CC BY
45Общество: вчера, сегодня, завтра
А.В. Бедрик*
кандидат социологических наук, доцент, Институт социологии и регионоведения Южного федерального университета
Е.Е. Волошина**
кандидат исторических наук, доцент, Ростовский государственный экономический университет (РИНХ)
Национально-территориальное самоопределение народа в контексте современной российской политики
Проблемы межэтнических отношений традиционно являются предметом активного изучения в отечественной науке, так как национальная политика в СССР и в постсоветский период рассматривается как одно из приоритетных направлений государственной политики. Распад СССР в 90-е гг. ХХ в. и вызванный им процесс суверенизации этно-территориальных административных образований России обнаружили социальную напряженность и конфликтность на почве межэтнических отношений, которая на Юге России, в отдельных северокавказских республиках сопровождалась даже военными действиями. С этого времени межэтнические отношения на Юге России - объект постоянного внимания не только политиков, но и ученых разных научных направлений -политологов, социологов, этнологов, специалистов в области миграционных процессов. В фокусе анализа ученых - исследования политических аспектов этнических и межэтнических процессов, а также практики управления этими процессами. Проведение комплексных реформ в конце 90-х гг. ХХ в. в России, переориентирующих всю институциональную систему на принципы частной собственности, рыночной экономики и индивидуализации всей системы социальных отношений, потребовало также изменения ценностных ориентиров национальной политики.
Лидер современной отечественной антропологии, академик В.А. Тишков, который с 90-х гг. является активным участником разработки национальной политики, определил перечень проблем, которые в нее
* Бедрик Андрей Владимирович, e-mail: abedrik@bk.ru.
** Волошина Екатерина Евгеньевна, e-mail: katerina_voloshina@bk.ru.
входят: «Суть этих проблем составляют вопросы состояния и развития этнического разнообразия населения страны (многонационального народа), системы государственной организации и управления в условиях многонациональности, учет и отправление прав, запросов и интересов граждан и этнических общностей, связанных с сохранением их культуры, традиций, языка в условиях единой страны, разного типа расселения и условий проживания. К этой же сфере в последние 15 лет... добавились вопросы вооруженного этнического сепаратизма, религиозного фундаментализма и терроризма, которые почти всегда задействуют в программы и лозунги-призывы этнический и религиозный факторы»1. Но наряду с этой проблематикой в национальную политику, как указывает академик В.А. Тишков, входят также разработка конституционно-правовых норм, деятельность системы органов государственного управления, направленная на поддержание этнокультурного многообразия, развитие национальных языков, мониторинг состояния сферы межэтнических отношений.
Тем самым национальная политика представляет собой систему законодательных, организационных и идеологических мер, осуществляемых государством, направленных на учет, сочетание и реализацию этнокультурных интересов, гармонизацию межэтнических отношений. Такое понимание национальной политики семантически дифференцирует ее с национальным вопросом, который может включать как консолида-ционные, так и дезинтеграционные практики политического воздействия на национальные отношения2. Кроме того, в российской научной литературе национальную политику нередко отождествляют с этнополити-кой. В данном случае речь идет о синонимичном употреблении понятий, так как суть этнополитики В.А. Тишков и Ю.П. Шабаев видят в «последовательном укреплении государственного единства, в координации усилий всех государственных органов при решении экономических, социальных и культурных проблем этнических общностей, в организации их диалога с властью, в позитивном межобщинном диалоге, согласовании действий всех заинтересованных сторон при решении проблем культурного развития этнических групп, гармонизации межэтнических отношений и урегулировании этнополитических и этнических конфликтов3.
На начальном этапе развития постсоветской национальной политики в России (1990-е - начало 2000-х гг.) она характеризовалась нейтрализацией центробежных тенденций, преодолением негативных последствий распада СССР и решением проблем сепаратизма. В настоящее время произошла трансформация национальной политики от ан-
1 Этнический и религиозный факторы в формировании и эволюции российскогогосударства / отв. ред. Т.Ю. Красовицкая, В.А. Тишков. М. : Новый хронограф, 2012. С. 382.
2 Дзидзоев В.Д. Национальная политика: уроки опыта. Владикавказ : Иристон, 2002. С. 10.
3 Тишков В.А., Шабаев Ю.П. Этнополитология: политические функции этничности : учебник. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2013. С. 378.
