CC BY
64
М.Ю. Ломоносов
НАЦИОНАЛЬНЫЕ МИФЫ В ГОСУДАРСТВЕННОМ УПРАВЛЕНИИ
(СЕРБСКИЙ ОПЫТ ХХ В.)
В отечественной науке термин «государственное управление» окончательно не определен. «Общим местом» для исследователей является его противопоставление государственной (или общественной) политике1. Отмечается, что для реализации выработанного политического курса органы государственной власти применяют различные средства, в том числе экономические и идеологические2. Роль последних недостаточно изучена. Так, если использованию мифов и стереотипов в политической борьбе посвящена обширная литература, то государственное администрирование посредством манипулирования общественным сознанием значительно реже заслуживает внимания ученых.
Социальный психолог С.А. Зелинский рассматривает миф как «управление реальностью»: «.. .мифы, находясь и базируясь исключительно в бессознательном, оказывают самое непосредственное влияние на поведение современного человека. Задействуя, быть может, какие-то тайные механизмы его души, находя какие-то рычажки управления (взаимодействуя с его бессознательным), и когда подобное происходит - можно говорить о том, что пусть как-то и неосознанно. человек совершает те или иные поступки, делает тот или иной выбор. И тот, в руках кого находятся подобные «рычаги» управления бессознательным (например, как через использование уже существующих мифов, так и с помощью формирования каких-либо новых) - получает возможность манипуляции, или управления. Управления другими людьми»3. В новейшее время почти каждый политический курс должен быть подкреплен мифологически. Это касается не столько процесса его разработки и провозглашения, сколько реализации. Роль мифов усиливается в кризисные периоды4. Воплощение программ этнонациональных движений никогда не обходится без мифотворчества. В конце XX - начале XXI в. события развивались так на постсоветском и постюгославском пространствах, во время войны в Чечне, межэтнических столкновений в Боснии и Герцеговине, Грузии, Азербайджане, Бурунди, геноцида 1994 г. в Руанде и т.д.5 Осуществляя в 1993-1995 гг. политику вмешательства в югославский конфликт правительство США поддерживало кампанию «сатанизации сербов» в западной прессе6.
Сербский опыт использования мифов в государственном управлении довольно интересен. Косовский миф - представление об избранности сербского народа, который в битве с турками 1389 г. на Косовом поле предпочел потерять земное царство и выбрать Небесное, - в тех или иных формах присутствует в сербской культуре и общественном сознании с эпохи средневековья. С начала XIX в. он активно используется националистами. Объяснений этому феномену немало. Д. Томазику, исследующему проблемы в рамках концепции Т. Адорно и прозванному «Вебером коммунизма» и «Токвилем славян», сербский обыватель представляется авторитарным типом личности, а потому склонным к иллюзии и «беспорядочному видению мира»7. М. Готтфрид рассматривает Косовский миф как средство культурного самосохранения сербского народа в условиях постоянной борьбы8.
После обретения Сербским княжеством независимости в 1878 г. его внешнеполитический курс имел целью создание Великой Сербии - государства с выходом к морю, которое должно было объединить в своих границах весь сербский народ, проживающий
в то время на территории Сербии, Черногории, Боснии и Герцеговины, турецкого вилайета Косова, триединого королевства Далмации, Хорватии и Славонии в составе Австро-Венгрии9. Задача осталась актуальной в начале XX в. и провозглашалась лидером Народной радикальной партии, премьер-министром Николой Пашичем. Сербия и Болгария заключили 13 марта 1912 г. договор о дружбе и союзе с Болгарией, по которому последняя признавала права Сербии на Косово и Новопазарский санджак10. Для достижения поставленной цели, мобилизации армии и православного населения на территориях, которые предстояло «освободить», сербская государственная власть использовала Косовский миф. Принимая командование Первой сербской армией перед началом Балканской войны 5 октября 1912 г. престолонаследник Александр Карагеоргиевич призвал солдат «освободить единокровных братьев» и отомстить за поражение на Косовом поле11. Вступив на место средневекового сражения, сербские войны отслужили торжественную панихиду, на которой командир Третьей армии генерал Божа Янкович произнес памятную речь в честь князя Лазаря, воеводы Милоша Обилича и других «героев Косово»12. После решающей на сербско-турецком фронте битвы при Куманово (23-24 октября) престолонаследник поблагодарил бойцов за то, что они «разбили сильную турецкую армию», «отомстили за скорбное Косово» и «освободили братьев от пяти-векового турецкого ига»13. Целям пропаганды отвечало и награждение отличившихся участников войны медалью Милоша Обилича - легендарного сербского героя, который обманом проник в шатер султана и заколол его перед битвой14.
