CC BY
199
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 18. СОЦИОЛОГИЯ И ПОЛИТОЛОГИЯ. 2009. № 1
ТЕОРИЯ И ОБЩЕСТВО
В.В. Кочетков, доктор социологических наук, профессор кафедры социологии международных отношений социологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова
В.Ю. Калмыкии, аспирант кафедры социологии международных отношений социологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова
НАЦИОНАЛЬНЫЕ ДИАСПОРЫ В ТРАНСНАЦИОНАЛЬНОМ ПРОСТРАНСТВЕ
Целью статьи является объяснение феномена диаспоры с помощью понятия "транснациональное пространство". Анализируются понятия диаспоры и транснационального пространства. Приводятся ключевые характеристики классических и современных диаспор. Авторы отмечают три типа транснациональных пространств — транснациональные малые (родственные) группы, транснациональные сети связей и транснациональные сообщества. Диаспоры рассматриваются в качестве одной из наиболее организованных разновидностей транснациональных сообществ.
Ключевые слова: диаспора, транснациональное пространство, транснациональное сообщество, этническое образование, идентичность, миграция, национальное меньшинство, перемещение населения, рассеяние.
The main goal of article is to explain diaspora phenomenon with a help of transnational space conception. Diaspora and transnational space conceptions analyze. Key descriptions of classic and modern diasporas are shown. Authors point out three types of transnational spaces — small (family) transnational groups, transnational connections networks and transnational communities. Diasporas are described as a one of the most organized type of transnational communities.
Key words: Diaspora, transnational space, transnational community, ethic education, identity, migration, national minority, shift of population, dispersion.
Усиление процессов глобализации, стирание границ, возникновение новых государств в современном мире приводят к массовым перемещениям населения. На увеличение миграционных потоков влияет большое количество факторов, таких, как экономическое неравенство между отдельными регионами, войны, голод, случаи геноцида и другие катаклизмы политического и экономического характера. Результатом глобальных миграционных потоков становятся диаспорные сети мигрантов и транснациональные пространства переселенцев. Поэтому изучение понятий диаспоры и транснационального пространства становится актуальным. В данной статье мы попытаемся проанализировать и сравнить эти понятия.
* Кочетков Владимир Викторович — kochetkov@socio.msu.ru; Калинкин Владимир Юрьевич — kalinkin-vladimir@yandex.ru
Рассмотрим понятие диаспоры и те характеристики, которыми обладают диаспоры в классическом и современном виде. В последние годы термин "диаспора" стал общеупотребительным и используется для обозначения чрезвычайно широкого круга разнородных явлений, что в свою очередь говорит о популяризации термина и заставляет задуматься о выработке определения рассматриваемого понятия. Термин "диаспора" существует издавна. Он не имеет строгой или универсальной дефиниции и определенно используется только по отношению к одной (еврейской) диаспоре и эпизодически еще к нескольким. В настоящее время термин "диаспора" используется для обозначения чрезвычайно широкого круга разнородных явлений. Частота употребления этого термина существенно возросла. В связи с этим смысл, вкладываемый в слово "диаспора", меняется в зависимости от того, кто его использует. Нередко оно употребляется в негативном контексте. Понятие "диаспора" используется как родственное таким понятиям, как "этнические меньшинства", "беженцы", "трудовые и экономические мигранты" и т.д. Таким образом, речь идет о любых группах мигрантов, т.е. о людях, по тем или иным причинам оказавшихся вне страны своего происхождения. Что касается происхождения греческого термина "diaspora", то он образован от глагола "diaspeirein" — "рассеивать(ся), рассыпать, раздавать, расточать", — состоящего из приставки dia- и глагола "speirein" — "сеять, засевать, сыпать". Существительное "diaspora" впервые встречается в Септуагинте, греческом переводе еврейской Библии, именно в значении "рассеяние евреев среди язычников". Впоследствии это слово используют Плутарх, Филон Александрийский, а позднее — христианские авторы. В отечественных и зарубежных энциклопедиях и энциклопедических словарях отмечается, что понятие "диаспора" возникло для обозначения и осмысления формы и способа многовекового существования еврейского народа в отрыве от страны своего исторического происхождения, среди множества различных народов, культур и религий1. В "Британнике" этот термин трактуется только через призму еврейской истории и относится только к жизни этого народа2. Диаспорой называлась общность граждан древнегреческих городов-государств, мигрировавших на вновь завоеванные территории с целью колонизации последних и ассимиляции жившего здесь населения. Подобные методы расширения жизненного пространства были характерны для некоторых древних семитских народов (финикийцы, евреи). Однако позже слово "диаспора" стало использоваться почти исключительно для
1 См.: Милитарев А. О содержании термина "диаспора" (к разработке дефиниции) // Диаспоры. 1999. № 1. С. 24—33.
