CC BY
46
ФИЛОЛОГИЯ И КУЛЬТУРА. PHILOLOGY AND CULTURE. 2014. №1(35)
УДК 882-4
НАЦИОНАЛЬНОЕ И КОНФЕССИОНАЛЬНОЕ В ПРОИЗВЕДЕНИИ А.СЛАПОВСКОГО «ПЕРВОЕ ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ»
© Т.Б.Васильева-Шальнева
Произведение анализируется в аспекте преломления в нем национального и конфессионального компонентов, их взаимообусловленности и соотнесенности. Контекст исследования актуализирует понятие «русская духовная культура» в религиозной, философской и художественной ипостасях.
Ключевые слова: архетип, духовная культура, теофания, антропологически-эсхатологическая линия, постреализм.
В художественном произведении всегда отражается авторская концепция мира, значимыми составляющими которой являются национальный и конфессиональный компоненты (в том числе интернациональный и атеистический варианты). Целью нашей статьи является обозначение специфики воплощения данных компонентов в произведении А.Слаповского «Первое второе пришествие».
Общеизвестно, что принятие Русью христианства в православном варианте связано с именем великого киевского князя Владимира, выбравшего его как наиболее приемлемую и отвечающую специфике русского национального характера религию: «решение Владимира принять православную веру было обдуманное, трезвое, с анализом других доминирующих тогда религий, с полным пониманием, что христианство является единственной полноценной и справедливой религией, отвечающей глубоким запросам славянской души» [1].
Доминирующими позитивными качествами «славянской души» нам представляются следующие: миролюбие (именно оно реализуется через христианские заповеди «не убий», «возлюби ближнего своего как самого себя» и другие), стремление следовать «духу, а не букве» (православие отличается отсутствием избыточной ри-туализации церковной жизни), способность к идеализации объекта, фанатичная устремленность в будущее и пренебрежение конкретикой событийной стороны жизни, склонность к мистическому прозрению и ожиданию чуда (все это в совокупности органично соотносится с идеей царства Божьего, достижение которого в православии возможно одним способом - через «очеловечивание» человека, через его одухотворение, через осознание и осуществление жертвы телесного - духовному). Следует отметить, что достаточно значим и противоположный смысловой вектор реализации заявленных качеств «загадочной славянской души»: «обломовщина», «мани-
ловщина», «ноздревщина», «карамазовщина» (оговоримся, что эти качества, по нашему мнению, никак не соотносятся со спецификой православия).
В данной статье мы исходим из предпосылки о взаимообусловленности и взаимопроекции национального и конфессионального в сфере духовной культуры. Духовная культура определяется потребностью осмысления и образно-чувственного освоения и реальности, и внутреннего опыта осваивающего эту реальность субъекта; она реализуется в специализированных формах, в том числе религии, философии, искусстве.
В работе «О характере русской религиозной мысли Х1Х века» Н.Бердяев отмечает некий парадокс духовной культуры Х1Х века, который заключается в ее «беспочвенности», т.е. отсутствии укорененности в настоящем и соотнесенности с авторитетом традиции («раскольничья» культура). Н.Бердяев последовательно характеризует три составляющие русской духовной культуры: религию, философию, литературу. Достаточно подробно выявляет Н.Бердяев специфику русского православия. В русском православии есть «три струи, которые то сливаются, то текут в противоположных направлениях. Есть струя аскетически-монашеская... Это очень сильное в традиционном православии направление, опирающееся на монашество, которое уклоняется нередко к мироотрицанию, к особой аскетической метафизике, для которой христианство есть исключительно религия индивидуального загробного спасения. Но в этой струе есть и вечный для православия элемент аскетического очищения и внутреннего духовного делания. Есть в русском христианстве и другая струя, тоже истекающая из глубины православия. С ней связано православное освящение жизни, теофа-ния в мире, узрение Божьей Премудрости в твар-ном мире, преображение твари, Воскресение. .Это есть православный космизм. свойстве-
нен нашему религиозному народному типу... Но есть еще третья струя в православии. это струя антропологически-эсхатологическая, связанная с проблемой о человеке, о его предназначении в мире, о судьбе и оправданности культуры, о Царстве Божьем,. о конце вещей. Проблема, с этим связанная, очень обострилась в сознании ХХ века» [2].