тисецессионистского к этноконсолидационному содержанию1. В соответствии с ним национальная политика в современной России имеет несколько направлений реализации. Одной из таких форм выступает политика в отношении национально-территориальных форм самоопределения народов в России. Особую актуальность этому измерению российской национальной политики придает постсоветский этнополитический контекст, в котором подавляющее большинство межнациональных (межэтнических) конфликтов развивались по траектории федеральный центр -региональные власти национальных республик2. Разграничение суверенитета в федеративном государстве, при условии этнонациональной природы федерализма, выступает ключевым фактором социально-политической напряженности в национальной сфере не только в условиях кризиса, что доказывает опыт развития таких этнонациональных федераций, как Канада, Бельгия и Швейцария3. Социально-экономический кризис стал катализатором этнополитических проблем в России и усугубился асимметричной моделью российского федерализма, которая соединяет разностатусные субъекты в единообразной системе федеративных отношений4. Асимметрия заключается в выделении двух типов субъектов в составе Федерации: национально-территориальных и административно-территориальных. Данная асимметрия усугубилась диспропорциональностью в отношениях федерального центра и субъектов на начальном этапе развития федеративных отношений, когда центр планировал с каждым из регионов выстроить индивидуальную траекторию взаимодействия через подписание федеративного договора5. Отказ ряда субъектов участвовать в его подписании (Чечня, Татарстан) изменил вектор национальной политики России в контексте федеративных отношений и привел к необходимости унифицировать систему взаимодействия центра и регионов. Юридически новая система оформилась принятием Конституции Российской Федерации на всенародном референдуме 1993 г.
Преамбула Конституции РФ провозглашает принцип равноправия и самоопределения народов, реализуемый на основе сохранения «исторически сложившегося государственного единства»6. Одновременно в ст. 5 Конституции выделяются три формы национально-территориального самоопределения народов в составе России: республики, автономные округа, автономная область. Диспропорциональность федеративных отношений
1 Попов Ф.А. География сецессионизма в современном мире. М.: Новый хронограф, 2012. С. 174.
2 Киреев Х.С. К новой парадигме российской национальной политики на Северном Кавказе. М. : Академический проспект, 2005. С. 226.
3 Миронюк М.Г. Современный федерализм: сравнительный анализ. М. : МГИМО(У) МИД России; РОССПЭН, 2008. С. 18-19.
4 Федерализм и этническое многообразие в России / под ред. И. Бусыгиной и А. Хайнеманна-Грюдера. М. : РОССПЭН, 2010. С. 7.
5 Основы национальных и федеративных отношений / под общ. ред. Р.Г. Абдулатипова. М. : Изд-во РАГС, 2001. С. 282.
6 Конституция Российской Федерации : текст с изменениями и дополнениями на 2015 год. Екатеринбург : Автограф, 2016. С. 3.
все же сохраняется в тексте Конституции. Так, утверждая равноправие и самоопределение народов в Российской Федерации, тем не менее в п. 2 ст. 5 Конституции отождествляются республики с государствами, которые могут иметь свои конституции и законодательство. Однако статус республик-государств нивелируется п. 4 ст. 5 Конституции, в соответствии с которым «во взаимоотношениях с федеральными органами государственной власти все субъекты Российской Федерации между собой равноправны»1. Статус автономных округов также имеет некоторое противоречие: с одной стороны, равноправный субъект Российской Федерации, а с другой - три из четырех существующих в России автономных округов (Ханты-Мансийский автономный округ - Югра, Ямало-Ненецкий и Ненецкий округа) входят в состав других субъектов Российской Федерации. Данные противоречия изначально заложили сложности в реализацию национальной политики в России.
В настоящее время 21 этническая группа из более 194 проживающих на территории России, по данным Всероссийской переписи населения 2010 г., образуют республики и являются титульными. Только две республики в составе России имеют наднациональный характер самоопределения: Дагестан и Крым. Еще в двух случаях (Кабардино-Балкарская Республика и Карачаево-Черкесская Республика) субъект Федерации является формой территориального самоопределения сразу двух этносов. При этом более чем в половине республик их титульные этносы не являются этническим большинством населения. Так, в Саха (Якутия) якутов - менее половины населения (49,9 %); в Кабардино-Балкарии на долю балкарцев приходится только 12,7 %; в Карачаево-Черкесии доля карачаевцев в национальной структуре населения республики - 41,0 %, а черкесов - 11,92. Ситуация в Дагестане уникальна для России, так как совокупно коренные дагестанские этносы составляют большинство населения республики (96,2 %), но каждый из них в отдельности имеет долю от 29,4 (аварцы) до 0,02 % (таты). Ситуация в Республике Крым обусловлена превалированием русского населения (62,9 %)3 и историческим восприятием самого статуса территории как русской.