2 http://www.britannica.com/
обозначения еврейского рассеяния. Другие энциклопедические словари и справочники добавляют обычно, что со временем термин стал употребляться расширительно для обозначения национальных и религиозных групп, живущих вне стран своего происхождения, в новых для себя местах нередко на положении национально-культурного меньшинства. Этой же точки зрения придерживается и В. Дятлов3. Однако в последние годы именно это производное значение становится наиболее употребительным. Такое понимание характерно, например, для Г. Шеффера, с точки зрения которого диаспоры образовались путем насильственной или добровольной миграции этнических групп за пределы своей исторической родины. Они живут в принимающих странах на положении меньшинств, сохраняют свою этническую или этнорелигиозную идентичность и общинную солидарность. Похожим образом характеризуют диаспору Ж.Т. Тощенко и Т.И. Чаптыкова: "Диаспора — это устойчивая совокупность людей единого этнического происхождения, живущая за пределами своей исторической родины (вне ареала расселения своего народа) и имеющая социальные институты для развития и функционирования данной общности"4. Имеются и более широкие толкования понятия диаспоры как части народа, проживающей вне страны происхождения. Иногда же диаспора становится просто синонимом эмиграции или национального меньшинства. Например, Ю.А. Поляков обращает особое внимание на близость понятия "диаспора" понятию "национальное меньшинство". В.А. Тишков определяет диаспору с точки зрения устойчивости связей с исторической родиной: "диаспора — это культурно отличительная общность на основе представлений об общем происхождении и вытекающих отсюда коллективных связях, солидарности и демонстрируемого отношения к родине"5. Большинство авторов рассматривают диаспору не только и не столько как общность, жестко очерченную демографическими и этнокультурными границами, сколько как стиль жизненного поведения.
Проанализируем основные концепции, которые сложились в ходе исследований понятия "диаспора" в классическом и современном виде. Большинство ученых относят к классическим диаспорам лишь одну — еврейскую, реже — армянскую и цыганскую. Таким образом, еврейская диаспора становится едва ли не единственным критерием, по которому принято сверять все остальные рассеяния на предмет их соответствия термину "диаспора". Опираясь на опыт
3 См.: Дятлов В. Диаспора: попытка определиться в понятиях // Диаспоры. 1999. № 1. С. 8—23.
4 Тощенко Ж., Чаптыкова Т. Диаспора как объект социологического исследования // Социол. исследования. 1996. № 12. С. 37.
5 Тишков В. Конференция в Москве "Российская диаспора в XIX—XX вв.: выживание или исчезновение?" (20—21 апреля 1999 г.) // Диаспоры. 1999. № 2—3.
изучения еврейской диаспоры, попытаемся проанализировать несколько наиболее известных концепций классической диаспоры.
Одну из таких концепций предлагает А. Ашкенази, который определяет основные стратегии еврейской диаспоры следующим образом.
Первая стратегия заключается в подвижности: многие члены сообщества (как добровольно, так и вынужденно) постоянно имеют и используют возможность географической смены политической единицы, в частности переселения из одной страны (общины) в другую.
Вторая стратегия — построение сети коммуникаций: для того чтобы оставаться живой, активно функционирующей диаспорой, евреям были необходимы действующие коммуникационные сети между различными общинами. Причем отличительной особенностью еврейской диаспоры всегда было то, что она постоянно находилась в коммуникационных центрах соответствующей политической единицы, будь то нынешний Нью-Йорк или античный Рим. Это позволяло не только поддерживать контакты между общинами, но и иметь определенный вес и влияние в принимающей стране, что в принципе было нехарактерно для позиции обычного этнического меньшинства.
