CC BY
218
В. И. Пантин
НАЦИОНАЛЬНО-ЦИВИЛИЗАЦИОННАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ: СПЕЦИФИКА РОССИИ
В статье анализируются современное состояние и перспективы формирования российской национально-цивилизационной идентичности. Рассмотрены объективные и субъективные факторы, определяющие специфику российской идентичности. Среди объективных факторов особенно важную роль играют относительно низкая плотность населения, полиэтничность российского общества, неразвитость инфраструктуры и сложность коммуникации между жителями различных российских регионов, а также демографическое, политическое и экономическое давление на Россию со стороны стран Запада и Востока. К числу важных субъективных факторов относятся низкая способность к самоорганизации на всех уровнях российского общества, неспособность договариваться и идти на компромиссы, стремление к крайностям, порождающее многочисленные расколы. Приведены данные массовых опросов, свидетельствующие о том, что большинство российских граждан ощущают себя особой национально-цивилизационной общностью, отличающейся от западной и восточных цивилизаций. Показано, что перспективы формирования российской национально-цивилизационной идентичности во многом зависят от проведения последовательной государственной и общественной социокультурной политики идентичности, направленной на выработку механизмов согласования интересов различных социальных групп и на уменьшение различий в уровне жизни между российскими регионами.
Ключевые слова: национально-цивилизационная идентичность, специфика российской идентичности, общественное мнение, социокультурная политика, политические процессы.
В данной статье рассматривается лишь одна из составляющих идентичности — национально-цивилизационная. Под национально-цивилизационной идентичностью здесь понимается отождествление или соотнесение себя индивидами с определенной националь-но-цивилизационной общностью, которая имеет черты как нации, так и цивилизации или же является промежуточной общностью между нацией и цивилизацией. В современном мире национально-цивилизационная идентичность характерна, например, для таких крупных и динамично развивающихся государств, как Китай и Индия, которые имеют черты одновременно и нации, и цивилизации (Китай представляет собой конфуцианскую цивилизацию, Индия — индуистскую). При этом в Китае проживает множество народностей, говорящих на разных языках; в Индии также насчитывается множе-
© В. И. Пантин, 2011
ство народностей с разными обычаями и верованиями. Анализ проблем российской идентичности дает основания выделять именно ее национально-цивилизационную составляющую как одну из принципиально важных характеристик развития российского социума. Такая особая роль национально-цивилизационной идентичности объясняется прежде всего тем, что, в отличие от западных стран, ни в Российской империи, ни в Советском Союзе процессы образования нации-государства (nation-state) не получили достаточного развития и были замещены развитием имперской или близкой к ней политической системы. Более того, «советская» идентичность, которая реально формировалась в условиях СССР, после его распада перестала существовать, в результате чего в 1990-е годы в России возник кризис идентичности. Иными словами, формирование единой российской нации оказалось чрезвычайно замедленным, противоречивым и непоследовательным, и после крушения СССР обнаружилось, что национальная идентичность в России не сложилась.
Политическое значение процесса формирования российской национально-цивилизационой идентичности определяется прежде всего тем, что в случае его прекращения или неудачи российское общество будет оставаться во многом атомизированным и фраг-ментированным, не способным к самостоятельному и органичному политическому (а также экономическому, социальному и культурному) развитию. Соответственно, Россия либо будет лишена реальной субъектности в мировой политике и экономике, либо вообще не сможет существовать как единое общество и государство. Последнее, а именно возможный распад России в случае невозможности формирования национально-цивилизационной идентичности как фундамента и скрепы российского общества чревато масштабными геополитическими потрясениями и, как следствие, гораздо более трагическими последствиями, чем распад Советского Союза.