Создание Косовского мифа возымело действие. Солдат сербской армии писал в своем дневнике: «Один звук этого слова - Косово - вызывает неописуемое возбуждение... Души Лазаря, Милоша и всех косовских мучеников пристально смотрят на нас. Мы чувствуем себя сильными и гордыми, ибо мы - поколение, которое осуществило многовековую мечту всей нации: именно мы с мечом возвратили свободу, с мечом потерянную»15. Вслед за сербской армией в Косово устремились родственники бойцов в надежде «хоть что-нибудь увидеть», не дожидаясь, «когда напишут в газетах»16. Сербский военный журналист отмечал в письмах: «Перед нами расстилается Косово поле. Косово поле, которое вновь сербское. Разве я могу вам описать то чувство, которое охватило в тот момент мою душу?! Это невозможно выразить»17. Несмотря на то что в Косово к началу XX в. доминировали албанцы, его захват был легитимирован в общественном сознании благодаря мифу. Сербское правительство могло даже претендовать на земли северной Албании с крупным адриатическим портом Дурреса18, ведь они входили в состав средневекового сербского царства Стефана Душана, конец которому согласно мифу положила битва на Косовом поле19.
С началом Первой мировой войны правящая элита Сербии провозгласила политику борьбы за «освобождение и объединение всех. порабощенных братьев сербов, хорватов и словенцев». Н. Пашичем была составлена Нишская декларация, опубликованная правительством 7 декабря 1914 г.20 Идея очень напоминала проект воссоздания державы Душана в границах от греческого Эпира до Дуная. Фактически речь шла не о федерации югославянских народов, а о Великой Сербии во главе с династией Кара-георгиевичей. Мифологически обоснованный концепт поддержало население Сербии. Из всех политических сил только социал-демократы продолжали выступать за балканскую федерацию равноправных республик21.
Уже поступок Гаврилы Принципа, ставший предлогом для начала великой войны, был символичен. На Видовдан - годовщину битвы с турками на Косовом поле - террористы дали бой новым претендентам на «сербские земли» - австрийской династии.
После объявления войны Австро-Венгрии 29 июля 1914 г. Александр Карагеоргиевич подчеркнул: «.серб способен пожертвовать собой ради отечества и подобно Обиличу защитить его перед лицом многочисленного и надменного врага»22. Престолонаследник не ошибся. На полях Первой мировой сербские солдаты «сделали намного больше, чем сами славные витязи старого Немани и Душана»23. Королевство сербов, хорватов и словенцев превзошло по территории Царство Стефана Сильного. Для распространения Косовского мифа использовались ресурсы органов власти. В 1914 г. в государственной типографии вышла из печати «Сербская история для народа» учителя М. Йовича24. В изложении был активно использован народный эпос с его героизацией прошлого. История представлена как вековая борьба за свободу и восстановление прежней государственности. Король Петр, продолжая путь средневековых героев, освобождает в 1912 г. «Старую Сербию» (Косово)25. Государство стремилось контролировать мысли не только простого населения, но и прежде всего армии. Находясь в эмиграции и лишившись поддержки исторической союзницы - России, в 1917 г. сербская элита имела в своем распоряжении только военный козырь. В июле 1918 г. председатель Сербской королевской академии Йован Жуйкович провел беседу на тему «Отечество» с инвалидами в военном лагере Франшвилла во Франции. Крупный чиновник от науки, внушая надежду на возрождение государства, сравнил современное ему порабощение Сербии с положением дел после битвы на Косовом поле, а погибших в 1914-1918 гг. с «видовдан-скими героями»26. Эффективно используя давно проверенное средство - миф, - элита добилась реализации избранного политического курса и принципиально выиграла в двух направлениях: 1) народные массы не смущали огромные потери в войне и продолжительная эмиграция правительства, 2) решение Народного собрания Сербского народа в Черногории от 13 ноября 1918 г. «воссоединило» эту страну с Сербией, а позднее превратило в составную часть Королевства сербов, хорватов и словенцев. Черногорцы, ссылаясь на опыт совместной государственности в средние века, восприняли сербскую идентичность.