Третья стратегия заключается в построении интуитивного коммуникативного кода. Имеется в виду цельный культурный коммуникативный код с собственной символикой, который одинаковым образом читается всеми членами диаспоры, понимается и ощущается ими. Идея единства и общей исторической судьбы передавалась из поколения в поколение удивительно успешно, невзирая на всевозможные географические, социальные и временные препятствия.
Четвертая стратегия заключается в имманентном политическом конформизме. Преимущества наличия тесных связей и организаций по всему миру предлагались соответствующим правителям или правительствам, как правило, в важнейшем центре сосредоточения власти того или иного государства. Одновременно имел место недостаток собственных этнических и религиозных претензий на власть. Кроме того, еврейские общины могли успешно функционировать лишь в государствах, обеспечивающих определенный этнический или мультирелигиозный универсализм. Если говорить о прошлом, то такими государствами были Римская, Османская, Габсбургская и Российская империи. Сегодня к таким государствам относятся те, которые считаются иммигрантскими или изначально полиэтничными (например, США, Великобритания или Россия).
Пятая стратегия состоит в низком демографическом представительстве. Евреи никогда не образовывали большинства в регионах
их проживания. Диаспора, которая становится численно доминирующей, укореняется и становится способной контролировать определенный географический регион, что обычно приводит к потере связи со страной исхода. В ней активизируются процессы ассимиляции или в лучшем случае симбиоза своей и чужой культуры. С еврейской диаспорой такого никогда не случалось, хотя она часто составляла самое многочисленное меньшинство в политических структурах принимающих стран и пользовалась культурной и политической автономией. Однако численность еврейской диаспоры никогда не была такой, чтобы представлять для принимающей страны угрозу "демографического наводнения".
Шестая стратегия заключается в наличии связующего мифа, который выражается в сильном тяготении к стране исхода. По мнению А. Ашкенази, миф лишен всякого прагматического содержания и никогда не представлет какой-либо опасности для доминирующего населения принимающей страны и ее правительства, однако всегда является одной из важнейших характеристик диаспоры6.
Существенное место в исследованиях проблем диаспоры занимает анализ ее основных характеристик. Например, У. Сафран выделяет следующие основные характеристики диаспоры. Первая характеристика — рассеивание из единого центра в две или более "периферийных" области (или в два и более иностранных региона). Члены диаспоры или их предки были вынуждены покинуть страну (регион) своего первоначального проживания и, как правило, относительно небольшими частями переселиться в другие места. Вторая характеристика — коллективная память о стране происхождения и ее мифологизация. Члены диаспоры сохраняют коллективную память, видение или миф о своей первоначальной стране исхода, ее географическом положении, истории и достижениях. Третьей характеристикой является ощущение своей чуже-родности в принимающей стране. Члены диаспоры полагают, что они не являются и не могут быть полностью приняты обществом этой страны и, следовательно, чувствуют себя отчужденно и изолированно. Четвертая характеристика — стремление к возвращению или миф о возвращении. Члены диаспоры считают страну исхода своим родным и идеальным домом; тем местом, в которое они или их потомки в конечном итоге вернутся, когда условия будут подходящими. Пятой характеристикой является оказание помощи исторической родине. Члены диаспоры преданы идее всемерной поддержки страны исхода и полагают, что им следует сообща оказывать эту поддержку и тем самым обеспечить безопасность и процвета-
6 Ashkenasi A. Diaspora: Identitätsbewarhung, Akkulturation und die Enttäuschung in der Diaspora // Identität in der Fremde / M. Dabag, K. Platt (Hrsg.). Bochum, 1993. S. 110.
ние своей исторической родины. Шестая характеристика — сохраняющаяся идентификация со страной происхождения и базирующееся на этом чувство групповой сплоченности7. Основным в концепции У. Сафрана является отношение к стране исхода, причем особого внимания заслуживают связи по линии "страна исхода — страна поселения — диаспора".