Однако такая мозаика титульных этносов республик дополняется особым статусом отдельных народов, проживающих на территории данных субъектов. Например, в Карачаево-Черкесии Конституция республики (ст. 11, п. 1) определяет в статусе государственных абазинский, кара-
1 Конституция Российской Федерации... С. 4.
2 Информационные материалы об окончательных итогах Всероссийской переписи населения 2010 года [Электронный ресурс]. URL: http://www.gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/perepis_itogi1612.htm (дата обращения: 01.06.2019).
3 Итоги переписи населения в Крымском федеральном округе / Федеральная служба государственной статистики. М. : Статистика России, 2015. С.124-127.
чаевский, ногайский, русский и черкесский языки1, что придает особый статус не только титульным этносам, но и абазинам и ногайцам - коренным народам субъекта, имеющим статус этнических меньшинств (соответственно 7,8 и 3,3 % от всего населения). Аналогична ситуация в Крыму, где, согласно п. 1 ст. 10 Конституции, государственными языками являются русский, украинский и крымско-татарский2, а доля украинцев в населении республики - 16,0, крымских татар - 12,6 %3. При этом статуса государственного языка не имеет татарский язык в Башкортостане, где доля татарского населения немногим меньше титульного этноса и составляет 25,4 % (башкиры - 29,5 %, русские - 36,1). Таким образом, придание особого языкового статуса абазинам, ногайцам, крымским татарам или украинцам имеет не демографическую природу, которая определяется их численность в населении региона, а историко-политическим статусом этноса на территории его расселения. Официальное правовое закрепление статуса языка в качестве государственного является фактором сохранения национальной идентичности, и наоборот, его отсутствие воспринимается как пример этнической дискриминации4. В России с 1991 г. действует закон «О языках народов Российской Федерации» от 25 октября 1991 г. № 1807-1, который учреждает социальные, экономические и юридические инструменты сохранения языкового многообразия5. Однако наличие закона не в состоянии нейтрализовать ассимиляционной тенденции, объектом которой прежде всего выступает национальный язык.
Поддержание статуса этнической группы в современной системе национальной политики России реализуется не только юридическое оформление статуса языка, но также через воспроизводство этноста-тусной структуры в региональных органах государственной власти. Так, до 2006 г. при формировании высшего органа государственной власти Дагестана существовало квотное представительство субъектообразую-щих этносов республики: в состав Госсовета входили по одному представителю от каждого народа, выборы Госсовета были организованы на основе этнических избирательных участков. К категории «привилегированных» этнических групп относились аварцы, даргинцы, кумыки, лезгины, лакцы, русские, азербайджанцы, ногайцы, табасаранцы, рутульцы, агулы, цахуры, таты и чеченцы-аккинцы. В феврале 2006 г. постановлениями Народного собрания Республики Дагестан от 20 февраля 2006 г.
1 Конституция Карачаево-Черкесской Республики от 5 марта 1996 г. (с изменениями и дополнениями) [Электронный ресурс]. URL: http://constitution.garant.rU/region/cons_karach/chapter/1/#block_11000 (дата обращения: 01.06.2019).
2 Конституция Республики Крым от 11 апреля 2014 г. [Электронный ресурс]. URL: // http://monm.rk.gov.ru/file/Constituciya.pdf (дата обращения: 01.06.2019).
3 Итоги переписи населения в Крымском федеральном округе... С. 124-127.
4 Губогло М.Н. Языки этнической мобилизации. М. : Языки русской культуры, 1998. С. 327.
5 Закон РФ от 25 октября 1991 № 1807-1 (ред. от 12.03.2014) «О языках народов Российской Федерации» [Электронный ресурс]. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_15524/ (дата обращения: 01.06.2019).
№ 63, 64, 65 полномочия Госсовета были прекращены, введена должность президента республики, квотное представительство этнических групп упразднено, хотя defacto сохранилось в политической практике1.
