CC BY
7
9. Samsitova L.H. Kul'turnye koncepty v bashkirskojyazykovoj kartine mira. Ufa: BGPU, 2014.
10. Zajnullina G.D. Formirovanieirazvitie bashkirskojlingvisticheskoj terminologii. Ufa: Gilem, 2002.
11. Bagautdinova M.I. Bashkirsko-russkijslovar' 'etnokul'turovedcheskojleksiki. Ufa: Kitap, 2012.
12. Kamalov A.A. Bashkirskaya toponimiya. Ufa, 1994.
13. Buharova G.H. Bashkirskaya mifotoponimiya. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Ufa, 1998.
14. Shajhislamova Z.F., Kul'sarina G.G., Asmond'yarov V.N., Sultanbaeva H.V. Yazyk- dom bytiya duha (opyt 'etnolingvokul'turologicheskogo izucheniya nacional'nogo mirovospriyatiya, mirovideniya v 'etnoontologicheskom aspekte). Ufa: RIC BashGU, 2015.
15. Kul'sarina G.G. 'Etnoyazykovaya kartina mira v tekstah bashkirskogo fol'klora. Avtoreferat dissertacii ... doktora filologicheskih nauk. Kazan', 2018.
16. Hadyeva R.N. 'Etnolingvisticheskijslovar'bashkirskogoyazyka. Ufa: Kitap, 2002.
17. Hadyeva R.N. Bashkirskaya 'etnokul'tura iyazyk: opyt vossozdaniya yazykovoj kartiny mira. Moskva: Nauka, 2005.
18. Amineva F.S. Leksika produktovpitaniya v bashkirskomyazyke: 'etnolingvisticheskoeissledovanie. Ufa: BIRO, 2003.
19. Akademicheskj slovar' bashkirskogo yazyka: v 10 t. Ufa: Kitap, 2016; T. 8.
20. Ahtyamov M.H. Slovar' bashkirskih narodnyh poslovic i pogovorok. Ufa, 2008.
21. Bashkirskoe narodnoe tvorchestvo: zagadki. Ufa: Bashkirskoe knizhnoe izdatel'stvo, 1979.
22. Bashkirskoe narodnoe tvorchestvo: skazki. Ufa: Bashkirskoe knizhnoe izdatel'stvo, 1981.
23. Kiekbaev Zh.G. Leksika i frazeologiya sovremennogo bashkirskogo yazyka. Ufa: RIC BashGU, 2002.
Статья поступила в редакцию 04.07.23
УДК 811.161.1
Chamsedinova G.Sh., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Dagestan State Pedagogical University n.a. R. Gamzatov (Makhachkala, Russia),
E-mail: chamsedinova@yandex.ru
THE NATIONAL IMAGE OF THE WORLD IN M. ATABAYEV'S POETRY. The article is devoted to the study of the poetry of the national poet of Dagestan M. Atabayev from the point of view of reflecting the national picture of the world in it. To determine the poet's innovation in the thematic aspect, the article examines the features of the use of folklore images in the works, which, in turn, reveals the deep recesses of national identity, ethnic mentality and expresses a certain ethnic picture of the world. The author of the article claims that the formation of the culture of any ethnic group is influenced by factors such as history, habitat, traditions, etc. For the first time in Kumyk poetry, the poet subtly and soulfully sang about his native nature - not abstractly, not detached, but in a state of indissolubility and fusion with personality. The heartfelt poems dedicated to the Yakhsaysuv and Terek rivers are defined in the article as a major aesthetic and philosophical discovery. M. Atabayev, through his work, was able to most fully present the peculiarity of the worldview, the way of thinking of the Kumyk people, who keep ethnic memory in their minds.