Факторы, определяющие специфику формирования
российской идентичности
Особенности и противоречия процесса формирования российской национально-цивилизационной идентичности, проявляющиеся, например, в его чрезвычайно замедленных темпах, в периодических расколах образованной части российского общества на «западников» и «почвенников» («славянофилов») (см.: Бердяев, 2008, с. 63-104; Холодковский, 1998, с. 17), в зигзагообразном политическом и социокультурном развитии российского социума (Поиск, 2004; Искусство, 2007), в своеобразном и достаточно сложном соотношении понятий «русские» и «россияне» (см.: Семененко, 2010, с. 64-66), безусловно не являются случайными, они определяются
целым рядом объективных и субъективных факторов. К числу объективных факторов относятся огромная территория, разнообразие природных условий («вмещающего ландшафта» по Л. Н. Гумилеву), относительно низкая плотность населения, полиэтничность российского общества, характерные для России сложные климатические условия (подавляющая часть территории России относится к зоне рискованного земледелия), неразвитость инфраструктуры и сложность коммуникации между жителями разных российских регионов, историческая запоздалость возникновения и развития российской цивилизации и связанное с этим мощное политическое, экономическое, военное, культурное и демографическое давление на Россию с Востока и с Запада. Последнее обстоятельство четко выразил крупный британский историк и философ А. Дж. Тойнби, отнюдь не питавший особых симпатий к России, но вынужденный объективно констатировать исторические факты и тенденции: «Отчуждение началось в XIII веке, после нашествия татар на Русь. Татарское иго продолжилось недолго, ибо татары были степными кочевниками и не могли укорениться в русских лесах и полях. В результате татарского ига Русь потерпела убытки, в конце концов, не столько от татар, сколько от западных соседей, не преминувших воспользоваться ослаблением Руси, для того чтобы отрезать от нее и присоединить к западнохристианскому миру западные русские земли в Белоруссии и на Украине. Только в 1945 г. России удалось возвратить себе те огромные территории, которые западные державы отобрали у нее в XIII и XIV веках. Западные завоевания средневекового периода отразились на внутренней жизни России и на ее отношениях с западными обидчиками. Давление Запада на Россию не только оттолкнуло ее от Запада, оно оказалось одним из тех тяжелых факторов, что побудили Россию подчиниться новому игу, игу коренной русской власти в Москве, ценой самодержавного правления навязавшей российским землям единство, без которого они не смогли бы выжить» (Тойнби, 1996, с. 157). Как известно, после распада СССР давление на Россию и с Запада, и с Востока не только не уменьшилось, но напротив, существенно возросло, поэтому этот фактор по-прежнему остается одним из наиболее важных.
Что касается полиэтничности и разнообразия природных условий, то эти факторы, определяющие специфику формирования российской национально-цивилизационной идентичности, также остаются первостепенными. В России проживают более 100 национальностей (этнических единиц), причем число их на протяжении последних ста лет не уменьшается, а скорее растет (см.: Богоявленский, 2008). К этим «коренным» национальностям необходимо добавить растущий поток легальных и нелегальных иммигрантов,
причем не только из ближнего, но и из дальнего зарубежья (например, из Китая, Вьетнама, африканских стран и др.), которые образуют компактные и подчас замкнутые общины. Такое многообразие этносов и природных условий на территории России ведет к тому, что этническая или региональная (местная, локальная) идентичность нередко выходит на первый план, а национально-цивилизационная идентичность (россияне, граждане России) отходит на второй или третий план.
Среди субъективных факторов, затрудняющих формирование российской национально-цивилизационной идентичности, следует отметить низкий уровень самоорганизации российского общества на всех уровнях, слабую способность договариваться и идти на компромиссы, стремление к крайностям, о котором писали самые разные авторы, начиная с Юрия Крижанича и кончая Александром Ахиезером. Как ни парадоксально, многие из этих субъективных факторов (например, низкая способность к самоорганизации или стремление к крайностям) в той или иной мере связаны с отмеченными выше географическими и климатическими факторами — низкой плотностью населения, резкими климатическими перепадами, исторически выработавшейся неравномерностью трудового ритма (необходимостью огромного напряжения сил во время посевных работ и сбора урожая, но неспособностью к постоянному равномерному труду, к стабильному общению с другими людьми). Разумеется, в современных условиях, при высоком уровне урбанизации, развитии новых средств связи и новых технологий ситуация существенно меняется, но историческая инерция, особенно на ментальном уровне, все еще дает о себе знать (см.: Кульпин и др., 2005).
