CC BY
52
История
НАЦИОНАЛЬНЫЙ СОСТАВ СЕЛЬСКОГО НАСЕЛЕНИЯ УРАЛА НАКАНУНЕ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
в. п. МОТРЕВИЧ,
доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой истории, 620075, г. Екатеринбург, ул. К. Либ-Уральская государственная сельскохозяйственная академия кнехта, д. 42; тел.: 8 (343) 371-33-63
Положительная рецензия представлена А. В. Черноуховым, доктором исторических наук, профессором, заведующим кафедрой архивоведения и истории государственного управления Уральского федерального университета
имени первого Президента России Б. Н. Ельцина.
В 1930-е гг. в Союзе ССР происходили коренные изменения во всех областях жизни общества. Индустриализация страны и коллективизация сельского хозяйства привели к значительному перераспределению людских ресурсов между отраслями народного хозяйства, изменению численности, состава и размещения населения, его профессиональной структуры, повышению культурного уровня и т. д. На протяжении 1930-х гг. численность населения на Урале возросла и составила на начало 1939 г. 13,4 млн человек. Прирост населения в основном происходил за счет увеличения числа горожан. Численность сельских жителей наиболее существенно выросла в Башкирии. В Оренбуржье и Удмуртии сельское население увеличилось незначительно, а в остальных областях Урала сократилось. В межпереписной период при росте населения края на 24,4 % численность горожан увеличилась в 2,6 раза, а сельчан — уменьшилась на 3,2 %. В результате удельный вес сельского населения снизился на Урале с 83,1 % в 1926 г. до 64,7 % в 1939 г [1].
Характерной особенностью России является многонациональная структура населения, в том числе и крестьянства. Анализ материалов переписи показывает многонациональный состав сельского населения и на Урале. Наиболее многочисленной его группой было русское крестьянство, численность которого превысила
5,5 млн человек. Это составило 2/3 (63,6 %) всего сельского населения края. В уральской деревне, наряду с русскими, проживало также 953,6 тыс. татар, 745,7 тыс. башкир, 478,6 тыс. удмуртов, 269,7 тыс. украинцев,
164.3 тыс. мордовцев, 130,6 тыс. чувашей, 112,9 тыс. коми-пермяков, 110,4 тыс. марийцев, 97,2 тыс. казахов,
43,1 тыс. белорусов, 22,7 тыс. немцев и 39,4 тыс. представителей других национальностей.
Данные переписи показывают, что на Урале сельское население имело более сложную структуру, чем городское. Разнообразие национального состава уральской деревни объясняется тем, что коренные жители края — башкиры, коми-пермяки, удмурты, а также проживавшие на Урале казахи, марийцы, мордва, татары, чуваши были заняты в те годы почти исключительно в сельском хозяйстве. В некоторых случаях сдерживал миграцию в город и религиозный фактор, поскольку исповедующих мусульманство народов (башкиры, татары) процесс урбанизации шел медленнее, чем у христиан. Национальный состав городского и сельского населения на Урале имел существенные различия. Удельный вес русских в городах был намного выше их доли во всем населении края. И наоборот, мордва, татары и особенно башкиры, казахи, коми-пермяки, марийцы, удмурты
Зюживали преимущественно в сельской местности. собенно резко национальный состав города и деревни различался в автономных республиках Урала. Горожане в них по преимуществу были русскими по национальности, а коренное население проживало в сельской местности. Так, в Башкирии удельный вес русского населения среди горожан составлял 72,0 %, в Удмуртии —
81.3 %, а коренного соответственно 7,3 и 11,2 %. В сель-
ской местности удельный вес русского населения был гораздо ниже: в Башкирии — 34,4 %, в Удмуртии —
46,5 % [2].
Существовавшие различия объясняются тем, что в Приуралье города исторически сформировались как опорные пункты постепенно расширявшегося Русского государства. Они были административно-территориальными центрами, военные и администра-тивные, а также торговые и ремесленные функции в которых выполнялись русскими. Данные переписи показывают, что в Башкирии русские составляли относительное, а в остальных областях абсолютное большинство населения. При этом если в Свердловской области национальный состав села был достаточно однороден, и на долю русских приходилось 92,2 % населения, то в Оренбургской области заметную часть сельчан составляли мордва, казахи и украинцы, в Пермской области — коми-пермяки, в Челябинской области — башкиры и татары.