Key words: creativity, ethnicity, worldview, category of memory, cycle, theme, factor, philosophical depth, nationality, traditions
Г.Ш. Чамсединоеа, канд. филол. наук, доц., Дагестанский государственный педагогический университет имени Р. Гамзатова, г. Махачкала,
E-mail: chamsedinova@yandex.ru
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ОБРАЗ МИРА В ПОЭЗИИ М. АТАБАЕВА
Статья посвящена исследованию особенностей поэтического наследия народного поэта Дагестана М. Атабаева с точки зрения отражения в ней национальной картины мира. Для определения новаторства поэта в тематическом аспекте в статье рассмотрены особенности использования в произведениях фольклорных образов, что позволяет раскрыть тайники национального самосознания, этнической ментальности и способствует созданию неповторимой этнической картины. Автор статьи утверждает, что на формирование культуры любого этноса влияют такие факторы, как история, среда обитания, традиции, дошедшие из глубины веков и т. д. Лирик тонко и проникновенно воспел родную природу - не отвлеченно, не отстраненно, а в состоянии нерасторжимости и слиянии с личностью. Лирические стихотворения, посвященные рекам Терек и Яхсайсув, определены в статье как крупное эстетическое и философское открытие. М. Атабаев своим творчеством сумел наиболее полно представить особенность мировосприятия, образа мышления кумыкского народа, хранящего в своем сознании этническую память.
Ключевые слова: творчество, этнос, мировосприятие, категория памяти, тема, фактор, философская глубина, духовность, этнос
Актуальность исследования обусловена тем, что творчество дагестанского поэта М. Атабаева малоизучено. Многие аспекты его поэтического наследия остаются неосвещенными. В частности, этнокультурное своеобразие, основанное на глубоком философском постижении бытия через историю и современность. В его творчестве представлена кумыкская ветвь в аспекте истории развития многонациональной дагестанской литературы 2-й половины ХХ века. Он, автор более 30 книг, опубликованных на русском и родном (кумыкском) языках, внес большой и самобытный вклад в развитие кумыкской поэзии, расширил ее тематические берега, обновил арсенал средств изобразительности.
Важная заслуга М. Атабаева в том, что он сумел резко отойти от традиции, связанной с декларативностью, излишней словесной слащавостью, и выйти на тропу конкретной, жизненно достоверной образности. Своим творчеством он обогатил кумыкскую поэзию и литературу в целом философским осмыслением бытия, художественным проникновением во внутренний смысл фактов и явлений в их соотнесении с миром человека, его забот, переживаний, перепадом настроений. Новаторство М. Атабаева наиболее отчетливо проявилось в художественной разработке темы любви. Отличительной особенностью любовной лирики является трепетное и возвышенное отношение лирического героя к женщине: ни укора, ни упреков в ее адрес, наоборот - благодарность и преклонение «за то, что была» и благословение на счастье («Юлдузум»/ «Моя звезда», «Янгурлу гече»/ «Дождливая ночь»).
Научная новизна заключается в том, что в статье посредством анализа произведений автора, особенностей его мировидения сделана попытка определить глубину постижения национальной картины мира, предстающей в единстве с фольклорными образами и современным мышлением.
Практическая ценность определяется тем, что материалы работы могут быть использованы в преподавании дагестанской литературы в вузе и школе. Результаты работы могут быть использованы также при изучении дисциплины «Литература народов России» в высших и средних специальных образователь-
ных учреждениях, составлении спецкурсов и спецсеминаров по творчеству М. Атабаева.
Целью данной работы является определение национальной колоритности, особенностей философского содержания лирики Атабаева, позволяющих определить значимость таких концептов, как вода, земля, воздух, что, в свою очередь, поможет представить национальную картину мира кумыков.