Важнейшей категорией в православии становится категория свободы. Христианское понимание свободы в православии не связано с борьбой индивидуума за что-либо или против кого-либо. Свобода есть дух православия. «Свобода есть не право, а обязанность христианства. Не человек требует от Бога свободы, а Бог требует от человека свободы. Бог принимает только свободных духом, он не принимает рабского поклонения» [2].
Православие питает русскую философскую мысль, которая, по мнению Н. Бердяева, вовремя осознала кризис европейской философии как тупик, в котором теряются «реальность бытия, свободы, личности. Русская мысль почувствовала, что выход может быть только религиозный». Однако «вершины своей русская философская проблематика достигает не в чистой философии, а в великой русской литературе». Н.Бердяев отмечает, что русская литература «ранена» христианской темой, что «вся она ищет избавления от зла, страданий, ужаса жизни для человеческой личности, народа, человечества, мира» и является самой «человеколюбивой и сострадательной в мире» [2].
Приведенные выше цитаты из работы выдающегося русского философа представляются нам созвучными современности и позволяют зафиксировать некую «точку возврата» в русской литературе конца ХХ - начала ХХ1 веков к тем базовым ценностям, которые, однажды заявленные, выступают своеобразным «этическим магнитом» для явлений искусства. В этом плане показательной является позиция исследователей Н.Лейдермана и М.Липовецкого относительно своеобразия литературной ситуации обозначенного периода. Они заявляют о сосуществовании в ней трех «ветвей» развития: реалистической, постмодернистской и постреалистической. Именно писатель-постреалист отличается тем, что, используя многообразные приемы постмодернистского письма, акцентирует особые аспекты проблематики художественного произведения: воспринимая мир как хаос, герой постреалистического произведения стремится к одухотворению этого мира; «в произведениях постреализма герой, как правило, интуитивно постигает «связи всего сущего», и происходит это прежде
всего через осознание своей личной ответственности» [3].
В литературе постреализма Н.Лейдерман и М.Липовецкий выделяют течение, «связанное с переосмыслением масштабных религиозно-мифологических систем путем создания современных версий Священного писания» [4: 100]. В таких произведениях, считают исследователи, «с одной стороны, раскрывается трагедия богоос-тавленности, демонстрируя провал надежды на всеобщее и универсальное спасение, а с другой -отстаивается способность отдельного человека привносить свои собственные, личные смыслы в экзистенциальный хаос и, сопрягая свои смыслы со смыслами другого, тоже частного, тоже заброшенного человека, создать метафору всеобщей связи явлений в пространстве собственной судьбы» [4: 101]. В качестве примера, наряду с произведениями Д.Шарова «Репетиция», Ф.Го-ренштейна «Искупление» и «Псалом», А.Иванченко «Монограмма», приводится и роман А.Слаповского «Первое второе пришествие».
В диссертации «Проза А.Слаповского: вопросы поэтики» М.В.Курылева определяет значимость творчества писателя для современной литературы и достаточно подробно рассматривает целый ряд вопросов, связанных со спецификой его поэтики. В частности, она выделяет такие особенности, как поливалентность символики, игровое конструирование, вариативность как доминанту сюжетостроения, жанровые трансформации, в том числе широкое использование притчеобразных конструкций.