Так, национальный состав Народного собрания Карачаево-Черкесской Республики в полной мере дублирует этническую структуру населения региона. Из 50 депутатов регионального органа законодательной власти 22 - это карачаевцы (44 %). При этом и в населении республики доля карачаевцев - 41,0 %. Далее следуют русские - 14 депутатов (28 %, а в КЧР - 31,6 %); черкесы - 6 депутатов (12 %, а в КЧР - 11,9 %); абазины - 3 депутата (6 %, а в КЧР - 7,8 %); ногайцы - 2 депутата (4 %, а в КЧР - 3,3 %); депутатов других национальностей - 3 (6 %, а в КЧР на другие национальности приходится 4,4 %)2. В то же время следует учитывать, что в советский период правящая элита асимметрично отражала национальный состав населения страны, что стало дестабилизирующим фактором развития советской общественной системы и, по оценкам экспертов, одной из причин ее падения3. В этом случае воспроизводство системы этнического представительства является инструментом поддержания внутреннего этнополитического баланса в республиках. Однако проекция этнической структуры населения на национальный состав органов власти характеризует преимущественно республики, где титульные этносы являются большинством. В Республике Адыгее в этнодемо-графической структуре населения превалирует русский компонент (63,6 %), а на титульный этнос (адыги/адыгейцы) приходится 25,2 %. В национальном составе республиканского парламента - Государственного совета - Хасэ Республики Адыгеи 62,5 % депутатов относятся к титульному населению региона4.
Титульная диспропорциональность характерна в большей степени для республик в составе Российской Федерации, но не отражает ситуацию в автономных округах. Этнические группы, являющиеся титульным населением данных субъектов Российский Федерации, относятся не только к категории национальных меньшинств, но и в соответствии с Постановлением Правительства РФ от 24 марта 2000 г. № 255 включены в
1 Государственный совет Республики Дагестан // Центральный государственный архив Республики Дагестан [Электронный ресурс]. URL: http://www.cgard.ru/af/index.php?act=fund&fund=5952 (дата обращения: 01.06.2019).
2 Рассчитано: Депутаты V созыва Народного собрания (парламента) Карачаево-Черкесской Республики [Электронный ресурс] // Официальный сайт Народного собрания Карачаево-Черкесской Республики. URL: http://parlament09.ru/node/2626 (дата обращения: 01.06.2019); Информационные материалы об окончательных итогах Всероссийской переписи населения 2010 года.
3 Чернев А.Д. Национальный состав партийно-государственной элиты СССР // Трагедия великой державы: национальный вопрос и распад Советского Союза / отв. ред. Г.Н. Севостьянов. М. : Социально-политическая мысль, 2005. С. 586.
4 Депутаты 6-го созыва [Электронный ресурс] // Официальный сайт Государственного совета - Хасэ Республики Адыгеи. URL: http://www.gshra.ru/strukture/deputaty6/ (дата обращения: 01.06.2019).
Единый перечень коренных малочисленных народов России1. Признавая малочисленность данных этносов, государство не отказывает им в титульном статусе и не реализует в отношении данных регионов стратегию укрупнения (как в случае с шестью другими автономными округами, которые были ликвидированы в период 2005-2008 гг.). Однако являясь титульными народами, в соответствии с уставами автономных округов ненцы, ханты, манси и чукчи не являются субъектообразующими, а их языки лишены статуса официальных на региональном уровне. В то же время, как отмечает В.А. Тишков, этнотерриториальный тип автономии даже для малых этнических групп дает ощущение групповой целостности и правовой обеспеченности воспроизводства этнической культуры2. Даже в этом контексте уникальным элементом системы национально-государственного устройства России является Еврейская автономная область, где, по данным Всероссийской переписи населения 2010 г., на еврейский этнос приходилось немногим более 1 % населения, а сам регион в отличие от автономных округов не является исторической территорией расселения евреев, что обеспечивало бы их право на сохранение титульного статуса. Существование в этом случае национально-территориальной автономии является фантомом советского наследия национально-государственного строительства и консервативностью современных подходов к реорганизации государственного устройства.
Отдельно стоит затронуть ситуацию с национал ьно-территориальным статусом Крыма, воссоединенного с Россией по итогам референдума в марте 2014 г. В отличие от других республик России Крым не имеет ни титульного этноса, ни (как в случае с Дагестаном) объединенной группы коренных народов, де-факто имеющих статус титульных этносов. В то же время проживающие на территории республики крымские татары исторически являются коренным населением полуострова, этноним которых содержит географический топоним. Крымские татары, пережившие в 1940-х гг. депортацию, не получили возможности территориальной реабилитации в 1950-х гг. и вернулись на свою историческую родину только на рубеже 19801990-х гг. Пребывание в составе Украины не допускало создания территориальной формы крымско-татарской автономии. Изменение государственной принадлежности обострило данный вопрос и переместило его в орбиту международного противостояния. Так, в июне 2016 г. президент Украины П. Порошенко выступил с инициативой об образо-
1 Постановление Правительства РФ «О Едином перечне коренных малочисленных народов Российской Федерации» от 24 марта 2000 г. (с изменениями на 25 августа 2015 г.) [Электронный ресурс]. URL: http://docs.cntd.ru/document/901757631 (дата обращения: 01.06.2019).