По утверждению литературоведа и философа Г Гачева, «каждый народ видит мир особым образом. Зависит это от того участка мирового бытия, который достался, доверен на жизнь каждому народу: от особого сочетания перво-стихий - земли, воды, воздуха, огня, - которое отлилось и в составе человека (этническом и духовном), и в быту, и в слове» [1, с. 8]. На формирование культуры любого этноса влияют такие факторы, как история, среда обитания, традиции и т. д. Поэт впервые в кумыкской поэзии тонко и проникновенно воспел родную природу - не отвлеченно, не отстранено, а в состоянии нерасторжимости и слияния с личностью. Природа у М. Атабаева олицетворена, она - мыслящее и чувствующее существо, которому можно излить душу и попросить покровительства. Циклы, посвященные родной речушке Яхсайсув и буйному Тереку, на берегах которых началось творчество поэта, - крупное эстетическое и философское открытие.
Г Гачев рассматривал любой этнос как особый «Космо-Психо-Логос», как слитное явление местной культуры, особенностей характера и мышления. Он пытался понять, как «данный народ улавливает мир и, соответственно, какой космос (в древнем смысле слова: как строй мира, миропорядок) выстраивается перед его очами и реализуется в его стиле существования» [2, с. 14]. Своим творчеством поэт сумел наиболее полно представить особенность мировосприятия, образа мышления кумыкского народа, хранящего в своем сознании этническую память.
Следует отметить и такую особенность его поэзии, как близость к народному фольклору. Поэт магически вкрапливает в художественную ткань своих
произведений различные элементы устно-поэтического творчества. Выражается это, как правило, в реминисценциях, перифразах, использовании пословиц и поговорок, емких образов-символов, стилистических, языковых и сюжетных особенностей («Алтын къутукъ» /«Золотая шкатулка»/и др.). Классик кумыкской поэзии Йирчи Казак открыл Магомеду Атабаеву неисчерпанные ресурсы кумыкского языка, преподал бесценные уроки формирования образной системы, настоянной на народной жизни, народном мышлении» [3, с. 172].
Представление о национальном образе мира связано с категорией народности. «Климат, образ правления, вера дают каждому народу особенную физиономию, которая более или менее отражается в зеркале поэзии, - указывает А. Пушкин, - есть образ мыслей и чувствований, есть тьма обычаев, поверий и привычек, принадлежащих исключительно какому-нибудь народу» [4, с. 109]. По высказыванию Пушкина, народность литературы и как ее составляющая -народность писателя основываются на особенностях национальной жизни. Это обстоятельство приводит к мысли о том, что категория «народность» - субстанция непостоянная, содержание и грани ее меняются соответственно смене эпох и обстоятельств, социально-политическим и нравственным переменам в общественной жизни. Это процесс подвижный, обновляющийся. В статье «Литературные мечтания» (1834) великий критик «народность» непосредственно выводит из характера и размера вклада любого народа (или народов) в созидательную деятельность мирового сообщества.
На наш взгляд, важно и теоретическое положение Белинского о том, что народность творцов имеет как бы и сферы, и градации. «Нет нужды, - был убежден В. Белинский, - доказывать, что между народностью поэзии Крылова и народностью поэзии Пушкина - огромная разница. В поэзии Пушкина отразилась вся Русь, со всеми ее субстанциональными стихиями, все разнообразие, вся многосторонность ее национального духа. Крылов выразил и, следует отметить, выразил широко одну только сторону русского духа - его здравый, практический смысл, опытную житейскую мудрость, простодушную и злую иронию...» [5, с. 89].
Важнейшее достоинство поэзии Магомеда Атабаева именно в том, что в ней отчетливо вырисовывается национальный образ мира кумыков, «сетка координат», которой поэт «улавливает мир», выявляет отношение народа к родной Природе, Любви и Дружбе. Эти понятия определяют суть категории «общечеловеческие ценности». Природа, Любовь, Дружба, Добродетель и есть те извечные субстанты, отношение к которым определяет суть и духовность человека. Все это и есть «особый «поворот», в котором представляется бытие данному народу, и составляет национальный образ мира» [6, с. 17].