Королевство сербов, хорватов и словенцев, официальной доктриной которого стал югославизм, нуждалось в историческом обосновании. В этих условиях государственные служащие пытались превратить Косовский миф из сербского в общеюгославский. В 530-ю годовщину сражения 28 июня 1919 г. согласно акту школьной инспекции ученикам черногорских школ были прочитаны лекции «о значении Видовдана для сербского (выделено мной. - М.Л.) народа»27. Региональные власти Боснии и Герцеговины выделили субсидию преподавателю Торговой академии в Сараево Василие Поповичу -автору «Обзора истории сербов, хорватов и словенцев»28. Среди прочего он предполагал осветить «наибольшее государственное могущество Сербии при Неманичах», рассказать о народном эпосе29. Министерство просвещения королевства участвовало в организации празднования Видовдана в Белграде и на местах30. В качестве учебника для средней школы была рекомендована «История средних веков» М. Прелога, который пытался удревнить политическое сотрудничество югославянских народов и представить Косовский бой как коалиционную борьбу сербов (Лазарь, Вук Бранкович), боснийцев (Влатко Вукович) и хорватов (Иваниш Хорват) с турками31. В искусстве подобные взгляды выражал хорватский архитектор Антун Августинчич. В 1936 г. по поручению властей он спроектировал монумент на Косовом поле32.
Югославизм получил дальнейшее развитие во Второй Югославии (1945-1992). Лозунг «братства и единства» оставался в преамбулах всех конституций, активно поддерживался И. Брозом Тито33. Косовское наследие предлагали рассматривать
как общеюгославское. Именно такой подход мог нейтрализовать один из самых стойких сербских националистических мифов и поспособствовать реализации политики межэтнической консолидации.
Уже в 1947 г. только что организованное Историческое общество народной республики Черногории по указанию Комитета школьного образования и науки при правительстве ФНРЮ разработало программу для средних школ. Черногорское прошлое должно было быть увязано с судьбами всех южных славян и включать в себя сербо-турецкое столкновение 1389 г.34 Мысли о совместном участии сербов, хорватов и боснийцев в битве содержались в «Истории народов Югославии», создающей общенациональную концепцию прошлого35. Новую интерпретацию Косовской битвы предложили литература и живопись, и прежде всего члены Сербской академии наук и искусств (САНУ). В рассказе «Гавран и Косовка» сербского писателя из Боснии Бранко Чопича черногорская партизанка, стройная фигура и каждое движение которой «излучали какое-то волнующее очарование старинных песен и напоминали о. несчастной девушке с Косова», оплакивает после боя под Бобаревой капой не православных ратников, а полюбившегося босняка Гаврана36. «Косовский бой» Любомира Симовича проникнут идеями европейской общности. В драме 1988 г. князь Лазарь решает противопоставить свое войско османскому, которое султан Мурад направил на покорение Европы. Итог сражения остается неопределенным: Лазарь и Мурад погибают. Тем не менее для Европы это победа, ибо Сербия грудью своих героев защищает христианскую цивилизацию. Новаторским было введение в повествование рядовых персонажей: торговцев овощами, рыбаков, водоносов. Оно уравновешивало героику Косовского мифа. К 600-летию битвы известный сербский режиссер Здравко Шотра снял по произведению одноименный фильм. В начале 1950-х гг. черногорский живописец Петар Лубарда экспрессионистски интерпретировал битву на Косовом поле в серии одноименных фресок. Абстракционист Мла-ден Србинович циклом мозаик «Во славу Крушеваца» (1970), «Лазарь» и «Лазарица» (1970-1971) пропагандировал идеалы гуманизма, а совсем не сербскую национальную идею37. Пропаганда югославизма проходила довольно успешно: по переписи 1981 г. в стране насчитывался 1 млн. 200 тыс. «югославов» (5, 4 %), уровень межэтнического напряжения оставался низким38. Свою роль в реализации политического курса Союза коммунистов Югославии сыграла умелая интерпретация сербского национального мифа.