Одним из аспектов изучения диаспоры являются ее элементы. Концепция, предложенная Х. Тололяном, концентрирует внимание на элементах, в которых, по мнению автора, отражена суть феномена еврейской диаспоры. Диаспора формируется вследствие принуждения к выселению. В результате этого за пределами страны происхождения оказываются большие группы людей или даже целые общины. Одновременно может иметь место добровольная эмиграция индивидов и малых групп, что также приводит к возникновению анклавов в принимающих странах. Основа диаспоры — сообщество, которое уже обладает ясно очерченной идентичностью, сформированной в стране исхода. Речь идет о сохранении и непрерывном развитии первоначальной и "единственно верной" идентичности, несмотря на возможность появления новых форм самоидентификации. Диаспорной общиной активно поддерживается коллективная память, которая является основополагающим элементом ее самосознания. В случае с еврейской диаспорой коллективная память воплощена в текстах Ветхого Завета. Такие тексты или воспоминания могут впоследствии стать ментальными конструкциями, служащими для сохранения цельности и "чистоты" идентичности. Так же как и другие этнические группы, общины диаспоры сохраняют свои этнокультурные границы. Это происходит либо по собственной воле, либо под давлением населения принимающей страны, которое не хочет ассимилировать их, либо в результате первого и второго. Общины заботятся о поддержании связей друг с другом. Такие связи часто носят институционализированный характер. Взаимодействие, включающее переселение и культурный обмен между первичными общинами, ведет в свою очередь к постепенному зарождению вторичных и третичных диаспор. Члены сообщества продолжают воспринимать себя как семью и в конечном счете, если концепция исхода перекрывается национальной идеей, рассматривают себя как единую нацию, рассеянную по различным государствам. Общины стремятся к контактам со страной исхода. Недостаток в подобных контактах компенсируется общеразделяемой лояльностью и сохранением веры в мифическую идею возвращения. В рамках еврейской модели мечты
7 Safran W. Diasporas in Modern Societies: Myths of Homeland and Return // Diaspora. 1991. Vol. 1. N 1. P. 83—99.
о возвращении являются неотъемлемой частью диаспорного сознания8.
Как мы видим, некоторые характеристики во всех концепциях согласуются и дополняют друг друга. Например, в концепции Х. Тололяна выделяется положение о насильственном характере переселения. Как пишет В. Попков: «Действительно, в большинстве случаев оно проходило под внешним давлением, однако "принуждение к переселению" здесь следует понимать не только как прямое физическое вытеснение этнической группы с уже освоенной территории, но и как применение мер экономического и, вероятно, политического воздействия»9. Также следует отметить, что идея связующего мифа кажется характерным признаком не только классических, но и новых диаспор, и подразумевает также существование идеи о наличии "дома" у членов диаспоры: каждый из них может уехать (или может быть выслан) "домой", на "историческую родину". Важно положение концепции Х. Тололя-на о коллективной памяти как об основополагающем элементе идентичности диаспорной группы. Такого же мнения придерживаются М. Дабаг и К. Платт, говоря о том, что самосознание и самоопределение себя в качестве диаспоры в большой степени связано с коллективной памятью, соединяющей локальные общины. Коллективный опыт и коллективные воспоминания предотвращают "культурное забывание" и сохраняют диаспору как целое10. Тезис о поддержании связей между общинами в концепции Х. Тололяна частично совпадает с идеей А. Ашкенази о коммуникационных сетях диаспоры. Различие заключается прежде всего в том, что А. Ашкенази особо выделяет способность еврейской диаспоры к интенсивной коммуникации. Данный пункт предопределяет транснациональный характер диаспоры. Уже сам факт пребывания частей той или иной этнической группы как минимум в двух странах позволяет сделать вывод о наличии транснациональной сети отношений. Несомненно, в настоящее время это характерная черта если не всех, то подавляющего большинства как классических, так и современных диаспор. По мнению некоторых авторов, транснациональность диаспоры — это ключ к пониманию ее сущности11.
Очевидно, что приведенные выше описания еврейской диаспоры не содержат в себе полного перечня критериев, посредством которых можно было бы анализировать этнические общности.
8 Tölölyan K. Rethinking Diaspora(s): Stateless Power in the Transnational Moment // Diaspora. 1996. Vol. 5. N 1. P. 12—14.
9 ПопковВ.Д. Феномен этнических диаспор. М., 2003. С. 21.