М. Атабаев - поэт, впитавший мировую культуру, отлично знающий поэзию, в том числе и творчество Лермонтова, Тютчева, Фета, Баратынского, лирическую прозу Тургенева и Чехова, в эстетике которых Природа занимает особое - знаковое место, он, на наш взгляд, в своем мироощущении ближе к С. Есенину. Это проявляется в специфике исповедальности, лиризма.
Любовь С. Есенина к крестьянской Руси по своей многомерности и чувственным масштабам перерастает в безмерную любовь к Родине, олицетворяющую не только державу, но и близкую душе родимую природу. Его стихи, начиная с ранних, полны звуков, запахов, красок: «звенит девичий смех», раздается «белый перезвон» берез, вызванивают ивы, звенят удила, «со звоном плачут глухари», заливаются бубенцы, слышится «древняя песня» рыбаков, шумят тростники, Спас пахнет яблоками и медом. Кругом зелень полей, алый свет зари. Полыхают зори, рощи кроют синим криком, на воде - желтые поводья месяца. Синее, голубое, алое, зеленое, рыжее, золотое брызжет и переливается в стихах поэта. Но за бросающейся в глаза красочностью в стихах С. Есенина - глубинная печаль и грусть. За радостным настроением, чувством ликования и трепетным восторгом земным бытием сквозят какая-то неясная тревога, беспричинное (внешне невидимое) беспокойство, порожденные зрелым сознанием хрупкости человеческого бытия. Это сыновнее чувство боли и душевной смятенности по уходящей Руси, по невозвратной потере того, что казалось извечным, незыблемым.
Эволюция перемен в мироощущении кумыкского поэта М. Атабаева сродни есенинскому надлому: от восторга - к печали и отчаянию. В начале своего творческого пути М. Атабаев очарован, упоен лесами, реками, лугами, снегом, ветрами - всем земным. Поэт чувствует себя в стихии природы, как сын в объятьях матери. Его состояние заключает и восторг и трепет, и желание беречь эту земную благодать.
Стихотворение «Терикде къыш» («Зима на Тереке») по жанру напоминает этюд, живописную зарисовку.
Мунда танглар къызыл увуп ормангъа
Акъ куржува тиге къарлы елинден...
Мунда агъач, бойларын гёз бойламас,
Къалынында къабан адап къалардай [7, с. 7].
Здесь рассветы красным подкрашивают дубравы (заросли, терновник),
Белые кружева плетут снежные ветры...
Здесь леса, что глазом не объять,
Чащобы, в которых даже кабаны заблуждаются (здесь и далее - подстрочный перевод).
На родном для поэта кумыкском языке мозаика зимы, а именно - зимы на Тереке, наполнена олицетворенными деталями в подробном описании отдельных явлений. Здесь Атабаев предстает импрессионистом с тонким чувствова-
нием и умением проникнуться в состояние природы. От картины этой веет настроением вечности, нескончаемости земного бытия. Но в последних строках душу охватывает тревога, перерастающая в страх. И тому есть причина: мощная техника выворачивает белую, спящую под снегом землю, образовывая черный вал. И «Терек в судорогах бьется меж берегов, оплакивая разорванную извечную тишину». В стихотворении важно именно сочетание точного, акварельного описания умиротворенной природы с авторской болью по грозящей ей гибели.
В этой тревоге отчетливо проступает есенинское «Как в смирительную рубашку// Мы природу берем в бетон» («Я усталым таким еще не был...»). Да не только это - великий русский поэт печалится и по поводу того, что «что-то всеми навек утрачено» и зародилось «что-то злое во взорах безумных» («Снова пьют здесь, дерутся и плачут.»), и эта озлобленность ослепляет и огрубляет людей, и им не до боли яблони, которая теряет «своих листьев медь».