С началом общеполитического кризиса в Югославии и обострением межэтнических отношений Косовский миф вновь стал работать на программу сербского национализма. В 1989 г. с его помощью пришел к власти в Сербии Слободан Милошевич, провозгласивший своей целью отмену автономии Косово и защиту сербских интересов в крае39. На Видовдан он произнес свою знаменитую речь на Косовом поле, в которой представил сербов извечными освободителями и демократами, подчеркнув, что они «вновь вовлечены в битвы». Сохранению единой Югославии, по мысли С. Милошевича, как и шесть столетий назад препятствовали несогласие и предательство40. Это был намек на сепаратистские настроения в других югославских республиках и автономных краях. Политический курс президента поддерживался САНУ. В 1991 г. четвертый том «Иллюстрированной истории сербов» (сербско-английская билингва) вышел в Белграде под заглавием «Гибель сербского царства», позаимствованным из средневековых эпических песен41. Академия начала работу над проектом «Европа и сербы в Средние века» под руководством Й. Калич. Был организован Комитет изучения Косово и Метохии42. Печатались источники и научная литература о событиях в Сербии второй половины XIV в., были переизданы труды старшего поколения историков43. Битва за
Косово в научных кругах продолжилась в течение 1990-х и 2000-х гг. За это время из-под пера сотрудников САНУ вышло множество диссертаций, книг и статей общим объемом в 11041 страницу с целью доказать историческое право сербов на южный край44.
Еще большую службу сослужил Косовский миф сербским национальным лидерам в Боснии и Герцеговине. Политическое руководство Сербской республики БиГ провозгласило ее государством сербского народа и потребовало международного признания. Не признавая независимой и тем более унитарной Боснии, оно стремилось присоединиться к Сербии или хотя бы добиться разграничения национальных образований сербов, хорватов и боснийцев-мусульман «во всех сферах» (экономической, политической, духовной)45. С такими целями велась война 1992-1995 гг. СМИ представляли битву на Косовом поле 1389 г., геноцид сербов на территории Боснии и Герцеговины во время Второй мировой войны и современные боевые действия как проявление сербской жертвенности и продолжение многовековых страданий.
Армейское руководство пользовалось Косовским мифом для мобилизации солдат. После возвращения со снайперской позиции в районе Сараево один из них отмечал: «До конца лета мы выдавим турецкую армию из города так же, как они нас выдавили с Косова поля в 1389 г. Тогда началось турецкое господство над нашими землями, теперь оно закончиться после всех этих ужасных столетий». Осаждая и варварски бомбардируя столицу сербские военные ассоциировали боснийских мусульман с турецкими завоевателями46. В условиях весьма распространенного в Войске Республики Сербской дезертирства (на Сараевском фронте в 1994 г. насчитывалось 14 тыс. лиц, уклонившихся от службы либо дезертировавших) значение мифов для поддержания боевого духа было ощутимым47.
Таким образом, формулирование и воплощение политического курса требует сегодня и мифологической аргументации. Сербский опыт показывает, что умелое использование национальной мифологии в государственном управлении может служить как межэтнической консолидации, так и размежеванию, как осуществлению государственной политики в условиях мира, так и мобилизации населения на войну. Современные мифы работают на реализацию самых различных политических программ. Успешность их воплощения зависит от компетентности политиков и управленцев, знания ими национальных традиций и умения пользоваться мифологическими «рычагами» управления социумом. Конструирование, реконструкция и деконструкция социальной реальности с помощью мифов может осуществляться правительством посредством СМИ, системы образовательных и культурных учреждений, академических институтов. Национальный Косовский миф, издавна присутствующий в сербском общественном сознании, использовался органами государственной власти на протяжении XX в., что способствовало воплощению в жизнь ряда важных политических решений: присоединению Косова и созданию государства югославян, гармонизации межнациональных отношений в СФРЮ и конструированию единой югославской нации, новому этническому размежеванию на Балканах и формированию сербской государственности в Боснии и Герцеговине.
1 Лобанов В.В. Государственное управление и общественная политика. СПб., 2004. С. 17, 18, 176; Чиркин В.Е. Государственное управление. М., 2001. С. 12.
2 Чиркин В.Е. Указ. соч. С. 12.
3 Зелинский С.А. Манипуляции массами и психоанализ. СПб., 2008. URL: http://psyfactor.org/lib/zel4. htm#8 (дата обращения: 25.02.09).