После русских, украинцев и белорусов второй по численности группой населения Урала являлись народы тюркской языковой семьи — башкиры, казахи, татары, чуваши. В конце 1930-х гг. крупные группы татар проживали во всех областях региона, а в Башкирии, Свердловской и Челябинской областях они по численности занимали второе место после русских. Основная масса башкир проживала на территории БАССР, составляя
21,4 % ее населения.
На Урале проживали и народы финно-угорской языковой семьи. Это коми-пермяки, сосредоточенные в основном на территории национального округа, удмурты в УА.ССР, а также марийцы и мордва. В расселении представителей разных народов на Урале прослеживалась определенная закономерность. В Пермской, Свердловской и Челябинской областях размещалось в основном русское население. Башкирия и Оренбуржье — это районы значительного смешения населения. В УАССР проживали русские и представители коренной национальности — удмурты, а также небольшое количество татар.
В определенном порядке сельское население размещалось внутри областей. В Пермской области, например, башкиры и татары проживали в сельской местности в южных районах, удмурты — на западе, белорусы — в северных лесных районах, коми-пермяки — на территории Коми-Пермяцкого национального округа. Представители одного народа, как правило, проживали компактно. В башкирских, татарских и других деревнях наблюдался высокий процент жителей данной национальности. Так, в Щучье- Озерском районе Пермской области в созданных на базе одной деревни колхозах проживали в основном представители одной национальности. Из 117 колхозов в районе русских было 81, татарских — 23, марийских — 3, чувашских — 2, белорусских и эстонских — по одному, смешанных — 6 [3]. Для Урала была характерна и высокая компактность расселения коренного населения. В 1939 г. на территории края проживало 95,1 % всех башкир и 86,3 % всех удмуртов, проживавших на территории Союза ССР [4].
№№№. т-Э¥и. ПЭГОб. Ги
31
История
Небезынтересно сопоставить данные о численности населения с данными о родном языке. Наибольшее расхождение этих показателей наблюдалось у населения, проживающего за пределами своих республик. Выходцы из других регионов быстро осваивали культуру того народа, среди которого проживали, в данном случае, русского. Особенно быстро подвергалось ассимиляции белорусское и украинское население, что было вызвано близостью их культуры с русской. В ходе переписи городского населения лишь 33,0 % белорусов и 56,0 % украинцев назвали белорусский и украинский языки родными. В сельской местности этот процесс шел гораздо медленнее. Значительно слабее ассимиляция затронула коренных жителей Урала, в частности удмуртов. Из числа проживающих на селе удмуртов
99.1 % назвали удмуртский язык родным. Особое положение с языком наблюдалось у башкир. Из 745,7 тыс. проживающих в сельской местности башкир лишь
279.1 тыс. (37,4 %) назвали башкирский язык родным. Башкиры, находясь в близком соседстве с татарами, испытывали сильное влияние их культуры. В результате в 1939 г. 1273 тыс. сельских жителей назвали родным татарский язык, хотя татар проживало в сельской местности лишь 953,6 тыс. [5].
Материалы Всесоюзной переписи позволяют выявить национальные особенности половозрастной структуры населения. Для Урала была характерна диспропорция в соотношении полов, превышающая средний по РСФСР уровень. Особенно заметной была на селе диспропорция среди русского населения. В 1939 г. женщин среди них было на 429,0 тыс. (16,9 %) больше, чем мужчин [6]. Эта тенденция была характерна и для других проживающих на Урале народов, однако у них она была выражена слабее. Высокая диспропорция полов у русских в немалой степени обусловливалась уходом трудоспособных мужчин на работу в города. Более однородный национальный состав населения уральских городов позволил выходцам из русской деревни легче в них адаптироваться.
Важным результатом развития страны в 19201930-е гг. явилось повышение уровня образования населения, в том числе сельского. За короткий исторический срок в СССР были достигнуты крупные успехи в области народного образования. К концу 1930-х гг. неграмотность в стране заметно снизилась. Одновременно произошло выравнивание культурного уровня у разных народов, многие из которых до революции были сплошь неграмотными. Накануне Великой Отечественной войны разрыв в уровне грамотности между ними и русским населением заметно сократился. Однако большой разрыв в уровне грамотности по-прежнему сохранился у казахов и мордвы, а также городского и сельского населения. В результате в 1939 г. только 13,7 % сельского населения СССР в возрасте от 9 до 49 лет были неграмотны [7]. В 1920-1930-е гг. в стране увеличилось число лиц, имевших среднее образование, однако заметный разрыв между русским населением и
образование имели 339, у татар — 243, удмуртов — 235, башкир — 227, коми-пермяков — 159, казахов — 74 человека [8].