В отношении М. Атабаева к родной природе есть нечто загадочное: пейзажи олицетворены: они мыслят, но про себя - молча, величаво и мудро. Состояние слитности с природой мы наблюдаем и в поэзии выдающегося балкарского поэта Кайсына Кулиева, творчеством которого восторгался Магомед Атабаев. «У Кайсына есть интересный дар делать стихи вроде бы «из ничего», из настроения, например, - размышляет В. Дементьев, - идет, скажем, снег. И Кулиев может писать, что идет снег, повторить, что идет снег. У другого поэта ничего и не ощущалось бы за этой картиной, вернее, за этими словами, а у него?... За простеньким, казалось бы, наблюдением природы открывается нечто сокровенное...» [8, с. 9-10].
Был чист, как младенческие сновиденья, Как мысли желающих людям добра, Нетронутый снег...
(К. Кулиев «Зимняя тетрадь», пер. Л. Шерешевского).
Для Кайсына Кулиева ценно само ощущение личной родственности земле, природе, небесам. Вот откуда в его стихах и поэмах такая поразительная нежность, как «слезы раненого камня», «шепот снега», «улыбки цветов». Очеловечивая природу, поэт как бы приобщает ее и к своим, и к народным радостям и бедам.
Картины зимы и лета, ливня и зноя описаны в поэзии М. Атабаева столь же многокрасочно, как это находим в стихах К. Кулиева.
Балкар Кайсын Кулиев и кумык М. Атабаев - поэты не только одного языкового гнезда, но и родственного духовного статуса, родственного мировосприятия. Вместе с тем Магомед Атабаев в изображении пейзажей и явлений природы, как нам представляется, идет дальше своего кумира. В частности, в лиро-фило-софской поэме «Биринчи къар» («Первый снег») М. Атабаев не ограничивается блистательным описанием тихого, задушевного снегопада, но в этой белой тишине внутренним голосом воспроизводит всю свою жизнь - от мальчишества до седых, как снег волос.
И какой грустно-элегический финал: Къар ява акъ чечекдей, Къар чечек ява кёкден. Яшлыгъымны гьизларын Къар басып битген кёпден [9, с. 76].
Идет снег, как белые лепестки, Цветочный поток льется с небес, Следы моего детства Снег заметал давным-давно...
О Дагестане написано немало стихов, поэм, песен. Однако по-настоящему поэтический, литературно-философский памятник Стране гор воздвиг в своем творчестве Расул Гамзатов. Его книга «Мой Дагестан» - это и сага, и эпос, и лиро-эпический трактат о родимом крае. Край этот воспет многими, и все-таки у каждого дагестанца он свой. «И у меня есть свой собственный Дагестан. Таким вижу его только я, таким знаю его только я» (Расул Гамзатов. «Мой Дагестан»). Поэт наделяет родную землю емкими эпитетами: «былинный» - древний, овеянный славой, мудрый; «журавлиный» - гордый, высокий, вечный, всегда находящийся в полете. Магомед Атабаев более лиричен. «Гнездовье души» Магомеда Атабаева - аул Яхсай, у которого древняя история. Это святость и духовная твердыня.
Стихотворение «Тувгъан ягъым, тувгъан ерим» («Край родимый, место, где родился») основано на чувстве безмерной благодарности судьбе за возможность родиться на этой земле, познать радость вдыхания родного воздуха, наполненного запахом сена, вспаханной земли, вкусом пшеничного хлеба, испеченного матерью. Мысленно лирический герой обращается в свое босоногое детство и вспоминает, как промокли ноги во время утренней росы, как, подобно бабочке, бегал по цветочному полю, которое казалось целой вселенной. Вся жизнь проходит перед глазами: первые чувства любви, обиды и разочарование, мудрые советы старожилов.