Перечисленные объективные и субъективные факторы позволяют понять, почему формирование российской национально-цивилизационной идентичности происходит так медленно, сложно и противоречиво. В этой связи важно подчеркнуть, что к исследованию российской идентичности нельзя механически подходить с мерками, которые используются, например, для исследования национальной и гражданской идентичности жителей западноевропейских государств, США, Японии или Южной Кореи. Для многих из перечисленных государств характерна либо моноэтничность и небольшая территория с компактным проживанием основной массы населения, либо жесткая «расчистка» (вплоть до поголовного истребления) местных коренных жителей и создание нового государства с преобладанием законопослушного англоязычного населения (США, Канада, Австралия, Новая Зеландия). В отличие от них, в России процессы взаимодействия между этносами были во многом другими, причем многие народы и этносы считают своей исконной
территорию, на которой они преимущественно проживают. Все это безусловно затрудняет формирование единой российской нацио-нально-цивилизационной идентичности, которая складывается «поверх» множества других составляющих идентичности (прежде всего этнической и региональной) и требует для своего развития немалых целенаправленных усилий со стороны общества и государства. В то же время формирование российской национально-цивилизационной идентичности в чем-то подобно формированию европейской идентичности, которое также происходит довольно медленно, сложно и противоречиво (как известно, общая европейская идентичность формируется на протяжении более чем тысячи лет, и этот процесс, включавший две мировые войны, все еще далек от своего завершения).
Что думают о себе россияне?
В настоящее время в российском массовом сознании существуют различные, иногда противоречащие друг другу образы нацио-нально-цивилизационной идентичности. Эти образы и представления, как правило, обладают многомерной внутренней структурой, включая такие измерения, как историческое, цивилизационное, географическое, геополитическое. Тем не менее при анализе данных всероссийских опросов общественного мнения складывается вполне определенная и устойчивая картина. Эта картина показывает, что большинство жителей России на протяжении последних десятилетий воспринимает себя и свою страну как особую общность, отличающуюся и от Запада, и от Востока. Так, по данным опроса, проведенного Фондом «Общественное мнение» (ФОМ) в 1999 г., большинство респондентов (60%) считали, что по своим традициям и культуре Россия представляет собой особую страну, не похожую ни на Европу, ни на Азию; при этом еще 23% опрошенных полагали, что Россия сочетает в себе черты Европы и Азии (Данные ФОМ, 1999). По данным опроса, проведенного Левада-Центром в 2003 г., только 12% респондентов считали, что Россия — часть Запада и должна стремиться к сближению со странами Европы и США, в то время как 76% опрошенных полагали, что Россия — евразийское государство, у нее свой путь развития; еще 6% респондентов считали, что Россия — это восточная страна, она должна ориентироваться на сотрудничество со странами Азии, а остальные 6% опрошенных затруднились ответить (см.: Дубин, 2004, с. 25). Почти такие же результаты были получены Левада-Центром в 2007 г.: 74% опрошенных считали, что Россия — это евразийское государство, у которого собственный исторический путь развития, 11% респондентов полагали, что Россия — это часть Запада, еще 7% были со-
гласны с тем, что Россия — восточная страна, которая должна ориентироваться на сотрудничество со своими соседями в Азии; остальные 8% опрошенных затруднились с ответом (Данные Левада-Центра, 2007).
Согласно данным опроса, проведенного Фондом «Общественное мнение» в 2005 г., на вопрос «Если оценивать жителей Западной Европы и россиян, то как Вы считаете, культура и ценности европейцев и россиян различаются значительно, незначительно или не различаются совсем?» были получены следующие ответы. «Не различаются совсем» ответили всего 5% респондентов, «различаются незначительно» — 21% и «различаются значительно» — 63% (еще 11% затруднились с ответом) (Данные ФОМ, 2005). По данным опроса, проведенного Левада-Центром в 2008 г., европейцами ощущали себя 32% опрошенных россиян, в то время как 59% опрошенных, напротив, не ощущали себя европейцами; остальные 9% респондентов затруднились с ответом. Согласно опросам Левада-Центра, примерно одно и то же соотношение «европейцев» и «неевропейцев» среди россиян сохраняется на протяжении последних десяти лет (Данные Левада-Центра, 2008).
