CC BY
173
2010 ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА Сер. 12 Вып. 2
ОБЗОРЫ И РЕЦЕНЗИИ
В. Д. Виноградов
Национальное и «космополитическое государство»: миф и реальность
(Рецензия на книгу У. Бека «Власть и ее оппоненты в эпоху глобализма. Новая всемирнополитическая экономия». М.: Прогресс-
Традиция, 2007)
К великому множеству определений государства и демократии с легкой руки известного немецкого социолога, философа Ульриха Бека добавилось понятие космополитической демократии, космополитического режима, космополитического государства как неких теоретических предположений. Его последняя книга «Власть и ее оппоненты в эпоху глобализма. Новая всемирно-политическая экономия» —это по сути дела космополитическая теория или космополитический взгляд на возможный вариант развития в будущем мировой цивилизации [1—4]. При этом само понимание космополитизма существенно отличается от традиционного, при котором «гражданин мира», как правило, воспринимается антипатриотом, приверженцем общечеловеческих ценностей. Обосновывая свое понимание космополитизма и космополитического, У. Бек активно использует идеи классиков философской и социологической мысли И.Канта, К.Маркса, Т.Гоббса, М.Вебера, К.Поланьи, Ю.Хабермаса и др. как в позитивном, так и в критическом смысле. Он неоднократно утверждает, что в космополитизме он видит «ценности признанного, живого многообразия, пронизывающие все социальные позиции и исторические контексты в духе космополитического здравого смысла, который касается больших групп людей... Основной принцип национальной реальной политики (национальные интересы достигаются в национальных границах) следует заменить принципом космополитической реальной политики: “Наша политика тем национальнее и успешнее, чем она кос-мополитичнее”» [1, с. 13]. Не отрицая изначально обретенной идентичности национальных общностей, автор считает, что космополитический взгляд имеет отношение к фундаментально преобразующей, формирующей роли национальногосударственных базовых институций, к пробле-
© В. Д. Виноградов, 2010
ме, которая в век глобализации приводит к необходимости защиты прав человека в различных группах с целью укрепления и перестройки демократии. Он также связывает уважение к достоинству культурной инаковости с заинтересованностью в выживании каждого индивида. Иными словами, космополитизм — «это очередная великая идея, которая приходит на смену исторически исчерпавшим себя национализму, коммунизму, социализму, неолиберализму» [1, с. 15].
Выстраивая теорию космополитического государства, У. Бек использует различные понятийные конструкции: космополитический реализм, космополитический федерализм, транснациональная идентичность, национальная индифферентность и т. д. Его попытки сформулировать содержание данных социальных явлений зачастую ограничиваются общими рассуждениями, не имеющими в реальности практических измерений. К примеру, вводя в оборот новые понятия и давая им соответствующую характеристику, он допускает схематические пары, которые, возможно, появятся, а возможно, и не появятся в будущем. Задаваясь вопросом, что означает в транснациональном смысле слово «политика», автор приходит к выводу, что это политика множественности границ — в условиях текучего, многозначного пограничного размежевания. Транснациональная политика — это помеха на пути национальной политики. Она включает политику национально-государственную. И наоборот: национально-государственная политика становится местом проведения транснациональной политики. Что касается отношений между ними, то тут верно утверждение: «национально-государственная политика без космополитического взгляда слепа; космополитический взгляд без национальногосударственной политики пуст» [1, с. 166]. Что касается национальных государств, то в условиях транснационального пространства они утратят свое старое значение и получат новую интерпретацию. Таким образом, по мнению У. Бека, «космополитический реализм» как теоретическая доктрина имеет три значения: во-первых, реализм научного подхода к действительности; во-вторых, реализм политической власти; что подразумевает, в третьих, реализм политических границ, т. е. не ликвидацию, а плюрализацию границ как политику метавласти» [1, с. 168].
Раскрывая сущность космополитического, автор фактически предлагает Новую критическую теорию, с помощью которой якобы удастся в ближайшей перспективе изменить к положительному результату все мировое устройство, и пытается обосновать ее. Содержание этой теории сводится к следующим постулатам:
1. Кто мыслит национально — проигрывает. Наоборот — космополитический взгляд дает возможность открыть, испробовать, завоевать новые опции и властные шансы. Преодоление национальных барьеров пробудит и усилит жажду космополитического.
2. Суверенитет познается, делается возможным и развивается не через гомогенность и замкнутость, а через многообразие и объединение. Это расширение властного пространства обеспечивает умелому космополиту новые игровые ходы и властные ресурсы в национальных политических пространствах. Многоуровневая игра политического, умелая постановка спектакля двоякого рода ради осуществления космополитических проектов дает преимущество опытным космополитическим львам по сравнению с национальными лисами.
3. Вызов космополитики нужно было бы именно изобрести, чтобы получить возможность открыть, присвоить, разыграть в своих интересах редкий источник демократического одобрения.
4. Космополитический взгляд раскрывает транснациональное пространство действия и господства;
5. Нельзя вмешиваться во внутренние дела иных. В то же время кто хочет отгородиться от вторжения иных, должен делать это интерактивно и с космополитическим взглядом на реально возможное [1, с. 310—311].