Таким образом, проанализировав тексты произведений М. Атабаева, мы пришли к выводу, что, пытаясь осмыслить свое предназначение на земле и судьбу народа, поэт создает в своем творчестве неповторимые национальные образы, высвечивая все богатство родного языка. Опираясь на народный фольклор, традиции и древнюю историю, поэт пытается закрепить в народном сознании вековечные ценности общечеловеческого существования на земле. М. Атабаев
подошел к художественному осмыслению таких категорий, как «малая родина» (родной аул, река, земля) через опыт восприятия классических традиций русской поэзии, опыт непосредственного общения со многими известными русскими поэтами 2-й половины ХХ века. Он вглядывается в окружающий мир тонким худо-
Библиографический список
жественным взглядом, проникается до глубины души ее состоянием и выражает мысли посредством накопленного веками национального самосознания. И, таким образом, создается в его творениях неповторимый национальный образ мира с его особым колоритом.
1. Гачев Г Национальные образы мира. Евразия. Москва: Институт Ди-Дик, 1999.
2. Гачев Г. Национальные образы мира: курс лекций. Москва: Академия, 1998.
3. Чамсединова Г.Ш. Фольклорные традиции в поэзии М. Атабаева. Общественные науки. Москва, 2016: 172-176.
4. Пушкин - критик. Составитель Н.В. Богословский. Москва: ГИХЛ, 1950.
5. Белинский В. Полное собрание сочинений: в 3 т. Москва: ГИХЛ. 1948, Т. 2. Available at: vk.com>wall-61771654_9936
6. Гачев Г. Национальные образы мира: курс лекций. Москва: Академия, 1998.
7. Атабаев М. Елдаман (В пути). Махачкала: Дагестанское книжное издательство, 1966.
8. Дементьев В. Размышления о жизни и творчестве. Москва: Эльбрус, 1988.
9. Атабаев М. Юлдузлу берк (Папаха со звездой). Махачкала, 1984.
References
1. Gachev G. Nacional'nye obrazy mira. Evraziya. Moskva: Institut Di-Dik, 1999.
2. Gachev G. Nacional'nye obrazy mira: kurs lekcij. Moskva: Akademiya, 1998.
3. Chamsedinova G.Sh. Fol'klornye tradicii v po'ezii M. Atabaeva. Obschestvennye nauki. Moskva, 2016: 172-176.
4. Pushkin - kritik. Sostavitel' N.V. Bogoslovskij. Moskva: GIHL, 1950.
5. Belinskij V. Polnoe sobranie sochinenij: v 3 t. Moskva: GIHL. 1948, T. 2. Available at: vk.com>wall-61771654_9936
6. Gachev G. Nacional'nye obrazy mira: kurs lekcij. Moskva: Akademiya, 1998.
7. Atabaev M. Eldaman (V puti). Mahachkala: Dagestanskoe knizhnoe izdatel'stvo, 1966.
8. Dement'ev V. Razmyshleniya o zhizni i tvorchestve. Moskva: 'El'brus, 1988.
9. Atabaev M. Yulduzlu berk (Papaha so zvezdoj). Mahachkala, 1984.
Статья поступила в редакцию 29.06.23
УДК 81'373.42
Yakimov P.A., Cand. of Sciences (Pedagogy), senior lecturer, Orenburg State Pedagogical University, doctoral postgraduate (Philology),
Kazan (Volga) Federal University (Orenburg, Russia), E-mail: pyakimov@mail.ru
GOD'S NUCLEAR NOMINATIONS IN RUSSIAN: LEXICOGRAPHIC ASPECT. The article considers the features of a lexicographic description of the vocabulary calling the Almighty in Russian. Based on the body of sensible dictionaries, the author of the article reveals a set of nuclear nominations that have been used to nominate God for a long time. Analysis of the composition of nominations, interpretations, stylistic droppings, illustrative material allows us to talk about several stages of representations of God in the Russian language picture of the world. The modern presentation is close to how the image of God was characterized in the Russian language consciousness of the 19th century and earlier. The author of the article introduces the concept of "God's nuclear nominations" into scientific circulation, which characterizes a constant set of lexemes that has been preserved for a long time. The identified lexeme corpus will help in the analysis of God's nomination methods in various types of texts in the synchronous and diachronic aspects.