Впрочем, приведенные данные вовсе не свидетельствуют о стремлении большинства россиян к изоляции или об их нежелании сотрудничества с европейскими странами. Так, по данным опроса, проведенного Левада-Центром в 2010 г., на вопрос «Как Вы думаете, следует ли России стремиться в будущем к вступлению в Европейский союз?» были получены следующие ответы: «определенно да» ответили 10% респондентов, «скорее да» — 40%, «скорее нет» — 22%, «определенно нет» — 5% и затруднились ответить 23% опрошенных (Данные Левада-Центра, 2010а). В действительности, никакого противоречия между различием ценностей и культуры европейцев и россиян и стремлением в будущем войти в Европейский союз нет. Большинство граждан России отчетливо видят историческую и культурную специфику своей страны по сравнению со странами Запада и считают, что с этой спецификой, как бы к ней ни относиться, необходимо считаться, в том числе при проведении политических и экономических реформ. Так, в рамках опроса, проведенного ВЦИОМ в 2000 г., ответы на вопрос «На чей опыт стоит скорее ориентироваться при продолжении реформ в России?» распределились следующим образом: «не следовать чужим образцам, а глубоко изучать исторический опыт России, следовать ее традициям и особенностям» ответили 63% опрошенных россиян, «на опыт США, стран Западной Европы» — 14%, «на опыт развитых стран "третьего мира" (Южная Корея и др.)» — 3%, «на опыт коммунистического Китая» — 7%, затруднились ответить — 13% (Общественное мне_ 47
ПОЯИТЭКС. 2011. Том 7. № 2
ние, 2002, с. 157). Что же касается будущего, то многие россияне поддерживают перспективу вхождения России в Европейский союз, хотя последний в настоящее время переживает не самые лучшие времена. Отношение же к США остается весьма настороженным. По данным опроса Левада-Центра, проведенного в 2010 г., США как «защитника мира, демократии, порядка во всем мире» воспринимали всего 8% россиян, в то время как 73% опрошенных видели в США «агрессора, который стремится взять под контроль все страны мира» (Данные Левада-Центра, 2010б).
Таким образом, представления большинства граждан России о себе и своей стране не являются простыми и одномерными, они включают как понимание своей специфики, особенности по сравнению с жителями стран Запада и Востока, так и потребность в тесном культурном, экономическом и политическом взаимодействии России с другими странами, прежде всего с европейскими. Отсюда вытекает, что простое бинарное разделение на «западников» и «почвенников» («славянофилов»), характерное для российской и отчасти советской интеллигенции, в современных условиях не является плодотворным. Такое бинарное разделение не соответствует сложным современным условиям, и российское массовое сознание во многом это ощущает. Точно так же бинарное разделение на «либералов», стремящихся сделать из России типичную западную страну и «коммунистов», желающих вернуться в СССР, не только неплодотворно, но и весьма опасно, так как в своей основе утопично и неадекватно современным реалиям.
Перспективы российской идентичности
Подводя краткие итоги, можно констатировать, что в условиях современной глобализации формирование российской националь-но-цивилизационной идентичности происходит весьма сложно и противоречиво, но все-таки достаточно закономерно и последовательно. При этом российская национально-цивилизационная идентичность отличается и от западноевропейской, и от исламской, американской, китайской и любой другой западной или восточной идентичности. В частности, на отличие российской цивилизации (и, соответственно, российской идентичности) от европейской указывали многие западные авторы (см.: Шпенглер, 2003, с. 197-200, 289; Бродель, 1992, с. 453-480; Хантингтон, 1994, с. 37). К числу принципиально важных, до сих пор сохраняющих свое значение отличий российской цивилизации от западноевропейской и — шире — западной относятся разное отношение к праву и частной собственности (в России и сейчас право частной собственности по-настоящему не утвердилось), различие в отношениях между госу-
дарством и обществом, разное понимание и разная роль в общественном сознании таких важных ценностей, как «свобода», «справедливость», «равенство», «духовность» и др. (Базовые..., 2003, с. 238-276; Кульпин и др. 2005, с. 40-63).