К этому списку властно-стратегических преимуществ космополитизма автор добавляет права человека как суть, источник космополитической власти. Правда, в этом списке не хватает названия высшей властной структуры, которая управляла бы всеми этими процессами в мировом масштабе. Возникает вопрос — а что же остается национальным государствам и какова их роль в этом процессе. . . Называя национальное государство незавершенным, ибо оно «структурно отрицает свою моральную ответственность за права меньшинств и иностранцев», У. Бек разворачивает сугубо отрицательные, на его взгляд, характеристики: представляют угрозу внутреннему многообразию; выступают за насилие по отношению к меньшинствам, иностранцам; мирятся с войной как легитимным следствием госсуве-ренитета; воплощают толерантность к насилию как во внутренней, так и в международной сфере; считают, что только они являются субъектом международного права. Следовательно, «усиливающееся переплетение и слияние моральной,
экономической и военной власти и легитимности открывают космополитическому государству возможность новой дееспособности в транснациональном пространстве и ставят его над национальным государством». Допуская в порядке эксперимента возможность создания такого режима, в результате чего «станет заметной множественная игра с положительной суммой» и формирование Большой политики границ и совести, автор в итоге не без оснований делает неожиданный вывод: «становится жутко» [1, с. 314].
В этом сценарии желаемого будущего, конечно же, присутствует солидное количество теоретических спекуляций, достоверность которых возможно проверить в будущем лишь на практике. Даже если мы признаем, а это действительно в будущем проблема с большими вопросами, что власть принадлежит глобальному капиталу, а его оппонентом может выступать глобальное гражданское сообщество в виде больших территориальных образований, их соотношение как сегодня, так и в будущем останется на длительное время непонятным. Не говоря уже о том, что глобальное гражданское общество существует лишь на бумаге, а растущий протест больших социальных движений во всех странах против современного глобального капитала может привести и уже приводит к поискам альтернативных форм глобализации. На мировой арене появляется новый феномен — альтерглобализм, в поле зрения которого находится проблема возрастания социальных неравенств в мировом масштабе. Не случайно У. Бек в главе «О трансформации понятия и форм государства и политики во втором модерне» озаглавил первый раздел «Конец конца политики». В нем он справедливо утверждает, что не только «для капитала, но для глобального гражданского общества остается в силе утверждение, что без государства нет коллективно обязательных решений, никакой легитимации. Но справедливо и обратное: без союзов между партиями и правительствами, с одной стороны, глобальным гражданским обществом и фракциями капитала — с другой, немыслима никакая основательная реформа государственной политики» [1, с. 331—332].
Многократно возвращаясь к формулам «космополитическое означает признание одновременно сходств и различий, а также ответственность за земной шар в целом», космополитизм «означает в своей сердцевине признание инаковости многого», космополитизация национального государства не означает его исчезновения, а лишь способствует возникновению его новых дополнительных функций, автор пытается убедить читателя в безальтернативности человеческого развития в будущем. Он настолько увлекается описанием положительных характеристик космополитического режима, что в условиях возможной его реализации и при наличии собствен-
ных источников легитимности в виде «прагматического самообоснования» готов пожертвовать «нелогической фигурой демократии». Во имя «блага» космополитического порядка «непонятливые» индивиды, страны, этнические и религиозные группы, партии, правительства должны быть «отграничены». То есть такой режим «может быть понят и политически утилизирован как абсолютное благо, в отношении которого уже невозможна никакая оппозиция». Однако У. Бек, сам являясь «понятливым» автором своих предложений, в последней главе «Маленькая надгробная речь у колыбели космополитической эпохи», явно сдерживая свои эмоциональные порывы, признается: «Но без демократии космополитизм умрет, не начав жить. Без демократии мечта космополитизма о правах человека — ничто или реально существующий кошмар» [1,
с. 400-404].
Очередная книга известного немецкого исследователя дает любопытное представление о социальных, экономических, политических, культурных переменах, происходящих в международной жизни, о возможных последствиях глобализационных процессов в современном мире. Сценарий развития будущего миропорядка представляется У. Беку «возвратом к началу», только на более высоком уровне. При этом он формулирует новую критическую теорию, с помощью которой ему представляется возможным «сдвинуть» все человечество «с национальногосударственного воображения на космополитическое». В противовес методологическому национализму — как «источнику ошибок в полити-ке»—обосновываются новые понятия на транснациональном уровне, где, в отличие от интернационального, включаются во взаимодействие новые мировые экономические акторы, глобальное гражданское общество и его гипотетическая
власть как оппонент власти капитала, наднациональные организации, национальные государства. Сама же транснациональная политика, таким образом,—это политика множественности границ «в условиях текучего, многозначного пограничного размежевания». Толерантность многообразия в этих условиях, по Беку, ограничивается лишь правом и моралью.
Сегодня размышления многих ученых посвящаются анализу возможных вариантов развития человеческой цивилизации в XXI в. Монография У. Бека находит среди читателей как сторонников, так и противников его воззрений на будущее развитие мироустройства. Недаром он назвал свои размышления по этому поводу, опубликованные в «Журнале социологии и социальной антропологии», «Космополитическое общество и его враги». А в завершающих строках своего исследования назвал его «удручающим трактатом о космополитическом макиавеллизме». Тем не менее Ульрих Бек еще раз доказал, что мир, в котором мы сегодня живем, подвергается неожиданным трансформациям, и теоретические прогнозы, сколько бы утопичными они ни были, нужны современникам.
Литература
1. Бек У. Власть и ее оппоненты в эпоху глобализма: Новая всемирно-политическая экономия. М., 2007.
2. Бек У. Космополитическое общество и его враги // Журнал социологии и социальной антропологии. 2003. Т. 6, № 1.
3. Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М., 2000.
4. Бек У. Что такое глобализация? Ошибки глобализма — Ответы на глобализацию. М., 2001.