4 Косарев А. Философия мифа: Мифология и ее эвристическая значимость. М., 2000. С. 6.
5 См.: Романенко С.А. История и историки в межэтнических конфликтах в конце XX века. Почему и как возрождается сознание «закрытого общества»? М., 1997; Historijski mitovi na Balkanu: Zbornik radova. Sarajevo, 2003; Тишков В.А. Общество в вооруженном конфликте (этнография чеченской войны). М., 2001; Шнирельман В.А. Националистический миф: основные характеристики // Славяноведение. 1995. №6. С. 3-13; его же. Ценность прошлого: этноцентрические и исторические мифы, идентичность и этнология // Реальность этнических мифов. М., 2000. С. 12-33; его же. Войны памяти: мифы, идентичность и политика в Закавказье. М., 2003; Lemarchard R. Burundi: Ethnic conflict and genocide. Cambridge, 1996. P. 19-30; Mamdami M. When victims become killers: Colonialism, nativism, and the genocide in Rwanda. Princeton, 2001. P. 45-49; Lomonosow M. Metodologia historii wobec historycznej mitologii // Sofia. 2007. №7. S. 85-100.
6 Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. М., 2003. URL: http://www.kara-murza.ru/books/manipul/ manipul25.htm (дата обращения: 25.02.09).
7 См.: Флере С. Причины распада бывшей Югославии: взгляд социолога // Социс. 2003. №5. С. 52-61. Автор цитируемой статьи убедительно опровергает точку зрения Д. Томазика.
8 Gottfried M. The events surrounding the Battle of Kosovo and its cultural effect on the Serbian people. URL: http://www.kosovo.net/kosbitka.html (дата обращения: 25.02.09).
9 Mulic J. Velika Srbija, Musljimani i Bosna. Sarajevo, 2006. S. 355-364, ЛушиЙ Р. Српска, великосрпска и jугословенска државна политика Србщ'е (1804-1918) // Велика Србщ'а. Истине, заблуде, злоупотребе. Бео-град, 2003. С. 287-313.
10 История Югославии. Т.1. М., 1963. С. 640; Задохин А.Г., Низовский А.Ю. Пороховой погреб Европы: Балканские войны XX в. М., 2000. С. 103.
11 Karadordevic Aleksandar I. Ujednitelj. Govori. Beograd, 1991. S. 15-18.
12 ТомиЙ J. Рат на Косову и Староj Србщ'и 1912. године: из моjих дописа. Нови Сад, 1913. С. 120; Погодин А. События 1905-1913 // Рот К. История христианских государств Балканского полуострова. СПб., 1914. С. 118.
13 Karadordevic Aleksandar I. Ujednitelj. Op. cit. S. 16, 18.
14 Trgovcevic Lj. The Kosovo myth in the First World War // Old Serbia and Albanians. Beograd, 1999. URL: http://www.rastko.org.yu/kosovo/istorija/sanu/KOS_MIT.html (дата обращения: 25.02.09).
15 Цит.по.: Emmert Th. Serbian Golgotha: Kosovo 1389. New York, 1990. P. 133.
16 ТомиЙ J. Исто. С. 116.
17 Ibid. С. 118.
18 Искендеров П.А. Сербо-албанские отношения в начале XX в.: Мифы и реальность // Двести лет новой сербской государственности. СПб., 2005. С. 224.
19 Ломоносов М.Ю., Колобов А.В. Косовский миф и его хронология // Истор. вестн. ун.тов Любляны и Перми. Пермь, 2007. С. 110-111.
20 СтанковиЙ Ъ. Сто говора Николе Пашича. Београд, 2007. Кн.2. С. 7.
21 История Югославии... С. 662; Задохин А.Г., Низовский А.Ю. Указ. соч. С. 134-135.
22 Karadordevic Aleksandar I. Ujednitelj. Op. cit. S. 26.
23 Ibid. S. 50.
24 JовиЙ М. Српска исторщ'а за народ (са сликама и песмама). Београд, 1914.
25 Ibid. S. 219.
26 Жу]'ковиЙ J. Отацбина (книга за народ). Беседа Jована М. ЖурвиЙа, председника Сербске кралевске академщ'е са српским ратним инвалидима на петровдан 1918 године. Београд, 1919. С. 5, 8.