Как показывает опыт последних двух десятилетий, элиты и массовые группы в странах ЕС, как правило, не считают россиян европейцами и боятся экономического проникновения России в Европу, «массового наплыва русских» и т. п. Тем самым представления о том, что россияне в скором времени станут европейцами, являются во многом иллюзорными, хотя тесное взаимодействие между Россией и Европой не только возможно, но и необходимо. Основами российской национально-цивилизационной идентичности остаются русский язык, особая и довольно сложная история России, русская и российская культура, православное христианство и умеренный ислам, сохранившиеся, несмотря на все катаклизмы советского и постсоветского периодов, традиции и обычаи. Хотя социокультурные и социально-политические расколы присутствуют в современном российском обществе, они вряд ли существенно более значимы по своим последствиям, чем существующие в европейских обществах расколы на коренных жителей и мигрантов из исламских стран или раскол американского общества на потомков белых протестантов и афроамериканцев или «латинос» (в настоящее время этот последний раскол проявляется в резком политическом размежевании американского общества на «неоконов» (сторонников «чайной партии», ярых противников президента Б. Обамы) и умеренных либералов, сторонников Б. Обамы). Основная специфика и одновременно проблема формирования российской идентичности, как представляется, состоит в том, что в российском обществе совершенно недостаточно развиты процедуры согласования интересов разных социальных и этнических групп, что, в свою очередь, связано с неразвитостью гражданского общества и с неумением большинства людей цивилизованно отстаивать свои социальные права.
В настоящее время Россия находится в достаточно сложном положении, связанном с отсутствием единства и согласия в обществе по многим основополагающим вопросам. В свою очередь, отсутствие единства и согласия во многом связано с непреодоленным до конца кризисом идентичности. Часть населения все еще испытывает ностальгию по советским временам и советской идентичности. Отсюда следует вывод: либо российская идентичность сформируется путем совместных усилий общества и государства, либо Россию ждет вполне реальная перспектива распада со всеми вытекающими отсюда последствиями и многочисленными жертвами. В
этих сложных условиях весьма опасными представляются любые радикальные движения, особенно спекулирующие на этнических различиях и проблемах. Не менее опасной является и неспособность или нежелание властей разного уровня, а также правоохранительных органов бороться не с последствиями, а с социальными и социокультурными причинами межэтнических конфликтов.
Тем не менее, существуют вполне реальные перспективы формирования российской национально-цивилизационной идентичности. Эти перспективы связаны, в первую очередь, с потребностями экономического и социально-политического развития страны, с новыми технологиями и средствами связи, облегчающими общение между людьми, проживающими в разных, в том числе в далеко расположенных друг от друга регионах, с развитием инфраструктуры и углублением экономической, информационной, социальной, культурной интеграции между различными российскими регионами. Несмотря на то, что после распада СССР многие из этих процессов оказались временно прерванными или заторможенными, развитие внутреннего рынка, которое является важнейшей предпосылкой формирования национальной или национально-цивилизационной идентичности, в России продолжается даже в периоды кризисов. Постепенно, пусть медленно и противоречиво, развивается гражданское общество (Гражданское..., 1998; Авцинова, 2001), которое является одновременно оппонентом и партнером государства в решении наиболее важных социальных и культурных проблем.
Однако автоматически национально-цивилизационная идентичность в России не сложится, для ее формирования необходима последовательная, целенаправленная государственная и общественная социокультурная политика идентичности. Эта политика должна включать в себя современные меры по воспитанию гражданина в системе дошкольного, начального, среднего и высшего образования (такие меры давно практикуются в США, странах Европы, Японии, Китае), меры по выравниванию уровня и качества жизни в разных российских регионах, эффективное регулирование межнациональных отношений и межэтнических конфликтов, развитие российской культуры и тесное взаимодействие между культурами разных этносов, проживающих на территории России.