Сам А.Слаповский так характеризует специфику своего творчества: «Люблю брать избитые, заезженные сюжеты, «почистить» их, «обновить». сюжеты, в которых мои герои начинают свой путь одними, а в конце обнаруживают в себе что-то новое, что раньше не замечали или не знали о себе» [5]. Сюжет романа «Первое второе пришествие» именно таков: обращаясь к «евангельскому» событийному ряду, автор конструирует на его основе трагическую историю нового Христа, виртуозно обыгрывая все знаковые составляющие «прасюжета». Можно отметить, что в качестве основного приема игровой стратегии А.Слаповский использует профанацию, точнее, прозаизацию события, явления, поступка, представляя их «сниженные», бытовые, порой акцен-тированнно непристойные варианты. Прозаиза-ция создается путем указания «сниженной» детерминанты поступка со стороны субъекта действия или путем укорененности самого события или явления в «прозе жизни», включенности его в некий ряд качественно однородных явлений, характеризующих своеобразие конструируемой
автором художественной действительности. Так, факт рождения Петра Салабонова (нового Христа) без участия законного мужа его матери Марии детерминируется всепоглощающим алкоголизмом последнего; прозрение Иоанна - его душевной болезнью, причиной которой стала детская психологическая травма (мальчик стал свидетелем убийства деда отцом); Иоанну отрезает голову стеклом, вытащенным из форточки окна больничной палаты; городской сумасшедший и т.д. Знаковые вехи жизни Иисуса (обретение дара исцеления страждущих, дара сотворения чуда, сюжет предательства, мученическая кончина) включены в чудовищную реальность с узаконенной преступностью, обыденностью, преобладанием животных инстинктов, садизмом, развратом и при всем этом некой возвышенной отрешенностью жителей Полынска.
Хронотоп путешествия Петра Салабонова реализует модель пространственной протяженности и утверждает качественное однообразие жизни в любой географической точке России. Категория времени в произведении не является семантически значимой. Эта особенность связана, с одной стороны, с тем, что само обращение к «евангельскому» сюжету определяет принадлежность его к смысловому полю Вечности. С другой стороны, на наш взгляд, в произведении воплощается национальный образ России (Г.Га-чев), в структуре которого определяющим началом является начало пространственное («мать сыра-земля»). Непроясненность категории времени компенсируется сверхзадачами восполнения формой атрибутивной российской аморфности (пространственная граница проецируется и на законы культурной жизни), и гармонизацией «состава стихий» (водно-земная первооснова должна компенсироваться огненно-воздушными стихиями). Ориентируясь на любопытные умозаключения Г. Гачева, мы высказываем предположение, что «огненно-воздушная стихия» может трактоваться символически и соотноситься с понятиями антропологическими, с личностными категориями «души» и «духа».
Исходя из понимания души как основы духа и духа как высшего проявления души, можно спроецировать семантику воздушной стихии на понятие «душа» (отсюда динамичность, спонтанность, неоднозначность внешних ее проявлений), а семантику огненной стихии - на понятие «дух» (как воплощение его сущностной амбивалентности, возможности обретения преображения / созидания только через уничтожение / сжигание). В этом плане отражением «огненно-воздушной стихии» в романе «Первое второе пришествие» выступают некоторые образы-
персонажи (отчасти Иоанн, ученики новоявленного Иисуса), но в первую очередь это относится, безусловно, к образу Петра Салабонова. В этом образе реализуется и архетип «высокого» героя (Н.Трубецкой) русской волшебной сказки, и столь значимый для русской культуры архетип юродивого, и поликультурный архетип Иисуса Христа (божества, страдающего за людей). Отражение специфики душевной жизни Петра Са-лабонова выражает, по-нашему мнению, национальный компонент произведения, духовной жизни - конфессиональный. Душа героя чиста, но предельно распахнута для мира. Этой открытостью, отсутствием осознаваемых (!) нравственно-этических границ определяется и вовлеченность героя в порочность «мира сего» (ленивое, потребительское отношение к жизни, греховное сожительство с теткой и тому подобное), но и формируется потенциал будущей духовности (в детстве Салабонов, будучи намного сильнее своих сверстников, никогда не принимал чью-либо сторону, легонько поколачивал и правых, и виноватых: «Я за всех», - отвечал Петру-ша; «наберет грибов, домой нести лень, все ведро понижет на сучья для зверья» [6]).