10 Dabag M., Platt K. Diasporas und kollektive Gedächtnis. Zur Konstruktion kollektiver Identitäten in der Diaspora // Identität in der Fremde / M. Dabag, K. Platt (Hrsg.). Bochum, 1993. S. 124.
11 См.: Попков В.Д. Указ. соч. С. 23.
Кроме того, в науке такие критерии пока не имеют четкого определения. Необходимо также учитывать, что диаспора — динамичное социальное явление, при этом речь следует вести о процессах трансформации самой диаспоры, которая, сохраняя себя, вынуждена постоянно изменяться в ответ на внутренние и внешние воздействия. Рассмотренные выше концепции предлагают ряд диа-спорных признаков, по которым можно было хотя бы условно характеризовать данную этническую общность как диаспору. Как уже было сказано, некоторые основные характеристики актуальны не только для классических диаспор, но и для многих современных общностей. Попытаемся разобраться в современных диаспорах и проанализируем основные черты, присущие данным этническим рассеяниям.
В центре понятия диаспоры лежит образ перемещения, переселения. Однако не всякое переселение может быть представлено как диаспора. Например, общности, сформировавшиеся в результате разового перемещения или временного пребывания в другой стране, диаспорами не являются. Диаспоры — это долгосрочные или постоянные формирования общности, которые объединяются как различные компоненты рассеянной группы, создавая экономические, политические и культурные взаимосвязи, составляющие ее основу. Одна из ключевых характеристик диаспоры — наличие идеи "дома", "родины" (места исхода). В.А. Тишков подчеркивает, что основой, на которой возникает феномен диаспоры, является история группы и ее культурное отличие. При этом наличие идеи "дома" необходимый, но не единственный признак диаспоры. Тем не менее, если указанные характеристики отсутствуют, то нельзя считать рассматриваемую общность диаспорой. Принимая это во внимание, автор полагает, что диаспора — это культурно отличительная общность на основе представления об общей родине и выстраиваемой на этой основе групповой солидарности и демонстрируемого отношения к родине. Подчеркивая, что диаспора является политическим явлением, В.А. Тишков считает, что "диаспору следует понимать как результат личного выбора и сложившейся ситуации. Можно сказать, что диаспора — это стиль жизненного поведения, а не жесткая демографическая и, тем более, этническая реальность..."12.
Еще одной важной характеристикой диаспоры является ее граница. Диаспорами могут считаться только те этнические рассеяния, которые находятся за пределами государства исхода. Политические лидеры диаспоры сохраняют тесные связи с государством исхода. Причем природа и диапазон вовлеченности диаспор в дела
12 Тишков В. Исторический феномен диаспоры // Этнографическое обозрение. 2000. № 2. С. 50.
страны исхода зависит в большой степени от размера и многообразия диаспорных общин. Однако обычно бывает очень трудно определить размер диаспоры, ее состав, размещение и особенно степень ее вовлеченности в политику страны исхода.
Ключевая роль в образовании диаспор отводится диаспорной идентичности. Например, М. Дабаг и К. Платт рассматривают диаспору как общественную модель, которая создает идентичность, общественные институты, а также вводит коллективные ориентиры. Стиль жизни диаспоры формируется на основе взаимодействия традиций, современности, опыта и воспоминаний, а также взаимодействий историй, культур, языков и ориентаций трех акторов отношений: диаспоры, принимающей страны и страны исхода. Кроме того, диаспора это не просто проживание в чужой стране, но и состояние постоянной отчужденности, осознаваемое как жизненное предопределение. Жизнь в диаспоре означает необходимость находиться в поле напряженности различного исторического опыта и социальной действительности13. Важно подчеркнуть, что диаспора создает идентичность не только на основании своих воспоминаний, но также на основе новых элементов реального общества. Таким образом, критерии, присущие современным диаспорам, во многом перекликаются с характеристиками классических общностей.