2 Тишков В.А. Полиэтническое общество и государство: понимание и управление культурным разнообразием // Кризис мультикультурализма и проблемы национальной политики / под ред. М.Б. Погре-бинского и А.К. Толпыго. М. : Весь мир, 2013. С. 172.
вании крымско-татарской автономии территориального типа1. Одновременно в России крымско-татарское национальное движение выдвинуло идеи экстерриториальной формы национального самоопределения этноса на федеральном уровне: создание Федеральной национально-культурной автономии крымских татар, включающей, помимо Крыма, все субъекты России, имеющие компактные группы крымских татар2. Ситуация вокруг статуса крымских татар в Республике Крым является в настоящее время наиболее сложным вопросом в рамках первого измерения российской национальной политики.
Таким образом, Россия за постсоветский период не смогла отказаться от этнического принципа не только территориальной организации, но и регионального управления3. Территориализация этничности, предпринятая в СССР, по мнению В.А. Тишкова, не только обусловила интенсивность этнических процессов в советский и особенно в постсоветский периоды, но и определила статусную дифференциацию этнических групп исходя из уровня их национально-территориального самоопределения4. В этих условиях национальная политика государства должна быть направлена на укрепление внутренней солидарности народов России, формирование российской гражданской нации - нации соотечественников5. Вместе с тем сохраняющийся этнотерриториаль-ный принцип федеративного устройства институционально закрепляет этностатусную иерархию в социальной структуре и политической организации российского общества. Поэтому выбор культурной политики в качестве генеральной стратегии снижения межэтнической напряженности не снял законсервированных этнополитических и региональных экономических проблем. Эта ситуация показывает, что исторически сложившийся национально-территориальный характер федерации в России, в основе которого заложено понимание территориальной укорененности этнических общностей как социальных групп, сохраняет свое значение в современной политической жизни России. Такое понимание проявляется на уровне повседневной жизни в институциональном характере неформальных практик реализации интересов, что свидетельствует о переносе в формализованную сферу принятия политических решений ресурсов, которые обеспечиваются в приватной сфере этнокультурной жизни.
1 Порошенко обещает крымским татарам автономию [Электронный ресурс]. URL: http:// islamre-view.ru/news/porosenko-obesaet-krymskim-tataram-avtonomiu/ (дата обращения: 01.06.2019).
2 Крымские татары намерены создать в России федеральную автономию [Электронный ресурс]. URL: http://izvestia.ru/news/617749 (дата обращения: 01.06.2019).
3 Бугай Н.Ф. Национальная политика России: трансформация, реализация, приоритеты (1990— 2013 гг.) // Национальный вопрос в истории России : сб. ст. М. : АИРО-XXI, 2015. С. 260-261.
4 Тишков В.А. Российский народ: история и смысл национального самосознания. М. : Наука, 2013. С. 229.
5 Абдулатипов Р.Г. Российская нация (этнонациональная и гражданская идентичность россиян в современных условиях). М. : Научная жизнь, 2005. С. 189.
Бедрик А.В., Волошина Е.Е. Национально-территориальное самоопределение народа в контексте современной российской политики. В статье рассматривается эволюция российской национальной политики на постсоветском этапе, в центре которой стоит проблема территориального самоопределения этнических групп. В современном российском обществе сохраняются дифференцирующие практики в вопросе реализации права народа на самоопределение, что воспроизводит этническую иерархию статусов народов России, препятствуя формированию российской гражданской нации. Данные практики связаны с языковым статусом группы и перспективами представителей этнических сообществ к осуществлению восходящей политической мобильности в региональных системах управления.
Ключевые слова: этническая группа, нация, национально-территориальное самоопределение, национальная политика, автономия, титульный этнос, этнический статус.
Bedrik A.V., Voloshina E.E. National-territorial self-determination of the people in the context of modern Russian politics. The article considers the evolution of Russian national politics at the post-Soviet stage, in the center of which is the problem of territorial self-determination of ethnic groups. In modern Russian society, differentiating practices regarding the realization of the people's right to self-determination are preserved, which reproduces the ethnic hierarchy of the statuses of the peoples of Russia, hindering the formation of the Russian civil nation. These practices are related to the linguistic status of the group and the prospects for representatives of ethnic communities to implement upward political mobility in regional governance systems.
Keywords: ethnic group, nation, national-territorial self-determination, national policy, autonomy, titular ethnic group, ethnic status.