Key words: God's nominations, explanatory dictionaries, nuclear nominations, language picture of the world
П.А. Якимов, канд. пед. наук, доц., Оренбургский государственный педагогический университет, докторант Казанского (Приволжского)
федерального университета, E-mail: pyakimov@mail.ru
ЯДЕРНЫЕ НОМИНАЦИИ БОГА В РУССКОМ ЯЗЫКЕ: ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
В статье рассматриваются особенности лексикографического описания лексики, называющей Всевышнего в русском языке. С опорой на корпус толковых словарей автор статьи выявляется набор ядерных номинаций, которые использовались для назывании Бога на протяжении длительного времени. Анализ состава номинаций, толкований, стилистических помет, иллюстративного материала позволяет говорить о нескольких этапах представлений понятия Бога в русской языковой картине мира. Современное представление близко тому, как характеризовался образ Бога в русском языковом сознании XIX века и ранее. В научный оборот автором статьи вводится понятие «ядерные номинации Бога», которое характеризует постоянный набор лексем, сохраняющийся на протяжении длительного времени. Выявленный корпус лексем поможет при анализе способов номинации Бога в различных типах текстов в синхроническом и диахроническом аспектах.
Ключевые слова: номинации Бога, толковые словари, ядерные номинации, языковая картина мира
Актуальность статьи определяется тем, что языковые воплощения представлений о Боге рассматриваются сквозь призму важных для современной лингвистики проблем: определение универсального (узуального) в языковой картине мира - ядерные номинации; изучение постоянного и изменяющегося (константы и трансформации) в семантике языковых единиц.
Цель статьи - выявить набор ядерных (наиболее употребительных) номинаций Бога в русской языковой картине мира на разных этапах её развития. Задачи исследования: анализ корпуса словарей и выявление ядра номинаций Бога в русском языке на протяжении Х1Х-ХХ веков; описание динамики представлений о Боге в русском языке, зависящих от экстралингвистических фактов.
Научная новизна исследования - анализ номинаций Бога в языковой картине мира в диахроническом аспекте, который показал наличие константных номинаций, называющих Бога. Теоретическая значимость - введение в научный оборот понятия «ядерные номинации Бога». Практическая значимость - возможность использования полученных выводов при стилистическом и лексическом исследовании способов номинации Бога в художественной литературе.
Анализ способов лексического воплощения представлений о Боге необходимо начинать с поиска наиболее общих представлений о верховном духовном существе в русском языке, безотносительно его представлений в разных религи-
ях и конфессиях. Для выявления перечня номинаций Бога обратимся к лексикографическим источникам.
В современном идеографическом словаре русского языка в составе большого класса «Религиозные, мифологические, сказочные, фантастические человекоподобные существа» выделяется группа номинаций Бога (следует отметить, что до сих пор остаётся спорным вопрос о квалификации названных номинаций в качестве теонимов. В данном исследовании будем использовать нейтральный термин номинации Бога, хотя в «Большом толковом словаре русского языка» в дефинициях большинства лексем указывается «одно из имён Бога») в религиозной картине мира (не берём во внимание религиозную мифологию, поскольку в своей работе мы различаем мифологическую и религиозную картины мира); в ряде дефиниций (в виде комментария-пояснения) подчёркивается отнесённость денотата к определённой системе религиозных представлений [1, с. 386-391]: Аллах, Бог, Владыка (Царь) Небесный, Всевышний, Вседержитель, Господь, Миссия, Создатель, Спаситель, Сын Божий, Творец, Троица, Христос.
Представленные в словаре дефиниции подчеркивают реальность существования денотата, большинство номинаций определяет первичность Бога, основу всего мира в Боге. Наиболее общее представление о субъекте религиозной картины мира выражает лексема Бог. Весьма значимо указание на графическое