Есть ли перспективы у российской национально-цивилизационной идентичности? Да, есть, но только при том непременном условии, что и общество, и государство, и различные социальные группы, и отдельные индивиды поймут, что без общей идентичности у них нет будущего и озаботятся процессом ее выработки. Для этого, как минимум, требуется сложная и кропотливая работа по согласованию существующих в современном российском обществе разных пози-
ций, ценностей, представлений о будущем развитии России. Кроме того необходимы действенные меры по уменьшению существующей в современном российском обществе резкой имущественной и социальной дифференциации, в том числе между различными российскими регионами.
Литература
1. Авцинова Г. И. Гражданское общество в России: проблемы и перспективы // Власть. 2001. № 2. С. 25-28.
2. Базовые ценности россиян: Социальные установки. Жизненные стратегии. Символы. Мифы / Отв. ред. А. В. Рябов, Е. Ш. Курбангалеева. М.: Дом интеллектуальной книги, 2003. 448 с.
3. Бердяев Н. А. Русская идея. СПб.: Издательский Дом «Азбука-классика», 2008. 320 с.
4. Богоявленский Д. Все ли российские народы верно посчитали? 2008. // http://www.demoscope.ru/weekly/2008/0319/tema01.php.
5. Бродель Ф. Время мира. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XVШ вв. Т. 3. М.: Прогресс, 1992. 679 с.
6. Гражданское общество в России: структуры и сознание. М.: Наука, 1998. 256 с.
7. Данные Левада-Центра 2007 // http://www.levada.ru/press/2007072302
8. Данные Левада-Центра 2008 // http://www.levada.ru/press/2008012903.html
9. Данные Левада-Центра 2010а // http://www.levada.ru/press/2010061502.html
10. Данные Левада-Центра 2010б // http://www.levada.ru/press/2010032302.html
11. Данные ФОМ 1999 // http://www.fom.ru/reports//frames/of19990501.html
12. Данные ФОМ 2005 // http://www.fom.ru/report/cat/frontier/international_relations/ truck_West/russ_europe/d052317
13. Дубин Б. К вопросу о выборе пути: Элиты, масса, институты в России и Восточной Европе1990-х годов // Вестник общественного мнения. Данные Анализ. Дискуссии. 2004. № 6. С. 21-31.
14. Искусство и цивилизационная идентичность // Отв. ред. Н. А. Хренов. М.: Наука, 2007. 603 с.
15. Кульпин Э. С., Клименко В. В., Пантин В. И., Смирнов Л. Ю. Эволюция российской ментальности 2005. М.: ИАЦ «Энергия», 2005. 188 с.
16. Общественное мнение-2002: по материалам исследований 1989-2002. М.: ВЦИОМ, 2002. 199 с.
17. Поиск национально-цивилизационной идентичности и концепт «особого пути» в российском массовом сознании в контексте модернизации / Отв. ред. В. В. Лап-кин, В. И. Пантин. М.: ИМЭМО РАН, 2004. 171 с.
18. Семененко И. С. Российская идентичность перед вызовами XXI века: проблемы и риски на пути формирования гражданской нации // Дестабилизация мирового порядка и политические риски развития России / Отв. ред. В. И. Пантин, В. В. Лапкин. М.: ИМЭМО РАН, 2010. С. 61-80.
19. Тойнби А. Дж. Цивилизация перед судом истории. М.: Прогресс - Культура, 1996. 480 с.
20. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // Политические исследования. 1994. № 1. С. 33-48.
21. Холодковский К. Г. Социальные корни идейно-политической дифференциации российского общества // Политические исследования. 1998. № 3. С. 16-31.
22. Шпенглер О. Закат Европы: В 2 т. М.: Айрис-пресс, 2003. Т. 2. 624 с.