27 Државни Архив Црне Горе (далее - ДАЦГ). Ф. основне школе «№егош», Фасц. 12, Бр. 109.
28 DABiH F. Zemaljska vlada za BiH. Sign. ZVBH-2. 1919. Br. 67-143, l.1.
29 Ibid. L. 5.
30 Arhiv Jugoslavije. F. 66. Ministarstvo prosvete Kraljevine Jugoslavije, Fasc. 316. Br. 529. О праздновании Видовдана 1924 г. в Сараево: DABiH. F. Ministarstvo Prosvete. Odjeljenje za BiH u Sarajevu. Sign. MPRO. 1924. Fasc. 1. Br. 337; Fasc. 2. Br. 833.
31 Drzavni Arhiv Bosne i Hercegovine (далее - DABiH) F. Zemaljska vlada za BiH. Sign. ZVBH-2. 1919. Br. 67-12; Prelog M. Pregled istorije Juznih Slavena: Srba, Hrvata, Slovenaca. Dio.1. Sarajevo, 1920.
32 Алешина Л. Августинчич - монументалист (к проблеме монументальной скульптуры Югославии последних десятилетий) // Искусство соц. стран Европы на совр. этапе. Киев, 1981. С. 161; Ее же. Антун Августинчич. М., 1988. С. 34.
33 Конституция СФРЮ. М., 1966. С. 4-5; Конституция СФРЮ. М., 1975. С. 5; Броз Тито И. Избранные речи и статьи. Май 1941 г. - октябрь 1979 г. М., 1987. С. 131, 582, 585, 587-588 и др.
34 ДАЦГ. Ф. Исторщ'ско друштво народне републике Црне Горе. Фасц. 1. Бр. 21837. Л. 31-36.
35 Истрощ'а народа Jугославиjе. Кн.. 1 (до почетка XVI века). Београд, 1953. С. 415-420. См. также: Enciklopedija Jugoslavije. Zagreb, 1962. T.5. S. 335-337.
36 Чопич Б. Гавран и Косовка // Сердце в буре: рассказы. М., 1962. С. 174-204.
37 Мир Младена Србиновича. М., 1991.
38 Мартынова М.Ю. Балканский кризис: народы и политика. М., 1998; Бромлей Ю.В., Кашуба М.С. Брак и семья у народов Югославии. М., 1982.
39 Каменецкий В.М. Политическая система Югославии (1950-1980 гг.) М., 1991. С. 97-98.
40 Milosevich's Speech Kosovo Field, 1989 / Introduction and historical note by Jared Israel. URL: http:// globalresistance.com/articles/jared/milosaid.html (дата обращения: 25.02.09).
41 Илустрована исторщ'а Срба. Кн. 4. Пропаст српског царства. 1371-1389. Београд, 1991.
42 В албанском языке существует единственный топоним - Косово (Kosova). По-сербски возможны два варианта: Косово или Косово и Метохия. Последовательное употребление сербами названия Косово и Метохия стало в конце XX в. фактором этнического размежевания в крае.
43 Косово у памЬеау и стваралиштву. Београд, 1989; Константин Костенечки. Повест о словима: ска-занщ'е о песменех (изводи). Житие деспота Стефана ЛазаревиЬа. Београд, 1989; Списи о Косову. Београд, 1993; СамарциЬ Р. Косовско определена: исторщ'ски огледи. Београд, 1990; Фаjфриh Ж. Света лоза кнеза Лазара. Београд, 2000; Ъоровиh В. Исторщ'а српског народа. Београд, 1997; Станоjевиh, С. Исторщ'а српског народа. Београд, 2006 и др.
44 Саопштене САНУ о Косову и Метохщ'и. 6 септембра 2007 г. URL: http://www.sanu.ac.yu/Novosti (дата обращения: 25.02.09).
45 Югославия в огне: документы, факты, комментарии (1991-1992). Т.1. М., 1992. С. 149-150, С. 286287; Гуськова Е.Ю. История югославского кризиса (1990-2000). М., 2001. С. 267-268.
46 Sajkas M. The fall from the Heavens to civil war // Contexts. 2005. P. 5, 8.
47 Валецкий О.В. Югославская война. 1991-1995 гг. М., 2004. URL: http://militera.lib.ru/research/ valetsky/12.html (дата обращения: 25.02.09).