Процесс «одухотворения» героя представлен в произведении длительным и градационным. Знаки принадлежности к божественному статусу воспринимаются им сначала с пренебрежением, затем - с сомнением, далее - со злостью от неотвратимости грядущих изменений в образе жизни. А.Слаповский отражает диалектический процесс постепенной вовлеченности героя в духовную жизнь. Нам представляется любопытным, что в этом процессе зафиксированы те особые «струи православия», которые выделял в своей статье Н.Бердяев (см. выше). В развитии героя они реализуются поэтапно. Этап аскезы, внутреннего очищения героя связан с преодолением физических и духовных искушений (сорокадневный голод, в результате которого Салабонов едва не умер, отказ от плотских радостей и т.д.). Следующий этап связан с «православным космизмом», теофанией, ощущением Бога в тварном мире. Этим определяется особая жалость Сала-бонова к животным («половину ягоды ел, другую отдавал волкозайцу») и сострадательность к человеческой боли. Высший этап духовной жизни Петра Салабонова отражает «антропологически-эсхатологическую струю» в православии и связан с осознанием героем своей миссии и свободного принятия решения ее исполнить.
Завершение земной судьбы Петра Салабоно-ва (кроткое принятие им мученической смерти и последующее исчезновение его тела из морга), представляя собой вариацию финала «евангель-
ского» сюжета, окончательно оформляет смысловую доминанту образа героя как нового воплощения Иисуса Христа. Его миссия - воззвание к людям, «сокрушение сердца» по поводу черствости их душ и духовного убожества, утверждение печальной истины о неготовности людей ко второму пришествию Спасителя, но и упование на возможность разорвать «дурную бесконечность» российской действительности обращением к истинной вере. В контексте произведения носителями этой веры являются те, на кого особо указывается в Евангелиях: юродивые («блаженны нищие духом.») [7: 7], дети («истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное ...») [7: 25]) и женщины («дерзай, дщерь! вера твоя спасла тебя.») [7: 13].
Итак, линейный сюжетно-событийный ряд произведения наполнен «вертикалью смыслов», порой взаимоисключающих:
1. В каждом человеке воплощен Бог (семантика утверждения) / В каждом человеке воплощен Бог? (семантика сомнения).
2. В каждом человеке может быть воплощен Бог. (семантика утверждения) / В каждом человеке может быть воплощен Бог? (семантика сомнения).
3. В каждом человеке должен быть воплощен Бог! (семантика утверждения и побуждения к действию). Представляется, что именно этот смысловой вектор наиболее полно синтезирует национальное и конфессиональное в сфере русской духовной культуры, может трактоваться как воплощение гармонизирующих Россию «огненно-воздушных стихий», а перспектива практиче-
ской реализации этого смыслового вектора может претендовать на статус одной из знаковых составляющих концепции российского духовного Ренессанса.
1. Епископ Александр (Милеант). Св.равноапос-тальный князь Владимир и крещение Руси // URL: http://rocavologda.org/index.php?option=com_ con-tent&view=article&id=272:&catid=46:2010-12-27-12-48-06&lang=en (дата обращения 2.05.2013)
2. Бердяев Н.О. О характере русской религиозной мысли Х1Х века: статья / Н.О.Бердяев // URL: http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/Philos/Berd/_ HarRusRel.php (дата обращения 2.05.2013)
3. Курылева М.В. Проза А.Слаповского: вопросы поэтики: дис. ... канд. филол. наук: 10.01.01. / М.В.Курылева; [Место защиты: Ульяновский государственный педагогический университет»]. -Ульяновск, 2002. - 229 с. // URL: http://www.dissercat.com/content/proza-slapovskogo-voprosy-poetiki (дата обращения 2.05.2013)
4. Лейдерман Н.Л., Липовецкий М.Н.Современная русская литература: В 3-х кн. - кн.3. - М.: Эдито-риал УРСС, 2001. - 160 с.