Итак, вышеизложенные подходы учитывают различные аспекты, определяющие феномен диаспоры. Можно отметить стремление диаспор к сохранению контактов со страной исхода и вовлечение их в политическую жизнь "бывших родин", создание социальных институтов и организаций, позволяющих диаспорам успешно функционировать, определение диаспорной идентичности, создание сетей связей. Важным представляется тот факт, что сама организация диаспоры может простираться далеко за пределы одной страны. В этом случае речь идет о создании сети социальных институтов диаспоры в различных странах и о транснациональных пространствах. Большинство ученых сходятся во мнении, что можно вести речь о "пространстве диаспоры", которое охватывает не только членов диаспорной общины, но и представителей принимающей страны, что подтверждает попытки диаспор основывать трансгосударственные сети, объединяющие зарубежные общины между собой. Тесно связан с процессами возникновения и формирования диаспор феномен миграции во всех его проявлениях.
Многие члены современных диаспор живут в принимающей стране, сохраняя тесные связи со страной исхода. Именно это, как было рассмотрено, является ключевым показателем диаспорной
13 DabagМ, РШ К. Ор. ей. 8. 131.
принадлежности. Используя личные и профессиональные контакты для сохранения связей с исторической родиной, члены диаспоры имеют возможность "проживания" сразу в нескольких культурах, способствуя глобализации этнических анклавов, и выдвижению на первый план единых социально-этнических образований, которые получили название транснациональных пространств14. Такие транснациональные социальные образования укрепляются посредством отношений, возникающих между странами миграции и эмиграции и благодаря самой сути диаспоры как этнической общности, одновременно существующей в нескольких странах. Понятие транснационального пространства можно определить как множество сетей связей между отдельными социально-этническими общностями, проживающими за пределами своих исторических родин. Такие социально-этнические общности сохраняют устойчивые отношения с принимающей страной и страной исхода и характеризуются массовыми перемещениями человеческих, информационных, экономических и других ресурсов.
Позиция многих ученых по вопросу образования транснациональных пространств во многом сходна. Ключевую роль в возникновении таких образований играют этнические сети связей, возникающие посредством непрерывных миграционных процессов. На наш взгляд, скорость протекания таких процессов находится во взаимозависимости с образованием этнической сети связей, поскольку скорость миграционных процессов напрямую зависит от степени развитости сети связей между странами миграции и эмиграции. Другими словами, она зависит от степени развитости диаспоры. В качестве примера можно привести США, в которых мексиканская диаспора является одной из самых многочисленных. При этом скорость протекания миграционных процессов из Мексики в США оценивается С. Хангтингтоном следующим образом: "Ежегодное вторжение более миллиона мексиканцев является угрозой безопасности американского общества... Это угроза нашей культурной целостности, нашей национальной идентичности и потенциальная угроза нашему будущему как страны"15. Конечно, скорость миграционных процессов зависит не только от степени развитости диаспоры, но и от разницы в уровне жизни между странами.
Все вышеизложенное делает актуальной проблему соотнесения понятий диаспоры и транснационального пространства. Такую попытку осуществил Т. Файст16. Ученый полагает, что современные процессы глобализации способствуют развитию ряда условий, тесно
14 Hannerz U. Transnational connections: Culture, People, Places. N.Y., 1996.
15 Hungtington S. Reconsidering Immigration: Is a Mexico a Special Case? Center for Immigration Studies Backgrounder. N.Y., 2000. P. 5.
16 Faist Th. The Volume and Dynamics of International Migration and Transnational Social Spaces. Oxford, 2000. Р. 200.
6 ВМУ, социология и политология, № 1
81
связывающих различные общности внутри или между национальными государствами. К таковым он в первую очередь относит перемещение мигрантов и беженцев и появление миграционных сообществ. При этом связи, которые устанавливают между собой мигранты, беженцы и миграционные сообщества в экономике, политике и культуре, образуют транснациональные пространства. Кроме того, транснациональные пространства могут состоять из комбинаций социальных и символических связей, их содержания, а также позиций общества и организаций. Т. Файст отмечает, что транснациональные пространства обозначают в первую очередь динамические процессы, заключающиеся в протекании постоянных миграционных потоков и перемещении ресурсов. Реальность транснациональных пространств автор обусловливает тем, что усиливается контроль со стороны государства за возможными сферами деятельности, в которые вовлечены этнические группы в пространствах. В качестве важной составляющей, которая формирует транснациональные пространства, Файст выделяет отношения, возникающие между пятью основными акторами: правительством иммиграционного государства, гражданским обществом в стране иммиграции, правительством эмиграционного государства, группами гражданского общества в стране эмиграции и транснациональными группами (мигрантами, беженцами, миграционными сообществами).
