbacheva [Judah: Anatomy of Gorbachev's Betrayal]. Moscow: Eksmo: Algoritm, 2010, 240 p.
11. GARF [SARF]. Fund 10063. In. 1. File 385. L. 4.
12. GARF [SARF]. Fund 10063. In. 2. File 507. L. 23.
13. Znamya. 1988, No. 1.
14. Evtushenko E.A. Politika - privilegiya vsekh. Kniga publitsistiki [Policy - a Privilege of All. Journalism book]. Moscow: Izd-vo APN, 1990, 624 p.
15. Nash sovremennik. 1990, No. 4.
Поступила в редакцию / Received 18 сентября 2019 г. / September 18, 2019