5. Встреча с Алексеем Слаповским в ЯОУНБ им. Н.А.Некрасова // URL: http://www.rlib.yar.ru/ in-dex.php?option=com_content&task=view&id=924&I temid=401 (дата обращения 29.05.2013).
6. Слаповский А. Первое второе пришествие: Роман / А.Слаповский. - М.: ООО «Издательство АСТ, 2002. // URL: http://www.libok.net/writer/1891/ kniga/33256/slapovskiy_aleksey_ivanovich/pervoe_v toroe_prishestvie/read (дата обращения 02.05.2013).
7. Новый Завет // Библия: книги священного писания Ветхого и Нового завета. - М.: Российское библейское общество, 2002. - С.3 - 303.
NATIONAL AND CONFESSIONAL COMPONENTS IN SLAPOVSKY'S WORK «THE FIRST THE SECOND COMING»
T.B.Vasileva-Shalneva
The article analyzes the ways the national and confessional components are interpreted in the work, their interdependence and correlation. The context of the study reinforces the notion «Russian spiritual culture» in religious, philosophical and artistic manifestations.
Key words: archetype, spiritual culture, theophany, anthropological-eschatological line, post-realism.
1. Episkop Aleksandr( Mileant). Sv.ravnoapostal'nyj knyaz' Vladimir i kreshhenie Rusi // URL: http: // ro-cavologda.org/index.php?option=com_content &view=article&id=272 :&catid=46:2010-12-27-12-48-06&lang=en (data obrashheniya 2.05.2013) (In Russian)
2. Berdyaev N.O. O xaraktere russkoj religioznoj mysli XIX veka: stat'ya / N.O.Berdyaev // URL: http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/Philos/Berd/_
HarRusRel.php (data obrashheniya 2.05.2013) (In Russian)
3. Kurylyova M.V. Proza A.Slapovskogo: voprosy poe'tiki: dis. ... kand. filol. nauk: 10.01.01. / M.V.Kurylyova; [Mesto zashhity: Ul'yanovskij gosu-darstvennyj pedagogicheskij universitet»]. -Ul'yanovsk, 2002. - 229 s. // URL: http://www.dissercat.com/content/proza-
slapovskogo-voprosy-poetiki (data obrashheniya 2.05.2013) (In Russian)
4. Lejderman N.L., Lipoveckij M.N. Sovremennaya russkaya literatura: V 3-x kn. - kn.3. - M.: E'ditorial URSS, 2001. - 160 s. (In Russian)
5. Vstrecha s Alekseem Slapovskim v YaOUNB im. N.A.Nekrasova // URL: http://www.rlib.yar.ru/ in-dex.php?option=com_content&task=view&id=924&I temid=401 (data obrashheniya 29.05.2013). (In Russian)
6. Slapovskij A. Pervoe vtoroe prishestvie: Roman / A.Slapovskij. - M.: OOO «Izdatel'stvo AST, 2002. // URL: http://www.libok.net/writer/1891/kniga/3 3256/ slapovskiy_aleksey_ivanovich/pervoe_vtoroe_ prish-estvie/read (data obrashheniya 02.05.2013). (In Russian)
7. Novyj Zavet // Bibliya: knigi svyashhennogo pisaniya Vetxogo i Novogo zaveta. - M.: Rossijskoe biblejskoe obshhestvo, 2002. - S.3 - 303. (In Russian)
Васильева-Шальнева Татьяна Борисовна - доцент кафедры русской литературы и методики преподавания отделения русской и зарубежной филологии им.Л.Н.Толстого Института филологии и межкультурной коммуникации Казанского федерального университета.
420008, Россия, Казань, ул. Кремлевская, д.18. E-mail: t.b.vs@list.ru.
Vasilyeva-Shalneva Tatiana Borisovna - Associate Professor, the Department of Russian Literature and Methodology, Kazan (Volga Region) Federal University.
18 Kremlyovskaya Str., Kazan, 420008, Russia. E-mail: t.b.vs@list.ru.
Поступила в редакцию 18.05.2013