Процесс формирования транснациональных пространств можно разбить на два этапа. Первое поколение мигрантов, переезжающее на "новую родину", формирует транснациональное пространство на первом этапе. Благодаря тому что мигранты не разрывают связи со страной исхода после переезда, сохраняя и выстраивая отношения таким образом, что возникает явление цепочечной миграции, появляются устойчивые связи между отдаленными этническими общностями. Кроме того, такие связи начинают обрастать взаимоотношениями с различными группами, организациями и институтами в странах рождения и проживания, готовя базу для формирования новых этнических сообществ, которые можно соотносить с понятием диаспоры, используя описанные выше характеристики. На втором этапе развитие транснациональных пространств происходит за счет последующих поколений мигрантов, которые трансформируют связи между страной исхода и принимающей страной, развивая и видоизменяя их, например, путем совмещения культурных факторов17. Такое комбинирование может отражаться на изменении стиля жизни путем принятия традиций принимающей страны.
17 Ibid. Р. 202.
На основе вышеизложенного выделяется три типа транснациональных пространств. Первый тип — транснациональные малые (родственные) группы. Взаимодействие в таких группах характерно для мигрантов первого поколения. В данном случае миграция связана с улучшением финансового положения, т.е. имеет экономический характер. В качестве примера можно привести транснациональные группы трудовых мигрантов из бывших союзных республик, приезжающих на заработки в Москву и отсылающих деньги своим родственникам в страну исхода. В данном случае транснациональные связи ограничиваются взаимодействием в транснациональных семьях, а также взаимодействием таких семей друг с другом. Широко распространенными примерами транснациональных малых групп являются семьи, где родители и дети живут в разных странах, а также супруги, имеющие работу в разных странах и вынужденные общаться по телефону или интернету. Существование данного типа транснациональных пространств непродолжительно. Оно прекращается, когда члены группы оседают в какой-либо стране или умирают.
Второй тип — транснациональные сети связей. Такие связи характеризуются постоянной циркуляцией людей, товаров, услуг и информации через границы национальных государств. Предприниматели, ведущие международный бизнес, создают и укрепляют данные сети связей. При этом они используют качества, необходимые для успешной социоэкономической адаптации к новым условиям принимающей страны и одновременно быстрой реинтеграции в стране исхода. По нашему мнению, уже на этом этапе проявляются отдельные диаспорные характеристики, способствующие адаптации и подготавливающие материальную, юридическую и социокультурную базу для успешного ведения бизнеса и пересечения культурных и национальных границ.
Третий тип — транснациональные сообщества. Транснациональные сообщества характеризуются тем, что мигранты и оставшиеся в стране исхода связываются крепкими социальными и символическими узами через время и пространство в сообщества и сети связей как между несколькими странами, так и внутри этих стран. Необходимым условием является то, что такие сообщества связывались через обмен, взаимодействие и солидарность, достигая высокого уровня социальной сплоченности и вырабатывая общий набор символических представлений. Примером сообществ третьего типа могут являться диаспоры18. Вместе с тем Т. Файст считает, что транснациональные сообщества могут быть названы диаспорой только в том случае, если их члены сохраняют и поддерживают значительные социальные и символические связи с принимающей
18 Ibid. Р. 208.
страной. В противном случае сообщество, которое нельзя назвать диаспорой, концентрирует всю свою энергию на стране происхождения, живя мифом о возвращении на свою истинную родину. В качестве примера, следуя логике этих рассуждений, можно привести "белую эмиграцию" из России в США в начале XX в., считавшуюся первой волной эмиграции, которая не являлась диаспорой. Это подтверждается многочисленными исследованиями. Например, Э. Лозаннский считает, что сообщество русских эмигрантов первой волны не образовывало диаспору19. На наш взгляд, прочные связи с принимающей страной могут характеризоваться наличием лобби, так как одной из основных функций диаспоры является отстаивание своих интересов в принимающей стране. Например, классические диаспоры, такие как еврейская или армянская, как правило, образуют мощное лобби во всех представительных органах власти и имеют большое влияние в важнейших официальных и неофициальных структурах.