В рассматриваемые годы почти идентичным стал национальный и профессиональный состав населения. Однако данные переписи все же позволяют выявить национальные особенности профессиональной подготовки работников сельского хозяйства. Так, в БАССР в расчете на 1000 человек каждой национальности русских среди механизаторов было 26, башкир — 17, татар — 12, в Свердловской области русских среди механизаторов было 40, марийцев — 23, татар — 16; в УАССР русских— 27, удмуртов —20, татар — 16 человек. Среди русского населения выше была и доля руководителей среднего звена — бригадиров и заведующих фермами. В БАССР в расчете на 1000 человек каждой национальности заведующими фермами работали 8 русских, 7 башкир, 6 татар; в УАССР — 9 русских и 7 удмуртов. Среди русского населения был ниже удельный вес лиц, не имеющих определенной сельскохозяйственной профессии. В Свердловской области среди занятых сельским хозяйством русских они составляли 68,0 %, марийцев — 77,0 %, татар — 80,0 %. В Челябинской области этот показатель у русского населения был равен 63,0 %, татарского — 71,0 %, башкирского — 76,0 % [9].
Немалый интерес представляют данные об участии женщин разных национальностей в сельскохозяйственном производстве. У всех проживающих на Урале народов, за исключением казахов, они были больше, чем мужчины, заняты в сельском хозяйстве. Перепись отметила и значительную дифференциацию полового состава руководителей среднего звена в зависимости от национальности. Если среди башкир, мордвы, татар женщины — заведующие фермами, составляли всего от 1,0 до 7,0 %, то у русских — 24,0 %, украинцев — 26,0 %, а удмуртов — даже 37,0 % [10]. Аналогичная картина наблюдалась и среди бригадиров полеводческих бригад.
Приводимые данные характеризуют многонациональный состав населения Урала в конце 1930-х гг. Особенности исторического развития края привели к тому, что в сельской местности удельный вес русского населения был ниже, а национальный состав сложнее. В наибольшей степени национальная структура города и деревни отличалась в автономных республиках. Но при этом во всех областях Урала абсолютное большинство населения, а в Башкирии — относительное большинство — составляли русские. Подобная картина наблюдалась и в сельской местности, за исключением Удмуртии, где численность коренного населения была несколько выше. Сравнительный анализ грамотности и профессионального уровня показывает, что более высокая грамотность русского населения определяла и более высокую квалификацию. Неодинаковым уровнем образования частично объясняется и тот факт, что женщин среди руководителей сельскохозяйственного производства было намного меньше, чем мужчин. К этому надо добавить и особенности семейных отношений, исторически сложившиеся на Урале у разных народов.
другими народами продолжал сохраняться. В начале 1939 г. у русских в расчете на 10 тыс. человек среднее
Литература
1. Население СССР : численность, состав и движение населения. 1973 г. Стат. сб. М., 1975. С. 16.
2. Всесоюзная перепись населения СССР. 1939 г. Уральский регион / сост. В. П. Мотревич. Екатеринбург : ГУ, 2002. С. 3-360.
3. Государственный архив Пермского края. Ф. 1090. Оп. 2. Д. 65. Л. 244.
4. Центральный государственный архив Российской Федерации (далее—ЦГА РФ). Ф. 374. Оп. 34. Д. 1705. Л. 147; Д. 1717. Л. 157.
5. Там же. Д. 1705. Л. 147, 241; Д. 1717. Л. 22, 57; Д. 1736. Л. 119, 266; Д. 1746. Л. 111, 226; Д. 1751. Л. 165, 215; Д, 1752. Л. 127, 238.
6. Там же.
7. Правда. 1940. 29 апр.
8. ЦГА РФ. Ф. 374. Оп. 31. Д. 1705. Л. 229-246; Д. 1717. Л. 14-21; Д. 1736. Л. 268-279; Д. 1746. Л. 227-236; Д. 1751. Л. 211222' Д 1752 Л 244 253
9. Там же. Д. 1705. Л. 231; Д. 1717. Л. 143; Д.1736. Л. 300; Д. 1746. Л. 204; Д. 1751. Л. 201; Д. 1752. Л. 165, 177, 201.
10. Там же.
32
№№№. т-Э¥и. пагоб. ги