Как мы видим, основой подхода Т. Файста в изучении транснациональных пространств является миграция во всех ее проявлениях. Автор делает попытку объяснить понятие диаспоры с помощью более широкого понятия транснационального пространства, вычленяя диаспору как наиболее устойчивое сообщество мигрантов, имеющих набор особых связей, позволяющих ей успешно функционировать. Отдельные характеристики диаспоры начинают проявляться на втором уровне транснациональных пространств — на уровне транснациональных сетей связей, однако в полном объеме диаспорными признаками обладают транснациональные пространства третьего уровня. Транснациональные пространства и диаспоры соотносятся таким образом, что все диаспоры являются транснациональными пространствами, но не всякое транснациональное пространство — диаспорой.
Следует отметить попытку Т. Файста упорядочить отношения между диаспорой и другими формами сообществ мигрантов. Автор делает это путем выделения диаспоры как одной из форм транснациональных сообществ. При этом транснациональные пространства охватывают практически все формы отношений и взаимодействий, продолжающихся не одно поколение и вовлекающих большое количество мигрантов. В центре внимания постоянно остается вопрос формирования транснациональных пространств через цепь миграционных перемещений. Поэтому сами транснациональные пространства появляются и преобразуются там, где протекают миграционные потоки. При увеличении таких потоков в определенный момент сами транснациональные пространства
19 См.: Лозаннский Э.Д. Этносы и лоббизм в США. О перспективах российского лобби в Америке. М., 2004. С. 233.
начинают трансформироваться и качественно изменяться. Именно так происходит преобразование транснациональных пространств из первого уровня — родственных групп во второй — сети связей, а затем и в третий наиболее развитый и устойчивый уровень — транснациональные сообщества. Таким образом, рассмотрение диаспоры как наиболее устойчивого и организованного вида транснационального пространства представляет собой один из теоретических подходов к исследованию понятия "диаспора". На основе анализа уровня развития и характеристик таких транснациональных пространств можно судить, является ли этническая общность за пределами своей родной страны диаспорой или нет.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Дятлов В.И. Диаспора: попытка определиться в понятиях // Диаспоры. 1999. № 1. С. 8—23.
Лозаннский Э.Д. Этносы и лоббизм в США. О перспективах российского лобби в Америке. М., 2004.
Милитарев А.О. О содержании термина "диаспора" (к разработке дефиниции) // Диаспоры. 1999. № 1. С. 24—33.
Попков В.Д. Феномен этнических диаспор. М., 2003.
Тишков В.А. Исторический феномен диаспоры // Этнографическое обозрение. 2000. № 2. С. 43—63.
Тишков В.А. Конференция в Москве "Российская диаспора в XIX— XX вв.: выживание или исчезновение?" (20—21 апреля 1999 г.) // Диаспоры. 1999. № 2—3.
ТощенкоЖ.Т., Чаптыкова Т.И. Диаспора как объект социологического исследования // Социол. исследования. 1996. № 12. С. 33—42.
Ashkenasi A. Diaspora: Identitätsbewarhung, Akkulturation und die Enttäuschung in der Diaspora // Identität in der Fremde / M. Dabag, K. Platt (Hrsg.). Bochum, 1993.
Cohen R. Global Diasporas: An introduction. L., 1997.
Dabag M., Platt K. Diasporas und kollektive Gedächtnis. Zur Konstruktion kollektiver Identitäten in der Diaspora // Identitätin der Fremde / M. Dabag, K. Platt (Hrsg.). Bochum, 1993.
Faist Th. The Volume and Dynamics of International Migration and Transnational Social Spaces. Oxford, 2000.
Hannerz, U. Transnational connections: Culture, People, Places. N.Y., 1996.
Hungtington S. Reconsidering Immigration: Is a Mexico a Special Case? Center for Immigration Studies Backgrounder. N.Y., 2000. P. 1—15.
Safran W. Diasporas in Modern Societies: Myths of Homeland and Return // Diaspora. 1991. Vol. 1. N 1.
Tölölyan K. Rethinking Diaspora(s): Stateless Power in the Transnational Moment // Diaspora. 1996. Vol. 5. N 1.
